Нельзя умереть дважды

Забытое чувство вдруг выглянуло из ниоткуда. Она уже была в его объятьях, но это было так давно, что кажется неправдой. Торп знал, что ему нужно отпустить Уэнсдей, пауза слишком затянулась и они стоят так слишком долго, гораздо дольше, чем позволяют приличия. Сердцебиение Аддамс понемногу замедляется, он ощущает её пульс, прерывистое дыхание и тонкий аромат ветивера от её макушки. Он хорошо помнил этот запах, который сделал воспоминания еще ярче. На секунду ему показалось, что ледяная стена пала и он боялся пошевелиться, лишь бы продлить этот момент. Уэнсдей уткнулась лбом в грудь Ксавье и совершенно не понимала, почему всё ещё не выбралась из его рук. Она знала, что если поднимет голову, гравитация окажется сильнее самообладания. Никто из них не знал, сколько они вот так стоят. Минуту? Две? Время смазалось, утратило границы. Торп разомкнул объятия и Аддамс мягко высвободилась из них, сделав крохотный шажок назад. Необъяснимое спокойствие растеклось в ночной тишине, а тьма чёрных глаз девушки затягивала всё глубже. Они смотрят друг на друга без слов. Потому что они не нужны, если знаешь из-за чего у человека напротив болит душа. Боль разделяют молча. Ксавье слегка улыбнулся и покинул спальню Уэнсдей, так ничего и не сказав. Аддамс оценила этот жест. Она снова пристегнула себя ремнями к кровати и уснула быстрее, чем ожидала. На часах 3:15, а Торп пялится в потолок, ожидая, что сон сам настигнет его, но тот не торопится. Уставшее и хмельное сознание перемешивает реальность с воспоминаниями, по одному прокручивая, как слайды, время, когда казалось, что жизнь вечна.

***

Невермор, 2016 год — Я уже позвал Энид на выпускной, — довольно говорит Аякс, а затем подкидывает красное драже m&m’s и ловит его ртом на лету. — Круто, — дежурно отвечает ему Ксавье, сидя за своим письменным столом. — Она уже придумала, что мне надеть, даже цвет бабочки подобрала. Говорит, она идеально сочетается с ее платьем. — Да у вас всё продумано, — бубнит себе под нос Торп. — Чувак, а ты? — Что я? — С кем идёшь на выпускной? Зря ты с Бьянкой расстался за неделю до него, надо было уже после, — отшучивается Петропулос, — стрёмно идти на выпускной одному. — Возможно, я буду не один. — Уже есть кто-то на примете? — Аякс заинтриговано заёрзал на кровати. — Вообще-то я думал позвать Аддамс, — выпаливает Торп. От удивления Аякс вскидывает брови до макушки. — Кого?! Ты шутишь? — Вовсе нет, как раз пишу ей письмо. — А смс-ку не вариант? — в замешательстве спрашивает Петропулос. Торп оборачивается и снисходительно смотрит на друга. — Серьёзно?! Смс-ку? Аддамс? Аякс, ну ты скажешь тоже. — Так, я пропустил вспышку. А когда вы начали общаться? Она, что тебе нравится? — Мы особо и не общались, но она мне здорово помогла, когда я готовился к экзаменам. — Ооо, так это с ней ты пропадал в библиотеке? — паясничает Аякс, намекая на славу библиотечных закоулков. — Я понял к чему ты клонишь, но нет, ты не угадал, — обрывает его бурную фантазию друг. — Бьянка будет в бешенстве. — Мне все равно, — равнодушно отвечает Торп, запечатывая конверт, — Пожелай мне удачи, в последний раз, когда я зашел в комнату Уэнсдей, мне чуть не перерезали глотку. — Да уж, парень, вкус у тебя так себе. — Чувак, твоя девушка выбрала тебе бабочку под цвет своего платья, — говорит Ксавье, направляясь к двери. — Если тебе перережут глотку, она тебе и не понадобится, — парирует Аякс уже вдогонку. Торп уверенным шагом пересекает длинный коридор, направляясь в женское крыло общежития. И чем ближе он приближается к нужной двери, тем медленнее становится шаг. Достигнув цели он ещё несколько секунд медлит, чтобы постучать. Едва он подносит кулак к двери, как та открывается и перед ним оказывается Уэсндей, собиравшаяся выходить. — И давно ты здесь стоишь? — Я только пришел, — всё ещё удивленный, протягивает Торп. — Ну, если ты ко мне, то тебе не повезло. Я ухожу. — Идешь гулять? — Это не твое дело. — Я пришел отдать тебе вот это, — Торп протягивает ей конверт. — Что это? — Уэнсдей с недоверием косится на протянутую руку одноклассника. — Прочтёшь, когда я уйду. — А если не стану? — Не узнаешь что в нем, — с улыбкой говорит Ксавье. — Логично, — озадачено отвечает Уэнсдей — Рад, что ты заметила. — У тебя все? Я спешу. — Да, — отвечает Торп и всё ещё улыбается. Аддамс кладёт письмо в карман и без слов удаляется. Ксавье провожает её взглядом и сам себя спрашивает, что такого он нашёл в этой колючке? Ухмыльнувшись, он опустил голову и поплелся обратно к себе в комнату.

***

Бостон, 2023 год Торп не до конца понимал, нравятся ли ему эти воспоминания или нет, но они явно заставили его улыбнуться, хоть и очень двусмысленной улыбкой. Перед Аддамс пасовали все, но не он. Он её не боялся, в отличие от остальных. Аякс бы посмеялся, узнав, где сегодня ночует его друг. Да, он определенно был бы в восторге… будь он жив. Торп тяжело вздохнул и прикрыл глаза, уговаривая себя заснуть. Он так и пролежал до утра, не сомкнув глаз. В конечном счете, ему надоело отлёживать бока и он решил не терять время зря. Первое, что пришло ему в голову — приготовить завтрак. Открыв холодильник, он обнаружил только несколько апельсинов, четыре яйца и бекон. Даже в его холостяцкой берлоге больше еды, чем у Доктора Аддамс. «Лучше, чем ничего», — думает Торп и принимается искать сковороду, стараясь при этом особенно не шуметь. Впрочем, у него не выходит, он гремит посудой и соковыжималкой. Громкие звуки будят Уэнсдей, она расстегивает ремни и направляется на кухню убедиться, что Торп не затеял погром. — Не помню, чтобы я просила будить меня кулинарным шоу, — недовольно бурчит Аддамс, осматривая место преступления. — Ты уже проснулась, — констатирует Ксавье. — В моем доме будто приземлился боинг, конечно, я проснулась. — Мне не спалось, я решил приготовить завтрак, — Ксавье пожимает плечами, проверяя содержимое сковороды. — Сомневаюсь, что эти яйца свежие. — Вот и проверим, — говорит Торп, выкладывая бекон и яичницу на тарелку. Аддамс смотрит на всё происходящее с подозрением, обычно на кухне хозяйничал Пагсли, единственное, чем пользовалась Уэнсдей — это кофемашина. И она не станет изменять привычке, только потому что на кухне завелся самопровозглашённый повар. Она нажимает на кнопку своего любимого аппарата, кухня тут же наполняется бодрящим ароматом свежемолотой арабики. — С едой у тебя отношения так себе, да? — И как это ты догадался? — язвит Аддамс. — Ну, тут долго думать не надо, — спокойно отвечает Ксавье, — в холодильнике мышь повесилась. Думал найду там пару висяков, которые ты забрала на домашний осмотр. — Я не готовлю, — отрезает она. Уэнсдей наливает кофе и садится за стол, прижав ноги к груди. Она смотрит куда-то в пустоту, окончательно пробуждаясь. Торп ставит тарелки и стаканы с соком на стол. — Налетай, — довольно говорит он. — Выглядит недурно, — в голосе Аддамс звучат нотки одобрения. — А что за подозрительная банка с зеленым нечто у тебя в холодильнике? — Она уже была там, когда мы въехали. Торп усмехается, с аппетитом уплетая свой завтрак. Аддамс ест медленно, без особого энтузиазма. — Как на вкус? — Так же, как и на вид. — Беседы за едой не твой конёк, я понял. — У меня есть правило: никаких разговоров утром до того, как я выпью кофе. — Впрочем и после ты не особенно общительна. От препаратов у Аддамс совсем нет аппетита, она ест только потому, что это необходимо. Допив свой кофе, Уэнсдей убирает свою тарелку, опустошив её только наполовину. — Через полчаса выезжаем, — чеканит она, направляясь в ванную. Минута в минуту Аддамс была готова ехать. Торп ждал её внизу, докуривая сигарету. Уэнсдей молча садится за руль и заводит рычащий мотор. — Пристегнись. На этот раз Торп следует её команде. Ехать довольно далеко, неловкое молчание становится невыносимо густым, как дым. Не в силах больше терпеть тишину, он достает наушники. Аддамс видит это краем глаза и безмолвно протягивает ему провод aux. Ошарашенный жестом напарницы, Торп даже не сразу сообразил, что делать, но быстро пришел в себя и вставил провод в разъём телефона. — Очень надеюсь, что ты не включишь саундтрех к «Ханна Монтана». — Нет, саундтрек к «Холодное Сердце». Вопреки обещаниям, из колонок машины зазвучала музыка группы Morcheeba. Лицо Аддамс выражало неприступное ничего. Она никак не прокомментировала выбор Торпа и он расценил это молчание, как согласие. Всю дорогу они не проронили ни слова. Ксавье слишком не выспался, чтобы шутить, а Уэнсдей явно не сторонник дорожных бесед. Путь предстоял неблизкий, но по сравнению с дорогой в Чикаго, два часа за рулем кажутся чепухой. Они съехали с шоссе на менее оживленную дорогу через поля и холмы. Количество машин, людей и домов значительно редело, и их поездка все больше становилась похожа на фильм «Поворот не туда». Спустя ещё полчаса они въехали в резервацию, миновав пропускной пункт. Подобравшись к развилке, Аддамс затормозила. — Что за чёрт? — Уэнсдей непонимающе смотрит в экран телефона. Торп делает музыку тише. — Почему ты остановилась? — На карте нет этой развилки. — То есть, как? Аддамс демонстративно поворачивает экран телефона к лицу Ксавье. Тот берёт его в руки, стараясь разобраться, что к чему. — Должно быть местные племена запретили наносить эту дорогу на карту, — заключает Торп. Аддамс нажимает на газ и продолжает путь. Кто бы не скрыл эту дорогу, они явно не ждут незваных гостей. Первая серьезная зацепка за десятилетия и та ведет к затерянному в прериях ангару. Одному богу известно, что они там найдут. Чем ближе они подбирались к пункту назначения, тем хуже становилась дорога. — Смотри, вон там! — Торп внимательно смотрит в свое окно. Уэнсдей поворачивается в попытках разглядеть то, что увидел Ксавье. Вдалеке вырисовываются еле заметные очертания трех строений. — Нужно подъехать поближе, — заключает Торп. — Боюсь, не получится. Мы застрянем. — Видимо этот челлендж не для твоего Челленджера, — с нотками задора замечает Ксавье. — А я уже подумала, что сегодня день пройдет без твоих дурацких каламбуров. — Ни за что, Доктор Аддамс, — всё ещё на веселе отвечает Агент, но тут же становится серьёзным, — Чёрт. Ничего не видно. Ты уверена, что нельзя подъехать ближе? — Уверена, — спокойно отвечает Уэнсдей. Ксавье, весь диалог смотревший в своё окно, вдруг обернулся и от удивления у него подскочили брови. — Где ты взяла бинокль? — У меня всегда в машине есть парочка. — Тогда второй в таком случае где? — В бардачке, — равнодушно отвечает напарница, продолжая смотреть в окуляры. Торп открывает бардачок и ему на колени выпадает пачка красных мальборо. Удивление парня достигает небывалых высот. Он берёт в руки любопытный артефакт, демонстрируя его Аддамс. — Что? — спрашивает она непонимающе и отводит глаза от бинокля. — Доктор Аддамс курит? — Доктор Аддамс делает много вещей, в которые Агенту Торпу не следует совать свой нос. Находка явно повеселила Ксавье, однако ангар интересует его больше. Он кладет находку на место и берёт бинокль, всматриваясь вдаль. — Кажется, там никого, — заключает Уэнсдей. — Да, ты права. Не вижу ни охраны, ни кого-то еще. Может у тебя и тепловизор есть? — Только прибор ночного видения, — не замечая сарказма в голосе Торпа, отвечает Аддамс. — В твоей машине можно пережить апокалипсис. — Тогда не заглядывай под своё сидение. — А что там? — Противопехотные гранаты. — Что?! — почти вскрикивает Ксавье. — Ну, если уж переживать апокалипсис, то как следует, Агент Торп. Напарник решает не проверять и поверить Уэнсдей на слово. — Пойдём, — командует Аддамс. Она заряжает пистолет, кладет его в нагрудную кобуру и выходит из машины. Ксавье растерянно следует за ней. — А гранаты не возьмём? — отшучивается он. — Не в этот раз, — с серьезным видом отвечает ему Уэнсдей. В прериях дует сильнее, чем в городе и парочка пересекает невысокий вереск, преодолевая упрямые порывы ветра. Добравшись до места они видят три больших ангара. На вид ничем не примечательные сельхоз строения для хранения зерна, но насколько знает Аддамс, в этом регионе не выращивают ни пшеницу, ни кукурузу. — Я обойду периметр, — предупреждает Ксавье шёпотом, скрывшись за углом. Уэнсдей подходит ближе к воротам, чтобы попробовать их открыть, но на них висит цепь. Через щель она видит, что ангар пуст. То же самое она проделывает и с двумя оставшимися. Те тоже оказываются пустыми. Аддамс осматривается в поисках чего-то достаточно крепкого, чтобы сделать рычаг и сорвать цепь. Но в сырой земле после дождя не находится ничего кроме травы и камней. Торп выходит из-за угла с угрюмым выражением лица. — Что у тебя? — спрашивает он. — Ангары кажутся пустыми, но нужно проверить. — Скажем так, пустые они недавно, за ангарами свежие следы от больших колес, здесь были грузовики, как минимум пять грузовиков. Следы свежие, уезжали в спешке. Но есть и хорошие новости, я нашел монтировку. — Нужно осмотреть ангары изнутри. — У меня идея. — Какая? — Мы же на частной территории. — И? — Если сломаем замок просто так — это вторжение. Только если… Кажется, я слышу крики? — Крики? — Да, внутри ангара, — Торп поддевает звено цепи монтировкой и одним движением срывает замок, — После вас! Уэнсдей одобрительно взглянув на своего напарника, входит в ангар. Он был прав, уезжали в спешке, не просто уезжали — собирались. Здесь хранили что-то объемное, судя по фото Энид — цистерны с неизвестным содержимым. Первые два ангара оказываются совершенно пустыми, кроме следов ботинок и колес тягача нет ничего примечательного. Однако, в третьем ангаре они находят нечто похожее на лестницы и подсобное помещение, явно служившее офисом. Офис ещё раз подтверждает теорию Ксавье, потому что в крохотной комнатушке царит полный бардак: опустошённые шкафы с открытыми дверцами, выдвинутые ящики письменного стола. — Здесь никого нет уже пару дней, — Уэнсдей проводит пальцами по пыли со свежими следами предметов, ранее стоящими на полках. — Взгляни, — Торп светит фонариком на бочку в углу, — Здесь явно что-то жгли. Аддамс молча надевает перчатки и роется в горе пепла. Остатки не дают ничего, бумагу измельчили в шредере прежде, чем сжечь. — Если здесь что-то и было, тут хорошенько прибрались перед уходом. — Слишком небрежно убирались, они должны были что-то оставить. Иначе бы Энид не фотографировала это место. — И не писала в своем блокноте координаты. — В каком блокноте? — непонимающе спрашивает Уэнсдей. — В этом, — Ксавье достает из внутреннего кармана пальто блокнот перетянутый резинкой и протягивает Аддамс. — У тебя была важная улика всё это время и ты молчал? — Я осмотрел его трижды, там ничего нет. Уэнсдей выхватывает блокнот, присаживаясь на стул, и начинает листать небольшую чёрную книжку. Чёрные глаза бегают от страницы к странице, пытаясь зацепиться за что-то. — Я пойду осмотрюсь ещё раз, — говорит Торп будто в пустоту, потому что Аддамс никак не отреагирует на его слова. Девушка читает ежедневник со смешанным чувством смущения и сожаления. От вида её старых адресов и номеров телефонов, записанных Энид у неё сжимается сердце. Школьная подруга отчаянно пыталась с ней связаться. Аддамс делает вдох и выдох, затем продолжает изучать записи. На одной из страниц она замечает полотно текста, вернее, целый набор символов, в котором нет на первый взгляд никакой логики. «Это шифр!» — осеняет Уэнсдей и она берётся за расшифровку. Ксавье ещё раз обошёл все три ангара в надежде найти что-то существенное. И единственное, что он смог найти — следы, на первый взгляд хаотичные, но с прослеживаемой логикой: все ведут на тропинку севернее от ангаров. Торп шаг за шагом движется по следам, чтобы понять, куда они приведут его. Он огибает холм в шестистах метрах и перед ним будто из неоткуда возникает ещё один ангар. — Это описание маршрута, — говорит вслух Аддамс и оборачивается, Ксавье рядом нет, она и не заметила, когда тот ушёл. Уэнсдей спешно выходит из ангара, следуя инструкции в ежедневнике Энид. — Торп, — зовёт напарница. — Я здесь! Она входит внутрь ангара и ещё снаружи замечает камеры по периметру. — Камеры повсюду. — Я заметил, пытаюсь понять где пультовая. — Должен быть подвал. Нашёл ещё что-нибудь? — Пусто, как и в остальных. — Нужно снять камеры и попробовать восстановить записи. — Думаешь о том же, о чём и я? — Токсичные отходы? — Я имел в виду наркотики. — Это объясняет мощную вентиляцию во всех ангарах. Нужно взять пробу со всех труб. — Ты рехнулась? Там минимум 3 этажа, придётся взбираться по строительным лесам, а их конструкция, честно сказать, не внушает доверия. — Ну, хорошо, что я вдвое легче тебя, да? Займись пока камерами. Аддамс снимает туфли и как кошка вбирается по лесам, чтобы добраться до труб. Она балансирует с грацией эквилибриста, шагая по тонким металлическим перекладинам. В считанные минуты добирается до потолка ангара и принимается откручивать гайки с вентиляционной решетки, чтобы добраться до содержимого трубы. Уэнсдей зажимает фонарик между зубов и аккуратно соскребает со стенок остатки пыли и странного налета в зип-пакет. Набрав достаточно, она прячет улику в карман. От резкого запаха, исходящего от вентиляционной трубы у Аддамс темнеет в глазах, она изо всех сил старается держать равновесие, медленно спускаясь. Голова кружится, нога соскальзывает с гладкой округлой поверхности перекладины и Уэнсдей срывается вниз. Волна адреналина накрывает девушку по самую макушку. С трудом успевая сообразить, что происходит, хватается за то, что первое попадается под руку. Она повисает над землёй, держась за ненадежную трубу, без шанса зацепиться за что-нибудь ещё. Торп оборачивается на шум, в ужасе наблюдает картину, как его напарница висит на волоске от сломанного позвоночника. — Аддамс! Держись, я тебя вытащу. — Не смей взбираться сюда, конструкция не выдержит нас двоих, — сдавленно кричит девушка, цепляясь за жизнь, — лучше я прыгну. — Не хочу тебя расстраивать, но если ты отпустишь трубу, то вся конструкция рухнет прямо на тебя. Это несущая балка, — встревожено сообщает Торп. Уэнсдей напряженно думает, что делать, но в голову не лезет ни одной здравой идеи. Она боится, ей противно это осознавать. Ещё хуже, что Торп прав — ей нужна помощь. А это осознавать вдвойне противнее. — Я знаю, что делать. Держись! — решительный голос Ксавье вырывает из оцепенения. Руки начинают затекать, но силы цепляться ещё есть. Лучше бы он и правда знал, что делать. Торп возвращается довольно быстро, Уэнсдей висит спиной и не может видеть его, остаётся ориентироваться на слух. И судя по звукам, напарник нашёл где-то цепь. — Аддамс, я сейчас накину цепь, скреплю трубы рядом, тогда ты сможешь отпустить руки, я тебя поймаю. — Что?! — в ужасе произносит Уэнсдей. — Что слышала, я сделаю конструкцию достаточно надежной, чтобы ты смогла прыгнуть, но у нас будет не больше 10 секунд, чтобы покинуть зону поражения, потом леса рухнут. — Это просто ужасный план. Есть другой выход? — собственный голос кажется девушке едва узнаваемым, остаётся только надеяться, что Ксавье не распознает ноток ужаса. — Да. Умереть. — Черт! Торп, лучше бы ты оказался прав. Ксавье тщетно пытается запустить цепь на нужную высоту, но каждый раз она не долетает всего пару сантиметров. Силы Уэнсдей на исходе, вспотевшие ладони соскальзывают с гладкой поверхности металла и девушка сжимает пальцы до побелевших костяшек. Он снова и снова бросает цепь, спокойный будто удав. От адреналина у Аддамс темнеет в глазах и шумит в ушах. Ничего, совершенно ничего не зависит от неё. Если Торп не докинет цепь, да и весь его план не сработает — она труп. Но не смерть пугает её, вовсе нет. А тот факт, что она снова ничего не может сделать. Только надеяться на удачу и трубу, которая вот-вот прогнётся под небольшим, но всё же достаточным весом Аддамс. Конструкция подрагивает издавая жалобные скрипящие звуки. Словно отмеряя секунды жизни. Тик-так, Доктор Аддамс. Наконец, Ксавье забрасывает цепь, перетягивая её тугой петлёй. Он наматывает её на нижнюю балку, чтобы выиграть время. — Уэнс, отпускай руки. Я поймаю тебя. — Ни за что! я слезу сама. — Ты не сможешь, конструкция не выдержит. Я поймаю, у нас будет несколько секунд, ну же! — Нет, — кричит Аддамс, пытаясь найти хоть какую-то опору ногами, но у неё не получается. Пальцы ноют от напряжения, кровь отлила от рук, заставляя их похолодеть от онемения. — Уэнс, отпускай! Иначе тебя похоронит под этими трубами. Уэнсдей молчит. Перспектива умереть под обломками строительных лесов не так страшна, как довериться. — Уэнс, я поймаю тебя. Доверься мне. Пожалуйста! — голос Торпа срывается, он знает, что может ошибаться. Знает, что, возможно, у него не получится ее поймать. Но от этого зависит её жизнь. И он должен попытаться, — Уэнс, отпускай, я ловлю тебя! Силы на исходе, она так или иначе сорвется вниз, вопрос лишь как: добровольно или от онемения рук? Но это и не важно, что бы она не выбрала исхода два — либо Торп поймает её, либо она разобьётся. Пальцы один за другим разжимаются, обмякшее тело Уэнсдей падает спиной назад. Торп срывается с места навстречу к точке падения. Он ловит её обеими руками и они кубарем падают на земляной пол ангара, полностью извалявшись в сухой земле. Едва они успевают что-то сообразить, Ксавье слышит лязг цепи и скрежет. Он вскакивает с места, оттаскивая Уэнсдей в сторону. Через секунду строительные леса как лавина обрушиваются как раз туда, где мгновение назад лежали они. Оглушительный грохот раздается эхом по всему ангару. Торп был прав. Снова. — Ты поймал меня, — в голосе звучит испуг и удивление одновременно. — Пустяки. Давай-ка убираться отсюда, — говорит Ксавье, поднявшись, он подает руку Аддамс. Перед выходом из ангара слышатся какие-то голоса. — Ты слышал это? — Да, — спокойно произносит Агент, перезаряжая пистолет. Он заглядывает в щель между ворот, чтобы разведать обстановку. — Там четверо, они довольно далеко и стоят спиной. Я беру их на мушку, а ты на выход, — говорит Торп — Камеры у тебя? — Что?! Да, у меня. — Тогда ты на выход и сразу к машине, а я возьму их на мушку. — Нет, я тебе не позволю. — Если ты спас мне жизнь, это ещё не значит, что ты можешь командовать. Шевели задом, Торп, — язвит напарница. — Ладно! — недовольно бурчит Ксавье и выходит первым. Аддамс тихо шагает спиной назад, держа на прицеле ни о чем не подозревающих парней в синих рабочих робах. Агенты скрылись за холмом, чтобы взобраться на него для лучшей точки обзора. — Как думаешь, кто это? — спрашивает Ксавье. — Судя по их форме, какая-то клининговая компания, посмотри, ты видел такое? — Уэнсдей передает ему бинокль. — Да быть того не может! — ошарашено произносит Торп, — это же ребята из отдела по борьбе с наркотиками, — Что они делают? — Дай сюда, — Аддамс забирает оптический прибор, — Поливают ангар бензином. — Но зачем? — Уничтожают улики.