Нельзя умереть дважды

— Ты почти не изменилась со школы, — нарушает молчание Ксавье. Аддамс бросила на него один из своих презрительных взглядов. — Тебе придется уточнить, Торп — Как всегда непрошибаема — Я должна что-то ответить на это? — Нет, но хотелось бы услышать что-то вроде: «Мне жаль твоих друзей, Торп» или «Я знала этих людей, а теперь они мертвы», на худой конец, могла бы ты хотя бы удивиться тому факту, что спустя 19 лет, ровно на годовщину смерти твоих родителей, наши школьные друзья были убиты тем же зверским образом? И тот, кто сделал это, оставил послание именно тебе. — Знаешь, Ксавье, я не на сеансе психотерапии и делиться чувствами не намерена. Это никак не поможет расследованию. И прекрати делать поспешные выводы. В ФБР с таким навыком долго не протянешь. — Уоу, сильная речь, даже добавить нечего. Торп не в силах с ней спорить. Ждать от Аддамс сочувствия, все равно, что просить об эмпатии белую акулу. Она сожрет не жуя, смелет в труху в жерновах каменного сердца и придавит плитой стального характера. Он не боится ее, но хорошо помнит, что об нее очень легко пораниться. Да и в конце концов, им больше не по 17. Он больше не влюбленный в нее по уши сопляк. Теперь все иначе. День тянется слишком долго, еще только обед, а количество событий превышают любые мыслимые пределы. Его друзья мертвы. Крестники тоже. Два года он работает в ФБР и впервые видит подобную жестокость. Убить полуторагодовалых детей. Зачем? Почему? Кому была нужна смерть Аякса и Энид? Какой мотив? Шок от случившегося мало-помалу рассеивался и мысли становились яснее. Нужно начать с самого начала, с самого первого убийства, возможно, его коллеги что-то упустили в расследовании, что-то, что поможет сделать прорыв в деле. Теперь это личное, он обязан найти того, кто забрал жизни стольких семей. — Нужно начать с самого начала, — говорит Аддамс, будто прочитав мысли Ксавье. Может и не все так безнадежно, хоть где-то они сошлись во мнении. — Я собрала копии дел с 2001 по 2004 год, но все улики хранятся в Чикаго, так что придется прокатиться туда и забрать лично. Я не доверяю почте. Ксавье молчит. Немного помедлив, Аддамс продолжает: — Есть еще мое личное расследование…в основном теории, но… может быть поможет делу. И да, тот факт, что моих одноклассников убивают в годовщину смерти родителей, меня удивляет. Мягко говоря… Голос Аддамс ровный и почти стальной. Она старается изо всех сил не показывать Ксавье, как сильно смерть Энид и Аякса выбила ее из колеи. Убийца вновь заставил пережить ее весь ужас той ночи. Да, она осталась жива. Физически. Но эмоционально… она умерла еще там, под полом своей детской. И как бы маньяк ни старался — нельзя умереть дважды. Ей очень не нравится, что возможность быть в курсе дела и влиять на его ход она может только в паре с этим вот мистером «без году неделя агент ФБР». Но она собирает всю волю в кулак и решает вести себя профессионально. В конце концов, она не обязана с ним общаться в нерабочее время. Длинные коридоры главного офиса бюро привели Торпа и Аддамс к парковке. Они садятся в машину. — Мы можем пообедать у меня, — предлагает Уэнсдей. Торп выронил ключи от неожиданности. — Мне послышалось? Не повторишь? — Нет, ты все услышал верно. Я предлагаю пообедать у меня, потому что я неофициально работаю над этим делом дольше тебя, у меня полно наработок и храню я их у себя дома. — И что, ты даже приготовишь что-нибудь? — иронизирует Ксавье. — В здании есть китайский ресторан, — отрезает Уэнсдей. *** Пагсли уже был дома, когда эти двое переступили порог ее квартиры. Он уже было собрался отпускать шуточки про «тили-тили-тесто», но по их лицам он понял, что это будет лишним. — Мы взяли еды. Тебе я тоже купила: твой любимый удон с ананасами. Брат с сияющим видом забирает лапшу и собирается удаляться в свою комнату. — Пагсли, подожди, — останавливает его сестра: — присядь, есть разговор. Он садится на диван в гостиной и поправляет свои очки для зрения. — Начало не слишком воодушевляющее. — Конец тоже будет так себе, приятель, — встревает Торп. — Пагсли, он вернулся, — без церемоний вываливает Уэнсдей. — Кто вернулся, о чем ты? — Пагсли растерянно смотрит на своих собеседников. Уэнсдей молча протягивает ему снимок из детской Петропулосов. — Н-нет… не может быть? Что все это значит? — Я не знаю, Пэк, но ты должен быть очень осторожен. Аякса и Энид убили этой ночью. — Как?! Серьезно?! Пагсли вскакивает с дивана. — Постойте-ка. Вы думаете это тот же самый парень? — Все указывает на это, но нужно больше доказательств, — спокойно отвечает Аддамс. — Поверить не могу… они последние несколько лет только и делали, что писали про потрошителя из Иллинойса. — Постой. Что? — перебивает его сестра. — Да, ты не знала? Они же тонну журналистских расследований провели, никто так много не писал о тебе и убийствах потрошителя, как Энид Синклер. В голове не укладывается. — А ведь ты прав, они действительно много над этим работали, — подтверждает Торп: — нам нужно изучить и понять что они накопали. Вполне возможно они подошли слишком близко к разгадке, и этот псих решил закрыть им рты. — Это объясняет отнятые языки у обеих жертв, — заключает Аддамс. — Я пытаюсь поесть, — морщится Ксавье, отправляя в рот очередную порцию жареного риса. — С таким слабым желудком в мою лабораторию тебе доступ закрыт, — язвит ему Уэнсдей. — На этой «позитивной» ноте я вас оставлю, у меня полно дел перед отъездом, — говорит Пагсли, собирая свою еду. — Когда ты уезжаешь? — спрашивает Аддамс не глядя. — В пятницу. Хочу заселиться в общагу на выходных. Пагсли удаляется, оставив сестру и Торпа одних в гостиной. Повисает неловкое молчание, которое, надо сказать, только Ксавье кажется неловким. — Уэнсдей, ты же получила самые высокие баллы по всем предметам, могла окончить любой вуз, пойти работать кем угодно. Почему ФБР? — Не слышала вопроса глупее Торп. Аддамс продолжает есть не поднимая глаз. — Говорят еда лучше усваивается, если беседа приятная, — не унимается Ксавье. — Это не доказано. Я бы предпочла принимать пищу в тишине. — Что ты думаешь об этом деле? — Ксавье, — вонзает в него свой взгляд Аддамс, — за тобой книжный шкаф. — И что? — Не мог бы ты взять словарь с верхней полки и прочитать значение слова «тишина»? — Слушай необязательно быть такой, — Торп сдерживается, чтобы не сказать «сукой». — Какой? Можешь договаривать, меня часто так называют, даже чаще чем по имени. — Это не повод для гордости. — Думаешь? А я всегда считала, что это моя суперсила. — Твоя суперсила совершенно не в том, чтобы быть… — Сукой? — … Занозой в заднице. Потому что ты… не она. Забей. Хочешь есть свою черную лапшу молча — пожалуйста. Аддамс одобрительно повела бровями. — Я уверена, что это он. У меня нет прямых доказательств. Но я уверена. — Тебе видимо тоже нужно заглянуть в словарь, Аддамс. — Он по прежнему в шкафу на верхней полке. Торп улыбается и встает с дивана, чтобы достать книжку. Он без усилий достает до самой верхней полки увесистый словарь, вовсе игнорируя небольшую лесенку. Едва он стягивает тяжелый том, его взгляд цепляется за книгу в кожаном переплете. Ему любопытно. Ксавье сует словарь подмышку и достает книгу. На обложке ничего нет: ни подписи, ни тиснения. Только черная винтажная кожа. Он открывает книжку на форзаце, там его встречает надпись: «Семья Аддамс». «Должно быть семейный альбом», — думает Торп, перелистывая страницу. На первой же странице гравюра с портретом индейца, на вид вождя, а внизу подпись: «Гайавата». Одна за другой, страницы книги открывали ему разные лица, имена и даты. — Ничего себе, не знал, что у тебя есть подобное генеалогическое древо. Уэнсдей напряженно смотрит на семейную реликвию, как на бомбу замедленного действия. Этот талмуд очень много значил для ее отца. Он старательно собирал информацию о своей семье, которая берет свое начало еще от ирокезов. Это не просто книга — это единственная связь с прошлым ее семьи. И Аддамс очень давно не открывала ее. — Осторожно, бледнолицый. Это не просто семейный альбом. Мой отец с помощью ДНК-генеалогии нашел всех, кто так или иначе связан с моей семьей. Здесь все дальние и близкие родственники. — Впечатляет, Аддамс. Это же просто потрясающе — Да, папа нашел даже того индейца, что перерезал деревню переселенцев… в его время такой технологии не было, иначе повесили бы. Аддамс вдруг замерла и ее глаза округлились. — Что с тобой? , — заметил перемену Торп. — Как же я раньше не додумалась?! Мы можем найти родственников убийцы через ДНК-генеалогию. Нам нужно ехать в Чикаго!