Стоя на краю света

Когда Альфред проснулся на следующее утро, он чувствовал себя потрясенным и обновлённым одновременно. Он прищурился, когда ему в глаза ударил солнечный свет. Альфред не хотел вставать. Не сейчас. Кошмар, в котором Мардж погибла от огнестрельного ранения, все еще был свеж в памяти. И то, как он избил того человека до смерти… Альфред перекатился на другой бок и посмотрел в угол палатки. Вдруг его накрыло. Его перчатки… они лежали там, в углу, и были пропитаны кровью. Его кожа чесалась от крови и слез. Он слишком боялся продолжать строить догадки, опасаясь, что его кошмар был реальностью. Вместо этого он повернулся обратно и начал трясти Ивана за плечо. Русский проворчал в раздражении и приоткрыл глаза. — Что такое, Альфред? Альфред чувствовал, как в груди теснились страх и подозрение. Он моргнул и пробормотал, слишком боясь высказать свои опасения, и тем более — услышать их подтверждение. — Она умерла? Глаза Ивана широко распахнулись, и на лице отразилась грусть. Когда он положил руку на предплечье Альфреда и начал успокаивающе его поглаживать, американец уже знал, какой ответ получит. — Да, Альфред. Мне жаль. Альфред закусил губу и посмотрел в сторону, пытаясь сдержать всхлипы, пока по его лицу катились слезы. Его пальцы сжали спальник, пока он пытался справиться с удушающим чувством скорби. Иван чувствовал себя неловко, лёжа рядом с Альфредом, в одном спальном мешке, и наблюдая за тем, как он плачет. В предыдущие годы Альфред ни за что бы не дал Ивану увидеть себя таким. Но с другой стороны ему казалось по-странному интимным то, что Альфред доверял ему достаточно, чтобы плакать перед ним, не боясь, что Иван посмеётся над ним за это. В груди Ивана разлилось тепло от этой мысли, но в то же время он чувствовал себя ужасно от состояния, в котором находился Альфред. Иван обнял Альфреда одной рукой и притянул его к себе. К его удивлению, Альфред уткнулся лицом ему в грудь, всхлипывая и царапая кожу ногтями. Иван не обратил внимания на боль. — Альфред, все будет хорошо. Не плачь. — Не указывай, что мне делать, ублюдок. Иван явно не ожидал такого резкого ответа, но продолжил держать Альфреда в объятьях. — Я понимаю, что тебе больно, и я знаю, что ты расстроен, но не надо быть таким жестоким. Она сейчас в лучшем месте, чем это, да? Будь счастлив за неё. Альфред посмотрел на него со злостью и отпихнул от себя. — Счастлив, что она умерла? — его голос стал громче от гнева, — Счастлив, что она не смогла прожить полноценную жизнь? Иван вздохнул. — Альфред, она бы не прожила сильно дольше с такой раной. Поверь, такой исход — лучший. Альфред помотал головой, пытаясь выглядеть стойким, пока по его щекам текли слезы. — Но я пустил её в город, хотя знал, что не стоило этого делать. — Мы уже это проходили, Альфред. Ничего из этого не твоя вина. У судьбы свой путь. Она умерла, потому что пришло её время, не из-за тебя, — Иван чувствовал себя так, будто успокаивает ребёнка. Альфред помотал головой, не желая верить, что её больше нет, но зная, что это правда. Он вылез из спальника и сел на полу, поджимая колени к груди и пытаясь успокоиться. Спустя какое-то время он глубоко выдохнул, выравнивая дыхание. — Я просто хотел бы, чтобы она была со мной немного дольше. Иван вздохнул и сел рядом с Альфредом, обнимая его. — Я знаю, Альфред. Иван слабо понимал, почему ведёт себя с Альфредом таким образом. Возможно, всему виной были времена, в которые они жили. Он чувствовал будто пришло время вести себя так, как он хотел долгие годы, потому что их время вместе было ограничено. Он ненавидел эту мысль, но знал, что не все из них переживут Восстание и что Альфред вполне может стать одним из тех кто потеряет свою жизнь в этой новой реальности. Альфред, вероятно, почувствовал, насколько неестественной была поза, в которой они сидели, и вылез из объятий Ивана, подбирая с пола свою одежду и вставая. Он уставился в пол с красным лицом, и начал натягивать на себя рубашку. Иван смотрел на него с беспокойством. Он решил, что отныне будет внимательно за ним смотреть, на случай, если из-за перемен в настроении он снова навредит себе или остальным. Он знал с предыдущего дня, на что способен Альфред, когда его ослепляет ненависть. Снаружи послышался шум шагов и голос Артура. — Альфред? Ты встал? — Да. Артур заметил пустоту в его голосе, но все же продолжил. — Альфред, прости, но нам нужно двигаться. Те мятежники могут вернуться в любое время. — Откуда тебе известно? — голос Альфреда был холоден. — Потому что… слушай, просто одевайся и выходи. Я соберу остальных, чтобы сказать всем, откуда я знаю. Альфред фыркнул и вышел из палатки. Иван накинул рубашку и вышел за ним на поляну, где потихоньку собирались остальные. Франциск, уже разбуженный Артуром, выглядел встревоженным и смотрел на землю. Как обычно пунктуальный, Людвиг вышел вместе с Гилбертом, который решил остаться ночевать с братом, чтобы дать итальянцам возможность успокоить друг друга. Мэттью помог Садыку дойти до ближайшего дерева, чтобы он мог опереться на него, не нагружая ногу. Сам он сел рядом, подтягивая к груди колени в схожей с Альфредом манере, и спрятал голову в руках. На редкость серьёзные и грустные, Яо и Кику вышли следом. Последними были братья Варгасы. Ловино тянул за собой сонного и все ещё красного от слез брата, хотя сам выглядел не лучше. Артур хлопнул в ладоши, дождавшись всех. — Главной задачей на это утро будет перестановка лагеря. Я знаю, что вы все устали и хотите отдохнуть, но нам нужно уйти, пока не пришли мятежники. Я знаю, что они придут, и что они планируют атаку, которую, возможно, не переживёт никто из нас. Если вы не хотите стать жертвой, — Артур невольно метнулся глазами к могиле Мардж, — лучшим решением будет слушаться меня. — С какой стати? — вопрос задал Ловино, смотря на Артура в упор, — Мой брат болен и очень потрясен произошедшим вчера. Скажи мне, с какой стати мы должны уходить только из-за твоих беспочвенных предположений? — Я как раз к этому веду. Я полагаю, вы все знаете, что я иногда практикую магию и так получилось что я взял с собой свою книгу заклинаний. Вчера я не мог уснуть и решил проследить за ними через воду. Я знаю, что вы все устали, но не игнорируйте моё предупреждение — мятежники планируют напасть на нас во сне, взять в заложники, а потом допрашивать по вопросу отношения к правительству. Дадим неправильный ответ — нас убьют. Что касается Альфреда, — американец напрягся, услышав свое имя, но все ещё выглядел отрешенным, — эта «Организация», как я понял, объявила награду за его голову. Они хотят вывести его из игры, чтобы он не смог реформировать страну «ложным образом». Однако единственный способ это сделать — избавиться от него совсем. Альфред, ты меня слушаешь? — Ага, — Альфред резко развернулся, и Артур не мог не заметить, как в его глазах что-то загорелось — Вы можете идти. У меня есть дела в городе. Сердце Артура забилось быстрее. — Альфред, нет. Не будь безрассудным. Гордон обязательно получит по заслугам, но я не могу позволить тебе бросаться на амбразуру, — Артур твердо решил, что пока он здесь, Альфред будет жив и здоров, и если это значит, что его придётся удерживать силой, он будет удерживать его силой. Иван решил забыть на время о том, как остальные могут отреагировать на его внезапное беспокойство безопасностью Альфреда. — Да, Альфред. Ты не можешь возвращаться туда. Это слишком опасно. Мы не так сильны, как раньше. Мы больше не страны, наши тела сейчас не сильнее простых людей. Артур на секунду впал в ступор. — Я даже не задумался об этом. Плюс одна причина, почему Альфреду нельзя туда возвращаться. Но Альфред стоял на своём. — Мне плевать. Пусть я не так силен, как раньше, но я все еще могу постоять за себя. А вообще, я даже рад, что мы сможем сразиться на равных. Когда я одержу победу, я буду доволен тем, что сделал это при равных шансах. Артур хотел возразить, но его резко прервали. — Ал, мы не можем тебя потерять, — сказал Мэттью, смотря на своего брата со смесью мольбы и раздражения на лице, — Твои штаты не могут потерять тебя. Я не могу потерять тебя. Ты это знаешь. Это слишком рискованно. — Я знаю, Мэтти, но я должен это сделать. Этот подонок должен поплатиться, и я не дам ему просто так уйти. Мир будет намного лучше без таких людей, как он. Он всего лишь один мятежник на нашем пути к восстановлению порядка. — Альфред, — строго сказал Артур, — Если ты продолжишь настаивать, мне придётся удерживать тебя здесь силой. Альфред оскалился. — Попробуй! Я гарантирую тебе, что так или иначе сдержу свое слово. Я пообещал своей дочери! — Пожалуйста, Ал, — настаивал Мэттью, но Альфред делал вид, что не слышит его. Он не оставлял Артуру выбора. — Ясно. Людвиг, Иван, придержите его для меня. — Что? — Альфред развернулся, но не успел что-либо сделать, прежде чем Людвиг взял одну его руку, а Иван крепко схватился за вторую. Альфред поднял на русского обиженный взгляд, чувствуя себя преданным. Иван хотел заверить его, что так будет правильно, что их отношения — не пустышка, но знал, что только устроит ненужную драму. Альфред боролся, брыкался и орал, но поняв, что не может освободиться, перестал вырываться и выкрикнул: — И что ты собираешься со мной делать? Артур показался из своей палатки, неся в руках несколько метров верёвки. — Чтобы ты не удрал? Я собираюсь связать тебя. — Звучит как что-то, что должны говорить мы. Все страны резко напряглись, и с окружающих их деревьев начали спрыгивать люди, вооружённые автоматами и наручниками.