Корни

      Гриффин перечитывала строки ещё и ещё раз, с трудом воспринимая написанное. То ли виновен никотин, то ли накопившаяся усталость, но буквы расплывались, не складываясь в предложения.       Сначала она услышала сдавленный вскрик, а после задрожали стены. Гриффин схватилась за голову, с губ сорвался подавленный стон. Черепное давление прессом давило на виски и лобную часть. Пульсирующая боль прошлась вдоль всего тела, затем снова и снова. Импульсы не прекращались, пока Гриффин не коснулась ладонью стен Облачной Башни. Она ощутила её боль, страдания и мольбы прекратить происходящее.       Грифф было страшно это осознавать, но одно она поняла точно — Башня рушится. И ведьма ничего не могла сделать, но попытаться стоило. Голова гудела и ноги подкашивались. Закрыв глаза, ведьма телепортировалась и оказалась в недрах башни, где и началось разрушение, если судить по многочисленным обломкам и падающим сверху глыбам. Разрушение было стремительным, неумолимым.       Башня буквально молила о помощи, растерянная, не в силах остановить происходящее. Стены сотрясались так, будто гигант снаружи схватил замок в титанические объятия и изо всех сил раскачивал его в разные стороны.       Впервые от бессилия и беспомощности Гриффин хотелось заплакать. Облачная Башня была такой родной, живой, такой душевной и понимающей. Считывающей настроение директрисы за секунды, она всегда была рядом, даже в самые трудные минуты жизни, всегда спасала её своим теплом. И ведьма ничего не могла сделать, чтобы помочь ей.       Грифф прикрыла глаза, осознав, что всё что она может сейчас сделать это не дать руинам Облачной Башни похоронить своих учениц заживо.       Тело окутало слабое, тусклое сияние, образовав защитный барьер вокруг ведьмы, хоть она и знала, что Облачная Башня не позволит своей хозяйке умереть здесь.       Секундой позже, она ясно видела в своём сознании учениц, мечущихся по всей школе — в панике, не в силах найти выход. В воздухе пальцы Гриффин стали вырисовать замысловатые узоры, мысленно указывая студенткам направление к выходу. К счастью, они сразу сообразили что к чему. Их тела тут же охватила ярко-фиолетовая аура, защитив девушек от обломков.       Гриффин была с ними до самого конца, пока все ученицы не оказались в безопасном месте по сторону моста. Оказавшись в относительной защищённости, кто-то из учениц незамедлительно вызвал подмогу.              Директриса почувствовала как по телу прошёлся разряд. Тело ведьмы скрутило в неприятной судороге, а к горлу подступил тяжёлый комок. Руки тряслись, ноги подкашивались. Пыль от падающих камней оседала на плечах ведьмы. С каждым новым обломком, Гриффин, в недрах своей сущности, слышала отчаянный, истошный крик о помощи. Он молил не оставлять его и жаждал спасения. Ему не хотелось умирать в одиночестве. Когда голову пронзила острая боль, ведьме захотелось прочистить желудок. Она прислонилась ладонью к полуразрушенной стене и ощутила благодарное тепло. Крик постепенно утихал. Мысленно озвучив свою просьбу, ведьма ощутила, как школа занервничала и указала хозяйке направление. Мгновенно оказавшись в нужном месте, Грифф обнаружила сотрясающуюся фигуру Эдилтруд и скрюченную в неестественной позе Заратустру, придавленную тяжёлым булыжником. Ведьма, не медля ни секунды, подняла камень и опустила его как можно дальше.       Облачная Башня рушилась на глазах изумлённых зевак. Кружившие в воздухе специалисты, всеми силами старались проникнуть в школу, но нескончаемый поток булыжников, мешал спасательной операции. Грохочущий звук разлетался на многие мили вокруг, заставляя всех и вся содрогнуться.       — Смотрите!       Крик одной из студенток привлёк внимание всех, в том числе и Кодаторты, который среди обломков разглядел директрису школы ведьм. Гриффин, подняв руки над головой, светилась зелёным светом, ослепляющим казалось даже её саму. Пространство вокруг ведьмы постепенно расчищалось, позволяя специалистам проникнуть внутрь школы и помочь несчастным ученицам. Оперативность специалистов не заставила себя ждать и юные ведьмы уже находились на кораблях. Получив разрешение на отбытие от Кодаторты, транспорт скрылся из виду.       Гриффин продолжала стоять на месте и мужчина спустя некоторое время понял для чего — ведьма пыталась вернуть школу в прежнее состояние. Обломки медленно поднимались с земли и возвращались на свои места, но от этих действий, школа разрушалась ещё стремительней. Кодаторта понял, что если он прямо сейчас что-нибудь не предпримет, Гриффин будет похоронена заживо. Мужчина увидел, как ведьма покачнулась, свет вокруг неё потух и она без сил рухнула в пропасть.

***

      Её вынудил очнуться настойчивый, далёкий, размеренно повторяющийся стук в голове. За пеленой, повредившей зрение все картины являлись, подчиняясь этому чёткому ритму. Все, что могло выкинуть ее сознание, это сплошное черно-буро-алое пятно — пропитанная кровью руина.       Это давящие стены маленького помещения. Это вскрики и обеспокоенные голоса. Хрипловатый, высокий и глубокий, грудной. Это все ещё повторяющийся стук, похожий на звуки ритуального бубна в руках шамана и невыносимая головная боль.       Гриффин с трудом открыла глаза. Все посторонние звуки, выхваченные из сознания, тем самым не позволившие мозгу умереть, в мгновение стихли.       Перед ней был лишь белый потолок. Безупречный, без единого изъяна, который казался реальным лишь благодаря тиканью часов и дыханию рядом. Женщина повернула голову, тут же зажмурившись и втянув воздух через плотно сомкнувшиеся зубы.       Она удивленно озиралась по сторонам, а затем вопросительно уставилась на мужчину перед собой.       Кодаторта тут же подошёл ближе. Ведьма с ужасом осознала, что почти не чувствует его прикосновений и резко дёрнулась, силясь подняться. Мужчина мягко надавила на ее плечо, несильно сжимая пальцы. Женщина глубоко вздохнула, ощутив прилив крови к затекшим конечностям. Грифф напряглась.       — Кодаторта? Что вы здесь делаете?       — Вы в Красном Фонтане, леди Гриффин.       Ведьма снова попыталась приподняться, но стиснув зубы громко застонала.       — Позвольте я помогу вам?        — Я справлюсь.— Гриффин недоверчиво взглянула на профессора.       — Я всего лишь предлагаю вам свою помощь. Если вы будете напрягаться, то не скоро придёте в норму.       — Я же сказала, что справлюсь без посторонней помощи.       Кодаторта присел на край кровати.       — Что случилось? Почему я здесь?       — В вашей школе случился коллапс…       — Что с моими ученицами? — взволнованно прервала Гриффин.       — С ними всё в порядке, — уверил Кодаторта. — Вы их спасли. Часть ваших учениц находится в Алфеи, некоторые здесь. У вас было сильнейшее кровотечение и просто чудо, что вы пришли в себя так быстро.       Ведьма безразлично махнула пальцами.       — Вы превратили всю школу в госпиталь, Кодаторта? — поинтересовалась Гриффин, с интересом оглядываясь.       — Нет, просто Вы находитесь в моих комнатах.       Глаза женщины молниеносно округлились. Кодаторта поспешно добавил:       — Мисс Гриффин, поймите ситуацию правильно.       — Постарайтесь меня убедить.       — Вы несколько дней прометались в бреду. Школа сейчас похожа на жужжащий улей. Вам нужен покой.       — И кто посчитал, что именно вы сможете мне его обеспечить?       Мужчина усмехнулся.       — Будь я в сознании, Кодаторта, ваши покои — последнее место, где бы я могла оказаться.

***

      Школа в самом деле была похожа на жужжащий улей. Это было слышно даже сквозь закрытые окна и двери в уединенных покоях профессора Кодаторты. Если это правда были его покои. В правдивости этого заявления Гриффин могла убедиться, осмотрев комнату.       Оставшись в одиночестве Гриффин потянулась дрожащими руками к лицу. После разговора с Кодатортой прошло невесть сколько времени, а она так и лежала в кровати, не меняя позы. Женщина испытывала непреодолимая желание впустить ветер и вытолкнуть из комнаты воздух, ставший слишком затхлым. Голову директрисы обуревали тревожные мысли, бьющиеся бесконечным потоком. О том что было, о том что произошло и она не могла их упорядочить, сколько бы не пыталась.       Она смахнула с глаз пряди, выбившиеся из косы. Несколько раз глубоко вздохнув, она приложила дрожащую ладонь к шершавой повязке, туго перетягивающей рёбра.       Сильнее надавив на едва стянувшуюся рану, она сжала простыни, приподнимаясь на локте.       Острая боль пронзила тело, заставляя ведьму снова упасть на подушки. С губ сорвался глухой стон.       Гриффин смахнула несколько выступивших капель со лба и с силой закусив губу, вновь сдвинула локти.       Спина ведьмы напряглась, будто сильно натянутая струна, силясь не согнуться, вызывая новую вспышку боли.       Гриффин сжала ткань в ладонях и резко выпрямила руки.       Из горла кашлем вырвался задушенный стон и ведьма почувствовала, как подбородок очертила тонкая струйка.       Несколько красноватых капель, сорвавшиеся из прокушенной губы, попали на тяжело вздымающуюся грудь, исчезая в ложбинке.       Гриффин с силой сдёрнула лёгкое одеяло, отправляя его ворохом устилать пол. Она замерла. Сердце уже стучало в грудной клетке с бешеной силой.       Грифф зажмурилась и резко поднялась на ноги. Дрожащие колени заставили ведьму вжаться спиной в стену.       Ликуя в глубине души маленькой победе она осторожно двинулась вдоль стены. В новом положение боль притупилась, позволяя ведьме вдохнуть полной грудью.              Уже представляя озадаченно лицо Кодаторты, опекающего её состояние так рьяно, ведьма слегка усмехнулась.       Приоткрыв дверь, как она полагала, ванной комнаты, женщина бросила быстрый взгляд в зеркало.       Что ж, узнаваемо.       Лишь скулы ярче выделялись на осунувшемся лице и круги темнели под горящими глазами.       Женщина смочила ладони под струёй холодной воды с размаху окатила лицо, не желая наклоном провоцировать новую боль. Капли украсили воротничок маленькими пятнами. Она прижалась бедром к невысокой столешнице, оправив сорочку съехавшую с плеч и поёжилась.       Недостаток сил дал о себе знать сильной пульсацией в боку. Ткань неприятно облепила взмокшую кожу.       Женщина вернулась в спальню.       Гриффин скинула слабо затянутую, растрепанную косу за спину и вскрикнула — тело дёрнулось, будто ее полоснуло по рёбрам.       Ведьма до боли сжала пальцы в кулак, коротко вдыхая. Она прижала ладонь к груди, медленно спустив на талию.       Краем глаза она заметила пятно, стремительно расползающиеся по ткани.       Желудок тут же сжался, желая вытолкнуть все лишнее. Грифф сглотнула и прижалась спиной к стене слегка ударяясь затылком.       Ноги ведьмы подкосились и она осела, как тряпичная кукла.       Судорожные вдохи, лишь ускоряющие кровотечение вырывалось один за другим. Стон подобрался опасно близко к губам, но был нещадно остановлен комом в горле.       Ведьма поднесла ладонь к лицу. На испачканных собственной кровью пальцах засверкало зеленоватое свечение, растекаясь по ладони.       Гриффин с силой зажала рану, запечатывая кровоток. Несколько секунд и ведьма почувствовала, как кожу начало стягивать от свертывающейся крови. Облегчённо выдохнув, она прикрыла глаза.       Опираясь о стену, она вновь поднялась на ноги, чтобы в следующую секунду рухнуть на колени. Заклинание смыло, как малую плотину во время наводнения. Гриффин судорожно оглянулась в поисках чего-то…хоть чего-нибудь, что могло бы помочь.       Голова начинала кружится, а свет в комнате дребезжал — перед окном секунда за секундой что-то заслоняло солнце.       Драконы.       Женщина застонала в попытке выдавить из себя каплю энергии, но она вытекала из тела вместе с крупными каплями, орошающими темный паркет. Тело обмякало, становилось холодно.       В глазах темнело, но на кончиках пальцев вновь задребезжал свет. Ведьма подняла тяжёлую голову и выпустила сгусток энергии в окно, вращающееся в бешеном водовороте. Осечка дала о себе знать тишиной. Ведьма резко опустилась на пол, не удержав себя на выпрямленной руке.       На кончиках пальцев вновь вспыхнул свет, слишком тусклый, чтобы долго существовать. Он слетел с протянутой руки и помчался вперёд.       За затворах создания послышался звон треснутого стекла.       Не в силах противится убаюкивающему разум чувству, женщина прикрыла глаза. Последнее, что донесло до разума борющиеся сознание — прикосновение теплых рук.       Когда она проснулась, обезболивающее заклинание постепенно прекращало своё действие. Гриффин поморщилась и не желая пощадить раненное тело, сделала попытку приподняться на локтях. Пронзительная боль в боку отозвалась неприятными воспоминаниями о попытке доказать свою бессмысленную самостоятельность. Ведьма на миг задержала дыхание и пропустила ровно один удар сердца, прежде чем опуститься на подушку и прерывисто выдохнуть. Гриффин сильнее натянула одеяло на себя и удручённо повернула голову к окну, в надежде никого здесь не обнаружить. Профессор Кодаторта, облачённый в обычную, рабочую одежду, сложил руки на груди и наблюдал, как специалисты лихо справляются с драконами. Его чуткий слух уловил шевеление позади и шуршание простыней.       — Вам не стоило пренебрегать моей помощью, леди Гриффин, — заметил Кодаторта.       — Я не просила вас об этом, профессор, — холодно отозвалась ведьма.       — Вы бы и не смогли. Позвольте заметить, леди Грифф, что вы здесь гостья и только потому я обращаюсь с вами должным образом. Как только лазарет освободиться — я не смею вас задерживать.       Продолжительно молчание оппонентки вынудило Кодаторту обернуться. Обеспокоенный безуспешными попытками ведьмы удержать своё тело с помощью полусогнутых рук, он поспешил ненавязчиво предложить помощь. Ведьма, закусив губу, кивнула. Гриффин посчитала, что будет выглядеть крайне глупо и по-юношески самоуверенно, если откажется. Ко всему прочему, ей бы не хотелось снова испытать весь тот фейерверк боли.       Она обхватила сильную шею Кодаторты одной рукой, положив другую на его мускулистую спину. Мужчина как можно аккуратней приподнял Грифф, уловив её укоризненный стон. Кодаторта осторожно опустил ведьму на подушку.       — Спасибо, — поблагодарила ведьма.       Кодаторта промолчал. Он молча проследовал к столу и открыв верхний шкафчик, достал маленькую, неприметную вещицу. Вернувшись к Гриффин, он положил её на тумбу рядом с кроватью.       — С помощью этой кнопки вы сможете подать мне сигнал тревоги, если вдруг почувствуете недомогание.       Он смотрел прямо в глаза ведьмы, отчего ведьме захотелось отвести взгляд. Вместо этого, Гриффин вздёрнула подбородок и прикрыла глаза в знак понимания. Кодаторта покачал головой и покинул комнату. Ведьма неопределённо повела бровью и плотнее укутавшись в одеяле, не заметила, как уснула.       Когда Гриффин проснулась, сумерки давно сгустились над Красным Фонтаном. В комнате было темно и ведьме впервые за много лет показалось, что даже слишком. Затем она вспомнила о лежащей рядом кнопке и опасения тут же улетучились. Грифф вытерла проступившую испарину со лба и прислушалась. За окном было тихо. Значит занятия прекратились.       У двери за спиной послышались тихие крадущиеся шаги и ведьма вновь натянула одеяло до подбородка и прикрыла глаза, не желая переговариваться с Кодатортой лишний раз.       Выдыхая как можно спокойнее, она услышала тихий скрип двери и щелчок замка.       — Леди Гриффин?       Шёпот эхом разнёсся по сознанию, заставляя ведьму опрометчиво вскочить в одно мгновение глаза ослепила вспышка боли, вынуждая ведьму зашипеть.       Спустя несколько мучительно долгих мгновений, ведьма почувствовала, как кровать у ее выпрямленной руки прогнулась, а плечи сжали прохладные пальцы, помогая вновь опустится на подушки.       Несколько раз глубоко вздохнув, Гриффин распахнула глаза и ее губы изогнулись в полуулыбке.       — Эдилтруд!       Ведьма устроилась рядом с полулежащей директрисой и в полумраке её лицо казалось особенно бледным. Мешки под глазами так и кричали о недосыпе и каждодневном плаче. Эдилтруд нервно заламывала кисти рук и тоскливо всматривалась в лицо Гриффин.       — Я пришла проведать вас. Я бы пришла раньше, но…       — Всё хорошо, Эилтруд. Я рада, что ты здесь.       Преподавательница слабо улыбнулась.       — Жаль, что вы не смогли присутствовать на похоронах Заратустры.       Внутри Гриффин всё перевернулась, когда перед глазами вспыхнула картинка придавленной огромным булыжником Заратустры. Тогда ведьма приложила максимум усилий, чтобы спасти жизнь подруги, но всё вышло из-под контроля. Она осталась там, погребённая под завалами Облачной Башни. Вместе с Оити.       — Спасибо, что спасли её тело.       Гриффин нахмурилась и недоуменно взглянула на Эдилтруд.       — Я перенесла Заратустру сюда?       — Да. Сразу же после этого вы потеряли сознание. И моя сестра скончалась…       В тишине послышались сдавленные всхлипы и судорожный вздох. Гриффин почувствовала как под пальцами подрагивает простынь. Ведьма подалась вперёд, обхватывая плечи подруги и крепко прижимая к себе. Расчувствовавшись, Эдилтруд сильнее прижалась к директрисе и громко всхлипнула, сжимая ткань сорочки.