—

"всë так хорошо начиналось,” – флиппи думает об этом, лëжа в зале. поле зрения обволакивает темнота. до блевоты раньше романтично было. дыхалку спирает от воспоминаний, сколько было пройдено. где-то там, на столе – нож. ключевая фигура, уже даже отдельная, прорезавшая путь к концу. он на пути к деградации личности. он будто отупел от усталости и недосыпа. не думал, что деформирование настолько оторвёт от полотна вселенной. таким же тëмным, как и комната. там также тихо. безжизненно. флэки, бедная флэки. она уже не выберется отсюда. не хочет. настолько она прониклась собственной патологией, что доверилась убийце. лежит сейчас под боком, сопит. так мирно, так слабо. флиппи уже давно пересёк границу, так что еë тут держит? он сам, да. этот кошмар, прежде чем закончиться, зажуëт кого-нибудь из них. бессмысленно об этом сокрушаться раз за разом. ты, переполняемый усталостью, приходишь к выводу, что пора это заканчивать. он перемещается на кухню. стакан абсента будит в нëм что-то живое. защищенность от закона возведениями звания военнослужащего. забвение оплетает пальцы, держащие сначала банку с прикольными таблетосами, а затем и ножик. красивый, блестящий. ничего лишнего. единственные грани, которые его устраивают. вверх. вниз. вправо и. влево. ты сделал шаг к порогу – тебя сразу же встретили рукоплескание, радость в бутылке и счастье в прозрачном пакете. я накрывал поляны у могил. вам такой беспредельный ужас и не снился. свирепствуют галлюцинации в клетке рассудка. с таким изяществом вальсирует лезвие, я возвращаюсь в пространство, где нет понятия самоидентичности. я был в аду и долбил в дëсна колëсо фартуны. в красноволосой бестии прекрасная палитра, что внутри, что снаружи. в красном без чёрного прекрасного нет. с каждым годом новая зависимость, воспетая криками покойников. в этой яме я схожу с ума. стремительно и по наклонной лечу вниз, на самое дно. ? ? ? я окован. я погиб не здесь, а там. убивает сосуд человека. но ты не человек. ты тот, кто вылез из пучин преисподней. сука, живым. пропозиции ступеньчаты на обломках построения незавершённой предикации. голова не переварит столько абстракций, развинченных жжëным пойлом и наркотиками. наша жизнь действительно всего лишь репрезентативная система, несущая в себе одну функцию, но имеющая несколько значений. аналоги разбиты прикладом того автомата. я так развлекаюсь. моя маленькая милая диспозиция чертит-рисует судьбы кровью и непременно венозной. ты научился приказывать, молодец, руководить головами тактиками. бензин в тебе горит и теперь. глаза выжигает. вокруг темнота – выключен свет, завешаны шторы, но я действительно не знаю, но хочу надеяться, что ослеп. – ты че не спишь? – говорит зевающая флэки. а раньше она могла неделями лежать в кровати, не выходя без надобности. флиппи знает это, потому что он это видел. та степень понимания, когда без слов всё ясно. опустошённый стакан, знакомая банка – да и всё итак понятно. жизнь разрушает его. – не уходи, – раздалось на полуобороте флэки, когда та собиралась идти досыпать очередной кошмар. она не шевелится, просто стоит и ждёт указаний. – пожалуйста. – что? – такое тихое, очень удивлённое. – ну, – флип чешет затылок, – это. останься. – что ты хочешь сделать? – флэки чувствует нарастающую боль в мышцах. это всё его вина. каждое его слово обнажает сердце и на голую мышцу будто проливают кипяток. прапор мотает головой. – кроет. – ты.. опять пьëшь и опять что-то ешь, – недовольство сочится сквозь заживающие губы. – пора перестать, если ты хочешь, чтобы это закончилось. это не первый день продолжается. без боязни к нему даже прикоснуться не получается. он либо вот-вот рассыпется, либо в припадке снова начнёт пытаться нанести ущерб. – мне нечего сказать касательно твоих трагедий, также как и тебе о моих. флэки не понимает, к чему он это говорит. что с ним произошло, происходит и продолжает происходить. его будто меняют по команде. тут будто совсем другой человек. это неправильно. это неправильно – вот так выцветать за пару дней, неправильно так меняются его глаза и неправильно он как-то мягчеет. это всегда приводит к каким-то ужасающим последствиям. – но я бы умер, если бы ты пришла на пару минут позже. – ахинея какая-то. прапор вздрагивает от этих слов. он знает это. просто знает. собственный мёртвый лик, какой он видел не раз. солдаты все похожи друг на друга. он похож на того флиппи из начала, но он пьян, он под препаратами. воспользуйся этим моментом грамотно. – ты говорила, что хочешь, как в начале? – флиппи подходит ближе, но флэки отшатывается. – хорошо. флэк врезается в стену. испуг растёт зверски – она зажмуривается и пропускает момент, когда флиппи вновь запрокидывает голову. он подходит медленно, молча. когда флэки открывает глаза, то он уже нависает угрожающе, плавит безразличным властным взглядом. фигурка дрожит и опять чуть ли не плачет. флиппи пытается успокоить еë – гладит большими пальцами щëки, наклоняется, прикрывает глаза. флэки думает, что если даже вернётся та нежность, то этого будет недостаточно, чëрт тебя дери, ублюдок, почему ты продолжаешь вообще? флэк не шевелится, когда влажные от алкоголя губы накрывают еë. изгрызанные и покусанные, кровоточащие. так продолжается несколько секунд. флэки чувствует большой язык, большой и длинный. и. что-то. инородное. противное. мерзкое на вкус.

ТЫ ЧТО ДЕЛ- ЧТО

ЭТО. ЧТО ТЫ ЗАСУНУЛ СЕБЕ В

ПАСТЬ. ЧТО ЭТО,

ЁБАНЫЙ

В РОТ.

она взвилась. снова, опять, ещё раз, сука. флиппи раздражается рыком, пропихивая внутрь кислые. он притягивает к себе за волосы на затылке. он делает ещё больнее, когда сжимает забинтованный бок. он игнорирует то, что флэки наровит откусить язык. флэки проглатывает колёса. эта шалупонь снова ее обманула, довольно облизывается, отстраняется и любуется проделанной работой. – что это? – откашливаясь, спрашивает она хриплым тонким голосом. и флиппи не отвечает. флиппи забивает ещё один гвоздь прямо в лоб. *** неформальный мент вальяжно приближается к цели: щуплый блондинчик, не особо высокого роста. он ждал еë у перил нижнего пролёта, докуривая третью, а может и четвёртую. он пропускает никотиновую дрянь через рот, трахею, лëгкие с таким смаком, с такой жадностью. это выглядит почти аппетитно. – пошли, – кидает петунья ꀘ1D̍D꒒ᙁꌗy. – 0LTQsCwg0LjQtNGR0LwuIA==, – он ровно отвечает ей, выдыхая едкую смесь газов, выбрасывая окурок. – 0YLQtdCx0LUg0L/RgNC+0YHRgtC+INC90YDQsNCy0LjRgtGB0Y8g0YHQvtCx0LvRjtC00LDRgtGMINGE0L7RgNC80YMg0LTQsNC20LUg0LLQvdC1INGA0LDQsdC+0YLRiz8=. – да нет. привычка. присутствие представителя федеральных органов заставляет напрячься потенциальных преступников. – петунья жмёт плечами и поправляет чёрную оправу очков. – 0LAg0Y8g0LTRg9C80LDRjiwg0YfRgtC+INC10YHQu9C4INGH0LXQu9C+0LLQtdC6INGF0L7Rh9C10YIg0YHQvtCy0LXRgNGI0LjRgtGMINC/0YDQtdGB0YLRg9C/0LvQtdC90LjQtSwg0YLQviDQvtC9INC10LPQviDRgdC+0LLQtdGA0YjQuNGCLg==, – эта мысль должна стечь в ëмкость аскезы. преступление – это в свою очередь тоже самоограничение, если под этим понятием мы подрузамеваем борьбу с моральными установками. если ты часть социума, то значит ли это, что ты часть его законов? значит ли это, что эти законы и формулировки – часть тебя? значит ли это, что ты должен их переосмыслить? ведь за тебя всё давно придумали, сделали и растолковали. – вопреки этому действует закон и порядок. – 0LfQsNC60L7QvSDQuCDQv9C+0YDRj9C00L7QuiDQtNC10LnRgdGC0LLRg9C10YIg0L7QsdGC0LXQutCw0LXQvNC+INC00LXRiNGR0LLQvtC5INC90LDRgNC60L7RgtGLPyDQutCw0LzQvtC9LCDRgyDQvNC10L3RjyDQt9GA0LDRh9C60Lgg0LHQvtC70YzRiNC1INGC0LLQvtC10Lkg0LLQvtC30LzQvtC20L3QvtGB0YLQuC4=. – ты слишком пессимистичен сегодня. гиггл снова тебя отфутболила, да? молчание. а вот это было больно. – \u043d\u0430\u043c \u043d\u0435 \u0441\u0432\u0435\u0442\u0438\u0442 \u0441 \u0433\u0438\u0433\u0433\u043b\u0441. \u044f \u043d\u0435 \u043f\u043e\u043d\u0438\u043c\u0430\u044e, \u0447\u0442\u043e \u043d\u0435 \u0442\u0430\u043a. \u044d\u0442\u043e \u0432\u043e\u043e\u0431\u0449\u0435-\u0442\u043e \u0431\u044b\u043b\u043e \u043e\u0431\u0438\u0434\u043d\u043e. – да забей ты на неë. – \u0432\u0441\u043c\u044b\u0441\u043b\u0435? – в буквальном. – ⠇⠑⠛⠅⠕⠀⠎⠅⠁⠵⠁⠞⠾⠲⠀⠅⠁⠅⠂⠀⠑⠎⠇⠊⠀⠕⠝⠁⠀⠝⠁⠀⠅⠁⠚⠙⠕⠍⠀⠱⠁⠛⠥⠢⠀⠫⠀⠑⠯⠀⠵⠁⠟⠑⠍⠤⠞⠕⠀⠝⠥⠚⠑⠝⠲ – пользуется тобой, ха. ╔═══╗╔╗╩╔╗─────╔════╗╔╗──╔╗── ╚══╗║║║─║║─────╚═╗╔═╝║║──║║── ─╔═╝╝║║─║║───────║║──║╚══╣║── ─╚═╗╗║║─╔║───────║║──║╔═╗║║── ╔══╝║║╚═╝║╔╗─────║║──║╚═╝║║╔╗ ╚═══╝╚═══╝╚╣─────╚╝──╚═══╩╝╚╝ ╔═══╗─╔══╗╔═══╗─╔══╗─╔╗───── ║╔══╝─║╔╗║║╔═╗║─║╔╗║─║║───── ║╚══╗─║║║║║╚═╝║─║║║║─║╚══╗── ║╔═╗║─║║║║╚╗╔╗║─║║║║─║╔═╗║── ║╚═╝║╔╝║║║─║║║║╔╝╚╝╚╗║╚═╝║╔╗ ╚═══╝╚═╝╚╝─╚╝╚╝╚════╝╚═══╝╚╝ ╔════╗╔═══╗╔═══╗╔═══╗ ╚═╗╔═╝║╔══╝║╔══╝║╔══╝ ──║║──║╚══╗║╚══╗║╚══╗ ──║║──║╔══╝║╔═╗║║╔══╝ ──║║──║╚══╗║╚═╝║║╚══╗ ──╚╝──╚═══╝╚═══╝╚═══╝ ╔═══╗╔══╗╔═══╗╔╗╔╗ ║╔═╗║║╔═╝║╔══╝║║║║ ║╚═╝║║║──║╚══╗║╚╝║ ╚╗╔╗║║║──║╔══╝║╔╗║ ─║║║║║╚═╗║╚══╗║║║║ ─╚╝╚╝╚══╝╚═══╝╚╝╚╝ ╔══╗─╔══╗╔══╗╔══╗ ║╔╗║─║╔╗║║╔═╝║╔╗║ ║╚╝║─║║║║║║──║║║║ ║╔╗║─║║║║║║──║║║║ ║║║║╔╝║║║║║──║╚╝║ ╚╝╚╝╚═╝╚╝╚╝──╚══╝ ╔═══╗╔╗╔╗╔════╗╔╗──╔╗╔═╗ ║╔═╗║║║║║╚═╗╔═╝║║──║║╚╗║ ║╚═╝║║║║║──║║──║╚╗╔╝║╔╝║ ║╔══╝║║╔║──║║──║╔╗╔╗║║╔╝ ║║───║╚╝║──║║──║║╚╝║║╔╗─ ╚╝───╚══╝──╚╝──╚╝──╚╝╚╝─ сука, я надеюсь, что ты не просто безинициативный пиздюк. я – специфичный автор и у него могут быть свои блять требования. хочешь читать это? хоти.  *** и здесь всё закончилось. ты стоишь у окна в кабинете. стол завален папками, которые больше значения совсем не имеют. ꝅລͩḑ།⳽ погиб. и она знает, по чьей вине. сигарета. в этой истории невозможно накуриться. путь к расслабону тут действительно только сквозь трупы, гной. s҉u҉k҉a҉ , да ты по головам тут пройдёшь своим кровавым маршом, но я блять завершу эту историю. моë безразличие распустит соцсетие, а капли ненависти увлажнят почву. кровью аналогия, которая приводилась в последней главе первостепенного акта. как же я блять в вас всех не верю. петунья в тоске и апатии. это самое настоящее горе. она давно не чувствовала чего-то столь искреннего. хотя она была зла. зла на этого ублюдочного подонка, который сука выбрался из этого побоища, где людей воспитывает тявканье пулемëтов, рамки ставят проволочные заграждения и хóлодность винтовочной пальбы. зла на изнывание от неизвестности, как поступить, насколько мучительные пытки он провёл и где теперь сейчас **ꈵ_ꂡ(?)/\ꌚ. что, если он ещё жив? а что, если статус главного лица этого не “погиб”? а что, если он продолжает над ним издеваться где-то в закромах этого душного падлючьего городка? а что, если части тела вообще где-то разбросаны по мусорным бакам и никто никогда ничего не узнает? не соберет его по частям. не займётся никто этим делом – всем, абсолютно всем и каждому, всем плевать. сумерки дышат прохладой. нервы собираются в ледяной комок. вопрос:”зачем он всё же пошёл на это?” – больше ничего не значит, потому что |̷{̷æ̷∆̷∆̷|̷_̷¢̷Æ̷ ̷у̷ж̷е̷ ̷н̷е̷ ̷с̷п̷а̷с̷т̷и̷.̷ 4̷1̷D̷:̷D̷|̷_̷¢̷á̷ ̷у̷ж̷е̷ ̷н̷е̷ ̷с̷п̷а̷с̷т̷и̷.̷ неспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастиНИКАКВООБЩЕнеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспастинеспасти. я так боюсь за свои глаза. ещё один не менее важный пункт. да, уже не спасти (ну а что, если нет?), но есть флэки. флэки запомнилась петунье, как человек, на чьём лице навечно осталась вселенная печаль и еë шлейф не сходил даже, когда она улыбалась. слабая, беспомощная, хрупкая и воплощение поговорки “еле душа в теле”. очень показательное сходство, которое пугает – флэки с флиппи этим похожи. они будто никогда не созерцали радость на собственном лице по настоящему. надежда для них была где-то в зените, медленно закатывалась. это просто деталь и ей вроде и должно быть применение, если об этом рассуждает обладатель изобретательного склада ума, но петунья просто выполняла свою работу. петунья сама слишком устала от креативности окружающих еë алкашей, маньяков, психов, маргиналов и прочего биомусора. это невыносимо ужасно и больно – видеть, разбираться, смотреть на изуродованные трупы. со станцией скорой помощи она уже давно задружилась. так уж повелось. и петунья должна принять решение. это выбор без выбора. ты влезешь туда и разрулишь уже это дерьмо. прапор недолго будет наслаждаться своим превосходством. этот увертливый гад должен за всё ответить. и он вменяем. он. должен. сидеть. за. решёткой. вечно. как изгнанник. зверь. не человек. петунья стряхивает пепел – его уносит порыв ветра. это страшно. это панически страшно. чёрная оправа очков, висящая на носу, кажется неудобной и она снимает их, продольно трëт переносицу и вздыхает. – ну сколько ж можно? – хриплый шëпот получается мелочно тихим, жалостливым. голос ломается, дрожит. глаза начинает немного покалывать. сначала гигглс, потом каддлс, а сейчас? сейчас флэки? петунья аккуратно стряхивает слезинки, как делают это в театрах актёры, играющие в программах, где приветствуется несколько показательная игра. как у спектаклей островского в 50-60 годы. или более известная постановка 77-го года грибоедова “горе от ума”. краешек рукава белой рубашки намок. запахло свежестью, воцарился шелест и под зонтиками света фонарных столбов заблестели мелкие капельки дождя. пускай проветрится. *** петунья никогда не лезла в дела ᴷ½д¾ℓѕa и гигглс, хотя это и не отменяло того, как ей было жаль за друга. становилось неловко, когда они сидели в компании. градус напряжения повышался с каждым стаканом. и на 𐌂𐌀#𐌃𐌋𐌄𐌔@ неумолимо было больно смотреть. он любил плакать под «минус», грустить и смиряться под «вертушку газманова” и “молодёжьвыбираеткосмос”, курить под цоя и наутилуса. он любил свою гитару, но не оканчивал музылку. 8 лет самообучения. он прекрасно знал нотную грамоту. у него превосходно развита моторика. он очень сильно любил курить, даже когда заходился в хрипах и кашле. он умел поджигать энергетики. он умел заваривать плюхи. он умел бузотëрить с руганью. но петунья проводила с ним больше времени, чем с кем либо из их компании, не считая флэки. – по пиву? – давай. больше этого нет. его нет. и петунья, в очередной раз придя домой, стала казаться самой себе смешной: – надо разобраться.