Порочное кольцо

      День назад на вокзале задавили крысу. Тощую, облезлую, наверняка оголодавшую, а оттого и набравшуюся смелости выйти в люди в кои-то веки. Её глаза-бусины настойчиво сверлили дыры в мчащихся мимо детях, молчаливо делились с окружающим миром тяжестью существования на грани и прямо отражали обречённость во всех её проявлениях. Животное мечется из стороны в сторону, цепенеет на ровном месте, потерянно озирается, выворачивая шею под немыслимыми углами, и снова устремляется вслед за чьими-то лакированными туфлями. Оно настолько невзрачно и мало, что прохожие едва ли замечают его, предпочитая думать, что носки их обуви пнули очередной камушек, а не перемололи чьи-то кости в труху. Какая разница, что творится под ногами, пока имеешь возможность коммуницировать со всем, что находится на уровне глаз, верно?       Говорят, первое впечатление о человеке строится по качеству его обуви, — не глупость ли? Стоять и пялиться на своё отражение в чьих-нибудь до блеска отполированных носках туфель и глубокомысленно выстраивать психологический портрет собеседника по количеству царапин на каблуке. А если эти царапины появились не вследствие бытовой деятельности? Если они не навеяны временем и не присвоены невнимательностью? Если получены они за тридцать минут до встречи, в какой-нибудь богом забытой хибаре, чьи стены впитали в себя немереное количество воплей, стонов и крови? Если, если, если… Ввести себя в заблуждение можно запросто, так какой тогда смысл в сослагательном наклонении, если действительность оно не поменяет?       Согласны? Позиция, однако же, звучит очень удобно. Правда же? Правда?       Правда. В какой-то степени была. До поры до времени.       Мэл, придерживаясь своих же взглядов, никогда не акцентировала внимание на чужой обуви. Благосостояние людей её никогда не интересовало, а во время череды ритуалов в ногах можно было отыскать лишь свою с треском рухнувшую самооценку. Поэтому лишний раз глаза девушка старалась не опускать и прекрасно справлялась с этой задачей до тех пор, пока эту крысу сама и не раздавила.       Казалось бы, смерть и смерть, — что в этом такого удивительного? Уж тебе ли, Мелэйна, хвататься за сердце, наблюдая очередную, не отличающуюся особой оригинальностью, кончину? К тому же случайную. К тому же какой-то твари, которая если не сегодня, то завтра нашла бы свою смерть.       Шла бы себе дальше: трупы всю жизнь тебе в затылок дышат.       Но что-то всё-таки заставило тогда остановиться студентку. Она прислушивалась к ощущениям и контролировала мысли. Ей не было жаль. Ни капли. Вот вообще нисколько. На душе был штиль. Чужая смерть её не трогала от слова совсем, значит, дело было далеко не в чувствах.       В намерениях.       Оборачиваясь назад, могла ли Девлин быть уверенной на все сто, что смерть и правда была случайной? Нет. Да и куда там. Её ощущения проигрывали с колоссальным разрывом в семьдесят восемь процентов разуму, который был категоричен и неумолим: наступила на крысу она специально. Не глядя, раз уж на то пошло. Но нарочно.       Мелэйна тяжело вздохнула и оторвала взгляд от наводящего на неприятные мысли черепа летучей мыши, который профессор Д’Пекрозо демонстрировала старшекурсникам. Кто-то откровенно зевал, кто-то спал за стопками книг, беззастенчиво храпя, кто-то — коих были единицы — с интересом слушал о пользе крови и уникальности организма ночниц. Студентка первые минут десять занятия честно старалась вникнуть в материал, который преподносил профессор, однако сопение индивида, усевшегося с ней за один стол, перечеркнуло все последующие попытки. Поведение, достойное истинного аристократа, ничего не скажешь.       Девушку всегда удивляло пренебрежение слизеринцев (да и не только их) к урокам, которые, по их словам, «в будущем не так уж и пригодятся».       «И поэтому — что?» — с вызовом хотелось бросить студентам, секунду назад хваставшимся своими успехами в обязательных дисциплинах, тогда как на тех же Рунах или Прорицаниях их достижения достигали разве что рекордных часов сна. Если не вспоминать, что выбор учеников, между прочим, сам пал на эти предметы, когда встал вопрос о личных расписаниях, то кажется, что всё не так уж и плохо на Слизерине. Вечно закрывать на такое глаза, конечно, не получалось.       Вряд ли в консервативных волшебных семьях старики вбивали в голову молодняку такое шаблонное поведение, характерное носителям рыжих галстуков. Да даже с последним Мэл бы уже поспорила. Гриффиндорцы, большая часть которых до сих пор понятия не имеет, что такое светские рауты и званые ужины, и то лучше аристократов знают, как вести себя на людях. Интересно получается, однако. Тогда и дальнейшее отношение к выпускникам Слизерина вполне понятно и, выходит, оправдано, раз уж даже на уроках те дрыхнут беззастенчиво. Активно поощряемое профессорами чувство безнаказанности когда-нибудь точно подведёт их и далеко не факт, что произойдёт это в стенах школы.       А это всего-то первая пара, которая вот уже с минуты на минуту должна закончиться…       «Ненадолго его хватило, конечно», — хмыкает Мелэйна, косясь на друга, который перед началом занятия во всеуслышание заявил о том, что всю пару посвятит исключительно Прорицанию, не отвлекаясь ни на что другое. Первые три минуты у него очень даже неплохо получалось изображать бурную мозговую деятельность, однако ложных иллюзий девушка не строила; в один момент Мэл ушла в себя, изредка лишь контролируя неторопливое повествование профессора, в другой — скептично вздёрнула бровь, когда слизеринец неожиданно всхрапнул да так громко, что соседние столы с каким-то смятением во взгляде уставились на него.       А профессору хоть бы что. Старуха скрипуче просвещала студентов в планы на грядущий учебный год, параллельно раскладывая пучки дурно пахнущих трав на столе. Глядела куда угодно, но не на происходящее в кабинете. Стоит заметить, в этой школе ведьму всерьёз не воспринимал никто. Очередная чудачка, повёрнутая на бестактных предсказаниях, смерти в бытовых ситуациях, дурных предзнаменованиях и фазах планет, — так о ней отзывалось преобладающее множество учеников, а пытливые умы вроде Пруэттов, предпочитающих опираться на логику и дедукцию, едва ли не ядом плевались за спиной профессора. Последнюю, видно, всё устраивает, и что-то подсказывает, что менять отношение студентов к себе она и не намерена вовсе.       Со звоном колокола кабинет словно ожил и заспанные шестикурсники неспешно стали выползать в коридор, разбредаясь на следующие дисциплины.       — Итальянки… — сонно ворочал языком Розье, небрежно скидывая учебники со стола в сумку и закидывая последнюю на плечо. — Искренне надеюсь, что не все такие зануды до мозга костей.       — Осторожно, итальянки в том же ключе могут подумать о храпящих на уроках французах, — в тон ему парировала Мелэйна, терпеливо ожидая парня.       — Если их фамилия не начинается на «Д» и не заканчивается на «Пекрозо», то ничего страшного в этом не вижу. — Шестикурсники двинулись на выход, огибая парты и незадвинутые стулья под более бодрый щебет Морфрана: — Пускай думают, сколько влезет, в таком случае я нисколько не против. И вообще профессор, считай, исключение из правил, потому что все итальянки, как показывает статистика, очень горячи, эмоциональны и импульсивны…       Они беспрепятственно покинули класс и оказались в коридоре, продолжая идти в неизвестном направлении.       — Прекрасно, — саркастично отозвалась девушка, выуживая из своей сумки листок с расписанием и бегло пробегаясь по нему глазами. Следующая пара — Зельеварение. — Поделись своими мыслями с близнецами, уверена, вы сойдётесь во мнениях.       — Ну, — слизеринец бесцеремонно вырвал расписание из девичьих рук и прищурился, окидывая неприязненным взглядом написанные аккуратным витиеватым почерком строки, — близнецы всё равно получше моего осведомлены в этом вопросе.       — Не сомневаюсь, — отстранённо ответила девушка, мысленно прикидывая путь до подземелий.       Морфран хмыкнул и вернул листок, пряча руки в карманах мантии. Мэл не глядя кинула его в сумку, больше сосредоточенная на коридорах и лестницах. Добраться от кабинета Прорицания до Зельеварения всегда было непросто, в силу их расположения относительно друг друга. Ползти с самого верхнего этажа на нижний — а тем более наоборот — никто не горел желанием, — вероятно, директор это понимал, потому и поручал составлять расписание с учётом подобных ситуаций. Обычно между Прорицанием и Зельеварением ставили ЗОТИ или Трансфигурацию, но в этом году решили обойтись и без промежуточных этажей, что крайне странно, по мнению Мелэйны. Профессора всегда шли ученикам навстречу, а тут вдруг решили поставить две дисциплины, проводящиеся в разных частях замка, друг за другом.        Радовало, однако, что Прорицаний всего два в неделю и оба проводятся в понедельник.       — Кста-а-ати, — лениво растягивая гласные, подал голос Розье.       — М?       — Ты разве не дежурить сейчас должна?       Мелэйна с недоверием покосилась на друга и медленно покачала головой, словно отгоняя зародившиеся мысли.       — Удивлена, что ты вообще вспомнил об этом. Нет. Мы с Реддлом условились меняться. Полдня он с малышнёй возится, полдня я. Затем оба на ночное дежурство выходим. Очерёдность, разумеется, тоже каждый день разная. Тут уж я настояла, — Мэл развела руками, — не очень хочется сутками напролёт с обеда до ночи по коридорам слоняться. Даже если это затянется максимум месяц.       Парень задумчиво кивнул.       — Справедливо.       Вопреки тому глубокомысленному выражению лица, которое тот с дуру нацепил на себя — в иных ситуациях оно просто не проявляется — сказано это было таким странным тоном, сотканным из старательно сдерживаемой насмешки, что девушка угрюмо обернулась на него, выжидающе кивая. Однако тот упрямо молчал, делая вид, что не увидел её прямого взгляда; только едва подрагивающие уголки губ выдавали его с потрохами. Слизеринка вздохнула, понимая, что ответы на вопросы вытягивать из него придётся чуть ли не клещами.       — Тебя что так развеселило, я не пойму?       Ухмылка Розье стала ещё подозрительнее. Он вдруг придвинулся ближе, по-хозяйски расположил руку на плечах подруги, что та слегка ссутулилась, не ожидая подобных действий, и склонился ниже, заговорщически шепча:       — Согласись, в ином случае у тебя были бы все шансы встать в один ряд с местными призраками. Как считаешь, Кровавый Барон поделился бы с тобой секретами зашугивания Пивза? Хотя нет, тебе это было бы ни к чему: наверняка одного твоего вида хватило бы, чтобы распугать всю округу, нашего Барона в том числе. — Парень на секунду замолк, театрально задумавшись, и в следующую секунду щёлкнул пальцами. — А титулом слизеринского привидения поделился бы? Или предложил бы устроить свои старческие дуэли, какими раньше решали все бытовые проблемы? Или…       Тут уже Мелэйна не выдержала и закатила глаза, пальцем одной руки отодвигая лицо незадавшегося шутника подальше, а другой — тыча под рёбра, отчего тот поперхнулся воздухом, прикусил язык и едва не споткнулся одновременно, возмущённо вытаращившись на предусмотрительно остановившуюся девушку. А то не дай Салазар на неё и полетел бы.       — Твою бы фантазию да в нужное русло… — утомлённо поделилась та мыслями, с секунду сверля потирающего бок Морфрана недовольным взглядом, и снова возобновила движение, не дожидаясь, когда он пойдёт следом. У того шаг шире — в любом случае догонит. — Дамблдор был бы рад.       Розье со скепсисом уставился удаляющейся старосте в спину, приподнимая бровь и перекидывая сумку на другое плечо.       — У тебя ужасное чувство юмора, ты знала?       — Спасибо, что просветил, — в её голосе не было и толики благодарности. По-хорошему, стоило дать ему по губам за всё раннее сказанное, но заниматься рукоприкладством у девушки не было настроения. В конце концов, она должна была понимать, на что подписывается, начиная водить дружбу с таким гиперактивным ребёнком, как Морфран. И это Мэл даже не безобидные шутки имеет в виду.       «К слову, что-то он совсем не торопится».       А ещё как-то подозрительно затих. Старосте даже на секунду показалось, что в коридоре, кроме неё, больше никого нет. Но наваждение быстро развеялось после мимолётного взгляда за спину. Парень всего-навсего раздражённо дёргал лямку сумки в свирепой надежде распутать откуда-то появившиеся на ней слабые узлы. Мелэйна недоумённо нахмурилась, тормозя. В голове закрутились закономерные вопросы, однако прежде чем та успела их озвучить, от стен вдруг отскочил звонкий женский голос:       — О, вот вы где!       А следом из-за угла прямо перед только разобравшимся с сумкой и припустившим за подругой Розье выскочила светловолосая девушка. Тот, не ожидая подобной подставы, в очередной раз чуть не запнулся на ровном месте, едва сообразив вовремя затормозить. Блондинка, словно и не замечая спровоцированной своим появлением заминки, продолжала щебетать:       — А я вас в другом коридоре почему-то искала…       — Силиция?.. — как-то неуверенно позвал слизеринец, словно сам не был уверен в том, кто именно стоит перед ним. Впрочем, Мэл даже моргнуть не успела, когда парень уже вернул себе душевное равновесие и смотрел на выросшую перед ним девчонку с успевшей обосноваться натёртостью во взгляде. — Что ты здесь… — Он ненароком оглянулся, цепляясь за заинтересованный прищур подруги, посылая немой сигнал о помощи, и вернулся к… Трэверс вроде? — …делаешь? Да ещё и одна… — Он с сомнением покосился вглубь коридора, из которого появилась девушка. Словно ожидал, что оттуда внезапно выпрыгнет её затерявшийся провожатый.       — Ну, — она смешалась, — после занятия я ждала вас у выхода из кабинета, чтобы пойти на следующий урок с вами и… — слизеринка смутилась ещё больше, робко оглядываясь на Мелэйну, которой уже успела опостылеть эта абсолютно бессмысленная беседа. Она старательно делала вид, что не замечает двух пар глаз, уставившихся на неё со смесью разных эмоций, с напускной заинтересованностью рассматривая висевшие в коридоре картины, — и случайно отвлеклась, потеряв вас из виду. Как же хорошо, что я вас нашла!       — Да, — механически кивнув, отозвался парень, снова обращая на Силицию внимание. — И правда… хорошо. — За спиной девушки яростно начала указывать на запястье Девлин, поторапливая сладкую парочку. Морфран обворожительно улыбнулся растерявшейся Силиции, приглашающе махнув рукой. — Предлагаю продолжить путь, дамы. Профессор Слизнорт вряд ли будет в восторге от нашего опоздания.       Девушкам ничего не оставалось, кроме как молча согласиться. Преподаватель Зельеварения и правда недолюбливал непунктуальных людей, в чём довелось убедиться новоявленной старосте в прошлом году. На примере одного опоздавшего на первый же урок гриффиндорца, которого весь оставшийся год строгий до дисциплины Гораций как мог заваливал кучей вопросов на занятиях, сопровождая каждый неверный ответ снятием баллов с факультета, слизеринцы чётко поняли, как делать точно не надо. Они и представить себе не могли, насколько жёстким порой бывает профессор, несмотря на его в меру чудной характер и некоторую мягкость в отношении «избранных» учеников. Какое-то время среди пятикурсников даже ходили слухи, что профессор Слизнорт, взъевшись на особо упирающегося и нахального ученика с львиного факультета, настоятельно добивался его исключения и бывал едва ли не самым частым гостем в кабинете директора. Выгнали студента из школы или нет — непонятно. Мелэйна очень сомневалась в правдивости этих слухов, но… на ровном месте же они не возникают, правда? Поэтому лишний раз играть на нервах пожилого мага не хотелось никому: мало ли до какого абсурда может довести его злопамятность?       Воспоминания о былом радости девушке не навевали, напротив, то ли вгоняли её в уныние, то ли делали мрачной (во всяком случае мрачнее, чем обычно). И чёрт бы знал, с чем конкретно это связано. Во всех причинно-следственных связях, как в магловских разноцветных проводах, девушка устала разбираться.       В кабинете зельевара было, как обычно, холодно. Слизеринка неуютно поёжилась, собираясь по привычке занять место подле Морфрана, но все её планы накрылись медным тазом, когда до этого момента кроткая Силиция вдруг поразительно решительно оттеснила её, садясь самостоятельно. Мелэйна сама себя забыла от продемонстрированной наглости — открыла было рот, чтобы как следует возмутиться, однако отчего-то осеклась, мотнув головой. Что-то ей подсказывало, что девчонке ни горячо ни холодно будет от её нравоучительной лекции, а сотрясать воздух попусту и растрачивать свои силы на непонятливых староста не любила. Поэтому и заняла молча свободное место за не менее удивлённым выходкой Трэверс другом. Тот, вопросительно заломив брови, обернулся к ней, претенциозно кивая на Силицию, уже во всю штрудирующую конспект по прошлогодним темам, явно намекая на то, чтобы Мэл… Впрочем, она даже знать не хотела, на что он там намекал. Его смущает — вот пусть сам и разбирается. Лично её всё устраивало. Потому она последовала примеру Силиции и тоже уткнулась в тетрадь. Со Слизнорта станется устроить шестикурсникам какой-нибудь срез знаний или, чего хуже, сразу приступить к зачётной практике.       Розье, однако, точку в происходящем ставить был не намерен. Слизеринка чувствовала его настойчивый взгляд, который начал её изрядно раздражать. Она подняла голову и, одними губами прошептав ёмкое «оставь», опустила её обратно, прекрасно представляя, с каким размахом тот закатил глаза и отвернулся, занимая себя подготовкой к занятию.       На какое-то время девушку оставили в покое и, воодушевлённая, она стала полагать, что в этом спокойствии и останется до конца перемены. К несчастью, суждение было ошибочным: как только к ней в голову закрались подобные мысли, кто-то излишне громко опустил на соседний стул сумку. Всё ещё надеясь, что это у кого-то настроение не задалось с самого утра, вот человек и вымещает свои эмоции на несчастной мебели, Мэл тактично промолчала, скользя глазами по строчкам.       «Стебль визгопёрки тщательно растереть до выделения соответствующего основному цвету растения сока, но не переусердствовать. Отдача…»       Над ухом деликатно покашляли. Мелэйна досадно поджала губы, понимая: отвертеться не получится. Нацепив дежурную улыбку, вежливо поинтересовалась:       — Что-то слу…       Она замолчала, встретившись взглядом с настырной студенткой, безуспешно пытавшейся всё это время привлечь внимание старосты. Лицо последней словно окаменело, растеряв все краски. Напускной обходительности со стороны Девлин как не бывало.       — Блэк, — обременённо произнесла она, с вызовом глядя в полные презрения глаза слизеринки. — С чем пожаловала на этот раз?       — Заткнись, — ядовито прошипела Вальбурга, со стороны напоминая разъярённую кобру, потревоженную чужим присутствием. Она резко села, вплотную придвинувшись к Мелэйне и наверняка нарочно хлестнув её своей вычурной опаловой косой по лицу, когда отворачивалась и небрежно бросала сумку под стол. Староста фыркнула, наоборот отодвигаясь подальше. Перестраховка на случай, если бешенство этой дамы передаётся воздушно-капельным путём. Вернувшись в вертикальное положение, та хмуро уставилась на инфантильную Мэл. — Ты должна мне помочь.       Девлин возвела глаза к потолку, будто на нём были написаны утешительные слова, в которых она, в общем-то, и не нуждалась, и показательно оглянулась, задумчиво заключая:       — Не вижу здесь никаких должниц.       Не нужно быть легилиментом, чтобы счесть тот невысказанный поток красноречия, обещание умереть самой мучительной и позорной смертью из всех существующих и ещё пару сотен проклятий, плескающиеся в чёрных, как угли, глазах Вальбурги. Мелэйна невпечатлённо развела руками, открыто издеваясь. Из раза в раз одна и та же реакция и усердные попытки скрыть желание схватиться за палочку в любой непонятной ситуации. С такими заскоками знакомой слизеринка уже давно смирилась, только свою палочку старалась держать поближе и внимательно следить за настроением Блэк. Шутки шутками, но на ковёр к директору, будучи замеченными кем-то, если дело всё же дойдёт до дуэли, идти не хотелось.       Мэл, удовлетворившись произведённым эффектом, поспешила потушить костёр, пока он окончательно не взревел:       — Так чем же я могу тебе помочь?       Блэк поморщилась от формулировки, как от зубной боли, но возникать не стала.       — Мне нужны сыворотка правды и Феликс Фелицис. Последнее по возможности, — огорошила своим заявлением слизеринка Мелэйну. Да и не только её одну, как выяснилось. И Морфран, и Силиция, бесстыдно подслушивающие диалог под видом прилежных студентов, взявшихся за голову, почти одновременно вздохнули и так же единодушно переглянулись между собой.       Девлин предостерегающие прищурилась, глядя обоим в спины и всё не переставая прокручивать «просьбу» Вальбурги. Ей не нравились оба аспекта: и наличие свидетелей их диалога, грозившего если не сроком в Азкабане, то исправительными работами, и то, что Блэк вообще вздумала просить её о чём-то подобном. Нет, у Мелэйны, конечно, много всякой всячины есть дома, но чтобы там были Феликс Фелицис или сыворотка правды, стоящие… прилично (цену она даже прикинуть боится).       — Нет, — безапелляционно припечатала она. — Нет, нет и нет. Я даже спрашивать не буду, зачем тебе это и почему обратилась именно ко мне, не говоря уже о том, что о конспирации ты, видно, на словах лишь знаешь. Предложить тебе мне нечего. — И для пущей уверенности закрепила: — Нет. Разбирайся сама.       — Зря, — презрительно хмыкнула Вальбурга, разворачиваясь в сторону профессора, показавшегося из-за дверей кладовки, и заговорила на несколько тонов тише: — На твоём месте я бы ещё раз взвесила своё решение. Ты даже не слышала, что именно я могла бы предложить тебе взамен.       — Мне не нужны деньги.       — Не о деньгах речь, — со снисходительной улыбкой проворковала слизеринка и, взяв в руку изящное павлинье перо и пододвинув ближе — Мэл еле сдержала себя от того, чтобы не спалить к чертям свою соседку — тетрадь старосты, принялась быстро, но аккуратно выводить что-то между строк.       Пышущая негодованием и праведным гневом Мелэйна подозрительно косилась то на невероятно довольную собой Вальбургу (стоящая на столе профессора Слизнорта банка с лягушачьими конечностями выглядела всё более привлекательно), то на расположившихся неподалёку от них Реддла с Малфоем, которых заметила почему-то только сейчас, хотя педантично разложенные вещи и внешний вид говорили о том, что по меньшей мере минуты три они здесь уже околачиваются. Как странно. А она их даже не заметила.       Когда Вальбурга закончила что-то царапать на листах бедной тетради, пододвинула её обратно к Мэл, тыкая в нужное место, мол, полюбуйся. Девушка нехотя оторвалась от пристального разглядывания Тома (которое он непременно отметил, иначе и быть не может) и взглянула на…       — Чего?.. — невольно вырвалось у неё, и слизеринка резко впилась в лицо ухмыльнувшейся Блэк ещё более подозрительным взглядом. Если это правда то, о чём она думает, то у четы Блэков за хранение этой занятной вещицы в поместье, без каких-либо печатей, могут быть большие, очень большие проблемы. Если не уже… Вот на этом моменте Мелэйна зависла, в исступлении шепча: — Не понимаю…       — Тут и понимать ничего не нужно, — цокнула Вальбурга, закатив глаза.       Из коридора раздался звон колокола, и студенты вяло начали подтягиваться к своим местам.       — Дам неделю на раздумья. В выходные жду точный ответ, берёшься или нет. Не затягивай, — напоследок шепнула она и отвернулась, окончательно ставя точку в диалоге.       Мэл растерянно моргнула и со смешанными чувствами обратилась в слух — профессор Слизнорт просвещал их в детали небольшой теоретической работы перед началом учебного процесса, параллельно подтрунивая над Абелем Эйвери, с кислой улыбкой принимающим сомнительную похвалу за стабильные «Превосходно» на практике. Девушка покривит душой, если скажет, что не пропустила добрую половину подсказок, коими так щедро делился волшебник во время тестирования с первыми партами, и вдумчиво читала вопросы. Работу она сдала чуть ли не одной из самых последних — на отметку ей было уже откровенно плевать. В своих знаниях-то она уверена, а вот во внимательности — нет.       Розье, сдав свой лист многим раньше старосты, бухтел, как старый дед, оставшийся без завтрака, о том, что девушка после того разговора с Вальбургой, «будь она не ладна», постоянно витает где-то, но не здесь. Та отмахивалась и фыркала, но и сама прекрасно понимала: так натурально погружаться в себя не норма.       Неумолимо приближалось время обеда, а значит, её черёд бегать с первокурсниками. Ничего привлекательного в толпе галдящих неуправляемых детей, особенно слизеринцев, староста не видела. Для девушки, предпочитающей большой и шумной компании одиночество, это будет той ещё пыткой, — тут к гадалке не ходи. Расписание первашей старостам выдали ещё вчера, наказывая вызубрить его так, чтобы по ночам от зубов отскакивало. Смысла в этом Мэл не видела, зная, что этот листок и так всегда будет при ней, потому малодушно проигнорировала настоятельную просьбу декана. Да и не до этого вчера ей было…       — Ты скоро дырку в этом стакане просверлишь, знаешь? — уведомила её сидящая по левую руку семикурсница, отчего Мелэйна перевела всё такой же отстранённый взгляд со стакана на девушку, имени которой та и в помине не знала. Заговорившая и бровью не повела, демонстрируя своё самообладание… ну или бесстрашие, потому что взор Мэл был не самым мягким — колючим.       — Знаю, — всё же хмыкнула та, залпом допивая остатки отвратительного тыквенного сока и резко отъезжая едва ли не на край лавки. Так спокойнее. Хотя бы знает, что по бокам от неё происходит.       — Что, аппетита совсем нет? — проникновенно осведомился голос над ухом, совсем не похожий на тот, что слышала Мэл секунд пятнадцать назад. Староста скосила взгляд вправо: Том оживился.       — Как видишь, — неопределённо пожав плечами, кивнула на опустошённый стакан она.       — Сочувствую, — почти искренне отозвался тот, отчего девушка едва не поморщилась, откуда-то найдя в себе силы просто кивнуть. Вот что-что, а сочувствие — последнее, что ей сейчас нужно.       — К слову, — Реддл прищурился, повернув голову в сторону противоположного конца стола, — дети всё равно уже поели, бездельничают. Можешь потихоньку, не торопясь организовать их и повести на… — он на секунду отвёл глаза в сторону, призадумавшись, и вернул обратно, поднося стакан с тыквенным соком к губам, — …Травологию.       Мелэйна, наблюдая за ним, в недоумении вскинула брови. Он заметил её взгляд и так же вопросительно глянул в ответ. Она впечатлённо покачала головой. Он что…       — Ты правда учил всё это?       Так и не отпив из гранёного стакана, он поставил его на стол, пальцев, однако, не отняв, и слегка наклонил голову вбок, снисходительно сверкнув непозволительно тёмными, как ночь, глазами.       — А ты — нет?       — Конечно нет, — фыркнула та не задумываясь и перекинула ноги на другую сторону лавки. Как будто ей и правда заняться нечем было, кроме как сидеть и заучивать расписание первокурсников. Да она полностью уверена в том, что не все дети будут знать его к концу учебного года, потому что им попросту это необязательно: всегда будут те, кто проинформирован в этом куда лучше их самих. И Мэл даже будет их понимать: она сама никогда не зубрила ни расписания, ни теорию. Первое попросту вбивалось еженедельной рутиной, а второе обязательно включало в себя понимание, а не пустое заучивание трудновыговариваемых слов.       — Ну конечно… — каким-то странным тоном прошептал Реддл, неотрывно глядя на пепельную макушку, удивлённым притом не выглядел. Скорее бесстрастным.       — Что-то не так? — почувствовав что-то не то в настроении старосты, Мелэйна обернулась, перехватывая его взор. Том сидел с каким-то сложным выражением лица, которое она расшифровать никак не смогла.       Он медленно поправил безупречно уложенные тёмные волосы, поджал тонкие губы, едва заметно покачал головой и отвернулся, наконец-то отпивая из стакана. От парня как-то невообразимо повеяло холодом — Мелэйна ненароком ссутулилась, отодвигаясь от этого айсберга подальше. Тот на неё уже не обращал никакого внимания — его больше привлекали своды потолка, которые он безучастно обводил по контуру глазами. Внезапно ресницы Реддла дрогнули, и он довольно резко покосился на девушку — она едва не подпрыгнула на месте, когда тот низко припечатал:       — Иди уже.       Возмущению Мэл не было предела. Это надо же такую чушь ляпнуть в трезвом рассудке?! Она, всё ещё пытаясь переварить брошенную в неё фразу, медленно поднялась, не сводя презрительно-раздражённого взора с его спины. И затылка. Громко фыркнула, чеканя:       — Мне твоё дозволение не нужно.       И сорвалась с места, направляясь в сторону уже откровенно скучающих первокурсников, старательно игнорируя глумливый взгляд, буравящий уже её спину.       «И как только такая темпераментная Вальбурга его выносит? Про остальных Блэков вообще молчу», — ворчливо подумала та, вспоминая их разношёрстную компанию, которая в прошлом году буквально захватила слизеринскую гостиную. Заняли диваны перед камином, огородились непроницаемым куполом ото всех и сидели так весь год — их по комнатам всё разогнать не могли. Мелэйне даже в какие-то моменты, когда лица участников дискуссий принимали особо серьёзные выражения, думалось, что Морфран не шутил, говоря, что они продумывают план по захвату Хогвартса. По крайней мере, глядя на их тайные совещания, к такой мысли прийти было довольно просто.       Краем глаза девушка заметила особое оживление среди обычно спокойных первокурсников. Бесновалось двое юнцов, то щипающих друг друга за бока, то дающих смачные подзатыльники, а то и вовсе переходящих на такие витиеватые ругательства, что у Мэл аж глаза на лоб полезли.       — Эй, а ну прекратите оба! — Она шагнула в их сторону, хватая обоих за локти и предотвращая новые попытки добраться друг до друга. Оба мальчика воззрились на неё мрачно и обиженно — Мэл это совсем не тронуло. — Вас Шляпа точно на тот факультет отправила? Вы слизеринцы, в конце концов, или кто? Ведёте себя хуже Гриффиндора. — И наклонилась ещё ближе, почти переходя на многозначительный шёпот: — Все проблемы решаем в гостиной, никак не на виду у всех. Это ясно?       Ответом ей послужили скупые кивки, после которых дети отодвинулись друг от друга, чуть ли не на своих соседей залезая, и, насупившись, развернулись в разные стороны. Мелэйна покачала головой, мельком окидывая, несомненно, аристократов беглым взглядом. Оба до смерти надменные и высокомерные, обладают выдающимся красноречием, одеты с иголочки… Для Слизерина, конечно, неудивительно, но среди своих сокурсников явно выделяются. Особенно первый — платиновыми волосами, а второй — диким острым взглядом. Кого-то они ей напоминали…       — Вас как зовут?       Те ответили в унисон:       — Винчестер Малфой.       — Фалько Лестрейндж.       Девушка медленно кивнула своим мыслям. Очередные отпрыски Малфоев и Лестрейнджей. Мелэйна от кого-то слышала, что настроение у них в семьях относительно своих родственников, мягко говоря, не очень. Она и сама частенько бывает на приёмах и замечает отчуждённость самых младших от празднества, а тем более от сверстников, но внимания обращает на них не более чем на эльфов, снующих под ногами и вежливо предлагающих напитки. Куда более её интересуют уже состоявшиеся волшебники из верхнего слоя общества, готовые поделиться подробностями своего тернистого пути, а может, и какими-либо секретами, случайно всплывшими в ходе рассказа.       Сейчас, однако… другое дело. Хороший шанс подтвердить или опровергнуть свои предположения. В будущем на их отношениях можно будет ловко сыграть.       — Винчестер, Фалько, вряд ли ваши братья будут довольны вашим поведением.       — Мне плевать на его мнение, — проскрежетал зубами Малфой, метнув в другой конец стола озлобленный взгляд.       — Пусть катится к чёрту, — охотно поддержал Лестрейндж, демонстративно скрещивая руки на груди и фыркая.       «Поразительное единодушие», — отметила про себя волшебница и и про себя ухмыльнулась, оглядываясь на шестикурсников и быстро находя среди них родственников первашей. Сходство налицо.       — Вы все доели? — резко сменила тему староста, обращаясь уже ко всему столу. Скорее из вежливости, нежели действительно интересуясь: дети практически спали. — Тогда пойдёмте, на Травологию вас отведу.       Первокурсники мигом повскакивали с мест, обрадованные возможностью размять ноги, пока Мэл начала медленными шагами, спиной вперёд, отдаляться к двери, параллельно наблюдая за вереницей, выстраивающейся перед ней. Невольно повернула голову к столу Когтеврана, тут же налетая на задумчивый взгляд его старосты, направленный точно на неё. Девушка отчётливо помнила, что их последнее расставание закончилось не на самой положительной ноте, а потому и не представляла, чего от него можно ожидать. Оставит всё как есть или решится на разговор? Потому что сама она, как бы ни хотела того признавать, боялась. И делать что-то со своим страхом пока не особо торопилась.       — Куда ты всё так пялишься? — вернул её в реальность бесцеремонным вопросом Лестрейндж, приподнимаясь на носочки и опираясь на стоящего неподалёку Малфоя для удобства, и вгляделся в просвет между головами второкурсников. Последний действий знакомого не оценил: без сожаления пнул в колено, отчего наглый мальчишка зашипел не хуже змеи, отвлекаясь.       Девушка закатила глаза, снова хватая тех за локти. Скоро как самых провинившихся в угол начнёт ставить и за уши таскать, ей-богу.       — Вы успокоитесь сегодня или нет?!       — Так он первый лезть ко мне начинает! — пропыхтел Винчестер, отдёргивая руку и поправляя мантию.       — А ты чего продолжаешь-то?       — А мне молча стоять и ждать пока он меня всего облапает?!       «Салазар, дай мне сил…» — утомлённо вздохнула Девлин, качая головой.       — Реагируй более… гуманно, Винчестер. До рукоприкладства-то не доходи. Фалько, — она перевела тяжёлый взгляд на слизеринца, старающегося ровно уложить вороные волосы, — не лезь ты к нему, чего пристал-то?       — Мне нравится его бесить, — разоткровенничался Лестрейндж, кидая на перекосившееся лицо Малфоя смеющийся взгляд.       — Дети, — буркнула под нос девушка, открывая двери и пропуская первокурсников вперёд. Громче добавила: — Не разбредайтесь никуда!       Остаток дня пролетел незаметно и выделить что-то запоминающееся Мелэйна не могла. По крайней мере, кроме стычек двух слизеринцев, которые, оказывается, брали своё начало аж на занятиях. То Фалько высыпет землю из горшка Винчестеру на голову, то польёт его, умудряясь не попадаться на глаза учителю… К слову, Малфой, не терпевший к себе подобного отношения, не церемонился: платил той же монетой, но в более извращённой манере. Вникать староста не хотела: по рассказам первокурсников, ничего хорошего пытливые умы не демонстрировали. Хорошо хоть этот разгромный дуэт её услышал и мстил друг другу не на виду у других студентов, иначе слух «слизеринцы своих мочат» мог стать вовсе не слухом.       «Боюсь представить, какую взбучку им Реддл устроит, если когда-нибудь узнает, чем они страдают, — подумалось девушке, когда она повесила сумку на спинку стула и облокотилась на него, задумчиво разглядывая книжные полки библиотеки. — Он буквально радеет за превосходство Слизерина над другими факультетами».       Профессор Дамблдор задал два эссе по Трансфигурации, декан попросил разобрать ингредиенты для Дурманящей настойки к следующему занятию — Мелэйна набрала по две-три книги для каждого раздела магии и выложила тетрадь с конспектами по Зельеварению и чернильницу с пером.       «Вроде несильно внимание акцентируется», — рассматривая рабочее место, заключила Мэл и присела за стол, зарываясь в книги. До прихода Розье оставалась куча времени, поэтому заняться чем-то полезным не помешало бы.       За выполнением домашнего задания девушка даже не услышала чужих шагов, только голову подняла, когда почувствовала, как рядом колыхнулся воздух, и на стул упал Морфран, с непонятным выражением лица рассматривая то, чем староста здесь занимается.       — Ну даёшь, — прокомментировал он, наклоняя голову и переводя взгляд со свитков с готовыми эссе на недописанные свойства ингредиентов.       Мелэйна пожала плечами и незаметно достала палочку, ненароком оглядываясь и накладывая заглушающие чары.       — С места в карьер? — хмыкнул было слизеринец, но под серьёзным взором потемневших глаз осёкся и принялся методично выкладывать писчие принадлежности на поверхность стола, параллельно рассуждая: — Аджифал… — задумчиво повторил упомянутое вчера имя Розье и, словно почувствовав что-то, немигающе уставился куда-то поверх плеча девушки, отрешённо буравящей почти чёрное дерево книжных шкафов. На секунду ему показалось, будто тень неестественно сгустилась и дёрнулась, расплываясь в оскале, но, как только моргнул, наваждение спало. Привидится же. Передёрнув плечами, он осторожно озвучил: — Признаться, мне его имя ничего не даёт. В целом, это не так уж и удивительно… — На вопросительный взгляд отмершей подруги он пояснил: — Случай не рядовой, — в этом я уверен на сто процентов. Будь это не так, ты бы смогла отыскать хоть что-то похожее на твою ситуацию в фамильной библиотеке. — Парень подозрительно прищурился. — Ты же ничего не нашла там?       — Нет, — Мэл помотала головой, невольно прокручивая кольцо на пальце. — Но знаешь, я подметила кое-что странное.       — По порядку. Что именно ты вписывала? — вспоминая, по какому принципу работает фамильная библиотека подруги, поинтересовался Морфран. На самом деле в тонкости он никогда не вникал, но девушка говорила, что система выдачи книг похожа на ту, что есть в Хогвартсе. Хоть и более усовершенствованная.       Мэл пустилась во вдумчивое, неторопливое пояснение:       — Сначала попробовала написать «сделка». После трёх стопок книг высотой с этот шкаф, — она кивнула в сторону того, что разглядывала минутой назад, — поняла, что идея провальная. Хотя первые две книги сверху я всё-таки бегло просмотрела — к слову, ничего общего с моей проблемой там не нашла. Стала думать ýже. — Староста не могла не отметить то, каким внимательным был слизеринец, пока с неподдельным интересом вслушивался в детали. — Попробовала сразу два ключевых слова: «ошибки в ритуалах». На столе оказалось полстопки. Пролистала три книги — тоже ничего примечательного, кроме нескольких вырванных листов. Кто-то не пожалел ценные книги. — Девушка небрежно передёрнула плечами, выказывая своё отношение к тому, кто так надругался над ними. — Потом… в голове словно что-то щёлкнуло, и я попробовала вписать: «потеря памяти» и «сделка». Знаешь, я думала, на столе будет хоть одна книга, хотя бы отдалённо напоминающая то, что мне нужно, но… там появились абсолютно чистые страницы. Не было ни слова.       — Это как? — Морфран в замешательстве почесал бровь и безапелляционно заявил: — Этого не может быть. Магия должна…       Мелэйна, оставив в покое кольцо, раздражённо перебила:       — Я в курсе, что она считывает именно что слова и, в зависимости от них и того, на что надеется сам волшебник, библиотека выдаёт то, что выдаёт. И тем не менее я собственными глазами видела чистые листы, правда, заметно было, что неаккуратно выдранные. Ошибки быть не может — там наверняка находилась нужная мне информация, выдранная из тех книг. — Девушка задумчиво нахмурилась и опустила глаза в тетрадь, продолжая уже тише: — Ощущение такое, будто всю библиотеку просто…       — Подчистили?       — В точку.       Волшебница откинулась на спинку стула и накрыла пылающее от напряженных дум лицо ледяными руками. Успокаивало. Ненароком глянула на Розье — тот выглядел едва ли не лучше, когда сидел, приосанившись и зарывшись пальцами в волосы. Поймав взгляд подруги, он слегка выпрямился, лихорадочно соображая, пока не упустил мысль:       — Скажи-ка мне вот что. Магия чисто теоретически может счесть то, что не проявлено?       — Может, — кивнула та, пока не особо понимая, к чему он клонит.       — Хорошо. Пробовала их проявлять?       Ещё один кивок.       — Все оставшиеся дни лета над этим корпела. Время в пустую потратила.       — А кровь капала?       Тут Мэл слегка замешкалась, прикидывая, стоит ли озвучивать, что именно она капала на пергаменты… Решила ограничиться односложным ответом:       — Да.       — Только свою? — Парень прищурился, словно понимая, в какое русло ушли мысли девушки. Его аквамариновые глаза отсвечивали недоверием. И весьма небезосновательным, если уж быть до конца честной.       — Не только.       Морфран на секунду замолк, поджимая губы и отводя взгляд, будто сомневаясь в собственных догадках.       — А у своего… э-э… этого… Ну ты поняла. — Слизеринец поднял на старосту извиняющиеся глаза. — Спрашивала?       Мелэйна иронично усмехнулась. Спрашивала. Как же.       — «Этот» не разговаривал со мной до вчерашнего вечера. — Девушка вздохнула, цепляясь за, казалось бы, мелочь, которая её немного смутила. — Мёрфи, не валяй дурака, ты знаешь его имя, так называй вещи своими именами. Ты его ещё начни Тем-кого-нельзя-называть величать. Он же совсем тогда нос задерёт… а ты и рад подобное поощрять.       — Ну, знаешь… Одно дело Гриндевальд, орудующий за пределами школы, в которой, как говорят многие и во что я сам хочу верить, мы «в безопасности». — Морфран очертил кавычки в воздухе, явно намекая о случае в конце пятого курса. — Другое — это чудище, бомба замедленного действия, сосуд для которой — а возможно, и она сама — сидит по правую руку от меня, — студент нервно рассмеялся, ослабляя галстук. — Смертным быть… ненадёжно.       Девушка сидела с распахнутыми от накатившего осознания глазами. А она-то и не задумывалась о своём обременительном для других положении под таким углом. Всё, что Мэл делала до этого момента, было для себя и только для себя. Почему-то безопасностью друзей, детей и профессоров та даже не подумала озаботиться. И на что, главное, надеялась-то? Что Аджифал, который сам себе хозяин и себе на уме, и правда никого не тронет? Да в такую сказку никакой ребёнок не поверит. Детям хватит простого взгляда на мерзкие отростки и бесформенное тело, окутанное непонятной дымкой, чтобы понять: дядя не с благими намерениями в этот мир пришёл. Правда, что бы волшебница делала, задумайся она об этом ещё в поместье Девлин, просто не представляла. Заперла бы себя в подвале, комнате для ритуалистики или с трупами в одном месте? Всё-таки сама бы отправила весточку в лечебницу Святого Мунго? Или пошла и созналась во всём отцу, не сомневаясь, что это был бы худший из сценариев? Мэл даже представить боится, ограничился бы он простым убийством?..       «Что-то мне подсказывает, что я и близко пока не осознаю масштаб проблемы…»       Это значит, что ещё слишком рано оценивать возможные риски.       — А почему не «ритуальная сделка»? — внезапно поинтересовался парень, уводя диалог в иное русло.       — Потому что это была не ритуальная сделка. Видишь ли, — она отрешённо постучала фалангами пальцев по столу, — в основе всех ритуальных сделок лежит не само слово «сделка», а процесс, следствием которого она является. Подумай сам: разве я ставила перед собой цель заключить сделку путём ритуала?..       — Откуда мне знать, что ты там перед собой ставила, — пробурчал парень, нахохлившись.       Мелэйна, не обращая внимания на его бубнёж, невозмутимо продолжала:       — Ритуалистика сама по себе очень запутанна и охватывает многие ответвления магии. Как ты и сказал, мой случай не рядовой. А потому я даже понятия не имею, в какую степь мне стоит забрести, чтобы…       Мэл прервалась, дёрнувшись от непозволительно громкого для библиотеки звука, раздавшегося за рядами шкафов. До побеления костяшек сжала палочку, снимая наложенные чары, которые хоть как-то обеспечивали конфиденциальность разговора, и напряжённо повернулась в сторону шума. Слизеринец, бесшумно поднявшийся на ноги, тихонько постучал по столу, привлекая внимание. Знаками показал свои намерения обойти ближайшие шкафы, призывая Мэл к благоразумию — оставаться на месте и не шуметь. Не успела девушка отреагировать, как в голове на удивление отчётливо раздалось:       «Там никого нет. Книга упала».       Она вскинула брови, невольно растерявшись, и жестом остановила приступившего к реализации плана парня. Он вопросительно глянул на неё и с сомнением — на ряды шкафов. Почему она мешкает?..       «Тебе верить — себя не уважать», — справедливо рассудила та. В ответ ей весело хмыкнули.       «Оглянись: разве не очаровательно? На вас смотрят, как на двух идиотов, те милые грешницы в синих петлях», — всё не унимался тот, напрочь игнорируя её ответы.       «Это галстуки, а не петли», — машинально поправила староста, лихорадочно прокручивая все возможные исходы. Чёрт, а какая им вообще разница, как на них смотрят, если сути разговора-то когтевранки не слышали?!       «Веришь: мне плевать?»       — Мелэйна, — нетерпеливо шепнул слизеринец, многозначительно вытаращившись на книжные полки. Она махнула ему рукой, давая свободу действий. Юноша тихо сорвался с места и исчез за пузатыми шкафами.       Вернулся он спустя минуты две со странной книгой в руках и, судя по плотно сжатым губам и сведённым к переносице бровям, претендента в шпионы либо никогда не существовало, либо он его безбожно упустил. Не без помощи личного ночного кошмара Девлин.       «Я говорил», — деловито заключил Аджифал и, по ощущениям, притаился в особенно тёмном углу её подсознания: давление, которое он оказывает при контакте, ощутимо ослабло.       Мелэйна ему не верила: шестое чувство её подводило редко. Было у неё ощущение, что она что-то упускает и что демон так ненавязчиво тянул время неспроста. Но с другой стороны… до прихода Розье она тщательно проверила все самые неприметные места: паранойя, затесавшаяся в потёмках разума, просто не давала ей спуску. Да и стол она выбирала такой, что как можно большая часть студентов просто упустила их из виду. Две девчонки с четвёртого курса не такая серьёзная промашка по сравнению с кем-то постарше.       Как же волшебница корила себя за то, что не изучила сразу то старинное заклинание из трактата на латыни, оповещающее о присутствии посторонних людей на определённой территории! Она отложила припорошённую слоем пыли книгу на нужной странице куда-то в сторону, а потом… попросту не нашла на том месте, на котором оставила. Чёрт, а она и не думала, что оно понадобится ей так скоро.       От стенаний волшебницу отвлёк Розье, положивший перед ней тёмно-серую массивную книгу, переплёт которой был усеян с виду декоративными тонкими косточками. Хотя название на каком-то непонятном на первый взгляд языке, смешанным с латынью, неаккуратно вырезанное по центру, невольно наталкивало на мысль, что кости-то как раз были настоящие, причём разных… животных.       — Ты её проверял, открывал? — уточнила девушка, протягивая руку к обложке. На удивление от неё исходил такой могильный холод, что Мэл резко отдёрнула руку, умудряясь обжечься, и выругалась под нос. — Ты как её принёс сюда вообще? Она ж не даётся.       Морфран посмотрел на подругу долгим нечитаемым взглядом и без каких-либо препятствий открыл книгу на середине, быстро листая страницы. Староста отрешённо наблюдала за махинациями, которые проворачивал старшекурсник, пытаясь унять растущее в груди смятение.       — Я проверил её на наличие проклятий или сглазов как только нашёл. Но не открывал. Как видишь, она полностью безопасна, хоть и на первый взгляд об этом не скажешь.       Пока парень увлечённо листал страницы, Мелэйна перевернула руку и уставилась на неё, как на прокажённую. Она ожидала увидеть хоть что-то: ожог, проклятие, рану — да хоть царапину, в конце-то концов! — но рука была абсолютно чистой. Ничего.       Девушка недоверчиво покосилась на книгу и мельком вчиталась в прыгающие символы на мелькающих страницах. Она их не понимала. Без какого-либо умысла, искренне надеясь разбавить обстановку, кинула:       — Может, ты ещё и текст понимаешь?       Как выяснилось, лучше бы молчала и вовсе.       Морфран замер и медленно отстранился от стола, оставляя книгу в покое. Шутку он почему-то не оценил.       — Мелэйна, ты издеваешься сейчас? — Он напряжённо сцепил руки за спиной, взгляд его стал цепким и пронизывающим. Слизеринцу было не до шуток. — В книге чёрным по белому написаны кровавые подробности потрошения тушек кроликов и Салазар знает чего ещё. Понимание родного языка совсем отшибло?       — Нет, — отчеканила старшекурсница, едва подавляя приступ паники. — Просто показалось, видимо.       В конце концов, могло же ей и правда померещиться? В своём неуравновешенном состоянии она бы нашла в себе силы поверить во все чудачества, даже по меркам волшебного мира. Решительно остановившись на мысли, что ей нужно просто как следует отоспаться и отдохнуть, Мэл засобиралась, небрежно скидывая свои вещи в сумку. Вид при этом старалась сохранить самый невозмутимый.       — Пойдём отсюда. Нам здесь делать больше нечего. — Девушка раскладывала книги по стопкам, что-то бурча себе под нос. — И верни эту книгу туда, откуда взял. Она выглядит как то, что не должно оказаться за пределами Запретной секции.       Розье, если и заметил странное поведение слизеринки, тактично промолчал, поспешно вернув костлявый том на место. Ему не понаслышке известно: если человек что-то вбил себе в голову, первое, чем он займётся, — саморазрушение. Следующий этап — воплощение амбиций или навязчивых дурных идей — зависит от того, насколько человек успел поехать крышей. И последний… Морфран яростно замотал головой. Он даже задумываться о нём не хочет и искренне надеется, что жизнь не будет такой сукой и не заведёт Мэл в те же дебри, что завела когда-то его давнего знакомого. Обвела вокруг пальца так же, как когда-то этот знакомый оставил в дураках самого Розье.

***

      — Позволь поинтересоваться, не к нашему ли месту встречи ты так несёшься, сшибая всё на своём пути?       Мелэйна вздрогнула всем телом, так удивлённо уставившись на Реддла, словно он по меньшей мере по воде к ней пришёл, а не вырулил из-за угла, отчего та чуть не впечаталась в него. А она, между прочим, даже шагов не услышала, погружённая в собственные размышления. Что-то рассеянность в последнее время всё чаще фигурирует в жизни волшебницы, что совсем ей не на руку.       — Именно к нему, — не моргнув глазом соврала она, без особого интереса наблюдая за тем, как парень скидывает с плеч невидимые пылинки и манерно поправляет изумрудный галстук. Не говорить же ему в самом деле, что путь она держала в гостиную Слизерина, потому что наистраннейшим образом нашла в своей сумке тетрадь Винчестера Малфоя? Нет, девушка, конечно, понимала, что холодная война двух аристократов будет затяжная, но её-то Фалько зачем в это втягивает?       — М-м-м, — многозначительно промычал староста и иронически воззрился на неё.       Мэл на секунду почудилось, будто он действительно в курсе того, что она врёт. Она поспешила избавиться от навязчивых мыслей и слегка поёжилась под этим обличающим взглядом. Том, наверняка вспомнив о чём-то, внимательно посмотрел по сторонам, не задерживаясь на чём-то конкретном.       — Сопровождения не вижу.       — Как и я твоего, — парировала она, пожав плечами, и в последний момент вдруг странно глянула на парня, в замешательстве потерев шею.       Они медленно двинулись к лестницам. Как старостам Слизерина начинать обход им следовало с гостиной своего факультета — проследить, чтобы студенты, а особенно первые три курса, заняли свои спальные места. А потом три раза прочесать окрестности подземелий, чтобы уличить в чём-нибудь противоправном учеников, которые решились нарушить комендантский час. Последние несколько пунктов Мелэйна уточняла у декана по нескольку раз: она не помнила, чтобы в прошлом, позапрошлом и других, предшествующих этому, годах старосты занимались чем-то подобным. Толковых причин такому нововведению не привели, всё сводилось к случаю в конце пятого курса. К тому же старостам было разрешено ходить по одиночке (вот так сюрприз!), потому что на вчерашней планёрке профессоров перед началом учебного года признали, что заставлять старост таскать с собой какого-либо ученика, пока один из них будет занят, нецелесообразно. Так что Мэл искренне недоумевала, по какой такой причине решил цапануть её Реддл, заявляя об отсутствии сопровождающих. Ротозейством он вроде не страдал (в отличие от девушки), если только её саму решил прощупать на наличие каких-то отклонений, что её закономерно возмущало. Да кто он вообще такой, чтобы устраивать ей эти чёртовы проверки?!       Слизеринка как можно спокойнее схватилась за поручень пришедшей в движение лестницы, уделяя внимание картинам, тем самым незаметно пытаясь прийти в себя. Ещё эта аджифальская ненормальная насмешка, так и маячащая перед глазами… Да что за день-то?! Если такой колорит эмоций будет захлёстывать её каждые двадцать четыре часа, то Мелэйна даже не знает, кого предпочтёт больше: вездесущего Тома Реддла или придурка Аджифала.       Не успела последняя мысль обосноваться в голове, как ладонь, всё ещё обхватывающая поручень, резко скользнула вдоль, словно её смазали доброй порцией слизи флоббер-червя. Едва не потеряв равновесие, девушка шарахнулась в сторону, вынуждая Реддла, стоявшего с ней плечом к плечу, поспешно шагнуть вперёд, на следующую лестницу, так вовремя оказавшуюся перед ними. Получилось далеко не изящно. Мэл постаралась не обращать внимание на то бешенство, какое охватило её товарища по несчастью, и, стараясь сохранить дистанцию между ними, спустилась следом.       И правда придурок. Даже подумать в одиночестве теперь нельзя.       — С головой совсем не дружишь, ненормальная? — жёлчно поспешил напомнить о своём существовании Том, расположившись к Девлин вполоборота, памятуя о своей ошибке. О, он был просто вне себя от ярости — она это ощущала очень чётко, инстинкт самосохранения, до сих пор не дававший о себе знать, вдруг забил тревогу, заглушая растущее нездоровое любопытство.       Чужое любопытство.       Вину свою Мэл осознавала прекрасно — уж не настолько некромантия сделала её отбитой — поэтому не пренебрегла возможностью принести чистосердечное раскаяние:       — Прошу прощения. Я тебя чуть не убила.       Пусть он и не самый нуждающийся в этих словах человек.       Запоздало она задумалась о том, что, возможно, не стоило произносить последнее: он и так прочувствовал на своей шкуре значение фразы «вся жизнь перед глазами пролетела» и вполне мог счесть это за насмехательство над ним. Что ж, от правды она ушла недалеко. В конце концов, слово не воробей, а шанс поймать мысль на стадии зарождения она уже упустила.       Реддл, казалось, от последних слов едва не задохнулся. Весь спектр эмоций, мелькнувших на его лице, не дала счесть трижды клятая лестница, слишком резко соединившаяся с этажом. Потерявшая концентрацию, Мелэйна больно впечаталась локтем в балясину, задевая блуждающий нерв. Поморщилась, подавив жалобный стон. Том лишь слегка покачнулся, вовремя среагировав и схватившись за перилла.       — Что за?..       Девушка бы тоже хотела знать: лестницы не вели себя так дико ещё никогда.       Сойдя, наконец, с этих сомнительных аттракционов, старосты поторопились к гостиной. К реддловским едва различимым причитаниям, в которых, как ей показалось, не единожды мелькало слово «убью», Мэл отнеслась весьма флегматично и несерьёзно — несомненно, это должно было заставить её напрячься: единственная подходящая кандидатура на роль трупа поблизости — она — но в последнее время ей угрожали расправой слишком часто, чтобы она обращала внимание на это сейчас. Уж тем более от такого же студента, как она. Она что-то сильно сомневалась, что он и правда перейдёт от слов к действию.       В конце концов, дело Миртл Уоррен тоже не сразу замяли. По неподтверждённым данным, вопрос всё ещё открыт. Мэл предполагала, в Минстерстве сочли нужным не закрывать дело потому, что нашли крайнего, а не виновного. Все, хоть сколько-то просвещённые в эту ситуацию, это понимали. Потому третьекурснику Хагриду и вынесли не такое строгое наказание, какое могло бы быть.       «Не удивляйся только, когда твоё легкомыслие заведёт тебя на Лондонскую свалку, а сама будешь выглядеть не лучше помойной крысы», — в своей странной манере издевался Аджифал.       Галдёж из слизеринской гостиной стал доноситься до слуха шестикурсников, как только они завернули в коридор, ведущий напрямик к ней. Значительно сбавившее обороты раздражение Реддла по мере приближения начало с новой силой биться о стены самообладания. Девушка была настороже. Ей не нравилось, что под горячую могла попасть именно она.       «Не буду», — поклялась та в ответ и вошла в невероятно душную слизеринскую гостиную вслед за Реддлом.       Ей нужен был Винчестер и, судя по звонкому, громогласному: «А ну вернись, Пострелёк несчастный!» — искать его и вовсе не придётся. С удивлением волшебница отметила, насколько тесной стала гостиная от переизбытка учеников, расположившихся кто на диванах, кто на их спинках, кто на полу у камина, а кто подпирал лестничные пролёты, с интересом наблюдая за разворачивающейся картиной. Ещё и столы умудрились вместе соединить как импровизированную сцену.       Появления двух шестикурсников за общим гомоном голосов никто так и не заметил.       Девушка возвела глаза к потолку, сложив дважды два и мысленно взвыв. Она и не думала, что мальчишки воспримут её слова так буквально!       Мелэйна только потянулась к сумке, чтобы достать малфоевскую тетрадь, параллельно выходя из-за спины Тома и более точно оценивая обстановку, как внимание её привлекла яркая золотистая вспышка, стремительно сокращающая расстояние между проникшими в гостиную старостами. Девушка рефлекторно шагнула назад, пропуская наверняка какой-то сглаз мимо и замечая, что Реддл дёрнулся ещё раньше её, уходя куда-то вбок и умудряясь невероятно ловко выудить откуда-то палочку.       — Затмись.       Атаковавшего быстро вывели из строя: чёрная повязка, появившаяся словно из воздуха, перекрыла мальчику весь обзор, отчего тот предусмотрительно осел на стол, чтобы по случайности никуда не свалиться.       Гостиная погрузилась в напряжённую тишину, когда все взоры обратились на старост. Казалось, все затаили дыхание, не представляя, чего можно ожидать обманчиво спокойного Тома, медленно ступившего на невысокий, но длинный стол. Было в его движениях что-то по-кошачьему хищное и ленивое, завораживающее и затягивающее, чем Мелэйна невольно восхитилась. Она и не задумывалась, что в бою можно следить не только за резкими и смазанными движениями соперника, но ещё и наслаждаться грацией и гармонией движений. Снисходительно приподнятая бровь, ловко вращающие по мышечной памяти волшебную палочку пальцы (девушка уверена, что он даже не задумывается о том, что делает), уничижительный взгляд, который прошёлся по всей толпе, включая её. Удивительно, но она даже не оскорбилась такому отношению — восхищение затмевало любое рвущееся наружу негодование: тот образ, который он создал на данный момент, чтобы заставить публику поверить в его силу и несгибаемость…        Интересно, а лицом к лицу с ним она будет испытывать подобные ощущения, которые на удивление не вызывали отторжения?..       Ей нестерпимо захотелось сойтись с Реддлом в дуэли.       — Итак, — многообещающе начал он, — кто-нибудь потрудится мне объяснить, что, во имя Салазара, здесь творится? — Он перевёл взгляд с уставившегося в стену Лестрейнджа на избавившегося от чёрной повязки Малфоя, растерянно заозиравшегося по сторонам. Поняв, что ответа от зачинщиков дождётся, вероятно, только к завтрашнему утру, Том медленно развернулся к разнервничавшимся на диванах сокурсникам. — Абраксас-с-с, — обманчиво мягко прошипел тот, уверенно шагая в сторону подобравшегося парня. — Я вижу, ты хочешь мне объяснить, что здесь происходит, мой дорогой друг. — Мелэйна с сомнением покосилась на Малфоя. Он, побледневший и осунувшийся так, будто дементора перед собой увидел, явно был не в состоянии и двух слов связать. И чего это он так трясётся перед ним?.. — А может, ты, Мороксит?.. — Лестрейндж-старший дёрнулся, как от пощёчины, когда Том обратил на него внимание. Словно издеваясь, староста любезно пояснил: — Сможешь ответить за своего брата?.. А вы? — Парень украдкой глянул на других шестикурсников поблизости, которых сама Мэл, к сожалению, не видела. — Поможете своим однокурсникам? Вальбурга? Орион? Друэлла? Лукреция? Абель? Нет?.. Какая жалость, — притворно огорчённо вздохнул он, оставляя в покое провинившихся.       Реддл сдвинулся с места. Каблуки туфель неторопливо отбивали тяжёлый ритм, словно отсчитывали секунды до неизбежного. Когда парень отошёл от сокурсников на приличное расстояние, Мэл открылся вид на невообразимо странную картину: все те, кого он перечислил, натянутые, как струны, уставились в пол. Даже строптивая Вальбурга и её ненормальный братец Орион предпочли держаться тише воды ниже травы.       Девушка невольно задалась вопросом, а не бьют ли их всех часом, если они так красноречиво реагируют на обычные нотации от старосты? Конечно, Реддлу и самому стоило сбавить обороты — вон первокурсники уже к стене жмутся, стараясь с ней слиться, но старшекурсники-то чего трясутся? Они достаточно близко с ним общаются, чтобы знать наверняка, что тот не кинет в них Непростительное сгоряча.       «Ну или ровно наоборот», — странно хихикнул Аджифал, почти умилительно наблюдая за происходящим с люстры в гостиной. Что бы это ни значило, девушки касаться не должно.       Мелэйна усердно игнорировала его. По крайней мере, пока он молчал и несильно привлекал внимание, у неё это неплохо выходило.       Тишина стала ещё более натянутой. Из камина внезапно раздался отрезвляющий треск, приводящий в движение полгостиной. Дети до четвёртого курса, ранее пригвождённые к месту, повскакивали и бросились врассыпную по комнатам, спотыкаясь друг о друга. Малфой и Лестрейндж-младшие, однако, не спешили за струсившими детьми. Стояли не шелохнувшись: явно понимали, что основаная доля вины лежит всё равно на них, а следовательно, и отвечать за проступок им же.       Том наблюдал за создавшейся суматохой отрешённо, но только слепой не заметил бы мелькнувшее в потемневших глазах удовольствие произведённым эффектом. Он явно знал себе цену и чётко представлял то, чего именно добивался, сомнений нет. Мэл бы молча поаплодировала, не будь это таким неуместным в данной ситуации. Привлекать лишнее внимание к своей персоне она бы не хотела.       Проследив за последним исчезнувшим в лестничном пролёте третьекурсником, Том медленно развернулся и пошёл вдоль стола, чеканя:       — Чтобы через пять минут все были в своих постелях, гостиная выглядела как положено, а стол был вылизан до блеска. Вальбурга, возьмёшь двух-трёх человек и проследишь за этим. Спрос с тебя. Абраксас и Мороксит со своими братьями идут за мной, Мелэйна — тоже. Я надеюсь, — он прищурился проходясь по каждому присутствующему в этой комнате пробирающим взглядом, — мне не придётся объяснять вам, как малолетним идиотам, о том, что дуэли проводятся в Дуэльном зале, на специально отведённом для этого рода деятельности занятии. Не наигрались на нём — держите себя в руках и не давайте малышне повода вести себя как неотёсанные маглы, пресекайте попытки нарушить дисциплину и ставьте их на место. Вы слизеринцы, в конце концов, или кто? Может, я чего-то не понимаю, и Слизерин выпускает не тёмных чистокровных магов из образцовых семей, а кучку не уважающих самих себя плебеев? — Реддл оглянулся. Никто не смел ему возразить. — Что, хотите сказать, я ошибаюсь? Тогда возьмите себя, наконец, в руки и покажите другим факультетам, почему именно вас отправили сюда. — Том звонко прошествовал к середине стола и, взмахнув рукой, изящно слетел с него, заключая: — Свободны.       Оставшиеся студенты вяло засобирались в свои комнаты. Староста больше не акцентировал на них внимания, твёрдым шагом скользил к выходу из гостиной, пребывая в своих собственных мыслях. Как только стена отодвинулась, он развернулся боком, бросая:       — Названные. На выход.       Мелэйна задержалась всего на секунду, просто чтобы поднять взгляд и хмуро уставиться на непонятно отчего мрачно торжествующего Аджифала. Его ликование было настолько сильным и явным, что Мэл начала гадать, как её ещё не снесло такими бурными эмоциями. Первыми, на её памяти, искренними.       Но переполошило её даже не это. Похоже, стояла она уже более секунды, потому что чувствовала буравящий взгляд между лопаток. Аджифал медленно сполз по стене, постепенно растворяясь и выветриваясь, однако одна-единственная фраза, которая вышибла из девушки весь дух, всё же долетела до её слуха тихим шелестом:       «Потрясающе. Я в нём не ошибся».