Цвет моего неба

Тэхён проснулся посреди ночи от того, что ему было нестерпимо жарко. Он почувствовал на себе тяжесть. Сфокусировав взгляд в темноте, он увидел в своей кровати Чонгука. Тот лежал рядом, тесно прижавшись к нему и закинув на него свою ногу. Можно сказать, обездвижил. А Тэхён ведь предусмотрительно ушел от него в свою кровать. Когда Чонгук крепко уснул, он переместился в свою холодную постель и от усталости сразу же провалился в глубокий сон. Губы горели от жарких и долгих поцелуев. Его поглотило ощущение полного удовлетворения. Уходить от Чонгука было сложно. Но он не хотел, чтобы утром их застала вместе медсестра, и о них поползли неприятные разговоры. Его лично ничто не смущало и не могло навредить. Он не хотел проблем для Чонгука. Там ведь у него была ещё невеста и нерешенный вопрос со свадьбой. Тэхёна это тяготило. Выпытывать у него о решении он не стал. Не смог. Сам не решился завести этот нелегкий разговор, а Чонгук пока об этом молчал. Можно было только догадываться, о чем он так долго вчера говорил со своей невестой. Тело затекло от нахождения в неудобном положении. Чон действительно очень тяжелый, сильный и мощный, как скала. Сдвинуть его оказалось нелегкой задачей. Поняв, что ничего у него не получится, он бросил попытки сдвинуть его с себя хоть немного. Тот очень крепко спал и стало жаль его будить. Его горячее дыхание обжигало шею, вызывая мурашки, а тёплая рука по-хозяйски расположилась на животе. Но как он оказался у него в кровати? Получается, что сам пришел, когда не обнаружил Тэхёна рядом. Интересно, почему он это сделал? Оставалось только гадать. Тэхён кое-как дотянулся до тумбочки и установил будильник на ещё более раннее время, чтобы успеть встать до того, как их начнет беспокоить посещениями медперсонал. А после этого уснул снова в объятиях сильных рук Чонгука, позабыв о неудобстве. И в глубине души мечтал, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Ведь скоро они не смогут так много быть рядом. — Доброе утро, Гуки. Скажи мне, ты лунатик? Признавайся, — прошептал Тэхён ему на ухо, а сам присел на краешек кровати и нежно поцеловал в губы. — Да вроде нет. Почему ты так решил? — промычал Чонгук, пытаясь разлепить глаза. Сонный и такой взъерошенный он очень нравился Тэхёну. Хотелось его такого милого затискать и заобнимать, зацеловать и не выпускать из рук. — Ну как же. Я вчера ушёл от тебя, чтобы спать обоим было удобнее. А ещё просто побоялся, что с утра нас могли бы увидеть. А ночью проснулся от того, что ты рядом. Лежишь со мной. Вернее, почти на мне. Как ты оказался рядом? — Я? — Чонгук смущенно огляделся и понял, что проснулся не в своей кровати, — Не помню. Может… Нет, не помню, — он судорожно начал вспоминать, что проснулся ночью и, не ощутив привычного тепла рядом, решил перелечь к Тэхёну. Не смог себе в этом отказать. К Тэхёну его тянуло с непреодолимой силой. Сонный и не соображающий, а ведь пошёл. Хотел, пока есть такая возможность, подольше побыть с ним. Нет смысла самому себе врать — с Тэхёном ему очень хорошо. А что будет дальше? Об этом думать не хотелось совершенно. С Юми у него вчера был напряженный разговор. Она постоянно плакала и радовалась его спасению. Бесконечно болтала про свадьбу. Твердила о том, что нужно назначить новую дату. Говорила, что остановилась у него и, когда его выпишут, она будет с ним. Станет заботиться о нем и развлекать. Уверяла, что больше не уедет от него, потому что уволилась с работы в Пусане и готова полностью переехать к нему в Сеул. Признавалась, как сильно она по нему скучала и что больше его не оставит. Всегда будет рядом. Чонгук слушал её равнодушно, без эмоций совершенно. А иначе и быть не может. Он не любит её. Раньше ему было абсолютно всё равно до чувств. Он в них не верил и принимал как данность, договоренности между семьями. Терпел их мнимую помолвку и свою фиктивную невесту. Для него фиктивную. Юми, разумеется, так не считала. Встреча и знакомство с Тэхёном перевернуло его жизнь и заставило поверить в то, что по кому-то можно скучать. Что к кому-то может тянуть. От кого-то можно стать зависимым. Зависимым настолько, что минута, проведенная порознь, превращается в бесконечность. — Доброе утро! Рад видеть вас свеженькими и радостными, — дверь в палату открылась, и на пороге их добродушно поприветствовал доктор. Врач вошел к ним в палату для ежедневного утреннего обхода. — Спешу вас обоих обрадовать. Анализы в порядке, и я могу со спокойной душой отпустить вас домой. Но все-таки рекомендовал бы ещё недельку побыть дома. Привести в порядок нервную систему, восстановиться физически. Советую побольше бывать на свежем воздухе, не нарушать режим сна и правильно питаться. У вас очень напряженная работа. Об этом я уже сказал вашему начальнику по телефону. Да и синякам со ссадинами нужно дать время зажить. Вот рецепты на мази, которые вы должны использовать для полного и скорейшего заживления кожных покровов. Тэхён, а вам особенно тщательно нужно лечить бедро. Желаю вам удачи. Врач ушел, а они остались в палате, растерянно глядя в глаза друг другу. Обоим сейчас предстоит ехать домой в разные стороны. Тэхёну в пустую и холодную квартиру. Холодную, без человеческого тепла. Тепла Чонгука, к которому за эти несколько дней он успел привыкнуть. А Чонгука дома ждёт тепло, но не то, в котором он теперь нуждается. Он хочет видеть рядом с собой только Тэхёна. Так хочет, что даже бессознательно, во сне, тянется к нему и ничего не может с собой поделать. — Чонгук, я напишу тебе, — а глаза грустные, и скрывать эту тоску у Тэхёна нет сил и желания. Он будет сильно скучать. Это неизбежно. Рука сама тянется и ложится на плечо. — Да, я тоже напишу. Тэ, я… Тэхён прочел в его глазах грусть и растерянность. Он хотел позвать Чонгука к себе. Навсегда. Без всяких «но». Они столько вместе пережили и буквально в небе обрели друг друга. Только у того есть незавершенные дела в виде отложенной свадьбы. А Тэхён так не может. Неожиданно дверь в палату приоткрылась, и после робкого стука на пороге появилась милая девушка. — Чонгук, привет! Ты уже собрался? Внизу нас ждёт такси, — в палату вошла та самая девушка. И Тэхён удостоверился — она очень красивая. У неё тонкие черты лица, приятный голос, лучезарная улыбка и ясный блеск в карих глазах. Приятная девушка. И она невеста Чона. А он? Кто он для него? Кругом одна сплошная неопределенность. — Ой, здравствуйте! Я Юми. Чонгук мне много рассказывал о Вас вчера. Спасибо Вам за Чонгука. — Здравствуйте. Это, скорее, ему спасибо. Мы выжили только благодаря его навыкам и уникальным знаниям, — Тэхён старался держаться непринужденно. Но, наверное, глаза выдавали его состояние. Он готов был сейчас провалиться сквозь землю, только бы не видеть, как она прикасается к Чонгуку. А девушка снова взяла его за руку и крепко сжала её. У Тэхёна в ответ внутри всё сжалось. Он проследил за движением её руки. Но Чонгук резко высвободился из хватки и даже чуть отошел от неё, чем вызвал недоумение Юми. — До встречи, Тэ, — тихо произнес Чонгук и протянул ему руку. Он неотрывно смотрел в глаза, будто без слов говоря, что они скоро встретятся. Надо только подождать. — До встречи, Гуки, — Тэхён смотрел на него с грустной улыбкой, сжимая теплую ладонь всё сильнее, а после сам отпустил, позволяя уйти. Ощущение потери не покидало. Чонгук ушёл с ней, а Тэхён так и остался стоять в палате, храня на своей ладони тепло его руки, пока его не отвлек от мыслей знакомый голос. — И что ты застыл, Тэ? Домой не торопишься? — раздалось из-за спины задорным голосом Чимина, — Давай, поторопись. Я за тобой! Едем к тебе, отмечать спасение, а ещё твою выписку и недельный отпуск. Скоро все соберутся. — Кто все? — недоуменно уточнил он, выходя из оцепенения. — Намджун и Милли уже там. И стол для нас накрыли. Юнги ждет в машине. Кстати, мы теперь вместе. Все вопросы потом. Я всё тебе расскажу. Я так счастлив, Тэ! Сонхун и Сайна приедут через пару часов. Не кисни, друг! Чимин, как мог, подбадривал его. Он всё прекрасно понимал, потому что видел Чона выходящего из палаты с девушкой. И видел глаза Тэхёна после этого и неприкрытую боль в них. Его растерянность читалась на лице. — Тэ, всё будет хорошо. Твоё останется с тобой. Если это действительно твоё, — он крепко обнял его. Хотелось чем-то помочь. Таким потерянным и разбитым он давно не видел своего друга. Надо было срочно его вытаскивать из мрачного состояния и для этого Чимин сегодня делал всё. Он был в их компании как аниматор. Всех развлекал, много шутил. И всем, правда, было весело. Даже Тэхён развеселился. Чимину так много пить было противопоказано. У него отказывали тормоза. Юнги и не думал, что тот может быть настолько раскрепощённым и веселым. Гости стали расходиться ближе к ночи. Уехали домой Намджун и Милли. Сонхун повез домой Сайна. Чимин хотел остаться у Тэхёна на ночь, но тот заверил, что устал и сразу ляжет спать. Их вечеринка затянулась до ночи, а Тэхён и так последние дни практически не спал. Возможно, если бы не Юнги, Тэхён был бы и не против компании Чимина. Но теперь Пак не один. А Юнги смотрел на того весь вечер настолько влюбленными, горящими глазами, что Тэхён не решился разлучать их на эту ночь. Он сам справится. А что ему еще остается? Приведя в порядок дом после гостей, он добрался, наконец, до своего мобильного, где увидел сообщение от Чонгука. Оно пришло аж два часа назад, а он и не слышал. — Я скучаю. Всего два коротких слова, а тело Тэхёна мгновенно бросило в жар. Скучает… Думает о нём… Тэхён тоже очень скучает. Не сомневаясь ни секунды, он набрал уже знакомый номер. Хотя было уже довольно поздно для звонков, но на другом конце практически сразу ответил любимый до мурашек голос: — Тэ? Я думал, ты спишь. — Привет. Нет, у меня тут были друзья. Я не видел твоего сообщения, извини. Чимин собрал всех, отмечали мое возвращение. Не разбудил тебя? И рядом никого не разбудил? — он попытался осторожно выведать, было интересно, с кем сейчас Чонгук. — Нет. Я не спал. Залипал в интернете. Ты не разбудил. Дома я не один, но в постели один, — честно признался Чонгук. Повисло долгое молчание. — Я тоже скучаю, Гуки. Очень скучаю, — шепотом признался Тэхён. — Мне не хватает тебя. Давай увидимся завтра? Хочешь, приезжай ко мне. — Я постараюсь, Тэ. Ничего не обещаю пока, но постараюсь. Мне сначала нужно разобраться со своими делами. Пора всё это заканчивать. — Я понял. Спокойной ночи, Гуки. — Спокойной ночи, Тэ. Чонгук застыл, разъединив звонок. Ему действительно очень не хватало Тэхёна. Не хватало до ломки в теле. И никто не мог помочь ему с этим справиться. Тихий стук в дверь его спальни разорвал привычную тишину. — Ты не спишь? Я услышала твой голос и решила заглянуть, — на пороге стояла Юми. Она была в коротеньком шелковом халате и смущенно улыбалась, пряча глаза. — Не сплю. Да, я говорил по телефону. — Я хотела. Ну… — с этими словами она вошла в комнату и резко развязала тонкий поясок на халате. Тот опустился с её плеч и бесшумно лег на пол, а она осталась стоять перед Чонгуком полностью обнаженная. — Юми! Ты что это? — Чонгук смотрел на неё ошарашено. Такого он от неё точно не ожидал. Они и не целовались-то толком по-настоящему, а тут такое. Она молчит и садится рядом с ним на кровать, двигаясь ближе. — Гуки, мы же и так скоро поженимся. Я подумала, а зачем ждать? Мы здесь одни и нам никто не помешает. Нам давно уже пора с тобой… — Ох, Юми! — Чонгук подскакивает с постели. Поднимает с пола халат и быстро набрасывает ей на плечи, — Прошу тебя, оденься! — Но Чонгук! Почему нет? Что не так? Мы же не дети. И я понимаю, что тебе надо, я и сама хочу, — возмущается девушка, глядя на него во все глаза. — Нет, Юми. Давай без этого. Я не хочу, — он шипит это ей в ответ и отворачивается. — Что? Но почему? — девушка уже задыхается от накативших слез. Она не понимает, что не так с её женихом. Чонгук видит её состояние. Ему больно и грустно от всего этого. Он садится на кровать напротив неё, а Юми всё также плачет и жалобно смотрит в глаза. — Юми, свадьбы не будет! Я этого не хочу, — выпаливает он на одном дыхании. — Что? Что это значит? — Юми быстро моргает и не верит в сказанное им. — Я не люблю тебя! И никогда не любил. Поэтому свадьбы не будет, — Чонгуку сложно даются эти слова. К горлу подкатывает ком. Но он и так долго тянул с признанием, поэтому назад дороги нет. — Гуки, не шути так! Ведь мы же вместе. С детства вместе. И эта свадьба… Мы же оба этого хотели, — захлебывается слезами Юми. — Я никогда этого не хотел! Этого хотели за нас наши родители. Моя вина в том, что я раньше не сказал обо всём, а просто шёл на поводу у их желаний. А теперь я точно знаю, чего хочу. Прости, — Чонгук не дает ей шанса усомниться в своих словах, но она протестует. — Не может быть! Это не правда. У тебя просто шок после аварии. Ты не в себе. Я ничего не слышала, Гуки! Будем считать, что этого разговора не было, и я к тебе не приходила. А завтра у нас встреча с родителями в ресторане в обед, и мы будем обсуждать свадьбу. Гуки, я ничего не слышала, — слёзы лились из её глаз и, проговорив это, она направилась к двери. — Юми! Ничего не изменится. Я принял решение. Нам надо расстаться. Хотя и вместе-то мы никогда не были, — Чонгук спокойно смотрел на неё и говорил ровно. Без эмоций. Безразлично. Она выскочила за дверь, повторяя, что ничего не слышала. Чонгук не стал её догонять. А смысл? В голове крутились слова Тэхёна, которые он говорил ему тогда у костра. Он и в самом деле никому ничего не должен. Это его жизнь. И она ему дана один раз. И он знал, с кем хочет её провести.

Естественно, на следующий он был также тверд в своём решении, как и вечером. И уже сидя в ресторане с родителями, ждал удобного момента, чтобы объявить всем об этом. Понимал, какую бурю это поднимет, но решил, наконец, выстоять до последнего. — Чонгук, как ты нас всех напугал. Мы места себе не находили. Все слёзы с твоей мамой выплакали. Ты жив и ты с нами. Какое это счастье! Юми до последнего верила. Не позволяла нам сдаваться и терять надежду. Она так любит тебя, — мама Юми с нежностью смотрела на Чонгука, как на родного сына. Они сидели в ресторане вшестером, а Юми делала вид, что никакого разговора у них этой ночью не было. На что надеялась? Чонгук не понимал. — Да, всё обошлось. А это значит, что мы можем поговорить о дате свадьбы, — радостно сказал отец Чонгука, — Вы сами как хотите, дети? Юми настороженно и вопросительно смотрела на Чонгука. А он, оглядев всех, начал решительно говорить. — У меня есть для вас новость. Пожалуйста, выслушайте меня, — Чонгук набрал воздух в легкие и на одном дыхании начал. Говорил он долго и эмоционально. Присутствующие молчали и слушали его, замерев. Видно было, что в услышанное они не верят. Чонгук не обращал внимания на их реакцию, заканчивая свою долгую речь словами: — Я хочу отменить свадьбу и разорвать отношения. Юми я уже сказал. Говорю теперь и вам. — Чонгук? Что происходит? — его отец молниеносно среагировал и со спокойного тона перешел на резкий. — Я никогда не хотел жениться на Юми, — повторил он снова, — И встречаться с ней тоже не хотел. Воспринимал её как подругу, сестру, но не девушку и тем более жену. Эта авария поставила мои мозги на место. Мне надоело притворяться и играть. Я так больше не могу, не хочу и не буду. Прошу меня понять. — Ты спятил, Чонгук? Не слушайте его. Он не в себе, — кричал его отец. А мама сидела неподвижно. — Я в себе! Как раз сейчас в себе! Прошу меня простить, но это моё окончательное решение, — жестко парировал Чонгук и затих. Родители Юми, как и она, молчали. У всех был шок. Первым тишину нарушил отец девушки. — Мы всё поняли, Чонгук. Пойдем, Юми. Ты заберешь из его дома свои вещи, и мы сегодня же возвращаемся в Пусан, — тихо проговорил он, беря дочь за руку. Он не оскорблял и не устраивал разборок. Просто спокойно сжигал мосты между семьями. Её мама молча наблюдала за этим, не в силах и слова произнести. — Подождите, нет! Мы поговорим с ним! Так нельзя! Мы все решим! — отец Чонгука попытался все уладить. Он лихорадочно подбирал нужные слова для оправдания сына. — Здесь нечего решать. Он опозорил и обидел нашу девочку. Не хочу больше видеть ни его, ни вас. Я разрываю с вами всякие отношения, — они молча встали из-за стола и направились к выходу. Юми шла за отцом вся в слезах, постоянно оборачиваясь, словно ожидала, что Чонгук передумает и окликнет её. Но этого не произошло. — Что же ты наделал, сынок? — мама сидела с маской боли на лице. А отец долгое время просто молчал. — Я не хочу больше видеть тебя, — наконец, произнес он с ненавистью в голосе, — У меня нет теперь сына. Лучше бы ты в том самолёте… Чонгук и мама одновременно в ужасе посмотрели на него. Это был уже перебор. — Что такое ты говоришь? Опомнись! — мама с силой ударила отца по руке. Слёзы хлынули из её глаз. — Я так и думал. Ты предсказуем, отец, — с грустью произнес Чонгук. Ведь он ожидал подобной реакции. Он, собственно, даже не расстроился, услышав такое. К холодности отца он привык. Отец на это ничего не ответил. Он злобно сверкнул глазами на единственного сына и молча вышел на улицу. — Сынок, не переживай. Он отойдет. Это временно. Ты же знаешь его характер. Но как же так? Что теперь будет? Как же наш совместный бизнес? — Мама, тебя только бизнес интересует? — с горечью произнес Чонгук и закрыл лицо ладонями. У него не было сил говорить и оправдываться. Он хотел понимания и одобрения от них, но от самых близких своих людей этого не получил. — Нет, но… Гуки, я с тобой, сынок, я за тебя, что бы ни произошло, — мама не знала, что ответить. Она была в полной растерянности от всего произошедшего. Стресс, пережитый несколько дней назад, сменился новым. Слова мужа повергли её в ужас. Она была словно между двух огней. — Мам, иди. Он ждет тебя у входа, — на выдохе и собирая волю в кулак, произнес Чонгук. На улице спиной к ним стоял отец. — Может, ты передумаешь, Гуки? — мать ещё пыталась что-то уладить, не понимая, насколько уверен он в своем решении. — Нет, — прозвучало твердо и громко в ответ. Она поднялась и обняла его за плечи. Поцеловала в макушку и пообещала позвонить чуть позже и спокойно всё обсудить. Он наблюдал, как она вышла на улицу. Видел, как отец привычно обнял её за талию и повел к машине. Он помнил, как они любили рассказывать о своем знакомстве и о том, как полюбили друг друга. Как радовались его рождению. И у них всё было обоюдно и по любви. Так почему же они хотели, чтобы их сын мучился в браке? Они постоянно говорили ему о дружбе семей и их бизнесе. Но никогда не замечали или не хотели замечать, что их сыну это не нужно. А ведь он не раз пытался им сказать поначалу, что Юми ему просто друг. Они отшучивались и говорили, что всё придёт. Он просто ничего не понимает, и им со стороны виднее, какая они прекрасная пара с Юми. Но все ошибаются. Случилось то, что должно было случиться. Чонгук приехал домой поздно. Вещей Юми в доме уже не было. Было тошно от самого себя и противно от сложившейся ситуации. Мучила совесть, что обидел её и расстроил её родителей. Но лучше уж так, чем потом мучить её всю жизнь своим безразличием. Вырывать, так с корнем. Телефонный звонок отвлек его от бездумного просмотра ленты соцсети. — Да? — Это ты во всем виноват! Я ненавижу тебя! — голос отца Юми был более чем взволнованным. Он в ярости гремел в трубку. — Что случилось? — Чонгук опешил от его звонка. — Юми наглоталась таблеток. Её еле спасли врачи. Я ненавижу тебя, Чонгук! Не приближайся к ней больше! Увижу рядом, узнаю, что общаетесь — убью! Звонок разъединился. А Чонгук обессиленно опустился на кровать. Мыслей не было. Жгло где-то в груди. И что теперь делать? По его вине чуть не случилась беда. Он и предположить не мог такого исхода. Оказывается, как всё может быть хрупко. Он винил во всем только себя. «Конечно, я во всем виноват. Почему всё так? Зачем она сделала это? Неужели я ей дороже собственной жизни?» Следом поступившее сообщение от мамы немного его успокоило: «Чонгук, не переживай. С Юми всё в порядке. Ей вовремя промыли желудок. Она пока в больнице. Я только что оттуда. Отцу пока не звони и Юми больше не звони. Её отец в ярости. Они скоро вернутся в Пусан. Мы улетаем завтра вечером. Я позже позвоню тебе, пока не могу говорить. Сынок, я люблю тебя! Я на твоей стороне.» Он коротко ответил ей: «Хорошо, мам.» Ледяной душ не привёл его в чувства. Чонгук вышел из него весь продрогший. Тело пробивал жуткий озноб. Бутылка соджу залпом не помогла заглушить фонящую боль под ребрами. Было жутко наедине с самим собой. Он не мог прекратить винить себя. Рука потянулась к телефону. Казалось, помочь ему сейчас сможет только один человек. — Тэ, мне так плохо, — набрав номер Тэхёна, он хватался за него, как за спасательный круг. — Гуки, что такое? Что с тобой? — Тэхёна испугал его голос. Тот был тихий и обреченный. — Ты можешь приехать ко мне? Пожалуйста, — тихая мольба прозвучала охрипшим голосом. — Я скоро буду. Адрес скажи. Тэхён собрался за минуту. Вызвал такси и доехал до места за полчаса. Чонгук открыл ему дверь, а Тэхён глазам своим не поверил. Тот был мертвецки бледен и весь дрожал. Стоял перед ним в одном белье и обнимал себя руками, пытаясь согреться. Волосы мокрые, а глаза полные слез. И куда делся тот волевой и сильный пилот Чон Чонгук? — Что с тобой? Не молчи! — Тэхён обнимает его крепко и ведет в комнату. Находит в шкафу домашний костюм, теплые носки и надевает на него. Берет с комода фен, усаживает на диван и сушит голову горячим воздухом. Чонгук согревается и понемногу приходит в себя. А потом Тэхён долго слушает его рассказ и не перебивает. Чонгук обрывисто рассказывает обо всем. А лицо при этом хмурое, и до сих пор в глазах стоят слёзы. Голос его дрожит, и губы тоже дрожат, а пальцы нервно теребят края кофты. Даже сильных людей может подкосить отчаяние. Тэхён это знает. Тэхён делает ему чай с ромашкой и упрашивает выпить. Долго гладит по голове, другой рукой крепко и бережно прижимая к себе. Успокаивает и не отпускает из объятий. Лишние слова сейчас не нужны. Тэхён обволакивает его своим теплом и заботой. — Успокойся, я рядом, Гуки, всё обошлось. Не вини себя. Она будет в порядке. Ты не мог этого предугадать. Не твоя вина в том, что она не справилась с эмоциями. Не бери на себя слишком много. Чонгук молчит, а глаза его сами собой закрываются. Он практически засыпает на плече у Тэхёна. Выпитый алкоголь дает о себе знать. Его клонит в сон. А теперь, когда рядом Тэхён, становится спокойнее. Становится теплее и телу, и истерзанной страданиями душе. Тэхён укладывает его, заботливо укрывая одеялом. Сам ложится рядом. Он крепко обнимает Чонгука и убаюкивает, как ребенка, напевая добрую песенку из детства. Шепчет ему, что никуда не уйдет. Обещает, что всегда будет рядом. Уверяет, что вместе они со всем справятся.