Цвет моего неба

Треск веток и шуршание листвы неподалеку заставили Тэхёна приоткрыть глаза. Голова уже не кружилась, но ещё слегка побаливала. Виски стягивало крепкими тисками, но всё же он чувствовал себя гораздо лучше после отдыха. Он невольно сфокусировал взгляд на источнике шума. С радостью подметил для себя, что может смотреть перед собой уже без навязчивых разноцветных светлячков. Однако вмиг стало неспокойно. От того, что увидел неподалеку, Тэхён испытал какое-то неведомое ранее удовольствие для глаз. Перед ним, по пояс обнажённый, расхаживал Чонгук. Он собирал с земли обломанные ветки в одну кучу и напевал негромко заводную песенку. Это выглядело одновременно и мило, и слишком горячо. Его пение и такая прелестная, довольная мордашка резко контрастировали с необычайно сексуальным телом. Широкая спина и плечи, рельефный пресс и сильные руки — всё это было за гранью дозволенного и реального. Тэхён замирал и отмирал одновременно, не в силах отвести от Чонгука взгляда потемневших глаз. Брючный ремень Чонгуком был снят, и брюки опустились чуть ниже, открывая синюю ткань белья и тёмную, едва заметную глазу, ровную дорожку волос, бегущую от пупка к паху, зазывно прячась под слоями одежды. Тэхён сглотнул и сделал глубокий вдох. В одно мгновение стало нечем дышать. Да он и боялся дышать, если честно, опасаясь выдать себя хоть как-то и лишиться возможности продолжить увлекательное наблюдение. При движении и напряге грудь Чонгука вздымалась. Весь его вид демонстрировал мощь и силу и пробуждал в Тэхёне потаенные желания. От неудобного положения тело Кима затекло, но он не двигался, чтобы не спугнуть Чонгука. Ким хотел видеть его как можно дольше таким живым, настоящим, открытым и обнаженным во всех смыслах этого слова. Похоже, Чонгук в эту минуту был самим собой. Сбросил свою маску безразличия и неприступности. «Так вот, значит, каким ты можешь быть, Чонгук-и? Таким ты мне нравишься ещё больше. Хотя нет. Ты нравишься мне любым!» Тэхён беспрестанно облизывал свои пересохшие, израненные губы и, пытаясь не выдать себя, перевернулся на бок, подложив руку под голову. Какая же занимательная картина представала снова и снова перед его глазами! Не хотелось бы привлечь внимание к себе и спугнуть Чона. А иначе тот снова закроется от него. Вновь замкнется и уйдет в себя, как это было утром, в самолёте. — Тэхён? А я думал, ты ещё спишь, — удивленно спросил Чонгук, на миг остановившись. Заметил всё-таки. Не получилось подольше полюбоваться. Как жаль! А Тэхён уже настроился на длительный просмотр… — Я разбудил тебя, да? Прости. Почему так смотришь? — Чонгук смущенно отвёл глаза, перенося очередную охапку обломанных веток. Тэхён взгляда не отвёл, но ответил ему не сразу, подбирая подходящие слова. А потом решил всё же сказать, как есть. — Ты такой забавный, Чонгук. Ходишь с этими ветками туда-сюда, пританцовывая, и поёшь себе под нос. Чонгук застыл на полпути с ветками в руках и повернулся к Киму всем корпусом. Он определенно не ожидал услышать в свой адрес такое и, понятное дело, возмутился. — То конём меня называл, а теперь я, значит, забавный? — Чон в недоумении уставился на Тэхёна, который лежал под вековым деревом, подложив руку под голову, и интригующе на него смотрел. Взгляд этот был слишком уж странным. Чонгук не понимал природу этого взгляда. Инстинктивно, возможно, и чувствовал, но умом не мог определить. Было жутко смущающе и крайне непривычно. Подобные мужские взгляды Чон не привык на себе ловить. — Конём? Ах, да! Ну, извини. Ты так сильно припечатал меня к земле при падении, что чуть весь дух из меня не выбил. А сейчас ты ну очень забавный и какой-то другой, — с легкостью в голосе ответил Тэхён. Он не сводил глаз с крепкого тела. Ласкал взглядом и неприкрыто любовался. Отчего-то сейчас он чувствовал себя более раскрепощенно. Ушли напряг и скованность. А может, это травма головы так повлияла? — Другой? Да вроде тот же, — пробурчал Чонгук себе под нос, не прекращая собирать ветки. Ему было неловко ощущать на себе такие взгляды Тэхёна, поэтому поспешил перевести тему, — Как ты себя чувствуешь, Тэхён? Голова как? — Мне значительно лучше. Спасибо за заботу, — Тэхён начал медленно приподниматься. — Я помогу тебе. Только зачем так много веток? — Не надо помогать. Я почти закончил. Ветки пригодятся. Впереди ночь, и будет прохладно. Придется согреваться у костра, — со знанием дела ответил Чонгук, завершая приготовления. Тэхён, пошатываясь, встал на ноги, подмечая, что может вполне нормально передвигаться. Бедро всё ещё болит, но терпимо. Наверняка там всего лишь ушиб. — Ты куда? — Чонгук удивленно смотрел на него, не отрываясь. Он оценивал его состояние заинтересованным взглядом доктора. — Я в кустики, Чонгук, — промурлыкал Тэхён, улыбаясь. Стыдно не было. Ну, а что тут такого? Живые же люди. Было даже забавно. — Давай, я помогу. Ты еле двигаешься, — подорвался к нему Чонгук. Видно было, что переживает. И Тэхёну это очень нравилось. Приятное тепло разлилось по телу от осознания того, что Чон выдаёт своё небезразличие. — Ну, вообще-то, это дело нехитрое. Сам справлюсь, — шутя ответил Тэхён, отходя подальше. Вот прямо сейчас он не готов был принять помощь Чона. Не романтично как-то получается. — Да брось. А если снова закружится голова и ты упадёшь? Поранишься обо что-нибудь… А чем здесь тебя лечить? И потом, что я там не видел? У нас с тобой вроде как одна конструкция, — непринужденно парировал Чонгук. В конце даже пошутить попытался. Тэхён вскинул брови, пристально глядя ему в глаза. В голове молниеносно пронеслось: «Так тебе весело? Ну, что же, и я не прочь пошутить в ответ», — подумал Ким, а вслух прозвучало: — Там ты не видел ничего, Чонгук, — наигранно строгим, учительским тоном произнёс Тэхён, указывая на пах, — Конструкция, может, и одна, но вот размеры… — Тэхён осёкся, боясь сболтнуть лишнего и испортить хрупкий мир, выстраиваемый между ними. Однако, судя по лицу Чона, шутка нашла адресата и даже смутила. — Я справлюсь на этот раз. Но в следующий, может, и приглашу тебя с собой, — игривая улыбка пролегла на алых губах Кима. Он снова облизал их. Ну, что поделать? Такая уж у него привычка. Чонгук сморщился, поняв скрытый смысл фразы. Кажется, даже слегка покраснел. Как же мило это выглядело! «Чего? Он что это, заигрывает со мной?» — пронеслось в голове у Чонгука. Похоже было на флирт. Чон нахмурился и глубоко задумался. Да с чего бы Киму так вести себя с ним? Успокоил себя мыслями, что подобное невозможно между ними. И решил, что всё же показалось. Обычная шутка, да и только. Тэхён вернулся очень скоро и медленно шёл, держась ладонью за ногу. Тихо опустился на тоже место, где спал до этого. Чонгук видел, как нелегко ему давался каждый шаг. — Тэхён, позволь, я осмотрю твою ногу, — Чонгук уже сидел напротив, копаясь в своем мобильном, безрезультатно пытаясь словить связь. Первым делом после приземления они проверили связь, но её не было ни у кого на телефоне. Не появилась она и сейчас. Какая-то зона отчуждения. Не иначе. — А ты что, врач? — Тэхён не слабо удивился поступившему предложению. О таком он пока даже мечтать себе не позволял. Чонгук удивлял. — Не врач. Но за долгие годы в спорте у меня было немало травм. Некоторые я излечивал самостоятельно. Многое знаю и могу, — уверенно ответил Чонгук. И сомневаться в его способностях не приходилось. — А какой был спорт? — Тэхёну абсолютно всё было интересно о нём знать. — Я занимался тхэквондо с пяти лет вплоть до ухода на службу. Мастера даже присвоили. «Он ещё и спортсмен. Ну, это капец!» — подумал Тэхён, решив не отказываться от такого предложения. Этот осмотр позволит им стать ближе. — Понятно. Ну что же, мастер, посмотри, — с этими словами Тэхён начал медленно расстегивать ремень, затем кое-как пуговицу на брюках и взялся за молнию. Делал он это неспешно. Отчего-то ещё сильно ныл локоть. Видно, и там был серьезный ушиб. Чонгук подошёл ближе и опустился перед ним на колени. Стал аккуратно помогать ему освободиться от брюк. Действовал бережно и с особой заботой, которая прослеживалась в каждом движении его рук. — Какой ты чумазый, Тэхён, — произнес вдруг Чонгук, оглядывая его лицо, и мило улыбнулся. — Правда? А что же ты молчал? Подай, пожалуйста, салфетки, — Тэхён открыл пачку влажных салфеток и принялся оттирать лицо от грязи. Выходило не очень. Тем самым он только сильнее размазывал её по коже. Выглядело это довольно смешно. — Дай сюда! Ты же не видишь себя, — Чонгук игриво выхватил у него из рук салфетки. Достал чистую и, плавно перемещая её по лицу, принялся стирать въевшиеся загрязнения. Он осторожно убирал следы запекшейся крови от мелких царапин. Старался прикасаться к коже невесомо и заботливо. — Айщ! Как же щиплет! — Тэхён сморщил нос, ловя пристальный взгляд карих глаз на себе. Ему и правда было больно. Царапины неприятно щипали. Но под пристальным взглядом Чона это казалось не столь важным. Невероятно волнительно было всё для Тэхёна в это мгновение. Он чувствовал себя глупым мальчишкой. Эмоции ощущались необычайно остро. Они всецело захватили его. Сердце билось в бешеном ритме, пробивая грудную клетку. Его, такого искушенного во всём, смог сломить, обездвижить и пригвоздить к себе этот малознакомый человек. — Вот это да! Да у тебя сильнейший ушиб, Тэхён, — Чонгук почти невесомо коснулся кончиками пальцев участка багровой кожи, стараясь не причинить боль. В том месте начинал уже расползаться огромный синяк. — А-а, — протянул Тэхён, но не только от боли. Хотя боль была, но это сейчас не на первом месте. Его касается Чонгук. А ради такого подарка небес он готов был вытерпеть любую боль. — Тебе больно? Извини. Это гематома — ушиб мягких тканей. Точно не перелом. Я в этом уверен. В рюкзаке я видел мазь. Подожди, — Чонгук, тщательно ощупав ногу Тэхёна, резко поднялся с места и отыскал тюбик с мазью. Тэхён только угукнул в ответ, ожидая приятного лечения от своего любимого «доктора». — Потерпи, я намажу. Скоро боль утихнет. Надо наносить не меньше двух раз в день, — со знанием дела сообщил Чон, прочитав на тюбике название действующего вещества мази. Он явно остался доволен составом. Чонгук с серьезным видом взялся наносить на кожу Тэхёна противовоспалительную мазь, тщательно при этом массируя место ушиба и втирая в кожу вязкое прохладное лекарство. А Тэхён прикрыл глаза от удовольствия и отдался этим новым ощущениям. Прикосновения Чонгука будоражили не только фантазии, но и чувствительные нервные окончания. Техён не мог сказать своему телу «стоп». Где-то внизу пробуждались приятные импульсы, заставляя член не раз призывно дернуться. Хорошо, что ткань рубашки прикрывала его состояние. Такое надо прятать от неискушенного в этих вопросах Чонгука. Тэхён молил высшие силы, чтобы прикосновения длились подольше. Он жалел о том, что не властен остановить время. Тэхёну пришлось открыть глаза, когда он почувствовал, что его больше не касаются эти трепетные пальцы. Дыхание стало частым. К лицу слегка прилила краска. Губы были приоткрыты, а глаза покрылись пеленой пробудившегося желания. «Доктор», похоже, это заметил. Чонгук смотрел на него, не отрываясь, и так же часто дышал, практически не моргая. Он ловил глазами движение языка Тэхёна на губах. Тот снова их облизал. — Я закончил, — первым опомнился Чонгук. А Тэхёну опомниться было куда сложнее. В нем всё вспыхивало и разгоралось. Он не хозяин был в эту минуту своему телу. — Спасибо, Чонгук. Я смотрю, у тебя ушиб не меньше. Очень болит? — прохрипел он и без предупреждения протянул руку вперёд. Он смело дотронулся до торса Чонгука. Коснулся там, где в районе ребер проявилась жуткая синева. Тэхёну этого не разрешали, но он сам себе позволил. Его предохранители срывало ко всем чертям. Пальцы коснулись смуглой кожи, гладя её, словно имели целительную силу. Не хотелось отрывать руки от Чонгука. Он чувствовал магнетическое притяжение. Его тело казалось Тэхёну совершенным. Было желание попробовать его на вкус. Но нельзя. — Болит немного, но ничего. У меня высокий болевой порог. Не привыкать, — просипел Чонгук, следя глазами за движением чужой руки на своей коже. Его голос сел и заметно дрожал. Он стал резко и прерывисто дышать. Это наводило Тэхёна на сомнения. Что за реакция такая у мужчины, которого дома ждет невеста? Ведь все только об этом Тэхёну и твердили! Чон следил неотрывно, как чужие длинные, чувственные пальцы медленно ведут тонкие линии по его коже, рисуют невидимые круги. Эти ощущения были совершенно новыми. А то, что происходило всё это между двумя мужчинами, никак не укладывалось у Чонгука в голове. Он к такому не привык. Для него это впервые. Однако ни одна его девушка не способна была в нём пробудить подобные ощущения. Происходящее было до одурения приятно, до трепета волнительно. — А себе ты наносил мазь? — тихо спросил Тэхён, всё еще не убирая руки. Он даже не понимал, что творит в эту минуту. Хотел и делал. От этой интимной обстановки голос его вновь прозвучал довольно хрипло. Тембр выдавал желание. — Нет. Не до этого было, — отрывисто прозвучало в ответ. Чонгук громко сглотнул и оставался сидеть недвижимо. Он будто ждал продолжения. Сам он в этом случае ничего не решал. В таких вопросах, во взаимодействии с мужчиной, он был неопытен абсолютно, поэтому сейчас терялся. Но ему, безусловно, нравилось. Тело отзывалось. Это очень пугало и возбуждало одновременно. — Тогда давай сюда тюбик. Я тебя полечу, — предложил Тэхён, вытянув ладонь вперед. Он тоже хотел помочь Чонгуку в ответ. Ну и, естественно, появилась законная причина прикоснуться смелее и напористее. — Я и сам могу! — резко оборвал его Чонгук, отстраняясь. Он испугался. В одно мгновение он опомнился и осознал всю странность ситуации. — Я тоже мог сам. Но ты же проявил заботу! Позволь и мне. И потом, мне со стороны виднее и удобнее. Я постараюсь сделать всё нежно, — тюбик лёг на руку Тэхёна, а Чонгук сдался. «Нежно? Чего?» — пронеслось в голове, а Чонгук был в шоке от такой формулировки. Но потом подумал, что, может, имелось ввиду «аккуратно и бережно». Тэхён был прав. Ему виднее. Пришлось подчиниться. Прохладная мазь коснулась теперь и его кожи. Чонгук вздрогнул. От боли? Возможно… А мурашки тогда откуда? Тэхён сразу их заметил. А ещё он заметил, как вмиг затвердели соски у Чонгука, стоило только ему начать неспешно массировать. Тэхён тихо наслаждался моментом близости. Миллион мыслей проносилось в его голове. Особенно неприличных. Он боялся, как бы их не озвучить. «Мм, какой он чувствительный к прикосновениям. Какой же восприимчивый. Как быстро отзывается его тело на такие простые и безобидные касания. Такие безобидные. А что же будет, если эти прикосновения станут более смелым и несдержанными?» — Тэхён ловил кайф, дотрагиваясь до такого вымечтанного тела. Он миллионы раз ласкал его во снах. В разных позах и с огромным удовольствием. Он представлял не раз, насколько сексуально это тело. И не ошибся. Кончить можно было только любуясь телом пилота Чон Чонгука. Кажется, Тэхён сейчас был к этому близок. «Натурал, говоришь? Да, Чимин? «Не влезай — убью»? — он невольно вспомнил слова друга и улыбнулся про себя. — «Вот я и проверяю, Чим. И, кажется, ты заблуждался на все сто!» Тэхёна уже вело куда-то в сторону. Он мог сорваться в любую секунду. Хотелось большего. И, похоже, Чонгуку тоже. Тэхён видел его реакцию. Такое невозможно не заметить. Но он стойко себя сдержал. Не так и не сейчас. Не время. Место — да. Возможно. Но не время. Нехотя убрав руку от Чонгука, он клял себя последними словами. Но знал, зачем это делает. Чонгук пока не готов. И Тэхён это прекрасно понимал. Ему нужно время. А Тэхёну нужно было, чтобы тот сам захотел. Необходимо было, чтобы сам потянулся. Чтобы если не сделал первый шаг, то хотя бы дал понять, что хочет и готов. Нет, готов не для секса. Для поцелуя, объятий, легких ласк. Тэхён планомерно убивал в себе зверя, который раньше только секса и желал. С Чонгуком всё иначе. С ним в удовольствие даже вот так просто сидеть и несмело прикасаться. Наверное, это и есть любовь. В этом вся суть любви. Чтобы сходить с ума от робких взглядов, поворота головы, движения руки, мягкой улыбки в ответ. Тэхён раньше и подумать не мог, что в тех словах, которые когда-то давно услышал, есть истина. А он со временем испытает это на себе: «Можно полюбить душу, не зная тела, а потом сойти с ума, прикасаясь к телу любимой души». И сейчас он сходил с ума. Многое себе позволил, не получив на это разрешения. Но и не получил отпора, а это уже что-то значит. Он же не просто мазал кожу, он её ласкал. И Чонгук не мог такого не заметить. Он согласно принимал эти ласки. — Ну, вот и всё. Надеюсь, тебе не было больно, — с трудом убирав руку, шепотом произнес Тэхён. Чонгук словно вышел из транса или вернулся из параллельной реальности. И это было слишком очевидно. Он сдавленно дышал, и его тело говорило без слов. Он слегка подрагивал. И вовсе не от холода. Он дрожал от испытанных недавно ощущений. — Спасибо, Тэхён, — тихо и сбивчиво поблагодарил его Чонгук, пряча взгляд. — Зови меня «Тэ», мне так привычнее при дружеском общении, — попросил тихо Тэхён, не сводя влюбленного взгляда. — Хорошо, Тэ, — Чонгук опять смутился. Он ощущал на себе силу этого взгляда. Возможно, и смысл его понимал. Это его такое несмелое обращение в первый раз — Тэ — прозвучало слишком сокровенно. Тэхён мечтательно отвёл глаза и мысленно считал бабочек, которые порхали сейчас внутри него. Чонгук поспешил сменить тему. — Знаешь, пока ты спал, я проверил содержимое рюкзаков. Ты столько нужного взял. И еды нам хватит на пару дней точно. И даже коньяк там есть. А его-то зачем? — Чонгук понемногу приходил в себя. Тэхён расхохотался, ловя на себе заинтересованный взгляд темных глаз. — Его, как средство обеззараживания. Но можем и пригубить за спасение по несколько капель. — Можно и так. Ты голоден? — уточнил Чон, намеренно избегая зрительного контакта. — Нет. Как-то вообще не хочется. Из-за стресса, наверное. — И я не хочу. Тогда поедим позже. Вечером, у костра, как стемнеет, — предложил Чонгук и принялся разбирать рюкзак. Стемнело довольно быстро. Они и не заметили. Возможно, потому, что оба были заняты обсуждением, где лучше развести костер и как устроить себе ночлег. В итоге решили устроиться на ночь под тем же огромным деревом, застелив землю парашютом в несколько слоев. Костер развели недалеко от этого же места. Они достали консервы с тунцом и интенсивно мазали на хлебцы содержимое. Тэхён успел даже прихватить одноразовые приборы. Пару вилок, ножей и ложек, палочки тоже были, но есть ими было нечего. В основном он покидал с собой то, что может храниться без холодильника: разные снеки и тому подобное. На борту не было особого выбора. — Я как будто в детство вернулся: вечер и костер. Здорово вот так посидеть и послушать треск дерева в огненном пламени. Ты любишь огонь, Чонгук? — Да, мне нравится смотреть на пламя. Эта стихия завораживает, — ответил он, и улыбка коснулась его расслабленного лица. А Тэхёна завораживал Чонгук. Как такое могло с ним случится? Он всегда был циником в вопросах чувств, непробиваемой стеной. Не допускал привыканий, не имел долгих отношений: максимум пара встреч с одним и тем же человеком. А тут сидит и завороженно смотрит, как блестят глаза Чонгука, отражая в себе искры пламени. — Ты такой милый, когда улыбаешься. Улыбайся почаще! Твоя тёплая улыбка способна повернуть время вспять, — произнес Тэхён, потому что очень захотелось это ему сказать. И было всё равно, как воспримет Чонгук его слова. Они родились спонтанно, но звучали от самого сердца. Молчание и внимательный взгляд черных глаз стали ответом. — Звучит слишком романтично, Тэхён. Не люблю я этого, — спустя полминуты все же выдавил из себя Чонгук и отвернулся. — А что ты любишь? Прости, я сказал, что думаю, — Тэхён понимал, что, возможно, его слова смутили и стали лишними. — Я люблю всё простое и понятное. Я так привык, — ответил он, придерживая ушибленное ребро рукой. — Болит? Может, ещё помазать? — конечно, Тэхён помазал бы ещё и не раз. Тянуло дотронуться и просто стать ближе. — Да, перед сном придётся. Сам справлюсь. — Ну, ничего, до свадьбы заживет, — произнес Тэхён, в надежде развить эту тему и выяснить, наконец, правду. — Не успеет до свадьбы. Моя свадьба уже завтра, — в голосе Чона не было грусти. И это казалось очень странным. — Завтра? — Тэхён не верил своим ушам. — Да. Но без жениха не состоится. Это точно, — хмыкнул Чонгук без тени грусти по этому поводу. — Так, а зачем же ты полетел накануне свадьбы? — Тэхёну было очень интересно узнать подробности. Он ровным счётом ничего не понимал. — Ну, а что тут такого? Мы должны были сегодня же вернуться. Я бы всё успел. Вот как раз сейчас мы с семьями должны были сидеть в ресторане за ужином, — Чонгук смотрел на огонь, с нервозностью в движениях подбрасывая ветки. Но тон его был безразличным, а выражение лица — спокойным. — Я как-то не слышу особого сожаления в твоём голосе от срыва такого важного события. Или мне показалось? — Тэхён не понимал, что скрывает Чонгук, но явно было что-то не так с этой свадьбой. — Не показалось. Свадьба состоится, так или иначе. Чуть позже теперь, но это неизбежно. — Так или иначе… Неизбежно… Может, объяснишь? Звучит так обреченно и безрадостно совсем. Ты не похож на счастливого жениха. — Тебе и правда интересно, Тэ? — Чонгук пытливо посмотрел на него, угадывая ответ. — Мне очень интересно. Интересно всё, что с тобой связано, — тихо ответил он, не давая шанса на прекращение этого откровенного разговора. — Ну, хорошо. Я расскажу. Мы с Юми знакомы с детства, с пелёнок. Ходили на один горшок. Наши мамы познакомились в роддоме. Я родился на день раньше Юми. Мамы сблизились, а после выписки познакомили и наших отцов. Так вышло, что стали тесно дружить уже семьями. Вместе ездили в выходные на природу. Наши дни рождения с Юми праздновали тоже вместе. И как-то на праздновании нашего 5-летия мой отец в шутку сказал, что неплохо было бы нас поженить, когда вырастем, и породниться уже по-настоящему. Эту тему все поддержали, и нас стали называть уже с детства парочкой. А между нами была только дружба. Точнее, я так воспринимаю до сих пор. Мы росли, но всё также были рядом. Поддерживали общение, а родители всё чаще заводили разговор о свадьбе. В итоге родители открыли свой совместный бизнес. Они владеют в Пусане сетью пиццерий. Наши жизни оказались тесно переплетенными. Это стало неизбежным. Я привык думать, что мы всегда будем вместе, что она — моя судьба. Мне это внушали с пелёнок. Твердили, что мы станем семьей рано или поздно. И вот, день свадьбы уже завтра, я здесь, а она там и, наверное, сходит с ума от неизвестности. А мне всё равно… — Да уж… Но она-то что? Юми? Она хочет быть с тобой? — Да, она меня любит. Я это точно знаю, — с грустью ответил Чонгук. — А ты её? — Тэхёну было не понять такой позиции Чонгука. — Я? Всё сложно, Тэ. — А что тут сложного? Да или нет. Другого не дано! — настаивал на скором и откровенном ответе Тэхён. Чонгук молчал и смотрел на огонь. Тут и так всё было понятно. Не любит он её. — Эх, я сам скажу за тебя, Гуки. От такого обращения к себе сердце Чонгука гулко застучало, и он поднял на Тэхёна изумлённые глаза. Так его называли только близкие люди. Но ему безумно понравилось, как теперь Тэхён своим глубоким и бархатным голосом в тишине произнес его имя. — Ты не любишь её. И это факт. Тебя не радует тема свадьбы и перспектива прожить всю жизнь с ней вместе. Ты подчинился воле родителей и вбил себе в голову, что так и должно быть. Но мы не средневековье, Гуки! Родители вот именно так по принуждению женили своих детей в древнюю эпоху. Ты сам вправе решать, с кем жить и кого любить. Подумай об этом, пока не поздно. Извини за такой личный вопрос, но вы близки с ней? Может, между вами страсть? — Нет. Ничего не было. Такой уговор. До свадьбы ничего не будет. — Но как? Ты взрослый мужчина. Тебе ведь нужно. Неужели ты…? — Я? Нет, я не девственник, если ты об этом, — хмыкнул Чон самодовольно, — Она — да, а я нет. У меня было много девушек. Очень много. Одна другую сменяла, но отношений с ними долгих не было. Максимум на несколько встреч, и то тайных, чтобы скрыть от всех. Я не хотел ранить её чувства. Но и ждать столько тоже не мог, ведь я живой человек. — А ты когда-нибудь влюблялся? Так, чтобы крышу сносило? Так, чтобы ночи без сна? — Тэхён продолжал аккуратно выпытывать. — Нет, — коротко и честно от Чонгука. Не до конца, конечно, честно. У него была ночь без сна. Вчера. И виной тому был Тэхён. Чонгук не спал накануне, думая о нём, вспоминая и представляя. Но в этом он не признается ни за что. — Нет. Не любил. И слава Богу. К чему эти напряги? — ответил и засомневался сам в себе. Тэхён шумно вздохнул. Рассказ Чонгука о себе тронул его до глубины души. Неправильно это всё. Так не должно быть. Но мысли прервались внезапным характерным шумом, донесшимся из кустов. — Гуки, сиди тихо. Не двигайся и не смотри назад. Говори со мной спокойно, не повышая голоса, а лучше замри, — монотонно попросил его Тэхён. — А что такое, Тэ? Я не понимаю, — спокойным и ровным тоном уточнил Чонгук. Он прислушался сразу же и сделал всё, как тот и просил. — Позади тебя волк. Сиди смирно. — Какой волк? — Самый настоящий волк. Серый, зубастый, с умными зелеными глазами. Чонгук вытянулся струной, но с места не сдвинулся и страха своего не показал. — Не двигайся. Я сам всё сделаю, — предупредил его снова Тэхён. — Что ты задумал, Тэ? Тэхён не ответил, а просто молча и медленно поднялся со своего места. Также неторопливо он приблизился к зверю, неотрывно смотря в его горящие в темноте глаза. Их разделяла всего пара метров. Волк молчал и застыл в ожидании, наблюдая за действиями человека, который остановился перед ним. Тэхён максимально выпрямил спину и громко обратился к зверю: — Уходи! — прозвучало властно и без тени страха в голосе. Зверь смотрел, оценивал и не двигался. Казалось, пара мгновений — и он кинется на Тэхёна. Но Ким не испугался. Он знал, как вести себя правильно. В своих действиях был полностью уверен. Он заметил в глазах зверя промелькнувшую тень страха и почувствовал, что всё получится. — Уходи! — победоносно и жёстко. Чуть не рыча, снова произнёс Тэхён. Зверь выждал минуту и, наконец, поддался. Он покорно опустил морду. Тихо заскулив, он отступил, а после опрометью убежал назад в свой тёмный лес. Тэхён проводил его взглядом, едва заметно выдохнув, присел рядом с Чонгуком. — Вот это да! Тебе как это удалось? Бедолага даже заскулил. Я бы так не смог. Я и сам немного испугался твоего голоса, — Чонгук не шутил. Ему стало жутковато от громкого и грозного рыка Тэхёна. — Ты испугался, малыш? — проговорил Тэхён так наигранно ласково, как будто обращался к несмышленому ребенку. Он позволил себе это шуточное обращение в Чонгуку. Но как же хотелось на постоянной основе так его называть. Очень хотелось… Чон смущенно улыбнулся и отмахнулся от него рукой. Также наигранно и с обидой. Лёд между ними таял. Это, безусловно, радовало обоих. — Это не первая моя встреча с волками. Волки достаточно редко нападают на человека. Это происходит, если зверь страдает бешенством или если чувствует от человека реальную угрозу. Мы у него не в приоритете. А я показал ему свою силу и преимущество, при этом стараясь не сильно напугать. Нам «посчастливилось» приземлиться именно в лиственном лесу, здесь как раз их зона обитания. Здесь водятся хищники, и не только волки. А еще лисы, рыси, возможно, тигры. Вот если бы мы попали в хвойный лес, там бы любовались только дикими кошками, енотами и всякой мелочовкой, — Тэхён многое знал об этом и любил рассуждать на эту тему. — Вау! Откуда такие познания? Ты удивляешь меня! — восхитился Чонгук. В глазах его разгорались искорки заинтересованности. — Это всё благодаря моему отцу. В детстве мы часто ходили в походы. Выбирались на выходные с палатками в лес или к озеру. Мы любили с семьей так отдыхать. И я был свидетелем того, как отец однажды так же прогнал волка. А потом долго мне объяснял, что к чему. Я запомнил. — Здорово! Спасибо, Тэ. Ты спас мне жизнь. — А как иначе? Мы частично квиты. Оба засмеялись, грея руки у костра. Было уже довольно поздно. Небо усеяла мелкая россыпь звезд. Они улеглись рядом под деревом, укрывшись тонкими пледами, и смотрели на небо. «Зачем слова, когда на небе звёзды?» — крутилось в голове у Тэхёна. А ещё хотелось прилечь поближе и почувствовать тепло чужого тела. Жаль, сделать этого было нельзя. Тэхёну было не до сна. Он всё думал, как там его близкие? Ищут ли они его? Как же им, наверное, нелегко. Они сейчас жутко переживают. Возможно, прощаются с ним навсегда… А Чонгук мирно лежал рядом, закрыв усталые глаза и повернувшись к Тэхёну всем телом. Тусклый свет от костра позволял Тэхёну любоваться им. Рука потянулась поправить чужую выбившуюся черную прядь, и он нежно погладил его по волосам, не сдержав порыва. — Спи, мой Чонгуки, сокровище моё. А я буду охранять твой крепкий сон, — прошептал Тэхён, смотря в тёмную даль лесной чащи. Так хотелось поцеловать его в милую щёчку или в лоб, но решиться на этот шаг Тэхён не смог. Он лежал рядом и довольствовался только лишь тем, что может без утайки наблюдать за Чонгуком. Пока это всё, что было ему доступно. Вот только Тэхён и не догадывался даже, что его «сокровище» ещё не спал и эти произнесённые им только что слова прекрасно слышал.