Контроль боли

— Что? — глаза девушки в панике расширились, когда Чуя появился рядом с их столом, а руки невольно сжались в кулаки. — Дазай, что происходит? — поинтересовался Накахара. — Сначала ты прощаешься как ни в чем не бывало, а потом снова тащишь сюда. — Ох, Чу, разве ты не рад? — С чего это я должен быть рад? — Ну как же! Разве ты не узнаешь малышку Акане? — Осаму едко улыбается, а рыжеволосый присматривается к девушке. — Ну конечно не узнаешь, она же так готовилась к этому представлению! Выросла, подтянулась, сменила цвет волос и прическу, имя, стиль… это что, линзы? Да ты достойна оскара! Чуя вдруг меняется в лице. — Акане Хотару?… — В точку! — Не смей произносить мое имя! — вдруг яростно закричала девушка, чем привлекла много внимания. Она тут же осеклась, озабоченно озираясь и замолчала, уставившись на Дазая, — ты специально выбрал такое людное место? Шатен расплылся в довольной улыбке чеширского кота и кивнул, приглашая Накахару сесть рядом с собой. Тот недолго думая уселся рядом. — Позвольте объяснить вам все, — протянул Осаму, не сводя глаз с Акане. — Ты уж прости, милая, но пока мы мило с тобой беседовали, я все таки пару раз отвлекся на телефон и мне пришлось написать пару сообщений для моего дорогого друга. Хотя вернее будет сказать для нашего дорого друга, так ведь? Слова Дазая буквально сочились сарказмом и насмешкой, а смеющиеся глаза прожигали девушку насквозь. — Ты знал.. ты знал все с самого начала, чертов ублюдок, — зло процедила блодинка сквозь зубы, с ненавистью смотря на шатена. Маски были сняты. — Ну-ну, не льсти мне, мне пришлось подумать пару вечерков обо всем и покопаться в архивах мафии, чтобы вспомнить тебя, — усмехнулся Осаму. — Мафии? Откуда у тебя доступ к архивам? — озадаченно поинтересовался Чуя и, осекшись на полуслове, наконец понял, замолчав. Внутри неприятно кольнуло. Просьба Хироцу. Помощь на задании. Архивы. Дазай никогда не делал ничего по доброте душевной, он всегда брал равноценную плату. Чуя стиснул зубы. Он в обмен на информацию от мафии. Вот и все. Чертов Дазай. Карие глаза проследили за взглядом Накахары и стало ясно одно-он понял о чем думал Чуя. Шатен язвительно улыбнулся и вновь обратил внимание на собеседницу. — Ты сама расскажешь или предоставишь такую честь мне? — Ненавижу тебя. Но больше я ненавижу только тебя, — Хотару бросила невидящий взгляд на мафиози, — ты испортил мою жизнь. Ты отнял у меня самое дорогое и все это из-за тебя! — Чего!? Я едва тебя знаю, девчонка! — Акане улыбнулась с ненавистью. — Действительно? Тогда я напомню тебе все, что произошло несколько лет назад! — Нет. Я сам расскажу все Чуе. Шатен резко замолчал и закрыл глаза. — Тогда нам было семнадцать лет. На том задании были не только мы вдвоем, как на большинстве остальных. Нам всего лишь требовалось заставить сотрудничать с мафией одну некрупную организацию, а если быть точнее, надавить в случае того, если переговоры пройдут плохо. Они занимались перевозками оружия с Запада. Сотрудничать с Портовой Мафией было прибыльно и авторитетно, однако проблемно из-за репутации и отсутствия лицензии в то время. Однако мирные переговоры пошли не по плану. В помещении было темно, холодно и пахло сыростью. С потолка медленно капала вода на бетонный пол. — Посмотри что ты сделал с этим зданием, дурак Чуя, — протянул Дазай, оглядывая то, где они находились беглым взглядом, — это ведь был прекрасный склад! Накахара поморщился, сплюнув сгусток алой крови и вытер губы кончиком тонкой ткани на запястьях. — Делай что должен уже, Дазай, и захлопни пасть. Перед ними сидел плотный мужчина около сорока лет с густыми белыми волосами и яркими, но помутневшими уже от возраста глазами. Он смотрел на них с отвращением, почти со страхом, по всей видимости, подавляя его внутри себя. Он не мог показывать им слабость. Нельзя. Никогда не стоит поворачиваться к хищнику спиной. А именно таковыми они и были. Дазай присел на корточки перед ним и ткнул дулом пистолета в своей руке тому прямо в подбородок. — У нас нет времени с тобой нянчиться. Просто скажи что ты знаешь о ваших поставках и о том, кто напал на Портовую Мафию. На них действительно напали. Чертовски не вовремя. Слишком подозрительно не вовремя. Переговоры шли медленно и не очень удачно, но когда Мори Огаю практически удалось добиться своего, в какой-то момент на Портовую Мафию обрушился шквал оглушительных выстрелов, которые задели нескольких из их членов. Естественно, Босс вместе с несколькими из комитета быстро удалился с места нападения, так как такая стычка не требовала их вмешательства, а контракт определенно и безвозвратно был уже невозможен. А вот Чуя с Дазаем остались разбираться с проблемой. И одна из проблем сейчас сидела прямо перед ними и тряслась как осиновый лист. Правая рука владельца компании, с которой шли переговоры. — Я сказал вам, что ничего не знаю, черт возьми! Это были не мы. — Тогда почему никто из вашей организации не был удивлен нашим незваным гостям? — Осаму сладко улыбнулся, чуть опустив веки так, что в них больше не отражался свет бледных прожекторов под потолком, из-за чего они стали на тон темнее, — тогда почему никого из ваших не задело и вы так легко почти согласились на почти невыгодную сделку? Мужчина помедлил. Дазай ни на секунду не отводил от него глаз, ловя малейший дрогнувший мускул и смену эмоции на чужом лице. — Я не знаю. Я не знаю, черт возьми! У меня есть семья. У меня есть дочь. Ей всего одиннадцать. И черт возьми, если бы я знал что-то, я бы уже давно сказал вам! Чуя шагнул было навстречу к Дазаю, но тот остановил его молчаливо подняв руку. Накахара скривился, но послушно остановился, сложив руки на груди. Осаму убрал пистолет от лица мужчины, но не успел тот выдохнуть, оружие уперлось в его тыльную сторону ладони, на которую он опирался, широко расставив пальцы, сидя на полу. — Еще хоть слово не по делу и я прострелю тебе руку. Сначала одну, затем вторую, а потом дойду до ног, пока у тебя не останется целых конечностей. Не испытывай мое терпение. На лице мужчины отразился ужас. Но не слова Исполнителя Портовой Мафии вызвали его, а карие глаза. Его безумно распахнутые немигающие карие глаза, пробирающие до дрожи в коленях, его широкая белоснежная, почти нежная и одновременно самая безумная улыбка, которую он видел в своей жизни. Слишком резкая смена эмоций, словно еще секунду назад перед ним был совершенно другой человек. Холодный, безразличный, не заинтересованный во всем происходящем. Псих. Чертов псих. Тело пробила мелкая дрожь. Мужчина потерял дар речи от страха, стиснув губы в тонкую нить. – Блять, Дазай, заканчивай, в мафии уже есть залож… Осаму нажал на курок. Оглушительный взрыв отразился от стен склада, мужчина истошно закричал от боли, поразившей левую руку, истекающую кровью. — Ты больной ублюдок! Не подходи ко мне! Блять! Блондин закричал, падая на бок, и держась за раненное место, измазав в крови собственную рубашку и весь пол по близости. Крики и стоны заполнили все пустое пространство. Забавно. Дазай никогда не кричал так жалко от боли. Он вообще никогда не кричал от боли. Какая мерзость. Осаму надавил дулом пистолета на огнестрельную рану. — Я повторяю вопрос. Кто напал на Портовую Мафию и кто их нанял? — Я НЕ ЗНАЮ! Я НЕ ЗНАЮ, МАТЬ ТВОЮ! Шатен выпрямился, чем вызвал облегченный вздох у своего подопытного. Но не успел тот успокоить дрожь своего тела, как каблук лакированных туфель главы Исполкома с силой надавил и провернул кровоточащую рану на ладони бледнеющего мужчины. Дазай снова принял непринужденный безразличный вид. Новый вопль боли. Слезы застилали глаза, пока мужчина корчился в агонии, крича и ругаясь, боясь двинуться хоть на миллиметр, чтобы не почувствовать вновь такую же жгучую боль еще сильнее. Она растекалась по всему телу, сердце бешено билось в груди, готовое выскочить, пока эхо разносило вопли о помощи по всему помещению. — Я НЕ ЗНАЮ! Я НЕ ЗНАЮ, КЛЯНУСЬ! БОЖЕ, МНЕ НЕ ДОВЕРЯЮТ ТАКУЮ ИНФОРМАЦИЮ! МНЕ НЕ ДОКЛАДЫВАЛИ О ТОМ КАК ПРОЙДУТ СЕГОДНЯШНИЕ ПЕРЕГОВОРЫ! ПРОШУ! Дазай холодно вздернул бровь, не веря ни единому слову, считая что просто недостаточно надавил. — Придурок, хватит! Что ты творишь!? У мафии есть есть заложники! Это не обязательно! — Чуя кричал где-то позади, Дазай слышал его приближающиеся шаги, но не обращал на это внимания. Он выстрелил во вторую руку белокурого мужчины, вызывая новый истошный крик и всхлипывания, прежде чем пистолет выбили из его рук. Темные волосы взметнулись и взгляд Осаму на секунду прояснился, когда он понял что произошло. Накахара подошел так близко, что с легкостью смог выбить оружие из цепких пальцев. Дазай повернул к нему голову. — Что? — Что ты творишь, блять?! — Осаму обернулся. Медленно перевел взгляд на Чую и усмехнулся, выгнув бровь. — Выполняю свою работу, Чуя? — Эт… Это было не обязательно! Это не было частью нашего задания! Шатен вновь повернул голову на трясущегося у его ног мужчину, залившем весь пол кровью. Он осознал, что и сам стоит в луже чужой крови. — Придется отдать ботинки в химчистку. — Что ты сказал?! — Чуя схватил напарника за воротник белой рубашки, слегка забрызганной кровью и притянул к себе так, словно собирался вот-вот вонзить нож ему в глотку. — Ты бездушная тварь, Дазай. — Спасибо за комплимент. Но теперь нам все равно придется его убить, — парировал Осаму, подчиняясь пальцам на его воротнике и не пытаясь выпрямиться. — Теперь он представляет опасность для организации. Накахара секунду смотрит в лицо парня, ненавидя его всем сердцем. Он никогда не любил убивать. Никогда не любил лишние смерти. Чем не брезговал Осаму. — И в этом виноват ты, — сплюнул рыжеволосый, отпуская напарника и отходя в сторону, разворачиваясь спиной к ублюдку Дазаю. Раздается выстрел и склад охватывает тишина. Чуя стоит, не двигаясь. Не поворачиваясь. Это было, блять, не обязательно. Этот ублюдок делал это ради своего развлечения. Дазай проходит мимо Накахары, на секунду задержав на нем безразличный взгляд, а затем бросает к его ногам пистолет. —Ты прав, это было не обязательно, — холодно говорит он и выходит со склада, оставляя Чую наедине с пустотой, холодом и трупом. Трупом в слезах, крови и поту. Жаль, что в тот момент, когда он поднимает пистолет, и разворачивается к мертвому телу, он не замечает, как через дверной проем просовывается маленькая белокурая голова девушки, лет одиннадцати на вид, которая закрывает рот рукой и сдерживает слезы. Потому что видит, как рыжеволосый парень в шляпе стоит с пистолетом в руке над бездыханным телом ее родного отца.