Нельзя умереть дважды

Аддамс потратила день на то, чтобы найти информацию об ангаре и компаниях, которые их строили. И вот, что она выяснила: лишь одна компания всё ещё владеет техническими помещениями по восточному побережью и именно она арендует землю Чероки, на которой построены несколько ангаров. Сравнив фотографии, Аддамс смогла определить, где они находятся, осталось вычислить координаты и наведаться туда. От долгих часов за ноутбуком Уэнсдей ощущала как затекли спина и ноги, ей нужно размяться, за окном уже стемнело и моросящий дождь совершенно не подходил для прогулки, но когда это останавливало Аддамс? Она надевает кроссовки, застегивает под горло чёрный худи и отправляется на пробежку. Мелкие капли бьют по лицу и холодных воздух щекочет нос. Пробежка возвращает связь с реальностью, кроссовки мягко стучат по асфальту, огни сливаются в один поток. Она просто бежит и слушает своё дыхание, упорядочивая факты в голове, мысленно раскладывая их по полочкам. Час непрерывного бега по набережной выветривает из её головы всё лишнее, оставив лишь горящие щёки и приятный гул в ушах. Она опирается на парапет, чтобы отдышаться. Мокрая одежда от дождя и пота липнет к телу и всё, чего она сейчас хочет – вернуться домой и как следует выспаться, чтобы больше не лгать ни себе, ни Кинботт. Дорогу домой Аддамс осиливает пешком, словно растворяясь в гуле машин и шуме дождя. Она вымокла, но не чувствует холода, она вообще ничего не чувствует, кроме горящих мышц и мокрых дорожек дождя на своем лице. К полуночи она добирается к дому, держа в голове лишь две мысли: съесть что-нибудь и принять душ. Но у двери ее ожидает сюрприз. Насквозь вымокший Ксавье с бутылкой вина в руке сидит без чувств, опершись на дверь. — Этого только не хватало, — бурчит под нос Аддамс, откинув голову назад, — Эй, ты живой? — Уэнсдей толкает его ногу носком кроссовка. — О, Уэнс, ты дома! — протягивает Торп, еле ворочая языком. — Что ты здесь делаешь? — раздраженного спрашивает напарница. — Да вот, принес тебе вина, но пока ждал, всё выпил, — Ксавье вертит перед собой полупустой бутылкой, — А где ты так поздно была? — Я польщена, — в голосе звенят металлические нотки раздражения, которое девушка из последних сил сдерживает, нащупывая связку ключей в кармане, — Иди домой. И впусти меня в мою квартиру, будь любезен, — говорит Аддамс, складывая руки на груди. — Очень гостеприимно, Доктор Аддамс, — Ксавье с трудом встает с пола и направляется к лестнице. Уэнсдей звякает ключами и отпирает дверь, поглядывая на шатающегося Торпа, который явно не в кондиции, чтобы добраться домой в целости. Она провожает его взглядом, напряженно задумываясь о том, что ей явно не нравится. “Я об этом пожалею”, — думает она. — Ксавье, — девичий голос заставляет его замереть на верхней ступени, пальцы вжимаются в перила и он оборачивается. — Я слушаю, — отвечает Торп. Уэнсдей молча открывает дверь и жестом указывает внутрь, пропуская Ксавье вперед, выразительно закатывая глаза. — Я все видел, — отшучивается Ксавье. — Очень на это надеюсь, — язвит Уэнсдей, закрывая дверь на ключ, засов и цепочку. — Надежно, как в сейфе. — Не вздумай садиться на мой диван в мокром пальто. Раздевайся! — О, уже? — на лице Агента снова расцветает ухмылка, от одного вида которой у Уенсдей на лице оживают желваки, — Даже не предложишь мне выпить? — Ты уже достаточно выпил, Агент Торп. Давай пальто. Ксавье неуклюже снимает верхнюю одежду и шарф. Пьяный и вымокший он выглядит как бродячий пёс. — Я дам тебе сухую одежду. Пагсли должен был что-то оставить. — О, как мило, — Торп, рухнул на диван, вытянув ноги, мягкая обивка сейчас кажется воплощением чистого блаженства. Аддамс достаёт старые спортивные штаны и футболку Пагсли, сухое полотенце. — Только попробуй уснуть, — говорит Уэнсдей, подавая ему одежду. — Как прикажете, ваше величество. — Так как ты – незваный гость, первой в душ иду я. Потом ты. А потом ты всё мне объяснишь. И клянусь, Торп, если ты уснешь, я прострелю тебе колено. — Исчерпывающе. — Славно. Чем тщательнее Уэнсдей намыливает голову, тем сильнее она хочет намылить шею Торпу. Он является без приглашения уже второй раз, как будто они друзья или чего ещё хуже – любовники. Никто не смеет так бесцеремонно нарушать ее покой. Уж тем более какой-то там парень. Она согревается под струями горячей воды, но никак не может расслабиться. Посторонние в доме напрягают её даже сильнее, чем завывания Арианы Гранде. Она сама не знает, почему впустила этого недоумка, пусть даже этот недоумок её напарник. Вытеревшись насухо и переодевшись, Уэнсдей уступает очередь Торпу. И как ни странно, он не уснул, хотя она была уверена, что войдя в гостиную, обнаружит Ксавье храпящим на диване. Пока он бессовестно нарушал её личное пространство, занимая душ, Аддамс сварила горький горячий шоколад с чили и наслаждалась тишиной. Торп вышел из ванной на удивление бодрый и полный сил, а в одежде Пагсли ещё и жутко смешной. Мокрые волосы спадали на плечи, оставляя после себя мокрые пятна, похожие на тест Роршаха. Он был всё ещё пьян, но несмотря на свое напускное веселье, совершенно сломлен. Любой другой бы это сразу заметил, но не Уэнсдей. В подобных вещах она не сильна. Торп сел за стол рядом с ней, та молча подвинула ему стакан с горячим шоколадом. Ксавье отпил и скорчил гримасу отвращения. — Боже, как ты пьешь эту дрянь? — Сказал тот, кто приговорил бутылку дешевого вина в моем подъезде, — невозмутимо парировала хозяйка, отпивая глоток обжигающего напитка. — Прости, что потревожил тебя, — голос звучит приглушенно и заторможено. Торп роняет голову на подставленные ладони. — Кончай с этим, Торп. Зачем ты пришел? — Я принес кое-что. Я сейчас. Ксавье встаёт из-за стола и направляется к своему пальто, извлекает из кармана флешку, вставив ее в ноутбук, и возвращается на кухню. — Вот, — говорит он, поставив перед ней ноутбук. — Торп, если это видео с чихающей пандой, я тебя убью. — Нажми на плэй, — сейчас кажется, что Торп совершенно не замечает колких фраз и угроз напарницы.

***

Досмотрев видео в третий раз, Аддамс находит Торпа в гостиной, допивающего вино прямо из горла узкой бутылки. Его лицо не выражает абсолютно ничего, кажется необычно каменным, а взгляд – отсутствующим. — Сколько раз ты смотрел видео? — Пятнадцать. И, клянусь, я пытался найти в его словах хоть какой-то тайный смысл. Но не смог. — Я выяснила координаты того места на фото. — Ангар? — Да. — Ну, будет чем заняться завтра. В комнате повисает неловкая пауза, нарушаемая лишь сбивчивым пьяным дыханием Торпа. — Знаешь, я только сейчас тебя понял, — вдруг нарушает тишину Ксавье и совершенно сбивает с толку своими откровениями. — Объясни. — Почему ты не хочешь вспоминать. Я обыскал их дом и студию… и… Я правда старался быть профессионалом, но, как видишь, не смог, — Торп демонстрирует пустую бутылку. Аддамс нервно сглатывает и пристально смотрит на Ксавье, внезапно почувствовав что-то вроде сочувствия. Он только что потерял близких друзей, людей, которых он считал семьей. Такие потери не проходят бесследно. Даже время не способно излечить рану, оно лишь притупляет боль, но не приносит полного исцеления. Она то знает. Потому что её сердце и душа с оглушительным хрустом сломались, с трудом пережив травмы, несовместимые с жизнью. И сейчас она снова слышит знакомый хруст нутра, но только он исходит уже не от нее. Мир Ксавье рушится и она ничего не может с этим сделать. Аддамс делает над собой усилие, кладет руку ему на плечо. — Тебе надо поспать. Завтра нужно найти этот чертов ангар . Торп от неожиданности поворачивает голову, бросив удивленный взгляд на её руку. Уэнсдей немедленно одёргивает её, сложив обе руки в замок у себя на коленях. Ксавье понятия не имеет, почему из всех людей мира он пришел за утешением именно к Уэнсдей – не умеющей сочувствовать и проявлять эмоции. Он смотрит на неё пристально, разглядывая грозу всего медицинского сообщества ФБР, Доктора Аддамс – сотрудника с самой дурной репутацией. Но сейчас она – просто Уэнсдей, в черном худи и шортах, с вьющимися от воды волосами, почти по-детски трогательная, а без каблуков еще миниатюрнее, чем обычно. Раненое сердце Торпа пропускает удар, будто затягиваясь, притупляя боль от её вида. Он сжимает переносицу двумя пальцами и зажмуривает глаза, стараясь отделить алкогольный дурман от того, что на самом деле чувствует. Но сегодняшний день выдрал из него все силы, чтобы что-либо анализировать. Уэнсдей права, ему нужно поспать. — Да, не помешало бы, — соглашается Ксавье . — Я принесу тебе одеяло, — Аддамс встает с невозмутимым видом оглядывая диван. От сказанного ею, Торп окончательно трезвеет. — Что? — спрашивает он, округляя глаза, — ты впервые предложила мне одеяло. — Ну, раз уж ты зачастил ночевать у меня, делай это как следует, – сказав это она удалилась. Через несколько минут Аддамс возвращается с одеялом, манерно протягивая его Ксавье. — Держи. — Спасибо. — Если я услышу храп, ты труп, — отрезает , направляясь в свою спальню. — Спокойной ночи, Доктор Аддамс. — Вот уж сомневаюсь. Торп ухмыляется и падает на диван, накрывшись одеялом. Ему хватает нескольких минут, чтобы утонуть в тяжелом пьяном дрёме и уснуть.

***

Пронзительный крик, раздавшийся на всю квартиру вероломно будит Ксавье. Он подскакивает с дивана с гудящей головой и хватает пистолет с журнального стола. Крик не прекращается и ему не составляет труда догадаться, что он исходит из комнаты Аддамс. В одно мгновение он оказывается в спальне, готовый атаковать, но не видит никого, кроме истошно кричащей, прикованной к кровати Уэнсдей. Он не находит лучшего решения, чем разбудить свою напарницу. Схватив хрупкие плечи, Ксавье начинает трясти спящую девушку, чтобы выдернуть из того кошмара, который охватил её сон. — Уэнс, проснись! Уэнс! — он зовёт её по имени громче и громче, но та никак не открывает глаза. Не выдержав её конвульсий, ремни ослабли, высвободив руки Аддамс. Она открывает глаза, но всё ещё спит, совершенно не понимая, кто перед ней находится. Уэнсдей отбивается, одним ударом локтя она попадает в нос Торпа и вскакивает с кровати, чтобы атаковать. Пистолет Ксавье оказывается у нее в руках. Торп получает мощный удар ногой под дых и падает на пол, Аддамс целится в него. — Уэнс, черт! — бормочет изумленный Ксавье, машинально выставляя руки вверх, — Уэнс, спокойно, это я! Но она не слышит, будто перед ним больше не Аддамс, а разъяренный зверь. — Да очнись же! Он смотрит в её открытые, но совершенно стеклянные глаза и понимает, что она движется на инстинктах, одно неверное движение и она его пристрелит. В тесной спальне нет ни малейшего шанса, чтобы увернуться . — Аддамс, это я – Торп, опусти пистолет. Проснись! Тело Уэнсдей обмякает и она вот-вот упадет на пол. Ксавье подхватывает её, чтобы она не ударилась головой. Аддамс оказывается у него объятьях, мертвенно бледная, в холодном поту. Он должен вернуть её обратно в кровать, но почему-то не может пошевелиться. Пистолет падает на пол. Голова Уэнсдей лежит у него на груди. Выброс кортизола возвращает Аддамс из страны кошмаров и она в ужасе обнаруживает себя в критической близости к Торпу. Она с силой вырывается из его рук, отпрыгивая назад. — Не хочешь объяснить? — внезапно даже для себя говорит Ксавье, рассматривая девушку, которая выглядит как загнанный зверь. — Плохой сон, — голос Аддамс охрипший от криков слегка подрагивает. — Плохой сон? Ты меня чуть не пристрелила! — Ну не пристрелила же. Тебя сюда никто не звал, — Уэнсдей возвращается к кровати, проверяет застежки на ремнях, но не ложится. Она ждет пока незваный гость покинет её территорию. — Ты кричала так, будто тебя режут, я думал ты в опасности. Аддамс делает паузу и буравит взглядом Торпа. — Я кричала? — А иначе я вру, Уэнс. Ксавье ни разу не видел Уэнсдей сконфуженной. У неё давно не было подобных приступов. И это уже второй раз, когда Торп приводит её в чувство. Растерянность сменяется на злость и неловкость. Меньше всего она хочет, чтобы тот видел её в таком состоянии. Дело даже не в нём, он ведь может подать рапорт о её состоянии. — Уимс ни слова. — Ты шутишь? Что я ей скажу? Что ночевал у тебя и застал ночной кошмар? Да ты похоже совсем сбрендила. — Вот именно. Если об этом узнают, меня вышвырнут из ФБР. — Об этом не узнают, Уэнс, — наконец произносит Ксавье и поднимает глаза. Торп делает шаг к ней, она останавливает его рукой. Но Ксавье всё равно, он прижимает её к себе. Аддамс на секунду напрягается, но почувствовав тепло его тела вдруг делает звучный и рваный выдох. — Ты в порядке? — шёпотом спрашивает Торп. — Я чертовски далеко от того, чтобы быть в порядке, Ксавье.