Сын Ороку Саки

Сейчас уже четыре часа утра. Никто не подозревает даже что под семиэтажным зданием неблагополучного района находится целая крепость, чьи лампы все еще светились, не смотря на поздний вечер. Картина была такой — у Сплинтера в районе двух до трех часов ночи началась паническая атака, в итоге его положили спать на кровате Рафаелья. Никто не смог уснуть после этого, но в итоге пришлось разойти. Микки почуствовал запах наркотиков и пошёл проверить Донни. — В итоге ты опять сделал какую-то хрень и закурился ею. Потом резко захотел резатся, верно? , — раздраженным голосом прояснила Мива. — На этот раз почему? Донни был сбит с толку. Последние четыре припадки суицидальных мыслей у него были какие-то причины. Сейчас — их не было. И он знает, что если напрямую так и ответит Миве то получит подщечину. Не так будто ему не плевать, но что-то очень глубоко внутри него не хочет этого. — Ладно. Хватит, Мива, — Рафаель положил ладонь на её плечо. Скрестившая руки фигура Мивы повернулась к нему и жёлтые глаза злобно посмотрели на него. Рафаель, так же, как и Донни, уже давно знаком был с яростью старшей сестры. И так же, как и он, не боялся её больше. — Это уже слишком, Мива, — он нахмурился. Мива еще на секунду уставилась на лицо Рафаелья своими яростными, грозными зрачками. Её плечи начали дрожать. Ладонь на одном из них сжалась. Она глубоко выдохнула и повернулась головой к Донни. Тот сидел на диване, скрестив ноги. Его окутали пледами и дали в руки горячий кипяток с лимоном. Он больше не дрожал от жары. Донни не смог смотреть ни на кого и опустил глаза на пол. Рядом сидел Микки. Он уставший и полу-сонный. На предложение ему идти отдохнуть он резко отказался. Мива и Раф сидели перед ними, на втором большом диване. — Донни, прошу, — прошептала она, опустив скрещенные руки. — Мне очень жаль через что тебе пришлось пройти. Но ты должен меня выслушать! Нельзя жить одним прошлым и забивать на настоящее. Ты пытаешся, я знаю. Тебе больно, я знаю, — она встала и присела перед Донни. Её руки нежно взяли его руки. — Но ты должен смотреть вперед, потому что назад пути нет. Мне жаль, что я не смогла тебя защитить. Мне жаль, что ты оказался под рукой Шредера целых два года, — его руки напряглись от напоминания. — Мне жаль что я не была рядом с тобой. Мне правда жаль. Её плечи начали сильней дрожать. Голова резко наполнилась всем и ничем одновременно. Она упала на колени Донни, пытаясь выдержать слезы. — Донни, мне жаль, что я так жестока с тобой. Но мне страшно. Мне страшно. Прости. Ладонь заставила поднятся Миве. Она дрожала и корчила лицо в попытках выдержать слезы. Лицо уже покраснело от этого. Её заставили сесть рядом. Донни положил кипяток на стол. Он положил руки на свои колени. — Слушай, Мива, — строго начал он. — Я суицидник. Мне жаль что вам приходится иметь дело со мной, но уж простите, я иногда так делаю. Винавата ли ты в исчезнавении Лео — сама подумай. Я пытаюсь сделать что-то с этим, но иногда мне хочется просто сдохнуть. Я знаю сколько хлопот приносит тебе наш клан и я. Мне жаль. Просто… — он растерянно посмотрел на пол. Одна из немногих моментов когда он не скрывался за холодной маской. — Я… Я не знаю, ладно?! Я ничего не знаю, но мне жаль. Прости. Микки недоверичиво посмотрел на него и Донни всем тело почуствовал это. — Уж простите меня. Я не могу вам обещать что не буду продолжать себя колоть потому что я тогда вас обману! , — раздроженно посмотрел на Микки Донни. Настала тишина. Все сидели очень напряжённо пока Мива тихо сопела, пытаясь успокоиться. Микки смотрел Донни в глаза и будто пытался найти хотя бы что-то кроме злости и апатии в них. Он не нашёл. Это заставило его хмыкнуть и опустить голову и невесело посмеяться. — Что, чего смешного, — раздроженно прооркал Донни. Микки демонстративно закатил глаза и тяжело выдохнул. Его руки тряслись, потому что ему было страшно. Донни фыркнул и сильней сжал руки. Та вроде плакала, а вроде дрожала. А теперь и смеется, уткнувшись лицом в плечо Донни. Раф непонимающе смотрел то на Миву, то на Микки. — Я что-то пропустил? Микки окутал лицо своими руками и упал на плечо Донни. Донни раздроженно фыркнул. Рафаель мучительно выдохнул и встал со своего места. Ему ничего лучшего на ум не пришло, кроме как упасть на всю эту кучу, умудряясь задеть еще и Миву. — Ебись на хрен, — прооркала Мива сквозь уже легкий смех и слезы. — А вот и не буду, — весело пробормотала Раф и грубо положил руку на лицо Мивы. Та сильней начала смеятся, при этом умудраясь задыхатся от слез и кашлять. Раф наглядно поцеловал Донни макушку головы, рукой туго обняв его шею. — 馬鹿な, — прооркал Рафаель. — 地獄に行く, — выдохнул тот, прижавшись головой к подбородку Рафа. Раф устало усмехнулся. Он перекатился в сторону Микки и всем весом упал на него. Мива начала сильно задыхатся от слез и смеха, Донни упал плечами, задев её. — 降りろよデブ野郎!, — на своем поломонном японском закричал Микки. Рафаель рассмеялся и обеими руками сильно обнял того за голову. Он сунул её под руку и начал его «душить», заливаясь смехом от неуклюжости Микки. Тот конечностями пытался оттёрднуть от себя назойливые руки, сквозь смех и ворчание выпуская короткие «Блядь!» и «Дерьмо!». Они привестовали это утро именно так. Все четверо уснули на диване, кипяток с лимоном застыл на столе гостинной. Когда Сплинтер проснулся в его голову резко врезалось тугое ощущение на затылке, клонящее спать. Оперевшись на одну локоть и немного приподнывшись над кроватью, другой рукой он протер глаза. Когда он отстранил руку с его глаз, он заметил, что находится в комнате Рафаелья. Свет не был включен и все выглядело будто сейчас все еще вечер. Он сел на кровати и рассмотрел комнату. Ничего необычного. Тот же бардак в котором обожает жить его старшый сын. Сплинтер встряхнул голову и направился в сторону дверей. Он отчётливо помнил события прошлой ночи, хотя вся голова отдавалась звенящим покалыванием на затылке. Он аккуратно открыл дверь и выглянул с неё. Заметив, что свет большого коридора не был включен, он предположил, что Мива еще не проснулась. Направившись в сторону выключателя света, включил свет в большом коридоре. Все было тихо, даже для его спящих сыновей. Ему пришло в голову заглянуть в комнату Микеланджело. Акуратно открыв дверь, Сплинтер заметил, что на одноместном кровате в углу всего бардака не лежало тело его младшего сына. Значит он куда-то ушёл. Сплинтер мигом отправился в сторону маленького коридора и так вышел на кухню. Оглядев его, он заметил что на кухне бардак — чайник не был положен на месте, а лимон не был убран в холодильник. Прошйдя в гостинную и лицезрев странную картину как её двадцати шестилетная дочь и его шестнадцатилетние сыновья в обнимку спят на диване, на секунду удивленно остановился. Он посмотрел на стол перед ними. Там все еще стояла чашка с уже прохладной водой и лимоном. Сплинтер аккратно подошёл к ним. Он заметил пледы на плечах Донни. На его кресле все еще был еще один плед и он окутал им Рафа и Микки. Сплинтер положил выскользнувшый плед на плечи Мивы. В его взгляд попали акутанные кусками белой ткани бедра Донатело.