Порочное кольцо

      — Полынь там необязательна! Она лишь ухудшает эффект зелья и отрицательно действует на нервную систему — я сам проверял на каникулах.       — Да-да. На крысах опыты ставил? Или предпочёл им своего брата?       — Я серьёзно.       — Я тоже. Пробовала готовить по твоему рецепту и с полынью, и без. Она остальные ингредиенты раскрывает лучше и действие зелья продливает.       — Да-а?.. — сомнительно протянул Морфран, вперивая скептический взгляд в затылок идущей впереди подруги. Та по очереди заглядывала в каждое купе, проверяя, все ли дети покинули поезд. Юноша отвернулся. — И на ком же ты, позволь поинтересоваться, ставила опыты?       Мелэйна улыбнулась одними уголками губ и легко ответила:       — На себе.       Розье, до того незаинтересованно разглядывающий отнюдь не живописные пейзажи за окном, поперхнулся воздухом и неверяще уставился на старосту, беспомощно открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Несколько купе Мэл осмотрела в полнейшей тишине, пока слизеринец собирался с мыслями. Вероятно, надеялся, что подруга сейчас развернётся и, как обычно, кинет обнадёживающее: «Это шутка, Мёрфи, расслабься». Она бы так и сделала во избежание неудобных тем и вопросов, но врать ему — себе дороже.       — Я только одного понять не могу: ты совсем башкой со своими чёртиками и ритуалами тронулась или и правда ищешь способ поскорее распрощаться с жизнью? — Мелэйна кинула на парня предупреждающий взгляд, который он с непрошибаемой невозмутимостью проигнорировал. — Я ведь мог и рецепт яда прислать, а не Помутняющего       Девушка закатила глаза и раздражённо вздохнула. Уж что-что, а травить её Розье будет в самую последнюю очередь.       — Жива же. — Девлин открыла очередную дверь, наивно полагая, что этих слов парню будет достаточно. Однако глупо было надеяться на подобное, когда имеешь дело с Морфраном — он деловито скрестил руки на груди и вздёрнул брови в снисходительном жесте. Девушка устало потёрла переносицу, но пояснить соизволила: — Не было никаких гарантий, что твои рецепты я начну применять на себе: это была бы самая тупая ошибка, которую ты только мог совершить. Любой Эйвери тыкнет пальцем в, очевидно, тебя, когда настанет время давать показания, так что прекращай драматизировать и трепаться попусту.       — Так Эйвери же туп как пробка, — с ноткой недоумения возразил Розье, суть подначки до которого дошла не сразу. А как дошла — тот вскинулся и оскорблённо приложил руку к груди, глядя на подругу так, словно по её вине утратил веру во всё хорошее. — И ты тоже обо мне такого мнения?!       — Тебя только Эйвери волнует? А всё, что до него, ты прослушал?       — Взял на заметку, — парировал слизеринец, в моменте становясь таким напыщенным и важным, что Мэл еле сдержала себя от того, чтобы скривиться. Он придержал её за локоть, когда поезд неожиданно дёрнулся и ту чуть не впечатало в дверной косяк. Парень цокнул.       — Пойдём уже. На тебя и так свалили больше вагонов, чем нужно. Дети вряд ли забудут друг друга в купе, а остальное уже забота домовиков. — Он подтолкнул подругу в сторону выхода из вагона. — Кареты а то без нас уедут — придётся на своих двоих добираться. — Морфран резко остановился и округлил глаза, точно осознав ужасающую мысль. — Сегодня грозу обещали… Давай-давай, Мэл, я не хочу заявляться в Большой зал хрен пойми в каком состоянии, в грязи — тем более!       Девушка сказать-то ничего не успела: чужие пальцы крепко вцепились в её плечо, и парень потащил спотыкающуюся подругу за собой. Правда, вскоре та отцепила от себя чужую клешню и из вагона вышла уже самостоятельно, ворча и ругаясь. Морфран лишь пожал плечами и выпорхнул следом с самым довольным выражением лица. Спесь с него не сбила даже разница температур, из-за которой Мелэйна сразу же закуталась глубже в дорожную мантию, а этому хоть бы что! Стоит, лыбится, словно кот Чеширский, так ещё и не страдает от такой промозглой погоды. Мэл даже позавидовала, однако потом ощутила непреодолимое желание огреть товарища чем-нибудь потяжелее. Просто чтобы ей не одной было так хреново в этот момент.       «И чего ныл только?» — Девушка вертит головой, обводя взглядом нескончаемый поток студентов и особенно выделяющуюся группу старост, стоящую чуть поодаль от основной массы. Одна из семикурсников, заметив слизеринку, махнула ей рукой, подзывая. Мэл уже повернула голову в сторону друга, чтобы кинуть ему что-нибудь напоследок, как осеклась: его уже и след простыл. Пожав плечами, та направилась в сторону ожидавших её старшекурсников, судя по вымученным и хмурым лицам которых стало ясно: они раздражены и отнюдь не погодой.       — Где тебя опять носит? — С укоризной глядел на неё гриффиндорец, прерывая беседу с однокурсницей. Он морщит нос, словно видит перед собой особенно уродливую букашку, и упорно не замечает предупреждающих взглядов, направленных ему в спину. Другая староста Гриффиндора пытается одёрнуть зарвавшегося ученика за рукав, на что тот лишь отмахивается, выступая вперёд. — Учебный год ещё не начался, а ты уже умудрилась задержать других и нарушить дисциплину аж два раза. — Парень выставил перед собой два пальца, как бы закрепляя слова и покачал головой. — На месте Слизнорта я бы…       — Для тебя он профессор Слизнорт, Хичкок, — внезапно раздался из-за спины гриффиндорца стальной голос Реддла, вынуждая того вздрогнуть и отшатнуться к встрепенувшейся Мелэйне, до того флегматично выслушивающей речь однокурсника. Она едва успела отскочить в сторону, чудом избегая перспективу быть задавленной Хичкоком.       Том поочерёдно смотрит из-под капюшона на парня, затем на девушку, всем своим видом выказывая отстранённую вовлечённость. Словно подобная ситуация происходит не впервые в жизни, и слизеринцу, как всегда, ничего не остаётся, кроме как вмешаться и пресечь развитие очередного конфликта. Глядя на него, Мэл отметила, что встревал он будто нехотя и если бы не возложенная на него ответственность, отсвечивающая металлическим кусочком на школьной мантии, то скорее предпочёл бы остаться в стороне и посмотреть, что будет дальше.       — И вряд ли нуждается в твоём, несомненно, бесценном мнении. На твоём месте, — Реддл чуть повернул голову в сторону гриффиндорца, — я бы сначала обратил внимание на подружку и выслушал, что же она хочет так упорно донести до тебя всё это время, Дейв.       Старосты Пуффендуя переглянулись и синхронно вздохнули, обращаясь к Хичкоку так, словно от их мнения зависели дальнейшие действия товарища:       — Том прав, Дейв. — Шестикурсница перевела утомлённый взгляд на гриффиндорку и миролюбиво (насколько её хватило) продолжила: — Что ты хотела сказать, Элеонора?       Названная от количества вперившихся в неё взглядов смутилась и сильнее натянула капюшон на голову, но себя всё же пересилила.       — Я попросила Мелэйну проверить оставшиеся вагоны за нас, — мимолётно глянув на исказившееся лицо Хичкока, пролепетала та, — после того как ты… оставил меня разбираться со второкурсниками и куда-то ушёл.       Мэл беззвучно усмехнулась. Ей пришлась по вкусу маска невинной дурочки, которую примерила на себя Элеонора. Та, кажется, сама не в восторге от поведения однокурсника, который после её выпада насупился и раздосадованно поджал губы. Но удивительно одно: парень не был на неё обижен, не смотрел волком и не обещал одним лишь взглядом скорой расправы — скорее наоборот, ожидал того, что рано или поздно именно она и спустит с небес на землю.       «Близки ровно настолько же, насколько безразличны друг другу?..»       Уж вряд ли.       С гриффиндорской парочки взор случайно соскочил на возвышающихся за их спинами когтевранцев и безошибочно выцепил Пруэтта, утомлённо прикрывающего глаза и трущего переносицу. Остальные старосты в реакции ему не уступали: закатывали глаза и что-то буркали под нос, совсем не удивлённые подобным поворотом событий. А может, они настолько устали за день, бегая из вагона в вагон, что испытывать что-то помимо глухого безразличия и лёгкой раздражённости просто не выходит.       — Хичкок, зайдёшь к Дамблдору после ужина. Боюсь, я вынуждена доложить ему о твоём неподобающем для старосты поведении, — отозвалась семикурсница, вставшая подле Реддла, а после обратилась к последнему со всей признательностью: — Спасибо, Том.       Слизеринец мягко улыбнулся и кивнул, принимая благодарность.       Второй староста школы оглянулся, не особо вдаваясь в диалог, и кивает в сторону кучкующихся студентов.       — Раз конфликт разрешён, проводите свои факультеты до повозок с фестралами. Они на том же месте, что и всегда. Мы будем замыкать, — оповещает всех юноша и подзывает напарницу. Та нехотя оторвалась от созерцания мигом потерявшего к ней всякий интерес старосты Слизерина и пристроилась к товарищу, с лёту начиная тому что-то втолковывать. Перед тем как последовать её примеру, Мэл ещё раз пробежалась по лицам студентов, сама не зная, что конкретно хочет выцепить, и неожиданно наткнулась на прожигающий переносицу взгляд бесцветных глаз. Он стоял молча, не говорил ни слова, но почему-то ей казалось, что за этим безмолвием скрывается буря куда страшнее простых вопросов, не заданных ей там, перед кабинетом инспектора, затерявшихся среди вагонов, полных студентов, приглушённых гомоном сотен детских голосов и мерным стуком колёс поезда. Ури явно хотел до Мелэйны что-то донести. Не словами, так взглядами, а в будущем — не исключено, что действиями.       Ей становилось стыдно за саму себя. За свои действия, зачастую лишённые какой-либо логики, подвергшиеся анализу со стороны интуиции, но никак не рационализма. Потому и сейчас, отбиваясь от назойливых мыслей и предпочитая и вовсе игнорировать иной, чуждый ей, взгляд, наивно полагая, что проблемы и в этот раз подождут какое-то время, перед тем как она решится, наконец, взяться за них серьёзно, Девлин отворачивается. Плотно сжимает челюсти, когда краем глаза подмечает изуродовавшее стеклянные глаза разочарование и на ватных ногах продвигается к уже ожидающему её в стороне Реддлу, упорно давя в себе несчастный, мимолётный порыв обернуться, чтобы... чтобы что? Открыть рот, пытаясь что-то выдавить? Поджать губы? Всплеснуть руками? Никак не отреагировать и продолжать строить из себя слепую? Спросить, какого размера дыру он хочет выжечь в её спине? Послать к чёрту?       Что, чёрт возьми, происходит?       Не пустое ли это всё?       Над головой отчётливо слышится хмыканье. Что ж, до Тома она дошла. Прекрасно. Ещё можно развернуться и дать заднюю?       — Поразительная способность пренебрегать общественными установками без последствий.       Очевидно, нет.       «Зато яду-то сколько», — отстранённо подумалось слизеринке, когда та запрокинула голову, встречаясь с испытующим взглядом напротив.       Мелэйна без особого энтузиазма пожала плечами, совсем не горя желанием влезать в очередную перепалку. Тем более с Реддлом, от которого она знать не знает, чего ожидать. И то ли прочитав на лице девушки нежелание продолжать общение (что маловероятно: Мэл вообще кажется, что этому парню несвойственно чувство такта), то ли не горя им сам, он молча развернулся и пошёл в сторону слизеринского факультета. Не заботился о том, идут ли за ним следом, — твёрдо вышагивал рядом с вагонами, с до тошноты прямой спиной, будто тому палку в позвоночник вогнали.       Девушка проследила за его траекторией, оттянула время настолько, насколько могла, чтобы не оказываться ни в чьём обществе, и двинулась, наконец, следом к своему факультету.       Организационные моменты она с чистой душой повесила на Реддла и стояла молчаливым изваянием позади него. Пару раз, конечно, чувствовала волнами исходящее от парня недовольство, вытекающее в не менее красноречивые взоры, но этим он и ограничивался, со стороны оставаясь всё таким же собранным и серьёзным. По мнению Мэл, выглядела эта картина крайне жутко и некомфортно, но здесь дети — этим она себя и успокаивала — так что максимум, на который он пойдёт — публичный выговор.       Но и от того юноша воздержался. Дальнейшая транспортировка до карет и на них — до Хогвартса прошла почти без происшествий. Особо резвые студенты, нарушающие общую дисциплину, удостаивались чести идти в самом хвосте гигантской процессии, подле Школьных старост. Чаще всего туда отправлялись гриффиндорцы с пуффендуйцами, реже — спровоцированные ими же когтевранцы и почти никогда — слизеринцы. Исключением в этом году стал третьекурсник, метнувший в корчащего ему рожи однокурсника с Гриффиндора какое-то безобидное проклятие прямо из-за спины Тома. Истерик ребёнок не устраивал и даже не пытался себя как-то оправдать — молча удалился в конец строя, ничуть не огорчённый результатом. Окружающие тоже не торопились порицать того: видимо, не только мальца студент вывел из себя.       В дверях замка учеников по обычаю встретил профессор Трансфигурации, растянувший тонкие губы в доброжелательной улыбке.       — Прошу, мисс Ботт, прекрасно выглядите. Мистер Хичкок, рад вас видеть в добром здравии, — пропуская загалдевшую с новой силой толпу вперёд и попутно одаривая детей лучащимся радостью взглядом, Дамблдор не скупился на комплименты в сторону старост. — Мисс Девлин, дорогая, неужели я увижу вас в роли старосты? — тут же переключился с гриффиндорцев на слизеринцев профессор, как только последние попали в поле его зрения. Девушка заторможенно кивнула, слегка сбитая с толку таким вниманием со стороны декана Гриффиндора. Надолго он на ней не задержался: взгляд его соскочил на Тома и как-то неуловимо поменялся. На Мэл накатило инородное веселье, и та поспешила спрятать глаза под ресницами, уткнувшись в плитку на полу. — Мистер Реддл, — чуть прохладнее зазвучал мужской голос, после чего последовал едва заметный кивок, разве что скрипом шейных позвонков не сопровождающийся.       Слизеринец отзеркалил скомканное приветствие, минуя застывшую фигуру и сухо бросая:       — Профессор.       Мелэйна же в это время тихонько следовала за парнем и молилась всем богам, чтобы на неё вдруг не решили обратить внимание: она не ручается за то, какая именно эмоция застыла на её лице, а вопросы сейчас, когда вокруг этих двоих почему-то собралось всё мировое напряжение, поставили бы девушку в неловкое положение.       Попустило её лишь в дверях Большого Зала, когда идущие впереди дети по очереди стали тормозить; немудрено: в дверях образовалась настоящая толкучка, которую бедным старостам помогал разгребать ворчливый завхоз Аполлион Прингл. Пренеприятнейшая личность, по скромному мнению Девлин, с которой она, если бы существовала такая возможность, предпочла бы не взаимодействовать совсем. Ей хватило и одного разговора, после которого похождения по коридорам замка в любое время дня и ночи сопровождались навязчивой паранойей.       Мэл тогда отмазывала Розье от телесных наказаний, которые Прингл назначал даже за самую незначительную провинность вроде оставленной обувью грязи. Старикан был на редкость консервативным и радикальным, раз приветствовал такой метод воспитания и исключал дипломатичные беседы. Морфран попался на глаза завхозу за нарушением комендантского часа, за что моментально отхватил словесно, а на следующий день всё-таки физически. Утром парень приполз к Мелэйне с просьбой поговорить и вразумить «потерявшего другие две головы цербера». К мысли о том, что завхоз её послушает и отпустит друга с миром, бывшая пятикурсница отнеслась скептически, но делать было нечего: Розье надеялся и умолял.       Как и ожидалось, идея с переговорами прогорела. Да не просто прогорела, а обернулась самой настоящей подставой. Мэл впоследствии не только удручённо намывала котлы в подземельях в компании сговорчивого профессора Зельеварения, но и шугалась каждой тени в коридоре даже в слизеринской гостиной. Ей казалось, что Прингл вот-вот выскочит из-за тёмно-изумрудных кресел и кинется на девчонку, чтобы повесить на неё все нарушения, которые только могут совершить ученики в стенах замка.       Поэтому и мысль, что вместе со значком старосты ей обязательным комплектом накапает количество минут, проведённых в обществе брюзжащего старикана, порождает желание прямо сейчас и сложить все свои полномочия.       Прошло около получаса, прежде чем все студенты уселись за факультетские столы и в Зал стали запускать первокурсников, роняющих поражённые вздохи, спотыкающихся о собственные мантии и восхищённо разглядывающих диск луны, частично заслонённый мрачными тучами, на фоне притягательно-чёрного неба — проекцию на потолке.       «Было бы чему здесь восхищаться, — вспомнились слова Морфрана годовалой давности. — Понимаю, там, небо чистое, чтобы звёзды видно было, но это… — Он придирчиво окинул взглядом грязно-серое полотно и неопределённо махнул рукой. — Не пойму: они предгрозовую погоду ни разу не видели, что ли?»       Год назад погода была в разы хуже настолько, что этого сияния луны видно не было. Мрак. Тьма. Понурый небосвод. Атмосфера навевала тоску даже на такого «падкого» на несчастливые события человека, как Девлин, и заставляла чувствовать себя не в своей тарелке. Примерно как сейчас. Непривычно во время банкета в честь начала учебного года находиться рядом не с бесноватым Морфраном, а крайне сдержанным, скупым на слова и по большей части равнодушным Томом Реддлом. Не то чтобы Мелэйна пробовала его разговорить и вообще хотела это делать, просто слизеринец сам производил о себе такое впечатление.       Тишина давила. Хотелось бы просто кого-нибудь послушать (желательно, кого-то определённого, например, Розье), но из-за перебивающих друг друга голосов сконцентрироваться на какой-нибудь парочке студентов поблизости не получается вовсе — девушка кидает это гиблое дело и скучающе следит за первашами, которые по одиночке отсеиваются от общей массы прямиком к рукоплескающим и верещащим факультетским столам и их бестелесным амбассадорам — привидениям.       Было невыносимо скучно. Даже когда директор произносил приветственную речь, которую Мэл, как скороговорку, могла бы зачитать вслух. Даже когда перед ней появилось ассорти из международных традиционных блюд, и стол был забит под завязку. В горло кусок не лез, потому даже к родной фахите не притронулась. Лишь размазывала еду по тарелке, безынтересно наблюдая за растёкшейся мякотью помидора.       Десерт — в прострации, сопровождение малышни до подземелий — тоже. Хотя последнее оживляло положение дел тем, что неформальную экскурсию по замку до пункта назначения проводила именно Мелэйна. Ей нравилось повествовать и рассказывать, описывать: в такие моменты она словно перемещалась в другой мир, не омрачённый тяжёлой действительностью и не обременённый течением времени. Она преобразовывала сухие факты, поливая их соусом лёгкой, почти нераспознаваемой иронии, не искажая историю этого по-настоящему волшебного места, и делилась ими с вовлечёнными слушателями. Играючи. Не заботясь о том, заметят ли первокурсники наличие двойного дна.       Как минимум один человек улавливает двойственность высказываний, но в силу своей неопытности понять, где именно загвоздка, не в силах.       «Мёрфи бы уже у виска покрутил да заткнуться предложил», — мысленно хмыкнула Мэл, в очередной раз ловя на себе подозрительный взгляд старосты. Не то чтобы частые переглядывания её хоть сколько-то напрягали, но точно сбивали с мысли. Приходилось съезжать с темы незамысловатыми вопросами в сторону слушателей и медленно развивать другую. С детьми было в разы проще, чем со взрослыми: они не умели маскировать свою скуку под маской фальшивого интереса. Слизеринцы тем более. Снобизм и прямолинейность аристократов не спрячешь ни за какими замками, какие бы дифирамбы ни пели их поразительной хитрости и смекалке. А в возрасте одиннадцати лет такие яркие и открытые к конфликтам персоны сами в глаза бросаются.       Когда стена с натужным грохотом отрезала двух студентов от неторопливо разбредающихся по комнатам детей, всё вокруг Девлин словно застыло, накрытое пологом внезапной тишины. И отнюдь не уютной.       Мэл утомлённо вздохнула и побрела по коридору в сторону лестниц. Ей было жизненно необходимо остаться наедине с собой, тем самым подводя черту этому кошмарному дню. Всё, о чём она сейчас мечтала, — тёплая кровать. Долгожданную ванну можно было отложить и на утро.       — Даже не поинтересуешься, где живёшь? — вдогонку озвучил вопрос Том, да так неожиданно зазвенел в воздухе его голос, что девушка едва не споткнулась о свою же ногу, в последний момент найдя опору. Вдохнула, выдохнула и тряхнула головой, старательно пытаясь выкинуть мысль о пылающих ушах. Надеялась, что не видно. Шаг после такого конфуза на глазах однокурсника, однако, лишь прибавила.       — Я в курсе, где Башня Старост.       — Правда? — Реддл не отставал и под быстрый темп Мэл подстроился сразу, ступал без лишнего шума, словно и вовсе плыл. В его тоне легко угадывались нотки скептицизма. — Комнату наверняка тоже знаешь. Не ошибёшься.       Мелэйна искоса взглянула на идущего с ней бок о бок юношу, не понимая: он смеётся над ней или на полном серьёзе думает, что она не сориентируется на месте? Или что там за катакомбы вообще, раз её уже преждевременно обвиняют в топографическом кретинизме?       — Спасибо за беспокойство, Том, — чуть ли не скрежеща зубами, буркнула та, — но я…       Девлин резко захлопнула рот, удивлённо вытаращив глаза в пустоту.       — М? — Слизеринец со скучающим выражением лица глянул на неё сверху вниз и приподнял изящную бровь. — Всё нормально?       Мелэйна пару раз хлопнула ресницами и поджала губы, нехотя кивая и продолжая:       — … ни разу там не была, чтобы утверждать обратное. Не проведёшь?       Тонкие черты лица на секунду тронуло замешательство, быстро сменившееся привычной отстранённостью. Том молчал. Мэл раздражалась. Наконец он кивнул, и девушка расслабилась, не замечая, как потихоньку начала замедляться.       «Может, идея не так уж и плоха?..» — пытается обнадёжить себя та и внезапно вспоминает о нововведении, которое директор Диппет неоднократно озвучивал перед банкетом: по коридорам перемещаться минимум по два. Деваться уже некуда: сама напросилась. В конце концов, чего это она нос заворотила от перспективы без проблем добраться до комнаты и не тратить время на её поиски? Всё-таки что бы девушка ни говорила, а точное расположение своих апартаментов и правда не знала, так что сопровождение Реддла ей бы не помешало.       Взвесив решение, Мелэйна мысленно махнула рукой — будь что будет.       В подземельях было по обыкновению промозгло и тихо. Неторопливые шаги эхом отскакивали от холодных стен, омываемыми светом факелов. Тени плавно скользили по полу, прячась в полах мантий и вновь мелькая за спинами. Слизеринка шмыгнула носом, проводив взглядом дверь в кабинет Зельеварения, и вздрогнула: только сейчас она в полной мере ощутила то напряжение, что скопилось вокруг них. Разумеется, до того натяжения воздуха, какое было между Томом и профессором Дамблдором, было очень далеко, но уже сейчас оно ощущалось на клеточном уровне.       Парня, казалось, сгустившаяся атмосфера и вовсе не заботила — иначе девушка просто не могла объяснить его неожиданную отстранённость, подпитанную упрямой молчаливостью. Почему-то ей казалось, что если однокурсник и решит проявить собственную инициативу в стремлении как-то помочь, то явно не за «спасибо». Она вполне могла бы поверить в подобную доблесть со стороны студентов Гриффиндора или Пуффендуя, но никак не Слизерина. Уж чему её и научила жизнь в змеином факультете, так это тому, что ничего не делается просто так и у всего есть последствия. Даже у такого обычного предложения проводить до комнаты. Поэтому гробовая тишина сейчас её особенно напрягала.       — Что тебе от меня нужно? — резко выпалила Мэл и тут же прикусила язык, коря себя за несдержанность.       Том словно отмер: повернул голову в сторону говорившей и вперился в худощавую фигурку нечитаемым взглядом. Молчит. Девлин буквально кожей чувствует, как её ощупывают чужие глаза: скользят по впалым щекам, тонкой шее, бесформенной мантии, доходя до пят, перемещаясь к серебрящимся волосам и возвращаясь к девичьей переносице. Та искоса взглянула на Тома и нахмурилась: либо ей показалось, либо он действительно будто невзначай глянул ей за спину. Студентка еле поборола желание обернуться и удостовериться, что там и правда ничего нет. В конце-то концов, что он вообще о ней знает?       — Ну? — нетерпеливо продолжает она, прогоняя остатки паранойи.       — Ничего, — хмыкает Реддл и медленно отводит взор в сторону. Вид у него при этом был такой, будто он сделал для себя определённые выводы.       — Слышала я уже эту песню, — невпечатлённо отзывается Мэл. — Не прокатит.       — «Не прокатит» что? — с вежливым интересом вопрошает тот.       — Твоё «ничего». — Она пожимает плечами и неожиданно твёрдо выдаёт: — Я серьёзно. Не думай, что я поверю в то благодушие, какое ты сейчас демонстрируешь.       — Я и не заставляю тебя верить в него. — Том вдруг глумливо улыбнулся и снова посмотрел на спутницу. — Сверхподозрительность всё никак не даёт покоя?       — Чего? — Девушка непонимающе уставилась в пол, не уловив связи. Она попыталась напрячь память, чтобы найти хоть что-то, давшее развитие этой самой «сверхподозрительности», но… нет. Вообще ничего. Что ещё за шарады и откуда он это взял?       «Чистая бдительность. С тобой только так», — фыркнула Мелэйна, и Реддл, словно прочитав её мысли, издевательски усмехнулся.       — Осмелюсь предположить: в своей голове ты пытаешься покрыть паранойю постоянной бдительностью?       Девлин помрачнела. А сказанное раннее предпочла проигнорировать. Ей было больно признавать, что Том прав, а потакать ему в этом — отдельный удар по гордости. Он что, затеял всё это, просто чтобы спустить её с небес на землю и ткнуть носом в собственную неправоту? Что-то Мэл в этом сомневается. Тут должно быть что-то ещё.       «Но, признаться, это было жутко», — слизеринка неуютно поёжилась и проследила за скользящей на стене тенью. Моргнула и перевела взгляд вперёд, боковым зрением не переставая контролировать обе стороны.       Со стороны Реддл выглядел невозмутимо, но кляксы мрака, зловеще переливающиеся на его лице, наталкивали на мысль, что в душе того было всё не так спокойно.       Мелэйна вымученно вздохнула и помассировала переносицу. Ей всё ещё непонятно, чего он от неё хочет. Её не прельщала перспектива играть в угадайку со своим однокурсником в таком противоречивом состоянии. Почему нельзя сказать всё прямо и не увиливать от ответа? Можно подумать, ей только в радость разгребать этот словесный бардак и вылавливать суть, словно рыбак, вслепую закидывающий удочку и искренне уповающий на то, что он не на мелководье — где всё на поверхности.       «Да ну его. — Закатила глаза та. — Я не собираюсь клещами вытягивать из него его же прихоти. Нет так нет — мне легче».       Оставшийся путь до башни парень был молчалив. Что вначале не проронил ни слова, что в конце — только по инициативе самой девушки. Что-то ей подсказывало, что и диалог он поддерживал чисто для галочки и по-настоящему заинтересован был не в нём.       На подходе к башне их нагнали старосты Гриффиндора, и оставшийся коридор они прошли вчетвером в полной тишине. В их обществе слизеринка испытала искреннее облегчение: провожать её аж до самой комнаты Реддлу теперь было необязательно, так что распрощались с парнями девушки уже в общей гостиной — те ушли в противоположную сторону. Элеонора, сама вызвавшаяся помочь Мэл, довела её до нужной двери, параллельно рассказывая о том, как порой трудно бывает с детьми, видимо, ссылаясь на какую-то произошедшую накануне ситуацию, и сама юркнула в соседнюю.       Девлин тихонько прикрыла дверь, отрезая и себя, и таскающуюся за ней нечисть от чужих глаз.