Следуй за Воронами

      Люси торопливо одевалась, пока Джин парковался в ночи у заправки. Водители устали, меняться не хотели, а просто всеми силами и правдами с неправдами уговорили всех остальных по рации, которую купили ещё в Арканзасе, что надо остановиться и выспаться. Юнги выпрыгнул из кузова и помог вылезти Йеджи, обхватывая её за талию и притягивая её к себе якобы для поцелуя, но не поцеловал. Запал немного пропал, спесь сбилась, и он отошёл от Хван, чтобы о чём-то поговорить с Джуном и Джином, которые были слишком уставшими для того, чтобы воспринимать чью-то речь.       — Мы можем уйти глубже в поле, чтобы с заправки нас не было видно, — зевнул Джин. — Я пикап могу здесь оставить, а кто сможет, тот будет спать в доме на колёсах, так-то у нас на всех пара палаток есть.       — Да, конечно, ехать по I-40 сплошное удовольствие, — протянул Юнги и глянул на Йеджи, что лениво потянулась и подошла к остальным девушкам. У Рюджин было на лице написано, чем они недавно с Чимином занимались, она и не отлипала от него, будто бы думая, что одноразовый секс что-то изменит в их отношениях. Хотя как знать — может быть, и изменит. — Тогда давайте лучше загоним и машины подальше в поле, чтобы хозяин не погнал с утра пораньше, нам и самим будет спокойнее.       — Здравая мысль, — сказал Джун. — Только за меня поведёт Чимин.       — А за меня Джон, — зевнул Джин. — Я уже не могу, не выдерживаю, хочу спать.       На том и порешили — Чимин и Чонгук сели за рули и покатили вглубь поля по еле заметной колее, которая была отнюдь не ровной: постоянно попадались камни, ямы, и под конец пути, где при помощи Юнги, идущего впереди в свете фар, нашли небольшую полянку, у Чона уже тряслись руки. Он очень неуверенно вёл, поэтому Джину даже не удалось вздремнуть за это время, порой поправляя незадачливого водителя. Он усмехался порой, смотрел на бледные щёки и кивал себе, мол, да, можно хоть кому-то доверить свой пикап, но только под своим же наблюдением. Люси мотало в кузове — не хотела попадать в салон, тем более смотрела на небо, на звёзды, и старалась не обращать внимания на боль, когда стукалась головой о пол. Тело хранило отпечатки прикосновений Юнги, и девушка время от времени приподнимала голову, чтобы увидеть в темноте силуэт человека с ружьём, который обязательно защитил бы и от пумы, и от схода лавины.       — Приехали, — голос Мина будто бы разнёсся по округе, и тотчас же машины остановились, а из них высыпали люди. — Здесь и остановимся. Завтра с утра заправимся и поедем дальше.       — Может, разобьём ночь на дежурства? — предложила Джису. — Чтобы ни зверь нас не тронул, ни человек. Это ради нашей безопасности.       — Можем, тем более что у тебя ружьё, у Чимина тоже что-то есть, а у Джуди пистолет, — зевнула Люси. Она чувствовала себя прекрасно и бодро, хотя буквально некоторое время назад занималась сексом с Юнги, к которому подошла. Все чувствовали от них запах секса, он смердел, забивался в ноздри и пазухи, а потом стекал по глотке и начинал давить на подъязычную кость. Сильнее пахли только Чимин и Рюджин — им давно бы стоило помыться, но поблизости не было ни одного приличного водоёма, в который можно погрузиться с головой. — А я, например, умею хорошо драться.       — Надеюсь, нам ничего из этого не понадобится, — снисходительно сказала Хасси и положила руку на плечо Йеджи. — Давайте обустраиваться. Впереди длинная ночь.       И только Юнги, кажется, знал, что ночь действительно будет долгой — его настойки, не разбавленной, находящейся во фляжке, хватит надолго. А если что, он найдёт такие же цветы здесь в лесу и приготовит напиток. Он умеет — научили в рыбацкой деревне, где всё справляются после ранений во время операций только при помощи растений и сжатия зубов. Мин тогда много наркотиков перепробовал, со множеством травников переговорил, много хорошего (или же плохого, как посмотреть) узнал и немного даже успел помечтать попробовать аяуаску. Он хотел расширить границы своего разума, и если в Калифорнии это удастся, то он будет благодарен небу за то, что оно подарило ему прекрасный опыт.       Девушки притаскивали хворост, мужчины разгружали вещи, в которых было бы комфортно спать, и всё, что касалось провизии. Даже Хосок, немного потерявшийся во всех событиях и не верящий, что это не сон и он не сопротивляется при общении с новыми для себя людьми, помогал по мере сил и возможностей, сняв с плеч пиджак и благородно накинув его на плечи Джуди, которая стремительно скрылась в лесу. Конечно, ей было приятно такое внимание, она хотела, чтобы за ней поухаживал такой галантный человек, потому Рюджин и забросила ей руку на плечо:       — Спорим, вы с этим Хосоком сегодня переспите?       — Рот закрой, ни с кем я спать не собираюсь, — прошипела Ли. — Тем более… с заносчивыми богачами.       — Действительно, — Шин наигранно прикрыла рот ладонью. — Он тем более заплатить тебе не может! Шли его на хуй!       — Спасибо, и без твоих советов знаю, что надо делать.       Обустроили место для костра, кругом разложили одеяла, и девушки уселись на них, принимаясь готовить еду. Продуктов купили, конечно же, немного, всего на день, но надеялись, что в следующем крупном городе, в котором они появятся, не произойдёт никаких эксцессов. Люси перевязала хвост уже в который раз и бросила взгляд в сторону старшего брата, который будто бы специально сохранял рядом с ней молчание и никак не показывал, что как-либо осуждает её. Он слишком ревностно охранял её, когда ей было меньше восемнадцати, и пускай Мин Юнги ужасал и пугал, но перспектива быть с ним одной парой есть, почему бы и нет. Может, он действительно неплохой мужчина и потом просто раскроется, как бутон, покажет всю свою любовь к Люси и жизни.       Если он не из тех людей, кто после замужества будет привязывать её к кровати и бить до появления синяков.       — Высекай искры, — сказала Джису, передавая спички Джину, и тот поджёг сухие ветки, облитые несколькими каплями бензина.       Огонь взвился до небес и опал, поставили небольшой котелок, забросили туда картошку и соль, а потом занялись дополнением: нарезали мясо, которое, удивительно, не испортилось на жаре, насадили на ветки и тоже отправили на огонь, чтобы зажарить. Руки у девушек были грязными после нарезки, потому пришлось срочно находить речку и в ней уже вымываться.       — Люси, как тебе Юнги? — Рюджин решила окунуться целиком и потому вытиралась небольшим полотенцем для рук, представая перед другими девушками в своей первобытной красоте, обнажённой и с явными намёками на то, что её телом пользовалось множество мужчин. — Чимин сказал, что трахнул меня только потому, что увидел, как он тебя оприходовал.       — Джоанн, — Хасси попыталась остановить старшую сестру, но не получилось — Хван уже подняла глаза и готова была выдать всё как на духу, а потом и дать по голове надоедливой девушке, но взяла себя в руки — ей не нужны негативные эмоции. Да и Джоанн совершенно не опасная — она просто дурочка, которой, кроме секса и наркотиков, в этой жизни ничего не надо.       — Чимину, видимо, понравилось всё, — хмыкнула Йеджи. — А мне уж тем более.       — Поделишься мужиком?       — Лишь в твоих грязных снах. Он будет трахать только меня. А я его.       — Дамы, пойдёмте уже к костру, — не выдержала Джулия. — Мне противно слушать подобное.       — Неженка, — бросила ей вслед Шин-старшая.       Мужчины уже проверяли картошку и снимали полностью готовое мясо, ставили чайник и общались. Больше всего, конечно, хотелось всем узнать о Хосоке, тем более что он не совершал никаких попыток сбежать от навязанной компании похитителей. Фактически он пошёл следом за своей судьбой сам и даже не думал возмущаться, тем более когда Джуди, завёрнутая в его пиджак, потому что стало ощутимо прохладно, тем более рядом с водоёмом, вышла вслед за Люси. Если Хван его абсолютно не волновала — по ней было и так понятно, что она занятый человек, да и шёпот остальных он слышал, то Джуди ему понравилась. Своевольная, красивая и по-своему притягательная — в ней было многое, что не угадывалось в Дженни, ведь себя настоящую она никому не выставляла напоказ, а Ли не то чтобы была полной противоположностью — она проживала жизнь так, как хотела. И эта свобода, в отличие от золотой клетки, в которой оказались Розанна и Дженни, приманивала намного больше.       — Давайте теперь расслабимся и немного выпьем, — сказал спокойно Юнги и размешал в чайнике воду. Он уже добавил туда свою настойку, знал, что в горячей воде она раскроется по-иному. И эффект, соответственно, будет в сто раз лучше. — Чаю, конечно же. Думаю, никто не закупился алкоголем.       — Ты ошибаешься, — хмыкнула Джоанн и перегнулась через сестру, чтобы взять из раскрытого большого рюкзака, который принадлежал Чонгуку, бутылку виски. Она позаимствовала её в одном из магазинов — просто взяла с полки, спрятала к Чону и вышла, нахально улыбаясь. Джон лишь спустя время заметил, что в его рюкзаке пополнение, очень удивился, а потом Рю прислонила пальцы к его губам и попросила молчать, если он хочет быть до конца хорошим мальчиком. Условия дерзкой девушки совершенно не понравились парню, но он предпочёл молчать — Рюджин вполне себе могла исцарапать его лицо или же придушить во сне. Девушка открыла бутылку и понюхала напиток — хороший аромат, вполне себе достойный. — У меня тут кое-что есть. Только это секрет.       — Почему у тебя так много здоровья? — удивилась Лия, и Джоанн подползла к девушке, обхватывая её щёки двумя пальцами и мерзко улыбаясь.       — Потому что смешение алкоголя, секса и наркотиков дают весьма хороший результат, — ещё сильнее сжав кожу, Шин заставила Чхве открыть рот, а потом влила туда обжигающий виски, который стёк по горлу старшей. — И тебе советую тоже попробовать хотя бы с алкоголя. Сухого закона нет, а таких святош, как ты, презирают. Выпей, расслабься, потрахайся с каким-нибудь парнем — благо их здесь много.       Бутылка, как и чай, кочевал из рук в руки, и совсем скоро каждый ощутил лёгкую сонливость, смешанную со странным желанием запомнить этот момент навсегда. Только Юнги, который привык как к алкоголю, так и к воздействию ДМТ на свой организм, смотрел на всех с лёгким превосходством во взгляде. Он видел, что хуже всех приходилось девушкам: явно не их доза, — и дал себе слово, что будет высчитывать специально для каждого количество капель настойки. Но все мысли забылись, потому что к нему на бедро легла Люси, немного распалённая, немного желающая его, и глаза её горели, как камни на колье богатой дамы.       Притягательная до одури и вместе с тем ядовита, как стрихнин.       — Всем людям надо на кого-то ориентироваться, — тихий голос Юнги наполнил поляну, освещаемую пламенем костра. — Кто-то ориентируется на звёзды, кто-то на родителей, кто-то на Бога. Кто из вас религиозен? — подняла руку лишь Лия, схватившись за крест на собственной груди, неуверенно подняла ладонь и Йеджи, сразу же прислоняя её к небритой щеке Мина. — Жаль, что вашего Бога давно убили.       — Он бессмертен, как его могли убить? — Джису чувствовала волнами накатывающую сонливость, потому и опёрлась о Нам Джуна, которого сводил с ума аромат её тела: гвоздика и виски; удивительно, что он только сейчас заметил эту молчаливую и улыбчивую девушку, которая, оказывается, верила в высшие силы. А поверит ли она во что-то иное?       — Я его убил, — хмыкнул Мин и взялся за ружьё, наставляя его на уже ничего не понимающего Джона, которого душил этот вечер. — Просто взял и выстрелил. Я встретил его в тайге Аляски, он пришёл ко мне, когда я замерзал у костра зимой, и предложил свою помощь. А потом я понял, что он не хочет мне помогать — он хочет меня убить и забрать к себе. Потому и сыграл на опережение. Бог отвратителен.       — Но кто тогда решает наши судьбы? — Лия не сдавалась, пускай почувствовала поцелуй Нам Джуна на собственном оголённом холодном плече и отсутствие сопротивления своего тела — хотя, казалось, никогда бы больше до встречи с Азалией не позволила никакому мужчине коснуться собственного тела. — Кто заместо Него?       — Заместо него я, — проговорил Юнги и улыбнулся. — Заместо него я укажу вам истинный путь и скажу, кого вы обязаны слушаться, — мужчина убрал ружьё в сторону. — Вы должны слушаться меня — Мина Юнги. Именно я могу показать вам, что такое настоящая жизнь. Именно я буду вас оберегать, именно я буду вашим проводником и тем, кто поможет в случае чего.       «Именно я буду тем, кто убьёт вас, если вы меня ослушаетесь».       — Ты не только наш лидер, но и наш провидец, наш пророк, наш Бог, — проговорила Люси, садясь ровно и кладя руку на плечо. Она хотела потрогать Бога. Хотела поцеловать его, обладать им, и потому откровенно пожирала его взглядом, беззастенчиво улыбалась и делала всё, чтобы он повалил её на землю и поцеловал. Хотела, чтобы он наполнил семенем её лоно, только её и ничьё больше, хотела, чтобы на это все смотрели, и потому с лукавой улыбкой приблизилась к мужчину и зашептала ему прямо в ухо: — Во славу Мина Юнги.       — Во славу Мина Юнги, — внезапно проговорили все — даже Ви попугаем повторил фразу, которая будто бы всплыла в голове и сжимала горло.       — Во славу меня, — зашептал Юнги, чувствуя превосходство над всеми, кто здесь есть, и резко притянул к себе Йеджи, целуя настолько пылко и горячо, что девушка забыла слово «сопротивление». Она не будет сопротивляться — она встретила свою судьбу, своего человека, того самого избранного, который будет до конца жизни повелевать её жизнью и распоряжаться её собственным телом.       Шесть девушек на семь парней — дьявольски мало, кто-то останется обделённым, но вместо этого все, кто сидел у костра, практически одновременно начали действия. Джоанн поцеловала Чимина, и тот ответил с той же пылкостью, притягивая девушку к себе за плечи. Она хотела повторить то, что было между ними в том тесном помещении дома на колёсах, и её совершенно не стесняло, что рядом находились другие люди. Лия ответила на поцелуй Нам Джуна, в то время как СокДжин сжал её груди под тонким слоем майки. Ви несмело привлёк к себе Юну, которая вздрогнула и развела ноги, понимая, что не может сопротивляться собственному желанию. Чонха оседлала бёдра Джона, улыбаясь и поваливая его на землю, примяв траву и цветы. Хосок осторожно поцеловал Джуди в щёку, будто спрашивая разрешения, она взяла и набросилась на него, снимая с себя пиджак.       В тенях от костра царил разврат, который было никакими силами, даже высшими, не остановить. И никто не хотел останавливаться: девушки молились на благо Юнги, в то время как в них самих вколачивались члены. Джон ощущал узость влагалища Чонхи, как оно его хватает в плен, держит, и пускай самой девушке было не больно, всё болело внутри самого Чона: казалось, у него давно не было секса, казалось, он в нём нуждался, и именно поэтому сжимал волосы Чонхи у корней и с силой вколачивался в неё, выбивая стоны. Юнги расположил Йеджи в коленно-преклонной и, сжимая ягодицы, наслаждался тем, как стенки, не привыкшие пока ни к какому члену, не хотели выпускать его.       Он оглянулся на поляну: Джон уже проник в Чонху, остальные пока медлили и не спешили, будто бы наслаждаясь моментами близости, будто бы они приняли это решение не под наркотиками и алкоголем, а после длительных отношений и романтики. Усмехнулся — смешные люди, смешные парни и девушки, им скажешь, кто Бог, и они готовы на всё, абсолютно на всё, чтобы получить желаемую близость, желанную разрядку. И он не сомневался — сегодняшняя ночь у кого-то точно увела за собой девственность.       Хосок обнажил лишь налитый кровью член, и Черён вцепилась в него пальцами, а потом и губами, принимаясь сосать и беря очень глубоко. Чону нравилось, когда так делали, он ловил приступ эйфории от этого и лишь хотел, чтобы Джуди продолжала его ласкать. Но она продержалась недолго — после просто легла на расстеленный на полу пиджак и развела в стороны бёдра, показывая обнажённую плоть, уже сочащуюся смазкой. Хосок будет её первым — она это решила, а не кто-либо другой. И потому она лишь выдохнула, когда мужчина проник в неё почти сразу же на полную длину и стал двигаться размашисто, медленно, слыша шёпот «быстрее, прошу» от девушки, которая явно до этого ни разу не ведала на себе власти мужчины.       Пальцы Джина пробегались по налитым грудям Лии, ласкали её, потом он поцеловал её примерно в тот момент, когда Нам Джун поставил девушку на колени и вошёл в неё наполовину, со странным трудом проталкиваясь внутрь, будто бы у девушки, у которой была уже дочь, что-то внутри зашито. Он не хотел об этом думать, а просто наслаждался телом и видом Джина перед собой, которому Чхве начала отсасывать, не насаживаясь на член, который таранил её сзади. У Джису давно не было мужчины, она давно ни с кем не имела романтики и просто работала на низкооплачиваемой работе, чтобы выжить, но сейчас она была уверена — каким бы ни был Бог человеком, он принесёт ей удовольствие. Одними глазами она выстрелила в сторону Люси, которая склонилась к земле: её соски касались травы, сама она была юной, распалённой и притягательной, что и к ней тоже лёгкой волной ощутилось влечение.       Знала бы Люси, как мерзко сейчас выглядит в объятиях Юнги с раскрытым ртом, перестала бы получать удовольствие сразу же.       Юна осторожно ввела в себя член Ви, шепча какие-то простые слова на корейском: «Всё хорошо», «Не бойся», — и в первую очередь будто бы говорила всё это самой себе, но Ким был нежным, уткнулся в её волосы, поцеловал и погладил по плоскому животу. Он не хотел сделать ей больно, не хотел воспользоваться, как большинство мужчин, и пускай Чонха единственная говорила с ним на родном языке и могла понять его чувства, Хасси была тихим местом в столь беспокойной гавани, где возбуждение ощущалось ароматом тяжёлого металла в воздухе. Он не был особо возбуждён, просто поддался влечению и аромату юности от Юны, которая смотрела на него своими большими кукольными глазами и успокаивала одними прикосновениями.       Хорошая девочка. Очень хорошая.       Чимин повалил Рюджин на траву так, что она ударилась головой о камень, но практически не заметила боли, а как только Пак проник в неё, улыбнулась, закидывая голову и сдавленно начиная стонать. Ей нравился секс, нравилось, как он на неё действовал. И нравился Пак Чимин, который заражал всех своим безумием и целовался с ней так умопомрачительно и головокружительно, что хотелось повторять и повторять. А потом чтобы он вколачивался во все её дырки, чтобы заполнял их спермой и вертел ею, как куклой.       «Занимайтесь любовью, а не войной», — лозунг потерянного поколения, которое в шестидесятые стало взрослым.       «Сексом можно удерживать власть», — лозунг Мина Юнги, который ловил губами каждый стон Люси, нет, Йеджи.       Отныне в общине, которая собралась из случайных неслучайных людей, будет принято обращаться друг ко другу только по корейским именам — он выжжет собственноручно язык каждого, кто обратится к Йеджи как к Люси, а к Чонгуку — Джон. Он будет искоренять всё неродное, всё американское, при помощи Ви и Чонхи все заговорят по-корейски, как и надо, и все будут почитать его, Юнги, как нового мессию, как их спасителя и человека, который вправе сделать им замечание, свести друг с другом, ударить.       Они обязаны будут его слушаться в любом случае.       Во славу Мина Юнги.       «Во славу меня».