Победителей не судят

      Майк Шмидт пришел к Джошуа Фазберу для того, чтобы понять, был ли начальник причастен к комнате и убийце в ней, и чуть не проиграл. Он в самом деле поверил начальнику и пошёл бы по ложному следу, если бы не Джереми, передавший ему слова Скотта. Мужчина, правда, пока не знал, как можно было использовать эту информацию Майк не понимал, почему решил так, но он верил, что Фиолетовый тоже хотел разобраться с аниматрониками. А зачем ещё человеку несколько лет сидеть и следить за их работой? Он наверняка что-то да узнал, может быть, даже понял, как связаны убитые им дети и ходящие по ночам роботы. Майк бы все отдал, чтобы если не поговорить с ним об этом, так хотя бы почитать его заметки о роботах. Интересно, Фриц Смит был как-то в этом замешан? Это был единственный механик, которого Майк знал, и он выглядел жутко подозрительно и странно. А еще его в первую же смену уволили, потому что он полез в систему аниматроников. Такие парни, как Фриц Смит, тихо сидят позади класса, а потом приходят в школу с ружьём — так почему рыжий техник не мог каким-то образом сделать из роботов машину для убийств, чтобы отыграться? Майк озвучил это предположение вслух, но идущий рядом Джереми только рассмеялся и сильнее натянул капюшон клеенчатого плаща на голову — с неба шёл мелкий противный дождь. Они могли взять любой другой, более погожий день для этой операции, но, когда пошел дождь, все было уже оговорено, и отступать было поздно. Операция состояла в том, чтобы словить убийцу прямо во время его наблюдений за аниматрониками. Они договорились с новым охранником, что они покопаются в ресторане во время его смены, и он любезно согласился. Он будет приманкой, будет просто сидеть на смене, и Фиолетовый и не поймёт, что что-то идёт не так, до момента, когда они ворвутся в «безопасную комнату» и повяжут его. Новым охранником был Си Дэвис, и они договорились встретиться у входа в пиццерию. Когда они подошли к ней, он уже стоял там и ждал их под крыльцом ресторана. Оно должно было спасать от дождя, но Си все равно промок до нитки. Это был низкий полный парень, почти юноша, с тёмными волосами и веснушками. Они не встречались до этого, только говорили по телефону, и Майк почему-то подумал, что новый охранник будет выглядеть так же круто, как круто звучало его имя. Однако Си Дэвис выглядел как заучка из колледжа. Джереми дружил с такими, пока не бросил университет, не устроился в пиццерию и не стал общаться с Майком. — Дружище, извини, — вместо приветствия сказал Шмидт, почесав макушку. — Да ладно, без проблем… Слушайте, это ведь все законно, да? — Да, конечно. Ты так-то вообще не при чем, ты просто работаешь, — ответил за Майка Джереми. — Мы могли и не говорить тебе, что придем, но хотелось сделать по-человечески, знаешь. — Ха, ну да, я бы в штаны наложил, если бы ко мне на первой же смене кто-то в ресторан пролез. — Ну и я о том же. — Фитцджеральд красиво улыбнулся. Зубы у него были чуть ли не идеальные, и при чем были такими без брекетов. — Мы не будем заходить с тобой, подойдём где-то через полчаса, хорошо? — Понял, — новый охранник улыбнулся в ответ. Они уже развернулись и пошли от входа в пиццерию, когда на ступеньках Джереми обернулся и сказал: — И последнее: если что, лезь под стол. С ними это работает. В то же мгновение друг набросил на голову капюшон и скользнул за угол пиццерии, оставив Си стоять на ступеньках с ошарашенным и испуганным лицом. Когда они дошли до невысокого сетчатого, закрывавшего переулок к заднему двору пиццерии, Шмидт позволил себе толкнуть друга в плечо и назвать его придурком. Им теперь крупно повезёт, если парень не сбежит прямо сейчас. Джереми в ответ просто засмеялся, поднял бровь и сказал, что не мог промолчать. От этого, вообще-то, могла зависеть его жизнь. Майк не понимал, зачем Фитцджеральд так возился с парнем, которого знал полминуты, но его друг вообще-то частенько начинал кого-то опекать. В частности, Майка. — А ещё ты видел его лицо? Я не мог промолчать, как минимум, ради того, чтобы его увидеть, — честно хихикнул друг, уже перелезая через забор. Майк бы пихнул его ещё раз, но не успел дотянуться. Когда они пересекли переулок и вышли на задний дворик, внезапно громыхнула молния, и дождь ударил с новой силой. Кроме будущей непогоды, вокруг было тихо — не было ни людей, ни любых других звуков. Только грязь вперемешку с вымывшейся травой хлюпала под ботинками. Их план был прост: так как в помещениях для персонала и на кухне не было камер, они проникнут в ресторан через них — входить через вход для посетителей было бы опасно. Потом они пройдут в слепых углах камер до мастерской, и, как только за ними закроется её дверь, мышеловка захлопнется. Просто и элегантно. А для того, что произойдет дальше, у Майка Шмидта в кухонной подсобке был припасен красный ломик. Небольшой, но увесистый и изогнутый. Они прошли по дворику и поднялись на несколько ступенек, ведущих в кухонную подсобку. И в тот самый момент, когда Джереми достал из кармана ключи, ища нужный, сзади прозвучало… мяуканье? Майк обернулся и действительно обнаружил на ступеньках кошку. Она была красивая, черепаховая, рыже-бело-черная, и продолжила требовательно мяукать, глядя Майку прямо в глаза. Её что, здесь прикармливали? У Шмидта не было аллергии на кошек, но он их все равно не переносил, и поэтому мужчина махнул на пушистую кроссовком. Она не сдвинулась с места. В то же мгновение Джереми открыл дверь в кладовку, и первым в неё не зашёл сам Фитцджеральд или Майк, а забежала эта самая кошка. Майк цокнул и подобрал с полки ломик. Это должна была быть подсобка с овощами, холодильником и другими вещами для кухни, но все заготовки стали хранить на самой кухне, а эту комнату переквалифицировали в склад со всяким барахлом. На полках от пола до потолка лежали какие-то банки, коробки, сумки и даже сетка для воллейбола. Тут же стояли шкафчики, в которые официанты складывали свои вещи. Кошка потерлась о ноги Майка, и мужчина опять попробовал отогнать её — в этот раз помахав на нее ломом. Она отошла в сторону, но стойко продолжила идти за ними. А когда они вошли в кухню, то пушистая превзошла сама себя и забралась на стол. Там было несколько параллельных друг другу столов, и она забралась на тот, что посередине, и пошла по нему, пробираясь между кастрюлями, стаканами всем остальным, что осталось от смены поваров. Мужчины шли молча, стараясь не наступить на что-то и не топать слишком сильно. Майк искренне старался оставаться спокойным, но лазящая по столу наглая кошка почему-то жутко его бесила. И вот, в один момент она дошла до конца стола и собралась спрыгнуть, и в этот момент Шмидт попытался столкнуть её, чтобы она наконец сбежала. Он замахнулся рукой и… И попал по кастрюле. Она свалилась на пол с таким грохотом, что в тёмной и пустой пиццерии, показалось, задрожали стены. Джереми попытался ответить Майку подзатыльник, но мужчина вовремя увернулся. — Пошли быстрее. Может, он и не услышал, там стены толстые, — буркнул он. Однако Винсент Уильям Афтон все прекрасно услышал. Это был последний момент, когда можно было убежать, но мужчина просто улыбнулся и перехватил биту удобнее. Сейчас все и начнётся. Они выскользнули из кухни, спрятались в тень и замерли, отмеривая путь до мастерской. Нужно было пройти под стеной в тенях, дальше через два коридора и прямо к двери подсобки. Это займёт не более минуты. Мужчины осмотрели ближайшую камеру, оценили её угол обзора и сделали первый рывок, минуя пустоту первого коридора и замирая у стены между ним и вторым, чтобы осмотреть позиции. Джереми попытался глянуть на наручные часы, чтобы понять, проснулись ли уже аниматроники, но его интерес был удовлетворён более, чем наглядно. Раздался тихий скрип и словно бы пыхтение, и со сцены, освещенной пробивающимся из окна светом фонаря, первым сошёл Бонни. Он медленно стал продвигаться между столами прямо к коридорам. Прямо к ним. У Джереми на загривке встали волосы, и он словно бы попытался вжаться в стену ещё сильнее. Они ведь реагируют на движение, да?.. Робот продолжал ценаправленно идти в их сторону, словно бы правда их видел, словно бы он действительно был одержим одним из мальчиков… Или наоборот, на свет? Или, может, они идут именно в кабинет охраны? Пожалуйста, Бонни, просто не заметь нас и пройди мимо. Мы в тени и мы почти не дышим. Возможно, призраки умели читать мысли и пожалели Джереми. Возможно, роботы хотели именно Си Дэвиса, сидящего в кабинете. Бонни прошёл мимо них, идя по своему привычному маршруту и скрываясь в подсобке. У Джереми сердце пропустило удар, и они минули ещё один коридор. Через мгновение они оказались уже у дверей мастерской, и мышеловка захлопнулась. — Я иду. Ты останься в мастерской и смотри, чтобы заяц не зашел, — прошептал Майк. Джереми просто кивнул, и они вошли в пустую мастерскую. Ему всегда казалось, что ей на самом деле не пользовались, настолько здесь все лежало на своих местах. На полках одни и те же запчасти, на полу все тот же сломанный Фокси. Теперь можно было не скрываться, выход из той комнаты только один, и Джереми достал фонарик и потрусил его. Майк зачем-то шикнул на него и, помахав ломом и кивнув на прощание, открыл дверь в «безопасную комнату» и плотно её за собой закрыл. Мужчина отвернулся и приоткрыл дверь в зал, смотря за все еще стоящими на сцене Чикой и Фредди и ожидая возвращения Бонни. Мышеловка захлопнулась, опять пришло в голову, когда Джереми включил и выключил, проверяя, фонарик. Он не понял, почему подумал об этом, а потом голову внезапно озарила мысль. А разве «безопасная комната» не должна быть обычно закрыта? Разве тот, кто наблюдает за аниматрониками, не запирается, чтобы они и не подумали пролезть к нему? Мышеловка захлопнулась. Но они ли её поставили?

***

Почему-то в этот раз этот проход показался в несколько раз длиннее. Чуть ли не бесконечным. Три шага, отделявшие Майка от комнаты, показались тысячей ступенек, и он не решился ступить и на первую. Можно было послушаться и уйти отсюда прямо сейчас. Но провалить такую операцию? Так и не узнать ни того, что происходило в этом ресторане, ни того, кем был Фиолетовый Человек? Ну уж нет. Понимание этого дало какой-то силы ногам, и Майк смог сделать первый шаг. Сразу же после этого он прислушался, однако не было слышно ни дыхания, ни каких-либо движений, кроме его собственных. Фиолетовый уже знал о том, что они здесь, и успел скрыться? Или он притаился и готовился отбиваться? Для таких случаев у Майка в руках был лом. Он сделал второй шаг, и стало возможно разглядеть комнату чуть дальше. Все ещё не было видно стола или кресла, но на стене не было теней, которые можно было бы расценить, как человеческие. Правда, свет в комнате шёл с потолка, и тени от него шли на пол, а не на стены. В прошлый раз смешавшийся свет экранов и лампы на столе при выключенном свете потолка проявил на стене тень вешалки, но в этот раз такой возможности не было. Однако все больше казалось, что в той комнате кто-то одновременно был и не был. Майка жутко раздражало непонимание, и он сделал последнее движение. Ещё один шаг, а потом он выпрыгнул прямо посередине комнаты, чтобы его не могли атаковать сразу. В глаза ударил яркий свет лампочки с потолка, а на периферии зрения, там, где осталась за спиной стена и где когда-то стояла вешалка, мелькнула фигура. Винсент Уильям Афтон понял природу детских игр лишь когда услышал за спиною тихие шаги. Догонялки. Все это время Майк бегал за ним не чтобы уничтожить — чтобы сделать водой. И поймал. Когда перед глазами выскочила рослая фигура, увесистая бита взлетела в воздух. Теперь водил Винсент. Майкл Александр Шмидт оказался в середине комнаты и в то же мгновение почувствовал за своей спиной быстрое, холодное, разрывающее воздух движение. Он успел понять, что он сделал не так. Слишком поздно. Боль сцепила холодными когтями затылок и прокричала в уши низким металлическим ударом. Она проникла в мозг сквозь открытую рану, через кровь пронеслась в каждую клеточку его организма, разливаясь в них дрожью и сковывающей судорогой слабостью. Перед глазами замерцали и потом совсем закрыли все вокруг чёрные звезды. Подкосились словно бы окоченевшие ноги, и лишь на мгновение сквозь звезды проступил перед глазами шахматный пол. Майк Шмидт почти ничего не чувствовал, просто не мог, и сильный толчок в бок показался ему не более, чем отблеском какого-то воспоминания. Подтолкнутый Винсентом, Шмидт упал на спину и остался лежать на полу с раскинутыми руками и широко открытыми глазами. Так выглядели трупы или те, кто очень скоро ими станут. За его затылком ещё не успела вытечь кровавая лужа, но скоро она будет там, и пора было убираться отсюда. Винс не понял, что толкнуло его проверить, жив ли Шмидт. Винс отложил биту, сел перед мужчиной на корточки и подержал руку у его носа. Конечно, он дышал. Винсент даже сквозь ткань белых медицинских перчаток мог почувствовать его глубокое дыхание. От удара полой железной битой не умирают, только падают без сознания. Глаза у Шмидта были, как у Майка Афтона. Холодно-голубые и с множеством тёмных прожилок. Раньше Винсу казалось, что охранник был почти не похож на отца, просто имена были одинаковые, но теперь сходство было очевидным и било то ли по самолюбию, то ли по детской обиде. Возможно, из-за этого захотелось задушить Шмидта или перерезать ему горло своим старым добрым ножом. Наверное, это было даже правильно, потому что убить охранника действительно стоило. Винсент просто встал, забрал с собой биту и вышел из комнаты. Он знал, что Фитцджеральд был где-то здесь. Тот всегда бегал за Шмидтом, он не мог оставить друга отдуваться самостоятельно. Винс приоткрыл дверь мастерской и нашёл охранника. Он зачем-то стоял и смотрел в зал сквозь щелочку двери мастерской. Джереми, я однажды обязательно расскажу тебе, что все, во что ты веришь об этих роботах, вранье, и ты можешь даже на голове у них сидеть без страха быть убитым. Но это будет не сегодня. — Ма- Винсент сам не понял, откуда внутри него за одно мгновение набралось столько злобы и азарта. Джереми Фитцджеральд не успел даже обернуться. Винсент перешёл на бег, переложил в другую руку биту и что есть силы приложил Фитцджеральда коленом в лицо. Охранник заскулил и свалился на пол, зажимая рукой разбитый нос, а Винс уже закрыл за собой дверь мастерской. Сердце билось, как в момент, когда он впервые поцеловался. Это было не как его прошлые убийства, это даже убийствами не было, но ощущение силы в руках заставляло срывать дыхание и глупо улыбаться. Чуть ли не хихикать. Он не охотился уже почти три месяца, и все это время желания почти не было. Однажды даже подумалось, что Винсент в одно мгновение излечился. Оказалось, оно просто затаилось, чтобы выплеснуться сейчас. Винс не то чтобы был против. Мышцы приятно сокращались и нагревались, по коже шли мурашки, и казалось, что он был чуть ли не всесильным. Однако пора было уходить. Он не убегал, как в прошлый раз, не имея с собой даже ножа, нет. Просто скоро эти идиоты проснутся, и совсем не хотелось встречаться с ними снова. Они едва ли смогут ему навредить, конечно, но никому не было нужно, чтобы они узнали его лицо. Однако было кое-что, что нужно было сделать прямо сейчас. Нужно было вытащить Шмидта из «безопасной комнаты» в мастерскую, пока Фитцджеральд не очнулся. Шмидт был весь в крови и был тяжелее обычной жертвы Винсента, но у мужчины все же вышло протащить беспамятного охранника по полу комнаты и оставить его лежать в тени недалеко от костюма недочиненного Фокси. На полу комнаты осталось пятно крови Шмидта и розовый след там, где Винс тащил его, но это было не так страшно, потому что Афтон закрыл кабинет на ключ. Даже если полиция или скорая попробуют проследить за следом, они просто не смогут зайти. А потом пятна станут только впору. После того, как последние манипуляции были сделаны, мужчина вышел из мастерской и уже собрался уходить. Однако… Винс услышал странный звук со стороны кабинета охраны и кое-что вспомнил. Охранник. Он наверняка знал, что эти придут, а если и не знал, то все равно был ненужным свидетелем. Мужчина обогнул идущего в сторону зала Бонни и тихо проскользнул в кабинет охраны, откладывая биту на стол и доставая из кармана брюк нож. В каморке было пусто. Он сбежал. Черт возьми. Оставалось надеяться, что он не начнёт болтать и не вызовет копов, два раненых в пиццерии были худшим, что мама должна была получить на завтрашнюю годовщину сва- — Джереми? Майк? -дьбы. Шёпот раздался откуда-то снизу. Из-под стола? Какая прелесть, он не додумался сбежать или даже не понял, что нужно было. Но кто же надоумил его спрятаться от аниматроников под столом? Фитцджеральд, да? Несколько лет назад, когда Система только начала работать, Винсент позволил новоиспеченному штатному охраннику избежать смерти, спрятавшись под столом, и тот стал делать так каждый раз, а потом и Шмидта научил. Винсент не сдержал улыбки, находя забавным то, что охранники передавали друг другу бесполезные знания, и подтверждающе промычал в ответ. Не хотелось доставать новичка из-под стола, пусть вылезет сам. — Слава Богу это вы… Что вообще здесь происходит?! — зашептало снизу. — Это по-твоему нормально с вашей стороны промолчать об… этом?! Винсент виновато угукнул. — Я могу вылезать? Вы закончили все, что хотели? Я хочу свалить отсюда как можно скорее. Мужчина замычал в подтверждение, снизу выдохнуло и закопошилось. Винс отошёл на пару шагов назад, давая новичку вылезти, а в тот самый момент, как Си Дэвис выпрямился и включил фонарик, раскрыл нож. Услышав звук, новенький повернулся на него и встретился с мужчиной. Его брови поднялись вверх, глаза прищурились, а губы задрожали. — Ты… Ты не Майк. Винсент Уильям Афтон улыбнулся и показательно угукнул в ответ. Си не успел даже закричать. Через две минуты Винсент был уже за дверьми пиццерии.

***

Боже мой, как же больно. Джереми лежал в пустоте. Густой чёрной мгле. Холодной и одновременно горячей. Сухой и мокрой. Непроницаемой и в то же время блестящей откуда-то из глубины. Очень кружилась голова. На тело будто бы навалился огромный груз. Не чувствовались пальцы. Горело лицо. Не получалось открыть глаза. А может, они уже были открыты. Веки были такими тяжёлыми, что ему ни за что не получилось бы их поднять. Один глаз словно бы сжимали чужими пальцами. Другой будто парил в пустоте. Джереми попытался открыть свободный левый глаз и почти понял, где находился. Это была не пустота — это была чёрная плитка кафеля. В ней еле заметно отражалось его лицо. Она была холодной, а горячее снизу это его кровь. Мужчина попробовал перевернуться, но получилось только приподняться на локте. Тут же с его лица капнула еще одна алая капля и разбилась о лужу снизу, и Джереми вспомнил, что ему разбили нос. Он следил, чтобы аниматроники не вошли в мастерскую. Человек вышел оттуда, из «безопасной комнаты», вырубил его и сбежал. Все тело не слушалось, словно бы разбилось на отдельные кусочки, но у Джереми все же вышло сесть и опереться головой на дверь. Он дотронулся до носа, и тот остро заболел и немного сдвинулся прямо под пальцами. Наверное, сломан. Если повезло, то просто разбит. Им с Майком не стоило разделяться. Они не для того становились напарниками, чтобы в самый ответственный момент разделяться. Поодиночке их раскидали, как младенцев: у Джереми сломан нос, а у Майка- ЧТО С МАЙКОМ?! Если Фиолетовый Человек сбежал, значит друг остался там, в комнате. Джереми не знал, сколько лежал так, без сознания, а все это время Шмидт был там, один, м…мёртвый? Я же говорил, что это плохая идея. Я же говорил, а ты не слушал, и что теперь?! Если ты умер, я не прощу себе этого. Джереми забыл про нос. Не заметил головокружения, не слушающихся ног и измазанной в собственной крови одежды и лица. Он встал, опираясь на стену, сквозь тошноту, полуобморочное состояние и капающую из носа кровь. Он хотел было пройти к комнате, когда заметил что-то странное у другой стороны мастерской. Он сфокусировал зрение и включил фонарик, направляя его туда, и у Джереми Фитцджеральда сердце упало в пятки от страха и неожиданности. Это был Майк. Он был в «безопасной комнате», но теперь он оказался здесь. Друг лежал на полу в луже собственной крови и не двигался. Ноги и руки были расставлены в стороны. Глаза были широко открыты. Волосы на затылке были слипшимися. Его ударили в голову. Джереми знал, что нельзя было раскисать, но глаза предательски защипало. Он присел на колени рядом с Майком и попытался нащупать пульс на его запястье. То ли он переживал и не мог нащупать вену, то ли друг был уже мёртв. Джереми дотронулся до его шеи, там, где была сонная артерия. Сначала ничего не было. Потом раздался удар. За ним второй, третий и четвёртый. Сердце Майка билось размеренно и медленно, как во сне, и сердце Джереми словно бы тоже начало биться. Он был жив. Когда они выберутся отсюда, и Шмидт очнется, Джереми надерет ему задницу. Зачем убийца вытащил Майка из «безопасной комнаты»? Черт его знает. Джереми разберется в этом потом, когда это все закончится. Мужчина прикрыл глаза и помассировал их пальцами. Отчего-то разболелась голова. Казалось, что нужно было что-то делать, куда-то бежать, звонить в полицию, но выходило только продолжать сидеть на полу и слушать свое дыхание. Что нужно было делать? Какие вообще обязательства могли быть у человека в его ситуации? Си. …Что? Си Дэвис. Он остался в кабинете охраны. И? Фиолетовый Человек чуть не убил вас. Неужели вы думаете, что он оставит свидетеля? Мальчишку, второкурсника института, в котором ты, Джереми, так и не доучился. Ты сказал ему прятаться от аниматроников под столом, но разве это спасёт его от человека? О мой Бог. Джереми Фитцджеральд думал, что забыл обо всем, когда вспомнил о Майке. Если это было так, то теперь его на руках нёс святой дух, потому что мужчина преодолел мастерскую за пять секунд. Плевать было на стоящего в зале Бонни. Джереми бы показал ему средний палец, если бы вообще обратил внимание на зайца. В коридоре к каморке охраны было ужасно тихо, а из дверного проёма пробивался луч фонаря. Только бы Си уронил его, когда убегал или когда прятался под столом. Только бы он додумался выпрыгнуть в окно. Только бы Фиолетовый забыл о нем и ушёл. С каждым шагом идти было все сложнее. Словно ему на ноги надевали гири. Подходя к комнате, Джереми зачем-то закрыл глаза. Он делал так в детстве, когда приходил посмотреть на ёлку, под которой лежали подарки. И в старшей школе, когда открывал конверты с решениями университетов. Зачем он вообще приехал в Бостон. Когда Джереми Фитцджеральд открыл глаза, стоя на входе в кабинет охраны, в его голове проскользнули и сгорели все возможные «только бы». Из глаз все-таки брызнули слезы, а сегодняшний обед приготовился выйти наружу. Си Дэвис лежал на полу с перерезанным горлом. Кровь из его шеи блестела на пустом, холодном свету фонаря, разлившись по полу огромной, отвратительной, ужасающей лужей. Она была похожа на каких-то жуков, облепивших и сжирающих его тело. Такими же выглядели его веснушки. Он был мёртв. Ему было мать его двадцать. Его в страхе, нет, в панике открытые глаза покраснели от лопнувших сосудиков, а сами карие радужки с неестественно суженными зрачками смотрели вперед, на потолок, будто боясь, что он сейчас упадет. Пухлое загорелое лицо, как при жизни, было живым, словно сейчас он проснется, встанет и скажет, что все было в порядке. Сразу же после этого его тело выпустит ещё один поток крови, потому что ОН БЫЛ МЕРТВ. Джереми заметил, что из его глаз до сих пор текли слезы, только когда они стали падать на стол охраны. Он переступил через тело человека, которого почти не знал, и… Он переступил через тело, как же жутко это звучало. Си был жив только что, Джереми говорил с ним в первый и последний раз меньше часа назад, а теперь мужчина переступил через его тело, чтобы добраться до телефона. Воздух вырывался из груди пустыми всхлипами. Перед глазами все плыло, но Джереми смог набрать единственный номер, который сейчас помнил. — Алло? Трубку взял женский голос. Аманда. — П-привет, позови Скотта, — он все еще не понял, как не сорвался и сумел выговорить слова. — Джереми, это ты? Что-то случилось? — Ну почему она просто не может передать трубку?! — Скотт, эм… Сейчас я его найду. Джереми лишь тихо прошептал «Спасибо», но Аманда уже унеслась куда-то. Наверное, будить Скотта. Джереми был в полуобмороке, сердце отчаянно меняло ритм, то почти не ударяя, то начиная отбивать чечетку. Глаза постоянно возвращались к телу Си. — Алло? Алло! Ты меня слышишь? Джер, что у вас стряслось? — в трубке раздался голос Скотта. — Е-Его… — Что? Что «его»?! — Его уби-или, — протянул Джереми, на последних силах стараясь не закричать. — О Боже… Я сейчас буду. Подожди.