Дом

Второй день Бренты в Доме начался под бой курантов. Она сосчитала удары — было восемь утра. Ее организм не привык так долго обходится без солнца и естественного света, поэтому она окончательно потеряла счет времени. Тем не менее, несмотря на замкнутость помещений здесь, в них никогда не было душно: вентиляция работала превосходно, поэтому девушка намеревалась разузнать про принцип ее действия у Феликса и других, как только попадет в мастерскую. На завтрак был салат с бутербродом, однако отнюдь не еда занимала внимание Бренты — она с нетерпением ждала момента, когда сможет вновь поговорить с Морисом, хотя бы перемолвиться словечком, но он был страшно занят сегодня утром. Нескончаемая очередь тянулась через все столовую. Все ужасно торопились и Брента едва успела поблагодарить его за еду, как ее тут же оттеснили в сторону. Маленькие неприятности на этом не закончились. Она уронила бутерброд на комбинезон и на нем остался след от начинки. Теперь костюм нужно было стирать, а хлеб был уже непригоден для еды. - Возьми мой, - она услышала высокий голос. Брента подняла голову и встретилась взглядом с девушкой в темных очках, с которой они разговаривали вчера за завтраком. - Ты ведь придешь сегодня в мастерскую? Как раз расскажешь нам про паровые технологии, - она хихикнула. Брента насупилась. Она хотела бы стереть из памяти вчерашний завтрак: слишком много в нем было неловкостей и скользких моментов, а тут ей снова про это напоминают. - Спасибо, я не хочу есть, - холодно ответила она и отвернулась. После еды она встретилась с Феликсом на выходе из столовой. Пока они шли, девушка спросила: - Здесь можно постирать одежду? Я уронила бутерброд на брюки, - она показала жирное пятно. Похоже, ее спутника вопрос озадачил. - Хм…Проблема заключается в том, что каждый стирает одежду у себя в корпусе и общественной прачечной у нас нет. Давайте мы поищем вам сменную одежду. Вы будете не против униформы механика? - Нет. - Тогда я попрошу ребят принести ее вам ближе к обеду, но только когда будет перерыв. Надеюсь, ваша помощь больше не понадобится нам к этому времени. - Жители Дома так ответственно относятся к своей работе. - Это точно, и я не исключение. Все привыкли, что из труда каждого человека складывается общее благо. И без сплоченности и ответственности, как вы это называете, нам просто не выжить, - он сделал акцент на последнем слове. - Я заметила, что жизненные цели и образ мышления здесь сильно отличается от того, что на поверхности. Это из-за вашего расположения под землей? - И не только. Не забывайте, мы живем на оторванном от цивилизации острове, где не растет ни травинки, а палящее солнца может вмиг зажарить вас до хрустящей корочки. Как тут не пытаться выжить? Мастерская представляла собой длинное широкое помещение, в котором было очень шумно: станки непрерывно гудели, где-то за углом раздавался скрежет механизмов, а в дальнем конце помещения стучали молотки. Брента проходила мимо десятков верстаков, наковален и столов разных размеров. Все они были заставлены баночками с краской, колбами с неизвестным содержимым и металлическим хламом. Углы и ниши в стене были полны сломанных телескопов, глобусов и погнутых изделий из меди, латуни и бронзы. Все оборудование здесь отливало на свету желтоватым блеском. Кажется, некоторые части были сделаны из золота. Несмотря на царящий здесь беспорядок, в воздухе мастерской витала атмосфера некого таинства — эти люди в специализированных костюмах, защитных гоглах и перчатках ориентировались здесь, как у себя дома и были готовы творить волшебство. Самолет Бренты располагался в углублении в самом дальнем углу помещения. От остальной мастерской ангар отделяла высокая арка, где были подвешены миниатюрные фигуры дельтапланов, дирижаблей и прочих технологический изобретений, которыми когда-то болел весь мир. Бесчисленные лестницы с шаткими перекладинами уходили в потолок, а на полу были разбросаны запчасти, между которыми сновали уже знакомые Бренте инженеры. На стене висели большие изысканные часы, они показывали девять часов утра. В них было столько утонченности, что они больше подошли бы кабинету матери, нежели чем этому шумному и вычурному безумию, именуемому мастерской. Ниже под часами, за стеклом располагались различные приборы, некоторые из них внешне напоминали барометры. Однако каждый показывал что-то свое. На одних сверкающие стрелки неустанно колебались, а на других замерли и, кажется, не подвинулись ни на миллиметр за все то время, что Брента провела в мастерской. Ее дорогой сердцу аэроплан, который она уже была готова потерять, под чутким руководством механиков приобрел приличный вид. Девушка горячо поблагодарила Феликса и его команду, когда увидела, что сломанное крыло заменено и даже покрашено в похожий цвет, а винт снят, но на его место готовится другой. - Как прелестно! У вас золотые руки! - На самом деле остается еще немного работы, и тогда вы сможете полностью насладиться своим самолетом. Обещаем, он будет как новенький! - отозвался Феликс. Нужно было заняться паровым двигателем. К сожалению, среди этих талантливых людей лишь Брента хоть что-нибудь смыслила в энергии пара. «Эх, был бы здесь Монти! - то и дело думала она, сталкиваясь с некомпетеностью инженеров, - Он бы точно смог им понятно разъяснить». Они вместе извлекли двигатель из самолета и аккуратно почистили все его компоненты: поршни, турбины и прочие детали громоздкого механизма с помощью вентилятора, который работал благодаря силе инерции: кто-нибудь раскручивал лопасти и пока они были в движении, пыль и грязь выдувалась из двигателя. Девушка старалась активно помогать механикам, хоть и не умела обращаться с их оборудованием. Она с готовностью подавала нужные инструменты и консультировала в случае затруднения. Безусловно, в меру своих возможностей. - Если честно, не знаю, что из этого выйдет, - сказал один из инженеров. Это был коренастый мужчина с запавшими рыбьими глазами. Он давно расстегнул свой клетчатый жилет и на рубашке виднелись пятна пота. Ему приходилось поминутно присаживаться, чтобы дотянуться до деталей внизу, а потом снова вставать, чтобы взять нужный инструмент, - Я ни разу не работал с такими двигателями. Он такой огромный! И как только такая махина помещается в самолет? - Нам бы такой двигатель! Тогда бы больше не пришлось вручную двигать эти тяжеленные платформы, - сказала женщина, стоявшая с другой стороны от механизма. Она склонилась над поршнем и Брента заметила на ее шее заводные часы на латунной цепочке с изогнутой стрелкой и светлым циферблатом. И правда, чтобы извлечь двигатель сегодня утром, механикам пришлось приводить в движение механизм, который приподнимал самолет для его дальнейшей починки и работал по принципу домкрата. Чтобы сдвинуть с места тугие рычаги, расставленные по периметру платформы, они были вынуждены позвать на помощь других работников мастерской и на некоторое время стук молотков, жужжание электроприборов и гулкий гам голосов прекращался, уступая место лишь скрипу платформы и мерному шуму вентиляции. Точно, вентиляция! - Как работает здесь проветривание? - спросила Брента во время перерыва. Они сидели на резиновых ковриках в углу ангара, рядом с полукруглыми застекленными витринами, в которых стояли винтажные масляные фонари, фотографии в рамках и прочие декорации, - Я заметила, что здесь всегда комфортная температура, как так получается? - Видишь эту штуковину? - мужчина с рыбьими глазами указал на гудящее устройство справа от них. К нему вела труба, отличная от тех, которые встречались здесь на каждом шагу — она была шире и изготовлена из другого материала. Устройство представляло собой приземистую жестяную банку очень большого размера. Его обтекаемые края лоснились на свету, а бока были усыпаны кнопками, индикаторами и вентилями, - Это воздушный насос. Он качает воздух снаружи и транспортирует в резервуары на самом нижнем этаже. Как те с водой, что у тебя в самолете, только намного больше и предназначены они для воздуха. Они стоят в прохладном помещении и воздух быстро остывает, а потом подается по трубам в вентиляционные люки. Прислушавшись, Брента, уловила гул, исходящий от насоса. Она кивнула и указала на трубы, тянущиеся вдоль стен: - По ним? - Нет, эти отвечают за регуляцию температуры. В них подается очень холодная вода - почти лед - и она остужает воздух вокруг, - когда механик говорил, он неуклюже размахивал руками, явно получая удовольствие от того, что делиться с кем-то опытом. В этом пухлом человеке чувствовалась гордость за свой дом и его хитрые технологии. Девушка привстала и дотронулась до трубы, но тут же отдернула руку — ее обожгло холодом. Казалось, по этим железкам и правда течет лед! Механик увлеченно продолжал: - Правда, температуру в резервуарах и водяных холодильниках не удается поддерживать вручную, поэтому там стоит генератор. По моему, единственный в доме, - он вопрошающе обернулся на своих сотрудников. - Нет, еще на кухне есть один, - сказала одна из них. - Точно! Но всего их два, потому что топлива крайне мало. Точнее его много, но оно сложно добывается. Генератор работает на соли. Помимо дождевой воды, мы еще собираем морскую воду. Когда наступает прилив, вода подходит намного ближе и мы можем набрать ее. Потом идет долгий процесс отделения соли от воды и… я, если честно, не знаю, как там все устроено. Ко-нибудь работал там? - он оглянулся на других инженеров. - Я, - сказал Феликс. Он тоже сидел вместе с ними и внимательно слушал, - Правда это было давно, и сейчас все наверняка поменялось. Но раньше это была огромная машина, по размеру ни с чем не сравнимая: ни с двигателем Бренты, ни с чьим либо еще. Она была направлена на гидролиз, чтобы отделить одно от другого. По моему, даже никто из тех, кто работал там, до конца не разобрался в том, как она действует. Он засмеялся и махнул рукой. - Получается, что нельзя было оставить воду на солнце, чтобы она испарилась, и оставила соляной осадок? - спросила Брента - Конечно, нет! Тогда мы потеряем ценный ресурс — воду. Как видите, мы используем ее не только для питья, но и много где еще, даже для регуляции температуры. Она слушала и дивилась тому, как все здесь устроено. Находясь у себя дома, она бы никогда не могла подумать, что где-то есть огромная машина, которая отделяет воду от соли. К тому же, из этой соли потом еще вырабатывается энергия! - Здесь так любопытно! Вам, наверное, все эти технологии кажутся такими привычными, а я себе даже представить такого не могла, - восторженно сказала Брента и встретила дружелюбные взгляды, обращенные к ней. Совместное дело и беседа растопила лед и она почувствовала себя вновь в своей тарелке. Захотелось стать частью этого дружного коллектива, вместе работать с этими странными, но такими любопытными машинами и почувствовать себя дома.