одно большое «сложно».

Восемь лет назад.

      Военная база близ Иксана старая и серая, словно клочок пыли, на бесконечной зелёной глади окружающих её лесов. Здания старые, – скорее всего оставшиеся со времён Второй Мировой. Стены некоторых из них покрыты трещина, из которых пробивается под редкие лучи тусклого солнца такая же тусклая, как всё здесь, зелень. Асфальт под ногами выглядит так, будто на него годами лили радиоактивные отходы, из-за чего изъеденное коррозией покрытие начало странно вздуваться и проседать под шагами.       И это место дислокации элитного отряда? Туалеты тоже на улице?       Командир, – коренастый и полный, с одутловатым, вечно красным лицом, – указывает на ряды низким бетонных зданий.       – Там казармы, – говорит он хрипло и тихо. – Мы дислоцируемся здесь только летом, так что отопления нет. Там стрельбище и оружейная. Всё выдаётся под роспись.       – А зимой?       – Перебираемся ближе к Керёну.       Рюджин понимает, почему согласилась служить здесь. За пару месяцев до выпуска из училища она ещё думала забыть о военной карьере, заняться охраной или чем-нибудь ещё, но отец неожиданно потерял работу. Им с матерью пришлось взять кредит, и люди банка начали приходить домой, требуя проценты. У неё не было времени искать и выбирать, и в этот момент появились они.       Об отряде «жнецов» говорили редко, но всегда с благоговением. Когда-то он считался самым элитным в Южной Корее, попасть туда было честью, ради которой молодые солдаты годами изнуряли себя тренировками. Сейчас его рейтинг упал, но зарплаты сильно поднялись. Отказывать от такой суммы было глупо.       Они проходят мимо засыпанной песком площадки, когда взгляд останавливается на внушительных размеров толпе. В центре высокая брюнетка в армейской майке и закатанных до колен штанах. Улыбаясь, она подкидывает в воздух ножи, пока какой-то парень, – едва ли старше Рюджин, темноволосый и худощавый, – ставит на голову яблоко. Командир даже не удивляется, лишь скрещивает руки на груди.       Пухлые губы девушки кривятся в красивой ухмылке, когда нож изящно выскальзывает из рук. Прорезав яблоко, лезвие втыкается в деревянную стенку, и толпа взрывается аплодисментами.       – Неплохо, – бормочет командир.       – У вас такое нормально?       – Для них – да. Ли Сонми и Ли Донхёк. Хорошие солдаты, но абсолютные придурки. Хочешь выжить – держись от них подальше.       Рюджин сильнее стискивает зубы, сдерживая желание ответить, что не ему решать, от кого ей держаться подальше, когда сердце вдруг пропускает пару ударов. Девушка, – Сонми, – смотрит на неё. Казавшийся голодным взглядом прекрасных чёрных глаз скользит с лица на ворот кителя, останавливается на третьей пуговице. Она снова улыбается.       Что-то в голове почти нежно напоминает о тех странных чувствах, которые Шин испытывала, когда в училище они переодевались вместе. Их тела, – красивые, с подтянутыми мышцами, – заставляли её горло сохнуть до состояния пустыни Сахары. Иногда, если не получалось уснуть, она представляла, как какая-нибудь девушка, – не кто-то, просто тёмный силуэт, – садится сверху. Его руки скользили по телу, останавливаясь на грудь, чтобы сжать, и Рюджин прикусывала губу от удовольствия.       Знакомый жар снова наполняет грудь. Ни к кому их девушек из училища она не чувствовала такого влечения, как к ней, – такой высокой и красивой, что хотелось сразу упасть на колени.       «Кажется, мы в дерьме», – проносится в голове, и Рюджин кивает.       – В полном.

***

      – Что ты думаешь об этом? – Спрашивает Сонми, кивая в сторону ряда очаровательных традиционных домиков на другой стороне. – Напоминает о наших выходных в Кури. Помнишь? Когда Донхёк так напился, что упал в воду.       – Он напивался так каждый раз, когда мы уезжали с баз.       – Да… этот парень совершенно не умел пить. Постоянно краснел и пел какие-то баллады из девяностых.       – Мне это казалось милым.       – Да, мне тоже. Такой очаровательный придурок.       Закричать на Сонми слишком заманчиво, но Рюджин сдерживает желание. Она всё ещё кто-то важный, – её первая осознанная любовь, самый близкий когда-то человек. Та, ради которой Шин совершала безумные вещи и готова была умереть. Сейчас они едва ли могут разговаривать без горьких и едких напоминаний о Донхёке и других из отряда. Какой же грустный и банальный финал.       – Я понимаю, что ты злишься, – начинает Ли.       – Не понимаешь. Я не знаю, куда мы едем, что будем делать, и какую роль должна в этом сыграть. Ты сказала, что всё срочно, но прошло уже три дня, а мы только ехали по кругу.       – Терпение, дорогая.       – У меня его уже не осталось. Просто скажи, чего хочешь, чтобы я могла понять, как вытащить тебя из этого.       – О, у тебя не получится, – улыбается Сонми. – Помнишь нашего капитана? После истории с вертолётом военная полиция занялась им, но не нашла ничего из того, что он украл. Они отпустили его. Он долго прятался, но… я знаю, как до него добраться.       – О, нет… ты серьёзно?       – Конечно! Он заслужил наказание, Рюджин.       – Блять, – Шин прижимается затылком к сидению. – Это неправильно. Мы должны решить всё по закону.       – Я пять лет ждала, когда полиция решит это по закону, и, как видишь, он всё ещё на свободе. Пришло время разобраться с ним по нашим правилам.       – Нашим?! – У Рюджин не получается сдержать истерический смешок. – Каким, блять, нашим?! В каком из этих ёбаных правил было написано, что воровать алмазы из-под носа капитана – хорошая идея?!       – Я знаю, что тогда облажалась…       – Не просто облажалась. Из-за вас вертолёт направили туда! Из-за вас его сбили!       Сонми крепче сжимает руль. За три года службы Рюджин научилась считывать настроения по любому движению, и сейчас Ли злилась. Не на что-то конкретное, а на всё сразу: на себя и Рюджин, капитана, пилота вертолёта, Донхёка и ублюдков, которые на них напали. Она на грани того, чтобы закричать от ярости, но привычно подавляет эмоции.       – Разве ты не хочешь отомстить?       – По закону, – говорит Шин, не сводя с неё холодного, словно айсберги, взгляда.       – Но ты ведь пыталась. Я знаю тебя, Рюджин, и ты наверняка делала всё, чтобы добраться до него, но не вышло. Я права?       – В этот раз получится. У меня есть связи…       – Обратишься к доктору Хван? Очнись, дорогая. Ей не будет до этого никакого дела.       – У меня… – в горле снова пересыхает. – Есть, что ей предложить.       – Позволишь ей трахнуть себя, чтобы она помогла посадить ублюдка. И чем это законно?       – Это…       – Он заслужил того, чтобы за него отомстили, Рюджин.       – Он заслужил того, чтобы жить, а не гнить где-то в земле, Сонми.       – Перестань винить в этом меня! Мы все взяли чёртовы алмазы!       – Ты могла их остановить! Ты знала, что делал этот ублюдок, понимала, что он рано или поздно узнает, но всё равно их не отговорила. Ты была главной в тот день!       – Конечно, – хмыкает Ли, проводя языком по нижней губе. – Если бы была там, то остановила бы их. Мисс «всегда всё делаю правильно».       – Да, остановила. Это была не шалость, Сонми, а вопрос жизни и смерти. Хотя, скорее, только смерти.       – Ты поможешь мне или нет?       – Я… почему нам не обратиться в полицию?       – Я пряталась пять лет не для того, чтобы просто сдаться и сесть. Нет, я убью его и не имеет значения, будешь ли ты рядом или нет. Ну, Рюджин? Бросишь меня?       – Нет… конечно же нет…

***

      – Информация у тебя? – Спрашивает Йеджи, когда Черён запирает дверь.       Юна кивает, выводя на экран несколько личных дел и карту. У всех, кроме Рюджин, богатый послужной список, служба в специальных отрядах во всех областях армии, отличные оценки и благодарности. Идеальные солдаты. Когда же всё пошло не так?       – Кратко, Юна.       – Да, доктор. Итак, Рюджин попала в отряд сразу после окончания училища, в восемнадцать лет. Стала снайпером, хотя много раз входила в отряды зачистки как обычный боец. Ли Сонми появилась там за три года до Рюджин, до этого пару лет служила на базе около Йончхона, специализировалась на работе со взрывчатыми веществами. В 2013 благодаря её бомбам удалось спасти заложников в банке на Чеджу.       – Помню это дело, – кивает Черён. – О нём постоянно писали.       – Она засветилась в одном деле на Куроиси ещё до поступления к «жнецам», но кроме этого ничего противозаконного до кражи.       – Что за дело?       – Банальная драка. Была в отпуске, зашла в бар, чтобы выпить, парень начал приставать. Это признали самообороной.       – И она украла алмазы, – тянет Йеджи.       – Генерал считает, что не только она. Весь отряд, кроме Рюджин и ещё пары человек, которые в тот день занимали позиции снайперов. Те двое не садились на вертолёт, были в отпуске, а Рюджин попала в аварию.       – Сколько выживших?       – Трое. Рюджин, Сонми и ещё один из отряда. Он сейчас живёт за пределами Кореи, почти не пользуется Интернетом, скорее всего скрывается.       – Значит, командир «жнецов» годами воровал что-то с зачисток, но, когда это сделали его подчинённые, решил их убить. Рюджин была не причём, так что он оставил её в живых, а Сонми и тот парень почти сразу сбежали. Можешь узнать, где он сейчас, Юна?       – После аварии его отправили в длительный отпуск, потом на некоторое время посадили. Недавно с него сняли обвинения, и сейчас он готовится занять должность инструктора в военном училище в Наджу.       – И Сонми хочет отомстить.       Йеджи прикусывает губу так сильно, что почти чувствует вкус крови. Рюджин не брала алмазы, и всё-таки прямо сейчас она едет к бывшему командиру с человеком, который хочет его убить. Хочет ли Шин того же? Может, всё это время она только ждала возможности до него добраться? Хотя… нет, тот, у кого есть цель, не пьёт столько, что неделями не выходит из дома. Должно быть, Сонми просто попросила о помощи, и Шин снова оказалась слишком глупа, чтобы отказаться.       Вполне в стиле Шин Рюджин.       – А Рюджин хочет её защитить, – говорит Черён, скрещивая руки на груди. – Если мы их найдём, она не позволит открыть огонь.       – Ну, Рюджин несколько часов тащила её на себе по лесу до границы, так что… да, она будет её защищать. А может, – на секунду Йеджи вглядывается в лицо Сонми. В каких они были отношениях? Она объективно горяча, как и Рюджин. Они встречались? Просто спали? – Может, просто позволить им закончить? Мир не станет хуже, если один вор умрёт. Хотя… чёрт, Рюджин слишком принципиальна, чтобы позволить его убить. Как же глупо…       – Да, это ведь связано с чувствами…       – Так, достаточно, – Джису встаёт между ними. – Нам нужно найти Рюджин.       – Она там же, где генерал. Ли, распорядись приставить к нему охрану. Плевать на него, но Рюджин может поссориться с этой девчонкой, а она явно не так сильно ей благодарна, раз втянула в это. Юна, на тебе камеры. Джису… езжай в дом Рюджин, снова поговори с её родителями и той девушкой, которая с ними живёт. Узнай всё, что они помнят о Сонми и этом отряде.       – А ты?       – Просмотрю личные дела всех из отряда. Сонми не будет рисковать, пока не доберётся до бывшего командира. Это миссия, а такие, как они с Рюджин, всегда их заканчивают.

***

      Реальность настигает Рюджин в номере отеля, когда Сонми достаёт из сумки пару пистолетов. Они начищены почти до блеска и хорошо смазаны, судя по тому, как щёлкает предохранитель. Хорошее оружие. Наверное, обошлось ей в очень большую сумму.       – Я бы предпочла бомбы, но это слишком большой риск, – объясняет Ли. – Можно найти винтовку.       – Ты уверена, что это того стоит?       – Он убил наш отряд, Рюджин.       – Вы сами подставились.       Сонми плотно сжимает губы, но молчит.       – Слушай, – продолжает Рюджин. – Я пыталась понять тебя последние пять лет. Я засыпала и просыпалась, думая, действительно ли те алмазы стоили риска, и каждый раз понимала, что нет.       – Мы просто немного не успели.       – Вы украли всё. Почему вы думали, что он не заметит?       – Мы просто… за день до этого он наорал на Донхёка, назвал его «ублюдком», «сукиным сыном». Мы просто хотели отомстить.       – Ну, хорошая месть…       Сонми садится рядом, осторожно забирая руку Рюджин в свою. Пять лет назад, когда Шин в последний раз была к ней так близко, она тряслась от слабости, и её кожа казалась слишком холодной для живого человека. Они обе хромали, – Ли тоже получила ранение в ногу, деталь двигателя впилась в голень, пробив почти до кости, но сразу прижгла рану. Боль была бешеной, но Сонми даже не закричала.       Рюджин тихо вела её по коридору к чёрному входу, где уже ждала машина, и Сонми шептала, как ей жаль, и что скоро они обязательно увидятся. Обманула. Прошло пять лет. Шин успела отойти от аварии, смерти отряда и Донхёка, найти работу. Раны затянулись, оставшись на коже лишь бледными шрамами. Затем на их месте появились новые, – уже от Йеджи.       Сейчас Рюджин казалось, что с их последней встречи до этого момента прошла целая жизнь.       – Это ради Донхёка.       – Не думаю, что он был бы рад, – шепчет Шин. – Он всегда был слишком добр.       – Как и ты. Поэтому ты здесь. И… доктор Хван, да? Вы с ней…       – Нет… не знаю.       – В прошлом?       – Она социопатка.       – А я нарцисс, и что? – Улыбается Сонми. – Зато теперь я понимаю твой типаж. Девушки с проблемами? Ты всегда любила играть в рыцаря.       – Я просто хочу помочь.       – Я знаю. Поэтому в тебя и влюбилась.

***

Восемь лет назад.

      Прикосновение заставляет Рюджин подпрыгнуть. Она вскакивает с застеленной кровати, по привычке выравниваясь по струнке, и почти вскидывает руку к бритой голове, когда казарма наполняется смехом. Те самые глаза, – две блестящих чёрных жемчужины, – смотрят на неё с явной насмешкой.       – Новенькая, да? – Спрашивает Сонми, скрещивая руки на груди. – Миленькая. Пехота?       – Снайпер.       – О, – брови поднимаются вверх.       Парень рядом с ней, – Донхёк, если Рюджин правильно помнит, – многозначительно кивает и протягивает руку.       – Ли Донхёк, сапёр и пехотинец. Приятно познакомиться.       – Шин Рюджин.       – Ли Сонми, подрывник. Ты пялилась на меня.       – Ты метала ножи в этого парня, – пожимает плечами Шин, стараясь казаться равнодушной. Взгляд скользит с парня на девушку.       – Но я выглядела горячо?       – Она флиртует со всеми, не обращай внимания, – отмахивается Донхёк. – Давай, мы собираемся обедать. Пойдём, сегодня там мороженое.       – Ладно, теперь я понимаю, почему отряд называют элитным.