Кровь и Вода

В спальне родителей Рокс раньше стояло большое зеркало: старинное, в жёлтой раме с красными камнями, скромно выглядывающими под резными узорами. Оно передавалось в роду из поколения в поколение, пока Рокс не разбила его, будучи совсем крохой. Она играла в родительской спальне с красивой фарфоровой куклой с короткими белыми волосами и кружевным зелёным платьем. Зачем-то ей вздумалось кинуть куклу в зеркало. Разумеется, и кукла, и зеркало были безвозвратно разбиты, а комната была наполнена осколками. Рокс стояла босая в тонкой белой ночной рубашке, чей длинный подол путался под ногами. Она внимательно смотрела на своё отражение в жёлтом зеркале. Ей было года четыре. За её спиной, сидя на корточках и расчёсывая её длинные чёрные волосы, сидел старший брат Аарон. Косая чёрная чёлка спадала на его сине-фиолетовые глаза. Морщась, Аарон сдул чёлку с лица. Рокс захихикала и брат улыбнулся ей в зеркало, доплетая длинную косу и перекидывая её через плечо Рокс. Лучезарно улыбаясь, Рокс наконец повернулась к брату лицом и немой крик застрял в её горле. Она попятилась и плюхнулась на пол, округлившимися глазами глядя на старшего брата: лицо Аарона было мертвенно бледным, с синими губами и такими же кругами под глазами, мокрые волосы липли к лицу, а его белый костюм прилип к телу и был безнадежно запачкан в водорослях и песке. Брат грустно улыбался сестре и с его глаз на пол капали слёзы. Аарон протянул ей руку и Рокс замерла, но он лишь протянул ей маленькую фарфоровую куклу в зелёном платье. - Разбей, - едва слышно попросил Аарон. Рокс осторожно забрала куклу и обернулась к зеркалу, послушно занеся куклу для удара, но зеркала не было, не было и родительской спальни, был лишь еле видный из-за грязно-жёлтого ливня берег Голубого озера. Аарон куда-то пропал и Рокс растерянно озиралась по сторонам, крича его имя своим тоненьким детским голоском. Внезапно Рокс обнаружила, что её несут в красном гробу, из которого она никак не могла выбраться. «Саван «, - догадалась Рокс, её белый наряд -это саван. Гроб быстро и неосторожно несли вперёд, постоянно спотыкаясь и тряся, но Рокс не видела кто её несёт, она пыталась кричать, говорила, что жива, но её крики оставались без ответа. Гроб немного опустили и начали качать вперёд-назад... Вперёд... Назад... Вперёд... Назад... В ужасе Рокс поняла, что гроб собираются кинуть в воду. Только эта догадка сформировалась в голове, как послышался свист ветра и всплеск воды. Гроб резво уносило течение, кружа вокруг своей оси. С трудом приподнявшись, Рокс огляделась: всё замерло в кроваво-красной воде, берег исчез из поля зрения, всё ещё шёл грязно-жёлтый ливень. Рокс заглянула в гроб: внутри он был совершенно сухой, обитый жёстким красным бархатом, но подол её ночной рубашки был запачкан чернеющей кровью, а на маленькие детские ручки были надеты длинные белые перчатки, ослепительно-белые перчатки. Гроб снова начало крутить вокруг своей оси. С криком Рокс упала со своей кровати. Она была в своём доме, в комнате Аарона, на неё недовольно фыркал и обнюхивал, тёрся мокрым носом, разбуженный криком Порох. Рокс прерывисто дышала, к телу липла мокрая от пота футболка Аарона с логотипом его любимой рок группы. Она понятия не имела, как их с Авалоном вернули на берег. Воспоминания были обрывочными. Вот она проснулась, а вокруг толпа народу и к боку жмётся встревоженный Порох, рычит на всех, кто подходит близко к его хозяйке. Вот к ней подошёл опекун. Кажется, мистер Толлэр и довёл её до дома, а после приходил проведать воспитанницу и принести свежих продуктов. К ней заскакивала и Эния, но по молчаливой договорённости они не обсуждали ничего, что касалось фестиваля. Единственное, что сказала Эния - это то, что Авалон приболел, но как и Рокс, отказывается от помощи врача, поэтому Сайрус всегда рядом с ним. А также и мистер Толлэр. Эния рассказала это неохотно, зная, как не понравиться Авалону, если к нему придёт Рокс, но Рокс не собиралась идти к нему, девушка не хотела видеть и Сайруса, о чём она и сказала Энии. С тех пор они говорили о многом, но это были разговоры не о чём. Рокс видела, как сильно Энии хочется поговорить о событиях фестиваля, но ничего не могла с собой сделать: кошмары, мучившие её и до этого, стали ещё сильнее. По вечерам Рокс судорожно проверяла всё двери и окна, заглядывала во все щёлки и углы, брала всё оружие, оставшееся от многих поколений охотников в её семье и запиралась в комнате Аарона вместе с Порохом. Обычно в комнате брата кошмары мучали реже, но теперь это изменилось. Рокс заметила, что похудела, что не могла долго удерживать пишу в организме после еды, с трудом держась до ухода Энии и мистера Толлэра, чтобы наконец исторгнуть пищу и не взволновать их ещё больше. Так прошло три дня и три ночи. На четвертое утро мистер Толлэр решительно постучал в дверь её домика и заявил, что либо Рокс пойдёт к врачу, либо пойдет на работу. Никакие оправдания не убедили прожившего жизнь и знающего толк в отмазках старика в том, что Рокс вполне хорошо себя чувствует и ей нужен лишь день-два... месяц отдыха. Нет-нет, да пришлось соскрести остатки воли с пола и собрать в маленький, меньше чем детский кулачок. Так Рокс вышла на работу, окружённая заинтересованными взглядами и подозрительным обилием посетителей, которые почему-то совсем не стремились заказать чай, ну или хотя бы сделать вид, что пришли за этим. Рокс старательно в упор игнорировала все вопросы, не связанные с чайной лавкой, меню чайной лавки, оплатой заказа чайной лавки и всего подобного. К середине дня энтузиазм всех любопытных посетителей поутих и Рокс облегчённо вздохнула. - Эй, Рокс, сделаем перерыв на покушать? - Заманчиво предложила Эния, поставив на стол любимые угощения Рокс. Рокс мешкала, думая над отмазкой - это и стало ошибкой. - Я не голодна, - с лёгкой улыбкой соврала Рокс, разворачиваясь в сторону кухни. - Эй, нет, - Эния схватила локоть Рокс и развернула к столу, - я обижусь, если ты не поешь. Заглянув в глаза подруги, Рокс оказалась в ловушке: Эния внимательно следила за малейшими изменениями в лице Рокс, особенно за лихорадочным блеском в глазах от попыток придумать отмазку. Глубоко вздохнув, Рокс попыталась придать лицу более беззаботное выражение и расслабить плечи, она осторожно взяла со стола пирожное-картошку и откусила маленький кусочек. Глаза затуманилось, а в горле образовался комок, но Рокс медленно раздевала и сделала ещё один маленький укус под пристальным взглядом Энии, потирающей свои запястья под длинным рукавом нежно-голубово свитера. Летом. Свитер. Рокс медленно съела все шесть пирожных с тарелки, не отрывая глаз от запястий Энии. Они обе поняли друг друга. Как только Рокс проглотила последний кусок, Эния встрепенулась и лёгкой походкой пошла на кухню. Дойдя до двери, она как будто что-то вспомнила и вернулась за подносом. - И да, не вздумай отторгнуть еду снова, - Эния продолжала легко улыбаться, когда скрылась за дверью в кухню. Рокс осела на пол, прячась за кассой. Руки тряслись и она положила их под бёдра и прижала своим весом. Однако тошноты она не чувствовала, скорее ощущение голода. - Что это было? - Спросила Рокс у пустоты. Прошло пару часов. Небо было цвета спелого апельсина. Рокс любила апельсины и с улыбкой разглядывала небо, бредя по петляющей тропе к дому. Рядом золотились силуэты деревьев, словно наряжались в маскарадные костюмы: плащи из рыжих лучей закатного солнца. Будто дожидались ночи, чтобы добавить к костюмам маски из света луны и звёзд. Небо цвета спелого апельсина с полосками облачного крема, Рокс словно смотрела на любимые пирожные Энии. Они толком не разговаривали с Энией до конца рабочего дня, и Рокс была в замешательстве. Как Эния узнала, что Рокс толком не питалась? Она не могла заметить, как Рокс ела маленькими кусочками, когда приходили мистер Толлэр, она не могла заметить, как Рокс морщилась, съедая больше, чем собиралась. Или могла? Рокс грустно улыбнулась, подставляя лицо последним лучам солнца, они напоследок сверкнули в её тёмно-рыжих волосах, прежде чем расстаяли от наступления ночи. Рокс заспешила домой, пока тропу ещё видно, пока на ней не заплясали жуткие тени и каждый шорох не стал отголоском шагов монстров, а каждый писк - злобным смешком. Вот и минусы жизни подальше от города, будучи молодой девушкой. Её родной домик был построен очень давно, кем-то из предков охотников, бесстрашно выходившему на охоту и не боясь монстров, потому что он заставлял монстров бояться его. Такими были многие поколения семьи Хантеров, такими были и родители Рокс. её брат... Но гены бесстрашия дали сбой на Рокс, которая боялась темноты и выпускала пойманных зверьков из капканов на потеху всему городу. Рокс вздрогнула, когда раздался раскат грома, она почуяла запах дождя и грозы и пустилась в бег. Капли дождя лениво, почти неслышно попадали на землю. У Рокс оставались доли секунд до начала сильного ливня, до момента, когда гроза начнется в полную силу. Едва она переступила порог дома, вновь раздался гром и дождь забарабанил по крыше, словно ребенок, нашедший в шкафу кастрюли с поварёшкой. Под ногами вертелся Порох, хотя судя по размерам волкодава - это Рокс мешалась под лапами. - Тихо, пёсик, - Рокс с трудом отпихнула пса от двери и задвинула все засовы. Сумасшедшим вихрем Рокс оббежала весь дом, запирая все ставни, проверяя все замки. Напоследок она взяла бутылку воды, немного крекеров, фруктов, одного чёрного пса и заперлась в комнате Аарона. Только тогда она смогла вздохнуть спокойно. Рокс почти не заходила в свою собственную комнату, а обитала у брата. Её вещи скромно сожительствовали с его вещами, стараясь не смещать их с законных мест. У Рокс получалось не нарушать порядок, установленный Аароном, и умещать свои вещи. Рокс кинула еду на кровать, а сама плюхнулась рядом с Порохом на полу и огляделась: это была маленькая комната под крышей, со скошенным вниз потолком, расположившаяся на третьем этаже. Деревянные стены были едва видны за множеством плакатов рок групп и фотографий: Аарон с Алексом (братом Сайруса), Аарон с родителями, Аарон с Рокс, с Рокс и Сайрусом, со своей бывшей девушкой Мирой. Рокс много раз хотела сорвать фотографии с Мирой, но не могла, Аарон не стал срывать их сам, а значит, этого не могла сделать и Рокс. Маленькая кровать с множеством тёплых пледов и одеял была придвинута к стене слева от двери и занимала всю короткую стенку, рядом у окна стоял почти пустой рабочий стол с синим креслом-мешком вместо нормально стула. Оставшуюся стену занимал коричневый платяной шкаф, тоже увешанный фотографиями, а слева от двери располагался комод сохотничьеми принадлежностями Аарона. Он был наследником охотничьего наследия их семьи, гордостью отца и матери. Порох улёгся на колени Рокс и тихо засопел. Зевнув, Рокс вздрогнула от очередного раската грома и запрокинула голову назад, рассматривая потолок: он был обвит по бокам гирляндами и ёлочными игрушками, Рокс не знала, как Аарону взбрела в голову эта идея, хотя, наверное, сам Аарон вряд-ли знал ответ на этот вопрос. Зато Рокс знала, что за непонятные узоры синие заполнили собой потолок - это их с Аароном совместная работа. Они разрисовали потолок вместе, когда маленькая Рокс пришла к брату с заявлениями, что она опять испугалась грома и молнии за окном. Аарон вдоволь посмеялся и поиздевался над сестрой, однако, доведя сестру до слёз ему пришлось её успокаивать, тогда Аарон предложил разрисовать его потолок «защитой от монстров «, являющейся по-сути простыми каракулями двух неуёмных детишек, но для Рокс это была настоящая «защита от монстров». Улыбаясь своим мыслям, Рокс заснула, вцепившись в длинную шерсть Пороха. Спустя пару минут Рокс и Порох проснулись от громкого стука во входную дверь.