Девять кругов

— Милая, будь аккуратна, — наставляет отец. — Мы приедем через неделю, может полторы. — И веди себя хорошо, Нита! — добавляет мама, а Анита кивает. Родители уезжали на конференцию в Москву, и заодно навестить бабушек и дедушек, пока Анита отказывалась уезжать. У нее была причина остаться. кудрявая, с ямочкой на щеке причина. Анита жаждала свободы как ничего другого. Ведь до начала обучения оставалось пару недель, и Аните хотелось прожить это время в наслаждении. И то, что родители предоставляли ей сейчас эту свободу, было куда больше подарком, чем она могла подумать. Кащей ожидал ее около вокзала, наблюдая издалека за хрупкой фигурой девушки через забор. Темные глаза, длинные, аристократичные пальцы, которые держали сигарету и подносили ее к сердцевидным губам, делая плотную затяжку. Он ждал, когда она уже подойдет к машине. С их последнего поцелуя кажется прошла вечность, но на деле не больше недели. Его девочка все еще пыталась показаться недоступной, избегая его. Но Кащей всегда ее находил. Всегда подлавливал, особенно, когда там была с Маринкой, которая потеряла всякие привилегии от него. Он больше не смотрел на нее, практически не разговаривал с ней, и чаще всего просто воровал Аниту, довозя ту до дома. Вот и сейчас, он знал, что ее родители уезжают, ведь девушка обмолвилась об этом недавно, но Кащей мог узнать все, и пользовался этим. Анита с улыбкой выходит с перрона, и сталкивается с обворожительной улыбкой Кащея. Он выглядел, как всегда, с иголочки. Отглаженная черная рубашка, брюки, и дорогие новенькие кроссовки. Что он тут забыл? Она ведь совершенно не хотела его видеть, так ведь? Анита обманывала саму себя. Кащей вызывал разные эмоции, но чаще всего людей он заставлял чувствовать одно — уважение. Его могли ненавидеть, но уважать, боготворить, хотеть. И Анита не стала исключением. Она хотела этого мужчину себе. Хотела стать объектом его мыслей, чувств, и желаний, но пока все было наоборот. Это ведь он совершенно не отпускал ее ни днем, когда постоянно «случайно» оказывался в тех же местах, где и она, ни ночью, когда приходил во снах, и своими грубыми пальцами сжимал ее горло, жестко целуя. Она, кажется, начинала думать о нем постоянно. — Что ты тут делаешь? — недоуменно спрашивает Анита, складывая руки на груди в недовольной позе. Откуда он узнал? — И тебе привет, девочка, — улыбается Кащей, выкидывая сигарету. Ему хочется вцепиться в ее талию, жестко сжимая голубое платье на лямках, и почувствовать ее губы. — Не хочешь нормально меня поприветствовать? — Мы настолько близки? — приподнимает одну бровь Анита. У Кащея это все вызывает лишь ухмылку. Его девочка пыталась показать характер. Он медленно, словно хищник, еле касается ее талии, плотно обтянутой в ткань, и сжимает ее, резко прижимая к себе. Между ними кажется пару миллиметров, и Аните приходится поднять голову, чтобы столкнуться с глазами, в которых плясали черти. — Я думал мы определенно стали ближе, после твоего кардигана, — напоминает Кащей, пока его горячий шепот касается ее уха. Анита невольно вздрагивает в руках. — Ты задолжала мне два желания, красавица. — Я помню, — кривится Анита, пытаясь выбраться из его оков. Но кажется он совершенно не планировал ее выпускать. — К вечеру будь готова, — указывает Кащей, и отойдя, открывает ей дверь на переднее сиденье. — Шмотки в машине, чтобы одеться. — Ты думаешь у меня своих вещей нет? — с сарказмом спрашивает девушка. Кожа под сарафаном горела, от его касаний, и Аните становилось еще жарче. Она все же садится в машину, и Кащей трогается. — Вряд ли думаю, что такие есть. *** Бордовое платье было вызывающе. Нет. Не так. Оно было слишком вызывающим. И это из-за его экстремально короткой длины. Тончайшее кружево закрывало руки, но оно было настолько тонким, что кажется Анита ощущала себя голой. Само фигурное тело было облачено в ткань, по верх которой также было нашито это чертово кружево. V-образный вырез демонстрировал ее декольте, и край грудей. Острые ключицы выпирали на коже, и Анита кривится, видя свое отражение в зеркале. Платье открывало достаточно широкий вид на ее длинные ноги, от чего девушке постоянно хотелось его опустить. Чертов Кащей и его желания. Как он угадал размер? Куда они поедут? И почему она шла у него на поводу? Именно эти мысли крутились в голове, когда она надевала клипсы, а позже обувала открытые босоножки на каблуке. Кащей ждал ее уже у подъезда, в кажется своем привычном образе. Только рубашка была другого цвета. Темно-бордовая, словно запекшаяся кровь. В горле щекочет от предвкушения встречи с Анитой. Кащей, кажется, так безбожно начинал проникаться ею, что хотелось, чтобы девчонка принадлежала лишь ему. Была лишь его. Анита выходит из подъезда копошась в сумочке и позже закрывая ее, а Кащей сглатывает слюну. Вот он, наверное, идеал красоты для него. Ее темные волосы идеально лежал на спине, платье подчеркивает все достоинства и скрывает недостатки, легкий макияж лишь добавлял очарования к юному лицу, и мужчина выдыхает, кидая сигарету на асфальт. — Это слишком короткое платье, — бурчит Анита, когда Кащей открывает перед ней дверь. — А, по-моему, отличное платье! — довольно протянул Кащей, и его взгляд невольно прошелся по ее голым ногам. — Отлично тебе подходит. Анита закатывает глаза, но не может сдержать улыбку. Как же он ей льстил! Но как безумно приятно было слышать, и видеть в его глазах огонь восхищения и возбуждение. Кащей не мог сдержать своего резкого порыва коснуться ее коленки, и медленно провел по ней пальцами, доходя до края платья, но не позволяя себе залезть под него. По внезапному выдоху Аниты, мужчина понял, что ей это нравилось, а от того ухмылка вырисовывалась на губах. — Мне нравится, как ты пытаешься сопротивляться, — его пальцы неприятно впивались в кожу, но от этого девушка лишь сильнее сжала края кресла и закусила внутреннюю щеку. — Мне, самой себе, и как ты прокручиваешь в голове, что не хочешь этого. — Я…я не… — Ты слишком плохой актер, Ани, — довольно, словно кот улыбается Кащей. Пальцы подцепляют платье, двигаясь выше к ее нижнему белью, а Анита чувствует, как буквально горит ее тело. — Тебе не нравятся наши игры? — Мне не нравится то, что ты заставляешь меня чувствовать, — возбужденно прошептала Анита. Она медленным движением проводит языком по губам, чувствуя, как те были сухи. — И это пугает. — И одновременно манит тебя, — добавляет Кащей, и Анита еле заметно кивает. Его пальцы кружат около ее бедер, и Аните хочется, чтобы он зашел дальше, но как назло, Кащей лишь игрался с ней. Вырисовывал круги на ляшках, двигался то вверх, то вниз, заставляя желудок сжиматься. Кащей буквально заставлял желать его еще сильнее, чем того хотелось ей. Аните хочется продолжения, жаркого и страстного, как было в ее снах, но они уже подъезжают к ресторану с яркой вывеской «Астория», и пока она пыталась восстановить дыхание, Кащей уже открывал ей дверь, протягивая руку. Анита принимает помощь, ощущая такой стыд, смешанный с диким желанием. Кащей кивает на представленным им локоть, и Анита аккуратно обхватывает его, пока один из охранников открывает им двери внутрь. Это был не рядовое кафе, или хороший ресторан. Это было что-то куда великолепнее и богаче. Огромные хрустальные люстры свисали с потолка с лепниной ангелов на плинтусах. Каждый столик был приватно завешен белой плотной шторой, а на стенах висели позолоченные зеркала, рядом с которыми канделябры со свечами. Все буквально кричало о том, сколько тут было денег. Официант отодвигает штору, приглашая гостей сесть. Стол накрыт белоснежной длинной скатертью, в тон такой же ткани на стульях. На столе стоят свечи, бутылка дорого шампанского в ведерке со льдом, два бокала и закуска из небольшой тарелки с разными видами сыров. Кащей чувствовал себя как рыба в воде, находясь тут. В зале играет тихая классическая музыка, а атмосфера полна роскоши и соблазнов. Анита наблюдает как официант с громким звуком открывает бутылку шампанского и наполняет их бокалы. Она была в дорогих, премиальных ресторанах, но кажется таких — никогда. В то время как ее глаза на все смотрели с удивлением и восхищением, Кащей кажется совсем не обращал на это внимание, лишь скучающе беря бокал. — Думаю, за что выпить, — тихо, но отчетливо говорит мужчина. В тусклом свете его глаза выглядели еще темнее, и от того более завораживали. Словно огромная бездна, из которой нет пути назад. — За наше знакомство, или за тебя, которая умеет быть непредсказуемой. — За меня? — она с легкой иронией поднимает бокал, но ничто не может скрыть интереса в глазах. — Кажется ты слишком щедр. — Просто хочу показать тебе, что жизнь может быть интереснее и насыщеннее, чем ты привыкла. Не бойся, девочка, сегодня всё для тебя, — мужчина говорит тихо, почти гипнотически. Он наклоняется еще ближе к ней создавая более интимную обстановку, и девушка ругается на себя в голове, ощущая, как опять краснеют щеки. Они медленно чокаются, и Анита делает пару глотков прохладного и вкусного игристого. Это на ее памяти третий раз как она пила алкоголь, и, наверное, самый лучший. Приятный, сладковатый вкус, который оставлял после себя небольшую нотку горечи. Так можно было описать их странные отношения с Кащеем. Она даже не знала его имени, но так чертовски тонула в этом мужчине. На столе оказываются устрицы, трюфели, два стейка, пока Анита громко выдыхает. Весь этот ужин стоил как месячная зарплата ее матери, а она просто собиралась поесть. — Зачем ты привез меня сюда? — все же набравшись смелости говорит девушка. Кащей наливает себе второй бокал, делая медленные глотки. Анита видит, как движется его кадык, и подавляет в себе желание встать и поцеловать его в шею. Кащей игнорирует ее слова, когда отрезает большой кусок аппетитного стейка, и засунув его в рот медленно жует, прожигая взглядом девушку. — Ешь. — Я хочу ответ на свой вопрос, — упрямится Анита. — Зачем ты привез меня сюда? — А мне кажется, что моя девочка хочет, чтобы ее насильно покормили? — приподняв одну бровь ехидной спрашивает Кащей. Он отрезает второй кусок сочной говядины, и жует его. Анита от его слов теряется, и быстро берет приборы в руки, отрезая небольшой кусочек. Они едят стейк в тишине, не считая того момента, когда пришел официант и мужчина попросил его принести другие бокалы и вино. Уж слишком не нравился ему вкус шампанского с таким мясом. Аните здесь нравится, но она чувствует себя некомфортно. Считая, что она и так хорошо жила по сравнению со среднестатистическим человеком в Союзе, сейчас она осознала собственную беспомощность и даже некую бедность. Родители могли прийти сюда, наверное, раз в полгода или даже раз в год, просто на ужин. И Анита была бы уверена, как мама восхищалась тут интерьером, а папа широко открытыми глазами смотрел бы на цены тут. — Я привез тебя сюда потому как прекрасно помню нашу первую встречу, — загадочно говорит Кащей. — Ты бы не явилась в то место, если бы не хотела попробовать вкус жизни. И вкус свободы. Анита чуть ли не давится вином. Откуда он черт возьми все это знал? Кащей же продолжает игру, известную ему одному. Он берет устрицу, и наклоняется к девушке еще ближе. На ее губах остатки вина, и он подавляет желание наплевать на все, и просто нагнуть ее на гребанном столе. Анита с сомнение смотрит на раковину устрицы, и чуть отдаляется, словно отказываясь пробовать. Но Кащею плевать. Он берет одну и буквально подносит к ее губам, провоцируя съесть морепродукт. Она как под гипнозом поддается вперед, и приоткрывает рот, пробуя странный и даже немного противный для нее продукт. Кажется сейчас ее принципы начинают трещать под давлением Кащея. — Умница, — удовлетворенно говорит Кащей. Сам же он эту лабуду не ест, чуть ли не брезгливо смотря. Это была проверка. Насколько послушной была девчонка. — Я никогда не ела что-то подобное… Трюфели, устрицы… Это всё немного странно для меня, — после того как она проглотила эту странную субстанцию, говорит Анита. — Странно? Это просто вопрос привычки. Давай, попробуй. Жизнь нужно ощущать на вкус. Только так ты узнаешь, что такое настоящее удовольствие, — он берёт вилку и медленно подносит ей кусочек трюфеля, почти заставляя её принять его. Анита вновь поддается, и этот вкус кажется ей куда приятнее, чем устрицы. Шампанское шло так хорошо, что девушка практически одна допила всю бутылку. Неужели он жил так постоянно? Все эти деньги, богатство и роскошь, были его обычной жизнью? — Ты всегда живёшь так? Вино, роскошь, эти ужины? — с интересом спрашивает она, складывая подбородок на руки. — Всегда? — насмешливо спрашивает Кащей. Он вертит в руках бокал вина, видя там что-то свое. — Совсем нет. Но если у тебя есть на это ресурсы, почему бы не жить так? Разве ты бы не хотела этого? Анита молчит, но опьяневшего взгляда не отводит. — О чем ты молчишь, но чего жадно желаешь? — Кащей говорит тихо, но уверенно. Анита могла сказать, чего желала. Чего хотела просто до одури. О чем чуть ли не грезила ночами. Кащей был искусителем. Если бы дьявол решил выбрать в каком обличии ему спустится на землю, он бы определенно выбрал этого мужчину. — Ты всё это устраиваешь ради чего? Чтобы произвести впечатление? Или тебе просто нравится наблюдать за реакцией людей? — ее голос звучит мягко, можно даже сказать соблазнительно. И у Кащея впервые мелькнула мысль: «А так ли проста была девчонка?». — Может, мне просто нравится видеть, как ты меняешься. Ты ведь другая, когда расслабляешься, когда позволяешь себе быть собой, — он медленно отпивает из бокала, цепко смотря за реакцией девушки. Диалог приобретал странные черты, но никто не собирался его заканчивать. — Ты уверен, что видишь настоящее? Может, это просто маска, — Анита наклоняется вперёд, её лицо оказывается совсем близко к его. Её глаза сверкают от алкоголя, и это забавляет мужчину. — А может, и неважно, маска это или нет. Главное — что ты чувствуешь здесь и сейчас. Тебе нравится это, признайся, — Кащей наклоняется к ней, создавая ощущение, что вокруг них никого нет, как будто весь мир замер. Он был умелым игроком, хорошим манипулятором, и имел определенный опыт в жизни, а потому его до жути веселила Анита и ее попытки показаться старше и опытнее чем она есть. — Может быть… Но не думай, что ты уже победил. Победил? Девочка, игра только началась, — про себя подумал Кащей. *** Вечер заканчивается…неоднозначно. Кащей быстро открывает дверь, обнимая за талию Аниту, которую развезло в машине. Они оказываются в ее квартире, и стоит только закрыться двери, как девушка наконец позволяет свои демонам и желаниям полностью охватить себя. Она резко обвивает шею Кащея, впиваясь в его губы. Все меркнет и теряется на фоне его губ. Мир замирает, когда Кащей так внезапно буквально впечатывает ее в дверь, и Анита неприятно ударяется затылком, и стонет от боли прямо в губы. Поцелуй напоминал уже не противостояние, скорее наступление и плен. Анита давно попала в его плен. Кащей грубо хватает ее подбородок, надавливая на нее и Анита раскрывает губы шире, открывая ему полный доступ. Кажется, от нее было ноль сопротивления, а лишь податливость. Кащей не любил нежность. Это было для него буквально отрезвляющим чувством, которое он никогда не проявлял. Он мог играть нежного, мог говорить мягко, вешать лапшу на уши, но, когда его сущность выходила наружу, все маски слетали. Не было в нем никакой нежности. Ни грамма. Он всегда целовал грубо, глубоко, словно не мог насытиться. Любил впиваться в волосы, зажимая их на затылке, или когда трахался наматывать длинные волосы на кулак, чтобы доставить боль. Любил оставлять отметины. Засосы, укусы, небольшие синяки от его бешеной хватки на коже. Он любил чувствовать на всю катушку, так, чтобы кровь в венах бурлила. И сейчас она бурлила. Анита неумело подстраивается, пока он руководит процессом, а свободной рукой проводит по ее небольшой груди, сжимая ее. Сердце делает кульбит, а бабочки в животе готовы вылететь из ее тела. появившиеся, они устраивали настоящее цунами внутри. Буквально снося всю ее выдержку, рациональность и ум. Анита растеклась лужицей от его грубых прикосновений. Ей снилось это ни раз. И сейчас она хотела, чтобы сны стали явью. Кащей отстраняется, пока девушка пытается прийти в себя. Голову кружит, а в глазах плывет, но она счастливо улыбается. Она теперь была уверена совершенно точно в одном — она потонет в нем окончательно. И готова была пойти на это. То, что этот мужчин творил с ее сердцем, с ее чувствами и теперь с ее жизнью, вызывало разные эмоции. Восторг, возбуждение, ее буквально будоражило все, что их связывало. Сейчас Анита даже не думала о той девушке из медицинского, или Марине, которая очевидно была в его кровати. Она думала лишь о том, какое влияние он на нее оказывал. И что именно с Кащеем она ощущала эту чертову свободу. Золотая клетка словно приоткрывалась, давая надежду на то, что девушка сможет уйти из нее. — Если ты не остановишься, я думаю так просто ты больше не уйдешь, красивая, — тихо говорит Кащей. — А я боюсь, что не смогу остановится, — чуть ли не хнычет она. — Помоги мне снять босоножки. Кащею не нужно повторять дважды. Он быстро расправляется с застежкой, и девушка с блаженной улыбкой снимает их, вставая на ровный пол. Кащей повторяет ее действия, когда она, смотря на него игриво, и пьяняще ведет куда то дальше по коридору. Свет в коридоре приглушенный, и когда Анита встает на колени, Кащей громко выдыхает грязно ругаясь. Ебаный ад. — Что ты делаешь? — хрипло спрашивает Кащей, ощущая как демоны вылезали от этой картины. — Хочу доставить тебе удовольствие. Что творила эта девочка с его такой темной, испачканной в грязи душой он не знал, но теперь он, кажется, хотел нырнуть и никогда не вынырнуть из этих ощущений. Если Маринка хорошо сосала и была неплохой собеседницей, Люда была фавориткой из всех, принимая его таким какой он есть без попыток изменить, то Анита была глотком свежего воздуха. Ее ладони медленно тянутся к ремню, расстегивая пряжку, и повторяя те же действия с пуговицей и замком. Кащей медленным касанием останавливает ее, беря за подбородок, и смотрит сверху вниз. Его член вставал лишь от вида этой картины. Как острые колени впивались в деревянный пол и явно доставляли дискомфорт, как блестят в полутьме ее глаза от похоти, и как чертовски сексуально она проводит языком по нижней губе. Кащей повторяет ее движение языка своим пальцем, и Анита непроизвольно целует этот палец, и окончательно спускает штаны, а позже и черные боксеры. Член упруго покачался от резкого движения, и Анита с интересом аккуратно коснулась головки языком, словно пробуя. Кащей держится, чтобы не схватить ее за затылок, и бесцеремонно трахнуть ее рот. Он прекрасно понимал, что был первым. И, кажется, во всех аспектах, что не могло не льстить. Демонам дали фору, когда Анита взяла головку в рот, кружа над ней языком, а Кащей громко выдыхает. — Не бойся, и возьми его в руку, — указывает Кащей, и Анита в параллель проводит рукой по стволу, и Кащей закатывает глаза. — И аккуратнее с зубами, старайся не задеть. Это было просто охуенно. Анита внимательно следит за его реакцией, продолжая водить рукой, и глубже брать в рот член. Ее колени начинали ныть от неудобного положения и твердого дерева, но девушка чувствовала, как намокает ее белье и неприятно ощущается. Она возбуждалась, когда доставляла ему удовольствие. Это было определенно чем-то запретным, грязным, но так чертовски нравилось ей, что она ускоряет движение, и старается взять его глубже, но не получается. Кащей не выдержав, хватает ее за затылок, и вся нежность куда-то испаряется. Блядь. Он слишком давно хотел этого. Кащей направлял и буквально трахал ее рот, доставая чуть ли не до горла. Его размер непривычно ощущался во рту, и, кажется, был достаточно большим, чтобы Анита испытывала трудности, взять его полностью в рот. Мужчина владел ситуаций, владел ей, и это нравилось. Пошлые звуки распространились по ее такой идеальной квартире, и это сносило крышу. Вот она отличница, комсомолка, гордость родителей. Стояла перед дьяволом на коленях, и с полным наслаждением принимала и позволяла управлять ей как ему хочется. Кащей решал ускорятся или замедляться, пока Анита периодически добавляла руки подстраиваясь под темп. Хлюпающие звуки смешивались с его хриплыми стонами, и это заставляло Аниту намокать куда сильнее. Это нельзя было сравнить ни с одним сном, или фантазией. Реальность была куда лучше. Девушка почти задыхалась, чувствуя слезы в уголках глаз, когда Кащей ускорил движение, и резко вышел, создавая небольшую нить из его смазки и ее вязкой слюны между членом и ее уставшими губами. Теплое семя оказалось на ее лице, и Анита вздрогнула. Это снесло голову Кащею окончательно. Вид растрепанной, с опухшими губами, на которых была его смазка и ее слюни, а на лице стекала сперма, и блядь, Кащей мог поклясться, что в жизни не видел ничего более возбуждающего. Он, не брезгуя вытирает с ее лица сперму рубашкой, поднимая довольную девушку с колен, и впиваясь в ее губы, чувствуя собственный вкус на них. Анита чувствовала себя свободнее, раскованнее, желая получить разрядку. По тому как в низу живота все стягивало, заставляло ее чуть ли не хныкать. Кащей отстраняется, натягивая боксеры со штанами, и застегивает ремень, ощущая приятное расслабление в теле. Вид красных коленок Аниты заставил его сжать челюсть. Блядство. Был ли он садистом? Скорее нет, чем да. Ему нравилось доставлять боль на грани с наслаждением, чтобы женщины умоляли трахнуть их, чтобы оставить после себя впечатление. Чтобы те совершенно точно сами пришли к нему, встали на колени и захотели это повторить. *** Когда родители не приехали спустя неделю, Анита начала волноваться, а когда спустя еще неделю они не брали трубки, ее отчаяние дошло до каких-то ненормальных размеров. Когда она не слышала, как папа по вечерам решал какие-то уравнения, что-то бурчал и записывал в старенькую, но такую ценную тетрадку, а мама в этот момент рассказывала ему про случаи в больнице, Анита начинала скучать. Кащей, как истинный искуситель, просто пропал, а Анита начинала чувствовать ломку. Кажется, внутри что-то так сильно зудело, что хотелось залезть под кожу, и просто расчесать все до крови. Она еще чаще вспоминала его грубые, голодные поцелуи, но при этом такие мягкие касания к нежной коже. Аните чувствовалось, что она сходила с ума. Мама набрала сама ей, запыхавшаяся, она словно от кого-то бежала. — Мам! — радостно воскликнула девушка в трубку. Слышать родной голос было бальзамом на душу, и ее паника начала отступать. — Где вы? И почему не приехали? — В Москве работы просто до жути, — недовольно фыркает женщина, и Анита уже представляет как та кривит лицо, и улыбается. — Бабушка твоя плюсом заболела. И я сейчас отпуск взяла в Казани, а папа тут в проект новый вписался. А бабушке плохо, и за ней следить надо. Дед то сам уже плохой. У Аниты скребут кошки на душе, и вина, такая едкая проникает и растекается в крови. Она даже не знала и не удосужилась позвонить бабушке за все это время, теряясь в Кащее. — И когда вы теперь дома будете? — Я надеюсь, что к твоему первому Сентября приедем Нита, — выдыхает мама. — Я сама до жути соскучилась, и мне боязно оставлять тебя одну. Но рано или поздно это бы случилось. А потому будь хорошей девочкой, и мы с папой будем часто звонить. — Я скучаю, мам… — И я! — женщина начинает что-то суетится. — Нита люблю, целю от нас с папой, я побежала! Анита слышит гудки, и медленно кладет трубку. С ними хотя бы все было хорошо. Но смотря сейчас на свою пустую квартиру, она ощущала одиночество. Как пропал Кащей, так и пропала Маринка, и потому Анита вновь осталась одна. Денег, которые оставили родители едва хватит на то, чтобы прожить до конца месяца, а потому она быстро позвонила маме, и попросила еще. Женщина что-то пролепетала про небольшие трудности, но обещала их выслать. Вспомнив, про свою новую знакомую из медицинского, Анита быстро подошла к небольшой плетеной сумочке, и залезла туда за чуть порванной бумажкой, на которой был ее номер. Быстро набрав цифры, Анита с неким предвкушением слушает гудки. Погода на улице стояла замечательная, и почему бы не прогуляться. Хоть внутри и неприятно саднит от того, что Кащей как резко появлялся, так и резко пропадал. Может она сделала что-то не так? Или он все же вернулся к той незнакомке из медицинского? Когда-нибудь эти мысли сожрут Аниту целиком. — Алло? — тихо спрашивает девушка. — Привет, Наташ! — радостно говорит Анита. — Это Анита Игнатова, мы с тобой в медицинском познакомились, если помнишь. В одной группе. — Да-да, помню, — соглашается Наташа. — Что-то произошло? — Да нет, — уже как-то менее радостно говорит Анита. — Я думала может в парк сходим погуляем? Или за канцтоварами? — Анит, я сейчас немного занята, давай денечка через два встретимся и сходим все к институт купим? А позже и в парк заглянем, — обещает Наташа, и Анита уже мысленно благодарит Бога, если они подружатся. — Конечно, — кивает Анита. — До встречи, я позвоню. — До встречи. Маринке звонить не хотелось. Да и тем более та, после ДК очень подозрительно себя вела. Стала опасливо смотреть на Аниту, куда меньше трепаться, и больше домой к себе не звала. Что она сделала, Анита не имела понятия, но сейчас думала о том, что может их дружба и не была искренней? Опять оставался свободный вечер, и Анита прекрасно понимала, что, если останется дома еще на пару часов, ее мысли, сомнения, чувства связанные с Кащеем и его влиянием на нее, сожрут ее целиком без остатка. А потому недолго думая, она быстро надевает льняные брюки, и свободную белую футболку, а на ногах красуются новенькие подаренные папой кроссовки фирмы «Адидас». Расчесавшись, и немного приведя себя в порядок, она хватает сумку и выходит из дома. Сходит, например в магазин, поест кукурузы в початках у бабули в парке рядом с домом, а вечером приготовит себе ужин. Может и одиночество было не таким плохим. Анита пыталась себя отвлечь как только могла. Но в ее мысли опять проникал он. Какие отношения их связывали? Только сейчас Анита вообще начала понимать, что это было…ненормально. Кащей оказывал на нее какое-то безумное, сносящее крышу и отключающее мозг влияние. Это все было не адекватно. Испытывать такие яркие эмоции и чувства к человеку, который позволял себе то появляться, то пропадать. Анита была решительно настроена выяснить, какие же отношения их связывали? Солнце ближе к вечеру уже не было таким жарким, и на улице было куда менее душно, чем было днем. Вообще конец лета выдавался все еще достаточно жарким, что была надежда на то, что Сентябрь будет все же теплым. Девушка заходит в магазин, берет хлеб, небольшую палку колбасы, яйца и молоко, на пару дней еды ей точно хватит. Перед ней стоит бабушка, которой не хватало три рубля, и Анита, не думая добавила той на продукты. Бабушка выглядела не то, чтобы хорошо. Потертое старенькое платье с когда-то яркими розовыми пионами на нем. Ее жидкие седые волосы убраны в низкий хвост, а глаза слезились, смотря на то, как Анита вкладывала деньги ей в руку улыбаясь. Бабушка рассыпалась в благодарностях, и начала желать ей больше, чем желали на день рождение. Ничего. Она от этих пары рублей не обеднеет, а бабушке может было нужнее. На ужин пожарит себе котлет маминых, которая та предусмотрительно заморозила, а позже с чаем засядет читать книгу. Ей бы очень хотелось позвонить Кащею, и выяснить все, но она понимает, что ни номера, ни сил это делать у нее нет. У Аниты была странная потребность в общении и страх остаться одной. Откуда это пошло она вообще не помнила и не понимала. Может так сказался резкий переезд, или переход в новую школу, но девушка панически боялась оставаться одна. Потому что мысли начинали закручивать ее словно вихрь, и она терялась в собственной голове. Может поэтому она боялась остаться одна? Анита пересчитывает копейки идя мимо парка и все же захватывает ароматную кукурузу в пакетике и быстрее шурует домой. Настроение немного поднялось, после того как она распланировала свой вечер, но улыбка также быстро спадает с губ, а пакет с продуктами так и норовит выпасть из рук. Около подъезда стоял, облокотившись на периллы и курил Кащей собственной персоны. Злость, вперемешку с радостью заставила ее неоднозначно отреагировать. Она тупо уставилась на ухмыляющегося мужчину. Тот своей расслабленной походкой идет к ней, и с легкостью выхватывает пакет у растерянной девушки и вновь идет к подъезду. — Может откроешь уже дверь, девочка? — лениво спрашивает Кащей, а Анита, сейчас кажется, взорвется. Как он смел?! Просто вот так пропасть, потом заявится, и делать все что ему вздумается. Спокойная, умевшая держать в руках себя и свои чувства, Анита ощущала, как дергается ее глаз от таких наглых действий. Не хотелось начинать скандал прямо возле подъезда, и девушка, сжав челюсть все же открывает дверь кодом, и они вместе идут к лифту. Кащей же пытается сдержать игривую улыбку, проходясь по ее телу жадным взглядом. — Чего такая злая? — с весельем в голосе спрашивает Кащей. — Да так, — фыркает Анита. Они выходят из лифта, и открыв входную дверь в квартиру девушка заходит внутрь. Кащей заходит следом, и Анита резко разворачивается, складывает руки на груди и впивается взглядом в мужчину. — Тебе не стыдно? — В каком смысле? — вся улыбка спадает с его лица, когда он ставит пакет на пол, и разувшись идет к балкону, чтобы закурить. Его девочка кажется что-то перепутала. — Ты мне предъявить че то хочешь? Анита теряется от такой наглости, и идет за ним на балкон, закрывая дверь. Наблюдает как длинные пальцы зажимают сигарету, и позже чиркнув спичкой он закуривает. — Появляешься, когда тебе вздумается, уходишь также, а мне сиди жди? — недовольно говорит девушка. Она понимала, что он ей ничего не обещал, но все же хотелось какой-то конкретики. — Ну так, — недоуменно говорит он. — Я вроде ниче не обещал. Ты че красота, не путаешь ничего? — Не путаю! — рявкает девушка. — Мне так не нравится, Кащей. Хочется конкретики какой-то. Кащей хмыкает, зажимает сигарету в зубах, свободной рукой, он хватает Аниту за щеки, выдыхая дым на нее. Она хмурится, ощущая как неприятно его пальцы сжимают щеки. Кащей быстрым движением выкидывает сигарету с балкона, и приближается к ней. — Девочке захотелось конкретики, — соблазнительно шепчет Кащей, касаясь носом ее щеки. — Какая девочка требовательная. — Я… — Ты не многого хочешь? — Кащей говорил это беззлобно, но кажись если Анита сейчас воспротивится, то он разозлится. Страх, который она испытывала в начале встречи с ним смешивался с возбуждение от его касаний к ее юному телу, и она чувствовала, как ее пробивает дрожь. — Собирайся, нам нужно кое-куда сходить. — А если я не хочу? — аккуратно говорит Анита. — Щас я принесу шмотье, — он игнорирует ее слова, и отходит. Анита облокачивается на деревянную обивку балкона, выдыхая. Сердце грозится вылететь из груди, и она чувствовала себя так словно пробежала марафон. Почему она позволяла так Кащею себя вести и разговаривать с собой? Но ничего не могла поделать, расплавляясь от ощущения огня в груди, который давал именно он. Кащей возвращается с фирменным пакетом из качественного картона, и ставит перед Анитой, призывая померить и посмотреть вообще, что там. Девушка с опаской достает золотую ткань, которая блестела от каждого движения. Это было платье с плечиками, рукава три четверти, вырезом, показывающим декольте, и опять слишком короткое. Анита хочет опять начать спорить, но видит его взгляд, и молча уходит в ванную, где надевает это платье. На дне пакета лежали две красные бархатные коробочки, и Анита с интересом их взяла. Кащей же наблюдает за реакцией на его небольшой…презент. — Открой. Это подарок, — его взгляд темнеет, а улыбка на губах не кажется искренней, но Анита этого словно не замечает. Она берет коробку поменьше, и открыв, прикрывает рот рукой, не сдержавшись, охает. На красной бархатной подушке лежат серьги-гвоздики с бриллиантами. Ее глаза широко открыты, и в них плескается восхищение. Это был очень дорогой и не менее красивый подарок. — Это… серьги? С бриллиантами? Ты сошёл с ума? Я не могу принять это, — чуть заикнувшись отвечает девушка. На губах Кащея вырисовывается улыбка, и он медленно встает, идя к ней. — Можешь. И примешь. Это просто серьги, ничего особенного. Подумаешь, бриллианты. Ты достойна носить такие вещи, Анита, — Кащей берёт серьги из её рук и медленно надевает их ей на уши. Она замирает, её дыхание учащается, когда Анита понимает, что сережки на ней ощущаются так, словно были сделаны для нее. Кащей открывает следующую коробку, и девушка видеть золотую цепочку, на которой висел небольшая золотая подвеска четырехлистного клевера. Мужчина аккуратно застегивает цепочку на ее шее, и как бы Аните это не нравилось, она чувствовала, что это словно ошейник. Кащей пропал, и заявился с подарком, да не с абы каким. Он пытался купить ее или сделать ей приятно? — Почему ты это делаешь? Ты знаешь, что не сможешь купить меня этими подарками, — ее голос дрожит, но ни сережки, ни цепочку она не снимает. Внутри начинается конфликт. Одна ее сторона кричала, вопила, чтобы девушка послала его куда подальше, и сняла все подарки, а другая, наоборот, чтобы Анита приняла подарки и поцеловала его, потому как желала это сделать. — Я и не пытаюсь купить тебя. Я просто показываю, как может выглядеть твоя жизнь рядом со мной. Но если хочешь отказаться — скажи сейчас, — его голос становится жестче, пока взгляд прожигает ее. — Только ты и сама понимаешь, что не сможешь этого сделать. Анита сглатывает, понимая, что в какой-то степени мужчина прав. Она не сможет отказаться не от подарка, а от него. — Потому, давай обувайся, поедем кое-куда, — довольный говорит Кащей, и смазано целует ее в щеку, и идет в сторону коридора. Она нравилась ему своим послушанием. Не задавала глупых вопросов, и делала так, как хочет Кащей. Хоть и иногда ее сопротивление лишь сильнее заводило, мужчина ценил больше покорность. Оба обуваются, и теперь рука мужчины оседает на ее талии, и кажется теперь он никогда не отпустит ее. *** В ресторане, куда они приехали, играла ненавязчивая музыка. Зачем здесь нужна была Анита, она не понимала, но покорно шла рядом с мужчиной, который светился как начищенный слиток золота. Они идут в специальную комнату на втором этаже, так сказать «для своих», и Анита чувствует неладное. Кащей открывает дверь, и девушка сталкивается с незнакомцами, и ощущает как внутри что-то обрывается. За столом сидит три мужчины и разливают алкоголь по рюмкам. Все сразу перестают что-то делать, когда видят Кащея и его спутницу. Анита не понимала одно, зачем она тут? — Кащей пожаловал, — улыбается лысый мужчина. — Да с какой красоткой! Это она? Кащей самодовольно кивает, отодвигая стул для своей спутницы. Сам садится рядом, кладя руку на голую ногу. Он показывал чья женщина была за этим столом, и никто не посмел бы ее тронуть. Где угодно, но не тут. — Представься, милая, — шепчет Кащей, и Анита пересиливает себя, поднимая глаза на мужчин. Те заинтересованно смотрят на нее, ожидая каких-либо действий. — Меня зовут Анита, — прокашлявшись говорит девушка. Она неосознанно выпрямляет спину и задирает подбородок. — А как к вам обращаться? — Это мои партнеры, Ани, — властно говорит Кащей. — Юра, по кличке Змей. Он указывает на мужчину, с короткими волосами, небольшим шрамом на подбородке, и хитрыми голубыми глазами. Этот Змей не казался каким-то широкоплечим, или массивным, скорее худощавым. Его лицо казалось интересным. Тонкие губы, растянутые в улыбке, острый, с горбинкой нос, и впалые щеки. — Приятно познакомится, — Юра в начале смотрит на Кащея, и после того, как он кивает, аккуратно целует руку девушки своими холодными губами. — Это Игорь, по кличке Док, — представляет второго мужчину Кащей. Док казался куда более приятным, чем тот же самый Юра. Светлые, русые волосы были уложены назад, а серы глаза смотрели более радушно, чем его сосед. Пухлые губы не изгибались в улыбке, но уголки губ были приподняты. Курносый нос, и шрам во всю щеку. Пальцы мужчины длинные, аристократичные, и Аните он очень напоминает врача, чем какого-то бизнес-партнера. — Приветствую, — вежливо говорит мужчина, с кивком. — Ну а это Паша, по кличке Лом, — кивает он на последнего мужчину, и тот просто кивает. Его черные волосы были очень коротко пострижены, большие глаза смотрели настороженно, а скулы были такими острыми, кажется, о них можно порезаться. Вот этот мужчина выглядел уже более внушительнее других. Широкие плечи, атлетическое строение тела, и высокий рост, даже несмотря на то, что он сидел был заметен. Крупный черты лица, нос с небольшой горбинкой, и пухлые губы. У него же лицо было покрыто несколькими шрамами, и Аните стало интересно, откуда они появились. — Девочка из интеллигентных, да? Вижу, что не из нашего круга. Чем же ты её привлёк, Кащей? — с ухмылкой говорит Змей, и Анита чувствует жар, приливающий к щекам, когда пальцы Кащея движутся выше колена под столом. — Тебе вижу это больше всех интересно? — Кащей спрашивает с ухмылкой, но в голосе слышатся опасные нотки. — Какая разница, главное, что она со мной. Кащей пододвигает ей меню, и шепчет: — Бери что хочешь. Анита быстро пробегается глазами по меню, и тыкает на мясо с картошкой, и какой-то десерт. Остальные выбирают также оперативно, что это навевало на мысли, что они уже были тут не единожды. Пока они ждут едут, мужчины наливают стопки рюмок, и даже протягивают Аните. Та смотрит на Кащея, а он, наоборот, кивает, подбивая выпить. — Я не…не пила водку никогда, — почему-то за это стыдно, но это вызывает лишь смех у присутствующих. — Все бывает впервые, Анита, — с усмешкой говорит мужчина по кличке Док. Она мнется, но все же берет рюмку, а Кащей пододвигает к ней бокал с соком, понимая, что девчонка нормально не выпьет. Они чокаются, и выпивают. Анита ощущает, как жжет горло, и у нее начинают слезится глаза, пока она быстрее пытается проглотить это пойло, запивая соком, и закусывая огурцом, который Кащей услужливо ей протянул. — Быстро учится девочка, — смеется Лом, и Анита скромно улыбается ему в ответ. Через время, обстановка становится куда приятнее. И так действовал то ли алкоголь, который девушке подливали все, то ли рука Кащея уверенно лежащая на ее ноге. Мужчины обсуждали свои дела, и некоторое время не обращали на нее внимание. Кащей переглядывается со Змеем и тот кивает, обращаясь к Аните. — Недавно провернули одну операцию, выручка была отличная. Даже удалось немного обмануть конкурентов, а они ничего и не заметили. Анита, как думаешь, это этично? — Змей будто проверял ее на прочность. Будет ли верен ее ответ, или девушка все такая же наивная? — Ну, если не заметили, значит, всё прошло идеально, — Анита мнется, но пытается выглядеть уверенно. Сейчас понимание, что Кащей не просто группировщик, а бандит, дошло окончательно. Но могло ли это повлиять на Аниту? Скорее всего нет. Она боялась остальных группировщиков и бандитов, но не Кащея. Тот никогда не сделает ей больно. Так ведь? — Мне нравится твоя логика, Анита. Здесь так и живут — если ты можешь взять что-то, бери. Это же закон джунглей, — Змей поднимает рюмку, и все повторяют за ним. Анита берет бокал вина, и вместе с мужчинами чокается. Они не были настроены против нее, не пытались упрекнуть за неопытность, и даже слушали ее размышления с неким интересом. Может они и были бандитами, но плохими людьми Анита назвать их не могла. Змей вместе с Доком начинают задавать Аните более личные вопросы. Про школу, друзей, учебу, даже родителей, но на последнее Анита не отвечает. Пусть семья останется тем, что будет неизвестно этим людям. Кащей наблюдает за тем, как Анита всё больше втягивается в разговор, и решает усилить её привязанность к этому миру, говоря о деньгах. — Скажи мне, Анита, что бы ты сделала, если бы у тебя был миллион рублей? — серьезно спрашивает Кащей. — Я бы, наверное, путешествовала, купила бы что-то родителям, да и себе бы кое-что позволила. — Путешествия? Родителям? Кащей, твоя девочка ещё не понимает, как тратятся такие деньги, — смеется Док. Его смех хриплый и он кашляет, чуть ли не давясь. -Ты недооцениваешь её, Док. Она быстро учится. Правда, Анита? — с улыбкой спрашивает Кащей. Его рука сжимает руку Аниты под столом, вселяя в ту уверенность. — Если речь о деньгах, я могу быстро разобраться. Особенно когда их много, — Анита захмелела слишком быстро. Сейчас она вновь становилась слишком самоуверенной, чувствуя за своей спиной такую силу в лице Кащея. — Вот это я понимаю — дух. Ты, Кащей, хорошо её подготовил, — смеется Лом, и Кащей кивает. В конце встречи партнёры решают выпить за успех. Анита уже чувствует себя частью компании, но её всё ещё терзают сомнения. Она, с одной стороны, чувствует, как ей тут комфортно, когда не нужно играть никакие роли, не нужно быть примерной и улыбаться тем людям, которых она ненавидела. А с другой ощущает, как будто внутри что-то ломается, после этой посиделки. Сможет ли она остаться такой же целой, какой и была? — За нас, за деньги и за тех, кто понимает их истинную ценность, — мужчина слегка запьянел, поднимая рюмку. Кащей пил наравне, но был куда трезвее своих друзей, если их так можно назвать. — И за новую королеву нашего стола, — улыбается Док, и Анита отвечает ему смущенной улыбкой и красными щеками. — За то, чтобы у нас всегда было то, что мы хотим, — уверенно говорит Анита. Сейчас она ощущала, что у нее было уважение и хоть какая-то власть, и это пьянило сильнее вина. Все чокаются со смехом, и выпивают. Кащей медленно наклоняется к ней, обдавая своим горячим дыханием ее кожу, что та покрывается мурашками. — И ты получишь всё, что захочешь. Главное, не отпускай мою руку, — шепчет мужчина, целуя кожу ниже мочки. Анита распаляется куда быстрее, чем бы ей хотелось. И сейчас желание оказаться с Кащеем наедине превышало норму. Мужчины расплачиваются за счет, и ее новые знакомые целуют ее руку на прощанье, после чего Кащей помогает ей выйти на улицу, где прохладный ночной ветер обдает щеки и ей определенно становится не так жарко. Кащей вжимает ее бедра в капот машины, и не стесняя развязно целует, сжимая волосы на затылке. Все смешивалось в один горючий коктейль. Кинь спичку, и тут погорит все к херам. Она холодными пальцами впивается в плечи, сминая рубашку в этом месте, и хочет Кащея еще ближе. А мужчина улыбается сквозь поцелуй, понимая, что его девочка окончательно попалась на крючок.