Сублимация

Год вообще-то прошел. Пора бы отойти. Он и отошел… У него ведь уже другая жизнь, более здоровая, где есть место и любви к себе, и вниманию окружающих, и новым знакомствам. Да даже случайным недолгим романам, где ты гуляешь по городу с незнакомцами и просто хохочешь или наоборот расстраиваешься – какие люди-то все-таки разные! Ну так-то да. Год. Почти ровно год. Год как надо отпустить и забыть. Он отпустил. Вроде забыл. Тогда почему иногда… когда проводишь время с кем-то другим… взявшееся ниоткуда сравнение с ним… толкает его на такие ебанутые поступки? Подумать – можно, просто чтобы успокоить фантазию. Но делать-то зачем?! Леша сутки как вернулся от нового знакомого. Они мило проводят время – смотрят фильмы, обсуждают комиксы, о чем-то спорят. Иногда спят. Без обязательств, без напряга, без сложностей. И черт возьми – это круто. Леша даже думал, что этот его знакомый через пару месяцев вполне сможет стать чем-то большим. Если бы не одно «но». «- Ты можешь… ну… погрубее?» «- Еще грубее? Леш, ну ты конченный, конечно!» Хохот. Милота. Знакомый делает, как его просят, но делает недостаточно. Потому что так, как будет достаточно, может сделать только один человек. И только что он разблокировал его в Телеге. Остановиться еще не поздно. Вот только жажда… сраная жажда, которую невозможно сдерживать. - Что ты со мной сделал, уёбок… - говорит Леша сам себе. Глаза бояться, руки набирают сообщение. - У тебя сейчас кто-нибудь есть? – не здороваясь, сухо и по делу. Остальное, как ненужное мясо, нахуй. Две галки. Набор сообщения. Короткий ответ через пару секунд, без раздумий и вопросов: - Нет. Леша надеялся на другое. В том случае появилась бы причина сдать назад. «Как будто их и без этого мало». Он совершает глупость. Вот прямо сейчас совершает ошибку – ужасную и страшную. Он сравнивает себя с животным, которое ведется инстинктам, которое поддается гормонам. Да, это все они виноваты, он просто слабый мальчик. - У меня тоже, - печатает он, - Есть предложение, - отправка, следом пишет дальше, - Хочу с тобой переспать. Ждет. Ждет реакции. Что его пошлют, попросят отстать уже наконец, перестать портить жизнь. Он ведь знает, как сильно действует на него. Знает, как сводит с ума. Да, и поэтому пользуется этим сейчас. - Ха, - блять, Леша нервничает. Второе сообщение, - Где и во сколько? Теперь Леша смеется. Животное, они оба животные. - Сегодня, в девять, - нехуй тянуть, верно? Чем быстрее он закроет этот сраный гештальт, тем быстрее сможет пойти дальше, - У меня. Презервативы купишь сам, остальное есть. Опоздаешь хоть на пять минут – сразу пойдешь нахуй. - А чего мы такие грубые? - Нахуй пошел. - Ладно, я понял. Леша ждет еще одного сообщения. Что-то в стиле «Я же говорил», потому что такие сообщения в стиле этого человека. Ему вообще свойственно тыкать других в собственную правоту, в чужие ошибки. Особенно сейчас, когда тыкать и правда было во что. В Лешину слабость. Потому что тяга… к насилию… к жестокости… этот двухметровый засранец вбил ее в Лешу, пока драл как портовую шлюху на кухне или в коридоре. Теперь, когда у Леши новая жизнь, когда он смог прийти в себя, теперь – ему этого не хватает. Он снова смеется, утыкаясь лицом в погасший экран айфона. «Ты сможешь отказаться в любой момент», - думает он, - «В этот раз – ты главный, а не он. Выставишь его за дверь, как только все кончится. Ты просто воспользуешься им. Возьмешь, что нужно, и долой балласт». Да, да, да. Утешай себя, маленький мальчик, утешай.

-

Леша увидел его первого сентября в универе. Тот шел с видом, будто остальные сидящие – это мусор под его ногами. Встал, взял свой студак, без желания пожал руку директору, сел на место. Леша слушал музыку. Леша не слышал этой музыки. Мир сузился до высокого парня с осветленными волосами, чья слегка помятая одежда совсем не соответствовала повестке дня. День знаний, а он в каких-то спортивках и чересчур яркой рубашке. Помятый, словно не выспался, недовольный, что его куда-то заставили притащиться. Надменный. Леша смотрел и все. Это была та самая ебанутая любовь с первого взгляда. До этого момента парень думал, что любил раньше. Оказывается, нет. Они в разных группах, Леша в первой, этот парень в третьей. Леша понятия не имеет, как его зовут. На лекциях не разобрать, где чей голос – сто сорок человек в потоке смешиваются в одну какофонию. Леша сидит с друзьями в студенческой столовой, куда этот парень не ходит. Леша тыкает вилкой в макароны, не желая есть. Блондин заходит отдать что-то своей одногруппнице, тут же уходит. Леша смотрит ему вслед, на уже закрывшуюся после него входную дверь. Говорит: - Ребята, надо кое-что сказать. И рассказывает, что уже две недели сохнет по этому незнакомцу. Его компания слушает с интересом и завороженностью. Клева же! - Но я без понятия, как его зовут! - А почему именно он? Мне вообще не нравится. Внешность специфическая, - комментирует подруга, - долговязый больно. - Саша, сейчас вообще не о тебе речь, - вступается Влад за Лешу, - Нравится и нравится. Кстати, как ты понял, что он тебе нравится? Леша задумался. - Он смотрит на людей как-то… с пренебрежением. Знаешь, с недовольством. Забавно… Друзья не разделяют его мыслей. - Ну ты странный, конечно, но ладно. Что-нибудь придумаем, - говорит Ваня, их староста. Леша очень надеется на это. Посвящение в студенты. Леша плачет, сидя на старой ненужной парте за огромной белой ширмой на сцене, на которую выводятся визитные карточки групп потока. Их визитка уже прошла. Почему он плачет – это не важно. К истории это не имеет никакого отношения. Его находят его же одногруппники – двое друзей-неразлучников, почти как Биба и Боба. - Ты чего такой грустный? – спрашивает первый, брюнет с платочком на шее вместо галстука. - Просто скажи, кто тебя обидел, и мы его отпиздим! – подхватывает второй, тощий как доска. Леша смеется. Слезы высыхают сами собой. - Ну вот, хоть улыбаешься теперь! Картинка на экране видна с обеих сторон, и Леша смотрит как тот самый парень в визитке своей группы исполняет роль студента-спасителя, потому что только у него есть пропуск в универ для турникетов. Он стоит, вальяжно прислонившись к железяке, с довольным лицом изображая великое одолжение. Леша смотрит на его лицо. Впервые видит, чтобы тот улыбался. Ему идет – ямочки на щеках безумно милые. Когда ушли те двое – он и не заметил. Они толпятся по обе стороны от сцены для выхода на финальный совместный номер. Влад случайно толкает Лешу локтем, и он немного отстраняется назад, на что-то натыкаясь. На кого-то. Красная рубашка с не застегнутым воротником, очень сладкий запах парфюма. Недовольное лицо. И Леша, который стоит на чужом кроссовке. Он ничего не говорит, просто быстро отбегает блондину за спину. Его тут же тормошит Саша: - Я тебя потеряла! - Это он! – шепчет в ответ парень, - Вон! В красном! - Черт, вблизи еще выше. - Он такой… блять я не могу о нем не думать! - Так познакомься! Сегодня же все в клуб идем… В клуб они не пошли. Сашу отчитала мама, и Леша пошел провожать Сашу до дома, чтобы той не было так обидно. По дороге домой Леша представляет, что могло бы произойти, если бы они все-таки пошли в клуб. Блондин сидит в четырех метрах от их аудитории в коридоре на лавочке. Слушает музыку в наушниках. Его кабинет на другом этаже, но он торчит здесь. Леша втайне мечтает, что это из-за него. Влад выглядывает в коридор. За пару недель детективной деятельности и совместной работы наблюдателей их компании удалось выяснить, что его зовут Кирилл. Но в их группе два Кирилла, причем, по тупой случайности, еще и с одинаковыми отчествами. Так что дальше их расследование зашло в тупик. - Да похер! – и Влад самоуверенно выходит в коридор. Он идет прямо к блондину. Леша замирает у косяка, не в силах ни отвернуться, ни перестать смотреть. Влад садится к незнакомцу, протягивает ладонь. Влад садится так, чтобы повернутое в вопросительном выражении лицо блондина фоном цепляло Лешу, что высовывается из кабинета. Влад говорит: - Я хочу запомнить всех на курсе! С тобой мы еще не знакомы! – Влад успел схлопотать некую… популярность за счет своей общительности, поэтому незнакомец не чувствует подвоха, - Меня зовут Влад, я из первой. У нас вон там пара! – и показывает на их кабинет. Из которого торчит Леша. Незнакомец на секунду переводит взгляд на него, и парень сразу же прячется за стеной, тяжело дыша. Ответ блондина он не слышит. Влад возвращается через минуту, довольный собой и вполне радостный. Незнакомец снова утыкается в телефон, не поднимая головы. Забывая про какого-то Влада, который кажется ему странным, но больше навязчивым. Больше незнакомец ни о чем в тот момент не подумал, но однажды он вспомнит эту историю. - Его зовут Гречкин Кирилл! - Ты ненормальный! А если бы он меня спалил! Придурок! – шипит Леша. - Да все на «мази» прошло! Но он реально какой-то тухлый… Не понимаю, че ты в нем нашел. Влад, выполнив свое почетное задание, о котором его никто не просил, сел за парту. Леша, помедлив, снова выглядывает в коридор. Блондин сидит на скамейке. Кому-то набирает сообщение, быстро печатая на смартфоне. На секунду останавливается. Чувствует? Леша замирает. «Кирилл… Кирилл Гречкин», - ложится чужое имя в голове. На два года оно ни на секунду не покинет его. Они попадают в одну подгруппу на дополнительных курсах по английскому. Кирилл не приходит на первые два занятия, явившись на третий так, словно это они тут что-то напутали, а он пришел правильно и вовремя. Свободное место было только перед Лешей. - Кирилл, сядь уже куда-нибудь! – ворчит преподавательница. Кирилл садится. Запах ударят в нос. Какой же сладкий, приторный парфюм. Леша морщится, через время понимая, что ему нравится. Весьма стойкий аромат вытесняет все остальные. Кирилл дергает плечами в черной водолазке. Леша не может оторвать глаза. Теперь на курсах ему нужна двойная порция концентрации внимания. Которая рушится на следующий же раз. Кирилл сидит через две парты перед Лешей, потому что Леша специально сел так, чтобы видеть его. Леша вообще не слышит, когда называют его фамилию. Он «просыпается», только когда произносят следующее: - Алексей, я все понимаю, Кирилл очень симпатичный молодой человек, но может вы прочитаете последнее предложение с доски? Или всей группе сделать это хором за вас? Кирилл оборачивается – зло смотрит из-под опушенных бровей, недовольством рассекая небольшое пространство между ними. Сгорая от стыда, Леша читает предложение, но голос то и дело хрипит. «Блять», - красная строка в голове. Леша бежит на пару, расталкивая всех в гардеробе, потому что опаздывает непростительно сильно. Его занятия начинаются с обеда. Занятия Кирилла только что закончились, и он уходит домой. Они сталкиваются в проходе, и Леша, впечатавшись в него на всей скорости, сбивает чужой серый спортивный портфель с плеча. Тот летит на грязный пыльный пол. Кирилл переводит взгляд сначала на портфель, потом на остолбеневшего Лешу. Тому кажется, что его сейчас размажут по стенке, потому что сжатые плотно губы и складка между бровей ничего хорошего не сулят. Но грозный препод перевешивает в этих весах раздачи пиздюлей, поэтому, трусливо поджав хвост, Леша сбегает к себе на занятия. Он не видит, что Кирилл смотрит на него, пока мелкая фигура не скрывается за пролетом лестницы. Кирилл думает. Леша пропустил момент, когда нужно было выбирать факультативную дисциплину на следующий семестр, и потому ему досталось то, что не захотел брать никто – прикладная философия. Он и еще одна его одногруппница стоят возле стенда с развешенными списками фамилий. Рядом аудитория, в которой третья группа готовится к истории. Но Леша об этом забыл, ведь его гнев на самого себя словно дымка не дает увидеть, когда высокий парень с белыми волосами, опираясь о косяк двери, наблюдает за громкими изливаниями Леши. - Ну почему?! – кричит он сам себе, - Где я был, когда при рождении раздавали мозги?! Твою мать! Одногруппница переживает свое недовольство молча, но подбадривающе хлопает парня по плечу. - Блять, я тупой еблан. Смешок где-то слева. Леша дергается. Кирилл с интересом и не пытаясь скрыться от постороннего взгляда рассматривает этот развернувшийся перед ним спектакль. Леша не понимает, зачем продолжает ругаться. Вернее, все он понимает! Он хочет привлечь внимание. Чтобы от него не отворачивались. Он чувствует, как на него смотрят. Он, повысив от напряжения голос, добивает: - Зато буду козырять сложными словечками, может хоть за умного сойду. Смешок повторяется. У Леши в душе вылупляются бабочки. Леша едет в ноябре к родителям в область, видится со старым другом, по которому безумно скучал. Они, как и в старые добрые, покупают на заправке какао, шоколадное мороженое и на машине друга едут на пустую парковку смотреть фильм. Леша делится историей о неком блондине, которого не может забыть. Конечно, друг косвенно уже знает об этом, но Леша говорит еще раз. - А почему ты просто с ним не познакомишься? - А вдруг он придурок какой-нибудь? А вдруг у него кто-то есть? А если я ему не понравлюсь? И вообще… - в рот отправляется широкая пластиковая трубочка с горячим напитком, - Он просто красивый. И все. Это единственное, почему я не могу оторваться пялиться на него. - Красивый? - Ну да. Такой, знаешь… высокий. Одевается так… модненько. Пальто, шарф длинный, ботинки высокие. Следит за собой. Но… Постоянно чем-то недоволен. Вот! – Леша прямо вскидывается в кресле, - Он точно самовлюбленный эгоист! Кто так на людей смотрит, вот скажи мне? - Но тебе же именно это в нем и нравится, - и друг топит улыбку в стаканчике мороженного, - Что он вот такой надменный и загадочный. Сам же рассказывал. - И что? Это просто романтизм, на деле от таких обычно бежать надо. Я уже встречался с абъюзером. Второго не вывезу. Нахуй. - Да ну! А вдруг он нормальный? Не узнаешь ведь, пока не познакомишься. - Я не знаю… - Просто красивый? Леша начинает думать. - Да, просто красивый. Забей. И отворачивается к окну, демонстрируя окончание разговора. - Слушай, - вот только друг его заканчивать не намерен, - Я серьезно. Напиши ему. Если вживую боишься, напиши! А то правда, уведут, потом будешь локти кусать, что не попробовал. Ничего тебе за это не будет. Или подождешь, пока у него жена и двое детей появятся? Леша поворачивается, долго смотрит в бородатое лицо друга, который старше его самого на пять лет и явно мудрее. - Думаешь, стоит? - Конечно! Леша добавляется к этому Кириллу в друзья. У Кирилла закрытая страница, мало друзей, и потому, когда его заявку одобряют, Леша едва не проглатывает свой язык. На этом пока все, решает он. После новогодних каникул правила игры резко меняются. Леша это понимает, когда на первой лекции в новом семестре в нос забиваются знакомые нотки приторности, исходящей прямо… из-за спины. Он немно-о-ого поворачивает голову, глаза падают на пол, где возле парты стоит серый спортивный портфель. Кто сидит за партой, он посмотреть побоялся, тут же отвернувшись. Да и необходимости в этом нет, собственно, никакой. «Какого черта?» - Саш, можно тебя попросить посмотреть, кто за нами сидит. Только не палевно. Саша, естественно, делает это будто нарочно показательно, а потом еще и громко комментирует сие действо: - Так этот твой за нами и сидит. С другом. - Саша! Саша виновато прикрывает рот. Смешок сзади как последний гвоздь в гроб. - Он же сидел в конце аудитории всегда… че за нахер… - Расслабься, - повела плечами Саша. - Я не могу… - шепотом ответил Леша. Он спиной ощущал его присутствие. Слишком близко да еще и так долго. Леша выдыхал только на переменах, когда была возможность сбежать в коридор и там как следует попаниковать. Однажды он все-таки обернулся. Сам. Это вышло случайно, Леша просто зацепился глазами за кого-то из группы, кто говорил с ним. Остальное взгляд сделал за него. Светлые волосы, хитрые голубые глаза. Леша до этого смеялся, и все же… когда ему в ответ улыбнулись – можно ведь зачесть за улыбку приподнятые уголки губ? – он малость… выпал из реальности. Его заметили. Уже точно. Прям вот по-настоящему. Опаздывает на английский. Минут на двадцать. Это много. Потный, уставший, бежит на третий этаж. Из рук вываливается куртка и бутылка с водой, купленная по дороге. - Простите я… простите, я сейчас, - залетает в аудиторию. - Алексей, проходите, мы уже начали. «Конечно, начали, а то я не вижу». Он садится за первую свободную парту. Достаточно громко раскладывает вещи, бесится, что привлекает внимание. И что дыхание не хочет восстанавливаться. Что жарко. Воротник свитера давит, кожа под ним чешется. Парень понимает, что на него смотрят. Прямо-таки разглядывают. Голова на девяносто градусов. Через проход за такой же партой сидит Кирилл. Это он смотрит на него, весьма оценивающе, к слову. Глаза водят по лицу, по остальному телу. Леше не до переглядок. Он проглатывает чужую наглость, погружаясь в занятие. Лекция. Выдавали тетради, а положить их некуда – потому что парты узкие. Саша решила проблему гениальным образом: - Под жопу положу. Ну а что? Куда еще-то ее девать? Леша не нашел, что ей возразить. И сделал также. Через несколько минут преподаватель проговорил в микрофон: - Теперь достаньте тонкие тетради, которые я вам выдала… И Леша не нашел свою. - Бляха… упала наверное… Справа под руку ему протягивают его тетрадь. Леша потянулся глазами на хозяина ладони, что ее держала. - Не роняй больше, - сказал он. Низкий голос потонул в шуме остальных студентов, но Леша расслышал каждую гребанную ноту. - С-спасибо, - выдавил он, быстро выхватил тетрадь и не расслаблял напряженно вытянутую по струнке спину до конца лекции. Внутри тетради… на задней обложке было написано «Привет». Может, это не он? Это ведь не может быть он… Леша влюблялся в геометрической прогрессии от того, как увеличивались их переглядывания, смешки, «случайные» встречи в коридоре и ни разу не палевные громкие разговоры, чтобы заметить друг друга. Когда им ставили совместную пару у общего препода с ума можно было сойти только от одних намеков. - Вы оба… задолбали! – в очередной раз возмущался Влад, - Уже всем все понятно! - И чего тебе понятно-то? – Леша недовольно запихнул в рот булку из хлебного магазина напротив универа. - Что он первый не напишет никогда, но, если ты не сделаешь это сам и мы не перестанем наблюдать брачные игры двух индюков, я сделаю это за тебя! Ты же ему нравишься! Раскрой глаза, слепой ты дурачок! Леша зарделся румянцем. Внутри становилось тепло. Уютно. - Влад прав. Напиши. Сейчас уже точно напиши, - поддержала Саша. На завтра нужно было делать много домашки. Но он в сотый раз за месяц зашел на профиль Кирилла. Только теперь все-таки решаясь и нажав на страшную кнопку «отправить»: - Привет, ты, наверное, меня не знаешь… Я с твоего потока, но из первой группы. Я – Леша, мы сидим рядом на лекциях, - написал он. Половина из этого была чушью, но а что поделать? Смущение и застенчивость пересилило здравый смысл. И ответ пришел соответствующий: - Я знаю, кто ты. Затем следующее сообщение. - Я видел, как ты на меня смотришь. У Леши в груди сперло дыхание. Он понятия не имел, что ответить. Однако этого не потребовалось. - И мне это нравится. Леша сидел как влюбленный идиот с телефоном на полу и долго смотрел на это сообщение. И на все последующие. Они проболтали до четырех утра. Он не сделал домашку. Они пошли гулять в выходные. В конце вечера, забредя в какой-то дворик неподалеку от Лешиной съемной квартиры, они зачем-то замедлились и потом вовсе остановились. Если до этого беседа вертелась вокруг музыки, любимых фильмов, хобби и занятий, то сейчас атмосфера явно намекала на суть. Но они оба не знали с чего начать. - Так необычно чувствовать тебя за спиной, - все-таки решился Леша. Встал на поребрик, чтобы хоть немного сравняться с Кириллом в росте, опустил голову, говорил словно с собой, но тот внимательно слушал его. Леша для наглядности повернулся к нему спиной, прямо как в универе, - Я все время сидел и думал «а нормально ли я сижу»? Ты одним своим видом мне мозг вытрахал. Но с другой стороны… Было страшно и в то же время… просто волнительно. Легкая такая дрожь. Приятно. Он улыбнулся сам себе. - Просто как-то не верилось, что такое вообще возможно. Что ты обратишь на меня внимание. Кирилл подошел на шаг ближе. - Помнишь, когда ты опоздал на английский? Можно сказать, тогда я впервые подумал «а почему нет?». Забежал весь такой взмыленный, копошился в рюкзаке. Что-то меня задело. Леша не поворачивался, но слушал очень внимательно. - И все же, - продолжал блондин, - может, ты повернешься ко мне? Может, хватит уже бегать? И легонько развернул мальчика за плечо. Леша потупил глаза минуту. Затем вскинул их в голубые, что были напротив. Сердце заходилось ударами, пропуская через раз. Кирилл потянулся к нему. Леша выставил ладонь. - Давай… не будем торопиться… Кирилл засмеялся, приобнимая Лешу. - Ты такой забавный. Откуда ты взялся вообще… - Я тебя нашел. - В смысле? - Я увидел тебя первого сентября. Увидел и больше не смог оторвать глаз. Я смотрел на тебя каждый день. Каждый. - Воу-воу, полегче, моя самооценка может не выдержать! - Вот ты смеешься, а я серьезно! - Ну, не прошло и полгода… Хотя погоди-ка! – Кирилл состроил удивленное лицо, - Вообще-то прошло! - Мне просто было страшно… - Я не кусаюсь. - Нет, но твой взгляд… наш староста от тебя не в восторге. Говорит, ты подозрительный. - Пусть идет нахуй, - беззлобно ответил блондин, - Он просто меня не знает. - Но ведешь ты себя порой как сука. - Милый Леша, это специально, чтобы люди не думали, будто ко мне можно так легко подобраться. Они гуляли еще пару часов. Кирилл угостил Лешу кофе. Ореховый латте отныне его любимый. Пустой зал кинотеатра. Полуинтересный фильм, который становится не интересным вообще, когда ладонь блондина, постепенно поднимающаяся по бедру Леши, сжимается сильнее. Парень смотрит на Кирилла, но тот и виду не подает, увлекаясь фильмом. Но рука… Они выходят из зала. Кирилл смеется, но Леша не понимает почему. - Ты такой забавный! - Что? Почему? - Не понимаешь, да? Кирилл берет Лешу за руку, тянет на себя. Ненавязчиво, но настойчиво. Заставляет посмотреть себе в глаза, приподнимая краешек подбородка. Долго и выискивающе что-то разглядывает. - Что? – Леша смущен. - Долго будем в недотрогу играть? Улыбка хитрая, слегка шалая, и парень теряется от нее, стараясь отвести глаза в сторону. Он понимает, о чем речь, но трепет граничит со страхом, поэтому он медлит. Блондин берет все в свои руки, обхватывая его лицо ладонями. Целуя. Сразу с жадностью. Ни секунды на продых, будто дорвался наконец до чего-то. Леша задыхается. Кирилл, отстраняясь, снова смеется: - Как долго я этого ждал… - Ну не дольше, чем я, явно, - Леша стирает части слюны с губ. На них гневно смотрит уборщица. - Мне подождать пока вы закончите, чтобы начать убираться или вы соизволите доделать свои дела на улице? - Грубиянка, - шипит Кир, и выводит Лешу на улицу. Февральский мороз треплет за разгоряченные щеки, голова сразу отрезвляется. До тех пор, пока Кирилл снова не целует его перед тем, как посадить в такси. - Напиши, как доедешь, детка. Леша примеряет на себя это прозвище. Неприятно, но терпимо. Если ему так нравится – Леша смирится. Прогнулся раз. Но это же мелочи. Мелочи. Они облюбовали каждый свободный угол в универе, проводя все свободное время вместе. Неразлучники. Им постоянно мало. Кирилл не оставляет Леше и шанса куда-то пойти без него. Кирилл заполняет собой все свободное пространство парня. Саша не в восторге, но радость за друга пересиливает обиду. - Я теперь вижу, какой ты счастливый, - говорит она в столовой. - Да… - Леша мечтательно отворачивается к окну, - Я сам не ожидал, что все так получится. - Это прям любовь, да? - Не знаю, Саш. Но когда я вижу его, у меня внутри все переворачивается. Не то что бабочки, слоны топчутся. - Может, это твой единственный. - Может… Нужно слушать свое тело. Если оно реагирует на человека вспышками энергии, восторга, страсти, значит, это что-то не то, и так организм пытается предупредить тебя о чем-то. Так сказал кто-то. И так говорит староста Леше. - Вань, перестань обо мне переживать. Я справлюсь! Кирилл очень хороший. - Вижу я какой он хороший. Скользкий как червяк. Леша… а вдруг… - И слышать не хочу. - Но тебе же голову сносит. Ты же под ногами ничего из-за него не видишь. - И что? - А то – высоко поднимешься, больно падать. - Шел бы ты со своими поговорками… Просто порадуйся за меня! А еще… я знаю, что нравлюсь тебе. И нечего чмотрить Кира только потому, что между нами ничего не получится. Зря он это сделал. Но сказанного не воротишь. Их первый раз на съемной квартире далек от романтичных лепестков роз на кровати или свечей. Они жарят пельмени с индейкой, слушают Порнофильмы и рассказывают друг другу стихи наизусть в темноте. Кирилл курит с чашкой черного кофе в руке, слушая короткое произведение, от которого Лешу пробирает до самых слез. Леша сидит на стиральной машинке, болтает ногами в воздухе. Кажется, так хорошо ему не было… никогда. Кирилл отставляет чашку в сторону. Немного разводит его ноги, подходя вплотную. Целует. Руки парня по всему телу Леши устраивают исследовательские операции. Стыдно признаваться, но Леша только и мог думать последний месяц, что о Кирилле без футболки. Поэтому он стягивает ее при первой возможности. Темнота поглощает большую часть обозримого, но освещения с улицы хватает, чтобы… - Бля… И Кирилл впервые смущается сам. - Что? - Ну… ты такой… Ладони скользят по груди, по плечам. Он видел его на фотках, которые тот кидал после тренировок или в приступе ночного скучания. И все-таки в жизни все по-другому. - У меня никогда не было раньше… ты же понимаешь? Кирилл ласково гладит Лешу по волосам, большим пальцем массируя скулы и подбородок. - Я буду очень аккуратен. Все будет хорошо. Кирилл сидит на краю большой кровати. Без рубашки, но в джинсах. Леша в ванной. Ему страшно выходить туда. Он его хочет. Его хотят. Но страх сковывает ноги. Наконец, он выходит, прося выключить основной свет. Кирилл смотрит на него, молчит. Леша под этим взглядом сгибается, скукоживается, холодеет кожа. - Иди ко мне, красавица, - тихо произносит Кирилл. Леша идет. Доходит за пару шагов. Кирилл обвивает руки вокруг его талии, упираясь губами в солнечное сплетение. - Все будет хорошо. Больно, но это не важно. Счастье застилает собой все, абсолютно. Поэтому, когда Кирилл говорит ему на ухо: «утром еще попробуем», он просто кивает. Его настораживает что-то, но на фоне происходящего это кажется такой мелочью… Утром он стоит на коленях больше часа. Его учат делать Киру приятно. Учат настойчиво. Все тело занемело, ноги болят. Хочется, чтобы это поскорее кончилось. - Давай, сладкий, еще немного. Вот, как я говорю – не торопись, но главное с ритма не соскакивай. - У меня губы болят, - ворчит Леша. Он недоволен. - Помогай себе руками, - совершенно не смущаясь говорит Кир. Когда он кончает, то награждает парня размашистым поцелуем, не переживая о том, что только что побывало во рту Леши. - Спасибо, это было классно. - Я делал это час. Не ври мне. - Для начала – неплохо. Четыре часа утра. Леша просыпается от того, что Кирилл чересчур сильно жмется к нему со спины, начинает трогать чужие бока как-то целенаправленно. В копчик отчетливо упираются намерения блондина. Но Леша решителен отстоять свой заслуженный сон. Кирилл проводит рукой по Лешиной груди, цепляет за волосы, сжимая, отпуская и снова сжимая, оглаживает шею. Наконец, его излюбленное, сует два пальца в рот парню, и Леша покорно, заводясь от настойчивых манипуляций, тоже входит в игру. - А-ах… Кирилл... четыре утра… пожалей меня… - Я тебя хочу… - бормочет Гречкин. Мозги капают поплывшей желейной массой. Кап. Кап. Кап. Леша делает все на автопилоте, словно голова еще не проснулась. Словно он здесь и одновременно где-то не здесь. Неожиданно. Вполне приятно. Кирилл вырубается, тяжело раскинув руки.

-

Леша сидит на полу, рассматривая потухший экран. До девяти еще семь часов, а сердце заходится уже сейчас. И нет бы от страха, как раньше, так ведь от нетерпения. Надо же. Он его ждет… Смешно. Ебучая трагикомедия, в которой он заложник своих предпочтений.

-

Каждая их встреча дома начинается одинаково. Кирилл не спрашивает, как у Леши дела. Не варит ему кофе. Он просто трахает его. «Потом, потом, Леш, я соскучился». И дальше отработанный сценарий. На пол, на кровать, сорок минут в лучшем случае, но Кир бывает очень долгим. И только потом: «Ну, рассказывай, как ты». Леша устает от такого. Между ними случается диалог: - Я не хочу. - Почему? - Давай куда-нибудь сходим. Мы в кино двести лет не были. - Да нафиг, можно же дома посмотреть. - А я хочу в кино! - Не истери. В кино, значит, в кино. В кино они так и не пошли. Они смотрят фильм у Саши дома. Леша хотел что-нибудь легкое, такое, знаете, чтобы не напрягало мозг, потому что он жутко устал на учебе. Саша и Кирилл, вдохновившись политикой, выбирают «Академию Смерти». Выбирают, перевешивая численным большинством, и по итогу не смотрят, обсуждая через сидящего между ними Лешу последние оппозиционные новости. Зато Леша смотрит фильм. И смрад сюжета выжигает в нем дыру. Он обиженно встает и уходит. Они с Киром не разговаривают весь оставшийся вечер. Через пару дней Леша закатывает скандал. - Перестань, - Леша вырывается из лап Кира, - У меня голова болит. - Ну так давай я сделаю так, чтобы прошла. Поцелуи покрывают шею и спину парня. Естественно, организм реагирует. - Перестань говорю. Я же попросил. - Да? А твой член думает иначе. Рука дергается. - У меня уже все болит. - Это от непривычки. Сейчас войдешь во вкус, и полетим с тобой. - Кирилл, ты говорил это полтора месяца назад. - Ну... каждому свое время на привыкание. Доверься мне. Они трахаются. Снова. Леша думает, что в целом все-таки хотел этого. Но если бы это не произошло, то он бы не расстроился. Леша знакомит Кира со своими родственниками. Чудесный ужин, вкусная еда, легкий аромат красного сухого в воздухе. Леша одурманен. Леша влюблен. Кир находит общий язык со всеми, ведя себя учтиво и вежливо. Кир хорош. Леша впервые доверяет кому-то настолько сильно. Карантин случается неожиданно. Они оказываются заперты друг от друга на два месяца. Наконец, когда народ утихает и волнение массы сходит на нет, Леша вырывается к Кириллу, мчится на такси на другой конец города, чтобы наконец с ним увидится! Ему открывают дверь. У Кира ремонт в спальне. В коридоре слегка захламлено. Не критично. Кирилл терпеливо ждет, пока Леша помоет руки. Даже отвечает на пару его вопросов по типу «как дела, чем занимался», но общая атмосфера напрягает. Леша успевает вытереть руки, протянуть их для поцелуя. Его целуют, а потом сразу же садят на стиралку, раздевая. - Кирилл… я... Может, чаю? - Да, да, потом обязательно, - шепчет Кир. Сколько это длится, Леша не понимает. Он смотрит на себя в зеркало, выглядывая из-за спины блондина, находя помутневшими глазами собственное лицо. Он не чувствует в этот момент ничего. Его трахают, как куклу – без эмоций, без чувств. Он мчался сюда, потому что соскучился до трепетной дрожи в коленках, как влюбленный дурачок. Леша пытается отыскать в глубине себя отвращение, но находит только равнодушие. Наконец, он начинает понимать, что что-то идет не так. Что «что-то не так» шло уже давно. Как там сказал Ваня? Высоко поднимешься? Его скинуло на пару этажей вниз, теперь главное понять, на каком он, чтобы рассчитать величину удара. Они мило гуляют по району, в котором живет Кирилл. Попадают под дождь, целуются на остановке – промокшие и радостные. Фоткаются в сторис. Кирилл величественно, с задумчивостью и знанием дела, выкуривает самокрутку под ивой во дворе дома. Леша выкладывает его фотографию с подписью: «Мы сами создаем себе богов». Леша влюбляется снова и снова, сбиваясь со счетов. Леша думает, что ему показалось в прошлый раз. Однажды Кирилл, зная о том, насколько Леша чувствителен ко всему, что связано с постелью, говорит за завтраком после ночевки: - Ты не мог бы сильнее прогибаться, когда я сзади? А то как овощ, честное слово. Мне кажется, у меня иногда не встает, потому что ты вообще не стараешься. И продолжает жевать свои хлопья как ни в чем не бывало. Леша едва не роняет ложку. Проглатывает огроменный ком, что решил разбить палаточный лагерь поперек гортани. - Хорошо, да. Кирилл уходит домой. Леша закрывает за ним дверь. Леша заходится паникой. На следующий день он даже не может обнять Кира, когда они пересекаются в универе, чтобы занести документы по практике. - Не понял, - возмущенно говорит Кирилл. - Оставь меня. И Леша уходит, не оборачиваясь. Вечером у него случается первый за долгое время нервный срыв. Он думал, что избавился от них… Эмоциональное опустошение. И все из-за чего? Они не видятся весь август, пока Леша приходит в себя. Сначала для объятий. Затем для поцелуев, которые даются ему через силу. Сказанное раз за разом возвращается в его голову роем ос, он просто не может поверить в то, что это произошло. Кирилл зовет его с ночевкой, чтобы снова сблизить и исправить их отношения. - Только у нас ничего не будет, окей? Я не могу сейчас. - Да, без вопросов. Я все понимаю! – обещает Кирилл, - Просто проведем вместе время. Леша приезжает. Ночью даже не снимает с себя спортивок и футболку, чтобы лишний раз не провоцировать ни себя, ни блондина. Утром Кирилл настойчиво лезет к нему. Случается ссора. - Ты обещал, блять. - Да, и что? Знаешь, как тяжело видеть перед глазами то, чего ты не можешь взять! – Кирилл вскакивает с кровати со стояком, злиться, выругиваясь под нос, - Ты не представляешь, как мне тяжело! - Тебе тяжело? – Леша неверяще смотрит на него, - Тебе?! А я тут, поди, в игрульки играю! - Почему твои беды с башкой должны касаться меня?! - Тебе напомнить, откуда эти беды взялись?! - Мне, если честно, насрать откуда у тебя эти заебы! - Заебы… Леша повторят это слово за ним. Кирилл бледнеет, понимая, что сказал лишнее. Охуеть какое лишнее. - Леш, я не… Леша… Леша собирает вещи. Потому что нахуй. Пошел он нахуй. Леша плачет. - Леш, погоди, Леша, дай объяснить. - Ты уже объяснил, пусти. Кирилл обнимает его руки, удерживая своими. Леша бьет его по ногами, по телу, старясь выбраться. - Леша, прости, я перегнул. - Перегнул он! – Леша в истерике. Леша успокаивается, когда его зацеловывают с головы до пят. Они занимаются сексом, и Леше снова становится плохо. - Выгнись. Леша удобнее устраивает локти на кровати, выпячивая задницу. Несколько позвонков ноют. - Вот так, да, хороший мальчик. После ремонта в спальне блондина во всю стену появляется большое зеркало. Когда они трахаются, Кир часто смотрит в него. Как, например, сейчас. - Смотри, какие мы красивые. Леша не хочет смотреть. Но поворачивает голову. Не видит там ничего, за что хотелось бы уцепиться взгляду. Он устал. Он хочет спать. А еще больше домой. Леша не любит Мерси. Леша любит Милку. Но Кирилл упорно пытается скормить ему Мерси. - Почему ты решил, что я люблю эти конфеты? - Ну как… ну, - теряется блондин, когда они идут по парку, - Они всем нравятся. - А у меня ты спросил, что мне нравится? - Леш, только не говори, что… - Именно. И ты снова об этом забыл. Я не знаю, слушаешь ты меня вообще… лучше тогда ничего не покупай. Начался третий курс. Возросла нагрузка по предметам. Леша учился постоянно, Кирилл не учился совсем, увлекаясь политикой и историей, все свободное время тратя на стримы ФБК и Невзорова, на книги о Немцове и труды Зыгаря. Леша делал домашку за двоих. Леша хотел в кафе. Леша хотел погулять. Леша хотел хоть немного внимания. Кирилл хотел остаться дома. Кирилл хотел досмотреть стрим. Кирилл хотел его. Уставший Леша что-то печатает на ноутбуке, подогнув под себя одну ногу, а вторую согнув в колене, чтобы удобнее было. Кирилл готовит ужин. Кирилл нажарил охуенную картошку с грибами и мясом. Леша отсидел четыре пары, потом вытерпел обнаглевшую в автобусе бабку, чтобы приехать к Кириллу. Он голодный, уставший. Его мозг выебала преподша, и теперь он просто хочет, чтобы его не трогали. - Отлипай давай, - командует Кир. Леша отвлекается на секунду. - Тебе сколько положить? Леша говорит «хватит» на половине сковородки. Блондин сомнительно окидывает глазами его и тарелку. - Тебе не кажется, что ты стал слишком много есть? Ты когда был последний раз в зале? Леша молча поднимает взгляд. Долго смотрит на источник сказанного. Наконец, взрываясь, едва не швыряет ноутбук на пол. - Ты можешь отъебаться от меня хотя бы на минуту?! Оставь меня в покое! Я отсидел четыре пары, пока ты дома бока отлеживал! Я могу вечером просто прийти к любимому человеку, отдохнуть и спокойно поесть?! - Чего психуешь-то? Я же ради тебя стараюсь, чтобы… - Замолчи. На зимние каникулы Леша собирается ехать в область к родителями. Кирилл против. Нет, не так, Кирилл в бешенстве. - Ты ебанутый, скажи мне?! Что ты там две недели будешь делать? - Они меня три месяца не видели, вообще-то, - парирует парень, выставляя защиту в виде сцепленных на груди рук. - И что?! – Кирилл швыряет телефон на кровать, который едва не падает на пол, сильно отскочив. - Они моя семья! - Я тоже твоя семья! Не хочешь провести время со мной?! Мы и так из-за учебы твоей поганой не видимся нихуя! - Моей учебы?! А кому я контрольные решаю? Совсем охуел? - Сдались мне твои контрольные… - Без них тебя из универа выпрут. Кирилл задумывается. Садится на край дивана. - Просто это же… ну… выходные. А ты меня бросаешь. Леша смотрит на него сверху вниз. Идет на кухню и звонит домой, чтобы сказать, что уедет на неделю раньше. - Леша, ты ебанутый, скажи мне?! Голову из жопы достань! И повзрослей, наконец. - Леша блять, ты меня заебал. - Кирилл, давай сходим в парк… - Ты видишь, в каком я состоянии? Тебе надо – пиздуй один. - Кирилл, у меня там выступление в дискуссионном клубе. Ты придешь посмотреть? - Не знаю. Кирилл не приходит. Леша выигрывает, но на фотографии с победным грантом на нем нет лица. Леше нужна поддержка. Ему жизненно необходимо за что-то зацепиться, потому что дальше так продолжаться не может. Он открывает для себя музыку. И уходит в нее с головой. Затем открывает для себя мир фандомов. Незнакомые люди из Твиттера и Телеграмма спасают ему жизнь. Он больше не один, хотя, смешно, что он давно им вроде как не был… Кирилл называет его ребенком, чьи детские увлечения не соответствуют возрасту. Кирилл постоянно шутит над его хобби. Постоянно. Однажды вспомнив про Лешу, Кир позвал его гулять с последующей ночевкой у себя. Леша, набравшись смелости, пересилив боль, честно ответил, игнорируя сообщение весь день: - Не хочу. И положил трубку. Леша усирается и находит Кириллу коллекционное издание одной оппозиционной книги, которую печатают только для него в единственном экземпляре. Стоит два часа в пробке, чтобы доехать до дома блондина. Вручает ему подарочный пакет. - С днем рождения, Кирилл, - сухо говорит он. - Спасибо, а что там? Опять книга? - Я очень старался, чтобы подарить ее тебе. Кирилл, заливаясь любопытством, лезет в пакет. Разворачивает подарок прямо на улице и откровенно охуевает от увиденного. - Как? – спрашивает он, - Как ты ее достал? - С днем рождения, - повторяет Леша. Уголок губ дергает, но совсем чуть-чуть. - Зайдешь? Отец очень был бы рад тебя увидеть. - Нет, пожалуй, откажусь. Будет глупо, если я зайду, буду сидеть рядом с тобой, и мы вместе станем притворятся ради него, что у нас все хорошо. Ты будешь меня обнимать, а я натянуто улыбаться. Нет, Кирилл, извини, я так не могу. - Блять, что ты за человек такой! Ругань. Ругань. Ругань. Леша тратит еще два часа на обратную дорогу. Он плачет прямо в машине. Его сердце… Знаете, у него больше нет сердца. Они расстались через полгода. После трех месяцев ссор, каждая из которых оканчивалась ведром взаимного говна. Лешины истерики превратились в каждодневный ритуал. Он доводил его всеми возможными способами, а потом заглаживал вину как прилежный напакостивший котяра. Но сейчас заглаживать уже было нечего. Одни руины, на которых Кирилл пляшет под дудку собственных желаний. Леша отказывается в этом участвовать. Он устал. Леша плачет. Потому что Кирилл пытается его вернуть. Потому что присылает огромный пакет с подарками курьером, в котором лежит записка. Леша читает ее, захлебываясь эмоциями, лезущими через край. Он любит его. До сих пор. После всего, что между ними было. Он любит его. Поэтому дает себе сутки на раздумье. Кирилл ночью записывает голосовое, в котором подробно и со вкусом описывает, какое Леша говно, что не ответил на его старания сразу. Три минуты грязи. Леша, дослушав, раздирает глотку смехом. Отчаянным, почти безумным. Пишет ответное сообщение, тоже голосовое, чтобы на том конце телефона услышали каждую ноту: «Ты мудак, Гречкин. А еще ты лошара ебаная, потому что еще несколько часов – и я был бы твой. Ты действительно впечатлил меня. Блять, да я рыдал почти час, пока перечитывал это снова и снова. Я… блять… Кирилл… пара часов и все. Я бы ответил. Но ты самовлюбленный говнарь, которому подавай все и сразу. Так что пошел ты нахуй. Даже хорошо, что ты не сдержался. Я теперь хоть понимаю, какую ошибку бы совершил, если бы повелся на это снова. Гуд бай блять». Сообщение в ответ: «Черт... реально?» Леша плачет снова. Пробует смять бумажку. Рука не поднимается. Леша стоит перед посадкой в самолет в Калининград на конференцию. Он ни разу не летал на самолетах. Ему страшно, но так, совсем чутка подрагивает пульс. Они расстались пару-тройку месяцев назад. Но до сих пор в друзьях и контактах друг друга. Эмоции поутихли. Злость тоже. Хорошее постепенно вытесняло всю боль. Леша смотрит на диалог в Телеге. Пишет голосовое: «Знаешь, я сейчас сажусь в самолет, и будет обидно, если я разобьюсь, так и не сказав тебе спасибо за все. Дерьмо случается, но ты был особенным в моей жизни. Позволил на время подумать, что сказка бывает не только на бумаге, но и в жизни. Поэтому я подумал, что хватит детских обид. Мне было хорошо с тобой, и скрывать это глупо. Надеюсь, у тебя все хорошо. Пока». Ответ текстом: «Я давно хотел написать… я даже вел дневник, где вместо блокнота будто говорил с тобой. Я рад, что ты написал… есть пара моментов, которые мы не обсудили. Не хочешь увидится? Мне есть что тебе сказать». Леша думает пару минут. Перед самым вылетом отвечает: «Да, я буду рад». Люди не заслуживают второго шанса. И третьего с пятым тем более. Он понимает это, сидя на кухне, запивая истерику водкой. Две стопки сразу как только руки смогли держать хоть что-то тяжелее телефона. Он скатывается по гарнитуру на кафель. Саша пытается ему дозвониться, но парень не берет трубку. Его больше не колотит, но горло охрипло от крика. Они встретились. И обняв его снова… Леша почувствовал себя как дома. Такой родной запах… родные объятия. Первый час все шло хорошо. Давно они так просто не разговаривали, будто обо всем и ни о чем одновременно. Смеялись. - В общем, я понял, в чем был не прав. Я все понял, Леш. - Молодец. Надеюсь, твоя будущая половинка оценит это. - В смысле будущая половинка? А как же ты? Леша удивленно повернул голову. - А что я? - Я думал, мы встретились, чтобы начать все заново. - Эм… нет… После этого начался пиздец. Который закончился тем, что Гречкин не отпускал его домой, держа за рукав куртки. - Кирилл, пусти! Я хочу домой! - Мы не договорили! - Мы – договорили! Ничего не изменилось, и мое решение в том числе! - Но я же вижу, что ты меня любишь! Иначе не написал бы! - Нет! – яростно гаркнул мальчик, - Не люблю я тебя, понял?! Все, ты мне не интересен! Забудь! Мне плевать на тебя! - Я не верю. - Придется! Люди оборачиваются. - Но ведь я… Леша… я люблю тебя. Я никого так сильно не любил как тебя. - Ты себя любишь, Кир, а не меня, - уже спокойнее ответил он ему, - Себя. - Нет… - Да, Кирилл. - Ты не можешь так со мной поступить. Кажется, блондин заплакал. Но это были злые слезы, которые вытекали из голубых глаз синими градинами. - Могу. Ты поступал так со мной постоянно. - Я люблю тебя! - И что?! Кирилл, и что с того?! Одной любви бывает недостаточно! Кирилл замолчал. Отошел в сторону и закричал. Прямо на улице. Прямо в центре города. Леше стало стыдно. Он хотел домой. Ему было холодно. Или страшно – он так и не понял, почему его колотит. - Все, давай, я пошел. Леша, превозмогая себя, обнял Кира на прощание, собираясь уйти. Но ему не дали. Его зажали. Его прижали к себе. - Пусти. - Тш-ш, тебе надо успокоится. - Ты гонишь?! Пусти меня! Он закричал. Ему зажали рот. Он пнул Кира по ноге. - Сейчас ты успокоишься, и мы спокойно поговорим. - Пусти, придурок! Я буду кричать! Пусти меня! – вырываясь изо-всех сил, вопил мальчик. Наконец, хватка ослабла. Леша, не раздумывая, побежал в сторону дома. «Только не оглядывайся». На перекрестке, остановившись перед красным светофором, он услышал самый страшный звук в своей жизни. Звук бегущих за ним тяжелых берцев. Его догнали. Снова прижали к себе. - Лешенька, родненький, Леша, все хорошо, я здесь, я здесь! - Пусти! Кирилл подумал, что Леша убегал от него, чтобы пересилить себя и не вернуться. Но Леша убегал, потому что был напуган до усрачки, замерз и хотел поскорее, чтобы это закончилось. В который раз за их отношения? Когда он пришел домой, то сразу же закрыл дверь на все замки, опустился на пол в прихожей, затолкал в рот шарф и что есть силы заверещал. Боль. Внутри все разрывалось на куски. Опять. Он знал, что будет плохо. Он догадывался. И все равно пошел. И теперь весь курс терапии и успокоительных, что он проходил после отношений, полетел к чертям. Все заново. Все. Руки трясутся. Ему плохо. Он ложится на ковер. Пишет Саше: «Мне нужна твоя помощь. Купи, пожалуйста, водки». Саша, не подозревая, шутит: «И шоколадку?», но когда ей не отвечают, поднимает панику. Она находит его с уже опустевшей наполовину бутылкой, сидящим на кухне. Телефон в руке бездвижно валяется. Тело не реагирует. Девушка кидается на пол, на колени, крича: - Что случилось?! Леша, Леша, что с тобой?! Куда ты ходил?! Эй, говори со мной! - Я… в следующий раз, когда я снова поверю людям, прошу, ёбни мне как следует. Просит он. И тут же выплескивает на подругу все накопившееся за последние несколько часов. Не в силах держать себя, истерика вырывается с новой силой. Она его топит. А он, как и положено, как и было раньше, послушно в ней тонет. - Еще раз сотворишь какую-нибудь хуйню без моего ведома – башку тебе снесу! – Саша ругается. Но она же и успокаивает его. Укладывает спать. И она же ходит с ним везде и всюду по универу, потому что Кирилл и Леша по-прежнему однокурссники. И когда тот, будучи заблокированным везде и всюду, подкидывает Леше записки в карман пальто, сама же их выкидывает. Потому что Леша при одном взгляде на исписанный листок бумаги мертвеет на глазах. - Я не дам тебя в обиду. Леша верит.

-

Прошел почти год. Они закончили универ. Лето. Госы позади. Впереди работа. У Леши много знакомых. Он охотно ходит на свиданки из Тиндера, пользуясь относительной популярностью. И милой внешностью. Леша почти в порядке. Но Леша чувствует, что в его жизни чего-то не хватает. И это «что-то» скоро приедет к нему. Чтобы «что»? Чтобы снова сделать больно. Только теперь по просьбе самого Леши. Они сидят в роскошном грузинском ресторане. Свечи. Гранатовое вино. Мише нравится Леша. Миша забирает Лешу с работы, покупает ему еду, спрашивает как его дела, гуляет с ним до поздней ночи и всегда отвечает на сообщения. Миша всегда рядом. Миша – тоже высокий, тоже голубоглазый. Но в квадратных очках и стеснительный. У Миши до безумия невинная улыбка, добрый взгляд и желание прийти Леше на помощь в любой момент. Миша копается в психологических травмах Леши, чтобы помочь ему с ними справится. Поддерживает любые его дурости. Да, Миша старше Леши на пять лет, но это не важно. Когда Миша смотрит на Лешу, в его глазах пляшут искорки. Леша отворачивается, чтобы не видеть этого. Потому что в его глазах кроме угасших углей уже давно ничего не пылает. Они сидят в мягких креслах, обитых льном. Лешины слезы капают прямо в тарелку с самым вкусным хачапури, который он только пробовал. - Ты чего? – обеспокоенно спрашивает Миша. Его большая прохладная рука накрывает Лешину, - Эй, ну что ты? Что я сделал не так? От этих слов еще больнее. - Я…я должен сказать, пока не поздно. Леша собирается с мыслями. Смотрит прямо Мише в глаза. Они у него такие… как легкий холодок по утрам в ноябре, как голубоватая дымка над коктейлем: безобидная. Не как льдины айсберга в другом человеке. - Миша, ты не представляешь, как мне повезло с тобой, - Миша улыбается, но Леша просит ничего не говорить, - Я даже не знаю, как так получилось, что мы встретились. Ты… понимаешь, ты прям такой, какой мне нужен: кто будет смотреть со мной аниме и читать комиксы, кто будет покупать мне фантастику и в двадцать и в сорок лет, не упрекая детством. Кто согласится напару вырядиться в костюм дранника и сметанки на Хэллоуин. Кто не попрекнет меня ни лишним весом, ни прыщами, ни другими моими недостатками. Кто будет рядом. Кто сможет слушать меня. Чье плечо надежнее самой крепкой стены. А еще ты симпатичный! – Леша уже откровенно рыдал, проглатывая взрыв за взрывом у себя внутри, - Ты такой высокий, крепкий, такой прям… как… И я не понимаю… не понимаю! Он кричит. Слезы застилают собой все. Миша перестает улыбаться. Он еле сдерживается, чтобы не подлететь и не прижать это маленькое расстроенное чем-то чудо в объятия. - Ты замечательный! Ты такой замечательный, Миша! Мне бы радоваться – впервые в жизни радоваться! - Но?... - Но ты мне не нравишься… Водопад слез. Миша не теряется в лице. Он слишком обеспокоен Лешей, чтобы думать про собственные отвергнутые чувства. - Но почему плачешь ты? – с искренним непониманием интересуется он. - Потому что я хочу, чтобы ты мне понравился! Понимаешь? Я хочу полюбить хорошего человека! Но я не могу! Почему я не могу, почему-у-у?! Рядом с носом Леши появляется салфетка. Человек напротив пересаживается к нему, приобнимая одной рукой. - Сердцу не прикажешь, - и помогает Леше вытереть слезы с щек: аккуратно так, бережно, будто Леша хрустальный. - Ты слишком хороший. Я не заслуживаю такого человека в своей жизни. Миша, уходи от меня. Я делаю тебе больно… - Я не могу. И пока что больно ты делаешь только себе. Давай, успокаивайся. Все хорошо. Он улыбается. Леша смотрит в его лицо, выискивая хоть каплю чего-то ужасного. И не находит. Миша идеален. И Леша готов выдрать свое сердце с корнем, чтобы то не указывало, как ему жить, чтобы перестало хотеть другого. Чтобы не мешало жить нормальной жизнью!

-

Ровно девять. Стук в дверь. Леша открывает. Кирилл стоит в толстовке, широких джинсах и больших белых кроссовках, в которых его атлетично накаченные икры смотрятся еще более выигрышно. Кирилл знает, что Леша смотрит на него минуту просто любуясь. Черт, год прошел, а Кир до сих пор самый красивый из всех, с кем встречался мальчик. - Ну? – говорит Леша, - Будешь в подъезде стоять? - Я не знаю. Вдруг ты меня не пустишь. - Когда тебя это останавливало? Обидно. Кир ухмыляется, но проходит в квартиру. Леша: - Знаешь, куда идти мыть руки и раздеваться. - Знаю. Леша кивает, не удостаивая блондина ответом. - Я продукты принес. Давай что-нибудь приготовим? Кирилл готовит как бог. «И трахается как Дьявол», - говорил себе Леша каждый раз, чтобы внушить какой драгоценный мужик ему достался, что любая бы другая только была рада. - Если хочешь – готовь. Я не буду. И демонстративно валится на диван. - Ладно. Кирилл только выкладывает все в холодильник или на полки. Выпрямляется. - Что дальше? - Раздевайся, - командует Леша. - Что, так сразу? Даже чаю не предложишь? - Ты мне не предлагал. - Слушай… Леша не хочет слушать. Он хочет трахаться. И потому затыкает его рот, грубо поцеловав. Кирилл теряется на пару секунд, а потом так шумно выдыхает, что Леша едва удерживается от смеха – он по-прежнему его. Даже сейчас… Леша идет дальше. Старается. А Кирилл все еще влюблен в него. Кто бы мог подумать. - Я хочу поговорить, - пытается донести Кир. - А я не хочу, - пресекает Леша, - Я раньше хотел, чтобы бы мы поговорили. Теперь же я прошу тебя сделать то единственное, что ты делал лучше всего. Если ты не согласен – уябывай. Кирилл остается. Ну еще бы. Потому что Кирилл заложник своих странных чувств к Леше. А сам Леша – мазохист, готовый расковыривать одну и ту же рану снова и снова, лишь бы смотреть, как мерно вытекает из нее кровь, как красиво переливается на свету, как играет бликами. Леша падает на кровать, а Кирилл валиться сверху, прижимая его своим телом. Фиксирует руки над головой, одной широкой ладонью обхватывая оба тонких запястья Леши разом. Леша надменно усмехается прямо блондину в лицо. А затем со всей дури ударяет Кира ногой в бедро. - Это что сейчас было? - Отпусти меня, мне тяжело, - врет Леша. Закусывает губу, ждет. Прилетает второй пинок. Кирилл постепенно разгорает. Пытается одновременно удержать и руки и ноги Леши, а тот, словно уж, делает вид, что пытается выкарабкаться. На самом деле ничего он не пытается. Он просто знает. Что Кирилл сходит с ума, когда ты оказываешь сопротивление. Ступня гладит живот и пах Кира. Там уже твердо и готово к использованию. - Блядский садист, - хохочет Леша, - Ты бы трахнул меня, избив перед этим до смерти и привязав к батареям. Кирилл никогда этого не отрицал. Он наклоняется к уху Леши. И шепчет подобно змею из божественного сада: - Скажи еще, что ты бы отказался, - и обжигающая ладонь залезла под футболку, пробираясь к горлу, пережимая ее, - Я еще помню, как ты стонал, задыхаясь, подо мной. Леша залепляет ему пощечину, поддаваясь азарту. Если и закрывать гештальты, то все и разом. И получает за это острый от боли укус в плечо. Он тянет блондина на себя, впиваясь в его губы, зная наперед, как тот будет целоваться. Кирилл постоянен, верен себе и своим привычкам. Леша, впрочем, тоже, поэтому прокушенная до крови нижняя губа заставляет Кира взреветь. - Черт, как я скучал, - обезумевшими глазами сказал он. Выпрямился, провел ладонью по Лешиным ногам. - Особенно по твоим ножкам. Не могу забыть, как замечательно они смотрятся на моих плечах. - Что еще не можешь забыть? – Леша хочет услышать еще. Пусть скажешь еще. Пусть признается, что не может без него жить! Кирилл снимает с него футболку, опускается поцелуями с ушей до груди. - Твои крики. Этот звук снится мне во сне… И твой запах. Твои волосы… - Смотри не утеки, как телка, - грубит Леша, а сам растекается маслом под прикосновениями. - Я бы утек. Признавайся, тебе делали комплименты, как хорошо ты отсасываешь? Леша растерялся на секунду. Потом принял поражение с гордо поднятым подбородком. - Да, мне говорили, что я хорошо это делаю. - И все благодаря мне. - Не льсти себе. Ему и правда говорили… он всегда думал, что делает это плохо. Но, видимо, значение «плохо» для Кирилла в нормальных условиях стояло на одной ступенью с «охуенно». Чтобы сделать Киру хотя бы просто хорошо, нужно было быть порнозвездой. Леша учился этому буквально через боль. Они поменялись местами. Леша расстегивал пуговицы на рубашке Кирилла ртом. И все время ерзал на его бедрах, пока чужие лапищи мяли зад. - Ты так быстро прибежал, песик, - усмехнулся Леша. Кирилл очень быстро скрутил его, повалив лицом в подушку, и сдергивая домашние шорты вместе с боксерами. - Повтори, - прорычал Кирилл. Впрочем, без капли злости. - Ты пес, - четко сказал парень. Праву ягодицу обожгло ударом. - Еще что-то сказать желаешь? «О да, я много чего хочу тебе сказать». - Ты не пес, ты течная сучка, влюбленная в того, кто больше не отвечает тебе взаимностью. Удар. Леша засмеялся сквозь боль. Место удара тут же поцеловали. - Мне хватило двух сообщений, чтобы вернуть тебя. Удар. - Чтобы завести – еще меньше. Ты конченный, Гречкин. Ты больной. Удар. В разы больнее предыдущих. В углах глаз скопились пара слезинок, но Леша продолжал смеяться. - Но самое страшное знаешь что? Тишина. - Что я сам тебя позвал. Удар. Поцелуй. Звук выдавливания смазки. Холодные от субстанции пальцы медленно проникают внутрь. У Кирилла длинные пальцы с крупными костяшками. Ему пророчили в пианисты, но он выбрал гитару. Леша обожал эти пальцы. Они творили с ним нечто. Как и сейчас. Но он продолжал говорить, чтобы отвлечь разжижающееся серое вещество хоть на что-нибудь. - Я пытаюсь жить дальше. У меня почти получается. Просто… хорошего… - второй палец, - слишком много. Начинаю забывать, какой ты козлина. Усмешка прямо над ухом. - Приходится специально вспоминать, как ты унижал меня. Как заставлял чувствовать себя ничтожеством. Третий палец, и дух из нутра вышел одним шумным выдохом. Еще смазка. Стекает на пол. Грязно все это… что между ними. Но они оба помнят, когда это еще было красиво и нежно. Когда это еще было по любви. Когда Леша писал Саше голосовое: «Господи это лучший секс в моей жизни», задыхаясь на столе после двадцатиминутного трипа. Кир рядом, облокотившись на стену, стекал вниз, потому что ноги уже едва держали. Ржал в кулак, чтобы в сообщении не слышно было. Они оба помнят, как сидели на кухне в три часа ночи, доедая подгоревшую капусту и споря, какой фильм будут смотреть завтра. Они оба помнят, как добирались до квартиры на окраине города, которую им предоставили родители Кира на выходные. На двое суток это был их общий быт. Декабрь. Метель. Они пьют кофе на подоконнике, подогнув ноги. Кажется, это было больше чем прекрасно. А сейчас вот так. Леше надо, чтобы его целовали во время секса. Кирилл делает это, потому что помнит, входя сначала медленно… будто пробуя все заново, осваивая с нуля. Лешу кроет. Когда Кир разгоняется, Леша начинает кричать. Потому что больно, но недостаточно, чтобы остановится. Блондин закрывает ему рот ладонью, никак это не комментируя. Сам дышит как ебаный паровоз. - Еще… - хрипит Леша. - Чо? - Пожалуйста, еще… Кирилл переворачивает его, как тряпку, на живот. Сводит его ноги вместе. Леша валяется лицом в подушку, не в силах сдержать слез. Кирилл лежит над ним, целуя в уши, в загривок. Локтем приподнимает голову парня. Неудобно. Все тело ноет. Но не сильнее, чем задница. Флешбек. Леша лежит точно также. Это длится уже полчаса. Он вспоминает какой-то ролик из интернета про изнасилование, где худая русая девушка говорила, опуская глаза от камеры: «Я просто ждала, когда это закончится. Просто знала, что когда-нибудь он прекратит». Вспоминал это и… повторял то же самое. Так страшно, когда твой любимый человек одновременно тот, кто причиняет тебе столько боли. Кирилл силой поворачивает его лицо к себе. Из-за запрокинутой головы это неудобно. Кирилл целует его: вкус солоноватый то ли от пота, то ли от Лешиных слез. Горячий язык во рту жадно толкается внутрь. Руки гладят спину. Давят на трахею. Убирают с мокрого лба волосы. - Леша…

«Смилуйся, Зверь,

не губи душу мою бедную,

не смотри на меня глазами своими синими.

Я не выдержу».

- Я ждал, когда ты позовешь меня. Ты так громко звал, что я просто не мог не прийти. Поцелуй. Прошел год. Леша живет дальше. За исключением одного большого «но». «Но» застегивает рубашку. - Что дальше? – спрашивает «но». - Ты уйдешь, а я пойду в душ. - Ты понял, о чем я, - говорит «но». - Ты уйдешь, и мы больше никогда не повторим этого. «Но» почти не ухмыляется. Почти. - Сможешь ли? – задает оно, пожалуй, самый главный вопрос. Сможет ли? - Не делай вид, будто тебе все равно. Ты та еще сука, Макаров. Ты чертов эгоист, вообще-то, но я вижу, как тебя ломает. Не хочешь отношений – хуй с тобой. Но вот это, - оно тычет пальцем на кровать, - не отрицай, что тебе не интересно. Он лижет Лешу в щеку. - Мой номер у тебя есть. Чао. Оно уходит. Леша с остервенением закрывает дверь на все возможные замки в двери. Падает на пол. Воет в подол футболки. Он готов уехать на край света, чтобы не сорваться. Он уезжает на край света, чтобы не сорваться. Владивосток – лучше города не найти. Ты стоишь на берегу моря, галька под сандалиями поскрипывает. Тебе хорошо. Но однажды жажда снова напомнит о себе… «Мой номер у тебя есть».