Стоя на краю света

— Аграмон? — пробормотал Гилберт в недоумении, — Что это вообще значит? — Демоническое имя, — ответил Ловино, вспоминая демонологические исследования в Ватикане, которыми он занимался в средние века, — Очень могущественное. Демона, который вселился в Артура, зовут Аграмон. Это поможет нам атаковать его напрямую… — Эм, ты хотел сказать, тебе, — поправил его Альфред, получив в ответ грозный взгляд. Он поднял руки в защитном жесте, — Эй, чувак, я может и герой, но с демонами не дружу… с призраками тоже, но с демонами абсолютно никак. Просто сделай так, чтобы эта штука исчезла, окей? — он машинально потер укус на шее и вздрогнул. Ловино повернулся обратно к смеющемуся Аграмону, который медленно шёл к нему. — Я из величайших демонов Ада. Я служу в ногах своего Хозяина, — он метнул в сторону Альфреда кривую улыбку, и Альфред дернулся, чувствуя, как горит укус. Демон снова повернулся к Ловино. — Так просто вы от меня не избавитесь. Я живу столько же, сколько по этой земле ходит человек, и знаю все его слабости. С телом мага я сильнее, чем когда-либо раньше. Делайте, что хотите, вам меня не взять. Страх победит. Он всегда побеждает. Ловино опустил взгляд, неспособный смотреть в зелёные глаза демона. Дрожащими пальцами он листал страницы Библии, чувствуя, как колотится его сердце. Аграмон побежал на него, и Ловино уже было приготовился убегать, но вспомнил про свой нательный крест. В последний момент он достал его из-под рубашки и вытянул вперёд в сжатом кулаке. Демон зашипел и отпрянул, начиная ходить кругами, как загнанный в клетку тигр. Аграмон зарычал и попробовал провести магическую атаку, но Иван вовремя отвлёк его ответной мысленной атакой. Ловино смотрел за ментальной дуэлью, пока Иван не процедил сквозь плотно сжатые зубы: — Действуй! Ловино опустил глаза на страницы раскрытой Библии и сделал глубокий вдох. Ему нужно было успокоиться, или всё, что может пойти не так, пойдёт не так. Это был один из первых уроков. Но он уже несколько веков не проводил экзорцизмов, и в те разы цена не была столь велика. Тони, дай мне сил. Он вспомнил, как получил свой крест будучи ребёнком. Антонио говорил никогда его не снимать. За всю свою жизнь он ни разу не снял его. Ловино сосредоточился на чтении слов перед собой, полностью доверяясь Ивану, как не доверялся ему никогда прежде, чтобы тот обеспечил его безопасность во время ритуала. — Господи, услышь молитву мою. И вопль мой да придет к Тебе. Боже, власть имеющий жизнь по смерти и отдых по трудам даровать, и не может быть иного, ибо Ты еси Создатель видимого всего и невидимого, и царствию Твоему не будет конца: смиренно пред величием славы Твоей молим, да благоволишь освободить нас властию Своею от всяческого обладания духов адских… Глаза Аграмона наполнились страхом, и он замотал головой, будто пытаясь отогнать надоедливых комаров. Однако он не сдавался в борьбе с Иваном. Ловино продолжил: — От козней диавола избавь нас, Господи. Дабы дал Ты Церкви Своей служить Тебе в свободе, молим Тебя, услышь нас. Дабы благоволил Ты сокрушить врагов Церкви Своей, молю Тебя, услышь нас. Не дай рабу твоему быть порабощенным демоном Аграмоном, не дай храму Духа Твоего быть загрязненным нечистым духом. Услышав свое имя, Аграмон издал нечеловеческий вопль и прижал руки к ушам. — Я не дам тебе изгнать меня именем своего Ложного Бога! Не дам! — он начал кашлять, давая Ивану возможность на секунду взять верх, но тут же отправился, вновь выталкивая его из своего сознания. Ловино старался сохранять хладнокровие, но его спокойствие было на пределе. Аграмон пусть медленно, но продвигался к нему, и он хотел оторвать глаза от книги, чтобы посмотреть, насколько близко подошёл демон. Вдруг из ниоткуда к нему потянулось нежное тепло и запах чего-то родного и любимого. Ловино не дернулся, почувствовав, как вокруг его плеч обернулись чужие руки. К его уху припали губы. Продолжай. Тони. Ловино почувствовал прилив сил. Он продолжил, слыша, как Аграмон корчится от боли при каждом упоминании Бога или своего имени. Он дошёл до главной части, которой боялся с самого начала. — Изыди, Аграмон, измыслитель и хозяин всякой лжи, враг спасения человеческого. Освободи место Христу, в Котором не найдешь ты ничего тобою сделанного; освободи место Церкви Единой, Святой, Вселенской и Апостольской, Христом же ценою Крови Его приобретенной… Его руки тряслись, одной он до посинения сжимал крест, второй удерживал Священное Писание. Ему предстояло встретиться с Аграмоном лично, выгнать его из сознания Артура. Он глубоко вдохнул и заставил свои руки застыть на месте. Он позволил своей душе отделиться от тела, протянуться к Артуру. Достигнув чертогов разума, он почувствовал внутри присутствие Артура и Ивана. — Я изгоняю тебя, Аграмон, дух нечистоты, сила сатанинская, посягатель адский враждебный, именем и добродетелью Господа нашего Иисуса Христа, искоренись и беги от Церкви Божией. Покинь тело Сына Божия, по образу Божию сотворенного и драгоценною кровию Агнца искупленного. Аграмон засмеялся, и его голос громом прокатился по сознанию Артура. — Он никакой не Божий сын. Он уровнял себя с Богом, изменял природу по своей прихоти. Он больше демон, чем человек. Черным магам не пристало ходить по земле живых. Тебе не искупить душу того, кто играл с силами Ада. Несмотря на это, барьеры сознания Аграмона ослабли, давая Ловино шанс просочиться внутрь. Иван продолжал держать оборону, чтобы демон не успел среагировать. В разуме Артура было темно, в нем не было ни единой свободной мысли. Ловино чувствовал, как напрягается демон, стараясь подавлять любые импульсы мозга британца. Но Артур все ещё был там, в глубине, и Ловино ухватился за этот след. Ловино заметил слабый свет и бросился к нему, замечая хрупкую фигуру, сидящую в центре. — Артур? Британец медленно поднял голову, нагой, бледный и слабый. В его глазах загорелся огонёк признания. — Ловино? Голос Аграмона ворвался из ниоткуда. — Он мой. Зачем спасать то, что уже наполовину мертво? — чёрные путы из плотного тумана, связывающие Артура, затянулись вокруг него. Путы загорелись красным, послышался электрический треск, и Артур вновь согнулся пополам, чувствуя, как силы покидают его. Ловино все еще ощущал тёплые руки Антонио. Он держался его за силу, свет и неиссякаемую любовь, которой никогда не познать демону. Он снова взялся за крест и пошёл навстречу Артуру. Его шаги оставляли дымящиеся следы, и Аграмон зашипел от боли. — Я призываю тебя, Сатана, признать власть и силу Христа, который ради спасения рода нашего, завистью твоею падшего, смирил Себя и был послушен даже до смерти; Который Церковь Свою поставил на камне крепком и обетовал, что врата ада не одолеют Ее, ибо Сам с Нею пребудет до скончания века. Изыди! Туман начал рассеиваться, когда он подошёл ближе. Стоило ему прикоснуться к путам крестом, и тьма заклокотала, расступаясь перед носителем креста, бросая обнаженного и ослабленного Артура на землю. Ловино подошел и попытался поднять его, но тут же уронил обратно. Артур оставался неподвижен. — Ну! Вставай же ты! Артур прокашлялся и смог подняться на ноги, трясясь от упадка сил. Он пошатнулся и снова начал падать. Ловино едва успел его подхватить, и его рука, сжимавшая крест, коснулась кожи Артура. Британец отпрянул с болезненным воплем. Поднялся запах горелой плоти, и Ловино увидел на плече Артура выжженое пятно в форме креста. Артур поднял на него затуманенные глаза. — Я не могу к нему прикасаться… — Я знаю, чтоб тебя! — Ловино обвил вторую руку вокруг Британца, уже аккуратнее, — Будь добр, приложи усилия, а? Артур медленно встал, начиная двигаться в темноте вслед за итальянцем. Ловино искал щель в барьере его сознания, через которую вошёл, но обнаружил, что она закрылась. Он знает. Аграмон тут же предстал перед ним в форме большой змеи с капюшоном. — Ты не можешь спасти его крестом, глупый смертный. Он носитель Чёрной Крови. Его душа принадлежит Аду. Ловино оскалился. — Я не могу спасти его крестом, но я точно могу навредить им тебе! — он протянул крест вперед, и змея, шипя, растворилась в жёлтом тумане. Туман подполз к ним, заполняя легкие и глаза. Ловино закашлялся, выводя Артура из удушающего облака. Все время он чувствовал тёплую, почти живую руку Антонио на своём плече. Когда он снова нашёл свой голос, Ловино продолжил: — Не смеешь боле, змий хитрейший, обманывать род человеческий, Церковь Божию преследовать и избранных Божиих отторгать и развеивать, как пшеницу. Повелевает тебе Бог всевышний, перестань вредить Церкви и свободу Ее облагать оковами. Оглушающий визг прорезал чертог разума, заставляя Артура и Ловино зажать уши. Все вокруг начало трястись. — Он не Божий избранник, безмозглый прихвостень Ватикана! Бог проклял его, когда он повернулся к Нему спиной, присоединяясь к легионам чёрных магов моего Хозяина. Ему нет спасения! Он мой! Из земли вырвалась стена огня, накрывая их. Артур был слишком слаб, чтобы кричать, и чувствовал, как с каждой секундой его тело растворяется в пустоте — той же пустоте, где Аграмон нашел его изначально. Если сейчас он потеряет сознание, его невыносимые усталость и боль окончатся. Но то же самое случится и с его жизнью. Я уже умирал. Черта с два я умру во второй раз. Ловино потянул Артура за собой к границам его разума. Он колотил в невидимые стены, отчаянно пытаясь найти выход. Он развернулся, замечая, что огни приближаются и начинают обжигать. Вдруг послышался резкий крик на языке, который ни Ловино, ни Артур не понимали, но он звучал пропитанным древней магией. В стене проявилась широкая щель, из которой донеслось ещё несколько заклинаний, и Ловино и Артуру пришлось уклоняться от магических атак. — Бегите, я его задержу! — внутрь донесся искаженный голос Ивана. Иван почувствовал, как из чертогов разума вырвались две души, и захлопнул проход, не давая Аграмону последовать за ними. Из глубин разума Артура вылетела чужеродная сила, потянувшая Аграмона назад. Демон кричал и сопротивлялся, но Артур успел ускользнуть от его когтей, лишая демона возможности питаться его жизненными силами. В мире живых демону нет места, и без души, которую можно поработить (ибо своей у них нет), демоны не могли выжить. Каким бы могущественным не был Аграмон, без сосуда он не мог использовать свои силы. Иван знал, что наступило время отступить, когда лицо Артура изменилось. Бледность сменилась румянцем, глазам вернулся изумрудный оттенок. Он пошатнулся и упал на колени. Альфред бросился к нему, но Франциск силой удержал его на месте. Он видел много экзорцизмов. Этот точно ещё не был окончен. Ловино вернулся в собственное тело, которое било крупной дрожью. Он был уверен, что умрет в огне, и его душа будет навсегда заперта в чужой голове. Он едва не выронил из рук Библию, как вдруг снова почувствовал на своей шее тёплое дыхание Антонио. Почти всё, Лови. Не сдавайся. Ты сможешь. Ловино сделал глубокий вдох. — Изыди, Аграмон, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, — он подошёл к Артуру, который лежал на земле, кряхтя и хрипя. Он метался от демонического рыка Аграмона к своему собственному уставшему голосу. Артур увидел ноги Ловино и с трудом поднял на него глаза. — Сделай это. Он возвращается. Ловино трясущейся рукой поднес крест к плечу Артура. Из раны тут же потекла кровь. Он приложил к ней палец и окропил кровью лоб Артура, шепча под нос продолжение молитвы. Артур зажмурился, сосредотачиваясь на битве, которую он вёл внутри собственной головы. Внутри его сознания было темно, и он едва различал в тумане очертания демона. Но он все еще мог его слышать. Туман искрился магией, пока человек и демон внутри одного тела гнались друг за другом, набирая скорость… Глаза Артура распахнулись. Его зрачки сузились и стали похожи на кошачьи. Ловино сделал несколько шагов назад, понимая, что телом вновь завладел Аграмон. Он был слишком слаб, чтобы двигаться, но итальянец чувствовал, как он пытается проникнуть за барьеры его разума. Он поторопился закончить ритуал, выпаливая оставшиеся слова на одном дыхании: — Изыди через веру и молитву Церкви; изыди через знак святого Креста; изыди через Христа, Господа нашего. Аминь. Невидимая сила швырнула Аграмона спиной о землю, заставляя его шипеть и вертеться, как уж на сковородке. Конечности Артура изгибались в гротескной, неестественной манере. — Нет! Мысленный крик Артура был настолько громким, что его услышали все вокруг. Артур взял тело под контроль и сел, дрожа, пытаясь прогнать Аграмона из своей головы. Наконец, ему удалось это сделать, но он знал, что демоны не расстаются с жертвами так просто. Артур болезненно простонал, призывая все оставшиеся у него силы на то, чтобы прогнать потустороннюю сущность раз и навсегда. Этих сил было достаточно, чтобы Аграмон покинул разум Артура. Демон тут же бросился к ближайшему к себе живому сознанию: Ловино. Итальянец знал, что не сможет прогнать его, будучи смертельно уставшим после экзорцизма, и лишь ждал, пока сгусток чёрной энергии долетит до него. Иван выкрикнул что-то на старославянском и щелкнул пальцами. Невидимое тело Аграмона запылало сотней искр магической энергии. Демон завизжал, пока потусторонняя сила утаскивала его обратно в пустоту, из которой он пришёл. Отряд стоял неподвижно, будто просыпаясь от кошмара. Никто не двигался, пока Артур не рухнул на землю лицом вниз.