По прозвищу К-13

Она выскочила из попутки и направилась вверх в деревню. Страх сковал сердце, но она шла. Нужно было срочно отдать ключи хозяевам и взять вещей детям, но ключи — самое главное — она хотела избавиться от всего, что связывало ее с этим ужасным местом. Эмили без проблем дошла до ворот и, мигом в них прошмыгнув, кинулась к домикам, пока ее не заметили во дворе. Сердце Эмили не переставало бешено колотиться. Найдя нужную комнату, она кинулась под кровать Карла. Марианна сказала, что именно там он хранил свой рюкзак. За спиной беглянки послышались медленные шаги, а уж за ними последовало весьма агрессивное «кхм-кхм». — И кто это тут у нас? — гаркнул грозный командирский голос. Эмили передернуло, и она мигом обернулась, на нее смотрели два злобных глаза фрау Харатьян. — Чего тебе? — пытаясь сделать голос более уверенным, спросила Эмили, поставив рюкзак Карла на пол. — Да мне ничего,— ехидно промурлыкала Харатьян, — только вот Альбрехт хочет тебя видеть. — Чт… — Ой! Даже не спрашивай, как он понял, что ты здесь. Камеры видеонаблюдения никто не отменял. Иди давай, я из-за тебя получать не собираюсь. Эмили собрала волю в кулак и направилась прямо в дом Альбрехта. В ней все кипело, и если уж он хочет ее видеть, то пусть! Она все ему выскажет, какой он ничтожный и мерзкий, и что больше она не собирается иметь с ним никаких дел. Альбрехт сидел в своей комнате спиной к двери и терпеливо ждал ее. Стоило двери хлопнуть, как он заговорил нежным голосом: — Привет, Эмили. — Привет, привет, — строго ответила она. — Зачем звал? — Ну почему так грубо? Мне всего лишь нужно, чтобы ты меня выслушала. Ты ведь понимаешь, что украла мою собственность. И должна ее вернуть. — О чем ты вообще говоришь? Какая собственность?! Это дети! Альбрехт, одумайся! — Верни мне их, и я подарю тебе свободу. — Надзиратель взял со стола бумагу. — С этим документом ты можешь идти на все четыре стороны. К тому же ты не будешь считаться беглянкой. Альбрехт еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик. С того момента, как сбежал Карл, он не находил себе места, ждал, что за ним приедут полицейские. А Эмили он терпеть не мог, это предательство разбило всю любовь вдребезги. «Сейчас ты нарвешься, сучка! — мысленно повторял он. — Ты меня подставила, теперь мне светит тюрьма». — Альбрехт, ты в своем уме? — Просто верни то, что принадлежит мне! И никто не пострадает. Я даже закрою глаза на то, что ты их украла. — Альбрехт, они в больнице! — прорычала Эмили. — Мальчик после тяжелой операции, он еле в себя пришел! Потому что ты, Иуда несчастный, избил его! Альбрехт поднялся с места и отошел к кровати. Выудив из-под подушки шеф-нож, он повернулся к ней и начал успокаивать: — Эмили, послушай… — Ничего не хочу слышать! Ты — худший человек, с кем мне «повезло» познакомиться! — Так, успокойся! — подойдя вплотную к Эмили, сказал надзиратель. — Не трогай меня! Извращенец! Педофил чертов! Альбрехта ошпарило ее гневом, словно кипятком, и он попятился назад к кровати. Он даже не мог подобрать слов. — Я знаю, что ты насиловал Карла! — продолжала наступать Эмили. — И как я вообще этого не замечала? Ходила с тобой на прогулки! Получала от тебя подарки! Выслушивала твои никчемные разговоры! А ты тем временем насиловал детей! — Заткнись, сука! — яростно прошипел Альбрехт. — Как же я тебя ненавижу, мерзкий извращенец! Альбрехт резко замахнулся на Эмили, и огромный нож вонзился в ее шею. Она сразу упала, издав сиплый писк. Альбрехт ударил еще раз и еще! Багровые брызги разлетались по комнате, все лицо Альбрехта было в крови, но он не унимался, превращая шею Эмили в месиво. Весь пол, стол, кровать, стены — все было в крови. Он не замечал, как сидел в этой багровой луже и что весь его китель был в красной жиже. Он был готов разорвать Эмили на куски, но тут его прервал стук в дверь. Альбрехт пришел в себя и выронил нож прямо в лужу. Дверь распахнулась, и надзиратель поднял на вошедшего обезумевший взгляд. Доктор Майер, зашедший принести Альбрехту лекарства, вновь стал свидетелем жестокого убийства.