Цвет моего неба

Яркие лучи утреннего солнца играли бликами на густых ресницах Тэхёна. Он морщился от них, но глаза не открывал. Хотелось подольше поспать. Ночью ему плохо спалось. Он ворочался, постоянно проверяя, рядом ли Чонгук, как будто тот мог волшебным образом испариться или сбежать от него. Тэхён боялся, что этот мираж, долгожданный и любимый, исчезнет, как звезды покидают с рассветом небо. Его пугало наступление утра. Страшило то, что нужно будет смотреть в глаза. А что же он прочтёт в глазах Чонгука при ярком солнечном свете? Вдруг это будут страх, сомнение и разочарование? Нет, к такому развитию событий Тэхён не был готов. — Гуки, ты напугал меня, — открыв глаза, Тэхён увидел его рядом с собой. Чон навис над ним на расстоянии поцелуя и мило улыбался. — Прости. Не хотел будить, — он и в самом деле не хотел, но так вышло. Чонгук сегодня проснулся очень рано и тщательно привёл себя в порядок. Сна больше не было, а вот понаблюдать за спящим Тэхёном жуть как хотелось. И он наблюдал. Смотрел, как тот ровно дышит во сне, как пытается убрать от лица несуществующие помехи. Это Чонгук ему их создавал. Сорванным листиком он щекотал ему нос, проводил цветком по губам. А так хотелось не цветком, а своими губами мазнуть по чужим и поцеловать, как вчера. Но не стал. Не решился. Чон прокручивал в голове картинки вчерашней ночи и удивлялся сам себе. Когда это он стал таким смелым и сам предложил Тэхёну сделать это с ним? Наверное, дошел до точки кипения. Конечно, у них не зашло далеко. Но то, что было… Это было просто сногсшибательно. Чонгук любил секс. И никогда себе в этом не отказывал, если подворачивалась такая возможность. Но вот прелюдии никогда не уделял особого внимания и считал это полным бредом. Неинтересно ему было тратить время на долгие поцелуи, неспешные ласки, горячие признания. Не было желания стараться для кого-то. Его, по сути, мало интересовало раньше, в каком состоянии от него уходили девушки. Получали ли они удовольствие или нет. Девушки научились мастерски имитировать оргазм. А Чону это всё было безразлично. Главное, что он получал желаемое. В этом смысле он был эгоистом. Но только не вчера. Впервые за свою жизнь ему захотелось дарить удовольствие. То, что произошло вчера, напрочь перевернуло его представление о близости. То, что было между ними — это и была настоящая близость. Та самая, когда до тахикардии. Именно так, когда до безумной дрожи и тихих стонов. Когда от одного прикосновения чужих губ ты уносишься в другое измерение и мечтаешь, чтобы поцелуи не заканчивались, а длились целую вечность. Потому что они неземные. Потому что с ним. С тем человеком, который так нравится. Когда ты осознанно хочешь, чтобы человеку рядом тоже было хорошо, как и тебе. Тогда и улетучивается твой эгоизм. И он впервые вчера ощутил это, когда рука сама потянулась к Тэхёну, чтобы и ему тоже подарить то удовольствие, в котором тонул сам. И подарил, как умел и как мог. Но он очень старался. И, кажется, получилось. Стоны Тэхёна невозможно было вынести в трезвом состоянии. А он вчера, кажется, и не был трезв. Адреналин ударил по нейронам мозга и заменил самый высокоградусный алкоголь. Он опьянел от Тэхёна. И любой алкотестер показал бы максимальную отметку. Это была эйфория. Тэхён дарил ему неземные ласки, ощущение важности и желанности. Впервые и так остро. Тэхён шептал ему такие умопомрачительные и душераздирающие слова, от которых сильно кружилась голова. Он шептал их своим бархатным голосом, обволакивая нежностью. Он вовлекал такого неумелого именно с Тэхёном, неумелого и смущающегося Чонгука в процесс близости. А Чонгук и правда смущался поначалу и терялся. Тэхён быстро это исправил. Умело раскрепостил и рассекретил. И сомнения Чона улетучились. Ушли в закат, за линию горизонта вместе с солнцем. Чонгук был счастлив. Он понял теперь, чего ему всегда не хватало. Почему до этого всё казалось таким пресным? Потому что происходило без чувств. А сейчас чувства есть, и их так много, что существует страх в них раствориться. — От тебя пахнет мятой, Гуки. Откуда? — Тэхён не отводил взгляда от любимой яркой улыбки и омута черных глаз, тонуть в котором было его единственным желанием с момента, как встретился взглядом впервые. — Это детская зубная пенка. Она заменяет зубную пасту. Я нашел её в контейнере, — со смешком произнёс Чонгук и дыхнул на Тэхёна, окутывая того ароматом мяты. — Оу, я тоже так хочу. Хочу так пахнуть, — но вслух не сказал, что хочет освежить дыхание и поцеловать, наконец, этого сладкого и самого желанного в мире человека. — Держи. Надо выдавить в рот небольшой шарик, прополоскать и сплюнуть, — объяснил ему Чонгук, протягивая баллончик. — О-о! Живая мята. Освежает, — концентрированный вкус остался на языке и губах Тэхёна, даря ощущение долгожданной свежести. — Да, классная штука. Надо такую… — но Тэхён уже не дал ему договорить, без предупреждения затянув в поцелуй. Он целовал его медленно и долго, растягивая удовольствие, и получил в ответ то, о чём мечтал. Чонгук отвечал ему, блуждая своей ладонью по скуле, опуская её к шее, перебирал пальцами волосы. Чонгук снова терял остатки разума. Он распалялся и вспыхивал, как спичка от одних только поцелуев Тэхёна. И неважно, ночь или утро. Тело податливо подавало сигналы, что можно двигаться дальше. У Тэхёна таяли сомнения и уходила всякая тревога. Его вчерашний Гуки из той ночи с ним. Он не исчез и не закрылся. Он также тянется к нему, как и вчера. А это значит, что всё будет хорошо. У них есть шанс на счастье вместе. — О-о! Вы, ребята, продолжайте! Я тут это… Просто мимо прохожу, — раздалось громкое и энергичное откуда-то издалека. И это заставило их разорвать поцелуй. Они в недоумении уставились на молодого мужчину, как ни в чём не бывало проходящего мимо них. Так, словно они встретились не в чаще лесной, а на улице шумного города. На поводке у того была огромная серая собака, а за плечами располагался увесистый рюкзак. Он шел мимо бодрой походкой и бубнил себе под нос. — Я ни в коем случае не гомофоб. Это ваше дело. Уж простите, но ждать, пока вы намилуетесь, времени и охоты нет. — Стой! — громко произнес Чонгук, придя в себя. — Да что такое? Я никому не расскажу. Ну, вы конечно, даёте. Какие страсти! — и, не глядя на них мужчина уже почти скрывается в лесу. — Да постой! Вернись же ты! — кричит ему вслед Тэхён. — Нам помощь твоя нужна! — Помощь? — прозвучало вопросительно из-за дерева, и оттуда же показался нос незнакомца. Смешной он оказался. Оба переглянулись и засмеялись. — Ну да! Ты кто такой вообще? И почему один в лесу? — Чонгук смотрел на это чудное явление и не верил своим глазам. Им повезло здесь кого-то встретить? Возможно, они уже совсем близко к населенному пункту. — Я и не один. Со мной вот Дени! Собака моя. И вообще, я совершеннолетний, имею право быть там, где хочу. Отпуск у меня. Где хочу, там его и провожу. А вы кто такие? Странный выбор места для встреч, — он внимательно разглядывал обоих. Буквально сканировал взглядом и вмиг обрел серьезный вид. — А вы случайно не из числа тех пятерых уголовников, сбежавших из колонии, которых ищут уже неделю? О Боже, я влип! — обреченно заключил он и стоял так, будто готов был в любую минуту сбежать от них. — Нет, мы не уголовники, успокойся. Мы пилоты, — Тэхён старался говорить максимально дружелюбно, чтобы не спугнуть незнакомца. Он их единственная надежда. — Пилоты? Откуда вы тут взялись? Тоже отпуск проводите? Ах, ну да! У вас свидание, — задорно смеясь, предполагал незнакомец. Тот ещё шутник оказался. — Мы тут взялись буквально с неба. Приземлились с парашютом. Вот, — и Тэхён указал на потрепанную ткань парашютного купола. — Не понял. Вы, ребятки, что, те самые пилоты, которых там все ищут? — он указал рукой куда-то вдаль, — Как там их имена? Ким Тэ? — Да, это мы! Ким Тэхён и Чон Чонгук, — подтвердил Чонгук, радуясь, что их ищут и незнакомец в курсе этой катастрофы. — Вау! Да это же просто вау! Вы живы! Здорово! Там по вам все слёзы льют. А чего вы тут сидите? Здесь вас нескоро найдут, — встревоженно рассуждал незнакомец, расхаживая с умным видом. — Мы вчера почти целый день шли до этого места и остановились на ночь. Слушай, а есть у тебя мобильный? Наши телефоны разрядились, да и связи не было. А теперь здесь, может, она появилась? — спросил Тэхён в надежде, наконец, позвонить домой. — Не-е-е, мобильная связь тут не ловит. Гиблое место. У меня с собой на этот случай телефон со спутниковой связью. Куда звонить, говорите? Тэхён лихорадочно стал вспоминать телефон Намджуна и продиктовал его незнакомцу. Тот набрал номер, и передал телефон в руки Кима. Шли долгие гудки, которые отдавались напряжением во всем теле. — Алло, Намджун! Это я, Тэхён! — прокричал вдруг он, услышав в трубке родной голос. На другом конце повисла тишина. — Алло! Намджун! — Тэхён кричал всё громче, думая, что связь прервалась. — Тэхён? Это ты? О господи! Ты жив! Где ты? Ты цел? А Чонгук? — Намджун звучал встревоженно. — Да, цел! И Чонгук рядом. Мы в порядке. Мы в лесу, и, как я понимаю, недалеко от места крушения. Все расспросы потом. Пожалуйста, заберите нас отсюда. Тэхён был бесконечно счастлив, что смог связаться с дядей и, наконец, дать о себе знать. — Вы где сейчас? Поточнее скажи, — попросил взволнованно Намджун, с кем-то параллельно переговариваясь. — Далеко до места крушения самолета? — уточнил Тэхён, обращаясь уже к незнакомцу. — Нет, примерно час спокойным шагом, — ответил тот и присел на корягу. Собака прилегла у его ног. — Намджун, нам до места идти примерно час. Сейчас сразу и пойдем. — Я понял, Тэ. Мы вылетаем туда и ждем вас. Берегите себя. Мы вас заберем. Тэ, как я рад тебя слышать, — голос Нама срывался на всхлип. — Увидимся, босс, — коротко ответил Тэхён, разъединяя звонок. — Ты можешь нас туда отвести? Пожалуйста. Ведь ты знаком с местностью, — попросил незнакомца Тэхён и сразу понял, что тот уже и без просьб согласен. — Ну, а куда мне деваться? Не бросать же вас тут, несчастных и потрепанных. Что-то вы на пилотов мало похожи. Теперь принято летать в спортивном? — угорал над ними незнакомец, оглядывая обоих. Он шутил, и им обоим тоже хотелось смеяться. Такая неожиданная радость в виде этого человека на пути — это как подарок свыше. — Хм, нет, — усмехнулся Тэхён и принялся воодушевленно рассказывать, откуда у них эта одежда, — А как тебя зовут? — спросил, наконец, Ким у незнакомца. Он только что понял, что даже имени их спасителя не узнал. — Я Чон Хосок. Зовите просто Хосок. Вообще, вам крупно повезло, что я на вашем пути встретился. Я знаю тут все тропинки. Не первый год уже здесь отдыхаю от цивилизации. А так могли бы и заблудиться. — А почему ты отдыхаешь здесь? Странный выбор места отдыха, — спросил Чонгук. Он искренне не понимал, как можно так отдыхать. — Ничего странного. Мне нравится. Понимаете, я владелец крупной IT-компании в Сеуле. У меня в подчинении сотни людей. Миллион задач ежедневно. Устаю от людей, сил нет. А здесь я восстанавливаюсь. Привожу в порядок мысли и нервы. Вот и Дени любит такие прогулки. Мы уходим с ним на неделю, бывало и больше. Хосок ещё очень долго и много рассказывал о себе. Всю дорогу фонил своими разговорами. Тэхён подумал: как он сам от себя не устает? Но был очень рад встрече с этим добродушным парнем. Дорога до самолёта заняла у них гораздо меньше времени. И когда они оказались, наконец, на месте и увидели эти обломки, обоим стало жутко. — Чонгук, ведь под ними могли быть мы. Если бы не ты, — у Тэхёна вмиг увлажнились глаза от ужаса, представшего перед ними. — Всё хорошо, Тэ. Мы не под ними, — ответил ему Чонгук и несмело обнял. Он хотел было обнять покрепче, но помешал шум голосов. — Тэхён! Тэтэ! Живой! Мой Тэ! — кричал Чимин и бежал ему навстречу, раскрывая объятия. А потом он долго душил Тэхёна в своих объятиях и никого к нему не подпускал. Намджуну едва удалось отлепить Чимина, чтобы самому обнять Тэхёна. Все обнимались и радовались встрече. Намджун оценивающе оглядел обоих и заключил, что им нужно в больницу на обследование. Тэхён отнекивался, а Чонгук протестовал, убеждая, что он в норме. Но Намджун видел, как плохо оба выглядят. Те были все в царапинах и синяках, а это только видимые повреждения. Неизвестно, что внутри. Нужно было срочно обследоваться. — Спасибо тебе, Чонгук, — Чимин, наконец, оторвался от Кима и обратился в сторону Чона, искренне его благодаря. А тот как-то сник и стоял неподалеку, наблюдая за всеми. Чонгук просто кивнул в ответ. Он понимал, за что его благодарят. С Хосоком тепло попрощались, договорившись обязательно встретиться в городе, когда тот вернется из своего похода. Взяли его координаты и ему дали свои, чтобы не потеряться. Как-никак, а он их спаситель. Все, наконец, уселись в вертолёт Юнги. Чимин присвоил себе Тэхёна и вис на нём всю дорогу. Чонгук наблюдал за этим тесным общением исподлобья и внутренне злился. Он и сам не осознавал, что виной тому ревность. Чимин даже не думал отлипать от друга. Теснее жался к нему, как замерзший щенок жмется к теплотрассе. Гладил его по руке, обнимал за шею и что-то шептал ему на ухо. Смеялся, когда Тэхён обнимал его в ответ. Ну прямо натуральная парочка. И у Чонгука закрались сомнения. А друзья ли они вообще? Чонгук не ревновал прежде. Никого и ни к кому. Не приходилось. А здесь сидит напротив и просто пышет жаром, наблюдая, как воркуют эти попугаи неразлучники. И сразу всплыли в памяти слезы Чимина перед их вылетом. Его внезапная просьба сберечь Тэхёна. А сейчас он видит, как рад Ким общению с Паком. И не может понять этих двоих. Всё это выглядит довольно странно. «Что вообще происходит? Сейчас бы этого Чимина за шкирку и за борт. Трогает он его сидит. Всего вообще облапал. О, я не могу на это смотреть!» — подумал Чонгук и резко отвернулся от них, вглядываясь в даль за окном. Он сидел и безучастно смотрел в окно, а кулаки сами собой так и сжимались. Он безумно приревновал Тэхёна. А почему? Между ними ведь пока ничего серьезного. Никто никому ничего не обещал. Но смотреть на то, как к Тэхёну ластится Чимин, было горько. Он даже реально почувствовал горечь во рту. Тэхён поймал его настроение и даже угадал причину нервозности. Он же человек наблюдательный и проницательный. Вот только верить в это не хотел. А вернее, хотел, но не верилось. Ведь если ревнует, значит, есть причина. А причина в чём? Значит, Тэхён ему не безразличен. И такое приятное тепло мгновенно разлилось по телу от этих мыслей. И сразу захотелось пересесть к нему поближе. И дать понять, что всё не так, как Чонгук себе надумал. А вместо этого Тэхён просто попросил Чимина вести себя сдержаннее и объяснил, почему. Чимин вскинул в удивлении брови, но послушно отстранился.

Вот так незаметно со всеми этими объятиями и восторженными рассказами о спасении, они добрались до больницы, где их не особо-то и ждали. Проблему взялся решать Намджун, естественно, в своей начальственной манере. — Что это значит? У вас нет свободных одноместных палат? У меня люди такое пережили, и Вам сложно что-то для них подыскать? — Намджун пребывал в негодовании, беседуя с главным врачом больницы, куда сразу с вертолета доставили Чонгука и Тэхёна. А там уже налетели репортеры со своими вопросами. Такая сенсация случается не часто. Выжившие пилоты. Он дал короткое интервью, не подпуская никого к виновникам события. — Да Вы меня поймите! Все одноместные палаты заняты. Вообще почти всё занято. После вчерашнего ДТП с автобусом к нам привезли десятки людей. Вы мне предлагаете их в коридор выселить? К тому же, явных опасных повреждений я у них не обнаружил. Сейчас мы их обследуем, возьмем анализы. Возможно, уже завтра отправим их домой. Им всего-то ночь здесь провести. Есть у меня одна двухместная палата. В ней хорошие условия. Они у вас в лесу два дня прожили. Неужели не вытерпят компанию друг друга ещё одну ночь? Других вариантов нет. — Я понял. Размещайте в двухместную. Извините за резкость, доктор. Я с этими событиями уже несколько дней на нервах, пока мы их искали… Слава Богу, они живы, — прозвучало вслух, а мыслями он витал не здесь. — А мне теперь совместно с прокуратурой и предстоит выяснять причины неполадок в самолёте. Почему вдруг прервалась связь с землёй? Подобное случается редко. Намджун негодовал, но понимал, что причиной тому может явиться и сбой в аппаратуре, произошедший на земле. И заниматься выяснением этих вопросов уже начали специалисты из отдела по авиапроисшествиям. Намджун глубоко задумался. Ещё до посадки в вертолёт он подробно опросил Тэхёна и Чонгука обо всём произошедшем. Выяснил, что действовали оба пилота слаженно и по схеме. Те отчитались перед ним до минуты. Они настолько чётко, буквально до метра, рассчитали траекторию полёта и место крушения самолёта, что его падение пришлось как раз на лесной массив, простираемый на сотни километров вперёд. Однако он не мог никак понять, как самолёт, который был проверен досконально вдруг вспыхнул… Хотя, догадки имелись. По его убеждению, виной всему явилась халатность тех, кто обязан проводить проверку, грамотно выявлять и вовремя устранять причины. Видимо, кто-то из персонала допустил серьёзнейшую ошибку. Не увидел, не доглядел, не разобрался или не попытался даже заметить очевидного. Это выяснит следствие, а он приложит максимум усилий для того, чтобы найти виновных и впредь не допустить подобного. В палату спасенных пилотов разместили сразу же. Затаскали по кабинетам на обследования. Выкачали по поллитра крови на различные исследования. Тэхёну сделали томографию и не выявили сотрясение. Чонгуку — рентген грудной клетки. И тоже всё в норме. У каждого были только царапины и ушибы мягких тканей. Но это не страшно. Затем вёлся долгий допрос пилотов сотрудниками прокуратуры, что было довольно изнурительно. Со всеми этими хождениями и обследованиями они почти не виделись несколько часов. А после их, наконец, вкусно покормили, проводили в душ и выдали каждому больничную одежду. Выглядели теперь пилоты как братья близнецы в одинаковых зелёных пижамах. В их палату не закрывалась дверь. Туда-сюда сновали медсестры, узнавая, не нужно ли им ещё чего. Не каждый день к ним привозят таких героических пациентов, да ещё и невероятно красивых. К Тэхёну и Чонгуку почти в одно время приехали родители и долго сидели с ними в палате. Родители Тэхёна прилетели из Китая и были в городе в ожидании новостей. Все оживлённо разговаривали и обнимались. Знакомились друг с другом. Мамы обоих плакали от счастья. Возле Тэхёна вместе с родителями сидел и Чимин. От чего Чонгуку снова было неспокойно. Всё это время они с Тэхёном лишь безмолвно переглядывались. А потом Тэхён так отвлекся на Чимина с его рассказами, что не заметил даже, как палата опустела. Чимин засобирался домой, понимая, что засиделся и другу нужен отдых. Тэхён остался один, а Чонгук куда-то пропал из палаты. Не было его уже минут двадцать. Тэхён вышел в коридор, чтобы его поискать и сразу же пожалел об этом. В фойе он нашёл его, но не одного, а с девушкой. Её лица Тэхён не видел. На вид она была невысокого роста и совсем худенькая, с длинными, темными волосами. Она что-то увлеченно говорила ему и крепко держала за руку. А Чонгук участливо слушал и смотрел ей прямо в глаза. И этот его долгий взгляд покоробил Тэхёна. Чон так внимательно смотрел на неё, что стало не по себе. Тэхён не понимал, что теперь ему делать и куда бежать. Он не хотел этого видеть. Не хотел становиться свидетелем того, как кто-то совсем не посторонний касается Чонгука. При этом так интимно держит за руку. А тот вроде как и не против. И всё позволяет. Тэхён вернулся в палату. Умылся холодной водой. Да что там умылся! Он в эту воду почти полностью голову окунул. Стоял весь намокший и смотрел на себя в зеркало. А в глазах тоска и миллион вопросов и к самому себе, и к Чону. Он понимал, конечно, что их встреча с невестой неизбежна, но не знал, что обо всем этом думает Чонгук. Что он решил насчет свадьбы? Ну, судя по тому, как они сидели вдвоем, свадьба всё же состоится. Чонгука долго не было и Тэхён не находил себе места. Он намотал по палате все положенные за день десять тысяч шагов. И стоял теперь у окна, глубоко задумавшись. Мысли были разные: о своём прошлом, настоящем и об их с Чонгуком будущем. А будет ли оно? За этими размышлениями он и не заметил, как Чонгук вошел в палату. Тот подкрался к нему бесшумно. Тэхён только почувствовал, как на его талию легли теплые и сильные ладони. Он аж вздрогнул от неожиданности. А потом его обняли со спины, прижавшись всем телом. Тэхён услышал протяжный и тихий вздох Чонгука. И ощутил, как тот уткнулся носом ему в затылок, горячо дыша и вдыхая его аромат. Чон крепко прижимался к нему сзади, обхватив цепкими руками поперек живота. Как бы без слов заявляя: «Моё. Хочу. Не отпущу». У Тэхёна от таких объятий голова пошла кругом. А потом он ощутил мягкий поцелуй в шею и услышал тихое: — Тэ-э, я очень скучал, — и снова поцелуй в шею, а потом снова шёпот на ухо. Тэхён себе за эти долгие часы ожидания чего только не надумал. Не в силах уже больше мучить себя, он повернулся к Чонгуку и встал, опершись о подоконник, заглядывая в глаза напротив в поисках ответов на свои незаданные вслух вопросы. Чонгук не дал их ему задать. И что-либо прочитать в своих глазах не дал. Он придвинулся ближе и оставил короткий поцелуй на алых губах. А потом на щеке. Затем на другой. Зацеловывал всё лицо и наблюдал, как тает на глазах Тэхён. — Я сегодня был готов растерзать Чимина. Он всегда с тобой так откровенно себя ведёт? — сквозь поцелуи спрашивал Чонгук. — Нет, это он просто расчувствовался. Я и сам не узнал его сегодня. Он был такой заботливый, — признался Тэхён. Значит, он угадал про ревность. Она всё же была. — Ааа, тогда ладно. Оставлю в живых, — и снова поцеловал. Уже увереннее и жарче. А Тэхён растекался огненной лавой от этого всего, и ноги уже не держали. А стоны прорывались из приоткрытых губ. Голова была запрокинута назад, чтобы Чонгук целовал и не останавливался. Вот так же нежно и также властно осыпал его поцелуями. Мурашки полностью покрыли тело, когда ладони Чона скользнули под пижамную кофту Тэхёна. А в голове у Кима при этом звучало только одно: «Какой же он стал! Сам тянется. Сам целует. Только бы не останавливался. Неужели это не сон?» А вслух с губ срывалось: — Гуки… Что же ты со мной делаешь? И в ответ слышалось сиплое и гортанное: — Тэ, я так скучал! Не представляешь. И вроде ты был рядом весь день, а я не мог к тебе прикоснуться. Для меня это стало сложным испытанием. Это признание заставило сердце Тэхёна гулко застучать. Захотелось большего. Обоим этого безумно захотелось. Но дверь в громко постучали, отрывая их друг от друга. Им принесли ужин. Чонгук резко отпрянул от Тэхёна и встал рядом у окна. Медсестра ничего не увидела. Только заметила их раскрасневшиеся смущенные лица. — А здесь неплохо кормят. Мне нравится, — бубнил Тэхён с набитым ртом. — Это после лесных перекусов тебе так кажется, — смеясь, ответил Чонгук. Тэхён отнес опустевшие тарелки с подносом, а вернувшись в палату, увидел лежащего на своей кровати Чонгука. — Устал? — Тэхён застыл на полпути, глядя на него. — Да, немного. Как же приятно лежать на чистом и в тепле. Иди ко мне. Или ты уже ложишься? — Не ложусь, — Тэхён скинул обувь и устроился рядом. Места было мало. Кровать узкая для двоих. Но это его не остановило. — Тэ, я хотел тебя спросить. Может, это, конечно, мне приснилось. Но в первую нашу ночь в лесу я услышал, как ты говорил обо мне. — Что говорил? — Ты меня назвал «сокровищем». Мне же не приснилось? Тэхён затаился в недоумении. Он и не ожидал, что Чонгук всё это слышал. — Не приснилось. Я так и сказал. — Но что это значит? Как так? Ты к чему так меня назвал? Мы и знакомы-то тогда толком не были. — Я был знаком с тобой достаточно. Достаточно, чтобы так назвать. Я с первого дня нашей встречи только о тебе и думал. Помнишь, когда нас познакомил Сонхун? — Да, это было несколько месяцев назад. — Ты мне тогда очень понравился. Вот так. — Хм… Я и не подозревал. — Я и не удивлен этому, — хмыкнул Тэхён в ответ, а после резко перевернулся и оказался сверху Чонгука. От неожиданности тот даже подпрыгнул. Но Тэхён уже сидел на нём, крепко сжимая бедрами. Он медленно потирался об него и шумно дышал. — Я только поцелую, не пугайся. Поцелую и пойду к себе в кровать, — шепнул Тэхён ему на ухо. Свет в палате был погашен. Светили только уличные фонари, блёкло отражая тени на белых стенах. А Тэхён весь дрожал. Не понимал, почему с ним такое происходит. И ладони потеют, и в жар бросает, когда на него вот так откровенно снизу смотрит Чонгук и ждёт этого обещанного поцелуя. Видно, что хочет не меньше, чем Тэхён и он чувствует, как сжимаются его ягодицы, направляя вверх, навстречу Тэхёну свое возбуждение. Поцелует и уйдет. Ну да… Конечно… И сам в свои слова не верит. Тэхён склоняется, а его губы совершают слабые мазки по щетинистому подбородку. Он целует кончик носа. Находясь сверху, практически ложится торсом на Чонгука, вжимая в его тело свой налившийся член. Вырывает тем самым стон с желанных губ и получает ответное движение бедрами навстречу. Им надо быть тише. Это место совсем не для таких безумных игр. Но невозможно остановиться и заставить себя помолчать, когда так сильно и до безумия хочется. И не только тела хочется, а капельку души. — Я только поцелую. М-м, какой ты, — губы Тэхёна впиваются в него со всей накопившейся страстью. Сминают их, прикусывают, будоражат кровь, крадут стоны и всхлипы. Язык выводит узоры по гладким зубам Чона, от которого снова пахнет мятой. — Какой я? — тихий шепот в ответ разрывает тишину. — Ты невообразимый. Ты немыслимый. Ты фееричный, — Тэхён готов говорить ему это бесконечно. А Чонгук, недолго думая, прерывает поток слов поцелуем. Ну, сколько же можно уже эпитетов в свой адрес слышать? Когда эти губы так близко, их хочется целовать. Чонгук отбрасывает свои комплексы. И да, они у него были. Снова возникли перед Тэхёном. Их было так много, что не хватит и толстой тетради, чтобы все записать. Он шарит руками по телу, которое нависает над ним. Прижимает Тэхёна к себе до боли в груди. Поцелуи от ласковых и неспешных переходят в нетерпеливые и болезненные. До искусанных губ. Чонгук не помнит себя от удовольствия, которое так естественно дарит ему Тэхён. Угадывая все пароли, Тэхён целует его именно туда, где вспыхивают фейерверки из мурашек. Язык плавно ведёт дорожку по линии шеи. Тэхён снова накрывает его губы, втягивая в горячий поцелуй, проскальзывает между ними языком. При этом шумно дышит и дрожит. А пальцы Чонгука уже в его волосах, ерошат их и массируют, и оттягивают. Тэхен уже не здесь. Он куда-то улетает. Ощущение полёта и невесомости захватывает. И такое с ним впервые. Он забывает обо всем на свете. Рука Чонгука ложится на его пах и сжимает уже давно готовый вырваться наружу член. У него и самого всё уже давно болезненно ноет. Плотно прижатая к нежной коже ткань только усиливает болезненность ощущений. Обоих терзает желание избавиться от всего, что встает на пути к их близости. А здесь так нельзя. Чтобы кожа к коже. И без одежды нельзя. Оба понимают это. В палату в любой момент могут войти и их могут услышать. Тэхён, не разрывая поцелуй, толкается в крепко сжимающую руку, мечтая скорее получить разрядку. Он сдерживает себя от крика, когда чувствует, что под ним кончает Чонгук. Кончает только от его поцелуев и прикосновений. И сам изливается. Он пачкает белье и пижамные штаны. И плевать на это всё, когда звезды в глазах, а на губах сладкие поцелуи. Чонгук гладит его по спине, пробравшись ладонью под кофту. Дышит тяжело и рвано и не может надышаться Тэхёном. Чувствует, что ему мало Тэхёна. Даже сейчас, когда он так близко и полностью в его руках, всё равно мало. Дыхание у обоих постепенно приходит в норму. Они лежат рядом, всё на той же узкой кровати, лицом друг к другу. — Тэ, я хочу тебе признаться. Только не смейся, — несмело начинает Чонгук. — До тебя я не любил целоваться. И можно сказать, не умел толком, — признается он честно. — Как это? — недоумевает Тэхён. — А вот так. Мне это казалось бесполезным занятием. И от силы за всю жизнь я целовался раз пять. Чтобы просто уметь. Но мне это было не нужно. — Не может быть. А сейчас что поменялось? — Всё было не то. Рядом были не те. Я умело обходил этот процесс. Удавалось. Представляешь? Тэхён такого и представить себе не мог. Как же вообще можно без поцелуев? Это дикость какая-то. Но Чонгук, похоже, не обманывал. — Не представляю. Как тебе такое удавалось, Гуки? — Я не хотел никого пробовать, — очередное признание прозвучало очень тихо. — Что это значит? — непонимающе спросил Тэхён. — Я где-то прочитал, что поцелуй — это шанс попробовать на вкус душу человека. Я с этим полностью согласен. Мне не хотелось этого ни с кем. А с тобой, кажется, всегда мало. И хочется бесконечно пробовать. Тебя пробовать. И целовать только тебя, — Чонгук смотрел ему прямо в глаза, говорил уверенно, без тени смущения. Тэхён от таких признаний буквально пришел в восторг. Услышать подобное он и не ожидал. — Смелое заявление. И верное на все сто. А у меня на языке вертится другое. Тоже где-то читал или слышал. Не помню. — Что же? — «Если поцелуй — это слово, то у меня к тебе серьезный и долгий разговор». Потому что и мне тебя бесконечно мало, — произнес Тэхён, потянувшись за новым, долгим, страстным поцелуем. Этой ночью они говорили долго и много, но не словами.