Смертельная близость

Тем же вечером

Рико

Рико с Жаном вошли в комнату, и сразу ощутили атмосферу учебной рутины. Кевин, сосредоточенный на своих заданиях, сидел за столом, окруженный разрозненной бумагой и учебниками. Его взгляд был прикован к странице, где строки текли одна за другой, но его мысли явно были далеки от учебных задач. Морияма, не дожидаясь приветствия, закинул портфель в угол комнаты, где он с глухим стуком "бух", приземлился на пол, и тут же рухнул на свою кровать. Он положил лицо на подушку и сдавил её, будто пытался найти утешение в этом мягком облаке. Внутри него бурлили эмоции: усталость, тревога и тотальное недовольство собой. Всё происходящее за последние дни — расследование, признания, ссоры и подозрения — свалилось на него тяжёлым бременем. Он мечтал о том, чтобы провалиться в бесконечный сон, где не было бы ни проблем, ни обязательств. В то время как Рико погружался в свои мысли, Жан остался на ногах, бросив взгляд на Кевина, который продолжал работать, не обращая на них внимания. Француз, осознавая необходимость сменить обстановку, оставил свои вещи на стуле, отложив на время заботы о учёбе. Он взял с собой свежую одежду, которая, как ему казалось, немного поднимет ему настроение, и направился в ванную, где собирался переодеться. Комната постепенно наполнялась тишиной, прерываемой только шорохом бумаги и легким поскрипыванием стула Дэя. Рико, уткнувшись лицом в подушку, стараясь избавиться от гнетущих мыслей, чувствовал, как вокруг него всё затихает. В этом состоянии полудремы он позволял себе забыться на мгновение, хотя бы на короткое время, чтобы сбежать от реальности, которая его преследовала. В этот момент он думал о том, что вокруг него жизнь продолжает идти, что его друзья, несмотря на свою загруженность, всё ещё стараются справиться с ситуацией. И пока один из них учится, другой меняет одежду — жизнь в их маленьком мире продолжается, а Рико оставался в своём состоянии, пытаясь найти хоть каплю покоя. В мыслях капитана вновь всплыли образы рыжих локонов Натаниэля, от чего он невольно напряг брови. Этот знакомый цвет, который он запомнил не только по волосам, но и по самой атмосфере, навеянной его присутствием, снова пронзил его сознание. Воспоминание о том моменте в аудитории, когда они с Натаниэлем столкнулись взглядом, снова вернуло его в ту непростую ситуацию, когда ему пришлось противостоять своим эмоциям. Желание ударить головой об стену возникло неожиданно и сильно, как если бы он искал способ избавиться от всей этой тяжести, давящей на него. Подушка, которая ранее казалась ему мягкой и успокаивающей, теперь стала символом его внутреннего конфликта. Она не могла унять его раздражение и беспокойство, только усиливая чувство беспомощности. Каждый взгляд на неё напоминал ему о том, что он не в силах избавиться от своих чувств. Рико зажмурился, стараясь закрыть в своих мыслях всё, что могло его задеть, но они продолжали преследовать его, как назойливые мухи, которые никак не хотят покинуть комнату. Как назло, Кевин, сидя за своим столом, также погрузился в свои мысли. У него, казалось, возникла рефлекторная привычка: он стал постукивать карандашом по столу, издавая ритмичные, но раздражающие звуки. Каждый стук воспринимался Мориямой как дополнительный раздражающий фактор, лишний гвоздь в его и без того тревожном состоянии. Он хотел закричать, чтобы тот прекратил это, но сдерживался. Вместо этого он сжал подушку кулаком, как будто пытаясь сжать в ней все свои переживания и напряжение. Тишина, которая должна была быть в комнате, разрушалась мелодией этого постоянного постукивания. С каждым ударом карандаша о стол Рико ощущал, как его нервы натягиваются, как струна, готовая порваться. Он пытался сосредоточиться на своих мыслях, на том, как справиться с ситуацией, но это казалось невозможным. В его голове всё ещё крутился образ Натаниэля, который не хотел уходить. Он думал о том, как тот уверенно говорил, как его глаза искрились, и как даже в самый напряжённый момент он оставался спокойным. Зачем он так волновался? Почему всё это так важным для него? Парень вновь уткнулся лицом в подушку, желая, чтобы окружающий мир исчез, оставив его наедине с собственными мыслями. Он чувствовал, что его разум слишком активно работает, и никакие попытки успокоиться не сработают. Напряжение накапливалось, как накопление энергии в пружине, готовой вот-вот разжаться. Дэй, не замечая ничего вокруг, продолжал постукивать, погружённый в свои задания и собственные мысли. Это лишь усугубляло состояние Рико. Он резко повернулся к другу, ожидая, что тот наконец поймет его раздражение, но Кевин, как ни в чём не бывало, продолжал писать. Рико перевернулся на спину и уставился в потолок, разглядывая, как свет от лампы Кевина медленно колебался на белой поверхности, создавая подвижные тени. Эти пульсирующие пятна света лишь усиливали его тревогу, словно в такт его внутреннему состоянию. Он пытался сосредоточиться на этих мерцаниях. Тот факт, что Жан не вернулся уже пятнадцать минут, вызывал у Рико нарастающее напряжение. Ему казалось, что простое переодевание не должно занимать больше двух минут. Все они знали, что переодеваться в свои спортивные или повседневные вещи – это рутинное дело, и тут не должно было быть никаких сложностей. Но, возможно, Жан задержался из-за чего-то, что Рико не мог даже предположить. Может, он снова вспомнил о каких-то своих проблемах или, наоборот, слишком увлекся чем-то в туалете, подумал Рико, сжимая подушку и стараясь отвлечься. Несмотря на это, Рико старался оставаться спокойным. Он решил сосчитать, сколько времени пройдет, прежде чем Жан вернется. Это помогло бы ему отвлечься от мыслей о Натаниэле и не думать о тревожных сценариях. Он попытался сосредоточиться на мерцании света, но мысли всё равно ускользали в сторону. Время тянулось, и Рико начал ощущать, как его сердце забивается всё быстрее, словно предвещая что-то недоброе. Прошло ещё несколько минут, и, наконец, он услышал звук открывающейся двери. Когда дверь комнаты распахнулась с глухим стуком, и в проеме появился Зейн, его фигура на фоне яркого света из коридора напоминала силуэт. Издалека доносился грохот музыки, разносящейся из гостиной, где, судя по всему, собрались несколько человек, наслаждающихся вечерней атмосферой. Мелодия ритмично била в унисон с оживленным настроением, царившим в замке, и от этого даже стены, казалось, вибрировали от звуков. Ричер выглядел расслабленным, его волосы были растрепаны, а на лице играла улыбка. Он выглядел как всегда немного небрежно, в обычной футболке и джинсах, но в его глазах светилась энергия. Пройдя несколько шагов внутрь, он остановился на пороге и, глядя на своих сокомандников, начал говорить, словно предвкушая веселье. — Эй парни, – произнес он с азартом, его голос перекрывал музыку, но всё же звучал так, что было понятно, он не собирался отступать перед шумом. — Нат с Норрисом где-то карты спиздили, сыграем в дурака? Эта фраза сразу же прервала напряженную атмосферу в комнате. Морияма, все еще находившийся в плену собственных размышлений, поднял голову, а Кевин на мгновение отвлёкся от своего задания, обернувшись к Зейну. В воздухе повисло чувство легкой надежды, как будто эта игра могла стать спасением от их мыслей, от текущих проблем и беспокойств. Зейн, не дожидаясь ответа, сделал шаг вперед, бросив взгляды на капитана, и на второго номера, словно пытался убедить их своей энергией. Его оптимизм был заразительным, и с каждым словом он всё больше привлекал к себе внимание. Звуки музыки продолжали заполнять пространство, но теперь они казались не такими давящими, а наоборот, подчеркивали атмосферу веселья и беззаботности. В этот момент Рико почувствовал, как его собственные заботы и раздражения начали потихоньку отступать. Эта простая просьба о карточной игре, о дружеском взаимодействии, внезапно засияла ярким светом на фоне его мыслей. Он поднялся с постели, и в его душе разгорелся маленький огонёк надежды на то, что вечер всё же может обернуться чем-то приятным и веселым. Дэй, перебросив свои бумаги в сторону, тоже начал улавливать атмосферу, исходящую от Зейна. В комнате уже не ощущалось той тяжести, что витала до прихода друга. Вместо этого в воздухе начали кружить искры энергии, и, возможно, именно эта лёгкость и непринужденность, которую принёс Ричер, стали для них той необходимой передышкой, которую они так давно искали. В Эверморе как правило не было никаких настольных игр. Даже когда команда Воронов ездили на разные мероприятия, у них не хватало времени, чтобы найти что-то подобное. Поэтому, ощутив пустоту в комнате и в голове, Рико поднялся с кровати, решив, что немного общения с командой не повредит. Пройдя по коридору, Кевин и Зейн тоже направились за капитаном в гостиную, и они трое вместе вошли в просторное помещение. Гостиная была наполнена дружелюбным шумом — здесь уже собралась почти вся команда. Рико заметил, что несколько парней расположились на диване, в то время как другие сидели на ковре, уставившись на экран телевизора, который показывал какой-то спортивный матч. Морияма сразу же почувствовал нарастающее напряжение, когда его взгляд упал на Натаниэля и Норриса. Они сидели ближе друг к другу, чем следовало бы. Веснински, с лёгкой улыбкой на лице, выглядел спокойным и расслабленным, в то время как Норрис был в какой-то степени растерянным, но в то же время явно довольным тем, что рядом с ним находится Нат. Это соседство вызывало у Рико беспокойство. Его чёрные глаза напряглись. Он не мог понять, почему это его так беспокоит, но инстинктивное чувство ревности подстёгивало его к действию. Японец невольно нахмурился и, не раздумывая, направился к дивану. Его движения были полны решительности, когда он сел между парнями, расталкивая их по обе стороны от себя. Он почувствовал, как их взгляды на мгновение встретились. Вокруг них звучала музыка и разговоры, однако Рико оставался в своём собственном мире, настороженно наблюдая за Спарклером. Он чувствовал, как между ними возникают невидимые нити, соединяющие их, и эти связи вызывали у него внутренний конфликт. В этот момент он осознал, что всё ещё не может понять, что происходит между ними, но одно было ясно: он не собирался позволять этому развиваться. В голове Мориямы крутилось множество мыслей и предположений, но он знал, что сейчас просто должен оставаться рядом и наблюдать. Это было единственное, что он мог сделать. Он так же заметил, Жана, и теперь ему стало ясно, почему тот не вернулся в комнату. Его позвали играть в карты. Выключив музыку, Рико наблюдал, как остальные ребята начали раздавать карты по кругу. В фоновом режиме всё еще звучал прошлогодний матч Лисов против Троянцев. Рико старался сосредоточиться на игре, наблюдая за своими товарищами по команде. Но его глаза непослушно возвращались к Натаниэлю, который сидел рядом, поправляя свои волосы, выбивавшиеся з-за небрежно завязанной резинки. Несколько прядей постоянно упрямо лезли в глаза, и это выглядело так, будто Натаниэль сам себе мешал, но при этом сохранял легкость, присущую его натуре. Рико не мог отделаться от мысли, что этот простое движение стало для него неким магнетическим центром, притягивающим его взгляд. Веснински был совершенно другим, нежели все остальные, и его беззаботность резко контрастировала с нарастающим напряжением в их команде. Тем не менее, Рико оставался настороженным, вспоминая последние события. Он не мог позволить себе отвлекаться от реальности, хотя взгляд всё равно продолжал возвращаться к Натаниэлю, который, казалось, был совершенно невиновным и незаинтересованным в том, что происходит вокруг. Но для Рико это было не так просто, как казалось. Каждый миг, когда он смотрел на Натаниэля, подрывал его уверенность и заставлял сомневаться в своих чувствах, и эта борьба с самим собой становилась всё более невыносимой. Парни сидели на полу вокруг журнального столика, разбросав карты и забыв обо всем на свете, погруженные в новую для них простую, но удивительно приятную рутину. Они раньше никогда не собирались просто так, без цели или тренировок, чтобы расслабиться и провести время в беззаботной игре. Для каждого это было чем-то непривычным, даже немного странным: не обсуждать тактику, не строить планы на будущее, а просто перебирать карты, смеяться и разговаривать обо всем подряд. Легкость момента оказалась неожиданной и притягательной, словно маленький оазис среди их постоянных стрессов и обязанностей. Кевин, сидя на краю дивана, азартно тасовал колоду, пока Натаниэль изучал свои карты с нарочитой серьезностью. С каждым новым ходом игра становилась все менее важной — парни больше разговаривали, чем играли, словно пытались догнать время, которое так редко выпадало на простое общение. Смех, негромкие реплики и ленивое перетасовывание карт заполняли комнату, то самое ощущение безопасности, которое они редко испытывали. Никто не хотел думать о тренировках, матчах или внешних проблемах — по крайней мере, так им казалось на первый взгляд. Но вскоре разговор незаметно свернул в сторону убийств, которые потрясли СМИ, и весь мир спорта. Норрис, не отрываясь от карт, припомнил им признание Саймона, и все взгляды на мгновение пересеклись. Пауза повисла в воздухе, как тень, но потом кто-то продолжил разговор, будто ничего особенного не произошло. Они начали строить догадки, размышлять о том, кто мог бы быть убийцей и что скрывается за признанием их сокомандника. Это был неловкий разговор, как будто они касались чего-то запретного, но делали вид, что это всего лишь очередная тема для болтовни. Рико молчал, хотя в голове его мысли закручивались в тугой узел. Ему не нравилось, куда завернула эта беседа. Он нервно сжал карты, стараясь держать лицо, но внутри его охватила волна тревоги. Они так легко бросались предположениями, будто это всего лишь очередной слух, который можно обсудить и забыть. Но Морияма знал слишком много. Он знал правду. Саймон не был убийцей. И чем больше они погружались в догадки и предположения, тем сильнее становилось его внутреннее беспокойство. Он пытался сосредоточиться на игре, но каждое новое слово ребят отзывалось неприятной дрожью в его сознании. Они обсуждали убийства с таким азартом, словно это была ещё одна история для развлечения, но для Рико всё звучало слишком близко. В глубине души он боялся, что кто-то начнёт замечать его напряжение, что один из них догадается — за всем этим стоял именно он. Его пальцы механически тасовали карты, пока голова кипела от мыслей. Он знал, если сейчас попробует сменить тему или резко заткнёт кого-то, это вызовет подозрения. Поэтому он молчал, делая вид, что слушает вполуха, и время от времени бросал на стол карту, чтобы поддерживать иллюзию безразличия. Но страх уже крепко вцепился в его сознание, как холодный узел в животе, который становился всё туже с каждым новым предположением команды. В этот момент ему хотелось лишь одного — чтобы этот разговор скорее закончился. Но игра продолжалась. Слова о смерти, предательстве и мотивах крутились в воздухе, будто над ними зависло невидимое облако, и Рико ощущал, что он тонет в нём. Каждая минута за этим столом становилась пыткой, но он заставлял себя сидеть тихо, изображая расслабленность, которой не было. С каждой минутой обсуждение вокруг него становилось все более напряженным, а его терпение истощалось. — А почему полиция вновь приезжала? – спросил Эван, выкинув свою последнюю карту на стол. Его голос звучал легкомысленно, но в нем сквозила искра интереса. — Так это к тренеру, он пиздец как орал на них, мне казалось, что окна сейчас потрескаются, – заявил Зейн, который вернулся в Эвермор первым. Рико ощутил, как поднимается волна гнева. Он не мог поверить, что они обсуждали дядю с такой легкостью, как будто это было всего лишь очередное шоу. — Значит они подозревают тренера? – с недоумением произнесла Тея, которая лежала на диване, наблюдая за игрой с неподдельным интересом. — На это есть причины. – вдруг неожиданно сказал Норрис, прерывая невинный поток обсуждения, и в комнате повисла тишина, все замерли в ожидании. Японец почувствовал, как в его груди закипает гнев. Как они могли говорить такое о Тэтсуджи? Накал эмоций достиг предела, и Рико уже не смог молчать. — Закрой ебало. – вырвалось у него, и его слова, как гром среди ясного неба, пронзили атмосферу. На него обернулись взгляды, полные недоумения. Спарклер, казалось, не ожидал такой реакции, и его лицо слегка исказилось в усмешке. — А в чем он не прав? – поддержал Норриса Натаниэль, прищурившись. — Пока что из всех присутствующих только у него есть мотив это с… Рико не мог больше терпеть. Его тело напряженно напряглось, а в глазах заплясали искры ярости. Как они смели говорить такое о дяде, когда Тэтсуджи вложил в них свои усилия, дал им образование, дом, сделал самой сильной командой экси. Он не дал Натаниэлю договорить, не выдержав давления. В порыве ярости он резко влепил ему пощечину. Звук удара разнесся по комнате, как будто ударила молния, и все замерли, не веря своим глазам. Веснински усмехнулся, облизнув нижнюю губу, ему было интересно наблюдать за реакцией Рико. — Очень умно с вашей стороны, капитан. Закрывать всем рты, когда они пытаются добиться справедливости. – произнес он с насмешкой, словно эта ситуация приносила ему истинное удовольствие. Его слова, полные иронии, словно капли яда, заполнили воздух между ними, и напряжение достигло предела. Остальные парни сидели в оцепенении, наблюдая за конфликтом, как будто это была игра, в которой ставки внезапно стали слишком высоки. Рико, сердцем полон ярости и защищая своего дядю, вдруг осознал, что вся его внутренняя борьба вылилась в это мгновение, когда он бросил вызов команде, которой когда-то доверял. На мгновение он почувствовал, как мир вокруг него замер, и все внимание сосредоточилось только на нем и Натаниэле. В его голове пронеслись мысли о том, что они не понимают, насколько важен Тэтсуджи, и что защита тренера была не просто делом чести, но и вопросом его собственного спокойствия. Натаниэль лишь пожал плечами и, не обращая больше внимания на Рико, вышел из гостиной, закрыв за собой дверь с тихим щелчком. В его взгляде было что-то, что говорило о высокомерии и презрении. Норрис быстро встал и, с обеспокоенным лицом, поспешил следом за другом. Его уход оставил в комнате неприятный осадок, словно непогода ворвалась в тихий уголок, который они когда-то считали безопасным. Рико, оставшись наедине с остальными, чувствовал, как напряжение постепенно распускается. Но вместо облегчения в его сердце зашевелилось что-то другое — гнев и беспокойство. Он не хотел, чтобы их отношения разрушились из-за какой-то нелепой сплетни. Ему не было интересно, как играли в карты, и он понимал, что вся эта ситуация могла серьезно повлиять на команду. Стиснув зубы, он взглянул на свои карты и, собравшись с мыслями, провел последний ход. Напоследок побил двух дам и короля своими тремя тузами, тем самым закончив игру. Этот момент, казалось, был единственным маленьким триумфом в тот вечер. Поставив карты на стол, Морияма встал и, не глядя на остальных, направился к выходу. Он чувствовал себя опустошенным, но в то же время решительно настроенным. Неопределенность, которая витала в воздухе, не давала ему покоя, и он знал, что не сможет просто так оставить все, как есть.

***

Вернувшись в свою комнату, Рико ощутил, что внутри него царит смятение. Он не мог избавиться от образа красной щеки Натаниэля, всплывшего в его сознании, как напоминание о том, что произошло. В тот момент, когда он в ярости ударил Ната, он не осознавал, насколько сильно это было. Почему всё так сложилось? Норрис. Если бы тот не вмешался, если бы не озвучил свои подозрения, Натаниэль мог бы остаться в стороне. Теперь же, из-за его слов, их дружба(?) оказалась под угрозой, а Рико остался с чувством вины. Он понимал, что не может больше никого убивать. Убийца уже пойман, и сделать такой глупый поступок было бы нелогично. Все знают, что преступления имеют свои последствия, и в этом случае последствия были бы катастрофическими. Тем не менее, в его сознании вновь вспыхнула мысль: если он не может устранить Норриса, возможно, можно сделать что-то другое. Если он сможет навредить ему, так, чтобы это выглядело естественно, чтобы никто не заподозрил, что это связано с убийствами — это могло бы решить его проблему. План стал формироваться в его голове. Он не хотел делать ничего жестокого, но и не мог оставить ситуацию без внимания. Стараясь уговорить себя, Рико начал размышлять о том, как должно быть что-то, что заставит всех задуматься, но в то же время не может вызвать подозрений. В его воображении возникали различные сцены. Лампочка в его голове вновь загорелась. Рико открыл свой шкафчик и достал из кармана костюма проходную карточку для персонала. Она уже давно пылилась в его вещах — он стянул её со стола Тэтсуджи, когда тот не заметил. Знал же, что карточка пригодится. Коридор был пустынен, и он двигался тихо, стараясь не привлекать ни чьего внимания. Убедившись, что вокруг нет никого, он направился к кладовке. Прикладывая карточку к считывателю, он почувствовал легкое волнение, когда дверь была разблокирована с характерным щелчком. Быстро оглядевшись, он вошел внутрь. Кладовка оказалась заполненной запахом старины и пыли. На полках стояли ведра, тряпки и бутылки с чистящими средствами, а также старая мебель, которая явно не использовалась давно. Всё это не представляло особого интереса для Рико, его целью был один конкретный стеллаж в дальнем углу. Подходя ближе, он увидел, как на полках стоят разные порошки и спреи, которые использовались для уборки. Но Морияма знал, что ему нужна самая верхняя полочка, на которой располагались спреи от тараканов и крысиный яд. Это было рискованное дело, но он уже не мог отступить. Стремление к контролю над ситуацией было сильнее его. На самой верхней полке он заметил флакончик с порошком, на этикетке которого крупными буквами было написано "Родентицид". Рико не задумываясь схватил его, ощущая, как сердце забилось быстрее от тревоги и волнения. Он знал, что это средство может оказаться полезным, если все пройдет по его плану. Тихо, стараясь не шуметь, он вышел из кладовки и вернулся в свою комнату. Закрыв за собой дверь. Затем быстро впихнул флакончик в карман своей куртки, чувствуя, как холодный металл его успокаивает. Теперь у него был инструмент, который мог помочь ему разобраться с ситуацией, и он знал, что должен действовать осторожно. Рико сидел на краю своей кровати, вздыхая. Мысли его были сосредоточены на том, как лучше всего использовать найденное средство. Все это играло в его голове, как сложный механизм, который нужно было настроить, чтобы всё сработало идеально. На утро, Рико и Жан собрались раньше всех. Они выскользнули из своих комнат, стараясь сделать это как можно быстрее, чтобы стать первыми, кто появится в университете. Это было важным шагом в его планах, и каждый из них понимал, что нельзя терять ни минуты. Они вошли в столовую с тихим скрипом двери, которая распахнулась, словно предвещая начало нового дня. Внутри было пусто — лишь шум из кухни нарушал тишину. Морияма чувствовал, как его сердце бьется быстрее от волнения и ожидания. Жан, тем временем, оглядывался, не заметил ли их кто-то из студентов или преподавателей. Он явно был на чеку. Рико, не желая тратить время, направился к стойке с напитками. Он знал, что Норрис был единственным, кто пил фруктовый кисель, и иногда даже становился объектом насмешек из-за этого. Рико улыбнулся про себя, представив, как Норрису станет плохо, а остальные будут гудеть от недоумения, не понимая, почему с ним произошло что-то странное. В университете, конечно, разгорелись бы споры, и всем запретили бы брать какую-либо еду, пока не разберутся, что именно стало причиной его недомогания. Рико аккуратно добавил в два первых стаканчика подготовленный порошок. Он тщательно перемешал содержимое кофейной палочкой, стараясь сделать это как можно незаметнее. Когда всё было готово, он выбросил палочку в мусор, и они с Моро, не задерживаясь, быстро покинули столовую. На улице утренний воздух был свежим и бодрящим. Парни решили, что лучше будет просто пройтись вокруг университета, стараясь избежать лишнего внимания. Это было время для размышлений, и оба понимали, что скоро им придется столкнуться с последствиями своих действий. Проходя мимо знакомых зданий и пустынных тротуаров, Рико не мог избавиться от чувства, что они стоят на грани чего-то важного. Когда на часах показалось заветное время — 7:30 утра, команда Воронов была первой, кто зашел в столовую. Никакой суеты, никакой толпы — только они, с лёгкой неуверенностью, осматриваясь в новом утреннем свете. Рико и Жан вошли в столовую последними, продвигаясь к стойке с завтраком, выбирая, что бы такого съесть на завтрак, и в то же время внимательно наблюдая за Спарклером. Норрис, как всегда, был с Натаниэлем, и они весело переговаривались, не замечая, что на них пялится двое сокомандников. Когда они наконец-то подошли к стойке с напитками, к ним присоединился Кевин. Они втроем начали обсуждать что-то. На губах Рико растянулась ухмылка, когда Норрис взял в руки первый стаканчик с киселем. Он чувствовал, как с каждой секундой его план приближается к осуществлению, и ожидание лишь подогревало его азарт. Но его улыбка тут же померкла, когда он с Кевином обменялись своими напитками. Морияма увидел, как Кевин неожиданно взял стакан с киселем из рук Норриса, а тот, в свою очередь, схватил ромашковый чай. Какого чёрта. Трое парней уселись за стол, продолжая свою непринужденную дискуссию о планах на день и свежих новостях из университета. Смех и разговоры наполняли столовую, создавая атмосферу дружбы и легкости. Однако сердце Рико с Жаном на мгновение замерло, когда Кевин, поднимая стакан с киселем к губам, отпил его и улыбнулся. — Это не так плохо, как я думал, – сказал Дэй, довольный своим открытием, и Рико почувствовал, как его внутренний мир начинает расшатываться. “Да, всё намного хуже,” — подумал он про себя, ловя себя на мысли, что план идет совершенно не по задуманному сценарию. Номер один не мог отвести взгляд от Кевина, который, казалось, наслаждался киселем, совершенно не догадываясь о том, что стоит за этой безобидной сладостью. Он вспомнил, как вкрадчиво добавил порошок, как быстро всё происходило, и теперь этот неожиданный поворот казался ему настоящей катастрофой. Жан сидел рядом с Рико, пытаясь сохранять спокойствие, но внутри его охватил ледяной страх, когда он увидел, как Кевин с невозмутимой улыбкой отпивает кисель. Ему показалось, что время замедлилось — стакан приподнялся к губам Кевина, и в этот момент все вокруг будто исчезло. Моро знал, что Морияма может быть безрассуден, но видеть последствия его действий в реальном времени было другим делом. Кевин был другом, частью команды, и мысль о том, что он может пострадать из-за чего-то, в чем Жан тоже невольно участвовал, приводила его в панику. Сердце Жана билось так сильно, что он чувствовал, как кровь стучит в висках. Ему хотелось что-то сделать, остановить Кевина, но было уже поздно. Оставалось только ждать, и уже заранее подготовиться, чтобы позвонить в скорую как можно быстрее..