Abyss.

      Ночная атмосфера азарта, неистового безумства. Желание прибрать к рукам самое ценное и жестокость по отношению к конкурентам. Сладкие девичьи визги — эскортницы, что сопровождают своих обеспеченных клиентов или даже лже-мужей. Таких же фальшивых, как и их манящие ломанные улыбки. Яркая красная помада особо контрастирует на фоне отбеленных зубов, которые буквально сверкают в темноте этого места. И массивные руки, жадно трогающие прелести женского молодого тела, находятся до тошноты близко.       Илай просто ненавидит здесь находиться.       Он ненавидит всё, что тут происходит, всё, что существует. Он терпеть не может ни эту томную атмосферу, ни расфуфыренных дам, ни их толстых и бородатых кавалеров. Но больше всех в этом зале он ненавидит его. Вечно молодой и статный, сохраняющий ослепительную улыбку на лице и интригующий взгляд. Его зазывные речи и по истине аристократичный смех. Каждый раз на нём были идеально выглаженные фраки, а волосы в причёске были уложены настолько ровно, что, казалось, они просто слеплены из дорогого материала. В его музее, а особенно в этом зале, всегда подавали лучшие закуски и алкоголь только высшего класса. Этот дьявол во плоти буквально отдал свою когда-то существующую душу, чтобы это место было идеальным во всём, как и он сам. И Илай, сидя на дорогом стуле из красного дерева с мягкой шёлковой обивкой, ненавидит это всё. Ненавидит эту идеальность, которая верно ассоциируется с её создателем — Джозефом Дезолье.       Его оглушает три звонких удара молоточка по усиляющей звук подставке. Как всегда, просто предупредительные. Илай всё же заставляет себя отвлечься от эмоций и обратить внимание на происходящее на сцене. Алые кулисы раздвигаются под торопливый топот присутствующих — все спешат занять свои места. Свет в зале совсем гаснет, несколько прожекторов освещают только постамент в центре сцены. Илаю каждый раз кажется, что кого-нибудь в этой темноте прикончат и продадут на органы. Но нет. Такие извращения Джозефу ни к чему, он может убить кого угодно просто так, а после действительно распотрошить для аукциона.       Тишина в зале становится всё более невыносимой, в ней ощущается трепет зрителей, что жадным взглядом сопровождают Джозефа к пьедесталу. И единственный шум, помимо воздержанных писков, это стук его маленьких каблучков по чистой плитке. Илай следит за каждым размеренным, медленным шагом демона. Он хотел бы его убить прямо сейчас, но прекрасно знает — не сможет. По всему залу располагается огромное количество элитных охранников. Кажется, даже некоторые девушки ими являются. Какая досада, они ведь роковые красотки. Да и сам Джозеф не даст так просто себя убить, он уже мёртв. Информация эта скрытна от всего мира, кроме членов Бездны. И то, что Илай ею владеет — безоговорочный повод истерзать его на месте.       Из-за своей нечеловеческой сущности Джозеф обладает превышающими человеческое сознание инстинктами и навыками.       Кларк это знает наизусть, так что предпочитает взять себя в руки и дальше следовать плану, иначе босс обидится. Это выйдет боком для всей их организации, а эгоистом Илай не был. Он жмурит свои глаза уникального оттенка. Они были не скучно голубыми, когда-то их назвали глубоким лазурным морем, в котором люди тонули бы по собственному желанию. Несколько оттенков благородного синего и такого чистого, как небо в ясные дни, голубого. Смесь изумительных цветов умещалась в широкую радужку, делая глаза действительно красивыми. Илай нахмурился, у них был маленький недостаток: они были практически незрячими. Кларк почти всю свою молодость не видел этот мир, но однажды появился человек, который показал его. После этот человек периодически жестоко забирал эту возможность.       Задача Илая, как всегда, проста. Он следит за аукционом из зала. Ничего трудного в этом нет, он наблюдает за происходящим, как участник этого отвратительного мероприятия. Прослеживает лоты, собирая по ним информацию и запоминая её. Но самое главное он следил, чтоб для его коллег, которые сейчас работают непосредственно в самом закрытом музее, не поступило опасности извне. Илай нервно постукивает пальцами по подлокотнику своего стула, мечтая поскорее покончить с этим и скорее отправиться всем вместе домой. Сейчас он может лишь дожидаться сигнала и слушать певучий голос Дезолье, который продаёт якобы ценную старинную шкатулку.       Илай фыркнул в руку. Он прекрасно знает, какие вещи тут действительно ценные. И Джозеф тоже, но мешает их с обычными безделушками для таких же обычных придурковатых богатеев. Артефакты, что порой уходят в самых дорогих лотах, хранят в себе огромные силы, способные искажать незащищённый человеческий рассудок и даже материализоваться в опасное оружие. Джозеф — посредник, который сбывает эти предметы ничего не подозревающим людям. Илай осведомлён на кого Дезолье работает — вестника Тьмы, Короля в Жёлтом, на потомка Ктулху, чёртового Хастура.       Илай давно имеет желание засушить его на кальмары.       Именно Хастур давным-давно создал Бездну, нашёл верных последователей, предоставив им немыслимую власть и богатство. Лишь он способен создавать тёмную энергию из самых недр Бездны, наделяя ею обычные предметы. Почти.       Илай отвлекается от своих мыслей об уничтожении осьминога-переростка и вновь устремляет взгляд на сцену. Под хрустальным куполом вновь показалась ненужная вещь, но Кларка зацепило другое: его заинтересовали те, кто вёз данный лот.       Наиб Субедар и Нортон Кэмпбелл — информация о них уже давно хранится в архивах их босса. Ею он, собственно, с удовольствием поделился, хоть она и не была столь ценна. Из записей Илай помнил, что оба физически выносливы настолько, что сравнимы с дикими животными. При этом, они всё ещё оставались людьми. Как им удалось развиться до такого уровня лично для Кларка оставалось загадкой, но одно он знал точно: с ними шутки плохи. Если бы он захотел сейчас напасть на Джозефа, то, скорее всего, пал бы именно от их рук. Либо он был бы с одной пули застрелен Субедаром, либо Кэмпбелл сразу же покрошил бы его кости. Опасно.       Собрать информацию на двух самых доверенных пешек Джозефа тоже является частью их многоступенчатого плана, но именно этот пункт является не обязательным. Если в будущем, при выполнении очередной операции, они помешают — Илай убьёт без раздумий либо погибнет сам. Самостоятельно эти двое не действуют, так что сейчас можно было спокойно выдохнуть.       Кларк развернулся полубоком к сцене, чтоб скрыться в тени. Он выставил перед собой руку, сразу же жмурясь от света его наручных часов. И почему они такие яркие? Илай опасливо огляделся и отписался товарищам по ситуации в зале, чтоб те могли спокойно работать дальше.       Конечно, работой это не назовёшь, да и не благодарная она, но есть что есть. Илай, на самом деле, вообще не жалел, что ввязался в это противное дело. Однажды его босс помог ему, а взамен теперь Илай оказывает помощь. Задача их малочисленного отряда была наполнена чистым энтузиазмом и чувством справедливости их капитана. Так глупо и эгоистично, но Илай всё равно остаётся тут, с ними.       Сейчас его товарищи — Трейси Резник и Кевин Алонсо, — занимаются грязной работёнкой: грабят этот злосчастный музей. За это их по головке никто в жизни не погладит, зато для себя они знают, что занимаются этим во благо людей. По словам лидера, только они могут противостоять силам Бездны. Не потому, что они особенные, а потому что судьба свела их вместе. Они сплочённой командой долго обустраивали свою тайную базу, чтоб противники не могли их найти, вместе жили и разрабатывали планы. Босс отдавался своей команде всецело, а те шли навстречу ему. Взаимная помощь и по-семейному домашний уют витал в их особняке. По истечении времени самому Илаю это стало самым дорогим в жизни, поэтому, ради сохранения своего сокровища, он вкладывался в их дело по максимуму.       Их сегодняшняя миссия уже имеет похожих предшественников, которые увенчались успехом. Им необходимо украсть с аукциона предмет Бездны, пока его пагубная сила не повлияла на простых людей. Джозеф знал, что так происходит. Знал и продолжал проводить аукционы, как бесчеловечная скотина. Время с продаж лота проходило, люди начинали терять самих себя. Ссорились с родными и близкими, крушили всё, что попадётся под руку и совершенно не понимали что же с ними происходит. От отчаяния они бежали к своему верному другу — Дезолье! Помимо общеизвестного музея он мог помогать людям с разными недугами. Наивные глупцы верили этим слухам, верили хитрой улыбке Джозефа и приходили к нему за помощью. Тот добровольно впускал в свой особняк обезумевших людей, что потеряли абсолютно всё в этой жизни: деньги, семью, дом, рассудок. Сопровождал бедолаг в свой подвал и больше о них не было неизвестно ничего. Что там делал Джозеф с уже поглощёнными Бездной людьми — знает только их лидер.       Тот как-то обмолвился, что в особняке Хастура всегда происходят странные вещи, но его жильцы — ещё хуже. Омерзительные твари, что носят на себе маски добродетели. Джозеф был лишь одним из них, но самым жестоким. Ему чуждо такое понятие, как ценность человеческой жизни, так что эксперименты в его части особняка были самыми жестокими и отвратительными. После этого маленького рассказа их капитан болезненно поморщился и перевёл тему, наказав простую вещь: стараться никогда не попасться в плен к Джозефу.       Илай считал это и без того чем-то логичным, но к сведению все равно принял.       Кларк вернул себе прежнее положение, сразу же ощутив этот взгляд. Голубые, почти прозрачные глаза Джозефа, смотрели, казалось бы, прямо на него. Смотрели в душу. Илай торопливо посмотрел на сцену, делая вид, что весь во внимании к выставленному лоту, и наваждение пропало. Он вздохнул.       Трейси и Кевин должны были выкрасть предмет, который пойдёт в продажу в следующем лоте. Если им это удастся, то Илай спокойно уйдет и миссия будет почти выполнена. В этот раз они принесут своему лидеру проклятый перстень, а тот запечатает его силы своим мастерством. После они на недолгое время смогут отдохнуть, пока будут искать новые проклятые артефакты.       Искать источники проклятий дело плёвое, их радары и другие помощники отлично справляются, но вот искоренять их может только их неизменный лидер — Эзоп Карл. У него с проклятой силой свои счёты, историей которых он поделился уже давно. В ту безоблачную ночь, как Илай помнил, на небе ярко горела полная луна, выделяясь на чёрном небе. С тех пор, как Эзоп подобрал его, немощного, грязного и позабытого всеми с улицы, прошло уже пару месяцев.       Эзоп буквально спас его.       Илай всю сознательную жизнь был один и незрячий. Родители умерли рано, Кларк рос в нищете, а уже взрослому парню из-за своего зрения было трудно найти какую-либо работу. Единственное, в чём Илай был хорош, это связь с животными и гадания. Он сидел на улице, в какой-то грязной и позабытой богом подворотне. В его распоряжении даже нашёлся какой-то дряхлый стол, на котором он раскладывал свои единственные карты. Народу было тут мало, район и без того бедный, но те, кто приходил, искал в пророке последнюю надежду. И Илаю было больно слушать чужие истерики при неудачных раскладах.       Его жизнь так и текла, не меняясь и никуда не спеша. Летом ему удавалось приобрести с утра свежий хлеб, который с удовольствием растягивал на весь день, а зимой он всегда искал тёплые ночлеги. Везло не всегда, как и по жизни. Слишком тяжёлая судьба для парнишки из хуёвенького гетто, но Илая держало собственное мировоззрение: он всегда был добр ко всем и улыбался, не смотря на все невзгоды.       Но как-то раз его правдивый расклад не угодил ещё одной отчаявшейся даме. Кларку было искренне жаль её, ведь карты показали только смерть. Он поинтересовался и узнал: у женщины тяжело больной ребёнок, полное отсутствие денег на лекарства и муж пьяница. В тот раз Илаю стало невыносимо от правды, но ещё хуже стало, когда он разглядел у клиентки абсолютно пустой взгляд. Следующим днём к нему наведались: разъярённый муж дамы, громадный и пахнущий перегаром, орал на всю улицу, привлекая к себе много лишнего внимания. Илай честно попытался узнать что же стряслось, в чём он провинился, но успел только получить в челюсть. Его ноги подкосились и, оперевшись на стену, он свалился на землю. В лицо снова ударили, в этот раз, кажется, ногой:       — Прошу вас… Остановитесь…       — Ты мою жену в могилу свёл, ублюдок. Остановиться? Остановиться?! — С небрежными плевками на Илая продолжали сыпаться тяжёлые удары: два в живот, снова в лицо, в этот раз разбили нос, в печень. Кларк сплюнул кровь, обессиленно склоняясь перед мужчиной.       — Я… Не понимаю…       — Меня волнует, думаешь?! Отродье! — Человек не жалел силы для ударов: он упёрся руками в стену, чтоб пинки выходили сильнее. Илай чувствовал, как непроизвольно текут слёзы от боли. Когда попали по солнечному сплетению, он и вовсе стал задыхаться, панически пытаясь ухватиться за что-нибудь.       — Прошу…       — Как жестоко…       Илай на затворах сознания уловил ещё чей-то голос. Обеспокоенный и нежный, явно не собирающийся оставаться в стороне, как собравшиеся зеваки. Избивающий его болван обернулся, что-то прорычав и сплюнув в лицо подошедшему человеку. Им и оказался Эзоп, но Илай на тот момент не знал о нём абсолютно ничего.       Он брезгливо нахмурился, достал из нагрудного кармана платок и вытер чужую слюну с щеки. Карл подошёл ещё ближе, останавливая хулигана:       — Перестаньте, Вы его так убьёте.       — Еблыга!       Илай смог только услышать, как хлёсткий удар пришелся кому-то по голове. По улице раздался гогот того мужчины, и Кларк понял, что из-за него кто-то ещё получил по лицу. Ужасно мерзко за себя.       В следующее мгновение он вздрогнул: обидчик истошно завопил и, кажется, свалился с ног. Жаль, он не видит. Илай ощутил, как рядом с ним опустились на землю, видимо, чтобы осмотреть.       — Позволите Вам помочь? — Эзоп лишь из вежливости поинтересовался, сразу же хватаясь за плечи Илая. Усадил его, чтоб не падал в бок, а после перехватил под руку и кое-как поднял. — Ух, вот так. Только не упадите…       — К-кто вы.? — Илай, уже наполовину отключившись, пытался понять куда его так бережно волочат.       — Прошу, не тратьте силы на разговоры. Я Вам сперва помогу, ладно?       Илай в тот раз не успел ничего ответить, только подумать о том, что будет продан на эксперименты.       Проснулся Кларк тогда уже совсем поздно. Судорожно подскочил на жёстком матрасе и взвыл от резкой боли, пронзившей тело. Он обнял себя поперёк, согнувшись в три погибели, и только тогда заметил, что делил старый, судя по всему, диван с тем человеком, что его спас. Зрачки непроизвольно сузились от страха, в голову лезли противные мысли, что его похитили. Именно таких бродяжек, как он, обычно прибирали к своим рукам чокнутые докторишки или зажравшиеся чиновники, чтоб слуг побольше было.       Эзоп от шума пожмурился и медленно раскрыл глаза. Илай замер.       — Мм… О, так Вы проснулись. Как себя чувствуете? — Карл выглядел безобидно с растрёпанными волосами и тревожно нахмуренными бровями. Кларк судорожно вздохнул, не зная о чём вообще говорить с незнакомым человеком. В мыслях закралась идея для начала: поблагодарить незнакомца за оказанную помощь, ведь если бы не он, то Илай бы наверняка был уже мёртв.       — Спасибо, что помог… Кто ты?       — Эзоп Карл. Не надо благодарности, я просто не мог пройти мимо…       — И всё же. Где мы находимся? — Илай еле разлечил проскользнувшую на чужом лице улыбку. Изрезанные и сшитые между собой уголки губ странно смотрелись с ней, даже немного пугающе.       — Мы… У меня дома? — Эзоп, словно поняв, что своим внешним видом лишь отталкивает, встал и немного размялся, накинув на плечи чёрный пиджак. — Прошу прощения, что тут такая разруха, я ещё не успел толком обосноваться.       Илай улыбнулся.       Старый диван, на самом деле, был намного лучше, чем какая-нибудь мёрзлая скамья или подвал. У стены тускло горел камин, по полу валялись разные бумаги и предметы мебелировки. Видимо, Эзопу самому негде жить. Либо же он скрывает какие-то подробности.       — Не беспокойся, у меня нет постоянного жилья, так что тут даже уютно, — Кларк обратил внимание на возвышающуюся фигуру парня и для себя подметил: за исключением порезанного рта, он выглядит достаточно привлекательно. И, кажется, они одного возраста. У Илая пропали самые скверные сомнения. — Я Илай Кларк.       — Приятно познакомиться, Илай. Так Вам некуда идти?       — Давай на ты. Да, угадал. Мне бы вернуться хотя бы в город, а дальше я справлюсь.       — Если хочешь, можешь оставаться тут, всё равно этот старый особняк слишком большой для меня одного, — Эзоп задумчиво хмыкнул и отошёл к камину, поворотить угли.       — Я… Даже не знаю, мне нечем отплатить тебе будет…       — Мне не нужна плата, да и на улице холодно.       — Но я не могу вот так насесть тебе на шею, ты уже много сделал для меня. Кстати, раны, — Илай провёлся кончиками пальцев по бинтам на торсе. Те были умело наложены и пахли свежим медицинским спиртом. — Ты их обработал?       — Мм, да. Ты так и не ответил на вопрос про самочувствие, кстати.       — Точно, — Кларк неловко усмехнулся и сел ближе к краю. — Благодаря тебе намного лучше. Ты врач?       — Ну, типа. Так ты останешься? Если да, я займусь едой. Ты долго был без сознания, наверняка проголодался.       Живот Илая моментально дал о себе знать протяжным пением, а рот наполнился слюной. Эзоп прав, он проголодался, но не ел Кларк нормально уже давно. И то, что новый знакомый так добр к нему, наполняет сердце теплом. Остались хорошие люди.       — Но мне действительно неловко запрягать тебя…       — Ну, если ты так хочешь, то вот что: просто поможешь мне немного прибраться в особняке, хорошо? А ещё мебель собрать, я плох в физической подготовке, — Эзоп плавно повернулся к нему, вильнув бёдрами и уперев руки в бока. Взгляд его был спокоен, но упрям: он не отпустит Илая спать на улицу.       Мебель собрать? Да плёвое дело.       — Конечно, это мне по душе, — Кларк посильнее укутался в тонкое одеяло и медленно подошёл к Эзопу. В свете огня удавалось лучше разглядеть его мягкое лицо с впалыми щеками. Парень был совсем немного ниже самого Илая, может, сантиметра на два-три. Но пророка напрягло то, что парниша настолько худой. Он сам-то ест вообще? Также в глаза бросалась явная бледность и в принципе какой-то измученный вид. Илай нахмурился, Эзопу о себе бы позаботиться в первую очередь. — Ты выглядишь уставшим. Может, спать отправишься?       — Нет, это излишне сейчас. А что, я настолько убого выгляжу? — Карл отошёл в угол комнаты и загрохотал посудой. Вернулся он с объёмным рюкзаком и, на удивление, новой сковородой. Присел на корточки у огня и опустошил содержимое портфеля. Илай разглядел мелкую кухонную утварь и какие-то продукты. По состоянию всё было только купленным и свежим.       — Нет, конечно! Просто ощущение, что ты замучен.       — Вот как… — Эзоп подтащил к камину столик и удобно устроился за ним, начав ловко нарезать овощи. Илай слышал как часто лезвие бьётся о поверхность столешницы, что означало мастерство владением ножа. Либо новый друг был профессиональным врачом и хорошо управлялся со скальпелем, либо поваром. Но последнее у Илая вообще не ассоциировалось с Эзопом.       — Ну, эм… Можно вопрос?       — Конечно.       Под методичные звуки кулинарии Илай собирался с мыслями. Эзоп терпеливо ждал, а Кларк всё не знал с чего начать. Хоть и выглядел паренёк добрым, но всё ещё оставался незнакомым человеком. У Илая была куча вопросов по поводу самого Карла и он бы хотел узнать ответы на их всех:       — Зачем ты помог? Там было много людей, более сильных, чем ты.       — А я что, слабый?       — Выглядишь, как додик, не удивительно, что попросил помочь именно с мебелью, — Илай усмехнулся, когда Эзоп повернулся к нему с недовольным лицом.       — Я не знаю зачем я вмешался. Я шёл с магазина, как раз, и слышу крики, угрозы. Вот и решил подойти. Мне показалось, что бой нечестный, — Эзоп задумчиво свалил нарезанные овощи в сковородку, подлив туда же масла. Размешал и поставил готовиться на огонь, обняв свои колени. — И вообще, ты валялся на земле и кряхтел, а додик я?       — Я могу объясниться!       — Ты плохо видишь?       Не в бровь, а в глаз.       Илай сильно удивился тому, как быстро Эзоп это раскусил. И как вообще смог. Кларк, как ему казалось, не подавал виду о своих проблемах.       — Ты часто жмуришься, ещё и сильно. Смею предположить, что ты практически ничего не видишь.       — Я… Ты… — Илай в самом деле растерялся. Глупо моргнув пару раз, он подметил наблюдательность Карла и вздохнул. — Ты прав. Я действительно практически ничего не вижу. Но я всё равно поражён, что ты сам так быстро узнал.       — Как давно ты не видишь?       — В детстве зрение было ещё более менее, но с возрастом практически пропало.       — Понятно… Я подумаю над этим позже.       — В каком смысле?       — Возможно, я смогу тебе помочь.       Илай всё ещё помнит как поражённо смотрел в лицо Эзопа в ту ночь, когда они познакомились. Кларку казалось, что он всю жизнь смотрел на Эзопа и не переставал удивляться ему. Когда они всё-таки стали делить особняк на двоих Илай смотрел. В магазинах Илай наблюдал, как Карл с серьёзной миной проходит между торговых прилавков, набирая продукты из составленного списка. При сборке мебели Илай проглядывал между досок и задерживал взгляд на том, как Эзоп нервно пытается разобраться с инструментами, совсем тихо ругаясь. Илай смотрел на него всё время. И в ту ночь, когда они в очередной раз ютились на узком диване, Илай снова смотрел. Эзоп тихо рассказывал о своём прошлом, о силах, которыми владеет. Как они опасны и как спасительны. Лицо Карла не расслаблялось ни на мгновение, было заметно, как сильно он волнуется. Впервые тогда Илай увидел его переживания.       Кларк заворожённо смотрел, как бегло Эзоп проводит языком по пересохшим губам, как сминает пальцами мятую наволочку и не читаемо пялится в одну точку. Илай тогда настолько залип рассказом и самим Карлом, что не заметил как тот сел.       — Эзоп?       — Я придумал как помочь тебе лучше видеть. Для этого я использую свои силы…       — Зачем ты это говоришь?       — Я боюсь, что тебе всё это покажется бредом…       — А должно?       — Что же… Тогда мне нужно просто твоё разрешение и завтра же я займусь твоим зрением…       — Хорошо, Эзоп, раз ты за это так зацепился, — Илай тогда погладил подрагивающую ладонь Карла по костяшкам и улыбнулся, когда тот от неожиданности вздрогнул. О чём они дальше говорили для пророка было не столь важно, в памяти было то, как Эзоп засыпал, а Илай продолжал смотреть.       Вылечить его зрение? Это невозможно. Они даже диагноза не знают, что уж там. Но если Эзоп правда так хочет попробовать, то Кларк не против.       На следующий же день Эзоп разбудил Илая достаточно рано. Не дал мысленно проснуться и поволок в одну из дальних комнат, куда раньше Кларка упрямо не пускали.       — Я надеюсь, тебе поможет этот способ хоть немного…       — Даже если и нет, то все равно, Эзоп. Что ты будешь делать?       – Ложись.       Илай послушно уместился на кушетке, наблюдая за Эзопом, который шнырял туда-сюда по светлой комнате.       – Я дам тебе очки.       – Очки? Эзоп, это слишком дорого! Мне мебели не хватит, чтоб заплатить тебе! И они навряд ли помогут в моём случае. И вообще.       – Не ной, – Эзоп подошёл к нему и наклонился сверху. Он заботливо убрал упавшие на лоб волосы Кларка и продемонстрировал странной формы подзорную трубку. Или это объектив? – Это визор. Я изобрёл его сам. Он тебе поможет.       – Какой-то он странный, там всего одна красная линза.       – Это сложное устройство, поверь, оно справится со своей задачей. Но...       – Но?       – Я не могу так рисковать. Если ты согласен увидеть этот мир, то ты должен знать, что останешься со мной до конца... Для твоего же блага, – Эзоп заметно замялся, а его руки снова задрожали. Илай бы улыбнулся, если момент был бы не столь ответственным, вроде как. – Ты не подумай, я не хочу держать тебя на привязи, но просто устройство после активации будет опасно для тебя...       – Эзоп.       – А я смогу сдерживать его силу постоянно. Тем самым тебе вообще не будет ничего угрожать...       – Эзо-оп.       – А? Что?       – Делай, что хочешь. Я доверяю тебе, а если ты не хочешь со мной прощаться, то я и не против.       – Не говори так, это звучит странно...       Илай запомнил, как Эзоп тогда покраснел. После они начали подгонять визор под Илая, его форму головы, лица, размер глаз. Кларку тогда пришлось заснуть, как Эзоп объяснил, во избежание неприятных ощущений. И воспоминаний о том дне больше не было. Проснувшись уже к вечеру, Илай обнаружил спящего на стуле рядом Карла и только потом понял: он видит. Мир чёткий и красочный, такой, каким он даже представить его себе не мог. Сразу хотелось ощупать всё, сравнить с ощущениями, что были до. Кларк яро желал посмотреться в зеркало, наконец-то понять как он выглядит. Но беглый взгляд в тот вечер зацепился за Эзопа.       Сколько бы Илай не смотрел на парня до этого, именно сейчас он мог разглядеть его всего. Определить насколько волосы тёмные и даже заметить белую прядь в чёлке. Посчитать каждый шовчик на уголках губ, подметить густые трепещущие ресницы. Илай поднялся на кровати, поднося руку к бледной коже сидящего перед ним человека. Сейчас ему кажется, что тогда он был очарован Карлом, не иначе, а эти мысли нагоняют улыбку.       Илай тогда дотронулся до тонкой шеи парня, и в тот же момент Эзоп неожиданно проснулся и, явно не успев сообразить, набросился на Илая. Резко повалил обратно на матрас и взобрался сверху, умело заломив ему руки. Подготовленный, ничего не скажешь.       – Эзоп, это я!       – Илай.? Какого чёрта ты меня трогаешь, когда я сплю? Я уже испугаться успел...       – Я просто увидел, как хорошо ты выглядишь, и не сдержался. Оно само как-то вышло...       – Тч, балда, – Эзоп обиженно скрестил руки на груди и отвернулся. Илай заметил, как покраснели кончики его ушей. Завораживающее зрелище.       – Не хочешь слезть с меня?       – Вот ещё, я буду сидеть на тебе, пока не раздавлю в лепёшку. И знаешь, оно само так выйдет.       – Ну же, дай мне хоть развернуться. Я хочу смотреть на тебя перед смертью.       Эзоп изогнул бровь и привстал на коленях, позволяя Илаю повернуться под ним на спину. И так стало ещё лучше. Кларк продолжал рассматривать все-все мелкие детали, что есть в образе его спасителя.       – Ты хоть понимаешь, что порой странно звучишь, да?       – Не знаю, я просто говорю от чистого сердца. А ещё ты слишком лёгкий, чтоб раздавить меня, – Илай, слушая недовольный бубнёж, не знал куда девать свои руки. По обе стороны от его тела располагались ноги Эзопа, и после его замечания класть на них руки будет точно подозрительно.       Именно в ту ночь, когда на небе была лишь одинокая луна, Эзоп посвятил его в свои планы.       – Я должен противостоять Хастуру и его сошкам.       Говорил размеренно и тихо, лениво облокачиваясь на услужливо поставленные колени Илая спиной.       – Это опасно, из-за самих предвестников и проклятой силы.       Илай его слушал внимательно, но мыслями все равно находился далеко. Думал о медленно вздымающейся груди, что предстала его обзору, о каждой складке рубашки и том, что ему это до дикого нравится.       – Ты станешь моим помощником. Буквально правой рукой, сейчас я доверяю тебе больше всех.       Илай без устали скользил взглядом по изящному телу. Задерживался на оголённых участках кожи, на мягких впадинках у ключиц.       – Мы отстроим особняк и соберём команду. Сделаем мир хоть немного лучше.       Кларк продолжал впадать в прострацию, изредка отвечая на вопросы Эзопа. Слушал его долго, молча, не прекращал смотреть, а после ощутил прибавившийся вес. От тихой домашней обстановки Эзоп медленно засыпал, всё больше напирая на илаевы ноги. Пророк тихо хмыкнул, когда Карл совсем замолчал и перестал откликаться. Приподнялся, чтобы осторожно просунуть руки к шее Эзопа и обнять его. Улёгся обратно, перемещая парня вслед за собой, и уставился в потолок. Он научился видеть по новому и всё благодаря этому безгранично доброму парню, что сейчас крепко спал на нём сверху.       Илай наконец-то заметил, что в зале началась суета: драгоценный лот пропал. Ему пора сваливать, да как можно поскорее. Если поймают, ему несдобровать и в этот раз Эзоп навряд ли поможет. Натягивая воротник плаща повыше, чтоб скрыть смущённую улыбку, он поднялся с насиженного места и поспешил удалиться. Хоть он и провёл эту миссию в тёплых воспоминаниях, она прошла успешно.       Илай быстро устремился по тёмному коридору, промахнул лестницу в пару широких прыжков и, скрывшись от рыскающих охранников, прокрался к чёрному выходу. Музей Джозефа вновь потерпел убытки, а это хорошо.       Кларк незаметно покинул территорию музея под видом встревоженного гостя, и бросился в тёмный лес. Пробежал пару метров по бездорожью, свернул в сторону и вышел к пустой трассе.       – Илай! Сколько можно тебя ждать! Ещё и по рации не отвечаешь! – Трейси, выскочив из-за их машины, недовольно треснула Кларку подзатыльник, а тот лишь засмеялся. – Ты чего?       – Хорошее настроение, Кларк? – Поинтересовался с ухмылкой Кевин и захлопнул багажник. Он облокотился на машину, довольно глядя на пророка.       – Лучше не бывает.       – Это всё очень мило, но поспешите. Мне ещё документами заниматься.       У Илая спёрло дыхание, когда затонированное окно со стороны водителя наконец-то опустилось. Оттуда выглянул Эзоп, устало оглядывая ребят. Тот всё ещё был очень красивым, и Илай будет смотреть на него с улыбкой до конца жизни.