Отдел магического правопорядка

На следующее утро, стоило Гермионе выйти из камина в министерском атриуме, как на нее сверху тут же спикировал аккуратно сложенный самолетик служебной записки. Развернув кусочек плотного фиолетового пергамента, Гермиона пробежала глазами выведенное каллиграфическим почерком Кингсли послание: «Гермиона, Жду тебя у себя в кабинете. Приходи как можно скорее. К.Б.» Хм. Наверняка без Гарри тут не обошлось. Сунув записку в карман, Гермиона встала в конец выстроившейся у лифтов очереди. Своим убранством с его почти королевской пышностью первый уровень значительно превосходил все остальные этажи. На черных отделанных золотом панелях стен висели массивные портреты бывших Министров магии и руководителей отделов. Потолок, как и в некоторых маггловских замках, украшали фрески с живыми снующими туда-сюда персонажами. По сравнению с другими уровнями тут было чище и ощутимо меньше шума и суеты, что позволяло обитателям этажа, спокойно сосредоточившись, с головой уйти в решение рабочих вопросов. Однако, если местные сотрудники не отличались многочисленностью, их отсутствие с лихвой компенсировалось обилием писем и служебных записок, то и дело стремительно курсировавших от кабинета к кабинету. Оказавшись перед входом в кабинет Кингсли, располагавшийся в конце главного извилистого коридора, сразу после кабинета его заместителя, Гермиона увидела, что массивная дверь чуть приотворена, и, предварительно постучав, заглянула внутрь. — Доброе утро, — приветствовала она Кингсли, напротив которого, как она и подозревала, обнаружился нетерпеливо ерзающий на стуле Гарри. — Доброе утро, Гермиона. Быстро ты, однако, — заметил Кингсли. — Пожалуйста, присаживайся. Пройдя в кабинет, Гермиона опустилась на свободное рядом с Гарри место. Дверь за ней затворилась сама собой. — Твоей записке повезло подловить меня на входе. — Прошу прощения за столь ранний вызов, но мне не хотелось начинать без тебя и углубляться в обсуждение того, зачем я вас позвал, с одним лишь Гарри, — сказал Кингсли. — Я, конечно, не сомневаюсь в том, что он бы непременно все тебе передал, но ты имеешь право узнать все, о чем тут пойдет речь, из первых рук. И к тому же, это избавит меня от необходимости повторять одно и то же дважды. — А-а-а, ну, ладно. Это как-то связано с...? — Гарри поделился со мной своим беспокойством по поводу Дженкинса, чей облик, как он считает, имеет некоторое сходство с... — начал было Кингсли, но тут же сам себя перебил: — Позвольте мне сразу же оговориться, что я признаю, что с моей стороны это было ошибкой, ответственность за которую я целиком и полностью беру на себя... Я полагал, что пройдет значительно больше времени, прежде чем ты, Гарри, его узнаешь. Теперь очевидно, что я заблуждался. Гермиона почувствовала, как сидевший рядом с ней Гарри ощутимо напрягся: — Так значит... ты уже был в курсе? — уточнил он. О, нет. Гермиона хорошо знала этот тон. — Да. В ходе заседания по отбору соискателей на эту должность я был одним из двух членов Визенгамота, высказавших свои... опасения, когда дело дошло до рассмотрения его кандидатуры, — тщательно выбирая слова ответил Кингсли. — Однако в конечном итоге, именно его внешность и сподвигла нас принять решение о его назначении. — Прости, что? — несмотря на то, что Гарри задал этот вопрос самым что ни на есть ровным тоном, Гермиона почему-то невольно вздрогнула. — Было принято решение назначить его туда, где мы сможем легко за ним приглядывать, — ответил Кингсли. На мгновение в кабинете наступила звенящая тишина, а затем… — Если вам вздумалось за ним приглядывать, то ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО ДЕЛАТЬ ЭТО, ОТПРАВИВ ЕГО В АЗКАБАН?! — Комиссия и я рассматривали несколько возможных сценариев, и заключение его под стражу, действительно, было одним из них, — невозмутимо продолжал Кингсли. — Однако на данный момент единственное, что мы можем вменять Дженкинсу в вину – это то, что он имеет некоторое внешнее сходство с человеком, впоследствии ставшим Волдемортом. И уж поверь мне, когда я говорю, что, прежде чем назначить на этот пост, его тщательнейшим образом допросили. Мы провели многочисленные, независимые друг от друга проверки его биографических данных, и, похоже, что Бенджамин Дженкинс – действительно реальная личность. Мы даже переговорили с его матерью. Визенгамот не может, наплевав на все нормы международного права, выдвинуть против него обвинения на одном только основании его внешнего сходства с Волдемортом. Особенно в ситуации, когда он успешно прошел все процедуры идентификации. Я не допущу, чтобы дела в Министерстве вновь велись так же, как при Фадже. — Что ж, в том, чтобы вести их по-другому, ты преуспел блестяще! — рявкнул Гарри. — И что в итоге? А? Ты не можешь его изобличить, а потому решил назначить его на ключевую должность Министерства?! Как это вообще вяжется у тебя в голове? Что за х… — Если — и я настаиваю — если за этим сходством и правда кроется какое-то инкриминирующее его объяснение, — не дал договорить ему Кингсли, — то, заполучив этот пост, он решит, что для нас он вне подозрений. Возможно, это заставит его ослабить бдительность. В данный момент за ним установлено круглосуточное наблюдение семь дней в неделю. Отряд мракоборцев докладывает обо всем мне напрямую, так что при малейших признаках подозрительного поведения с его стороны, мы тут же об этом узнаем и сможем принять меры. Повисла напряженная пауза. — Вы что, всерьез надеетесь поймать Волдеморта за руку на какой-нибудь ошибке?! — неверяще взревел Гарри. — В этом и состоит твой план? Ты что, спятил?! — Гарри, послушай! За ним неустанно следят. — На кону жизни людей, а ты предлагаешь просто за ним следить?! — Вся его корреспонденция перехватывается и подлежит проверке, а жилье не подключено к сети летучего пороха. Каждый его шаг в Министерстве — под пристальным вниманием, а у дома постоянно дежурит кто-то из мракоборцев, — спокойно объяснил Кингсли, удивительным образом сумевший сохранить хладнокровие. — И когда именно ты намеревался нам обо всем рассказать?! Я глава аврората! Когда, ты полагал, будет уместным поставить меня в известность о том, чем занимаются мои люди?! — не унимался Гарри, впрочем, несколько понизив тон. — А Гермиону? Ты оставил ее в полном неведении! — Я бы никогда бы не назначил тебя, Гермиона, на должность его заместителя, если бы не был всецело убежден что эта непростая задача тебе по плечу, — все так же спокойно обратился к ней Кингсли, прежде чем снова перевести свой взгляд на Гарри. — И я подумал, что будет куда безопаснее до поры до времени держать тебя в неведении. Что если существовавшая между тобой и Волдемортом ментальная связь так до конца и не была уничтожена? Окклюменция никогда не была твоей сильной стороной, Гарри. — Я с блеском сдал по ней все тесты! — Но это Волдеморт, а не экзаменатор! — А что насчет легилименции или сыворотки правды? — вмешалась Гермиона, прежде чем Гарри успел ответить Кингсли что-либо еще. — Насколько скрупулезно вы его допрашивали? — Он проходил собеседование на эту должность, предварительно и добровольно приняв сыворотку правды. Я также приказал Кроукеру применить к нему легилименцию, которая, впрочем, не выявила ничего особенного. Он либо искуснейший окклюмент, либо говорит правду и все это – не более, чем досадная случайность. — Нет. Нет, — замотал головой Гарри. — Этого не может быть. — Если ты тоже хочешь за ним присматривать, пожалуйста, я не против. И хотя нам крайне важно, чтобы он не прознал о ведущейся за ним слежке, я все же могу назначить тебя самого на неполную смену, — предложил Кигсли, однако Гарри, не слушая, уже поднялся со своего места. — Это... Все это полный бред, — выплюнул он на прощание и покинул кабинет. На несколько мгновений в комнате воцарилось молчание, а затем, со вздохом почесав лысую голову, Кингсли сказал: — Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я предпочел назначить на эту должность именно тебя, а не Гарри? Я нисколько не сомневаюсь в том, что у тебя получится удержать ситуацию под контролем. — Я... Спасибо, конечно, за доверие, — с некоторой опаской поблагодарила Гермиона. — Но ведь ты... Ты же не думаешь, что Бен на самом деле может быть... ну, Волдемортом? Правда же? Кингсли опустил взгляд на переплетенные перед собой пальцы. — Я предпочитаю быть уверенным на все сто процентов, прежде чем отметать ту или иную вероятность. Но... строго между нами говоря... я думаю, что, скорее всего, мы здесь имеем дело с каким-нибудь дальним родственником или чем-то вроде того, — сказал он. Гермиона прикусила губу, обдумывая его слова. Такую возможность тоже нельзя было исключать. Гарри когда-то упоминал, что сам Волдеморт выглядел точь-в-точь, как его отец-маггл. Так что, может статься, что в роду у Риддлов имелся еще один выживший потомок... — Пока будем делать то, что в наших силах, и время покажет, — сказал Кингсли. — Но мракоборцы, наблюдающие за Дженкинсом за пределами Министерства, не в состоянии следить за ним в рабочее время. И как раз это-то я и хотел поручить тебе и в меньшей степени — Гарри. Я надеюсь, что если вдруг ты заметишь что-нибудь — что угодно — хоть сколько-нибудь подозрительное, то сразу же придешь ко мне. В любое время. — Конечно, — пообещала Гермиона, поджав губы, дабы скрыть невольную улыбку при воспоминании об обнаруженной в запертом ящике Бена паре носков. — Разумеется.

***

— Даже не начинай, я была у Кингсли, — предупредила Гермиона, входя в кабинет. Бен сидел, облокотившись обоими локтями на свой стол и склонившись над внушительной стопкой бумаг. Его губы чуть дрогнули: — Я и слова не сказал. — Но собирался. Он улыбнулся так, словно это и впрямь было у него на уме, а затем отложил перо в сторону и, прочистив горло, сказал: — Тогда поторопись, — он встал и потянулся за своей курткой. — Мы сегодня уже и так припозднились. — Не думаю, что Селвин станет возражать, если мы немного повременим с его допросом, — пробурчала Гермиона, выкладывая свои вещи из сумки на стол. Она и сама была бы не прочь немного отсрочить этот визит, если уж на то пошло. А все потому, что теперь Гермиона отчетливо ощущала растущую у нее внутри нервозность. Одно дело было выслушивать подозрения относительно Бена от Гарри, и совсем другое — знать, что Кингсли тоже их отчасти разделяет. И если прямо сейчас они собирались покинуть Министерство, чтобы допросить подозреваемого в пособничестве Волдеморту... лишь он, она и больше никого... Что если, отправляясь туда с ним, она сама себя загоняет в ловушку? Она, конечно, не Гарри, но в современном волшебном мире она и Рон были личностями ничуть не менее известными, чем Мальчик-Который-Выжил. А значит, в списке приоритетов Волдеморта они тоже наверняка котировались достаточно высоко. — Все в порядке? — прервал ее размышления голос Бена. — Ага, все нормально, — едва не вздрогнув от неожиданности, выдавила Гермиона. — Тогда пошли, — поторопил он, направляясь к выходу из кабинета. Несмотря на то, что во времена Фаджа и Скримджера Гермиона была не слишком склонна доверять министерской машине и ее методам, с назначением Министром магии Кингсли весь управленческий аппарат претерпел серьезные внутренние преобразования. И теперь она могла доверять внутренним процедурам и регламентам; могла полагаться на то, что расследование в отношении Дженкинса была проведено на совесть... Могла же? Решив про себя, что да, Гермиона схватила со стола свою волшебную палочку и последовала за Беном. До зоны, откуда в Министерстве можно было трансгрессировать, путь был неблизкий — надо было пройти через весь атриум — и в попытке поспеть за длинными ногами Бена, Гермиона почти перешла на трусцу. — Селвин живет в маггловском районе Гилфорда, — вещал на ходу тот, в ответ на что не желавшая выдавать свое сбившееся дыхание Гермиона лишь кивнула. — Пришли, — объявил Бен, когда, выйдя из массивных деревянных дверей, они оказались за пределами антиаппарационного барьера. — Хватайся. Гермиона воззрилась на приглашающе подставленное ей предплечье. — Вообще-то, я и сама умею трансгрессировать, если что. — О, я очень на это надеюсь. Но знаешь ли ты, куда конкретно мы направляемся? — поинтересовался он. — Меня не слишком прельщает перспектива потом бегать разыскивать тебя по всему Гилфорду, в случае если нас раскидает по разным концам города. Возьми мою руку. Гермиона закусила губу и, напомнив себе еще раз, что она доверяет Кингсли и что ей не о чем беспокоиться, деликатно опустила ладонь на его предплечье. Пару мгновений Бен, казалось, изучающе ее разглядывал, а затем ловким движением перехватил Гермиону под руку как следует и увлек их обоих в невидимые тиски трансгрессии, прежде чем она успела как-либо запротестовать. У Гермионы никогда не возникало проблем с аппарацией. Однако она, как и многие волшебники, находила этот процесс весьма малоприятным. Тем не менее, вновь ощутив под ногами землю и оглядевшись, Гермиона не могла про себя не отметить, что в случае парной трансгрессии с Беном перемещение доставило ей куда меньше дискомфорта, чем можно было ожидать. На этот раз ей казалось, что ее мягко направляют в пространстве, а не, как обычно, бесцеремонно продергивают сквозь него. — Неплохо, — негромко прокомментировал Бен так, словно прочел ее мысли, глядя на приютившийся на краю городка небольшой коттедж, перед которым они только что материализовались. Окинув взглядом ухоженный передний двор, Гермиона немного расслабилась. Маленький причудливой домик с разбитым перед ним пышным цветником и милым белым заборчиком больше напоминал жилище какой-нибудь бабушки божий одуванчик, нежели предполагаемого Пожирателя смерти. — После тебя, — посторонилась, пропуская Бена вперед к дому, Гермиона. — Предоставь мне говорить за нас обоих. Идет? — отозвался тот. — И постарайся записать как можно больше деталей нашей беседы, — с этими словами Бен поднял руку и, дождавшись ее кивка, постучал в дверь. В конечном итоге стучать ему пришлось не раз и не два, прежде чем дверь наконец открыли. Стоявший на пороге юноша — должно быть, Селвин — был худощав и светловолос. — Эллиот Селвин? — уточнил Бен. Парень непонимающе перевел взгляд с него на Гермиону: — Ну, да... — Меня зовут Бен Дженкинс, а это Гермиона Уизли. Мы из Министерства магии и хотели бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете? — без запинки, словно подобное было ему далеко не впервой, выдал Бен. То, что он в конце концов таки сумел запомнить ее новую фамилию, тоже не могло не радовать. — Э-э-э, — заколебался Селвин, — Сказать по правде, я не уверен, что... — При всем уважении, мистер Селвин, мы можем поговорить с вами здесь и сейчас, или же позднее, но уже в Министерстве. На ваше усмотрение. Пару мгновений Селвин точно оценивающе переводил взгляд с Бена на Гермиону и обратно, прежде чем наконец неохотно сказал: — Ладно, входите. Они проследовали за ним в столовую. Внутри дом производил куда более просторное впечатление, чем можно было подумать, глядя на него снаружи — наверняка не обошлось без чар Незримого расширения — и, судя по убранству комнаты: обилию растений, старинной мебели с обивкой в цветочек, многочисленным семейным фотографиями и живописным пейзажам, висевших на стенах в видавших виды антикварных рамах, — Селвин явно проживал здесь не один. Опустившись за обеденный стол, он жестом пригласил Бена и Гермиону последовать его примеру. Заняв место напротив Селвина, Гермиона достала из сумки пишущие принадлежности и заколдовала перо, чтобы оно самостоятельно вело протокол. — Ну? — спросил Селвин. — Какое у вас ко мне дело? Не говоря не слова, Бен сунул руку в карман и извлек оттуда маленькую коричневую склянку. Поставив бутылек на стол, он пододвинул его к Селвину. — Э-э-э... хм, Бен? — многозначительным тоном обратилась к нему Гермиона, которой было хорошо известно содержимое бутылька. Им могло быть только одно зелье, и его применение строжайше ограничивалось стенами министерских комнат для допросов. За исключением бегло брошенного в ее сторону взгляда, Бен полностью проигнорировал попытку Гермионы привлечь его внимание. Кивком головы указав Селвину на стоящий перед тем флакон, он произнес: — Мистер Селвин, перед тем как мы начнем, будьте добры выпить данное зелье. Селин удивленно вытаращился на склянку: — Слушайте, если бы я знал, что дело примет такой оборот, я бы ни за что не... — Наше предложение по-прежнему в силе. Мы можем пообщаться с вами либо здесь, либо в допросной Министерства. По-видимому, начав немного паниковать, Селвин повернулся к Гермионе, словно в надежде, что она сможет ему помочь, но та лишь плотно поджала губы и уткнулась взглядом в столешницу, дабы сию же минуту не обрушиться на Бена с гневной тирадой. А все потому что любой мракоборец, рискнувший прибегнуть к сыворотке правды за пределами Министерства, имел все шансы быть за это мгновенно уволенным. Да что там, даже ее, черт побери, могли за такое уволить на месте. Видя, что рассчитывать на помощь с ее стороны ему явно не стоит, Селвин со вздохом закатил глаза и, откупорив стоявший перед ним бутылек, залпом опрокинул его содержимое себе в рот. — Вы сделали правильный выбор, — мягко произнес Бен. — Предлагаю начать с легких вопросов. Доводилось ли вам прежде слышать о волшебнике, широко известном как Тот-Кого-Нельзя-Называть? — Естественно, — проворчал Селвин. Мило улыбнувшись и, казалось, ничуть не обратив внимания на недовольный тон собеседника, Бен продолжил: — А доводилось ли вам когда-либо лично встречаться с Тем-Кого-Нельзя-Называть? Судя по удивленному выражению лица, Селвин совсем не ожидал подобного вопроса. Прикрыв веки, он несколько секунд, казалось, пытался сосредоточиться и противостоять зелью, однако в итоге все же ответил: — Да. — Когда вы в последний раз как-либо контактировали с Тем-Кого-Нельзя-Называть ? Селвин тряхнул головой, явно что есть мочи стараясь побороть действие сыворотки... но тщетно: — Год назад, — наконец процедил он сквозь плотно сжатые зубы. Медленно повернувшись к Гермионе, Бен одарил ее, должно быть, самой самодовольной улыбкой из тех, что ей когда-либо доводилось видеть. Однако в данный момент она была готова простить ему его самолюбование, потому что, Мерлин, похоже, что наводка Малфоя и впрямь сулила им нечто стоящее. — По какому поводу он вышел с вами на контакт? — продолжил допрос Бен. — Он... хотел сообщить кое-какие новости, — нехотя ответил Селвин. — О чем именно? — О его... успехах. — Успехах? — О событиях, прошедших в соответствии с его планом. Бен нервно побарабанил пальцами по столу: — Расскажите мне все, о чем он вам сообщил, когда связывался с вами в последний раз, — наконец сформулировал он. Откинувшись на спинку стула, Селвин застонал от бессилия, понимая, что ему не отвертеться от столь прямого вопроса. — Он сказал... что он сумел заручиться достаточной поддержкой... и что... он собирается... в скором времени вернуться в Англию. — Годрик... — вырвалось у потрясенной Гермионы. — Он в данный момент уже в стране? — продолжал Бен. — Я не знаю, с тех пор он больше не выходил со мной на связь. — Где он находился, когда вы контактировали с ним в последний раз? — В Антверпене. — Мистер Селвин, — не удержавшись, вклинилась в разговор Гермиона. — Как Тот-Кого-Нельзя-Называть выглядел в последний раз, когда вы его видели? Как ему удавалось передвигаться по такому оживленному городу и при этом остаться незамеченным? Селвин нахмурился: — Я... я не знаю.. Во время нашего с ним разговора, его лицо все время оставалось скрыто в тени капюшона, и у меня не было возможности его рассмотреть. Искоса взглянув на Гермиону, Бен задал следующий вопрос: — Где проходила ваша встреча в Антверпене? — В доме одного из новозавербованных последователей. — И вам известно имя этого нового последователя? — Флориан... как-то там. Эврард, вроде. Что-то типа того. — А когда Тот-Кого-Нельзя-Называть в последний раз выходил с вами на связь до вашей встречи в Антверпене? — Это было... года три назад. Или около того. Но тогда я всего лишь получил от него письмо. — У вас сохранилось это письмо? Селвин отрицательно мотнул головой: — Я сжег его. — О чем в том письме говорилось? — О том, что у него появились дела в Германии, и что какое-то время мы не будем получать от него никаких вестей. — Мы? — Д-да... — Мы – это кто? — Наверное, те, кто остался верен ему, а также новобранцы. Я знаю только двоих из них, не считая Флориана. Есть и другие, но я никогда ни с кем из них не встречался. Нам было приказано до поры до времени не светиться и помалкивать. Боковым зрением Гермиона уловила, как Бен слегка переменил положение своего тела: — И, судя по нашему с вами разговору, вы просто отменно справляетесь с поставленной перед вами задачей. От подобной насмешки с его стороны у Гермионы даже челюсть отвисла, а Селвин вдруг резким движением выхватил свою волшебную палочку и воскликнул: — Бомбарда! Стол, за которым они все сидели, разлетелся на щепки, и Гермиона, отброшенная назад ударной волной, с силой впечаталась в стену. По всему телу медленно распространялась боль от впившейся ей в кожу спинки стула. Чуть приподнявшись с пола на локтях, Гермиона огляделась, стараясь понять, где сейчас находился Селвин, однако все, что она успела разглядеть сквозь клубы дыма и пыли — это силуэт Бена, быстро скрывшегося в коридоре по направлению к входной двери. Застонав, она кое-как поднялась на ноги. Судя по жжению и ощущению влажности в том месте, где она ударилась головой о стену, у нее шла кровь. В столовой царил полный беспорядок. Несмотря на то, что стол был относительно небольшим, его разлетевшиеся по всей комнате обломки повредили уцелевшие в результате взрыва стулья, картинные рамы на стенах и лампы. Гермиона только-только закончила отряхиваться от пыли, как в комнату вновь влетел Бен. — Он сбежал. Аппарировал. — Надо было думать, прежде чем его высмеивать, — не скрывая осуждения в голосе, отрезала Гермиона, пытаясь отыскать среди обломков пергамент с конспектом допроса. — Он в любом случае собирался сбежать, я лишь... немного ускорил процесс, — пожал плечами Бен. — Акцио пергамент! — взмывший откуда-то из-под завалов лист бумаги опустился точно в руку Гермионе. — Тебе повезло, что с моими записями все в порядке. Если бы он их уничтожил, нам было бы нечего показать Кингсли. — Мы не станем показывать их Кингсли, — фыркнул Бен. — Ты в своем уме? Это же зацепка. Благодаря ей у нас впервые за много лет наконец-то появился шанс взять свежий след. Мы просто обязаны сообщить Кингсли. — Мы сообщим ему только ключевые моменты. Про сыворотку правды ему знать совершенно не обязательно. Мы просто скажем... что твои записи были уничтожены, — с беспечным видом отмахнулся он. Гермиона шокировано разинула рот. — Это уголовно наказуемо! Мы не можем утаивать информацию подобного рода от самого Министра магии. — Какой смысл быть начальником, если не можешь обойти хотя бы парочку правил? — лишь пожал на это плечами Бен. — Просто ушам своим не верю, — протиснувшись мимо него, Гермиона с хмурым выражением лица направилась к выходу из дома. — Гермиона, — окликнул он, устремляясь за ней и не отставая ни на шаг. — Гермиона! — схватив ее за локоть, он все же вынудил ее остановиться в коридоре. — Пусти меня! — рявкнула она. — У тебя идет кровь. Позволь я помогу. Он потянулся к ее волосам, однако Гермиона грубо оттолкнула от себя его руки: — Обойдусь без твоей помощи. — Стой смирно, — с этими словами он поднес волшебную палочку к ране на ее голове и тихо прошептал «Эпискей». Несмотря на то, что жжение в районе затылка мгновенно исчезло, Гермиона лишь молча отстранилась от него, не поблагодарив. — А теперь отдай мне пергамент, — требовательно протягивая руку, приказал Бен. Гермиона с вызовом вздернула подбородок: — Нет. — Грейнджер... — ЭТО БОЛЬШЕ НЕ МОЯ ФАМИЛИЯ, И ТЕБЕ ЭТО ПРЕКРАСНО ИЗВЕСТНО! На скулах Бена заиграли желваки. — Отдай пергамент. — Я уже сказала, что не отдам. — Инсендио. Бумажный лист в ее руке вспыхнул ярким пламенем, обжигая кожу и вынуждая Гермиону непроизвольно разжать пальцы. — Ай! — вырвалось у нее. — Ты что, совсем спятил?! — нянча прижатые к груди обожженные пальцы, набросилась на него Гермиона. — Нам было нужно все, что на нем было записано! — Угу, нам было нужно, — с самодовольной ухмылкой согласился он. — Уничтожить его. Можем теперь возвращаться в Министерство. — Но что мы скажем Кингсли? — Что все наши записи были утеряны в результате взрыва, — ответил он. — Все просто. — То, что ты глава отдела, не означает, что ты можешь поступать так, как тебе заблагорассудится. — Разве? Ну, хорошо, допустим. И что же ты сделаешь? Арестуешь меня? — издав короткий смешок, Бен начал отряхивать со своей одежды пыль. Осознав, что в ответ ей снова — уже в который раз — нечем крыть, Гермиона лишь раздосадованно стиснула зубы и, не дожидаясь Бена, аппарировала в Министерство.

***

Кингсли явно не обрадовался тому, что они вернулись с пустыми руками. Однако его рассудительность не изменила ему даже в подобной ситуации, и он лишь поручил им прибегнуть к помощи одного из министерских омутов памяти, дабы восстановить утраченный документ — задание, которое Бен с готовностью взял на себя. Гарри, услышав о случившемся, как и следовало ожидать, пришел в ярость, немедленно заключив, что то, что Бен не позволяет Гермионе помочь с восстановлением записей, есть не что иное, как Волдемортов план. «Идеальная возможность безнаказанно, под шумок подправить ответы Селвина», — как он выразился. Что же до самой Гермионы... То она сейчас, по правде сказать, была совсем не готова вступать с ним в полемику. И все из-за того инцидента с сывороткой правды, о котором ей так и не хватало духу рассказать Гарри. Несмотря на то, что внутренне Гермиона беспрестанно корила себя за эту недосказанность, она слишком опасалась, что, если Гарри в попытке избавиться от Бена, все же донесет на того, она сама тоже неизбежно окажется втянута в это дело. Что в свою очередь, скорее всего, означало, что под угрозой может оказаться и ее работа... Нет уж. А значит, в ее нынешнем положении ей не оставалось ничего другого, кроме как согласно кивать и улыбаться в ответ на бессвязный поток слов, извергаемый кипящим от негодования Гарри. Меж тем, нельзя было не отметить тот поразительный эффект, который полученная ими наводка возымела на весь отдел: уже к концу недели в каждом уголке второго этажа кипела бурная деятельность, а в воздухе витало радостное возбуждение. За все ее годы работы в Министерстве Гермионе не доводилось видеть ничего подобного. Эта новая зацепка, казалось, придала всем сил, побуждая к действию. Настолько, что у Гарри впервые за долгое время не было отбоя от добровольцев, готовых отправиться на задание по первому его требованию. Ведь выследить Селвина и Эврарда по-любому будет проще, чем самого Темного Лорда, не так ли? Однако в итоге столь резко возросшая активность обернулась таким наплывом бумажной работы, что, когда наконец наступили выходные, Гермиона испытала настоящее облегчение. К тому же простывший Рон, слава Мерлину, активно шел на поправку, в связи с чем ей в кои-то веки удалось испытать в его обществе нечто похожее на умиротворение. С тех пор как он покинул аврорат, чтобы помогать Джорджу в магазине волшебных вредилок, министерские дела его интересовали мало, и Гермиону это полностью устраивало, поскольку давало возможность, оказавшись дома, полностью забыть о работе хотя бы на какое-то время. В тот вечер гостиная Поттеров, куда Рон и Гермиона при помощи летучего пороха стабильно наведывались каждые выходные, встретила их звуками громкого детского плача. — Он хочет есть! — перекрывая вопли Джеймса, громогласно крикнула с кухни Джинни одновременно с приглушенным восклицанием Гарри: «Я не знаю, что он хочет!» — О, господи, — растерянно пробормотала Гермиона и побрела на кухню вслед за Роном, который на все это лишь слегка пожал плечами. — Мы не вовремя? — осведомился он у сестры. — Привет, ребята, — судя по голосу, Джинни, которая в этот момент как раз левитировала с плиты на стол кастрюлю, была явно на взводе. — Гарри и Джеймс в комнате прямо по коридору. Рон отчалил в указанном направлении, чтобы поприветствовать Гарри, а Гермиона, желая помочь Джинни, принялась доставать из шкафа тарелки. — Спасибо, — со вздохом поблагодарила та, наблюдая за тем, как парящая в воздухе кастрюля опрокидывает в каждую тарелку порцию чего-то, напоминающего густую пасту с подливкой. «Да уж, легкие у пацана что надо», — донесся до них сквозь только набирающие децибелы вопли Джеймса приглушенный голос Рона. — Извиняюсь, у нас выдался немного сумасшедший день, —пояснила она, переводя дух. — Все нормально, я всегда рада помочь, — заверила ее Гермиона, исследуя кухонные шкафы и ящики на предмет столовых приборов. — Значит, все путем? Я про твою первую неделю на новом месте? Гарри сказал, что дела в Министерстве идут хорошо и что у вас наконец-то появилась зацепка по Сама-Знаешь-Кому? — Ну, мы стараемся особо не рассчитывать на то, что это окажется тем самым прорывом, которого мы все так долго ждали. Но, по крайней мере, это уже хоть что-то. Нам на самом деле очень повезло. Малфой посоветовал нам проверить сына одного из погибших Пожирателей смерти, — он на момент войны был еще несовершеннолетним — и, похоже, что предположения Малфоя на его счет оправдались... — Мы все нисколько не сомневались, что ты покажешь настоящий класс в этом отделе. Кингсли может гордиться, что назначил тебя на эту должность. Гермиона пожала плечами. — Нам просто повезло. Любой, кто поговорил бы с Малфоем и задал ему те же вопросы, получил бы те же ответы. — Но это тебе пришло в голову их задать, а значит это твоя зацепка, — возразила Джинни, взмахом палочки перемещая тарелки с едой на обеденный стол. — Ну, строго говоря... — пробормотала Гермиона, раскладывая столовые приборы. — Это заслуга Бена, нового начальника отдела. Это он предложил вновь допросить задержанных Пожирателей, пересмотрев при этом список наших вопросов. Так что по факту это, скорее, его зацепка. Выражение лица Джинни немного смягчилось: — Сказать по правде, Гарри мне уже про него рассказывал. Про вашего начальника. И... знаешь, он и в самом деле прав. То-то его лицо показалось мне знакомым. Он же... Ну, он однозначно немного похож на... — Волдеморта? — закончила за нее Гермиона с неприкрытым скептицизмом в голосе и, видя, что Джинни согласно кивнула, неверяще покачала головой: — Ты к этому выводу пришла сама, или тебя на эту мысль навел Гарри? В этот самый момент на кухне вновь показался Рон, но на этот раз в сопровождении Гарри, у которого на руках извивался Джеймс, кое-как успокоенный врученной ему игрушечной машинкой. — Кого и на какую мысль я навел? — поинтересовался Гарри поверх головы сына. — Речь о Бене, — буркнула в ответ Гермиона. — Нет, он тут ни при чем! — воскликнула Джинни. — Я же сказала, что мне сразу показалось, что я его уже где-то видела. Гарри просто помог мне вспомнить, где и когда это могло быть. Но Гермиона, — прибавила она, — это и впрямь фантастика какая-то. — Вы о чем? — вмешался Рон. Закатив глаза, Гермиона со вздохом ответила: — Гарри считает, что наш новый начальник внешне немного напоминает Тома Риддла. — Что?! — Ты так говоришь, будто я один так думаю! Но Кингсли со мной согласен! Он сам нам об этом сказал, и, я напоминаю, приставил следить за ним целый наряд мракоборцев! — возмутился Гарри. — Ты ему что, ничего не рассказала? — уточнил он, глядя на ошарашенного Рона. — Нет, не рассказала, — отрезала Гермиона и, видя, что Рон уже открыл было рот, резко развернулась к нему и, укоряюще вскинув указательный палец, рявкнула: — Потому что я знала, что ты непременно станешь все драматизировать! — Драматизировать? Драматизировать, говоришь?! Как по мне, так чертов Том Риддл, свободно разгуливающий по Министерству — это вполне себе повод подраматизировать! — Да не разгуливает никакой Том Риддл по Министерству! Да, у Бена есть с ним некоторое внешнее сходство, но это просто... совпадение, только и всего! Люди с похожей внешностью встречаются. Так бывает. — Ты же сама говорила, что он не позволил тебе помочь ему с восстановлением показаний Селвина. С чего ему вдруг отказываться от твоей помощи, когда ты была там вместе с ним? — продолжал наседать Гарри. — Да потому что он хотел иметь возможность спокойно отсеять всю потенциально компрометирующую его информацию, — тут же ответив на свой же вопрос, подытожил он. Гермиона едва удержалась от того, чтобы не застонать от бессилия: — Гарри, но ведь идея поговорить с Малфоем с самого начала исходила от него! Если бы не он, у нас сейчас не было бы даже намека на зацепку! Ну не могла она рассказать ему об инциденте с сывороткой правды. Просто не могла и все тут. — Так вот именно! Мы уже сто тысяч раз допрашивали Малфоя. Откуда эта уверенность в том, что мы что-то упустили? — Неужели ты сам не видишь, что это больше похоже на паранойю? Бен задал Селвину все ключевые вопросы. Если бы его целью было во что бы то ни стало остаться в тени, зачем так усиленно стараться разговорить его? Почему вместо этого не задавать какие-нибудь безобидные вопросы? Отчет Бена будет готов в понедельник и, можешь не сомневаться, я сразу же проверю его и дам тебе знать, если вдруг там будет недоставать чего-то важного, — парировала Гермиона. — И еще. Я-таки попыталась немного разузнать о нем, как ты меня и просил. И все подтвердилось, как и говорил Кингсли: «Бенджамин Харви Дженкинс, дата рождения двадцать четвертое сентября семьдесят восьмого года, в период между девяносто вторым и девяносто восьмым учился в Дурмстранге, последнее место работы – отдел расследований в Стокгольме». — Но ведь мы имеем дело с Сама-Знаешь-Кем! Он мог легко... — Довольно! — звенящим от негодования голосом оборвала его Джинни, ужасно напомнив в эту самую минуту разгневанную миссис Уизли. — У меня ушла куча времени на то, чтобы приготовить нам этот ужин, так что быстро марш за стол, пока все не остыло! И чтобы никаких разговоров о Сами-Знаете-Ком, пока тарелки не опустеют! У вас будет время все обсудить уже после ужина. Повисла неловкая пауза, за которой последовали смущенное «Извини» со стороны Гермионы и «Да, хорошо» от Гарри. Рон, подавая пример, первым направился к столу, и после того, как с рассадкой было наконец покончено, им всем действительно удалось вполне себе мирно поужинать. И хотя поначалу атмосфера за столом была несколько напряженной, благодаря вкуснейшей стряпне Джинни ощущение неловкости быстро спало. Миссис Уизли осталась бы, несомненно, довольна. Джеймс за ужином тоже вел себя вполне прилично и стойко продержался добрых полчаса, увлеченно размазывая еду по тарелке, прежде чем наконец выразил желание быть извлеченным из своего детского стульчика. Пока Гарри занимался сыном, все остальные перешли в гостиную. — Ну а теперь, Рон, у нас для тебя новость! Только подождем, пока Гарри вернется, — начала Джинни, кусая губы в попытке скрыть радостную улыбку. — Новость? — Да. — Что еще за новость? — Хорошая новость. — Ну что ж, я слушаю, — усмехнулся Рон. — Сначала дождемся Гарри! — Я тут, — отозвался тот, появляясь в дверном проеме позади Джинни. — А, ну тогда ладно… В общем, Рон, ты скоро снова станешь дядей, — объявила она, и видя, что брат слегка подзавис, явно не догоняя, о чем она, пояснила: — У нас с Гарри будет еще один ребенок! — Ну дела! Поздравляю! — вскочив с дивана, Рон обнял сестру и пожал руку Гарри. — Так когда ждать пополнения? Джинни рассмеялась. — В октябре. — Ого! А имя уже выбрали? Как насчет Рона, если будет мальчик? После этого тема Волдеморта была, к счастью, благополучно забыта, и они почти весь вечер провели за обсуждением нового малыша и всего, что с ним было связано. Когда же, вернувшись от Гарри и Джинни уже за полночь, они улеглись в постель, Гермиона поняла, что не может заснуть. И судя по звуку дыхания лежащего рядом с ней Рона, ему тоже не спалось. — Значит, второй ребенок, — наконец задумчиво изрек он. — Угу, — протянула Гермиона. — Еще один Гарри в миниатюре, готовый очертя голову спасать этот мир. У Рона вырвался невеселый смешок. — Гермиона? — после небольшой паузы позвал он. — Да? — А когда уже настанет наш черед? Гермиона сделала медленный выдох. Она ожидала вновь услышать этот вопрос с того самого момента, как они переступили порог дома. — Мы же уже это обсуждали, — устало ответила она. — Да, но… в последнее время не особо. Гермиона перевернулась на бок лицом к нему. — Просто в данный момент для меня это совсем не практично. Я только-только приступила к новой должности, которая мне очень нравится. И я не хочу терять ее. Во всяком случае сейчас. — Но ты ее и не потеряешь. Никто не справится с ней лучше, чем ты. И к тому же Кингсли тебя любит, — возразил он. — Ты же понимаешь, что будешь не одна? Я мог бы сидеть дома с детьми, пока ты работаешь. — Я не уверена, что твоя мама это одобрит. — Да какая разница, что она думает? Ты любишь свою работу и зарабатываешь больше меня. Почему мы не можем организоваться таким образом? Гермиона вздохнула. В словах Рона была доля истины. Если у них появятся дети, именно так им, скорее всего, и придется распределить обязанности. — Просто мне требуется еще какое-то время, чтобы спокойно погрузиться в новую работу… Хотя нет, не так. Я хочу, чтобы у меня было это время. Дай мне… я не знаю, еще год? И мы снова вернемся к этой теме — попросила Гермиона. — Договорились? У нас впереди еще уйма времени, и нам совершенно нет нужды спешить только лишь потому, что Гарри и Джинни нас опережают. — Ладно… — пробурчал Рон и, отодвинувшись от нее, перевернулся к ней спиной. Снова вздохнув, Гермиона закрыла глаза, мечтая лишь об одном — поскорее уже заснуть. Ну почему он не может ее понять? И вообще, с каких это пор Рон души не чает в детях? Несмотря на то, что ему удавалось неплохо ладить с Джеймсом и Тедди, сказать про него, что он умел легко находить к детям подход, было, определенно, нельзя. Возможно, в нем просто проснулся дух соперничества по отношению к Гарри. Опять. — Гермиона? — его голос был тихим и усталым. — Да, Рон? — Гарри и Джинни оба говорили, что… Том Риддл был очень… ну, вроде как хорош собой? И, я так понял, обаятельным? — Э-э-э… ну, да. Кажется, они что-то такое говорили, — протянула она, не вполне понимая, куда он клонит. — Ну, просто… Если твой новый начальник так сильно на него похож, как вы все говорите, то… получается, что он… ну, ты поняла… тоже весьма…? Ах вот оно что… Ох. Гермиона вновь перекатилась на бок лицом к нему. — Привлекательность и обаяние — понятия очень субъективные, — дипломатично ответила она. — Не волнуйся, у него нет ни капли твоего обаяния, — положив руку ему на грудь, она запечатлела на его губах легкий поцелуй, чувствуя, как после этих слов он заметно расслабился. И только уже спустя какое-то время, когда Рон уже давно спал, а она все продолжала лежать без сна, слушая его размеренное дыхание, Гермиону неожиданно накрыло осознание, что в ответ на его вопрос с ее стороны так и не прозвучало «нет»...

***

В понедельник утром, едва Гермиона вошла в кабинет, как ее тут же приветствовал полусидящий на краю своего стола и явно поджидавший ее прихода Бен: — Грейнджер. Мы нашли Селвина, — без лишних вступлений объявил он, пересекая комнату и плотно закрывая за ней дверь. — Да ты что?! — ахнула Гермиона. — И его к нам уже доставили? — Ну, можно и так выразиться, — ответил Бен. — Он мертв.