Отдел магического правопорядка

Дома Гермиона обнаружила на кухонном столе ожидавшую ее записку: «Ушел к Гарри. Не жди и ложись без меня. Люблю тебя. Рон» Гермиона уставилась на клочок бумаги. Это было странно. Гарри ничего не говорил про их встречу. И хотя она, конечно, предполагала, что Рону может прийтись не по нраву ее позднее возвращение, она никак не ожидала, что он просто возьмет и уйдет из дома. Но что ж теперь поделать. Ничего страшного. Возможно, это было спонтанное решение. Она отложила записку, мысленно успокаивая себя, что на дворе, в конце концов, еще не совсем ночь, и что не настолько она и задержалась, чтобы Рон мог так уж сильно на нее рассердиться. И поскольку прямо сейчас она все равно никак не могла повлиять на ситуацию, Гермиона решила извлечь максимум из этого выдавшегося наедине с собой вечера и последовать своему плану, а именно: призвав Манящими чарами с кухни немного вина подняться наверх и приготовить себе ванну. Когда же чуть позднее тем же вечером Рон наконец вернулся домой, вид у него был ничуть не рассерженный. Улегшись, он притянул Гермиону поближе к себе и поцеловал ее в лоб, бормоча извинения за то, что так поздно вернулся. Это было на него непохоже, но Гермиона была благодарна уже и за то, все не обернулось очередным скандалом. Однако, когда в течение этой ж недели Рон собрался к Гарри во второй, а затем и в третий раз, это уже не могло не возбудить у нее подозрений. То, как он и Гарри зачастили со своими встречами, было чересчур даже по меркам их дружбы. Когда же Гермиона напрямую спросила от этом Рона, он ответил, что помогает Гарри сидеть с Джеймсом, чтобы у Джинни была возможность выкроить немного времени на себя. Это звучало не слишком убедительно, поскольку прежде он еще никогда добровольно не вызывался присматривать за племянником… Однако, когда она спросила об этом Гарри, то услышала в ответ ту же историю. Они ей явно что-то недоговаривали. В этом можно было не сомневаться. Однако Гермиона не особенно переживала на этот счет. Она хорошо знала Рона и Гарри. Рано или поздно они непременно оступятся и выдадут себя с головой. Это был лишь вопрос времени.

***

Благодаря тому, что в те выходные Джорджу требовалась помощь в магазине, и Рон не должен был весь день путаться у нее под ногами, Гермиона решила воспользоваться случаем и наведаться в библиотеку, чтобы там в спокойной обстановке всерьез заняться своими изысканиями. В конце концов, она обещала Гарри, что более основательно проверит его гипотезу о том, что Бен и Волдеморт — одно лицо. И где это можно было сделать лучше, как не в библиотеке? Гермиона просто обожала это место. Библиотека Министерства магии была красивым помещением с гигантскими, уходящими ввысь книжными стеллажами из темного дерева и высоким, богато украшенным стеклянным потолком, под которым то и дело проносились совы. Здесь имелось бесчисленное количество укромных уголков, хорошо оборудованных на любой вкус и случай, с уютными креслами и теплыми каминами в каждом из них. Теперь, когда она принадлежала к числу руководителей, Гермионе был предоставлен неограниченный доступ ко всему этому богатству, и учитывая, что министерская библиотека превосходила хогвартскую почти на размер футбольного поля… все это было похоже на восхитительный сон, ставший явью. Тем субботним утром здесь, ожидаемо, оказалось относительно мало людей — в большинстве своем сотрудники библиотеки. Гермионе было непросто пройти мимо маняще пустынной в этот час секции, посвященной чарам, однако она напомнила себе, что пришла сюда с конкретной запросом. Для начала ей предстояло прошерстить секцию Темных искусств, после чего переходить к Зельям. Если Волдеморт каким-то образом смог вернуть себе молодость, он, вероятнее всего, добился этого посредством темной магии. Если же нет, то следующим на подозрении было действие какого-нибудь зелья. Для доступа в крыло Темных искусств требовалось пройти идентификацию палочки. Войдя в распахнувшуюся перед ней стеклянную дверь, Гермиона с радостью обнаружила, что тут тоже никого не было. Она начала с того, что какое-то время неспешно прогуливалась вдоль высоких стеллажей, на ходу быстро сканируя взглядом содержимое их полок на предмет полезных заголовков. Отобрав для себя четыре наиболее многообещающих тома и зачаровав их так, чтобы они, паря в воздухе, следовали за ней, Гермиона направилась в секцию Зелий. Когда ее стопка уже насчитывала восемь книг, она наконец решила подыскать себе уютный уголок для чтения и зашагала обратно вдоль стеллажей, в надежде заприметить подходящее местечко у окна, как вдруг… Заметив за из одним столов впереди сидящего спиной к ней мужчину, Гермиона резко остановилась. Даже с этого ракурса он явно выглядел как-то… знакомо. Однако не может же быть, чтобы это был… Мужчина откинулся на спинку стула и… Она поняла, что хорошо знает этот пиджак. Перед ней, вне всякого сомнения, был Бен. Первым инстинктивным порывом Гермионы было развернуться на сто восемьдесят градусов и убраться отсюда восвояси, расположиться со своими книгами в другой части библиотеки и… Но ведь если подумать… Она же специально пришла сюда из-за него, разве нет? С одной стороны, у нее имелась огромная, высотой в половину ее роста, стопка книг, которые предстояло тщательно изучить, а с другой… вот же он, сам, здесь, собственной персоной. Может, в поисках ответов ей стоило напрямую обратится к первоисточнику? Бог знает, что там задумали Гарри и Рон. Однако, что бы это ни было, они не сочли нужным посвящать в это дело ее. И хотя она точно знала, что Гарри навряд ли будет в восторге, если она расскажет о его подозрениях Дженкинсу, делить кабинет с последним приходилось все же не ему. От перспективы и дальше шнырять да вынюхивать у Бена за спиной Гермионе становилось крайне неуютно, и к тому же, если это и впрямь каким-то образом был Волдеморт, то ему наверняка уже и так был известен ход их мыслей… На этом, поддавшись импульсу, к которому примешивалась изрядная доля чего-то вроде озлобленной решительности, Гермиона устремилась к сидящей вдали фигуре. Все внимание Бена, по всей видимости, было всецело поглощено чтением, поскольку он поднял глаза и заметил ее, только когда она уже опустилась на стул напротив него. — Доброе утро, — поздоровалась Гермиона. Он моргнул, и его взгляд переместился с ее лица на книжную стопку, приземлившуюся на стол подле нее. — Сегодня ведь суббота? — чуть нахмурясь, уточнил он после секундного замешательства. — Разве нет? — Все верно, не переживай, ты ничего не перепутал. Его глаза прищурились. — Тогда что ты тут делаешь? — Могу задать тебе аналогичный вопрос, — с невинным видом отозвалась она, опершись локтями о стол. Бен указал на лежавшую перед ним книгу: — Я уже давно намеревался просмотреть эти справочные материалы, и так получилось, что сегодня у меня как раз выдалось немного свободного времени. И ты не поверишь, но даром, что я глава отдела, Этель не разрешила мне не то, что взять эту книгу на дом, а хотя бы даже просто спуститься с ней на наш этаж. Гермиона рассмеялась. В это она как раз могла поверить очень легко. — У Этель не забалуешь, — согласилась она и, перегнувшись через стол, попробовала заглянуть в его книгу. — Что читаешь? Он поспешно пододвинул книгу поближе к себе, точно стремясь скрыть ее содержимое от ее глаз, и Гермиона медленно отодвинулась, решив, что, вероятно, застукала его за чем-то не вполне дозволенным. — Ты так и не сказала, что ты сама сегодня здесь делаешь, — уклонившись от ответа на ее вопрос, ответил он. Гермиона постаралась собрать свои вновь начинавшие шалить нервы в кулак. — Скажу, если расскажешь мне, про что ты читал. — Нет. Вновь перегнувшись через стол, Гермиона сделала попытку выхватить книгу у него из-под руки: — Да ладно тебе. — Грейнджер… — Почему так сложно ответить на мой вопрос? Мне стоит начать беспокоиться? Это что-то незаконное? — Нет, — с легким вызовом в голосе ответил он. — Просто… мне немного неловко. Гермиона не сумела сдержать довольную ухмылку. Его слова лишь подстегнули ее интерес. Она снова вцепилась в его книгу, и, очевидно, видя, что в этот раз она настроена идти до конца, Бен со вздохом сказал: — Она… — он медленно ослабил хватку на книге. — Она о тебе, если честно. Придвинув книгу к себе, Гермиона захлопнула ее, чтобы взглянуть на обложку, и улыбку с ее лица как ветром сдуло. «Львиное трио: трое подростков, положивших конец войне», — гласило заглавие. — «Автор Рита Скитер». — Пф-ф-ф! — вырвалось у нее презрительно. — Не верь ни слову из того, что здесь написано. То же мне нашел «справочный материал». Он рассмеялся. — То есть, хочешь сказать, что на четвертом курсе ты не подмешивала сразу нескольким парням любовное зелье? — Ха! И еще раз ха. — И не бросала безоружную преподавательницу одну посреди леса на милость табуна кентавров? — Нет, я… Ну, то есть, де-факто, когда мы туда пришли, палочка была все еще при ней. Бен чуть откинул голову назад и расплылся в удивленной улыбке. — Святые угодники, — сказал он. — Вижу ты из тех, кому лучше не переходить дорогу. Гермиона насмешливо фыркнула. — С какой стати ты вообще взялся читать эту чушь? Тот пожал плечами. — Помимо захвата власти над Магической Британией, вы трое представляли собой объект наибольшего интереса Сама-Знаешь-Кого, — объяснил он. — И я… мне стало любопытно. Ну, а ты? Неужели ты пришла сюда в свой выходной исключительно для того, чтобы отвлекать меня от чтения? — Рон сегодня работает, а я люблю проводить свободное время тут. Думала воспользоваться минуткой и что-нибудь дополнительно почитать, — ответила она. — Но потом я увидела тебя, одиноко сидящим здесь… И знаешь, если тебя что-то интересует, ты всегда можешь просто спросить у меня напрямую. Бен рассмеялся: — Я мог бы предложить тебе то же самое. — Что ты хочешь этим сказать? — Ты прекрасно понимаешь, что, — отрезал он внезапно куда более прохладным тоном и взмахом кисти призвал верхнюю из стопки отобранных ею книг. — «Подробный справочник по регенерирующим зельям», — прочел он вслух. — Я тебя умоляю. Гермиона вздрогнула, а когда вновь встретилась с ними глазами, то… О, господи. Он буравил ее настолько пронзительным взглядом, что становилось совершенно ясно: ему было прекрасно известно, что у нее на уме. Судя по всему, отпираться дальше было бессмысленно. — Что ж, ты меня подловил, — признала она, чувствуя, как охватившая ее дрожь лишь усиливается. — И я прошу прощения. Но ведь ты… Ты же все понимаешь? Он облизнул губы и перевел свои темные глаза с ее лица на деревянную столешницу. Затем медленно кивнул. — Ты… Могу я спросить? Ты знаешь почему? — нерешительно начала она. — В смысле, как так получилась, что ты похож на него внешне? Он передернул плечами с каким-то почти тоскливым видом: — Я не знаю. — Просто… — продолжила Гермиона. — Просто… сходство между вами действительно просто поразительное, — сказала она, а затем поспешно прибавила: — Я имею ввиду, между тобой и им в молодости. Он лишь кивнул, и в воздухе на какое-то время повисло молчание. Затем, когда Гермиона уже мысленно уверилась в том, что он не собирается продолжать этот разговор, он внезапно улыбнулся: — Когда мне было девятнадцать, и я только-только переехал в Швецию, у меня был случай с одной пожилой коллегой. Мое лицо показалось ей знакомым, и она поинтересовалась, не сын ли я Тома, как тот поживает, и что с ним в итоге сталось. Оказалось, что они вместе учились, — сказал он. — Я же понятия не имел, о чем она мне толкует. Я ответил ей, что моего отца звали Роберт и он был магглом. Та коллега оказалась очень милой леди. Я даже немного к ней привязался. А потом, несколько месяцев спустя, Рита Скитер выпустила свою книгу, благодаря которой весь волшебный мир узнал, что мальчик по имени Том Риддл впоследствии стал самым опасным из всех когда-либо живших волшебников. Для пущей убедительности там даже приводились несколько его школьных фотографий, и… после этого та коллега больше ни разу и словом со мной не обмолвилась. — Я… Мне так жаль, — выдавила Гермиона. — Она была далеко не единственной. Многие из моих коллег и знакомых начали медленно, но верно от меня отдаляться. Впрочем, нет худа без добра, — прибавил он. — Ведь в конечном итоге это привело меня сюда, придало мне решимости собственноручно найти его. Кто знает, может быть, мы с ним и в самом деле родственники. И, может быть, когда нам наконец удастся его отыскать, вы все больше не будете так сильно гнушаться моего общества. — Мы вовсе не… — Можешь не трудиться. Ведь Гарри недолюбливает меня именно поэтому, разве нет? И именно поэтому ты тоже мне не доверяешь. Ты считаешь, что я могу оказаться им. — Ну… возможно… это и впрямь несколько связано, — осторожно признала Гермиона и Бен понимающе кивнул. — Ты думаешь, что есть шанс, что между вами имеется какая-то родственная связь? — Возможно, — ответил он, потирая подбородок. — Моя мать заверила меня в том, что у нее никогда никого не было на стороне. Впрочем, это не исключает вероятность того, что он может приходиться мне родней как-нибудь иначе. Возможно, моя маггловская родословная когда-то каким-то образом переплелась с родословной Риддлов… Гермиона внимательно всмотрелась в его лицо. Бен больше не смотрел на нее. Вместо этого он, кусая нижняя губу, наблюдал за своими пальцами, рассеянно теребившими угол книжной обложки. Со стороны создавалась впечатление, будто он слегка нервничал. Выражение его лица и поза казались абсолютно естественными, но… Что, если в этом-то и крылась вся опасность? — Я… я не хотела тебя расстраивать, — сказала она. Он покачал головой. — Все в порядке. Вы не единственные, кому в голову приходили эти мысли, и я постепенно начинаю к этому привыкать. Как думаешь, Кингсли не заметил? — Э-э-э, нет, в смысле… он сказал, что да, заметил. — Пока велось дознание, они запирали меня внизу в допросных, — сказал Бен. — Я часами отвечал на все их вопросы один за другим. Они проверяли каждое мое слово, каждый факт. Мне даже пришлось попросить приехать сюда мою мать. — Взволнованность в его голосе достигла наивысшей точки, почти что гранича с отчаянием. Что же до его версии обстоятельств произошедшего… она полностью сходилась с тем, что им рассказал сам Кингсли. — Я знаю, что тебе может быть крайне не просто начать мне доверять. Правда. Я все понимаю. Особенно после того, через что тебе пришлось пройти по вине Сама-Знаешь-Кого. Но… тогда хотя бы поверь Кингсли. — Я ему верю, — чуть помолчав, наконец ответила Гермиона, даже несколько неожиданно для себя самой поразившись этой, казалось бы, простой истине. Она и правда целиком и полностью доверяла суждениям Кингсли. Однако, вновь встретившись взглядом с Беном и увидев страдальческое выражение, исказившее его лицо, она почувствовала, как у нее внутри все сжалось от внезапного осознания… Она верила и ему тоже. Бен махнул рукой на свои книги: — Это может показаться нелепым, но я думал, что… если я разузнаю о нем все, что только возможно: о нем самом, о войнах, о тебе… то тогда, возможно, мне удастся обнаружить какую-то полезную зацепку, что-то, что приблизит меня к тому, чтобы все встало на свои места. Эти его слова заставили Гермиону невольно смягчиться, ведь она тоже не понаслышке знала, каково это. Сколько раз она сама искала в книгах прибежища и успокоения? Сколько часов, недель, месяцев с момента бегства Волдеморта провела, пролистывая одну книгу за другой, в поисках ответов? — Я прошу прощения, — вновь заговорил Бен. — Не хотел грузить тебя всем этим. Тем более, что у тебя, судя по всему, и так впереди уйма работы, так что не смею тебя больше задерживать… — он указал на высившуюся рядом ней стопку книг. Тех самых, что она тщательно отобрала, дабы выяснить, мог ли он в самом деле быть Волдемортом. Поняв, что разговор окончен, Гермиона с легким, но ощутимым уколом вины в сердце медленно поднялась из-за стола. Хм. Пожалуй, будет лучше вернуть все эти книги обратно на стеллажи и вместо первоначальной программы прогуляться по секции Чар. А Гарри сказать, что ей не удалось найти ничего путного. Она направилась было прочь от стола, но не успела сделать и нескольких шагов, как ее внезапно догнал голос Бена: — Или же… ты могла бы остаться. Твой рассказ из первых рук о том, как все было на самом деле и каков был истинный ход войны, значительно облегчил бы мне мою задачу. Гермиона обернулась. Несмотря на легкую улыбкой, Бен явно выглядел немного взволнованным. — Конечно, только если тебя не ждут где-нибудь в другом месте, — прибавил он. Где-то в глубине души Гермиона знала, что ей не следует этого делать. Что ей следовало уйти, оставить его в покое и употребить остаток своего времени на исследования других сокровищ библиотеки. Возможно, даже выполнить пару-тройку поручений по работе. Однако в улыбке и взгляде Дженкинса сквозило столько робкой надежды, что, так и не найдя в себе мужества ему отказать, Гермиона со словами: «Однако взамен я до конца недели не желаю иметь дела ни с одной заявкой на предоставление порталов» вернулась к столу и вновь заняла место напротив него. Он ухмыльнулся: — По рукам.

***

Остаток дня Гермиона провела в библиотеке с Беном за их первым с момента знакомства полноценным разговором, после которого между ними, казалось, что-то неуловимо изменилось. Позволив себе на время оттеснить ворчащий у нее в голове голос Гарри на задворки подсознания и прекратив анализировать каждое движение Бена, Гермиона наконец сумела по-настоящему расслабиться в его обществе. Так, как ей еще никогда не удавалось. Как и большинство людей в начале знакомства с ней, он засыпал ее вопросами о Гарри, о том, каково ей пришлось во время войны: «Каково это было, расти вместе с Поттером?» «Получается, без тебя они навряд ли осилили бы школьную программу?» «Это правда, что вы ограбили «Гринготтс» и сбежали оттуда верхом на драконе?» «Ты когда-нибудь видела Сама-Знаешь-Кого собственными глазами?» Однако были и другие вопросы, не имевшие к Гарри совершенно никакого отношения: «Расскажи мне о Хогвартсе?» «Какой был твой любимый урок?» «Тролль? На первом курсе?» «И после всего этого, ты решила вернуться, чтобы окончить школу?!» Без напряженной настороженности, постоянно сопровождавшей Гермиону на протяжении этих двух недель с момента ее вступления в новую должность, разговор с Беном ладился куда лучше, чем прежде, и она тоже в свою очередь многое о нем узнала. Он болел за «Стоунхейвенских сорок» и чрезвычайно интересовался маггловской музыкой. Он жил один и так сильно любил маггловское песочное печенье, что даже притащил с собой в библиотеку их упаковку: «Без вкусняшек под рукой у меня перестает варить голова» — сообщил он, когда она закончила распекать его за рассыпанные крошки. Они покинули библиотеку лишь с наступлением вечера, простившись друг с другом на выходе, откуда каждый пошел своей дорогой. Уже направляясь к одному из каминов атриума, чтобы воспользоваться летучим порохом, Гермиона вдруг поймала себя на том, что бессознательно улыбается при воспоминании о том, как он подпрыгнул от неожиданности, а затем отчитал ее за смех, после того как какая-то книга на одном из стеллажей в секции «Темных искусств» внезапно завыла на них, когда они проходили мимо. Вновь ощутив укол вины, она прикусила губу и изо всех сил постаралась подавить это накатившее на нее веселье. Да, изначально она пришла в библиотеку только за тем, чтобы сделать одолжение Гарри, и, да, тщательное изучение любой зацепки, способной вывести их на Волдеморта, действительно входило в ее непосредственные рабочие обязанности. Однако, как ни крути, а она все же, считай, добровольно провела этот субботний день в компании другого мужчины. Мужчины, не бывшим ее мужем. Мужчины, который, как подозревали ее друзья, был Волдемортом, и общение с которым всего за один день доставило ей куда больше удовольствия, чем общество Рона за последние несколько месяцев. Рон, точно, не обрадуется, если узнает. Но… так ли уж непременно ему нужно было об этом знать? Ей же вовсе не обязательно ему рассказывать. Она ведь всегда может просто оставить эти подробности при себе. Тем более, что ничего особенного, по сути, и не случилось. Это было просто по работе. Исключительно из платонического интереса. И если уж на то пошло, то из них двоих именно Рон в последнее время то и дело куда-то бог знает куда тайком намыливался с Гарри… Нет, решено. Она не скажет ему ни слова. К тому же, у нее было полное право иметь в друзьях представителей противоположного пола, разве нет? Единственная проблема заключалась только в том, что у Рона были на лицо все задатки жуткого ревнивца. Нет, Бен, конечно, и правда был весь из себя высокий темноволосый красавец. Однако это вовсе не означало, что у Рона имелись основания ревновать. То, что она находила кого-то другого привлекательным внешне, еще ничего не значило… Да же? Не то чтобы ей никогда раньше еще не случалось испытывать влечение к другим мужчинам. Взять того же Ричарда из отдела регулирования магических популяций, или тот краткий период в школе, когда она была даже несколько влюблена в Гарри. Однако, по итогу, ей, помнится, достаточно быстро удалось оправиться и выкинуть из головы оба этих увлечения. Так с чего вдруг в этот раз все должно быть как-то иначе? Тем более, что у нее уже есть Рон. Она никогда не позволит себе пойти на поводу у своего влечения к Бену. А раз так, то какой же от этого мог быть вред? В конце концов, она всего лишь человек.

***

По возвращении домой Гермиона обнаружила Рона на втором этаже, развалившимся, как был, в магазинной униформе поперек их постели. — Привет, — поздоровалась она. — Привет, — устало откликнулся Рон, перекатываясь к ней поближе. — Ты снова поздно. — Угу, извини — пробормотала она, скидывая туфли. — Я сегодня весь день была в библиотеке. Ну, и сам знаешь, как я порой могу увлечься. Опустившись на кровать, она свернулась калачиком рядом с ним, и Рон одной рукой приобнял ее за плечи. — Нашла что-нибудь интересное? — спросил он, придвигаясь ближе. Такой весь теплый и родной. — М-м-м, ничего особенного, — промямлила Гермиона, пряча глаза и обращаясь к изножью кровати. — Что, правда? — Ага. Между ними повисло неловкое молчание. — Что-то случилось? — наконец робко спросил он. — Нет. С чего ты взял? — Просто обычно ты не упускаешь возможности рассказать мне о чем-то новом, что тебе удалось вычитать в какой-нибудь книге. Неопределенно пожав плечами, она ответила: — Просто день выдался непростым, только и всего. Он кивнул и привлек ее еще ближе к себе, опустив подбородок ей на макушку. Они лежали так какое-то время, пока Гермиона, отвлеченно очерчивая кончиком пальца кружки вдоль шва на его рубашке, про себя взвешивала, что же ей следует сказать дальше. В итоге ее выбор пал на следующую формулировку: — Я просто… Просто, на мой взгляд, теория Гарри насчет Бена не вполне состоятельна. — Просто потому, что тебе сегодня ничего не удалось найти в библиотеке? — Ну… речь не только про сегодня, если честно, — замялась Гермиона. — У вас с Гарри нет возможности изо дня в день наблюдать его в такой же непосредственной близости, как это делаю я. И он правда… Я правда не думаю, что… — Ну, Гарри по-прежнему твердо в этом уверен. Вчера, пока мы следили за… э-э-э, в смысле… — Пока вы следили за…? — переспросила Гермиона, принимая сидячее положение. — И за чем же вы следили? Плотно сжав губы, Рон замотал головой: — Ни за чем! За Джеймсом. Я хотел сказать: «Пока мы следили за Джеймсом». У тебя нет повода для беспокойства Однако по тому, как все его тело вдруг точно окаменело и по его распахнутым чуть шире обычного глазам Гермионе было ясно видно, что повод у нее как раз-таки имеется. — Рональд?! — произнесла она грозно. Он вздохнул и тоже сел. — Да ничего. Правда, ничего такого. — О чем ты мне недоговариваешь? — Ни о чем, — продолжал настаивать он. — Просто вчера, когда мы вместе следили за Джеймсом, Гарри производил впечатление человека, по-прежнему твердо уверенного в том, что Бен Сама-Знаешь-Кто. Вот и все. — Рон, — твердым голосом начала Гермиона. — У тебя уши пунцовые. — При чем тут мои уши?! — А вот ты мне и скажи! Я прекрасно знаю, когда ты мне врешь! Возмущенно фыркнув, он поднялся с кровати. — Да нет тут ничего такого, ясно? — настойчиво сказал он. — Просто мы с Гарри… Раз Министерство не спешит что-либо предпринимать… Вот мы и решили, что было бы неплохо… Ну, ты поняла… Пока что приглядывать за твоим начальником самим. — Рон… — мгновенно вскипев от ярости, начала Гермиона. — Ты же сама говорила, что Кингсли не спешит держать тебя в курсе дела. Откуда нам знать, не утаивают ли они от тебя что-то еще? — Я не… Уф! Я просто не могу в это поверить! Ты не… Рон, ты больше не мракоборец! И то, чем ты занимаешься, есть ни что иное, как самый настоящий сталкинг! Ты же понимаешь это, не так ли? И к тому же, ведя за ним нелегальную слежку, ты, по сути, активно вмешиваешься в тайную операцию Министерства! Это противозаконно, и тебе очень повезло, что я не отдам тебя под арест! — скрывающимся на визг голосом вскричала она. — Ну, мы же так и остались незамеченными, верно? — не преминул подчеркнуть в ответ на это Рон. — И это совсем не… Что ж, ладно. Тем более, что единственное, что нам удалось увидеть — это, как в его дом несколько раз входила и выходила какая-то блондинка. Очевидно, этот гад не в состоянии даже сам сделать у себя дома уборку. Гермиона глумливо фыркнула: — О, а ты у нас, значит, в состоянии? — В смысле?! — Ой, да я тебя умоляю. Тебе самому не под силу наложить даже простейшего чистящего заклинания! — рявкнула она. — Мы уже это обсуждали! — возразил Рон. — Нам не обязательно обоим знать, как это делается! — Но ты по крайней мере мог хотя бы попробовать освоить парочку заклятий. Тем более, что в них нет ничего сложного, — поддела его Гермиона. — Но, конечно, зачем? Ведь можно же просто взять и свалить заботу об этом, равно как и обо всем остальном, на меня! Можно подумать, я и так уже не делаю в этом доме буквально всё! Можно подумать мне будет лишней любая, даже самая маленькая помощь! Раздосадовано фыркнув, Рон отвернулся от нее и помассировал переносицу. — Зачем ты все время ведешь себя так? — наконец спросил он, устало опуская руки. — Как «так»? — Так, словно любой, кто не знает всего того, что знаешь ты, заведомо хуже тебя! Гермиона пораженно вытаращилась на него: — То есть, из всего нашего разговора ты вынес для себя только это?! Серьезно? Потому что это вообще не то, что я пыталась до тебя донести… — А-а-а! Знаешь что?! Просто… избавь меня от своих нотаций, — раздраженно бросил он ей, одновременно подхватывая свою мантию, переброшенную через спинку кровати. — Пойду наведаюсь к матери. Так тебе больше не придется переживать о том, чтобы лишний раз за мной убирать. — Рон, — начала было Гермиона, не до конца уверенная, правильно ли она его расслышала. — Рон, пожалуйста, просто… Видя, как он решительным шагом направился к выходу из спальни, она метнулась за ним, успев схватить его за руку в тот самый момент, когда он только отворил дверь. — Что? Чтобы я остался, и ты могла и дальше на меня орать? Нет уж, спасибо, — резко высвободив руку из ее пальцев, Рон шагнул в коридор и начал спускаться по лестнице на первый этаж. Застыв на пороге их спальни, Гермиона глядела ему вслед, пока снизу наконец не донесся грохот захлопнувшейся двери. Она так и не бросилась за ним следом.

***

Настало утро понедельника, а от Рона до сих пор не было никаких вестей. Сколько раз за это время Гермиона прокручивала у себя в голове их ссору, уже не поддавалось подсчетам. И с каждым разом клокотавший у нее внутри гнев, казалось, только усиливался. В этом был весь Рон. Все эти годы, проведенные вместе, его нисколько и не изменили. Он все так же, прямо как когда-то в школе, был склонен все драматизировать, все так же норовил сбежать домой при первом же намеке на трудности. И всякий раз, когда это случалось опять, Гермиона невольно вновь мысленно переносилась во времена их охоты за крестражами, когда он бросил ее и Гарри одних посреди какой-то глуши. Это снова и снова бередило ее старую рану, из раза в раз доказывая лишь одно: что, даже сумей они отмотать время назад, Рон все равно принял бы то же самое решение, точно так же, как и прежде, бросив их с Гарри одних. Точно в насмешку над мрачными мыслями Гермионы, министерский лифт радостно звякнул, оповещая ее о прибытии на нужный этаж. Выйдя из кабины, она нехотя поплелась в сторону своего кабинета. — Доброе утро, Гермиона, — приветствовал ее Бен, едва она переступила порог. — Здравствуй, — устало отозвалась она. — Как прошел остаток выходных? Удалось хорошенько отдохнуть? — спросил он, откидываясь на спинку стула и закидывая руки за голову. Помедлив с ответом, Гермиона воззрилась на него с легким подозрением. Она была совершенно не в настроении для подобной праздной болтовни. Особенно, если ему было что-то от нее нужно. — Нормально, — буркнула она. — Спасибо. — Много чего успела? — Просто провела весь день дома, — ответила она, медленно направившись к своему столу. — В дальнейших попытках докопаться до истины? Гермиона закатила глаза. — Я же уже принесла тебе свои извинения. — Не мог отказать себе в удовольствии вновь их услышать, — ухмыляясь, ответил он. Проигнорировав его подкол, Гермиона плюхнулась на свой стул и несколько мгновений сидела неподвижно, опершись локтями на стол и подперев голову обеими руками. Затем подтянула к себе ежедневник и, открыв его на сегодняшней дате, заскользила взглядом по своему расписанию, пока вдруг не осознала, что… — Что?! — рявкнула она, свирепо зыркнув на Бена, все это время продолжавшего откровенно на нее пялиться. Его ухмылка стала шире: — В чем дело? Недовольно закатив глаза, Гермиона постаралась полностью его игнорировать, сосредоточив все свое внимание на страницах ежедневника. «Просто не обращай на него внимание, просто не обращай внимание, просто не обращай…» — Ты ведь только-только пришла. Еще даже толком работать не начала. С чего ты вдруг настолько не в духе? — продолжал допытываться он. — Ну же! Я думал, что в субботу нам удалось более-менее подружиться… — Не твое дело! — огрызнулась Гермиона, чувствуя, как у нее с каждой секундой начинает все сильнее шуметь кровь в ушах. — Это… как-то связано с мистером Уизли? Стиснув зубы, Гермиона взяла перо и, схватив с самого верха громоздившей у нее на столе кипы бумаг первый попавшийся отчет, открыла его. — О-о-о, значит это и впрямь из-за него, — весело заключил Бен. — Ну же, не таи! Рассказывай, что у вас там стряслось. Гермионы опустила занесенное над бумагой перо. — Я не хочу об этом говорить. — Обсуждение своих трудностей с надежным другом порой оказывает удивительно целительный эффект, Гермиона, — сказал Бен. — Я всего лишь пекусь о твоем благополучии. — Как заботливо с твоей стороны, — сухо ответила она. Он рассмеялся. — Что ж, ладно, — сказал он. — В таком случае в ожидании момента, когда ты будешь готова об этом поговорить, у меня для тебя есть новости, которые, возможно, поднимут тебе настроение. — Неужели? — Меня сегодня разбудили в пять тридцать… — И где здесь хорошая новость? — А вот где, — ответил он. — Во время утреннего дежурства Эшберн и этот новичок, как его там, кажется, Финч, задержали человека по имени Симус Алдридж. Услышав знакомое имя, Гермиона встрепенулась: — В связи с делом Селвина? — Угу, — промычал Бен. — Я уже послал сову Поттеру. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Если повезет, то допрос Алдриджа даст нам ответы на все наши вопросы о гибели Селвина и мы, наконец, сможем поставить в этом деле точку. — Хм, — задумчиво протянула Гермиона. — Значит тебе придется на время отлучиться, чтобы лично присутствовать на допросе? — Однозначно. — Чýдно, — перехватив перо поудобнее, Гермиона вернулась к проставлению своей подписи на лежавшем перед ней отчете. Бен нахмурился: — Что ж, прекрасно. — сказал он и, поднявшись со своего места, направился к двери. — Ах да… Там у меня на столе лежит отчет о соблюдении требований. Мне нужно, чтобы ты его просмотрела и убедилась, что все в порядке. Тот, что в зеленой папке. Вон там. Сможешь управиться до обеда? Гермиона лишь нетерпеливо от него отмахнулась. Когда же несколько мгновений спустя дверь за ним наконец затворилась, Гермиона со вздохом откинулась на спинку стула, про себя радуясь возможности снова побыть в одиночестве. Несмотря на то, что задержание Алдриджа действительно было хорошей новостью, и Гарри, несомненно, будет доволен… она не могла толком сосредоточиться на работе из-за непрерывного беспокойства о Роне. Прошло уже почти два дня. Может, стоит послать ему сову? Но ведь если это его что-то не устраивает, то почему первый шаг к примирению должна делать она? Нет-нет, так дело точно не пойдет. Ей следует просто выбросить его из головы, спокойно выполнить свою работу и подумать о том, как быть с ним дальше, уже когда он соизволит повзрослеть и вернется домой. Решив, что так она и поступит, Гермиона встала и приблизилась к рабочему месту Бена. Найдя упомянутый им ранее отчет, она погрузилась в чтение, опустившись на край его стола. На котором, к слову, царил безукоризненный порядок. Не то, что на ее собственном. Хм… А ведь если она устроится поудобнее, то и работа наверняка пойдет быстрее. С этой мыслью Гермиона пересела на стул Бена и… Ничего себе! Теперь-то ей стало понятно, почему он вечно норовил откинуться на его спинку. Это был не стул, а само воплощение комфорта! Настолько, что на нем запросто можно было вздремнуть. Он что, специально зачаровал его, чтобы сделать настолько мягким? Нужно будет спросить у него, когда он вернется. Закинув ноги на стол, она начала продираться сквозь отчет. Неудивительно, что Бен спихнул его проверку на нее. Это был типичный отчет о соблюдении требований управления мракоборцев. Настолько пространный и до жути скучный, что от одного только просматривания его на предмет соответствия всем правилам оформления у Гермионы начала слегка болеть голова. Она сделала всего несколько правок, нечаянно при этом кое-где продырявив пергамент пером. На то, чтобы окончательно расправиться с отчетом у нее ушел добрый час. Когда же, отложив его в сторону, она позволила себе наконец немного расслабиться, в дверь кабинета внезапно влетела желтая служебная записка и ударила Гермиону прямо в грудь. Аккуратно развернув ее, она обнаружила всего одно емкое предложение, написанное безупречно каллиграфическим почерком: «Гермиона, спускайся в допросную №4» . От кого была эта записка сомнений не вызывало, и закатив глаза, Гермиона направилась к лифтам. Допросные располагались на самом нижнем уровне Министерства, недалеко от залов судебных заседаний и входа в Отдел тайн. Температура в этих темных коридорах всегда была на несколько градусов ниже комфортной — элемент тактики запугивания, как ей когда-то объяснили. Даже не знай Гермиона дорогу, проблем с тем, чтобы отыскать нужную комнату, все равно не возникло бы: гневный голос Бена, сорвавшегося практически на крик, отчетливо долетел до ее слуха, стоило ей преодолеть первую защитную дверь. Она ускорила шаг. —… поведению нет оправдания, и клянусь, если бы не Кингсли, то ты бы вылетел у меня отсюда в два счета! Глаза у Гермионы расширились от изумления, и, рысцой преодолев остаток коридора, она ворвалась в комнату, откуда доносились голоса: — Что ж, давай! Попробуй! — тем временем орал Гарри с уже вскинутой на изготовку — будь она не ладна! — волшебной палочкой. — Ну же, покажи на что ты способен! Мы оба знаем, чем для тебя это обернулась в прошлый раз! — Ты сам не знаешь, что несешь! — зарычал в ответ Бен, ну тут Гермионе, по счастью, удалось наконец между ними вклиниться. — Что здесь происходит?! — вскричала она. — Ваши вопли слышно даже на КПП! — Похоже, что у мистера Поттера сложилось превратное впечатление, будто он вправе заключать сделки с преступниками исключительно по своему усмотрению. — Да боже ты мой! Несколько суток в кутузке — это максимум, что грозит Алдриджу! — огрызнулся Гарри. — Все, что его сейчас интересует — это как бы побыстрее отсюда убраться, и он по-любому заговорит, предложи мы ему взамен выгодные условия! Гермиона вздохнула. — Гарри… Ты не имеешь права заключать сделки с подозреваемыми, предварительно не проконсультировавшись с нами. И ты об этом знаешь. Гарри с гневным выражением обернулся к ней: — Ты это… нет, ты серьезно? Ты же понимаешь, что это, по сути, лучший способ! Алдридж — мелкая сошка по сравнению с Карриганом или Волдемортом! Если цена того, чтобы в итоге заполучить одного из этих двоих, — это позволить Алдриджу уйти, отделавшись лишь легким наказанием, то было бы безумием этого не сделать! — Не имеет значения. Ты не можешь просто так игнорировать следственный протокол, — возразила она. Гарри чуть отступил назад, неверяще переводя взгляд с нее на Бена и обратно: — Ты принимаешь его сторону?! — Я не принимаю ни чью сторону! Тебе и самому прекрасно известен надлежащий порядок действий. Как и то, что его утвердили не просто так. Несколько секунд Гарри вновь попеременно смотрел то на нее, то на Бена, пока наконец сердито не выплюнул: — Ладно. Ладно! В таком случае сами с ним разбирайтесь! — Охотно! — бросил Бен уже в спину Гарри, стремительно вылетевшему из допросной и на прощание громко хлопнувшему дверью. Устало прикрыв глаза и слегка помассировав их внутренние уголки, Гермиона сделала глубокий вдох и выдох через нос. Ну и денек. — И как ты только справляешься с этим желторотым гадёнышем, считающим, что ему все позволено… — пробурчал Бен. — Теперь нам придется придерживаться с Алдриджом его линии! Гермиона уперла руки в боки. — Гарри действительно порой может быть несколько… импульсивным, однако он хорошо знает свое дело, — сказала она. — Может, он был прав, и заключить с Алдриджем сделку и впрямь было верным решением. Бен на это лишь возмущенно фыркнул, однако, как показало время, Гарри и в самом деле оказался прав. Хоть Алдридж, по-видимому, и не был лично посвящен в детали подготовки убийства Селвина, он тем не менее согласился сдать им Карригана в обмен на их обещание незамедлительно вернуть ему свободу. Это была хорошая, более чем выгодная сделка, после которой, передав Алдриджа в руки мракоборцев-следователей, Гермиона вместе с Беном поспешили к себе наверх, дабы преступить к организации и подготовке всего необходимого. — Мы договоримся, чтобы он отвел нас к Карригану завтра, сразу после того, как вопрос о его освобождении будет улажен, — сказал Бен, на время умолкнув, когда они достигли фойе отдела обеспечения магического правопорядка. — Самым оптимальным будет, если на это задание отправятся лишь пара-тройка человек, не более. Например, мы с тобой. На случай, если весть о нашем визите вновь распространится с той же скоростью, что и в прошлый раз. Нельзя допустить, чтобы с Алдриджем что-нибудь приключилось до того, как он внесет свою лепту. Она согласно кивнула. — Если хочешь, я могу поговорить с Гарри. Чтобы он все для нас подготовил. — Нет, — фыркнул Бен. — Я не хочу, чтобы аврорат вообще имел ко всему этому какое-либо отношение. Услышав это, Гермиона остановилась как вкопанная. — Погоди-ка. Разве не ты всего каких-то полчаса назад с пеной у рта отчитывал Гарри за несоблюдение протокола? — поинтересовалась она. — И вот теперь сам ты предлагаешь сделать ровно то же… — Это не то же самое, — перебил ее он. — В наших рядах может быть «крот». — Все наши сотрудники регулярно проходят тщательные проверки. — Возможно, недостаточно тщательные. Гермиона вздохнула. — Просто я не думаю, что это очень… Рон? Все ее внимание переключилось на только что подъехавший лифт, откуда вышел рыжеволосый долговязый мужчина, в котором она безошибочно узнала Рона. Заметив Гермиону, он неловко почесал в затылке и направился к ней. — Привет, — приблизившись, он протянул ей небольшой букетик, который все это время тщетно пытался утаить за спиной. — Это тебе. Гермиона приняла цветы, стараясь держать их бережно, несмотря на то что стебли уже и так заметно пожухли от его потной хватки. — Я… Спасибо, — тихо поблагодарила она и робко улыбнулась. — Я знаю, что тебе нравятся фиолетовые, ну и… — Они чудесные, — сказала она, ощущая, как вся та злость, которую она копила весь день, если и не испарилась полностью, то во всяком случае хотя бы чуточку поутихла. — Что ты тут делаешь? — Я думал сделать тебе сюрприз. Я вел себя немного по-скотски, вот и решил заглянуть к тебе, проверить, вдруг у тебя найдется свободная минутка. — Это… правда очень мило с твоей стороны, спа… — Закончить фразу ей помешало чье-то деликатное покашливание, заставшее Гермиону врасплох и напомнившее ей о существовании Бена, все это время продолжавшего стоять рядом. — Прошу прощения… Э-э-э, Рон, это Бен, наш новый глава отдела. И без того слабая улыбка Рон исчезла окончательно. — Знаменитый Рон Уизли, приятно с вами познакомиться, — сказал Бен, протягивая ему руку. — Премного о вас наслышан. — Ага, взаимно, — после небольшой заминки отозвался Рон и пусть и кратко, но все же ответил на предложенное рукопожатие. — Надеюсь, только хорошее. Что ж, не буду вам мешать, — одарил Рона теплой улыбкой Бен и, повернувшись к Гермионе, сказал: — Увидимся через пятнадцать минут? Получив в ответ утвердительный кивок, он удалился, провожаемый взглядами обоих супругов. Первое, что сказал Рон, как только Дженкинс оказался вне пределов слышимости было: — Он мне не нравится. — Вы знакомы всего каких-то пару минут. — Весь такой опрятный… ни дать ни взять сынок богатеньких родителей, — хмуро прокомментировал Рон. — И кто вообще в наше время еще носит кардиганы? — Действительно, в умении одеваться со вкусом ему не откажешь, — признала Гермиона. Рон снова почесал в затылке: — Я надеялся, что мы сможем спокойно посидеть и поговорить за чашкой или стаканчиком чего-нибудь. Но если у тебя в запасе всего лишь пятнадцать минут… — неуверенно умолк он под конец. — Извини, — сказала Гермиона. — До конца рабочего дня еще пара часов. Но если хочешь, то сегодня вечером мы могли бы где-нибудь поужинать. — Но ведь… с тех пор как ты приступила к этой должности, ты задерживалась на работе почти каждый вечер, — сказал Рон. — Наутро же ты снова убегаешь сюда ни свет ни заря, и нам опять почти не удается толком увидеться. Почему ты хотя бы разок не можешь уйти пораньше? — Потому что я нужна здесь, — сухо ответила Гермиона, поджав губы. — Ты сам ушел из Министерства не настолько давно, чтобы успеть позабыть, какие здесь бывают авралы. — Да, но… ты же теперь начальница. И только и делаешь, что целыми днями сидишь в кабинете. Пальцы Гермионы что было сил стиснули цветочные стебли. — Так вот, значит, что ты… Ты и в самом деле считаешь, что это все, что я делаю? Чешу языком, просиживая дни напролет в кабинете? — Это не то, что я имел в виду… — И тем не менее это то, что ты сказал. — Нет! Все, что я хотел сказать, так это, что у тебя на счету уже и так огромное количество сверхурочных часов. И что ты наверняка могла бы разок взять на полдня отгул, чтобы провести время с семьей. У Гермионы нервно дернулся глаз. — Мы могли хоть целый день провести вместе вчера. Но тебя и след простыл. Вместо этого ты предпочел на протяжении всех выходных отсиживаться у своей матери, — вырвалось у нее прежде, чем она успела опомниться. На несколько мгновений между ними повисло молчание. — Ладно, — наконец сказал Рон. — Может, это была и не такая уж хорошая идея. Я, пожалуй, пойду. — Рон… — Нет, мы… мы можем поговорить обо всем дома. С одной стороны, Гермиона уже чувствовала, как подступившие слезы начинают жечь ей глаза, — он снова это делал, снова сбегал — однако с другой, она как ни крути и правда была на работе. Учитывая, что прямо сейчас они находились в окружении ее коллег, возможно, что поступить так было и правильнее. — Ладно, — стиснув зубы, процедила она. — Может, это и к лучшему. — Ага, — на щеках у Рона заиграли желваки. — Точно. Потупившись и не говоря больше ни слова, он развернулся и ушел. Гермиона постаралась успокоиться и дышать глубоко и размеренно, однако даже не оборачиваясь, она кожей чувствовала устремленные на нее взгляды сотрудников рецепции. Пониже опустив голову, она торопливо направилась к себе в кабинет. Чертов, чертов, чертов Рон. Она всегда была против того, чтобы смешивать личную жизнь и работу, и Рону это было прекрасно известно. И тем не менее, он все же решился заявиться к ней в офис! Да еще с цветами! Мерлин знает, сколько народу видело его по дороге сюда наперевес с букетом! Она уже легко могла представить будущую передовицу «Ведьминого досуга», провозглашавшую что-то в духе: «Цветы для Уизли: семейное счастье Золотого Дуэта под угрозой?» Бр! Свободной от треклятого букета рукой она успокаивающе помассировала висок, в сердцах придя к заключению, что лучше бы он и не приходил вовсе, как вдруг… На этом месте ее точно осенило. Господи, да они же с ним только и делали, что все время о чем-то перепирались. Почти все их разговоры по большей части так или иначе заканчивались спорами. И это становилось все более и более… выматывающим. Неужели это и есть любовь? Неужели все и должно быть настолько сложным? А вдруг… что, если они с ним уже больше не были совместимы? Он мечтал о семейном уюте, о любящей жене. Она же не хотела торопиться, хотела сперва реализовать себя, построить успешную карьеру… — Ну же! Выкладывай! — с радостным нетерпением воскликнул Бен, как только она, шаркая и опустив глаза долу, вошла в кабинет. Встретившись с ним взглядом, Гермиона увидела, что на его губах играет улыбка. — Теперь ты просто обязана все мне рассказать! Закатив глаза, Гермиона отлевитировала букет к себе на стол и, дотащившись до стола Бена, плюхнулась на стоявший возле него стул для посетителей. — Это… это даже нельзя было назвать серьезной ссорой, — сказала она уныло, точно признавая собственное поражение. В конечном итоге, что было плохого в том, чтобы позволить себе выговориться и снять с сердца тяжелый груз? О том, чтобы начать обсуждать произошедшее с Гарри и Джинни, она, Мерлин ей свидетель, не могла даже и думать. А Бен все равно уже видел, что Рон приходил к ней с букетом, и явно обо всем догадался. Может статься, что в данной ситуации ей не помешает услышать мнение кого-то со стороны. Кого-то, не принадлежащего ее привычному кругу. Кого-то, кто не был бы близко знаком с Роном. Очень может быть, что именно мнение постороннего наблюдателя, — но при этом кого-то, кто был на ее стороне, — как раз и было тем, что ей сейчас требовалось. — Я, если честно, и сама не знаю, как так вышло, — подытожила она, дипломатично опустив для Бена ту часть истории, в которой Рон сознался в нелегальной слежке за его домом. — Все вроде было в порядке, а затем он вдруг ни с того ни с сего заявляет, что я смотрю на него сверху вниз, как ошпаренный выскакивает из дома, и от него потом два дня нет никаких вестей. — Ну, а это действительно так? — многозначительно выгнул красиво очерченную бровь Бен. — Что? Что я смотрю на него свысока? Нет! Конечно нет! Бен вздохнул. — Не хочу показаться бестактным, но… он же работает в магазине приколов. Гермиона чуть расправила плечи: — Я… Это семейный бизнес. — Это магазин волшебных шуток и приколов. — Ну… да. Спасибо, а то я не знала. Однако, как бы то ни было, это самое настоящее коммерческое предприятие. Ему нравится то, что он делает, и… не всем же в конце концов работать в Министерстве. Бен в миролюбивом жесте вскинул обе руки вверх: — Все, что я хочу сказать, так это то, что тебя навряд ли бы кто-то осудил, если бы ты и впрямь смотрела на него несколько свысока. — Но я не смотрю на него свысока! — с нажимом произнесла Гермиона. — Ну, — замялся Бен. — А, возможно, стоило бы. Гермиона порывисто поднялась со стула, мысленно досадуя на себя за то, что вообразила, будто поговорить с ним по душам будет хорошей идеей. — Премного благодарна за столь невероятно проницательный совет. Бен рассмеялся: — Что ж, но, по крайней мере, вам удалось все уладить? Гермиона скрестила руки на груди. — Ну… не совсем… — А я-то уже понадеялся, то ты перестанешь бросаться на людей, — пробормотал он. — И часто у вас такое случается? — Обычно нет, но… Я не знаю. С каждым годом это происходит все чаще, — сказала она, непроизвольно обхватив свои плечи чуточку сильнее. — Полагаю, что с возрастом наши различия становятся все более заметными. Он медленно склонил голову, как если бы хорошо понимал, о чем она, а затем спросил: — Знаешь, Грейнджер, в чем, как я думаю, кроется истинная причина? — Я просто умираю от любопытства. — В том, что ты слишком для него хороша, — сказал он просто, будто сообщал о совершённом пустяке. — И, мне кажется, что единственный человек, который, этого, похоже, не осознает – это ты. Гермиона почувствовала, как у нее к щекам резко прилила кровь. Однако, будучи не в состоянии достаточно быстро найтись с ответом, она ограничилась лишь тем, что закатила глаза и, насмешливо фыркнув, направилась к своему столу. Принявшись за просматривание документов из ожидавшей ее внимания стопки, она спустя какое-то время позволила себе украдкой бросить взгляд на Бена и… Он, по-видимому, ничуть не стесняясь, разглядывал ее с таким видом, будто все происходящее немало его забавляло. — Перестань. Он снова поднял вверх обе ладони, как бы всем своим видом демонстрируя покорность, после чего с преувеличенным вниманием погрузился в изучение лежавшего перед ним отчета. В попытке справиться с собой Гермиона глубоко, до крови прикусила нижнюю губу. Однако несмотря на отрезвляющую боль, она все же не смогла удержаться от того, чтобы невольно не расплыться в довольной ухмылке.