Следуй за Воронами

      Джин отреагировал на незнакомого человека на обочине самым первым — он любил автостопщиков, с пониманием относился к ним и был готов отвезти их по пути в любой населённый пункт за простой дружеский разговор. Всегда интересно узнавать что-то новое о людях, вывалить все свои проблемы, а потом навсегда затеряться в уголках Америки. Здесь царствует свобода: слова, половых отношений, знакомств. И Джин всячески хотел узнать как можно больше людей.       — Может, мы не будем его подбирать? — спросила, нахмурившись, Люси и с сомнением посмотрела на старшего брата.       — А в чём проблема?       — У него, вообще-то, ружьё.       — Ничего, если что, отберёшь, как у Джуди, а я в бардачок спрячу, — Ли в это время сидела в кузове и ничего не слышала, но увидела, как взметнулась рука Люси, чтобы ударить почему-то хохочущего брата. Это показалось ей подозрительным, как и то, что пикап начал оттормаживаться, а потом девушка заметила и виновника остановки — парня с тёмным взглядом и такими же тёмными волосами с ружьём наперевес, который вытянул большой палец по направлению к трассе, а теперь смотрел прямо на парочку, сидящую внутри машины.       Честно, Джуди видела много людей, много мужчин — они все тряслись перед ней, относились как к хрустальной вазе, а потом видели её истинное лицо. Только вот этот мужчина выстрелил бы ей в лицо и закурил рядом с трупом, потому что от него веет тьмой, силой и лютой ненавистью ко всему живому. Ли захотелось забиться поглубже в кузов, что она и сделала, подавая знак следующей сзади машине, чтобы никто из них не выходил. Девушки заволновались, но, кажется, больше всего вздрогнула Йеджи, потому что именно с её стороны резко распахнулась дверь, а в следующую секунду раздался глубокий и будто бы прокуренный голос:       — Довезёте?       — Докуда? — голос у Джина дрогнул, и Джуди поняла — дела плохи. Так ещё и пикап заглох прямо вот сейчас, прямо в некотором отдалении от города. А они уже подожгли одну из автомастерских — ни в одну другую нельзя соваться, если они не хотят, чтобы всех вместе повязали. Дерьмо. — Видимо, пока я не приведу пикап в должное состояние, мы никуда не поедем. Подождёшь, или тебе срочно надо?       — Мне не срочно, — и тут взгляд Юнги пересёкся с глазами Люси.       Он видел много красивых женщин, много молоденьких, некоторые мечтали оказаться под ним, на нём, рядом с ним, но такую, как Йеджи, он увидел впервые. Суровый мужик с Аляски, который мог без разбора выпалить из ружья, в одиночку завалить медведя и съесть его мясо в сыром виде, ничем не заразившись, понял, что увидел ту девушку, которая может быть… его. Целиком и полностью. Её хотелось завалить, как добычу, впиться зубами в тонкую шею и просить, чтобы она не уходила, не заканчивалась и радовала своим присутствием взор. Она хороша, ох как хороша, именно поэтому захотелось наброситься на почему-то улыбчивого водителя, растерзать его, пристрелить, как бешеную псину, и уехать на неработающем драндулете с этой красавицей в закат.       Она ведь оценит, если к её ногам кто-то бросит до сих пор бьющееся и горячее сердце, оценит, если Юнги жилы себе перегрызёт ради неё.       — Я немного разбираюсь в машинах, — послышался вновь хриплый голос, и уже из дома на колёсах стали выходить люди, ничего не понимая. — Давайте посмотрю, что там случилось.       Люси была почему-то спокойна, будто королевская особа, когда незнакомец протянул ей руку, чтобы она могла выбраться из пикапа. Она сама будто бы пожирала парня, что был ненамного выше неё, глазами, и не отказалась бы сейчас раствориться в нём. Если при виде Лии она ощутила пробирающий до кончиков пальцев интерес, то сейчас она ощущала откровенное и открытое влечение. Ей хотелось, чтобы этот мужчина отвёл её куда-то, не хотела отпускать руки, но пришлось, потому что возникли бы лишние вопросы. А ещё он ей кого-то напоминал.       Конечно. Как же она сразу не признала.       Мама говорила, как папа рассказывал, что есть люди, похожие на чёрных воронов: они тёмные, с устрашающим взглядом, острым клювом и готовы есть мертвечину, лишь бы выжить. Рядом с такими нельзя расслабляться, нельзя подавать даже признака страха, чтобы он не набросился. Мама говорила, что если встретится такой человек, за ним надо следовать, за ним надо идти, потому что за его широкой спиной ничего не будет страшно: ни штормы, ни ливни, ни грады. И кажется, своего «ворона» Люси, тоскующая по ощущению руки в своей руке, только что нашла.       Только вот Джин явно был не в восторге, что к его сестре прикасались. Даже если это просто помощь.       Всем путешественникам пришлось познакомиться: Юнги отвечал немногословно на вопросы, когда марал руки в масле, а потом цокнул языком — вроде бы можно стартовать, да что-то останавливало. Забрался под низ пикапа, буквально содрав спину об асфальт, и хмыкнул:       — Тормозные шланги у вас выдернуты. Ехать опасно. Скатитесь с горки со скоростью света, в поворот не впишитесь. До города двадцать миль.       — Мы можем метнуться на фургоне, — сказал Джун, намекая на себя, Джона и Чимина. Девушек и Ви решили оставить — опускались сумерки, не хотелось лишний раз их тревожить и куда-то вывозить. — Если, конечно, не закрыты магазины.       — А если и закрыты, то мы переночуем в городе, а вы побудете здесь, — вставил Чимин. — Кстати, я видел, Джин закупался алкоголем, так что скучно вам не будет.       — Уезжайте уже, — буркнула Джоанн, скрестив руки на груди, — и не забудьте, за чем поехали.       — Думаешь, сниму шлюху, а тебя не трахну? — Джон достаточно срочно захлопнул рот Паку и впихнул того в дом на колёсах. Напряжение между этими двумя можно было ножом резать, и всю поездку Чон боялся, что произойдёт нечто нехорошее. Но вроде пока что не произошло.       Все пребывали в молчании, пока дом на колёсах разворачивался и направлялся в сторону города, а потом будто бы выдохнули, расслабляясь. Чимин нагнетал обстановку, заставлял сжиматься, вжиматься в кресло, но оставался ещё один человек, рядом с которым стоял аромат смерти и подчинения, рядом с которым было комфортно только Люси, потому что было в нём что-то притягивающее лично её. Больная извращенка.       — Что ж, пока нам везут тормозные шланги, есть время познакомиться поближе, — со сладкой улыбкой сказал Юнги. — Давайте, что ли, на обочине разожжём костёр, чтобы не замёрзнуть, в случае чего.       Джуди в этот момент неловко забралась в пикап — ей было неприятно и страшно находиться рядом с этим человеком, и будет чудом, если он её не тронет, не воспользуется, не сбросит в реку. Она видела подобных мужчин и боялась их настолько сильно, насколько могла, насколько умела — и не сказать, что Черён специально этому обучалась, наоборот, иррациональный страх пришёл из ниоткуда, остался в мышцах и отравил кровь. Ей хотелось держаться как можно дальше от Юнги, который умело крутился рядом с Люси и незримо для всех осыпал её вниманием.       Он умело кружил голову.       А Люси умело принимала его лёгкие ухаживания — то ветку подаст, то щепку, то вынула зажигалку и тоже её подала, потому что ей она абсолютно незачем, главное сейчас разжечь костёр и согреться — августовские ночи не жалеют никого, даже тепло одетых людей. Свитер не грел Хасси, а Ви вообще держался в стороне от всех и хватал себя за плечи в попытке согреться. Вроде бы что-то получалось, но в то же время подходила Чонха и… становилось промозгло. Она — олицетворение зимы со своим вроде бы улыбчивым лицом и абсолютно равнодушным взглядом, и с ней холодно будет всегда. Ей нужен мужчина-лето, который будет противостоять её холоду и в нужный момент обожжёт, чтобы Чонха убежала от него с криками. Но вернулась. Вернулась, потому что это тепло, эти ожоги для неё родные и самые любимые. А трусливый мужчина без прошлого, с шатающимся настоящим и скользким будущим ей не нужен — не тот вариант, который полностью её удовлетворит и научит чему-то хорошему.       Юнги сел у костра на голую землю самым первым — за всё время, что он брёл от родного города, он лишь пару раз разводил в лесу костёр, да и то для того, чтобы лишний раз не стрелять. Не хотелось тратить пули — они могли пригодиться для чего-то другого. Пока ни для чего не пригодились: ни для медведя, ни для устрашения, ни для убийства. Хотя вот того трясущегося паренька, сидящего в отдалении, ради разнообразия можно — достали алкоголь, а он не хочет, отказывается и сам себе запрещает пить, хотя рядом веселящаяся вроде бы, как её зовут, Хасси, уже вовсю прыгает — сестрёнка влила в неё порцию бурбона. Эти сёстры вообще странные — у одной глаза вкривь и вкось, нос чешется и запах изо рта отвратительный, какой-то гнилостный, а у второй туча на лице, запутанность в себе и тотальная нехватка мужского внимания перемежается с явным желанием быть под кем-то. Юнги чуял — неприятный опыт. Явно первый. И то, что она клеится к тихому Ви, а не весельчаку Джину, который кое-как оживил радио и вставил кассету, начиная танцевать с Лией, что-то да значит.       — Ты красивая, — сказал Юнги Йеджи, и та повернулась к нему, заглядывая в его глаза своими тёмными. — Странно, что эта странная копирка с клоуна — твой старший брат.       — Мы не родные, — приятный голос остался в глубине ушей Мина, и он выдохнул, желая, чтобы это мгновение продлилось дольше. Он не хотел, чтобы эта девушка стала его случайной попутчицей, он хотел, чтобы она просыпалась рядом с ним. Но это будет сложно. — Наши мама и папа поженились очень давно, да, мы друг друга воспринимаем как родственники, но мы… не родные.       — Наверно, и женихов от тебя отпугивает? — хмыкнул Юнги и придвинулся к Йеджи настолько близко, насколько мог. — Отгоняет с ружьём?       — С ружьём можешь явно только ты, а он и без ружья справляется, — эта фраза не заставила Мина хмыкнуть, не заставила податься вперёд и произнести: «А что будет, если я попрошу отогнать себя?», потому что знал — Джин не попробует отогнать. Не сможет. У Юнги силы больше, да и ума, честно, тоже. Он уже обдумывал, как бы сделать Люси своей. И придумал.       В семье ему поклонялись. В округе тоже. Хладнокровный охотник, он мог и умел выследить зверя, убить и принести его тушу. Мать говорила, что его родной народ был диким: они вечно прыгали по лесам, приносили человеческие жертвы и кричали молитвы во славу бога. У Юнги даже есть воспоминание из детства: вместе с мамой он был на обряде, где его сначала разукрасили в красный, особенно уделяя внимание знакам на лице, а потом посадили на импровизированный трон. А у ног развернулось самое настоящее кровавое болото: смешались тела животных от мала до велика и человеческие трупы. Мужчина, женщина и двое детей, мальчик и девочка. Кажется, девочка тогда была чуть жива, смотрела на него глазами, полными ужаса, ненависти и страха, а потом… она просто взяла себя в руки, встала и с криком и визгами побежала в лес. Спаслась она или нет, кто эта девчонка — Юнги не знал, но понимал, что может узнать её по шраму на животе, продолговатому, от конца ребра и до самого пупка. В тот самый момент, когда девочка убегала, Мин смог подавить в себе животный инстинкт побежать вслед, схватить и разорвать, а потом с отвратительным причмокиванием вгрызться во внутренности.       И почему-то девчонка та, которая сбежала, очень уж сильно напоминала Джуди, которая сейчас, как и Ви, сидела в отдалении от всех и пилила его взглядом. Возможно, самой ей казалось, что они чем-то связаны, но сейчас всё внимание было сосредоточено на Люси, ведь, чтобы получить её, надо в первую очередь заговорить её саму, а потом — окружение. Только так они подчинятся. Только так он услышит единственный раз в жизни произнесённое толпой «славься, Мин Юнги».       Эта фраза уже скользнула улыбкой на устах мужчины.       Лия натанцевалась от души и упала на траву рядом с Люси, которая протянула ей бутылку бурбона. Девушка отказалась — нельзя, она прилежная христианка, она не хочет проблем, она не хочет потом долго вымаливать у бога прощения за свой грех. Ей ещё за дочерью ехать в Калифорнию вместе с другими людьми, которые могут сто раз сменить маршрут и в итоге поехать не туда, но… если Джису вернёт Азалию, то не будет ничего страшного, если она захочет присоединиться к таким ребятам, вольным духом. Возможно, и алкоголь попробует, возможно, поймает на себе такой же взгляд, которым Юнги на Люси смотрит, но всё равно будто бы немного страшно вступать в новую для себя стадию и интересоваться, есть ли другие люди за пределами привычного панциря.       — Разреши пригласить тебя на танец, пока музыка кричит, — и Мин протянул ладонь к Люси, ни капли не удивившись, что она вложила в неё пальцы, при этом немного несмело и самую малость с симпатией, а Джуди, сидящая рядом с Ви, улыбнулась. У неё похолодело внутри. Ведь в лице Юнги она видела никак не манящего чёрного ворона, а тёмного человека и источник всех бед.       Одна рука плавно легла на изгиб талии Люси, вторая же поднялась с её ладонью чуть вверх, и Юнги закружил девушку у костра, заставляя её то отбрасывать голову в сторону, то чуть не наступать в огонь. Это был опасный танец, в особенности когда Мин наклонялся и проводил носом по шее девушки, сходя с ума от прикосновений и её запаха, а потом он остановился. Достаточно резко, потому что волосы Йеджи зависли над пламенем, ощутился запах гари, и в следующую же секунду Джин, который недавно был пленён их танцем, вскочил на ноги и вырвал сестру из рук едва знакомого мужчины, толкая того в огонь:       — Я тебе не разрешал касаться так сестры!       Всё же он любил её не только как брат.       Юнги не кричал — ощущал боль намного сильнее огня, а потому запросто поднялся, отряхнулся и потушил небольшой участок ткани на джинсах. Дошло до кожи, но отделался лёгким ожогом и немного испугом, потому что не хотелось иметь новый шрам в копилку всех остальных, а вот отрубить голову нахальцу — хотелось, да ещё как сильно. Из сапога Юнги быстро достал нож и, слегка толкнув Люси, приставил его к шее Джина, смотря на него, как на грязное блохастое животное, которое вздумало на него раскрыть пасть с жёлтыми зубами и вывалившимся опухшим языком. На него даже смотреть неприятно: рожа холёная, сам весь какой-то чистый и свежий, словно педераст, даже будто бы одежда только что выглажена, и его хотелось испортить, моментально испортить, сразу же.       — Эй, что у вас тут происходит?! — Джон, как миротворец, оттолкнул друг от друга Юнги и Джина. Никто не заметил приезда тройки на фургоне, только Чонха, кажется, всполошилась, потому что увидела родного брата и повисла на нём, а остальные наблюдали за перепалкой, готовой перерасти в поножовщину. Им было всем интересно, кто победит — незнакомый и пугающий Юнги или же Джин, который в компании был главным шутником.       — Девчонку не поделили, — сплюнул Юнги, — определись уж, она говорит, вы брат и сестра, а по факту вы кто? Для тебя она явно нечто большее.       Джин вздрогнул, но отступил: по реакции мужчины он понял, что с ним ни в коем случае нельзя ссориться, потому что он в костре не горит и явно в воде не тонет. Чимин как нельзя кстати появился с тормозным шлангом в руках и протянул его Мину — явно понял, что тот разбирается в машинах всяк уж лучше остальных, и просто решил на всякий случай быть рядом. Сил у Пака хватит, чтобы помочь, но вот вести этот паршивый театр — нет. На домкрате подняли машину, не забыв выключить музыку и поднять окна, и Юнги приступил к починке. Тормозная жидкость нашлась у Джуна, который любезно поделился, и вскоре пикап уже стоял на колёсах, готовый в любой момент стартовать. Но что-то тормозилось: девушки, даже Лия и Чонха, совсем уж разбушевались, скакали вокруг костра, который вдруг увеличился в размерах, будто туда подлили бензин, и каждый из мужчин увидел в отблесках пламени что-то дикое, первобытное, чему сразу захотелось покориться.       Они увидели истинную женскую красоту, не прикрытую огнями города: девушки, все в пыли, с горящими от алкоголя глазами, перепрыгивали через костёр, хохотали, и даже волосы Юны, до того забранные в хвост, рассыпались по плечам. Как они были в тот момент красивы! Как они были в тот момент соблазнительны! Каждый не хотел терять момент, не хотел терять ту самую, которую заприметил, но самым первым выступил Юнги:       — Они прекрасны. Словно феи. И мы… можем на этом подзаработать.       — Отдать их в проститутки? — Джун поморщился. — Брось, они девушки порядочные. Моя сестрёнка уж точно. А вот по поводу Джоанн не уверен.       — Есть небольшое предложение, — вновь сказал Юнги, и каждый из мужчин прислушался к нему — кажется, он стал новым лидером, таким же негласным, как до того был Нам Джун, лишь из-за одного факта: он умел чинить машины. А ещё он подавлял своей аурой. — Девчонки помогут нам выкрасть одного богатого мальчика, мы поедем в Калифорнию и уже оттуда будем требовать выкуп. Как вам план?       — С девочками надо обсудить, — выдохнул Джон. Он пригубил бурбон, который передал ему Чимин, и слегка поморщился — был будто бы не тот вкус. — Они же не будут делать нечто подобное не по своей воле…       — Надо будет: заставлю, — и Мин пошёл в сторону костра.       Чонгук ощутил мороз, прошедшийся по коже, его будто бы выдернули из пруда на поверхность и все звуки обострились вместе с чувствами. Этот Мин Юнги… страшный антихрист. Кто он на самом деле и как так получилось, что даже Чимин, который в принципе молчать на подобное отношение и отодвигание себя в сторону молчать не станет, покорился и просто стоял истуканом, а теперь отмер и уставился вслед Юнги? В его глазах читалось многое, и от этого многого становилось не по себе, как и всем остальным. Только потом Чон понял: Мин каждому заглянул в глаза, на каждого посмотрел своим тёмным взглядом, а потом в голове осела мысль: «Ему надо верить. Его надо слушать».       Во славу Мина Юнги.       — Есть ли из вас авантюристки, как Бонни Элизабет Паркер? — мужчина не говорил громко, но его услышала даже особо развеселившаяся Рюджин, которая повернулась к нему всем корпусом и покачала головой. Но внезапно на сцену влетел новый персонаж, которого не ожидали увидеть, но это была Джуди — немного испуганная Юнги, полупьяная, окосевшая и очень смелая. Она уж действительно авантюристка, действительно может утереть носы всем девчонка, что сейчас сновали по поляне, и мечтала выделиться. Если не перед Юнги, то перед кем-то другим.       — Если ты ищешь человека, который готов подорвать парочку зданий, то это я, — произнесла Черён и шмыгнула носом. В отблесках пламени лицо Юнги казалось ей неестественно бледным, как у трупа, и его одеяния размывались на фоне тёмного неба, на котором не было ни луны, ни звёзд. Музыка давно не играла, остались лишь звуки леса и треск костра — даже девочки не говорили, будто бы желая услышать всё, о чём договорятся двое, стоящие друг напротив друга.       — Подрывать здания не надо, а вот выкрасть богатого засранца так, чтобы он пошёл с тобой добровольно, надо, — хмыкнул Юнги. Такой девчонке, как Джуди, не хотелось залезать под юбку, сминать груди и облизывать губы — она выглядела как молодой солдат, а не невинная любовница, и ей можно было доверить кого-то обокрасть и кого-то убить. Деньги в пути нужны, новый собеседник — тем интереснее. — Посмотрите все на меня.       Девушки, как заворожённые, подошли к мужчине, окружая его, и с интересом наблюдали, как он доставал пачку сигарет, вынимал одну из них и поджигал. Терпкий запах табака распространился по лесу, и Люси вдохнула его всеми лёгкими: примерно так пахли друзья старшего брата, но в примеси у них не было чего-то взрослого и опасного, в то время как Юнги был синонимом опасности и тёмного, мрачного желания. Её сознания будто обвязали путы, заставили преклонить колени, и она первая упала на землю, на те самые колени, смотря на Юнги как на новое пришествие Иисуса.       Как же она сразу не заметила.       — Ты и не хочешь никого красть, ты просто хочешь компанию, и мы тебе её точно составим, — проговорила Йеджи. Кажется, она была слабее духом, чем остальные, но постепенно каждая опустилась на колени. А там уже подоспели и мужчины, сознание которых так же опутывал дурман странного табака, который курил Юнги. — Ты хочешь… Ты хочешь…       — Ты хочешь семью, — произнесла Джису.       — Ты хочешь людей рядом, — проговорила Чонха, сжимая до выступающих капель крови ногтями запястье старшего брата.       — Ты хочешь, чтобы мы были рядом, — прошептала Йеджи.       Юнги улыбнулся. Никто не заметил, что его собственноручно сваренное зелье оказалось в бурбоне и придало некоторый приятный вкус напитку богатых. И каждый выпил хотя бы по глотку. Каждый, кроме него. Пока у него есть алкоголь и некоторая доза вещества, что он добывал из растений, он может управлять этой группой людей, которая скоро всё равно проникнется им самим.       Жить на Аляске равно знать каждую травинку, которая может помочь в контроле над разумом. Быть Мином Юнги — это безгранично желать властвовать над такими идиотами, для которых веселье — самое главное благо мира.       Во славу Мина Юнги.