Отдел магического правопорядка

В отличие от периода затишья после Первой магической войны, в мирное время, наступившее после битвы за Хогвартс, сковывавший общественность страх перед Волдемортом и его последователями никуда не делся.   И тем не менее, на этот раз все было... несколько иначе.   Несмотря на большое число погибших, в тот день было также много и выживших. Значительная часть тех, кто потерял в битве родных и близких, мечтали о торжестве правосудия, мечтали поставить в этом деле финальную точку, что довольно часто оборачивалось у них острым желанием выговориться. В связи с чем Рита Скитер... Ну что тут скажешь? Наглости ей по-прежнему было не занимать, а потому, по максимуму воспользовавшись уязвимым состоянием некоторых очевидцев, она несколько лет спустя после окончания войны опубликовала свою новую книгу. И хотя данный опус содержал массу фактологических ошибок, не говоря уже о его крайне оскорбительном тоне в целом, Гермиона все же решила с ним ознакомиться. Само собой, исключительно смеха ради.   Собственно, поэтому, придя вечером домой после своего первого рабочего дня в отделе магического правопорядка и все еще пребывая под впечатлением от выдвинутой Гарри теории, Гермиона тут же отыскала и быстро пролистала творение Скитер.   Где она? Где же она ее видела? Она однозначно уже где-то ей попадалась…   Ага! Вот!   На одной из страниц четвертой главы, от и до посвященной Волдеморту, была представлена старая школьная фотография, запечатлевшая Тома Риддла на седьмом курсе.    Однако, если изначально Гермиона ожидала, скорее, обнаружить между ним и Беном куда меньше сходства, нежели отличий, вроде носа или немного другого строения костной структуры, то теперь… Черт. А ведь Гарри был не так уж и неправ. Бен действительно очень походил на темноволосого юношу с размытого снимка.   Гермиона решила пока что не рассказывать о новой теории Гарри Рону. Зная его, можно было не сомневаться, что Рон воспримет слова друга как истину в последней инстанции, что в свою очередь только еще больше воодушевит Гарри. А перспектива разбираться еще и с этим всем в довесок к немалому грузу ответственности на новой должности Гермионе, честно говоря, совершенно не улыбалась. С нее было вполне достаточно и одного Гарри. Их двоих с Роном она просто не потянет.   Лучше всего дождаться, когда ей подвернется возможность разузнать о Бене побольше. С определенной долей везения тот окажется чист, и это позволит подавить подозрения Гарри еще в зародыше.   К тому же, учитывая, что они все равно проводили у Поттеров почти каждый субботний вечер, Гарри, несомненно, сам обо всем расскажет Рону в самое ближайшее время. Ничего страшного не случится, если она немного повременит с этой темой.   Будет правильнее наслаждаться покоем, пока такая возможность еще имеется.

***

«Во время облавы в Норидже задержаны четверо пособников Карригана…»   «Новые лица в отделе магического правопорядка…»   «Эксклюзивные подробности скандала вокруг Барнаби Оуинга от Риты Скитер…»   «Дигби считает, что нововведения в учебный план Хогвартса излишне нацелены на изучение боевой магии…»   Под звон лифта, прибывшего на нужный этаж, Гермиона с хмурым лицом сложила газету вдвое и, сунув ее подмышку, поспешно вышла в коридор, где тут же негромко выругалась, второпях запнувшись о край ковра и чудом устояв на ногах.   Она сильно опаздывала.   Чертов Рон. В году имелось два периода, в течение которых необходимость находиться подле него становилась для Гермионы настоящим испытанием: первый — во время финала кубка по квиддичу, и второй — когда его одолевала простуда. И в этом году жестоким жребием судьбы они были ниспосланы ей без перерыва один за другим.   Послушать этим утром стенания Рона и можно было подумать, что он с минуты на минуту скончается от боли в горле и удушья. Мог бы хоть немного подумать и о ней.    — Доброе утро, Грейнджер, — приветствовал ее Бен, стоило ей влететь в кабинет. На его губах играла усмешка.   Замедлив шаг, Гермиона угрожающе прищурилась. Он точно делал это нарочно. По-другому и быть не могло.   Несколько томительных мгновений Бен продолжал смотреть на нее невинными глазами как ни в чем не бывало, пока наконец не…   — Ах да… Уизли, — поправился он, присовокупив вежливое «прошу прощения».   — Доброе утро, — отозвалась Гермиона, с усталым вздохом водрузив свою сумку на стол.   — Трудности с ранним подъемом?   — Нет, это из-за Рона, он… — она осеклась. Ему было без надобности все это выслушивать. — Извини. Я сегодня задержусь попозже, чтобы наверстать.   — Можешь об этом не беспокоиться, — заверил ее Бен. — Насколько тебе вчера удалось продвинуться? Нашла что-нибудь стоящее в этих коробках?   — Э-э-э, нет. Там по большей части всякий вздор, — ответила она, извлекая из сумки тонкую папку со всеми скудными материалами, которые ей удалось обнаружить при помощи своего поискового заклинания.   Подойдя к его столу, она вручила папку Бену.   — Если исходить из предположения, что данным из гамбургского отчета действительно можно верить, то это все, что у нас есть из достоверных фактов.   Открыв и пролистав папку, он задержался на странице с содержанием, которую Гермиона добавила от себя.    — Это ты сделала? — медленно подняв на нее глаза, спросил он.   — Ну… да, — ответила она, немного смутившись странного выражения, с которым он на нее при этом смотрел.   Поджав губы, точно в попытке подавить невольную улыбку, он вновь пролистал папку, на этот раз основательно вчитываясь в ее содержимое.    Вернувшись к своему рабочему месту, Гермиона села и, облокотившись на стол обоими локтями, стала ждать, когда Бен закончит. Нервно потерев затылок, она постаралась отделаться от ощущения, что она снова в школе и ждет, пока сидящий перед ней преподаватель закончит проверять ее сочинение.    — Неудивительно, что наших предшественников погнали взашей, — наконец пробурчал он и, закрыв папку, откинулся на спинку стула, закинув руки за голову. — Все это нам ничего не дает. Этот след уже окончательно и бесповоротно остыл.   — Знаю, — согласилась она.   — Как такое возможно, что, несмотря на все имеющиеся у нашей страны ресурсы, мы не в состоянии установить местонахождение такого известного волшебника, как Темный Лорд, которого весь континент разыскивает?   — Полагаю, именно это мы здесь и пытаемся выяснить, — отведя взгляд, пробормотала Гермиона.   Бен фыркнул от смеха.   — С чего бы начала ты?   — В каком смысле?   — Если бы все решения принимала только ты и в твоем распоряжении имелась бы целая команда, с чего бы ты начала поиски?    — Я… даже не знаю, — честно призналась Гермиона. — Если мы оба согласны, что нам следует отталкиваться только от фактов, то, полагаю, я бы… вернулась к самому началу. Отмела бы все кривотолки и слухи и попробовала бы обратиться к первоисточнику. Снова поговорила бы с теми из его последователей, кого нам удалось задержать, чтобы удостовериться, что мы вытянули из них всю интересующую нас информацию до последней крупицы.   Как бы обдумывая ее слова, Бен возвел взгляд к узорчатому потолку, предоставив Гермионе возможность еще раз хорошенько его рассмотреть. При том при всем, что сходство между ним и старой фотографией Тома Риддла было и в самом деле поразительным, чем больше она смотрела на Бена, тем больше ее глаз отмечал все новые и новые различия. Во-первых, он был значительно старше. Черты его лица казались куда более рельефными, а на щеках виднелась легкая щетина. Кроме того, его телосложение совершенно точно не отличалось субтильностью, в отличие от Риддла на снимке…   — Хорошо, — прервал ее размышления голос Бена. — Тогда вперед, за дело.   Гермиона непонимающе моргнула.   — Какое дело?   — Отличный денек для визита в Азкабан, не находишь? Скажи Поттеру, чтобы организовал тебе сопровождение.   — Я… — О нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Она ведь совсем не это имела в виду. — Но… Разве тебе не кажется, что это несколько… импульсивно, что ли?   — Нет.   — Но это…   — Ты ведь согласна, что у нас все равно нет никаких других зацепок?   — Да, но…   — И что нам явно не стоит лишний раз давать людям повод думать, что мы тут сидим без дела?   — Ну… да, но…   — Тогда решено. Отправляйся в Азкабан и поговори, с кем получится. Не думаю, что у них там какой-то особенно плотный график встреч, правда же?   — Я… — стараясь взять себя в руки перед лицом перспективы провести весь день не где-нибудь, а в Азкабане, она сжала губы и сделала глубокий вдох через нос. — Ты хочешь, чтобы туда сходила я?    — Да. Именно это я только что и сказал.   — Но… — Гермиона не могла поверить, что он это и правда всерьез. Однако, судя по выражению его лица, он вовсе не шутил, и ей ничего не оставалось, кроме как, возмущенно фыркнув, поинтересоваться: — Ладно, ну а ты? — Несмотря на понимание того, что она ведет себя немного по-детски, у нее выдалось настолько отвратное утро, что сил беспокоиться еще и на этот счет уже не оставалось. — Что тем временем будешь делать ты?   Бен указал на возвышавшуюся у него на столе стопку бумаг, по-видимому, доставленных этим утром.   — У меня работы по горло, — многозначительно ответил он.   Гермиона свирепо на него воззрилась:   — Ну… Я просто не считаю, что это действительно хорошая затея. Начнем с того, что я совершенно не подготовлена, и я… — она снова сделала глубокий вдох. — Я не…   — Что ты «не»? — чуть подначил он, насмешливо ухмыляясь, явно позабавленный ее смятением.    Гермиона вспыхнула.   — Дело в том, что у меня нет… Я не владею техникой ведения допроса. Я не училась на мракоборца и никогда прежде никого не допрашивала.   Однако вместо того, чтобы пойти на попятный и позволить ей хоть немного передохнуть, Бен лишь улыбнулся еще шире:    — Что ж, в таком случае это будет прекрасная возможность научиться чему-то новому. Возьми с собой туда кого-нибудь опытного. Что же до твоей якобы неподготовленности, то я буквально только что имел возможность убедиться, что ты способна самоорганизоваться и сделать все необходимое в самые кратчайшие сроки, — говоря это, он помахал в воздухе полученной от нее папкой. — Я нисколько не сомневаюсь в тебе и твоих способностях.   От услышанного у Гермионы аж глаз задергался, однако она промолчала. Видя, что она не спешит ему отвечать, Бен вновь взял в руки перо и радостно подытожил:   — Отлично. И не забудь перед тем, как туда отправиться, показать свой список подготовленных вопросов мне, чтобы я мог его утвердить, лады?     Гермиону не покидало ощущение, что от нее старательно пытаются отделаться, но поскольку у нее запасе не осталось других контраргументов, — или точнее, тех, что могли бы считаться более-менее весомыми, — она вновь уселась за свой стол и недовольно проворчала:   — Ладно.   — Спасибо, Гермиона, — поблагодарил он, отвечая на ее свирепый взгляд искренней улыбкой, тронувшей не только его губы, но и глаза. В ней было столько искреннего тепла и обаяния, что это невольно обезоруживало. Мда…   — Не за что, — нахмурившись, едва слышно буркнула Гермиона и принялась за работу.

***

Гарри организовал для нее визит в Азкабан в послеобеденное время, но с кем именно Гермионе там удастся переговорить, пока что известно не было. Помимо четы Малфоев, почти закончивших отбывать свои сроки, там в данный момент находились еще Яксли, Мальсибер, Розье и Роули. Так что выбор у нее был богатый, как ни крути.   Не теряя времени даром, Гермиона еще раз покопалась в старых файлах по делу Темного Лорда и сумела оттуда выудить стенограммы предыдущих допросов Пожирателей. Это позволило ей понять, какие вопросы им уже задавались и какие из них можно было попробовать переформулировать, чтобы получить более исчерпывающие ответы. В итоге, список выписанных ею вопросов получился довольно внушительным.   Решив, что вопросы, задаваемые в самом конце, неизбежно будут сильно разниться в зависимости от того, с кем именно ей позволят увидеться, Гермиона также составила отдельный список для каждого из своих потенциальных собеседников. И пусть вся эта подготовка заставила ее изрядно попотеть, движимая желанием во что бы то ни стало справиться с порученным ей заданием, Гермиона лишь запаслась терпением и без перерыва проработала несколько часов подряд.   Ее отвлек раздавшийся в дверь кабинета стук.   И… Ба!   На пороге, радостно махая, стояла Джинни. Будучи прекрасно осведомлённой об истинных причинах ее появления здесь, Гермиона с усилием натянула на лицо улыбку:   — Привет, Джинни, — сказала она, вставая из-за стола навстречу гостье и надеясь, что прозвучавшее в ее голосе удивление вышло достаточно убедительным. — Что тебя к нам привело?   Быстро обняв Гермиону, Джинни вежливо помахала Бену на прощание, после чего вслед за Гермионой вышла в коридор.   — Гарри забыл дома свой обед и буквально настоял, чтобы я собственноручно его ему принесла. Только так, и никак иначе, — объяснила она. — Ну вот я и подумала, что раз уж я здесь, почему бы не заглянуть и не проведать, как у тебя дела на новом месте.   — Все хорошо. Я, конечно, еще не до конца освоилась и пока что стараюсь войти в курс всего, что было проделано за последние годы, но в целом… Да… Я рада смене обстановки. Как Джеймс?   — Как всегда неудержим, и подозреваю, что уже совсем скоро начнет ходить, — подмигнув, ответила Джинни. — Но… — она осеклась и огляделась вокруг, желая убедиться, что их никто не услышит. — На самом деле я пришла сюда не только, чтобы тебя проведать. Я также хотела тебе кое о чем рассказать.   «Ох. Ну вот. Началось, черт возьми…», — с горечью пронеслось в голове у Гермионы.   — Я беременна.   Ожидавшая услышать от подруги что-то вроде: «Ты вообще в курсе, что ты делишь кабинет с вылитой копией Тома Риддла?» или «Гарри считает, что он и есть Сам-Знаешь-Кто, а что об этом думаешь ты?», Гермиона остолбенела и, толком не успев отойти от раздражения, захлестнувшего ее уже от одного только предвосхищения слов Джинни, только и смогла выдавить, что:    — Э-э-э, опять?   Отстранившись, Джинни чуть расправила плечи.   — Нет, в смысле…. — сбивчиво заговорила Гермиона. — Прости! Это просто потрясающая новость! Я так за тебя рада, честно! Я извиняюсь, господи… Я просто не ожидала… Значит, двое погодок? Есть чему посочувствовать!   — Видела бы ты лицо Гарри, — хихикнув, ответила Джинни. — Но я рада. Мы всегда хотели, чтобы у Джеймса были брат или сестра, но, сказать по правде, не планировали, что это случится так скоро…   — Ты уже сказала Рону?   — Нет, еще нет, так что не говори ему, пока мы сами ему не объявим. Я надеялась сообщить ему в эти выходные.   — Я буду нема как рыба, — пообещала Гермиона и с озорной улыбкой перекатилась с пяток на пальцы. — Какой срок?   — Два месяца, так что впереди еще уйма времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Думаю, для Гарри это не будет лишним, — рассмеялась Джинни, а затем после небольшой паузы прибавила, махнув рукой в сторону двери Гермиониного кабинета: — Это был твой новой начальник?   — Ага, — отозвалась Гермиона, чувствуя, как у нее внутри вновь начинает закипать раздражение, но… Напрасно. Ничего на это не сказав, Джинни лишь слегка кивнула головой. Хм…   — Что ж, тогда больше не буду тебя задерживать, — сказала она вместо этого. — Увидимся в субботу?   Гермиона тоже кивнула:   — Мы обязательно у вас будем.   Махнув на прощание рукой, Джинни направилась по коридору в сторону кабинета Гарри.    Какое-то время Гермиона смотрела ей вслед, раздираемая желанием догнать ее и выяснить, что Джинни обо всем этом думает на самом деле, однако в итоге отказалась от этой идеи и вместо этого направилась обратно к себе в кабинет.   — Это была сестра твоего мужа? — поинтересовался Бен, когда она зашла внутрь. — С таким цветом волос, я почти уверен.   — Ага, — подтвердила она. — Джинни. Жена Гарри.   Наклонившись вперед над своим столом, он выглянул в выходившее в коридор окно их кабинета, устремив взгляд в направлении, в котором ушла Джинни:   — Счастливчик.   Гермиона нахмурилась:   — Тебе не кажется, что это несколько неуместное замечание?   Насмешливо фыркнув, Бен ответил:   — Ой, да будет тебе, Грейнджер.   — Ты ведь нарочно меня так зовешь, верно?   Чуть запрокинув голову, он расхохотался:   — Тебе когда-нибудь говорили, что тебя невероятно легко вывести из себя? Заводишься буквально с пол-оборота.    Гермионе ужасно хотелось, чтобы ей было что на это парировать, чтобы она могла отбрить его какой-нибудь хлесткой и остроумной фразочкой, но… все, что она в итоге сумела выдать, глядя в его лучащиеся неприкрытым весельем глаза, было:   — Так, всё, хватит.   Однако от этого он лишь захохотал еще громче.

***

Перед тем как войти в главные двери Азкабана, Гермиона заставила себя сделать глубокий вдох ртом.    Здесь отвратительно воняло.   Несмотря на то, что она не знала, чем именно обычно кормили заключенных, стоящий в воздухе запах невольно наводил на мысли о тухлой рыбе.   Сопровождать ее Гарри поручил мракоборцу по имени Тревор, которого Гермиона прежде никогда не встречала, но который, судя по всему, в отличие от нее самой, хорошо знал Азкабан и как тут все устроено. Что, надо полагать, было самое главное, размышляла Гермиона, идя вслед за Тревором по извилистому коридору.   По прибытии ей сразу сообщили, что в одной из комнат для посещений ее уже ожидает Люциус Малфой. В списке тех, с кем Гермиона предпочла бы встретиться, он занимал далеко не первое, но вместе с тем и не последнее место. Все лучше, чем если бы ей дали Яксли.   Тревор провел ее в самый дальний конец коридора, где перед широкой металлической дверью на страже стоял рослый волшебник в плотной черной мантии. Бегло проверив у них обоих документы и занеся их имена в список посетителей, охранник велел им оставить все свои вещи, включая волшебные палочки, на входе, после чего Гермионе и Тревору было наконец позволено пройти в отворившуюся перед ними дверь.    Маленькая комнатка, в которой они оказались, по-видимому, являлась своеобразной прихожей, в противоположной стене которой имелась еще одна массивная металлическая дверь. Едва они к ней приблизились, раздался щелчок замка и, громко заскрипев, дверь начала медленно открываться.   Войдя, Гермиона тут же наткнулась на взгляд Люциуса Малфоя, несмотря на то, что он находился по другую сторону разделявшей комнату надвое толстой железной решетки. От некогда надменного аристократа, каким она его помнила, теперь, казалось, не осталось и следа.   Лицо Люциуса приобрело болезненную бледность, а сильно запавшие глаза окаймляли глубокие морщины. Он сильно осунулся и выглядел изможденным. Его голова была обрита налысо, и если бы Гермиона заранее не знала, кто перед ней, то навряд ли бы его узнала.   Как только первое потрясение, вызванное произошедшими с Малфоем-старшим переменами, спало, Гермиона невольно отметила стоявшую в комнате лютую стужу. Этот замогильный, мгновенно пробирающий до самых костей холод был ей знаком. За дверью, ведущей в комнату со стороны Люциуса, по всей видимости, ожидал дементор.    Гермиона постаралась об этом не думать.   — Мистер Малфой, — приветствовала она Люциуса, опускаясь на стул напротив него, на что он лишь молча кивнул головой.    Так и не дождавшись от него никакого традиционно уничижительного комментария, Гермиона не была до конца уверена в том, что он ее узнал.    — Как вам, я уверена, уже известно, мы здесь для того, чтобы повторно провести ваш допрос относительно возможного местонахождения волшебника, широко известного как Тот-Кого-Нельзя-Называть, — официальным тоном провозгласила она.   Утомленно моргнув, Люциус слегка закатил глаза:   — Что еще вам может быть от меня нужно? — хрипло спросил он, уткнувшись взглядом в столешницу. — Я уже рассказал вашим людям все, что знаю.   Его голос немного подрагивал и… Мерлин всемогущий, неужто она и впрямь только что ощутила укол жалости? И к кому? К Люциусу Малфою?   — Мы здесь не потому, что нас не удовлетворили ваши ответы, а из-за того, какие вопросы вам задавали, — мягко ответила Гермиона, пока сидевший рядом с ней Тревор ввиду наложенного на комнату антимагического барьера прилежно вел протокол допроса вручную. — Если позволите, то мы начнем.    — Что ж, тогда не томите, — сделав нетерпеливый жест рукой, пробормотал Люциус.   — Контактировали ли вы каким-либо образом с Тем-Кого-Нельзя-Называть в период между его поражением в битве за Хогвартс и вашим заключением в Азкабан?   — Нет.   — Никоим образом?   — Совершенно.   — До битвы за Хогвартс Тот-Кого-Нельзя-Называть когда-нибудь упоминал о том, каким будет его следующий шаг после убийства Гарри Поттера?   — Расширение зоны влияния, — изрек Люциус. — Он хотел последовательно покорить и другие страны Европы.   — Вам известно, откуда он планировал начать?   — Франция, Германия, Бельгия…   — Он когда-нибудь выказывал намерение покинуть страну? Оставить своих последователей здесь и какое-то время действовать в одиночку?   — Насколько мне известно, если он был не с Беллатрисой или Северусом, то в основном проводил время в одиночестве. Я не знаю. Он был очень скрытным. Он не делился со мной ничем важным, и наша семья утратила его доверие после того, как мальчишка сбежал…   — Вы знаете кого-то, кому он мог бы доверить такую информацию?    — Северус мертв… Беллатриса тоже… Самые верные его последователи либо мертвы, либо здесь, в Азкабане. Вы же наверняка уже говорили с остальными.   — Вам известно о каких-либо других его приспешниках, которые все еще находятся на свободе?   — Я уже рассказал вашим людям все, что знал на этот счет.   — Пожалуйста, мистер Малфой.   Он поднял голову, и их взгляды встретились. От застывшего в его потухших глазах выражения бесконечной усталости Гермионе невольно стало не по себе.    — Вы задержали Яксли?   Она кивнула.   — Вы задержали Розье?   Она снова кивнула.   — В таком случае я больше не знаю, что вам еще сказать. Все из его ближайшего окружения либо мертвы, либо в этих стенах.   — Вы знаете о ком-нибудь, кто не входил в узкий круг? Например, кого-нибудь из завербованной молодежи, кому он, возможно, был вынужден довериться в последние несколько лет из необходимости?   — Нет.   — А что насчет тех, кто выражал интерес к вам присоединиться, но так официально и не был принят в ваши ряды?    При этих словах Люциус непроизвольно еле заметно поджал губы.     — Мистер Малфой?   — Я… я думаю, что… один такой был, — вымолвил Люциус. — Но вы же его не арестуете? На момент битвы он был еще ребенком. Он не сделал ничего плохого…    — Кто был еще совсем ребенком?   — Сын Джека Селвина. Эдвард? Нет… кажется, Эллиот, — поправился он. — Он в то время был еще совсем мальчишкой. На несколько лет младше Драко, если я не ошибаюсь. Но он буквально горел и в открытую заявлял о своем желании принять Черную метку по достижении своего совершеннолетия. Всего лишь мальчишка, но… страстно желавший быть, как его отец. Джек несколько раз брал его с собой на наши собрания. Возможно, он что-то знает.   Воодушевленная тем, что ей удалось разузнать хоть что-то, даже если это в конечном итоге ничего не даст, Гермиона немного выпрямилась на своем стуле.    — Вы знаете, где мы можем его найти? — спросила она.   Малфой смерил ее долгим взглядом:   — Я здесь уже семь лет. Откуда мне знать, что с ним стало?   Гермиона была вынуждена признать, что это было резонное замечание. Она уже собиралась объявить, что их разговор подошел к концу, как вдруг…    Хм…   — И еще один вопрос… Когда вы в последний раз видели Того-Кого-Нельзя-Называть… как он выглядел?   Люциус непонимающе прищурился.   — Как он выглядел? — переспросил он.   — Не могли бы вы…. просто ответить на вопрос. Пожалуйста.   — Он выглядел, я полагаю… как и всегда. Змееподобно.   Гермиона понимающе кивнула.   — Спасибо, мистер Малфой, что уделили нам время.   Она сделала знак охраннику, и тот, грубым рывком подняв Люциуса на ноги, подтолкнул его по направлению к маленькой двери, через которую заключенного, очевидно, сюда и ввели. От внимания Гермионы не ускользнуло, что Малфой хромал, а с его запястий свисали тяжелые кандалы, сковывавшие руки у него за спиной и, должно быть, причинявшие ему сильный дискомфорт.   Отведя взгляд в сторону, она постаралась убедить себя, что не должна испытывать к нему ни малейшего сочувствия: Малфой входил в самый близкий круг сторонников Волдеморта; он едва не погубил Джинни, подсунув той дневник Тома Риддла; семь лет назад в своем поместье он просто стоял и смотрел, как ее, Гермиону, пытала Беллатриса, и, если бы не Драко, Люциус бы непременно отправил ее, Гарри и Рона на верную смерть, сдав их Волдеморту. Он получил по заслугам. Ни больше ни меньше.   Но несмотря на все эти доводы, сердце у Гермионы продолжало невольно сжиматься, и, когда перед ней и Тревором наконец распахнулась дверь в коридор, она поспешила покинуть комнату как можно быстрее.

***

Когда тем же вечером Гермиона, совершенно измотанная, вернулась в Министерство, то с облегчением обнаружила, что их с Беном кабинет пуст, а свет в нем потушен. Дженкинс, по-видимому, уже ушел домой.   Что было к лучшему, потому что после всех впечатлений этого насыщенного дня сил у нее совершенно не осталось.   Это не был ее первый визит в Азкабан, и ей были хорошо известны тамошние условия… Однако в том, чтобы воочию видеть одного из заключенных, — Малфоя — вынужденного мириться со своим положением, сломленного, больше похожего на бледную тень себя самого, было что-то… Что-то неправильное. Все равно что пытаться искоренить зло при помощи другого зла.   Дóжили… Уже, черт возьми, жалеем Пожирателей смерти! Какой о ней из этого можно было сделать вывод?   С усталым вздохом Гермиона извлекла из сумки врученную ей Тревором копию протокола ее беседы с Люциусом и выделила в рукописи ключевые моменты относительно Селвина. Особенно уповать на то, что наводка Малфоя обернется для них каким-то значительным прорывом, конечно, не стоило. Она это отчетливо понимала. Однако это все-таки было уже кое-что, и Гермиона была довольна, что ей будет, что предъявить в качестве отчета.   Подойдя к рабочему месту Бена, она положила протокол на самый центр стола, где его было невозможно проглядеть, после чего собрала свои вещи и уже собиралась направиться к выходу, как вдруг… Ее внезапно осенило, что прямо сейчас она была совсем одна. В их общем с Беном кабинете. Со всеми его вещами.   Гарри ни за что ей не простит, если она упустит такую возможность, не говоря уже о том, ей все равно было некуда торопиться этим вечером. Единственное, что ее ожидало дома, — это вечер в компании Рона и его чертовой простуды.   Почему бы и не взглянуть? По-быстрому.   Убедившись, что в коридоре снаружи нет ни души, Гермиона осторожно просмотрела лежавшие на столе у Бена бумаги: формуляры вводного инструктажа, информация о сотрудниках отдела, руководства по безопасности, заявки на выделение средств и предоставление порталов и тому подобное — в общем-то, ничего необычного.    Тогда, достав волшебную палочку, Гермиона переключилась на ящики. Содержимое первого из них включало несколько перьев для письма, чистые листы пергамента и… э-э-э, пару вязаных носков?     Быстро задвинув и вновь заперев ящик, она открыла следующий. Снова бланки. Просто уйма официальных бланков.   Принявшись торопливо их перебирать, она довольно скоро наткнулась на лежавшую между ними фотокарточку. На ней было запечатлено красивое дерево посреди какого-то леса. Колдография была живой, но ни людей, ни животных на ней не было. Это было несколько странно… но едва ли хоть сколько-нибудь компрометирующе.     Чувствуя, как к ее смутному чувству вины перед Малфоем теперь еще прибавились и угрызения совести из-за того, что она рылась в чужих вещах, Гермиона задвинула и заперла ящик.   Что за бредовая затея, ну вот правда? Она явно слишком много времени провела в обществе Гарри. И что она в принципе рассчитывала отыскать у него в столе…   — Я же сказал, что тебе нет необходимости задерживаться допоздна, — негромко произнес мужской голос, и Гермиона вся сжалась, чудом не подпрыгнув на месте от неожиданности. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Беном, который с невозмутимым лицом стоял в дверном проеме, слегка облокотившись о него бедром и скрестив руки на груди.   — Я… — она откашлялась, стараясь как можно скорее оправиться от испуга. — Я думала, ты уже ушел.   Несмотря тусклый свет лампы, Гермиона видела, как он внимательно просканировал ее всю взглядом сверху вниз.   — Не-а, — медленно ответил он.   — Извини, я просто…   — Да?   ­— Ну… Я хотела убедиться, что…   — Я весь внимание.   — Я… прошу прощения, — вздрогнув, выдавила она, не зная, что еще сказать в свое оправдание. Да и какой был смысл отпираться?   Несмотря на то, что она вовсе не разделяла теорию Гарри и не допускала всерьез мысли о том, что Бен мог и в самом деле быть Волдемортом, Гермиона тем не менее вдруг остро осознала, что прямо сейчас, в этом тускло освещенном кабинете, она оказалась с ним один на один, пойманная с поличным за тем, что рылась в его вещах. Ладони Гермионы слегка взмокли от пота.   — Удалось раскопать что-нибудь интересное? — спросил Бен.   — Нет, — робко откликнулась она. — Только… пару носков. Зачем ты хранишь их в запертом ящике?   — На случай холодной погоды, — ответил он без тени юмора. — И я имел ввиду твой визит в Азкабан.   — А, точно...   С горящими от стыда щеками Гермиона взяла с его стола свой отчет и протянула его Бену.   Тот ловко выдернул файл у нее из пальцев, так и не разрывая зрительного контакта.    Гермиона вздохнула с облегчением только когда он наконец перестал сверлить ее взглядом и углубился в чтение. Тем не менее он по-прежнему так и не сдвинулся с места, продолжая невзначай загораживать выход и тем самым лишая ее возможности уйти.   Немного нервничая, Гермиона сцепила пальцы рук.   — Хорошо, — сказал Бен, закончив читать. — Почему ты спросила про его внешность?   Поджав губы, Гермиона постаралась полностью очистить свой разум и, не глядя Бену в глаза, уклончиво ответила:   — Да так, по наитию, — и с невинным видом прибавила: — Просто с тех пор, как его видели в последний раз, прошло уже много лет. Возможно, он… изменился.   Бен, казалось, какое-то время обдумывал ее слова.   — Возможно, — пробормотал он. — Что ж, тогда предлагаю нам завтра наведаться к этому мальчишке Селвину. Обязательно одевайся потеплее, — с этими словами он вернул ей рукопись и развернулся, явно собираясь уходить.   — Постой-ка. Нам? — вырывалось у Гермионы.   — Да, Грейнджер, нам, — подтвердил он, и, мимолетно обернувшись через плечо, чтобы подмигнуть ей на прощание, исчез за дверью, оставив Гермиону стоять посреди кабинета в настолько растрепанных чувствах, что ей даже в голову не пришло его поправить.