Стоя на краю света

Альфред перекатился на бок, чувствуя острую боль в спине от неудобного камня под ней. Камень был холодный как лёд, и его холод просачивался сквозь материал спальника. Он начал вслепую ощупывать спальник в поисках Ивана. Не найдя его на месте, он открыл глаза. И нашёл Ивана стоящим в одном нижнем белье, смотря в небо. Альфреду показалось, что он всё ещё спит, но камень, упирающийся ему в спину, убедил его в обратном. Он уставился на странное зрелище перед собой. — Эм… Ваня? У тебя все… хорошо? Иван не ответил, лишь продолжил смотреть вдаль. — Ваня, — позвал Альфред громче, — Ты так замёрзнешь. Что-то случилось? Мы можем поговорить об этом. Тишина. — Ваня? — Волки не воют. Альфред оторопел. — Что? — Волки… — Иван не закончил предложение и пригнулся. Он начал вытаскивать спальник из-под ничего не понимающего Альфреда. — Эй, Вань, не хочешь прояснить, что, черт возьми, происходит? — он уперся пятками в спальник, — Иван, черт бы тебя побрал, что стряслось? Иван посмотрел на него глазами, полными тревоги. — Что-то не так. Нам нужно бежать, — ужас на лице Ивана говорил о том, что он не шутит, и Альфреда это не слабо напугало, — Одевайся, я разбужу остальных. Альфред в спешке натянул штаны, свитер и зимнюю куртку. Иван свернул спальник и в считанные минуты сам был полностью одет. Альфред подошёл к Артуру и потряс его за плечо. — Арти, проснись. — А? — Артур повернулся и открыл глаза, тут же краснея. Они с Франциском лежали в обнимку, и Артур спал, уткнувшись носом ему в шею и перекинув одну руку через его плечо. Он одернул руку и прочистил горло, — Я надеюсь, что это что-то серьёзное, Альфред, — раздраженно проворчал он. Его ладони всё ещё болели, как и всегда, когда он только просыпался. — Иван говорит, что что-то не так. — Что такое? — Я не знаю, — признался Альфред, получая в ответ грозный взгляд, — Я не шучу! Он выглядит испуганным, бледный весь… говорит, что волки не воют. — Волки? — Франциск проснулся, и выглядел так, будто и не засыпал. Насколько он помнил, волки всегда общались друг с другом, кроме времени охоты. Они молчали, чтобы их не заметили. Но Франциск был уверен, что четыре волка не посмеют на них напасть. Они от чего-то прятались. От чего-то намного более опасного. Он тут же вылез из спальника, на что Артур отреагировал крайним удивлением. — Ты правда так боишься стайки блохастых собак? — Я не их боюсь, — ответил Франциск, пусть это и было правдой лишь наполовину, — Я боюсь того, чего боятся они. Артур вспомнил, как Иван объяснил присутствие волков несколько дней назад, и тут же бросился одеваться и будить остальных. Добравшись до Мэттью, Альфред нахмурился и ткнул его носком ботинка. Мэттью пробормотал что-то неразборчивое и открыл глаза. На нём не было рубашки, и Садык обнимал его со спины. — Ал? — Ты должен был стоять на страже, — обвинительно процедил Альфред, — Ты уснул. «Успев перед этим потрахаться, как я погляжу, » — чуть не сказал Альфред, но сдержался. Мэттью покраснел, его глаза расширились. — Ал, мне жаль, я… — Оставь, — голос Альфреда звучал холоднее, чем он рассчитывал, — Поднимайся. У нас проблемы. Садык проснулся от их разговора и дернулся, заметив нависающего над собой Альфреда. — Что происходит? — Я объясню. Поднимаемся. Альфред ушёл прежде, чем Садык начал задавать больше вопросов. Ловино, как обычно, ворчал. Феличиано жаловался на холод, стараясь оставаться ближе к Людвигу. Кику и Яо выглядели спокойными, хотя все понимали, что это лишь маска. Гилберт впервые за долгое время молчал. — Иван, — подал голос Яо. Казалось, что сам воздух был тяжелым, — Почему ты нас разбудил? Иван осмотрел отряд, чувствуя свою глубокую вину. Он был уверен, что ущелье будет безопасным укрытием на ночь. Он предложил здесь остаться. Теперь их судьбы были на его плечах. — Люди Организации близко. Волки прячутся от них. Людей больше, чем численность стаи. От них будет сбежать не так просто, как он предыдущего отряда. — Куда нам идти? — заговорил Артур, — Там только голая степь. Даже полей нет, чтобы спрятаться в траве. И у них наверняка есть оружие. Нас подстрелят, как воробьёв, — в его взгляде читалось обвинение. А что Ивану было ответить? Что он не имеет ни малейшего понятия, что делать? Что его решение может стоить им жизней? Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Казалось, что у него на груди сидел трехтонный медведь, сжимая под собой его сердце. — Мы не можем оставаться здесь. Если они достаточно близко, чтобы волки скрывались от них, значит и достаточно близко, чтобы увидеть ущелье. Ты не отвечаешь на мой вопрос, – подумал Артур, но решил не тратить время на распри. — Так что? Побежим? Иван сглотнул. — Да, — он остановился на мгновение, собираясь с мыслями и пытаясь прогнать из головы панику. Паника — последнее, что сейчас нужно, — Мы сформируем защитную линию… я останусь позади, буду отстреливать мятежников. Это моя ответственность. Но я не справлюсь один. — Я в деле, — тут же ответил Альфред. Иван нахмурился. — Нет. Ты побежишь и больше ничего, — Альфред был слишком безрассудным. Прежде чем американец успел возразить, прежде чем Иван обратился к старшему Байльшмидту, — Гилберт? Альбинос, казавшийся бледнее обычного в серебристом свете луны, улыбнулся. — Ты знаешь, я с тобой. — Я с вами, — присоединился Людвиг. Иван помотал головой. — Нет, ты должен вести отряд к безопасности. — Иван, я знаю местность не лучше тебя. Нет никакой гарантии, что я преуспею. — Тогда успокаивай Феличиано, пока он не заработал себе нервный срыв, — Иван снова осмотрел отряд, — Кто-нибудь ещё? — Я, — Кику вышел вперёд, игнорируя то, как нахмурился Яо. — Я пойду, — вызвался Артур. — Нет, абсолютно нет, только через мой труп! — воскликнул Франциск. — Я пойду, — огрызнулся Артур в ответ. — Но твои руки… — Лягушка, сейчас не время думать о моих треклятых руках. — Тогда я иду с тобой. — Ни за что. Меня не будет, чтобы следить за Мэттью и за тем, чтобы Альфред не сделал что-то глупое. Это будет твоей задачей. На секунду повисла тишина. Иван кивнул. — Ладно, договорились. Артур, Кику, Гилберт и я будем прикрывать тыл. Остальные — бегите, как только можете. Ищите укрытие. Если не нашли, продолжайте бежать. Остановимся — умрём все. По моему сигналу выходим. Они собрали вещи и встали плечом к плечу у выхода из ущелья в ожидании. Иван был во главе группы, за его спиной выстроились бойцы тыла. Им предстояло выходить первыми, чтобы создать преграду между отрядом и нападающими и выиграть несколько секунд. Садык тревожно посмотрел на серьезное лицо Мэттью, держащего его за плечи. — Тебе не обязательно мне помогать, — прошептал он. — Ты не можешь бежать. Ты не добежишь один. Я не собираюсь оставлять тебя на смерть. — Я буду тебя тормозить. — Значит будешь тормозить, мне плевать. — Мне нет, — буркнул Садык. После мимолетной тишины Мэттью почувствовал странное желание. Он нашел лицо Садыка в темноте. — Садык… я люблю тебя. Он прикусил губу, и глаза Садыка расширились под маской. Он посмотрел вперёд будто слепым взглядом, и сердце Мэттью съёжилось. Какой же придурок… зачем, зачем я это сделал? Иван пристально осматривал степь перед собой. Луна светила ярко, давая возможность смотреть на несколько миль вперёд. Волков не было в поле зрения, но он знал, что они совсем близко. Ждут, когда начнут падать тела. Он отогнал мрачные мысли прочь. Он сделает всё, что в его силах, чтобы сегодня волки ужинали мятежниками, а не одним из них. Садык думал о словах Мэттью. Все двигалось так быстро, что он не был уверен, могут ли эти слова иметь достаточный вес. Он он видел отчаянный взгляд в нежных фиалковых глазах Мэттью, и чувствовал вину за то, что ничего не сказал в ответ. Последнее, чего он хотел сейчас — разбить ему сердце. Он посмотрел на Мэттью, вздохнул, и Мэттью посмотрел в ответ с надеждой, в ожидании, будто сам еле дышал. И тут… — Идём, — прошептал Иван, и Садык тут же закрыл рот, пока русский выводил отряд в море сверкающего белого снега. Сначала Иван насчитал пятнадцать человек, но затем они увидели группу, с удивлённым криком подняли оружие, и всё, что было дальше, осталось в голове неразборчивым туманом. Иван не оглядывался, чтобы посмотреть, в безопасности ли группа и сформировалась ли стена обороны, которую он описывал. У него не было времени. Четыре очереди спустя ему пришлось рискнуть и залезть в шинель за запасным магазином. У него была явная нехватка боеприпасов для такой вылазки: шесть стандартных магазинов и два диска на семьдесят пять снарядов. Они дожидались штурма столицы. Сейчас в доступе у него было два магазина по сорок пять. Если вылазка затянется на несколько дней, у него будут большие проблемы. Люди Организации начали стрелять в ответ. К счастью, у большинства оказалось оружие с малым радиусом поражения. Они были простыми мятежниками, а не тренированными бойцами. Тем не менее, один особо мелкий стрелок уже дважды чуть не попал в него. Пули свистели в сантиметрах от его тела. Он чуть не уронил автомат от неожиданности, когда из-за его спины полёта быстрая очередь зарядов. Он оглянулся на секунду, и Артур кивнул в ответ, подхватывая второй рукой ручной пулемёт. Он позаимствовал пулемёт от Франциска, который в свою очередь стащил его из лагеря Организации перед пожаром. Франциск очень не хотел его отпускать, но Артур был первоклассным стрелком, и черта с два какая-то лягушка посмеет заявить, что он плохо стреляет, в каких бы отношениях они не состояли. Он прикрывал Ивана, пока тот перезаряжался. Гилберт и Кику стояли чуть дальше, так как у их оружия был другой радиус поражения. Их оружие было неплохим, но точность хромала. Каждая потерянная пуля могла бы в будущем спасти кому-то жизнь. Им никак нельзя было тратить впустую снаряды, но развернуться и бежать тоже было нельзя — если кого-то подстрелят в спину, возвращаться за ним будет слишком опасно. Каждый раз, когда мимо Ивана пролетала пуля, рана в его боку отдавалась фантомной болью. И всё же, когда до них больше не доносилось звуков шагов по камням или снегу, они знали, что настало время бежать. Кику, стоящий рядом с Артуром, крикнул поверх огня, что им пора уходить. Руки Артура дрожали, звуки стрельбы почти оглушили его. Он не хотел убегать, но Иван посмотрел на него с той же тревогой. Пора. Артур опустил пулемёт и, развернувшись на 180 градусов, понёсся прочь. Рядом с собой он увидел только Кику и Гилберта, и мог лишь надеяться, что Иван скоро последует за ними, но пока что, к счастью, в них никто не стрелял. Он посмотрел вперёд и увидел вдали остальных членов группы. Он осмотрел каждого, пытаясь разглядеть отличительные черты и пересчитать их. Вдруг он заметил кое-что, что заставило его сердце подпрыгнуть от ужаса. Он пересчитал и ещё, и ещё и ещё один раз. Чертов придурок, ты хоть когда-нибудь начнёшь думать, что ты делаешь? *** Иван знал, что Артур убежал, но хотел остаться на месте, чтобы дать Артуру шанс оторваться подальше. Наступало и его время уходить, и от бешеного стука его сердца начинала кружиться голова. Но тут… Кто-то стоял рядом с ним, выпуская одну пулю за другой. Он взглянул в сторону и увидел Альфреда. Отчего-то ему резко захотелось придушить упрямого американца. Альфред заметил гнев в его глазах, но не обратил на него внимания, лишь крикнул: — Вместе! До Ивана не сразу дошёл смысл его слов, но он понял, что тот имел в виду. Выстрелив последний раз, они одновременно развернулись и побежали прочь. Иван бежал, не оглядываясь, но знал, что отряд бежит за ними. Он посмотрел на Альфреда в ярости. — Я сказал тебе остаться с отрядом! — Я не собираюсь тебя бросать, козёл! — крикнул Альфред в ответ. — Почему ты никогда меня не слушаешь? — Я никого не слушаю, пора бы уже запомнить! Иван хотел сказать Альфреду поторапливаться, как вдруг за спиной раздался нарастающий звук лая. Они обменялись паникующими взглядами. От волков они, может быть, и оторвались, но теперь их преследовали собаки. Людвиг осматривал степь в поисках укрытия, параллельно пытаясь успокоить паникующего Феличиано, тревога которого начинала распространяться на остальных. Яо был бледнее простыни и выглядел хуже, чем в дни падения Империи. Это заставило нервничать уже самого Людвига. Каким бы Яо ни был сложным человеком, он все еще был старшим и мудрейшим из них. Теперь даже он не знал, что делать, и лишь повторял самому себе раз за разом имя Кику, оборачиваясь, чтобы проверить, жив ли японец. Стоило им остановиться, как Ловино тут же встал рядом. — Нам нужно бежать, а не стоять и ждать, пока нас пристрелят! Натянутая до предела струна терпения Людвига порвалась. — Что ты предлагаешь?! Впереди пусто! Если думаешь, что найдёшь укрытие быстрее меня, может сам поведешь группу? Ловино покраснел от злости. — Слушай меня сюда, ты… — Река! — крикнул из-за спины Франциск. Он помогал Садыку и Мэттью в тылу, совершенно забыв об Альфреде, — Она впереди! У них ищейки! Сердце Людвига, казалось, снова начало биться. Феличиано схватился за его руку. — Будет холодно… — Да, будет, — Людвиг сглотнул, — Но нам придётся через неё пройти. Река была широкой и быстротечной. Рёв бегущей воды указывал на сильное течение. Лёд ещё не схватился, лишь несколько льдин плыли по воде. Он закусил губу, осматривая её внимательно. Порожные камни были в большинстве своём гладкими от воды, но всё ещё невероятно твёрдыми. Ловино снова встал рядом. — Чокнутый. Ты просто чокнутый. — У тебя есть другие предложения? Итальянец замолчал. Людвиг сделал глубокий вдох. — Так, давайте… — Стой! — в голосе Яо слышалось крайнее отчаяние, какого никто не слышал раньше, — А как же остальные? Как же Кику? Подождём. Если перейдём реку раздельно, не сможем помочь друг другу. Людвиг посмотрел в тыл. Кику и остальные были от них метрах в двухстах. Позади них были мятежники, и их голоса становились всё громче. Перед ними неслись собаки. Он снова посмотрел на Яо. — У нас нет времени. Они догонят, — он осмотрел реку и вспомнил об их тяжелых сумках и плотной зимней одежде. Нельзя было их терять, без провизии и тёплой одежды они погибнут. — Слушайте меня внимательно и делайте то, что я говорю, как можно быстрее. Вытащите из сумок всё, что может повредить вода, сложите в спальники и положите их обратно. Если носите что-то мелкое и ценное, положите в маленький мешок, чтобы защитить от воды. Наши рюкзаки, скорее всего, всплывут, так что держитесь за них, но если они пойдут ко дну, отпускайте — ваша жизнь дороже. Живее! Это был безумный план, но других вариантов не было, и бегущий по венам, как лёд по реке, адреналин позволял действовать быстро. Остатки группы были в пятидесяти метров от них, приближаясь с каждой секундой, но Людвиг решил не тратить время на ожидание. — Каждому найти себе партнёра на случай проблем. Феличиано, держись меня. Кому-то придётся остаться, чтобы передать приказы другим. — Я останусь, — тут же вызвался Яо. Людвиг кивнул. — Хорошо, — в его голосе сквозило мрачное чувство надвигающейся катастрофы. Так или иначе, он знал, что кто-то сегодня погибнет. Но также он знал одно… Он почти до синяка сжал запястье Феличиано. — Я не отпущу, — пообещал он. Они подошли к краю берега, держа сумки каждый в одной руке, и прыгнули.