Нельзя умереть дважды

Сентябрь, 2004-го — «Ты видела его лицо?» — спрашивает молодой офицер полиции с блестящим значком на груди. Он держит в руках блокнот и обеспокоенно глядит на маленькую девочку, слишком миниатюрную для 11 лет. Отблески мигалки сменяются с синего на красный на ее крошечном лице сплошь покрытом кровью. Она прижимает к себе трехлетнего мальчика, тот зажмурившись обхватил ее своими руками. Девочка не реагирует на вопрос, только смотрит на офицера не моргая и сидит неподвижно. — «Может быть запомнила что-то?», — не унимается офицер: «хоть что-нибудь?». — Роджерс, это бесполезно, от нее и звука не слышали, а мы тут уже третий час! — вмешивается его напарник, явно плохой полицейский в их дуэте. На фоне всхлипывающего братишки, с раскрасневшимся от слез лицом, девочка похожа на мраморную статую после набега вандалов. Она молчит. Офицер знает: ей есть что рассказать. Но начни она говорить и случившееся станет ужасающей реальностью. — «Только его голос», — внезапно заговорила она: «Он звал меня по имени». Офицер на секунду оторопел. Девочка — единственный свидетель и от ее показаний зависел ход расследования. Он дал ей еще несколько секунд, чтобы она сказала, что-то еще. Но она замолчала снова. — Послушай, кхм… кажется я не представился, я офицер Роджерс, Кевин Роджерс. Я очень хочу найти того, кто сделал это с вами. Ты единственная, кто хоть что-то видел или слышал. Если ты не поможешь мне, я… не смогу ничего сделать. Давай начнем сначала? Как тебя зовут? Девочка моргнула и едва уловимо поерзала на месте, а затем спокойно произнесла: — Уэнсдей… Уэнсдей Аддамс *** Напарник Роджерса, тучный мужик с пристрастием к пончикам, швырнул папку ему на стол. — Как это понимать? — Это из судмедэкспертизы, — выпалил он. — И? — И это не ее кровь — Это и без анализа понятно, она же не была ранена. Что с того, что это не ее кровь? — А то, что ДНК не совпадают. Это кровь убийцы и это единственная достойная зацепка за 3 года — Что ж, это хорошие новости. Проверяли по базе? — Пусто. А ты не хочешь спросить, как кровь убийцы попала на эту девочку? Ее нет ни на ком, кроме нее. Она явно чего-то не договаривает. — Джеф, брось, на ее глазах убили родителей. Я согласен, странно, что кровь только на ней. Но даже если она и видела убийцу, как-то с ним взаимодействовала, для нее это травма. — Ее нужно допросить еще раз. Она как раз в допросной. — Что? Сейчас? — У тебя есть еще какие-то дела кроме этого? Мы должны раскрыть это дело, у нас есть ДНК и живая свидетельница, хоть и до одури жуткая девочка из фильмов ужасов. — Так, Джеф, я буду ее допрашивать, а ты не встревай, тебе ясно? Джеф вскидывает перед собой толстые ладони в знак согласия: — Ты лучше скажи это дамочке из соцслужбы, она заноза в заднице. Уэнсдей сидит в допросной и смотрит в зеркало Гезелла. Все в участке наслышаны о ней. Крошечная девчонка выжила после нападения серийного убийцы, держащего в страхе весь штат уже 3 года. Она каким-то чудом спасла себя и младшего брата, а затем вызвала полицию. Девочка продолжает молчать и Роджерс не торопится говорить с ней. Просто сидит напротив в комнате, в которой маленькой девочке явно не место. К удивлению Кевина, Аддамс заговорила первой: — Вы позвали меня узнать как я сумела, да? Кевин слегка прищурился, но молчал, не хотел мешать ее внезапному желанию говорить. Она продолжила: — Видите ли, офицер, в полу моей игровой есть ниша. Я уговорила папу сделать ее, чтобы играть в прятки или пугать друзей. Там я и спряталась, когда… Уэнсдей вдруг замолчала. — Когда что, крошка? — Я услышала крик в гостиной и пошла проверить. Там все было в крови. Сначала я подумала это папа меня разыгрывает, но потом увидела их на полу… Папа был уже мертв, но мама… мама заметила меня и попыталась что-то сказать. Я увидела его… он был в черном, лица не разглядеть. В руках у него был нож и переносной холодильник. Я побежала к себе, схватила Пагсли и спряталась под полом… Роджерс не мог поверить в то, что услышал. То, что случилось с семьей — ужасно. Но розыгрыши с кровью и ниша в полу для маленькой девочки ради развлечения — звучит жутко. Но на фоне ее желания говорить вся эта история со странными семейными традициями ничего не значила. — Ты очень храбрая, Уэнсдей. Позволь спросить, откуда тогда на тебе кровь нападавшего? — Лучше спросить откуда он знает мое имя — Это действительно важный вопрос, Уэнсдей. Ты узнала его голос? — Нет. Раньше я его не слышала. Но теперь… я слышу его постоянно в своей голове Роджерсу стало не по себе от ее слов. Девочка немного помолчала, а затем продолжила: Я набрала 911 и спряталась. Но когда я была уже под полом, то все думала, что полиция не успеет. Тогда я ранила его. — Ранила? — Да, ножом… — Уэнсдей, кто дал тебе нож? — Разве это сейчас важно? Я хотела его задержать, но вместо этого он запачкал меня своей кровью и быстро скрылся, потому что сирена была уже близко. Кажется я перерезала ему сухожилие. Вы уже проверили ДНК? Роджерс изменился в лице. Возможно Джеф был прав — эта девочка не так проста. — Да, мы проверили. — Совпадений нет? — Нет… но… погоди, — говорит Роджерс в замешательстве: мы не нашли его кровь ни на улице, ни в доме — Резиновые сапоги… — Что? — Резиновые сапоги и армированный скотч, офицер. Она была права. В доме они нашли следы резиновых сапог, а трупы родителей Уэнсдей маньяк связал именно им — армированным скотчем. Роджерс похолодел от ужаса. В голове маленькой девочки кусочки мозаики складывались быстрее, чем у всего убойного отдела лучших копов Чикаго. Она умеет пользоваться ножом, в ее детской есть ниша для сомнительных развлечений, а на полках криминалисты нашли наборы юного таксидермиста, контейнеры с формальдегидом и уйму хирургических инструментов. По всем признакам, перед ним сидит будущий серийный убийца, но при этом Уэнсдей — главная жертва, свидетель и, ко всему прочему, подозреваемая. — Уэнсдей, ты нам очень помогла. Обещаю, мы найдем его — Очень на это надеюсь. Ему повезет, если это сделаете вы. Потому что если я найду его первая: мое лицо будет последним, что он увидит. Аддамс сказала это спокойно и так буднично, будто стакан воды попросила. Роджерс замер и он ее слов по спине побежали мурашки. Кевин побледнел, до этого открытый взгляд и улыбка, сменилась на напряженное и хмурое лицо. — Мы найдем его. Обещаю!