Wolf in a Cage

За пределами знания о злодеянии и добродетели есть поле. Я жду тебя там.

Джалаладдин Руми, XIII век

      Раннее утро в горах было наполнено свежестью и тишиной, которую лишь изредка нарушали шаги охранников, шорох листвы и щебет редких птиц. Воздух был прохладным, обволакивающим кожу мягкими потоками ветра, который приносил с собой запах сосен и влажной земли. Хэ Тянь, Мо Гуаньшань, Цзянь И и Чжань Чжэнси шли налегке, с небольшими ранцами за спиной. Их сопровождала охрана, часть которой ушла вперёд, проверяя тропы и оценивая безопасность дороги до заброшенного буддийского храма.       Дорога началась с мягкого подъёма по грунтовой тропе, вьющейся вдоль леса. Горы возвышались перед ними, словно великие стражи, наблюдающие за их путешествием. Солнце медленно поднималось на горизонте, окрашивая небо розовыми и оранжевыми оттенками, но его лучи ещё не проникали в густые заросли леса, где они шагали.       Шань, шедший чуть впереди с Цзянем, время от времени оглядывался на Тяня. Парень выглядел собранным, но его глаза блестели тревогой, скрытой за маской спокойствия. Они оба знали, что впереди их ждёт нечто большее, чем просто исследование заброшенного храма. Однако сейчас было слишком рано говорить об этом — их мысли были сосредоточены на каждом шаге, на ощущении природы вокруг.       — Горы такие тихие, — глухо сказал Цзянь, нарушая молчание, когда они добрались до первой смотровой площадки. — Как будто весь мир замер.       — Да, — отозвался Шань, задумчиво оглядываясь. — Словно затишье перед бурей… Надеюсь, мы не встретим ничего опасного впереди.       — Не переживайте, — отозвался Тянь, догоняя их. — Охрана проверяет всё на несколько километров вперёд. Они сразу сообщат, если что-то пойдёт не так. К тому же там нас поджидает отряд телохранителей, которых брат отправил ранее.       Солнце медленно поднималось выше, и с каждым шагом их путь становился всё более крутым. К полудню дорога сузилась, переходя в каменистую тропу, которая вела их всё дальше и выше в сердце гор. Леса вокруг становились реже, и скалы начали возвышаться по бокам, образуя естественные стены вокруг тропы.       Охранники, которые шли впереди, время от времени возвращались с короткими докладами — всё спокойно, путь безопасен. Но даже несмотря на это, напряжение среди парней росло с каждым шагом. Усталость от длинного пути начинала сказываться, и они делали короткие остановки, чтобы отдышаться и передохнуть.       — Как ты? — спросил Шань, заметив, как Тянь, остановившись у одного из поворотов, прислонился к скале и тяжело вздохнул.       — Нормально, — коротко ответил Хэ, но его взгляд был сосредоточен где-то вдали, за гребнем горы, где, по их расчётам, и находился заброшенный храм Шуанг э.       Как только густой лиственничный лес перешёл в тёмные еловые заросли, запах смолы и старых прелых листьев окутал их, словно плотное одеяло. Терпкий аромат хвои смешивался с прохладным, кристально чистым воздухом, наполняя его свежестью. Здесь, в сердце гор, казалось, что время действительно остановилось. Ландшафт был потрясающе живописным, диким и почти нетронутым. Каждый шаг напоминал о том, что они оказались в месте, где природа царит безраздельно. Когда группа поднялась выше по тропе, они заметили в нишах скал древние статуи смеющегося Будды, вырезанные из камня. Некоторые из них были обветшалыми, покрыты мхом, но сохраняли удивительно живую, почти одухотворённую энергию. Эти изваяния, простоявшие здесь сотни лет, смотрели на них с безмолвным благословением.       — Им, должно быть, лет по двести, не меньше, — тихо произнёс Цзянь И, рассматривая одну из статуй. — Представляешь, сколько людей молились здесь?       — И сколько из них никогда не вернулись, — мрачно добавил Шань, бросив взгляд на крутые склоны, под которыми зияли обрывы.       Скалистая тропа вывела их на небольшую ровную площадку, с которой открывался вид на обширную территорию, огороженную высоким металлическим забором, увенчанным сверху колючей проволокой. Часть забора была уже ржавой, проволока местами провисала, как мёртвая кожа. Окружающая природа, казалось, пыталась вернуть себе этот забытый уголок: кустарники и зелёный мох пробивались сквозь забор, трава густо поросла между плитами двора. Охранники, проверив периметр, дали знак, что всё чисто. Через несколько минут мальчиков с их телохранителями встретила группа охранников, которых Хэ Чэн заблаговременно отправил сюда для разведки. Один из них указал на сетку в заборе — в одном месте её срезали кусачками, открыв небольшой проход. Другие охранники тем временем приподняли кусок старого шифера, добавив им пространства для прохода. Тянь, Шань и остальные осторожно пролезли внутрь. Тянь обернулся на мгновение, проверяя, что всё в порядке, а затем взглянул на храм, возвышающийся перед ними, словно призрак прошлого. Перед ними раскинулась большая площадь, покрытая потрескавшимися каменными плитами, поросшими травой. Прямо перед ними возвышалось основное здание храма, с его крышей из тёмно-зелёной глазурованной черепицы, по краям которой растянулись драконы, будто охраняющие это забытое место. Справа от площади на отдалении виднелись общежитие со зданием школы и старая колокольня, а в левом углу притаился небольшой сад, который когда-то, судя по всему, был ухоженным.       Полуразрушенный буддийский храмовый комплекс стоял на склоне горы, частично обугленный от пожара, но всё ещё величественный. Большая часть крыши и стен здания уцелели, однако местами виднелись следы обрушения и оплавленных конструкций.       — Ну вот мы и на месте, — сказал Цзянь, устало смахивая пот со лба и оглядывая остальных.       — Красота, — выдохнул Чжэнси, оглядываясь, но в его голосе слышалась напряжённость. — Правда мне здесь неспокойно…       Шань покосился на товарища, затем перевёл взгляд на главную дверь храма.       — Потому что здесь многое пошло не так, — произнёс он, указывая на следы старого пожара. Чёрные полосы копоти тянулись от окон и дверей вверх по стенам.       Хэ Тянь, несмотря на усталость, почувствовал внутренний толчок. Здесь, в этом месте, скрывались ответы, которые они так долго искали.       Один из охранников подошёл к Хэ Тяню и произнёс серьёзным голосом:       — Господин Хэ, предлагаю сначала осмотреть здание монастыря и затем последовательно двигаться к остальным помещениям комплекса. Предварительно мы всё осмотрели, враг не обнаружен, слежки тоже нет, однако есть признаки того, что на территорию недавно проникали посторонние люди. Будьте предельно осторожны, здание ветхое, штукатурка осыпается, а деревянный пол может провалиться.       — Все слышали? — спросил Тянь, глянув по очереди на друзей, убедившись, что все действительно услышали предупреждение и затем обратился к подчинённому. — Мы будем осторожны, — Хэ вздохнул, глядя в пустые оконные провалы величественного здания и тихо произнёс. — Когда будете осматривать помещения, обращайте внимание на личные вещи людей, книги, журналы и документы… что-то, что может рассказать нам о тех, кто здесь жил и работал.       Все кивнули, и они двинулись дальше, пересекли площадь и подошли к зданию храма, поднялись по ступеням и прошли внутрь главного зала, стены которого были расписаны изображениями сцен из жизни Будды. Яркие когда-то краски поблекли и почти исчезли под копотью. Внутреннее убранство поразило их своей пышностью, даже несмотря на следы времени. Стены, балки и колонны ярких алых и золотистых оттенков выделялись на фоне заснеженных гор за окном. Сложные архитектурные детали, такие как резные потолки и украшенные фигурками балюстрады, всё ещё сохраняли свою первозданную красоту, несмотря на копоть и пыль. Внутри гуляло гулкое эхо.       — Какое убранство, — поражённо сказал Тянь, его взгляд скользил по остаткам красочных росписей на стенах. — А ведь когда-то здесь кипела жизнь.       Пробираясь в глубь зала, они наткнулись на следы, которые явно свидетельствовали о насилии. В одном из углов помещения виднелся глубокий след от пули, застрявшей в каменной стене. Тянь потрогал её, и даже сейчас чувствовал холодное прикосновение металла. Пол был покрыт толстым слоем пыли, но если присмотреться, можно было различить старые, едва видимые следы, оставшиеся от ног — как будто здесь кто-то бежал, преследуемый или преследующий, а может быть это всего лишь его разыгравшееся воображение и это следы забредших сюда мародёров.       Пройдя дальше, они оказались в большом зале. Это был главный зал для молитв. Здесь находилось несколько больших статуй Будды, и хотя большинство из них сохранились, их изваяния были покрыты копотью, а драгоценные росписи на стенах утратили свою яркость. Пол зала был выложен камнем, который был потрескавшимся и местами облупился, Тянь ощутил странную тревогу. В центре зала лежала куча обломков — то ли обрушившиеся балки, то ли рухнувшие куски с потолка. Пространство было широким и пустым, однако казалось, будто стены сожжённого храма хранят эхо прошлого. Большие статуи Будды стояли молчаливо, их глаза казались полузакрытыми в вечной медитации, но теперь на их лики легли копоть и грязь. Блеклые росписи, что некогда украшали стены зала, напоминали о былом величии этого места.       Цзянь И посмотрел на одну из статуй, слегка качнув головой.       — Странно здесь. Словно время остановилось… — тихо сказал он, будто боясь нарушить угрюмую атмосферу.       Хэ Тянь сдержанно кивнул, его взгляд был сосредоточен на полу. Тёмные пятна, которые впитались в камень, наталкивали его на мысли о том, что здесь когда-то пролилась кровь. «След пребывания… что это такое? Это вещи людей, которых уже давно нет… это кровь на полу», — с тоской в сердце подумал юноша неуютно поёжившись.       Он вспомнил их последний разговор с братом и отчёты с информацией, которую нашёл Чэн с Цю о произошедшей здесь бойне. Монах Ан Лу отказался выдать, выжившего, по слухам, отпрыска клана Ин. В тот летний день в монастыре проходила служба по случаю праздника, присутствовало много прихожан с детьми. Да и при храме была школа, обучавшая юных послушников, готовя из них будущих священнослужителей. Босс Алых Драконов Джеминг Юнхи обезумел от горя и ненависти после потери семьи. Войны между криминальными группировками в те годы были обычной историей, но то, что развернулось между кланами Ин и Юнхи не шло ни в какие сравнения. У Джеминга остался лишь единственный сын — Тао. Прослышав об этих слухах, он ворвался на площадь храмового комплекса с большим количеством своих людей. Они пришли с оружием, чтобы забрать то, что хотели и, не получив это, жестоко покарали всех присутствующих.       — Смотря на всё это, становится так жутко. Перед глазами всплывают фотографии людей из личных дел, которые мы перебирали. Здесь погибли целые семьи. Знали ли они, что их ждёт, придя в тот проклятый день на праздник? — тихо спросил Цзянь, идя рядом с Тянем. Его голос был негромким, будто он боялся потревожить дух этого места.       Рядом с ним шёл охранник, и глядя на потускневшие росписи стен, он глухо произнёс:       — В часы бодрствования на протяжении большей части нашей жизни нам дарована неоправданная роскошь: ощущение, что мы бессмертны. Упасть замертво — это последнее, о чём мы думаем… Как можно продолжать жить, учитывая всё, что может пойти не так? — он опустил взгляд на свою ладонь и хрипловато продолжил. — Это потрясает глубокой странностью жизни, что тонкая паутина наших мыслей и чувств поддерживается кучей мясистых, хрупких органов. Все наши сложные идеи и прекрасные движения души зависят от крошечных бессмысленных белых кровяных телец, молекул кислорода и ритмических спазмов синоатриального узла… — тяжело выдохнул он, замолкая.       — Никогда не знаешь, когда жизнь оборвётся… — согласно пробормотал Тянь, — Чэн сказал, что это была почти казнь… настоятеля Ан Лу, монахов и детей расстреляли прямо на площади. Джеминг был ослеплён ненавистью настолько, что ему было всё равно, правду ему скажут или нет… а потом его люди зачистили все здания… каждый закоулок здесь… — Хэ Тянь мрачно покачал головой, останавливаясь у одной из стен, на которой явственно виднелись следы от пуль. Его пальцы пробежались по выбоинам в камне. — Никто из них не выжил.       Шань, который шёл немного позади, остановился, услышав это. Он осмотрелся, чувствуя, как место будто бы пропитывалось тоской и заброшенностью. Его взгляд упал на старый ржавый подсвечник, стоящий на полу у одной из статуй.       — Удивительно, что здесь вообще что-то осталось, — произнёс он, на мгновение хмурясь.       — И что после всего этого Алым Драконам ничего за это не было? — неверяще спросил Чжэнси, подошедший к ребятам поближе.       Тянь задумался, прежде чем ответить:       — Никто из лидеров кланов других Триад не одобрил нападения на буддийский храм. Даже, по их мнению, Джеминг со своей местью слишком далеко зашёл. В те годы и без этого творился беспредел. После этого случая лидеры кланов создали кодекс, который должен был положить конец кровным войнам между Триадами. Они замяли эту историю, Алые драконы были отомщены, а клан Ин полностью уничтожен. Храм был закрыт, сносить его было слишком дорого и местные городские власти решили его законсервировать. Шли годы, место стало никому не нужным и без ухода быстро пришло в запустение… — Он оглянулся на остальных. — Здесь погибло слишком много людей.       Они продолжили идти по комнатам, иногда замедляясь, чтобы осмотреться. Поначалу казалось, что всё здесь застыло в момент катастрофы. В одной из комнат они обнаружили маленький алтарь, который когда-то служил для молитв и медитации. Но теперь всё было покрыто пылью, будто никто не заходил сюда десятки лет, а на одной из стен висела буддийская мандала, теперь почти неразличимая из-за копоти.       Когда они прошли дальше, все услышали глухой треск. Парни и охранники замерли, прислушиваясь, звук шёл откуда-то сверху. Ребята испуганно переглянулись. Вдруг с потолка стало что-то сыпаться. Вздрогнув, Цзянь поднял взгляд наверх и в этот момент большой кусок штукатурки, висевший над ним, с шумом упал вниз. И не успел даже вскрикнуть, но стоявший рядом с ним охранник успел его оттолкнуть в сторону.       — Осторожнее, здесь всё ветхое, — взволнованно предостерёг он остальных, переводя дух.       Цзянь И рвано дышал, пока друзья сбежались к нему. Чжэнси с расширенными от испуга глазами вцепился в плечи светловолосого парня и стал быстро ощупывать его руки, осматривать лицо.       — Тебя не задело? — обеспокоенно выдохнул он.       — Всё хорошо, Сиси… Отделался лёгким испугом, — со сбитым дыханием вымолвил Цзянь и благодарно кивнул, спасшему его охраннику.       Тянь с Шанем настороженно переглянулись, бросая взволнованные взгляды на друга.       — Будьте крайне осторожны, это место много лет пустовало. Осыпается потихоньку, разрушаясь от времени… — произнёс мужчина, ведя их дальше.       В некоторых залах двери были заперты или настолько заржавели, что их невозможно было открыть, другие же были сломаны или выбиты. За одной из таких дверей они обнаружили небольшую комнатку, в которой, судя по всему, хранились ритуальные предметы. Там валялись треснутые кувшины, позолоченные чаши в пепле и старыми, отсыревшими палочками для благовоний. На полу можно было разглядеть рисунки, напоминающие древние символы, стертые от времени.       Из коридоров доносились лёгкие шорохи — казалось, что ветер или, возможно, птицы, которые устроили свои гнёзда под крышей, издают звуки, тревожа тишину этого места. Охрана мальчиков шла впереди, оглядываясь и обмениваясь знаками с группой, которая была отправлена Хэ Чэном для предварительной проверки. Их группа осмотрела главное здание монастыря и решено было продвигаться дальше через сад. Находясь на небольшом удалении от основного входа, охранники решились на обходной путь. Тянь, Мо, Цзянь и Чжэнси последовали за ними, выйдя из здания с обратной стороны, они настороженно оглядывались по сторонам. Ветер гулял по территории, шурша листвой и хлопая ставнями на окнах. Ребята прошли мимо покосившегося посеревшего от времени старого деревянного сарая, в котором, судя по всему, когда-то содержали скот. Цзянь с любопытством заглянул туда, но ничего кроме старой слежавшейся соломы и мусора он не нашёл, разглядев в углу неясное копошение и шорох, со странным тихим попискиванием, парень в смятении отпрянул назад и убежал обратно к друзьям. Светловолосый юноша испуганно спрятался за Гуань Шанем, сзади вцепившись в его плечи, он брезгливо простонал, Мо оглянулся и ворчливо возмутился:       — Эй, ты чего? Отцепись от меня, Цзянь, придурок! — возмущался Рыжий, стараясь отцепить от себя чужие руки.       — Рыжик, там крысы! — брезгливо пискнул Цзянь, ещё больше сковывая его в объятиях, и испуганно оглядываясь на сарай, от которого они удалялись.       — Не лезь туда и они тебя не тронут, — терпеливо проворчал Шань, оставив попытки высвободиться из цепких объятий неугомонного.       Тянь добродушно усмехнулся, поглядывая на Цзяня И. Наконец, они подошли к заброшенному саду, окружённому высокими стенами. Растения были запущены, а их стебли опутали остатки храмовой ограды. Сквозь сад пролегал небольшой ручей, который в своё время мог быть источником чистой воды для обитателей храма. Но сейчас вода, хотя и оставалась прозрачной, была холодной и мертвой, как и всё вокруг. Деревья давно уже дичали, некогда ухоженные они заросли, также как и кустарники. Пройдя чуть дальше, мальчики услышали лёгкий звон, шедший от колокольни, но он был странным — она стояла на возвышении. У колокольни провалилась часть крыши, её колокол покрытый толстым слоем ржавчины давно потерял свой голос. Ржавая и запущенная, она казалась опасной, но всё ещё держалась на своих опорах. Ветер шевелил остатки металлических цепей, отчего раздавался едва слышимый, но пугающий скрежет. Именно его и услышали ребята. С виду она казалась относительно целой, несмотря на признаки пожара. Следы повреждений были повсюду: ступени были разбиты, а подниматься по лестнице было опасно.       — Странно думать, что когда-то здесь, возможно, проводили молитвы. А теперь только ветер да тени, — тихо сказал Мо, осматриваясь вокруг.       — Жутко, — тихо сказал Чжэнси, оглядывая старые каменные стены и колючие кусты, протянувшиеся вплотную к зданию.       Цзянь рискнул подняться, чтобы посмотреть на панораму сверху, и его взгляд охватил территорию всего храмового комплекса. Всё, что он увидел, было мрачным и запущенным, люди давно оставили это место.       С высоты храмовый комплекс выглядел ещё более внушительно, несмотря на свои полуруины. Когда-то величественные строения сейчас уже давно покинутые, являли собой тени прошлого. «Прямо добавляет ощущения неподвластности времени», — подумал Цзянь И. Вечная тишина обволакивала территорию, и только ветер нарушал её, вызывая лёгкое скрипение ставней и хлопанье дверей, оставшихся на своих петлях после пожара. Колючая проволока, обнёсшая всю территорию, ржавела под натиском времени, делая комплекс ещё более неприветливым. Над забором тянулись мрачные тени зданий. Половина строений храма оказалась в ещё приемлемом состоянии: общежитие со столовой, основное здание монастыря и несколько небольших зданий, одно из которых было похоже на школу. Они были окружены густым лесом, но мрачные следы огня и запустения затронули каждый участок территории.       Цзянь вздохнул, бросая взгляд светлых глаз на заброшенный сад храма. «А ведь когда-то он был цветущим — теперь это место больше похоже на дикое заросшее поле с плетущимися по земле сорняками и опавшими ветвями. Здесь никто не ступал годами. Под ногами хрустят только старые, выгоревшие листья», — угрюмо подумал парень.       — Это место реально замерло во времени, — пробормотал Цзянь, оглядываясь.       — Ну, что там? — крикнул снизу Чжэнси.       Светловолосый юноша сощурился, разглядывая здания и громко отозвался:       — Севернее от колокольни видно общежитие, там, кажется, столовая на первом этаже… а ближе к нам здание школы.       — Спускайся и пойдём дальше, — позвал его Чжань.       Дождавшись, пока друг спустится, вся группа двинулась дальше по заросшей тропе, куда указывал Цзянь, ступая по каменным плитам, половина из которых была треснута или занесена пылью и грязью. Сбоку показалась школа для юных послушников — двухэтажное здание, больше походило на приют, полный полузабытой жизни. Разбитые окна, словно пустые глазницы наблюдали за ними. Здесь всё было пропитано заброшенностью: двери хлопали на сквозняке, ставни скрипели под порывами ветра, а из-за старых деревянных половиц доносились зловещие скрипы. Отголоски прошлой жизни храма создавали впечатление, что место обитаемо… но не людьми.       — Там птицы… может, и другие животные, — сказал Шань, заметив в темноте движения крыльев.       Над школой, как тёмное облако, нависала мрачная атмосфера. Они подошли к пустому проёму, где раньше был главный вход в здание.       — Вперёд, — тихо сказал один из охранников, пропуская Тяня первым. Он прошёл, оборачиваясь и ловя взгляд Шаня, который шёл за ним.       Впереди показался покосившийся лестничный пролёт на второй этаж. Сверху сквозь провалы черепицы крыши просачивался солнечный свет, который подсветил мелкую взвесь из частиц золотой пыли. Телохранители разбрелись по коридору, парни последовали за ними. Они начали осматривать помещения школы, которая когда-то располагалась вблизи территории общежития. Коридоры были узкими и тёмными, здесь когда-то были классы, где дети изучали буддийские тексты и молитвы. Теперь же всё было покрыто слоем пыли, повсюду валялись обломки мебели, разорванные книги и записи, скомканные и наполовину уничтоженные временем и влагой.       — Тут, наверное, были классы, — заметил Цзянь И, открывая одну из дверей. — Здесь скорее всего обучались послушники, — он опустился на корточки, цепляя пальцами старую книгу и осторожно перелистывая сырые ветхие страницы. На одной из них ручкой были нарисованы детские карикатурные рисунки, вызвавшие на его лице слабую улыбку. «Эти дети ничем не отличались от современных школьников», — хмыкнул про себя Цзянь.       Шань вместе с Чжанем и несколькими мужчинами из охраны бегло осматривали найденные книги и тетради, рылись в письменных столах, в поисках документов.       Тянь шагнул вперёд, пробежав взглядом по полу. Он заметил, что в углу валялся старый, наполовину сломанный чернильный набор, с которого на стол стекли потёки засохших чернил. Рядом на стене виднелись старые поблекшие следы, которые напоминали заляпанную кровью поверхность. Сзади него подошёл Чжэнси.       — Это что… кровь? — осторожно спросил он, показывая на пятно.       — Возможно, — тихо ответил Тянь.       Они продолжали исследовать здание, продвигаясь по коридорам, залам и маленьким классам. В какой-то момент они наткнулись на зал, который был полностью закрыт обломками обрушившегося потолка. Брусья и деревянные балки, некогда поддерживавшие конструкцию, теперь представляли собой опасные ловушки.       — Лучше не лезть туда, — заметил Чжэнси. — Здесь всё может рухнуть в любой момент.       — Согласен, — кивнул Тянь, осматривая разрушенные стены. — Но нам нужно найти всё, что может помочь.       Когда они дошли до столовой, то обнаружили просторное помещение с общими длинными столами и полусгнившими лавками. Повсюду была разбросана битая посуда, листья и старый мусор. На небольшой кухне они нашли старинную печь и глиняные горшки с алюминиевыми кастрюлями, которые когда-то использовались для приготовления пищи, рядом с ней стояла нерабочая газовая плита. Такие модели были популярны в семидесятых годах. Стены здесь были покрыты копотью и грязью, пол был испещрён следами борьбы. Всё вокруг напоминало о том, что когда-то здесь кипела жизнь, но теперь от неё остались лишь мрачные тени.       В некоторых помещениях были обнаружены граффити — на одной из стен крупными иероглифами было выведено: «Будущего нет», а чуть ниже — «ТАМ». Эти надписи усиливали атмосферу заброшенности и тлена.       — Похоже, что сюда заглядывали до нас, — хмыкнул Шань, бросив взгляд на надписи.       Но никто не ответил. Тревожная тишина окутала всех, и каждый из них был погружён в свои мысли.       — Господин Хэ, нужно обыскать общежитие, пока ещё светло, — заметил телохранитель. — Выдвигайтесь туда с группой наших людей, а я с остальной командой закончу здесь.       — Хорошо, — кивнул ему Тянь и позвал остальных, указывая в сторону выхода. — Ребята, пойдёмте скорее в здание общежития, через несколько часов начнёт темнеть. Мы должны успеть осмотреть его до темноты. Остальные закончат обход без нас.       Хэ Тянь выглядел уставшим и мрачным, потому что пока их поиски ни к чему не привели. Всё, что им попалось из записей, мало раскрывало личности здешних обитателей. Он надеялся, что они смогут найти хотя бы учительский журнал с оценками и именами учащихся, но к сожалению, удача была не на их стороне. Юноша тяжело вздохнул, болезненно поджимая нижнюю губу. Он почувствовал движение рядом с собой. Его стылую ладонь оплели тёплые знакомые пальцы. Тянь слегка вздрогнул от прикосновения, но не отдёрнул руку, поднимая тусклый взгляд и встречаясь с медовыми радужками.       — Не падай духом, мы ещё не всё осмотрели, — хрипловато произнёс Шань, заглядывая в угрюмое лицо парня, и крепко сжимая его ладонь.       Тянь коротко кивнул ему и бесцветным голосом произнёс:       — Пошли.       Взглянув на остальных, он направился к выходу. Шань шёл рядом, и его присутствие придавало ему уверенности. Цзянь и Чжань следовали чуть позади, переговариваясь вполголоса, их лица были сосредоточены, но не тревожны. Телохранители выстроились позади, следя за окружающей обстановкой.       Когда они подошли к зданию общежития, солнце было высоко в зените, освещая заснеженные вершины гор. Старые стены общежития, облупленные и серые, казались ещё более мрачными.       — Поторопимся, времени действительно не так много, — сказал Тянь, поднимаясь по прогнившим ступеням. Дверь в здание была приоткрыта, и тёмный коридор, ведущий в глубь общежития, встречал их скрипом и запахом сырости.       Внутри царила гнетущая атмосфера. Полумрак слабо разгонялся лучами света, проникающими сквозь разбитые окна. В коридорах, где когда-то слышались голоса послушников и монахов, теперь витала тишина, нарушаемая лишь редким шорохом ветра.       Они разделились на группы, чтобы быстрее осмотреть здание. Шань остался с Тянем, другие ребята направились в противоположные стороны. Тянь осторожно открывал двери комнат, вдыхая затхлый воздух. Пока ребята разбрелись по первому этажу. Обстановка здесь была даже более запущенной, чем в главном храме: старые деревянные полы скрипели под ногами, а в некоторых местах половицы были настолько изношены, что под тяжестью могли легко провалиться. Местами на стенах обвалилась штукатурка, обнажая прогнившие балки. Воздух был затхлым, с привкусом пыли и чего-то давно сгнившего.       Юноши с телохранителями бродили молча, каждый погруженный в свои мысли о том, что здесь произошло тридцать лет назад. Следы старых пулевых отверстий в стенах напоминали о жестокой расправе над монахами и прихожанами. Эти мысли беспокоили Тяня — он ярко ощущал, как давит на него это место. Одна из дверей была сорвана с петель, а остатки мебели внутри комнат были либо поломаны, либо покрыты слоем пыли и паутины.       Маленькие комнаты для монахов и послушников, словно крошечные кельи, имели полусгнившие деревянные кровати и полки, а в некоторых можно было найти старые, давно заброшенные личные вещи. В одной из комнат Тянь наткнулся на разбросанные книги с пожелтевшими страницами и свёрнутые молитвенные листки, исписанные иероглифами. Среди вещей валялись деревянные чётки, одна из которых была разорвана, бусины катались по пыльному полу. В углу комнаты, у стены, виднелись тёмные пятна на полу, уже въевшиеся в древесину — кровь, давно пропитавшая дерево.       В соседних комнатах было ещё хуже. Мебель была перевёрнута, следы пуль оставались на стенах — кто-то когда-то пытался отбиваться. В одной из комнат ребята нашли старый ржавый чайник, пару разбитых чашек и небольшую фигуру Будды, стоящую на узком столике. По всей видимости, кто-то пытался защититься и спастись от нападавших, следы этой борьбы остались в виде дыр от пуль и глубоких царапин на дверях.       Когда они дошли до кухонного помещения, запах прогнившего дерева и затхлости заполнил воздух. На полу валялись остатки посуды, старая деревянная столешница была частично разрушена. Давящая атмосфера убогости угнетала. Здесь когда-то кипела жизнь, но теперь оставались только следы присутствия тех, кто давно покинул это место. Шань наклонился, чтобы поднять что-то с пола — это был металлический нож, ржавый и затупленный временем.       — Вряд ли мы здесь найдём что-то важное, — задумчиво произнёс он, кидая взгляд на осколки керамики на полу.       — Ты прав, Малыш Мо, думаю стоит подняться на второй этаж, — пробормотал Тянь.       Цзянь прикоснулся к одной из стен, будто пытаясь почувствовать ту энергетику, которая осталась в стенах здания.       — Тридцать лет… прошло так много времени, а это место выглядит до сих пор неупокоенным… лучше бы его снесли… — сказал он, нахмурившись.       Когда они добрались до старой лестницы. Её ступени выглядели ненадёжно, однако выбор их был не велик и все собравшись с силами, осторожно ступая по ветхим ступеням продолжили путь наверх. Вся команда рассредоточилась по комнатам, касаясь мебели и перебирая ворох старых бумаг и личных вещей.       Тянь глубоко вздохнул, чувствуя, как напряжение сжимает его грудь. Внезапно его взгляд привлекла старая дверь. Похолодевшими пальцами он открыл её. Комната была светлой и когда-то даже уютной, она находилась в конце коридора. За ним прошёл Цзянь И, а телохранители остались на выходе. Это помещение казалось более значимым по сравнению с остальными — старые полки, на которых некогда стояли книги, теперь были пусты, а резная мебель, хоть и побитая, всё ещё хранила следы былой роскоши.       Следом в комнату заглянул Гуаньшань. Он подошёл к Тяню и стал осматривать помещение вместе с ним. Хэ оглянулся и, прищурившись, заметил нечто странное в углу комнаты, за тяжёлым резным столом, который явно давно не передвигали. На полу что-то тускло блеснуло. Он сделал неуверенный шаг к этому месту. Там лежали осколки стекла, едва заметные под слоем пыли. К ним привлекла внимание блестящая кромка чего-то металлического. Тянь подошёл ближе, ища глазами источник этого металлического отблеска, и заметил в углу пыльную рамку.       Она лежала наполовину под массивной ножкой стола, и только теперь он её увидел — раньше рамку легко можно было пропустить, поскольку она оказалась завалена рухнувшими полками и бумагами, которые скрывали её от глаз. Вероятно, её кто-то случайно сбил во время беспорядка.       — Что это? — тихо спросил Тянь, наклоняясь и осматривая рамку.       Он встал и позвал:       — Шань, помоги сдвинуть стол.       Рыжий обернулся и кивнув, подошёл к столу. Вместе они его приподняли и сдвинули с места. Тянь склонился и поднял рамку с пола.       — Что там? — поинтересовался Мо, подойдя к нему ближе.       Рамка была старая, деревянная, с потрескавшимся от времени стеклом. Оно было разбито — на полу валялись осколки, а сама фотография, оказавшаяся внутри, была покрыта слоем пепла и пыли. Тянь вдруг почувствовал нечто странное — дежавю, как будто он уже видел это место, но не здесь и не сейчас. Флешбэки из сна-комы нахлынули на него: замерзший отель с безликими людьми в фоторамках… Голову Тяня прострелило резкой вспышкой боли. Он поморщился, стиснув зубы. Бледное лицо его помрачнело, а на лбу выступила едва заметная испарина. Он на секунду замер. В Разуме проскользнула мысль полная растерянности: «Этого просто не может быть…» Широко распахнув серые слезящиеся глаза, и затаив дыхание Хэ Тянь стал медленно очищать её краем своей куртки. Спустя несколько мгновений, которые показались ему вечностью, Тянь увидел, что это был снимок группы монахов и юных послушников в традиционных одеяниях, стоящих на фоне школы при храме. Он сдул остатки пыли с поверхности фотографии, и его взгляд замер. Сердце Тяня болезненно сжалось. В центре снимка стоял мальчик, которого он сразу узнал.       — Чёрт… — судорожно выдохнул Тянь, чувствуя, как у него похолодели пальцы, а внутри всё покрылось ледяной коркой. Он присел на корточки, пристально рассматривая лицо ребёнка, наполовину стёртое от времени, но всё ещё отчётливо узнаваемое. Руки побледневшего Хэ Тяня задрожали, когда он повернулся к Шаню, который стоял рядом.       — Шань, посмотри… Это он… — голос Тяня дрогнул, он ткнул в десятилетнего мальчика, с коротким ёжиком пепельных волос и жёлтыми глазами, показывая фотографию Гауньшаню. — Он был здесь… много лет назад.       Рыжий замер, а затем быстро наклонился к фотографии, пристально изучая изображение.       — Ты уверен, что это он…? — шёпотом осторожно спросил Шань.       Цзянь И заметил, что Тянь с Шанем поднялись с пола, что-то рассматривая, их лица были встревоженными, особенно у Тяня, он будто призрака увидел. Цзянь И заинтересованно подошёл ближе.       — Что-то нашли? — спросил он, вставая рядом с ними.       Шань молча протянул ему рамку, а Тянь шокировано молчал всё ещё поражённый своей находкой. Цзянь взял её, взглянул на фотографию и нахмурился. Рыжий пальцем указал на мальчика среди группы послушников.       — Это же… — начал он, но Тянь кивнул, не дав ему договорить.       — Да, среди них он, — тихо сказал Тянь. — Почему эта фотография осталась здесь? И почему её никто не нашёл раньше?       Цзянь озадаченно огляделся вокруг.       — Возможно, её сбросили случайно, когда здесь искали… и ещё кое-что… возможно эта комната, личная спальня настоятеля, монаха Ан Лу…       Услышав эту догадку, парни удивлённо замерли. Эта комната по своему убранству несколько отличалась от остальных. Мебель в ней была немного лучше, чем в остальных спальнях. В ней было больше книжных полок, чем где-либо ещё из жилых комнат. Тем временем Цзянь продолжил:       — Никто бы не стал заглядывать под этот старый стол, да и никто не мог предположить, что именно тут можно что-то найти, — ответил он, нахмурив брови.       Тянь нервно потёр лицо рукой, осознавая, что эта находка слишком значительна, чтобы быть простой случайностью. Он достал телефон и щёлкнул фотографию, затем увеличил изображение и вырезал лицо мальчика, чтобы сохранить его отдельно.       Пока он всё это делал к ним в комнату зашёл Чжэнси, привлечённый их взволнованными голосами. Шань быстро ввёл его в курс дела, бросая обеспокоенные взгляды на бледного Хэ Тяня.       — Дай-ка мне это, — Цзянь взял у Тяня его телефон. — Пропустим фото через приложение. Может, оно восстановит изображение и состарит лицо. Увидим, как он может выглядеть сейчас…       Тянь растерянно кивнул, обдумывая это предложение, но взгляд его всё ещё был прикован к фотографии, заставляя его сердце биться чаще.       — А сколько ему примерно сейчас лет? — тихо спросил Цзянь, едва подняв взгляд от экрана.       — Примерно тридцать пять, тридцать восемь лет, — ответил Тянь, голосом полным задумчивости, и слушая, как ветер проносится сквозь трещины в оконных рамах.       Ребята встали в кружок вокруг Цзяня, неотрывно глядя в экран. Приложение начало медленно преобразовывать изображение. Сначала фотография обретала чёткость, восстанавливая детали лица мальчика. Затем программа постепенно состаривала его — переход от юного послушника к подростку, затем к молодому парню, и наконец к зрелому мужчине. Лицо становилось всё более жёстким и холодным.       Когда приложение завершило процесс, перед ними возникло лицо взрослого мужчины с резкими чертами и суровым, жестоким взглядом. Лицо, которое всем показалось пугающе знакомым.       Тишина затянулась, никто не смел произнести ни слова. Серые глаза Тяня дрогнули, в них мелькнуло что-то тревожное, наполненное горечью и болью. Он даже отпрянул на шаг назад. Шань, стоявший рядом, тут же заметил это и сжал его плечо, будто пытаясь успокоить.       Первым нарушил тишину Рыжий, его хриплый голос прозвучал едва слышно, но эти слова отразили мысль, которая витала у всех на языке:       — Он так похож на Ше Ли… но выглядит намного старше.       Тянь нахмурился, что-то внутри сжалось от страха и отвращения. «Да, этот подонок внешне был очень похож на Ше Ли, но вряд ли между ними была какая-то связь», — подумал он. Первым делом после разговора с Тянем Чэн проверил семью Ше Ли на связь с криминалом и Триадами. У его родителей был бизнес, связанный с юридическим консалтингом, но никак не с бандитским миром. Супруги Ше развелись, когда Ли был ребёнком, а Чэн нарыл всю подноготную на его родственников и ближайшее окружение до третьего колена, и ничего связанного с Триадами он не нашёл.       — Он никак не связан с Ше Ли… — пробормотал Тянь, перебирая в голове события последних месяцев, — приложение смогло состарить фото достаточно точно, он правда похож на реального босса Уробороса.       Сглотнув ком в горле, Тянь быстро отправил полученный снимок вместе с оригинальной фотографией брату. Однако в горах связь была нестабильной, и сообщение отправилось с задержкой. Он только мог надеяться, что оно дойдёт до получателя, как можно скорее.       За окнами начинало вечереть, и серые тени ложились на заброшенный храмовый комплекс, усиливая чувство тревоги. Ребята замерли в ожидании, погружённые в свои мрачные мысли. Неприятное предчувствие повисло в воздухе, будто должно было произойти что-то неизбежное. Словно был запущен неотвратимый процесс, и уже никто не сможет его остановить. От этого ощущения кровь стыла в жилах и заставляла замереть в немой оторопи.