Wolf in a Cage

Если мы бежим вместе, то неважно куда

Мы не хотим спать

Юность слепа

Идём с нами, в небе твой знак

Держись, не смотри вниз

Прыгай с нами

В карман весны

      В школьном коридоре было шумно, как в пчелином улье. Классы толпились у кабинетов, пытаясь что-то зубрить. Кто-то облепил подоконники, торопливо исписывая шпоры, предусмотрительно выставив друзей на стрёме, чтобы учитель не запалил. «Перед смертью не надышишься» — хмыкнул себе под нос Тянь, протискиваясь сквозь толпу учеников. Но попытаться стоит. Ребята высматривали свои результаты, вывешенные на двери у кабинета, мимо которого проходил Хэ. Рядом сокрушённо простонал какой-то парень, чуть поодаль стояла группка девчонок, успокаивающая рыдающую подругу.       — … ты ещё можешь пересдать… это же промежуточные, а не итоговые, — утешала её неравнодушная староста.       Хэ уже добрёл до соседнего крыла, в котором проходили экзамены у Мо. Он только что сдал английский и хотел выцепить Рыжего, чтобы вместе успеть пообедать перед следующей сдачей. В шесть вечера в школьном фойе должны были вывесить списки с результатами учащихся. По каждому предмету колонка с фамилиями и баллами. Но до этого надо ещё дожить. Тянь устало потёр переносицу. От количества информации мозг пух и будто дымился. Оживлённо обсуждая задания, попавшиеся на тестах, мимо Хэ прошли две симпатичные девушки. На их школьных сумках были повязаны о-мамори. Губы Хэ тронула тёплая полуулыбка. Утром, пока пацаны ехали в такси, Тянь торопливо всучил Шаню в руку тканевую о-маморьку. Амулет был оранжевого цвета с белым улыбающимся котом на жёлтом шнурке. Тянь опалил его ухо шелестящим шёпотом: «На удачу, Малыш Мо». Рыжий тогда сдержанно его поблагодарил, принимая талисман, и повязал на свою школьную сумку. В тот момент сердце Хэ сделало радостный кульбит. А чёрная душонка почти вознеслась в рай. Был бы у него собачий хвостяра, радостно завилял бы пропеллером. Потому что Шань не выкинул, не запрятал его куда-то в самую глубь, а повязал его на лямку.       У кабинета истории был отчётливо слышен глухой напряженный ропот. Подле него толпилась очередь из ребят класса Гуань Шаня. Учитель вызывал учеников по одному. Каждый вошедший вытягивал билет, брал бумагу и писал ответы на два вопроса. Примерно через двадцать минут преподаватель вызывал ученика, который должен был уже подготовить ответы. Требовалось выйти к доске, поближе к учительскому столу, и устно ответить, пока остальные пять человек писали свои ответы. Часто учитель задавал наводящие дополнительные вопросы по теме вытянутого билета, что ещё больше нервировало учащихся.       Тянь был высоким, но даже ему пришлось встать на цыпочки в поисках знакомой рыжей макушки. Её среди толпы одноклассников не оказалось. Значит он ещё там. Хэ спокойно выдохнул, опираясь спиной о стену в конце очереди. Что ж, значит, подождём. Ему хорошо была видна дверь в кабинет. Каждый раз, когда она открывалась, пацаны и девчонки взволнованно выдыхали и, быстро обступив вышедшего, оживлённо заваливали его вопросами, какой билет ему попался. Пытаясь вычислить те, которые остались среди не отвеченных. Спустя минут пять дверь со скрипом распахнулась и оттуда вышел слегка угрюмый Цунь Тоу. До Хэ долетели обрывки разговора пацанов, которые окружили Лысого, уводя его подальше от кабинета:       — Ну что, Тоу? Какой номер билета тебе попался? — рядом с ним вырос парень с тетрадкой в руках и ручкой, он суетливо затараторил, готовый записывать. — Из тех, что уже выпадали, третий, двадцать второй, с восемьдесят второго по девяностый…       Цунь Тоу тоскливо вздохнул и резко перебил товарища:       — Без разницы, какой…       — В смысле…? — опешил парень.       — Они повторяются! — мрачно простонал Тоу, хватаясь за голову.       Ребята обеспокоенно зашумели. Похоже, преподаватель раскусил их нехитрую стратегию и стал возвращать билеты, на которые ученики отвечали ранее. Так что вычислять не отвеченные билеты стало бессмысленно.       — Чё, плохо ответил? — равнодушно спросил кто-то из одноклассников.       — Ну… что-то я написал, но так себе. Агх… я эти темы хуже всего помню-ю, — кисло протянул Тоу, в окружении парней из его компашки всё дальше удаляясь от кабинета истории.       Хэ Тянь вздохнул, переминаясь с ноги на ногу и залипая в ленте Вичата. Смартфон завибрировал уведомлением. Хэ смахнул блокировку экрана, видя напротив аватарки Цзяня бегающие три точки. Друг что-то быстро печатал, пока сообщение не высветилось целиком:              (13:37)       Тянь, вы скоро с Рыжиком подойдете?       тут в столовке такой ажиотаж. Я взял Рыжику его любимые сэндвичи       а то они почти закончились       подгребайте быстрее, мы заняли стол у окна; D       (13:38)       как мило с твоей стороны С:       возьмите мне чё-нибудь тоже пли-и-из       когда Шань сдаст, мы сразу к вам)              Отправив сообщение, он свернул приложение и убрал телефон в сумку. Томительно тянулось время, ученики выходили, впуская следующего по очереди. То и дело к Хэ подходили девушки под предлогом помочь с заданием или с просьбой что-то объяснить. Тянь вежливо увиливал от всех страждущих его внимания, про себя прося Рыжего выйти поскорее.       Наконец дверь в кабинет распахнулась, и парень повёл лохматой макушкой, встречаясь со взглядом знакомых светло-карих глаз. Шань, вздохнув, поджал губы и слегка свёл брови. Он не хмурился, но выражение его лица было довольно красноречивым. Мо смотрел на Хэ как на домашнего пса, которого оставил ждать хозяина на поводке у магазина. Скучающее лицо Тяня преобразилось от сияющей улыбки. Он тут же отстранился от стены и направился в его сторону. «Выглядишь как радостно виляющий хвостом золотистый ретривер. Хороший мальчик…» Шаня внутри всего перекосило от этой мысли.       — Малыш Мо, а я тут жду тебя.       — Вижу, не слепой, — тихо проворчал Рыжий.       Они пошли по коридору, иногда протискиваясь сквозь толпу школьников. Хэ старался не отставать, он произнес так, чтобы Шань его слышал:       — Поспешим в столовку, а то скоро обед закончится. Пацаны заняли нам места.       — Сам не тормози тогда, — саркастично фыркнул Рыжий.       — Как экзамен?       Шань смерил Хэ оценивающим взглядом и, вздохнув, пробубнил отстраненно:       — Сойдёт, — видя, что любопытство Хэ такой краткий ответ не удовлетворил, он закатил глаза и продолжил. — Препод мучил меня доп. вопросами… — Тянь вздёрнул одну бровь, внимательно его слушая. — Да, — по хмурому взгляду Рыжика было видно: «Ты всё верно понял, мажорчик». — А ещё заставил вывернуть карманы…       Хэ даже остановился.       — Что…?       — Ага… Видимо решил, что я списывал со шпоры… — недовольно буркнул Мо.       — Ну и придурок… — холодно пробормотал Тянь.       Глаза Хэ потемнели, в них недобро блеснуло сталью, а от голоса потянуло арктической стужей. Рыжий, увидев его реакцию, солидарно фыркнул, подхватывая Тяня за запястье, и потянул за собой, словно на буксире.       — Забей. Не в первый раз ко мне такое отношение.       — Это тупо, — глухо проговорил Тянь, понурив взгляд.       Рыжий колко усмехнулся, вздергивая нос:       — Да, но в прошлом я не то, чтобы рвался ботанить, чтобы за мной закрепилась репутация хотя бы середнячка…       — У тебя были свои причины… — тихо и серьёзно сказал Тянь. — Я не верю, что они не знали про ситуацию в твоей семье… Про подработки…       — Им похуй, Тянь. Всем насрать, какие у кого обстоятельства… Даже когда отец загремел в тюрягу… Это был не аргумент, — лицо Рыжего исказилось изломанной едкой ухмылкой. — Просто забей… и шевели булками.       Брюнет прикусил нижнюю губу, глубоко погрузившись в свои мысли. В собственном сердце затрепетала, свиваясь гибкими змеиными кольцами, жгучая тоска. Ядовитыми клыками она болезненно впилась в лёгкие, с шелестом вырывая дрогнувший мелко вздох. В левом ухе неприятно звенело. Тянь поймал себя на чувстве щемящего сожаления. «Жаль, мы не встретились раньше…» Он смотрел на широкую сильную спину Мо. Его короткие огненно-рыжие волосы, остро торчащие на затылке, как ежовые иголки. Совсем неудивительно, что Шань стал таким колючим. Ему с самого детства приходилось защищаться от подобных нападок. Терпеть это постоянное предвзятое презрительное отношение со стороны старших и сверстников. Попробуй тут не отрастить клыки, иглы и каменный панцирь. Тянь быстрым движением развернул свою ладонь, выныривая запястьем и крепко сжимая кисть Рыжего, переплетая их пальцы. Мо резко обернулся, собираясь возмутиться, и только вроде отрыл рот, чтобы проворчать: «что ты…?», но, когда его золотые радужки пересеклись с серьёзными серыми Тяня, он осекся. Рыжий задержал взгляд всего на пару секунд, проваливаясь в ямы его зрачков. В них читалось невысказанное: «Мне не похуй». Шань медленно поджал тонкие губы и отвернулся, прокладывая путь дальше, сквозь толпу учеников. Свою ладонь Мо не вырвал. Только сжал крепче. Будто прочитав все мысли, которые вертелись в голове Тяня. Словно бы говоря: «Я знаю».       Через несколько длинных коридоров и пролётов лестниц они наконец добрели до столовой. В большом помещении с восточной стороны фасада здания было несколько окон. Напротив одного из них они увидели неразлучную парочку друзей. Цзянь, завидев Рыжика, помахал им, привлекая внимание. Спустя несколько мгновений Хэ и Шань скинули свои сумки рядом со стульями. Пока Тянь ждал у кабинета истории, он успел попросить друзей купить еды и попить для них обоих. Иначе парни бы и правда не успели поесть.       — Сэндвичи без сыра и морс, — торжественно объявил Цзянь, сдвигая бутылку и две упаковки в сторону Мо.       — Тебе мы взяли булочки с мясом и сок, — спокойно произнёс Чжэнси.       — Спасибо, — скомкано произнес Рыжий. Не «спасибо, придурок», не «спасибо, дебил», а просто «спасибо». Цзянь аж умолк, удивленно вылупившись на Мо. На его лице так и было написано: «Мо Гуань Шань поблагодарил нас без обзывательств?! Это не галлюцинация?!»       — Благодарю. Напиши мне, сколько вы потратили, я переведу, — обращаясь к Чжаню, Тянь уже достал трубочку, протыкая ей отверстие в коробке с соком.        Ребята увлеченно обсуждали экзамены и свои переживания по их поводу. Цзянь сокрушённо опустился на стол, чуть не ударившись головой о столешницу:       — Бля-я, кажется я завалил химию…! — он стал уныло сметать крошки ладонью. — Учительница запускала в кабинет только тех, кто смог правильно расписать заданные ей химические формулы. Я смог только с третьей попытки-и-и!       Чжань сочувственно похлопал его по плечу.       — Ну, ты всё-таки смог.       — С третьего раза, Сиси! Их было три из трёх… Хнн… Я такой дурачо-ок…! — горестно простонал Цзянь И. — Кому вообще нужна химия?!       — Ну… например, тем кто решил поступать в медицинский…? — неловко улыбаясь, успокаивающим тоном произнёс Чжэнси.       — Боженька упаси идти в медицину! — испуганно пробубнил И.       — Да уж, тебе туда точно не светит, — посмеиваясь, ухмыльнулся Тянь.       — Ой, заткнись! Больно надо! — Цзянь приподнялся со столешницы и беззлобно шлёпнул Хэ по предплечью.        Парни почти доели и Мо спросил Хэ, делая глоток морса из бутылки:       — Да, кстати, ты уже купил билеты?       Тянь придвинул стул чуть поближе и наклонился заговорщицески, поглядывая на парней. Пацаны склонились максимально близко друг к другу кружком. Хэ тихо проговорил:       — Я купил нам билеты на маглев. На эту субботу и забронировал комнаты в гостевом доме в горах. Постарался выбрать тот, что ближе всех к храму. Брат не отпустит нас без сопровождения, так что его люди будут держаться возле нас. Но я попросил Чэна, чтобы они сильно не отсвечивали. Сначала нас заберёт водитель, и мы в сопровождении охраны поедем на вокзал. Нужно решить, он заедет за всеми по очереди или все мы соберёмся в условное время в условном месте, а оттуда уже поедем на вокзал. Электронные билеты и брони я скину вам завтра, в пятницу.       — Блиин, я за химию и матешу переживаю… А если я плохо сдам экзы, в субботу будут пересдачи… и чё делать тогда…? — неуверенно промямлил Цзянь.       — Всё будет нормально, уж на трояк-то ты сдашь, — беззаботно улыбнулся Хэ.       — Мне б твою уверенность, — устало фыркнул светловолосый.       — Я предупредил маму, что у нас школьная поездка планируется… в летний лагерь, в горах, — тихо произнёс Рыжий.       — Мои тоже думают, что у нас поездка перед выпуском, — серьёзно проговорил Чжэнси.       — Мне осталось сдать два предмета и дождаться, когда вечером вывесят результаты, — отозвался Хэ, отстраняясь.       — Нам с Сиси осталась только физика… — Цзянь запнулся, всматриваясь в лицо Тяня. — А давайте… если всё нормально сдадим, то отпразднуем это?       Тянь тут же оживился, паскудно улыбаясь.       — Что ты предлагаешь?       — Ну, оттянемся в кои-то веки после наших страдашек. Потусим, бухнём, — добродушно усмехнулся Цзянь. — У нас юность, или как?       — В клуб предлагаешь пойти? — улыбнувшись, спросил Чжань.       Цзянь отрицательно мотнул головой и весело оскалился, поднимая указательный палец:       — Не-е-е, моё предложение куда интереснее. Уже несколько лет по школе ходит слух про старшеклассников, которые несколько раз устраивали вечеринки в нашем бассейне, — светловолосая макушка ритмично закивала. — И, прикиньте, охранник с физруком ни разу их не запалил!       — Это безумие! — выдал ироничную улыбку Чжэнси, прикрыв ладонью правый глаз, мол другого я от тебя и не ждал.       — Не втягивай меня в свои тупые авантюры, придурок! — нахмурился Шань. — Учитывая наше «везение», мы вылетим раньше выпуска!       — И ничего не вылетим, Рыжик! Туда попасть не сложнее, чем пройти через главный вход школы! В поместье Хэ и то подкоп делали, когда вызволяли Тяня, а тут совсем уж плёвое дело! — легкомысленно отмахнулся от него Цзянь И. — Задвижка у самого крайнего окна разболталась, через него мы туда и попадём. Я случайно подслушал разговор ребят, которые частенько наведывались в подсобку физрука, чтобы пиздить его кофе. Пока он не просёк это и не перестал его оставлять без присмотра.       Хэ смотрел на Рыжего хитрым взглядом. В дерзкой улыбке Тяня промелькнула капля издёвки:       — Боишься?       Карамельные радужки Рыжего сузились, прожигая мажора с таким выразительным скепсисом: «Хули, на понт меня берёшь?»       — Иди нах! Ни хрена я не боюсь! Просто не хочу сходить с ума вместе с вами! — Мо возмущенно ткнул его в грудь факулей.       Вообще Шань был наслышан о развязных вечеринках с бухлом и музыкой у бассейна. Старшеклассники так дико отжигали, будто завтра не наступит никогда. Они даже обсуждали это с Цунь Тоу в прошлом году. Лысый подбивал Рыжего пробраться на пьянку старших, хоть разочек. И пофиг, что их никто не звал. Всё, что Шань слышал о заявленных отвязных вечеринках, так это то, что они служили лишь фоном. Фоном для разговоров с матами, матов с разговорами, затяжек, глотков, поцелуев, драк, смеха, слёз, в общем, всех обычных для вечеринки занятий. А вот эти занятия в свою очередь служат фоном для событий, не осознаваемых в алкогольном угаре, неразличимых за столбами дыма, неслышных, за рёвом музыки… Да, за последние пару лет они обросли легендарной славой, благодаря своей отвязности. Если не бывал на них, значит и не жил вовсе! И каждый в тайне мечтал туда попасть. Редкая удача выпадала тем счастливчикам, кому перепало заветное приглашение от сливок старшеклассников. А Цзянь сейчас предлагает самим закатить такую же грандиозную вечеринку, куда приглашена лишь их четвёрка. Да это почти вип-пати…!       — С чего взял, что там никого не будет в этот раз, помимо нас? — рыкнул Рыжий, бросая цепкий взгляд в сторону И, отстраняясь от Хэ, ибо тот сразу же ухватился за его руку, сминая средний палец в кулак.       — Потому что сегодня после экзов все, кто хочет бухнуть и повеселиться, соберутся у Сяо Гэна дома. Вся наша баскетбольная команда будет. Будут самые красивые девчонки с параллели и алкоголь. Он сказал, что заказал даже стриптиз, — ухмыльнулся Хэ Тянь. — Я знаю, потому что меня пригласили на эту тусовку. Но я хочу провести это время с вами, пиздюки! Так что никто нас не побеспокоит этой ночью, соглашайся, братец Мо!       — Да неужто, красавчик решил снизойти до нас, убогих? — передразнил его Цзянь, быстро вставая и взъерошивая шевелюру Тяня до состояния гнезда. — Упасть ниц перед тобой?! Красную дорожку расстелить, для твоей пиздатой задницы?!       — Угомонись, Цзянь, придурок! — сквозь смешки отбивался от его длинных рук Хэ.       — Верная смерть. Никаких шансов на успех. Так и во сколько идём?! — скептично ухмыляясь, пробубнил Чжэнси, вздернув густую бровь. В его обычно равнодушных радужках проскользнули мятежные огоньки. На секунду пацаны аж перестали дурачиться, неверяще вылупившись на Чжаня.       Шань обескураженно уставился на него. В его глазах так и читалось: «И ты, Брут?! Вот от кого не ожидал, так это от тебя. Правильно народ говорит. В тихом омуте черти водятся». Спустя мгновенье Цзянь радостно вскрикнул, взметнув вверх кулаки в знаке «Есть!», а Хэ расплылся в счастливой лыбе.       — Сила юности! Давайте соберёмся в полночь?! — весело выпалил И, выставляя пятерню, по которой тут же со звонким шлепком ударил Чжэнси, сдержанно ухмыляясь.       — Я «за»! — ощерился Тянь.       — Добро, — вторил Чжэнси.       — Вы безнадежны! — с лёгкой усталостью пробурчал Шань, смотря на всю троицу.       — Малыш Мо, давай заключим сделку, я пойду, если ты пойдёшь. Ну, давай же-е-е, без тебя это уже будет совсем не то! — игриво подмигнул Хэ.       — Давайте отожжём напоследок, — воодушевленно кивнул Чжань.       «Бля, я не узнаю тебя, бро. Где все твои здравые мысли?! Безбашенность заразительна…!» — слегка сбитый с толку, думал про себя Гуань Шань.       Каждый наперебой стал засыпать Рыжего аргументами в пользу их безумной авантюры:       — Хочешь почувствовать биение настоящей жизни, Шань? Тогда давай с нами! — напирал Тянь.       — Рыжик, юность — это драйв и время для развлечений, ведь если не сейчас, то когда?! — вторил ему Цзянь, одобрительно пихая плечом Хэ. «Давай, дожмём Рыжика!».       Мо, пыхтя и отстраняясь от их дружного натиска, заорал, выставляя вперёд ладони:       — Аргх! Да, отъебитесь вы! — он встал, торопливо прихватывая свою сумку с явным намерением свалить от неугомонных.       — Рыжик, не забудь взять плавки! Собираемся у ворот школы в полночь! Мы возьмём еду и бухло!       Мо только и успел, что на прощанье показать им средний палец и неразборчиво буркнуть:       — Безбашенные придурки…       Цзянь наклонился к Хэ и тихо протянул, цепляя его за футболку:       — Ты уверен, что он придёт?       Хэ весело оскалился, провожая грозно удаляющуюся спину Рыжего:       — О, да-а. Он придёт.             

***

      В шесть вечера школьное фойе на первом этаже заполонила толпа возбуждённых школьников. Повсюду был слышен шумный гул обсуждений. Старшеклассников, выстроившихся напротив стены с вывешенными списками результатов, было так много, как на каком-нибудь концерте в фанзоне перед сценой. Хуй туда проберёшься. Ещё чуть-чуть, и можно слэмиться. Тянь сосредоточенно сощурился, высматривая в толпе знакомые макушки. Завидев Рыжего вместе с Чжэнси, он внутренне обрадовался и стал прокладывать путь в их сторону. Это, надо сказать, было довольно затруднительно. Наконец, добравшись до них, он ухватился за край футболки Мо, чуть потрепав её, привлекая внимание Рыжика. Шань обернулся и увидев Хэ, прокричал ему, чтобы услышал:       — Цзянь возле списков, ща придёт.       — Ты как? — спросил Тянь, приблизившись к его уху. У Шаня был уставший вид.       — Норм… но я бы пришел домой и завалился спать, хотя бы на часок…       — Значит, так и сделай. Но не проспи нашу вечеринку, — зашептал Хэ, мягко оглядывая его.       — Эй, я не сказал, что приду! — вяло пробурчал Рыжий куда-то в сторону.       — До летних каникул — чуть больше месяца, Малыш Мо. Тебе не надоело кипятиться за партами от скуки в последние учебные часы? И после всего этого ты не хочешь оттянуться? Кроме вечеринки у Гэна, сегодня намечается знатная попойка под старой телебашней, её организуют студенты. Туда вообще приглашены все, кто сможет к вечеру стоять на ногах… Давай выпустим пар…? Тем более, всё это в близком кругу. Тут можно отпустить себя, расслабиться… все свои, — его голос, мягкий и слегка угрюмый, он смотрел в лицо Рыжего с теплом и просьбой, уговаривая. — Тебе разве не хочется?       Шань напряженно сглотнул. Все доводы мажора казались здравыми, и на самом деле он уже чувствовал, что почти сдался. Слишком уж соблазнительно звучало. Тем более, что плохого в том, чтобы развлечься в близком кругу друзей, без посторонних глаз…? Не так много дней в его заёбанной сложностями жизни, в которых есть место позитиву, смеху и дуракавалянию… Он медленно выдохнул, отводя глаза в сторону и тихо пробормотал:       — Ладно-о-о.       Даже глядя боковым зрением от него не укрылся рваный выдох Тяня и тихий, излучаемый этой дылдой восторг.       — Шань…? Бли-и-ин! Ты не пожалеешь! Это будет самая весёлая ночь!       — Да-да, не лопни от разрыва сердца, — заворчал Рыжий, немного сутулясь.       Хэ уже потянулся к нему, искристо смеясь и так открыто радуясь. Изящными длинными пальцами Тянь цапнул его щеку, оттягивая так, что невольно Мо улыбнулся краешком кривой улыбки из-за растянутой кожи.       — Тянь, блядь…! — смазано проворчал Рыжий, шлёпая его по ладони.       Спустя несколько минут они услышали ликующий возглас Цзяня:       — Да здравствует безумное веселье, мрачные ублюдки! Конец учёбе! Мы победили! Да угорят задницы наших врагов от наших хлопушек! Даёшь вечеринку!       Под пристальными взглядами школьников с их параллели блондин орал, задорно махая руками и проталкиваясь к ребятам. Цзянь сиял, как новенький юань. Наконец, приблизившись к пацанам, он состроил наигранно скорбную рожицу и объявил им:        — Вам рюмочку надежд или тарелку отчаяния?       Рыжий не выдержал первым и, вцепившись в его плечи, начал трясти, раздраженно цедя при этом:       — Бля, не тяни!       — Рыжик, всю душу вытрясешь!       — Да, там нет души-и, — у Шаня, кажется, самоуничтожилась последняя клетка в мозге, отвечавшая за терпение.       — Тих-тих-тих, да говорю я, погоди…! — начал вопить И, стараясь выпутаться из рук шипящего Рыжика. — Тянь в тройке лучших, в целом ничего нового… — буркнул он. — У Чжаня почти везде выше 78 баллов… — Цзянь облегченно выдохнул, — я не завалил матешу и химию, хотя был очень близок…       Рыжий резко перебил его, встряхивая за ворот футболки:       — Бля, Цзянь, не томи, твою мать!       — Рыжичек, успокойся, ты сдал всё лучше меня…! У тебя местами некоторые предметы даже за 80 перевалили, — успокаивающим вкрадчивым голосом промямлил И.       Шань замер, даже забыв отпустить футболку Цзяня. Еле выдавил из себя:       — Да ты гонишь…       — Нет, клянусь Буддой! — обиженно прохныкал И, расцепляя сжатые ладони застывшего Рыжего у себя на футболке. — Не веришь, иди сам посмотри.       В эту секунду Мо чуть не снёс Тянь, сгребая в охапку объятий, и даже пару раз крутанув вокруг своей оси. Радостно крича ему куда-то в висок и сильно прижимая к себе:       — Поздравляю тебя, Шань! Такие крутые результаты!       На фоне Цзянь с Чжанем также тепло и мягко хвалили его.       Мо чуть не задохнулся от избытка чувств, льющихся на него от Хэ. Объятий Тяня и эмоций, жарким теплом растекающихся в грудине. С пересохших обкусанных губ слетел рваный выдох болезненного облегчения. С плеч как будто рухнул камень, весивший по меньшей мере тонну. Он совершенно не ожидал, что так хорошо сдаст промежуточные экзамены. Поэтому новость ударила обухом по голове. Перед глазами мелькнул мираж с мягкой улыбкой мамы. Она утирала подступившие слёзы радости вперемешку с гордостью, после того, как он объявит ей результаты… Шань зажмурился, замирая и тыкаясь в плечо придурку. «Чёрт-чёрт-чёрт! Мне надо на воздух! Тянь, блядь, пожалуйста, уведи меня отсюда…!» — лихорадочно думал Рыжий, цепляясь за его футболку. В горле застрял горький ком. А в глазах предательски стало печь. До него как будто издалека донесся тихий обеспокоенный голос мажора:       — … тебе нехорошо? Выйдем подышать?       Сил хватило только молча утвердительно кивнуть, не отрывая лица от широкой тёплой груди Тяня. И Боже, Тянь будто понял, прочувствовал, прочитал его мысли. Повёл его к выходу, осторожно закрывая собой от любопытных, навязчивых липких взглядов окружающих. В мыслях звучало почти уязвимо и жалобно: «Псина сутулая!»       На фоне Тянь тихо, только чтобы Шань мог слышать его, ласково бормотал успокаивающие, ободряющие слова. Мо повёл плечом. «Ты всегда в меня верил. Ни на йоту не сомневался. Вот как так, а…?» — угрюмо размышлял Рыжий. — «Веришь в меня больше, чем я сам». Они отошли в сторону школьной курилки. Хэ достал помятую пачку сигарет и молча предложил её. Шань только сейчас осознал, что его пробивает мелкая дрожь, когда выуживал сигарету из пачки. Щёлкнула зажигалка. Погода стояла ветреная, задувало даже в закуток курилки, поэтому Тянь накрыл пламя своими ладонями, позволяя Рыжему подкурить первым. В сердце теплилось какое-то трепетное, едва уловимое чувство. Мо украдкой скользнул по красивому лицу Тяня. Мажор всё продолжал тихо шелестеть, говоря, как далеко он пойдёт, и при желании может попытаться попасть на бюджет. Что это всего лишь проверка перед итоговыми и Шань достойно её прошёл. Рядом с ними в курилке стояла компания старшеклассников, тихо переговариваясь. Спустя две скуренных сигареты к ним подтянулись Цзянь с Чжанем. Рыжего, похоже, стало отпускать, и на него навалилась приятная усталость. Они вышли из курилки и Мо отлучился на десять минут, сбегав проверить свои результаты воочию.       Пока пацаны его ждали, они уже успели обсудить, кто что с собой возьмёт, написав целый список и распределив между собой. Воодушевлённо обсуждали предстоящую ночную пьянку. Они беззаботно улыбались и расслабленно потягивались. Вдалеке они завидели спешащего к ним Рыжика. Его лицо озаряла сдержанная светлая улыбка. Убедился. Неторопливо парни направились в сторону метро.       

***

      В дверь аккуратно постучали, и в комнату Шаня вошла мама. Она присела на краешек его кровати и мягко провела ладонью по щеке сына:       — Солнышко, ты просил тебя разбудить.       — … ммм, — пробубнил сонный Рыжий, разлепляя ресницы. — Спасибо, мам.       Она встала и, выходя из комнаты, тепло проговорила:       — Пока ты спал, я приготовила капкейки. Захватишь с собой в гости к мальчикам. Только много не пейте, хорошо?       — Ма-а-ам, — смущенно протянул Рыжий.       Она на это лишь усмехнулась, удаляясь по коридору в гостиную. Шань лениво потянулся к смартфону на зарядке рядом с подушкой. Смахнул блокировку, видя уведомление о сообщении от Тяня. Тыкнул на его аватарку, читая текст:              (21:05)       проснись и пой, спящая красавица: D       а то проспишь всё веселье!              Шань хмыкнул себе под нос, печатая ответное сообщение:              (21:38)       уже собираюсь, придурок       ты готов?              Мо вылез из-под лёгкого пледа и стал копаться в шкафу, выудив то, что искал. Губы Рыжего тронула злорадная улыбка. Щёлкнула камера смартфона. Телефон зажужжал от входящих сообщений. Тянь прислал фотку с ящиком пива и пакетом чего-то съестного.              (21:39)       всегда готов, солнце!       не опаздывай, а то карета превратится в тыкву! ; D              Рыжий, ухмыляясь, отправил ему фото с плавками.              (21:40)       я не Золушка, чтоб путешествовать таким тупым способом!       (21:40)       искушаешь, малыш              Тут же прилетает фотка с голым подтянутым торсом, он надел плавки и вытянул бесконечно длинные ноги вдоль постели.       Выглядело довольно соблазнительно. Рыжий сморгнул, мотнув головой и вытряхивая назойливые мысли. Кто тут ещё кого искушает, бля! Шань выключил экран с дразнящей фоткой и быстро оделся, закинув плавки в ранец. На улице его ждал велик Тоу. На лице Мо мелькнула ухмылка. «Да-а. Я предпочитаю более практичные способы перемещения».              

***

      Он завидел знакомую троицу издалека. Парни толпились неподалёку от запертых школьных ворот. Без пяти минут двенадцать. Рыжий спешился, прицепил велосипед к металлической перекладине школьной велостоянки, подтянул лямку ранца и потопал в их сторону. Цзянь нетерпеливо переминался с ноги на ногу, держа в обеих руках два крупных бумажных пакета, заполненных непонятно чем. «Он что, половину хлама из своей хаты сюда притащил…?» — цокнул Рыжик, придирчиво оглядывая светловолосого. Затем его взгляд переместился на Чжэнси, в его руках было несколько коробок с пиццей и ранец на плече. Тянь стоял к нему спиной. Что это у него там…? Бля-я-я, это что, гитара?! У мажора на спине висела гитара в чехле. А рядом с ним на земле стоял ящик пива и пакет. Не, ну вы, конечно… подготовились…       Шань поднял правую руку, приветствуя повернувшегося в его сторону Чжэнси:       — Здорова.       — Шань, — приветственно кивнул ему Чжэнси.       Тянь повернулся, лучезарно улыбаясь, в его зубах тлела почти скуренная сигарета. Он затушил её о подошву своих кроссовок и тепло пробормотал, всматриваясь в лицо Рыжего:       — Ты как раз вовремя.       Мо вздёрнул одну бровь:       — Рад меня видеть, мажорчик?       — Ещё спрашиваешь, — скалится Тянь.       Рыжий заинтересованно подошел к Цзяню, который сидел на кортах и копался в своих пакетах, чем-то шебурша.       — Что у тебя там?       — А тебе всё расскажи…! Увидите! — с хитрющим прищуром и игривыми нотками в голосе произнёс И, поднимая светлую голову.       Тянь тем временем снял гитару и приставил её к ограде запертых ворот. Подскочил и ухватился за кирпичный простенок без прутьев. Ловко подтянулся, забираясь на ограждение. Всё это время Шань наблюдал за ним со стороны, про себя думая: «Бля… круто!» Брюнет, чуть склонив голову, хитрой лисицей глянул на Рыжего и уверенно произнёс:       — Забирайся. Надо поторапливаться, если мы не хотим привлечь ненужного внимания.       — Сам знаю, — буркнул Мо, подходя к нему и передавая пакет.       Чжэнси также перемахнул на противоположную сторону, вместе они, передавая друг другу, перенесли все принесённые с собой вещи.       — Хватайся, — крикнул Чжэнси, протягивая руку Цзяню.       Парень ухватился за неё и через несколько мгновений перебрался через ограду. Когда Цзянь спускался, осторожно держась за протянутую ладонь, подул лёгкий ветерок, и Чжаню в лицо пахнуло тонким ароматным шлейфом от жемчужных волос. Словно осыпавшейся сахарной пудры с малины. Блондин убрал прядь волос за ухо, чтобы не лезли в глаза, и, распахнув светлые ресницы, вопросительно глянул на замершего Чжаня. Тот как будто очнулся от наваждения, нервно сглотнул комок в горле, дёрнув плечом и отводя глаза в сторону. Цзянь слегка удивлённо пожал плечами, хватаясь за ручки пакетов. Ребята похватали каждый свою ношу и направились в сторону здания с бассейном, иногда подсвечивая себе дорогу фонариками от смартфонов. Как ни крути, а на территории школы было темно. Фонари работали только в учебное время.       Цзянь притёрся поближе к Чжэнси и воодушевленно прошептал:       — Всё это, — он обвёл взглядом их четвёрку и уставился на видневшееся вдали здание бассейна. — Куда более ошеломляющее, чем всё, что я когда-либо делал. А ты?       — До сего дня я никогда незаконно не проникал на чью-либо территорию, — тихо прошелестел улыбающийся Чжань.       Рыжий шёл, напряжённо поправляя лямку ранца и оглядывая своих спутников. Он скептично фыркнул себе под нос. Эту ночь они не забудут… хотя-я-я, если напьются… смогут ли вспомнить? Смогут, смогут… такие моменты не забываются, мысленно одёрнул себя Рыжий мотнув головой. Да уж, когда в тебе кипит кровь наполовину с алкоголем, когда приступы пофигизма сменяются ощущением максимализма и всемогущества, когда нет рамок, нет запретов, авторитетов, нет ничего кроме тебя и вечного веселья. Вот это ты называешь: «жить полной жизнью», Хэ Тянь…?       В то же самое время Тянь украдкой оглядывал парней, идущих по бокам от него. «Как же приятно мне будет, когда эта сверхновая станет ярче чего-либо. Этой ночью нам будет так горячо, что нас всех похоронят, но не под плинтусом, ведь и там и здесь вы моя семья, а нам нужно место получше — другая земля. Да-а, от надвигающегося коллапса я ощущаю тянущее предвкушение… и… совсем немного, меланхолию». Хэ нахмурился, отгоняя мрачные мысли о предстоящей поездке в горы. В конце концов они поедут туда ради дела. Последние дни он почти не думал о расследовании, позволяя себе ненадолго отвлечься на учёбу и бытовую рутину.       «Вот это мироощущение, когда мир ещё кажется большим и сложным ребусом. Когда путей много, а все чувства обострены до предела. Для этого нужно быть непринуждённым и лишённым многочисленных условностей. Для этого нужна искренность, но в ней и есть самый большой риск.       Знаете, эти моменты, когда человек улыбается, а тебе от этого грустно? Насколько контекст меняет восприятие. А я хочу просто, без контекста, почувствовать радость, неважно, какой сейчас год, какая пора года, что было вчера, а что будет завтра. У нас уже есть весенняя депрессия, летная грусть, осенняя хандра и зимняя спячка, так что пора прощаться, давайте в следующий раз без этого. Для того, чтобы увидеть настоящую красоту, нужно закрыть глаза. И да, я не хочу утонуть в стакане пива, не хочу, чтобы меня вынесло на берег в бутылке виски, типа послания потомкам, но иногда так трудно удержаться. Трудно удержаться на краю обрыва или пропасти между бурным весельем сегодня и оглушающей трезвостью завтра. Ощущение окончания чего-то опьяняет, только ветхий мостик между этим окончанием и новым началом нужно пройти очень аккуратно, не оступиться.       Мы почти окончили школу и сейчас я чувствую приятное возбуждение, интригу, прилив энергии от ощущения. Что-то кончается. Что-то начинается. Эту ночь будет приятно вспомнить, как и все шалости, которые с нами происходили в эти школьные дни. Это не может не вызывать улыбку. Сегодня ночью на улицах Ханчжоу куча школьников разного калибра шатаются без планов, но с диким желанием сделать эту ночь незабываемой. Где можно поздно ложиться спать, веселиться до рассвета, быть диким, пить пиво и виски, гонять по пустым улицам и не иметь в голове ничего, кроме желания любить кого-то и не быть арестованным» — Тянь ухмыльнулся своим мыслям скользя взглядом по лицу Рыжего. — «Пусть в нашей жизни смехотворных вечеринок будет ещё немало, но эта запомнится особенно».       Ребята прошли вдоль фасада здания, их внимание было приковано к тому самому заветному окну. Оконный проём не очень большой, но через него вполне можно было пролезть одному человеку. Однако оно располагалось на высоте двух с половиной метров. Даже Тяню, стоя на цыпочках, не добраться к нему без помощи. Хэ, оценив обстановку, подошёл к стене поближе. Парень прислонил чехол с гитарой к кирпичной кладке и повернулся к друзьям, обращаясь к Мо.       — Я тебя подсажу. Забирайся, — Хэ немного присел, чтобы Шаню было удобнее забираться ему на плечи.       Рыжий, вздыхая, обречённо возвёл очи к небу. Делать нечего. Добраться до щеколды можно только стоя в полный рост на плечах этого дылды. «Забраться сюда — как два пальца, говорили они! Не проще, чем в поместье Хэ! Блядь!» — раздражённо бухтел про себя Шань.       Тянь сцепил руки в замок и опустил их к земле, чтобы Рыжику было удобно наступить на них, как на ступеньку.       — Прошу, — скалился мажор, сдувая лезущие в глаза непослушные прядки лохматой чёлки.       Рыжий фыркнул, сбросив ранец на землю и, гордо вздёрнув нос, наступил на импровизированную «ступеньку». Тянь закряхтел, поднимая его выше. Но Рыжий уже выпрямился в полный рост, проворно взобравшись ему на плечи. Тянь не был бы собой, если бы томно не прошелестел своим блядским голосом, сжимая сначала его бёдра, а затем лодыжки:       — Давай поиграем в чирлидеров.       Мо поперхнулся и раздражённо рявкнул:       — Захлопнись, псина сутулая!       Тут же проезжаясь ребристой подошвой кед по плечам наглеца.       — Эй! Полегче, братец Мо! — сморщившись, простонал Тянь.       Держать равновесие, находясь на такой высоте, было непросто, хоть Мо и придерживался за стенку. Шань увидел щеколду и начал её тянуть. Пока она не поддавалась, видимо, немного заело от влажности. До ребят доносился металлический скрежет от попыток Рыжика открыть фрамугу. Тем временем Тянь поднял расплывшееся в улыбке лицо вверх, мечтательно прошелестев:       — У них, знаешь, такие короткие юбочки… как раз подойдут твоим длинным ножкам?       Наверху раздражённо простонали и Шань с силой топнул одним кедом по плечу мажора:       — Стой смирно, чтоб тебя! Ведёшь себя, как полный засранец!       — Ай! Всё-всё! Молчу!       Наконец щеколда поддалась и Мо осторожно открыл створку, пролезая внутрь. Спрыгнув в помещение, Шань посветил себе телефоном и нашёл взглядом стул. Он быстро сбегал до него и притащил к окну. Потихоньку ребята затащили все принесенные с собой вещи и помогли друг другу забраться внутрь.       — Фух. Это было чуть сложнее, чем я себе представлял, — выдохнул запыхавшийся Цзянь И.       — Вот именно, придурок! — недовольно буркнул Рыжий, несильно шлёпнув его по макушке. — Гораздо проще спиздить ключи, чем так пробираться.       — Ладно-о-о, харэ ворчать, мы ведь уже здесь, — беззаботно протянул И, потирая затылок и взлохмачивая волосы.       Светловолосый парнишка встал, отряхнув шорты и, прихватив свои пакеты, побрёл в сторону входной двери. Цзянь наугад ударил по клавише настенного выключателя, и огромный бассейн с восемью дорожками подсветился подводной подсветкой. Дно красиво засияло переливающимися бликами света от каустики. Приглушённое голубое свечение отражалось на потолке. И не смог сдержать восторженного возгласа:       — Вааау.       Ребята замерли, завороженно уставившись на ровную гладь воды. Отмерев через мгновенье, кто-то пошёл переодевать плавки, кто-то раскладывать полотенца. В огромном помещении царил приятный полумрак и разносилось легкое эхо. Цзянь достал беспроводную колонку, прозрачный пакет, из которого высыпалась куча пластиковых светодиодных свечек, размером с чайную. Он включил каждую по отдельности и расставил по периметру того угла, который они облюбовали. Следом из пакета вывалилось что-то розовое и радужно-белое, как будто клеёнка. К нему подошёл Чжэнси и удивленно присвистнул:       — Фига-а-а ты подготовился.       — А то! Отмечать, так с размахом! — радостно отозвался энергичный Цзянь. — Сиси, помоги-ка, — он всучил в его руки компактный насос. И плоские сдутые не то матрасы, не то круги.       — Не сильно потратился? — удивлённо произнёс Чжэнси, подсоединяя насос к сдутому нечто.       Цзянь прыснул, мотая белобрысой башкой и усаживаясь по-турецки прямо на плитку. Он нацепил на себя пластиковую диадему из искусственных страз. На шее у него висел свисток на шнурке, мигающий всеми цветами радуги. Запястья украшали сияющие кислотным неоновым светом браслеты из палочек, какие обычно носили на рэйвах.       — Спонсор этого добра — Хэ Тянь, — протянул Цзянь преувеличенно благодарным голосом, похлопав в ладоши. Хэ обернулся на этот комментарий и, улыбнувшись, поклонился, делая смешливый реверанс. Рыжик не смог сдержать полуулыбку, бросив в их сторону заинтересованный взгляд. Мо тем временем притащил небольшой пластиковый стол физрука, который находился неподалёку и несколько таких же стульев. На столе расположилась одноразовая посуда с засыпанными в неё чипсами, орешками и разноцветным драже. Тут же Рыжик расставил пластиковые стаканы, открытую коробку с пиццей и мамины капкейки. Со спины к нему подкрался Цзянь и нацепил ему на голову ободок с плюшевыми кошачьими ушками.       — … какого хуя?! — было возмутился Рыжий, оборачиваясь и пытаясь смахнуть с себя ободок.       — Рыжик, все свои уже одели. Это для атмосферы! — увернулся И от шлепка.       Шань обернулся, глянув на остальных, у Чжэнси на макушке был одет ободок с пружинками, на которых разноцветной бахромой болтался «дождик» из фольги.       — Есть ещё корона на выбор, если тебе ушки не нравятся, — примирительно поднял руки Цзянь, держа в руках небольшую корону.       — Нет уж, спасибо! — ядовито пробубнил Рыжий, ища глазами мажора. — Корону пусть носит мажор, это же он своим эго царапает потолки!       Цзянь искристо хохотнул и, приблизившись к Мо, заговорщически прошелестел, прикрывая губы ладошкой:       — Не переживай, я надел ему кое-что более подходящее его чёрной душонке.       В этот самый момент Шань увидел Тяня, тот достал из пакета усилок с педалью. «Мать вашу, да вы реально пол дома сюда притащили, придурки!» — пораженно подумал Мо, закатывая глаза и прикрывая их ладонью. Сквозь пальцы ему было видно, как Тянь, сидя на кортах, сосредоточенно расчехляет электрогитару. — «Я-то думал ты притащил акустику…» Его блуждающий взгляд сфокусировался на смоляной лохматой макушке. Из его волос торчали красные рожки чёртика. Рыжий фыркнул, шлёпая себя по губам. Ебать, чертила! И правда, ему гораздо больше подходит. Мо бы заржал, если бы не вовремя заткнул свой рот. Тянь так увлечённо всё подключал, что даже не обратил внимания на рожки у себя на башке.       Цзянь тем временем закинул в пластиковые стаканчики трубочки с объёмными бумажными фруктами. Рядом с Чжэнси лежал уже надутый матрас-плот для плавания. Рыжий скривился в подобии улыбки. Настолько это абсурдно выглядело. И нисколечко не по-пидорски, конечно. Ага. Десять раз. Надувной матрас-плот был в виде огромного белого единорога с радужной гривой и крылышками, на его жопке красовался такой же радужный кучерявый хвост. А Цзянь уже торопливо подбежал к нему, громко выкрикивая:       — Чур, этот мой! — он схватил единорога за башку и обнял его за надувную шею. В руке у него болталась длинная бутафорская пластиковая волшебная палочка со звездой на конце.       Рыжий, сдерживая глухие смешки, подошёл к нему, скалясь и бросая на него смешливые взгляды:       — Ты у нас кто? Фея-принцесса?       Цзянь в одних плавках с диадемой на белобрысой макушке выпрямился, отпуская башку единорога и навёл на Шаня палочку, пафосно произнося:       — Нет! Я ваша шальная императрица!       Тут уже все не выдержали, заходясь звонким звенящим хохотом, надрывая животы. По помещению распространялось искристое эхо, как блинчики на воде от брошенного камушка. Чжэнси скорчился, сидя на плитке, придерживая рёбра, пока рядом с ним надувался такого же типа матрас-плот, только в виде розового фламинго.       — Ебать! — поперхнулся Рыжий, последний раз он так сильно ржал, когда Тянь уделал мукой всю его кухню и когда он же защекотал его в подворотне, пока они скрывались от Цю.       — Повелеваю тобой, мой слуга! Надуй мне эти шары! — Цзянь стоял в такой пафосной позе, что ребята опять разразились новым приступом смеха. Рыжий с Тянем даже утирали выступившие слезинки.       — Блядь, Цзянь, тебе только кринолина и каблуков не хватает! — еле выдавил из себя Хэ.       — Пфф! Тебе не хватает свиного пятачка и демонячего трезубца, придурок! — преувеличенно обиженно съёрничал И, обращаясь к Хэ. Тот только сейчас обратил внимание, что Цзянь нацепил ему рожки. Его обиженно-удивленная рожица вызвала ещё один приступ заразительного смеха у Рыжика. — Ну, хорош ржать, взяли и помогли мне надуть эти шарики! Я зря их, что ли, сюда тащил?! — уже плаксиво-просящим голосом простонал И, сложив руки на груди и зажимая палочку.       — Не зря, не зря, — тихо посмеиваясь, выдавил Чжань, толкая лодыжкой фламинго в воду.       Первым более-менее успокоился Чжэнси. Он встал, подходя к пакету с шариками и достал охапку. Вместе они утопали их надувать. Рыжий подтянулся к Хэ, Тянь почти закончил настраивать звук гитары.       — Он меня убивает, — беззлобно пробормотал Рыжий.       Хэ проследил за его взглядом, который насмешливо смотрел на Цзяня, и добродушно хмыкнул в ответ:       — Понимаю. Старина Цзянь кого хочешь доведёт.       Блуждающий взгляд Шаня задержался на ящике с пивом. Его конопатое лицо в миг стало серьёзным. Он тихо спросил:       — Ты ещё пьешь свои лекарства…? Их ведь нельзя мешать с алкоголем.       Тянь поднял на него мягкий взгляд и также тихо прошелестел:       — Последнюю неделю нет. Так что сегодня мне можно.       — Хорошо, — Рыжий почувствовал, что на его запястье что-то всколыхнулось и поднял его к глазам. На нем болталось несколько неоновых браслетов. Мо ухмыльнулся. — Ну, пройдоха…!       Шань снял пару и по-хозяйски ухватил руку Хэ, отвлекая его этим движением.       — … что ты…?       — Вот. Это от Цзяня. Ты тоже надевай, — Рыжий натянул два кольца-браслета ярко кислотных цветов на запястье Тяня.       — Спасибо! Теперь все будем сиять как новогодние ёлки.       — Так мы сегодня отрываемся на полную катушку или нет?!       Тянь на это радостно засмеялся, резко вставая и заключая замешкавшегося рядом Рыжего в объятия.       — А знаешь, что? Ты чертовски прав! — в бархатном голосе хрустально звучала нежность, стекая по струнам голосовых связок.       Шань не успел отстранится, только судорожно подумал про себя: «Слишком тесно!» Выпутываться из этих сильных объятий почему-то не хотелось. Хэ прижимался голым торсом к груди Рыжего, и Мо казалось, что его сердце бьётся так оглушительно громко, что Тянь слышит его также отчётливо, как барабанную дробь. Брюнет потёрся о его висок и чуть не промурлыкал:       — Тебе так идут эти рыжие кошачьи ушки.       Мо фыркнул:       — Твои тоже тебе подходят.       Он отстранился от Хэ, подхватывая кусок пиццы. Тянь к нему присоединился.       Цзянь включил колонку, и по бассейну стала распространяется весёлая ритмичная музыка. Блондин развернулся к парням и весело крикнул Шаню:       — Бармен, пива пожалуйста!       Рыжий усмехнулся себе под нос и разлил по стаканам алкоголь, а сам отпил из бутылки. Цзянь подошёл к столу, подхватывая свой стакан и пару чипсин.       — Ты у нас ди-джеем заделался? — ухмыльнулся Мо, присасываясь к горлышку бутылки.       — А что если и так? Можете кинуть в Вичате мне свои плейлисты, будем миксовать, — ополовинив свой стакан, он прихватил такой же для Чжаня и направился к бассейну. Чжэнси уже чиллил в воде, лежа на матрасе-фламинго. Цзянь передал ему стакан с пивом и потом с разбегу прыгнул бомбочкой с криком:       — Банза-а-а-ай!!! — окатывая Чжэнси волной из брызг.       Чжань тут же начал на него ругаться, беззлобно посмеиваясь и плескаясь. При всём при этом свободной рукой он придерживал стакан с пивом, который опасно норовил пролиться.       — Дурачьё, — тихо усмехается Рыжий, наблюдая за их нешуточной борьбой в воде. Цзянь вцепился в лодыжки Чжаня, стараясь стянуть его с матраса, пока тот ржал и отбрыкивался от блондина.       Он отставил полупустую бутылку, снял ободок с ушками и вознамерился спуститься в воду. Хэ, судя по всему, намеревался сделать то же самое. Мажор отошёл чуть от края бассейна, собираясь, видимо, запрыгнуть также, как Цзянь. В этот самый миг губы Рыжего тронула зловещая улыбка. Шань резко сорвался и с разбегу врезался руками в спину Тяня, отправляя того в полёт. С оглушительным плеском Хэ свалился в воду, и троица, наблюдавшая его такое совсем неэлегантное падение, заразительно заржала. Через секунду Тянь вынырнул и возмущённо крикнул ему:       — Ах ты, зараза!       Мокрые смоляные волосы облепили лицо мажора, как тина. Он ударил по воде рукой, окатывая брызгами ржущих Чжаня с Цзянем. На фоне заиграла весёленькая песня группы MGMT — Kids. Шань победно оскалился, глядя на него сверху вниз, так снисходительно и нагло.       — Ну держись, Малыш Мо, ты сам напросился! Ща чья-то жопа огребёт! — Тянь шагал в воде к бортику бассейна, помогая себе руками, разгоняя волны воды.       — Ага! Я прямо в ужасе от такой перспективы, мажорчик! — издевательски торжествующе ухмыльнулся Рыжий и попятился назад. Разбежался и прыгнул «рыбкой», вынырнув на отдалении от парней.       Хэ слегка опешил от такой дерзости. Азартно усмехнулся и поплыл брассом в его сторону. Рыжик, завидев эту наглую акулу, прыснув, пустился наутёк в противоположный край бассейна. В полумраке светло-голубые блики отражались на стенах и их улыбающихся лицах. Тянь быстро нагнал свою жертву и Шань, матерясь, отбивался от него, плескаясь и окатывая того водой.       — Аха-аха-а-а, отъебись от меня! Тянь!!!       — Сказал же, достану твою задницу!       — Ни хера подобного! А-а-а-а-ха-а-ха!       Каждый пытался в шутку притопить другого, пока в конце концов Хэ, хищно оскалившись, не нырнул глубоко. Он подплыл близко к Мо и ухватился за его бёдра, утягивая вниз. Благо, Рыжий успел глотнуть воздуха перед тем, как мажор утащил его на дно. Он плыл спиной к голубой плитке вдоль дна бассейна. Водяная гладь красиво переливалась наверху, словно они попали в зазеркалье. Шань на мгновенье плавно повис, как в невесомости. Тело постоянно выталкивало наверх, от чего приходилось постоянно мелко барахтаться, словно пытаясь удержать равновесие. В воде смоляные волосы Тяня развивались чернильным облачком. «С-с-сука какой же ты красивый» — думал Мо Гуань Шань. Хэ улыбался, не выпуская пузырей, повисая рядом. Его взгляд скользил по мраморной коже Рыжего изучающе. Словно Тянь из раза в раз открывал в нём новые, невиданные до этого грани. Там, на поверхности, они так бесяче дурачились. Под водой же атмосфера резко переменилась. Шань подплыл к нему близко, отталкиваясь в воде ногами, словно медуза. Его рыжие волосы казались тёмно-медными. Они оба то и дело переворачивались в воде, паря животами над дном, не разрывая зрительный контакт друг с другом. Мо зацепился за его длинные изящные пальцы, переплетая их со своими. На глубину почти не просачивались звуки голосов друзей сверху и шум музыки. В эту секунду время будто остановилось. Застыло. Вот Рыжий мажет завороженным взглядом по губам Хэ. Магнитясь на них, Шань думает, заторможено смотря в красивое лицо напротив себя: Хочу тебя, придурок… В голову пришла строчка из недавно прослушанной песни. Ты держи руль… я нажму педаль. Он приблизился к нему, и их губы соприкоснулись в одном долгом сладком поцелуе.        Шестеренки мыслей Мо едва вертелись, и в его разуме эхом звенел робкий вопрос: Как люди влюбляются? Сам же себе неуверенно ответил: «Они долго смотрят друг на друга, пока не стукнутся носами. Боже, просто остановите планету, я сойду. Ведь мы просто смотрим друг на друга и пытаемся «остановить мгновенье»… Ещё люди разговаривают. Как мы с Тянем. Обо всём на свете — да просто обо всякой фигне, какую не скажешь даже лучшему другу. Впечатления, воспоминания, мечты, надежды, страхи, фантазии — переплетаются, словно линии на ладони. Двое читают друг друга, легонько проводя пальцами по коже. Возможно, всё, что они видят… слышат, всего лишь красивый сон, иллюзии, которыми они кормят друг друга. Возможно, все эти отношения родились давно в их голове, и теперь они просто подставляют человека в готовый бланк… Как глупые фантазийные сны «Рыжего»… Как мягкие прикосновения «Тяня»… Они всего лишь дают тебе то, что ты так давно желал… Всего лишь. Ха. А разве не это нам в жизни нужно? И какая разница, насколько «реальны» эти отношения, если можно целую ночь прожить вот ТАК…»       В этом сиюминутном мгновении, парящие в невесомости и ласкаемые водой. Эти двое не существовали для мира. Они вышли из школы сегодня вечером и украли у Мирового Порядка ночь. Они не должны быть там, где они есть… То есть были. То есть уже нет. Упорхнули. Жизнь так коротка… Сейчас Шань чувствовал эту мимолётность столь остро, что сердце начинало заходится, захлёбываясь сбитым пульсом. Его губы касались губ Хэ так нежно. Здесь, в воде, они ощущались ещё более мягкими. А подушечки пальцев скользили по острым лопаткам спины так жадно. Тянь не прикрывал своих бесконечно длинных пушистых ресниц. Он смотрел-смотрел-смотрел-смотрел. Впитывал его своими расширенными тёмными зрачками, поглощая словно в чёрную дыру. Будто хотел, чтобы образ Рыжего навсегда отпечатался на сетчатке. Не закрывал глаз, боясь испортить магию момента. На секунду Шань оторвался, выпуская гроздь мелких пузырьков и провёл носом мучительно медленно о его скулу, спускаясь ниже к шее, ведя по дрогнувшему кадыку, пьяно мажа губами по острой ключице. Тянь в этот момент едва вздрогнул, выпуская клуб пузырей. На самом деле воздух почти кончился и лёгкие жадно требовали кислорода. Рыжий пьяно застопорился на мысли: «И будто бы это не я, это кто-то другой. Мне это совсем не свойственно. Но я никак не могу отделаться от свербящего ощущения… освобождения…? Что-то во мне безвозвратно изменилось. Так естественно, что я не заметил».       Они цеплялись друг за друга, Тянь оплёл Мо ногами, слегка оттягивая назад короткие волосы. Вынуждая Рыжего вытянуть шею. Он зарылся в них пятернёй так по-собственнически. Через каждое движение и поцелуй сквозило лишь одно слово: «мой». «Сейчас ты целиком и полностью принадлежишь мне. Мы — как сообщающиеся сосуды. Делимся друг с другом крохами кислорода». Хэ поцеловал его в шею. Прижался своим лбом, ко лбу Рыжего. В этом движении было столько желания, какого-то застенчивого обожания, такой нежной ласки. Шань чувствовал его руки повсюду, бережные, иногда напористые, они проникали, дотрагиваясь до самой души. «Ощущение тотальной тактильности, столь острое, словно с меня содрали кожу и вывернули наизнанку». Шань сглотнул бы ком, если бы мог. Но остатки воздуха в горле не позволяли это сделать. Он видел, Хэ сдерживается, стараясь продлить мгновенье их близости. Тянь щурился, млея довольным псом. В его угольных развивающихся волосах видны микроскопические пузырьки-жемчужинки. Мо не слышал ни звука, не чувствовал запаха, почти вкуса. Их поцелуи — мокрые, отдающие едва уловимой горчинкой от хмеля и дыма последней затяжки. Он мог ориентироваться лишь на зрение и тактильные ощущения. И, Боже, это какой-то совершенно новый опыт для них обоих. Такой оглушающе острый, как лезвие бритвы. Словно их чувства и ощущения были выкручены до максимума.       Рыжий придерживал его за поясницу, скользя свободной ладонью по грудной мышце, касаясь затвердевшего соска. По коже Хэ побежали мурашки, его тело содрогнулось, будто сквозь него прошёл разряд электричества. Он ощутил, как Тяня всего мелко потряхивает, словно он замёрз. Его ладонь накрыла сердце Хэ. Шаня вело, потому что он по коже чувствовал, как у самого Тяня ебашит пульс. Он разносится по грудной клетке колебаниями, как маленькое землетрясение. Восьмибалльное, не меньше. В серых радужках отражалось что-то жаждущее, такое тонкое, похожее на уязвимую потребность. Хэ рвано поджал нижнюю губу, не отводя прямого взгляда. «Выглядишь так будто просишь: Коснись меня ещё раз на прощанье… До того, как мы поднимемся на поверхность, и время снова ускорит ход…» Рыжий ухмыльнулся ему, разжимая ладони и скользя вниз, вдоль его широкой груди. Он опустился ниже, поступательно взмахивая ногами и руками, почти дотронулся стопами дна, едва парил над ним. Шань неуловимо коснулся чужих бёдер. Его лицо почти прижалось к кубикам пресса Хэ. Тяня снова судорожно дёрнуло. «Какой же ты чувствительный» — ухмыльнулся своим мыслям Рыжий. Он мазнул губами чуть ниже пупка, по редкой тёмной дорожке волос, уходящей вниз за границу резинки плавок. Туда, где ветвятся набухшие ветви вен и ярко заметно напряжённое возбуждение. Тянь мелко вздрогнул, выпуская остатки воздуха. Ладонями он резко шлёпнул по своим губам. Рыжий зажмурился, перед мысленным взором замерцали мушки. Время заканчивалось. Мо распахнул светлые ресницы и поднял лицо выше, встречаясь с удивленными глазами и тёплой улыбкой Тяня. Мо мягко размышлял: «Сам не ожидал от меня такого? Твои глаза открыты и лучатся чистым светом. Твоя потрясающая улыбка и невероятная харизма, они делают тебя таким милым, что, чёрт возьми, это перевернуло всё моё представление о том, что делает человека таким. И пусть она на твоих губах будет всегда значить только одно.       Обычно… внутри я заперт со всех сторон. Но здесь, в этой своеобразной тангенциальной вселенной, просуществующей всего одну ночь, я как раз могу быть собой. Чёрт возьми, вот такое своеобразное мгновение — ради него стоит жить, его нельзя просто взять и пропустить, как и продолжить… И я рад разделить его именно с тобой. Блядь, я хочу видеть между строк и секунд, я хочу видеть больше, чем обычно! Сердце в грудине трепещет маленькой птичкой — малиновкой». Шань провёл пальцами по отчётливым позвонкам поясницы и ниже к тазобедренной косточке. Слегка надавил короткими ногтями, царапая бархатистую кожу. — «Сегодня я узнал, что даже если со временем твоя надежда сгорела, всё мёртвое непременно возродится из пепла, ослепительным огненным фениксом. И даже твоя ужасная боль, которую ты так хорошо умеешь скрывать — это всего лишь предупредительный знак для тебя. Но я уверен. Нет. Я знаю. Ты будешь в порядке. Мне так нужно. Мне так отчаянно хочется, чтобы этот рассвет не наступил никогда…»       От недостатка кислорода и эйфории мысли Мо вязко путались. «Мы хотим утонуть в долгом поцелуе, но не можем. Чувства внутри так бушуют, что я даже немного жалею, что люди не способны дышать под водой. Хочется взять, да и изменить именно этот факт своей невидимой рукой, либо мыслями. Но так нужно. Неизвестно, будем ли мы счастливы в будущем. Есть настоящее. И в этом настоящем мы любим друг друга до потери пульса. Упоённо, до конца, блядски жадно, неотрывно…»       Тянь опустился к нему, целуя напоследок, он крепко обнимал Мо. По инерции они кружились, как в маленьком водовороте. Хэ держал его крепко, с силой отталкиваясь от дна.       Там, на поверхности, прошло всего несколько минут. Вода в месте, где эта парочка нырнула, волновалась и время от времени образовывались булькающие пузыри. Чжань, лёжа на матрасе-фламинго заинтересованно смотрел в эту точку и с шумом сёрбал пивом в своём стакане, приговаривая:       — Почему они ещё не всплыли?       Рядышком с Чжэнси, на матрасе-единороге сидел Цзянь И. Диадема на его макушке чуть съехала. Он задумчиво всматривался туда же, куда смотрел Сиси. Под водой было видно лишь два размытых пятна-силуэта.       — Может, дерутся? — строил догадки светловолосый.       Спустя несколько секунд после высказанного И предположения пространство бассейна заполнилось шумным громким всплеском и расходящимся от него эхом. Парни вынырнули вместе, хрипло закашлявшись, сплёвывая воду. Жадно хватая воздух. Тянь при этом ещё и глупо посмеивался. Рыжий ударил по воде рядом с ним, окатывая волной брызг и вызывая новый приступ смеха. Больше похоже, что для проформы. Рыжий он, или кто?!       — Кхе! Блядь! — глухо ворчал Мо.       — Ха-ха! — закрывался от брызг мокрый Тянь.       Цзянь бросил на них взгляд с нескрываемой завистью:       — Чжань Сиси, я тоже хочу поиграть.       Чжэнси неловко промолчал.       — Ну давай, хватит киснуть! — И спрыгнул в воду и зацепился за его матрас, начав его трясти, чтобы Чжань свалился.       От них — столько шума, возмущенно-смешливых возгласов и ругани от Чжэнси. Цзянь-таки сбросил его в воду, а потом пришлось на всех скоростях уплывать от «разъяренного» Чжаня.       Рыжий плавал на месте, глянув на счастливое лицо рядом. «Того и гляди — треснет» — смущенно думал Мо, слегка злясь на себя, что эта «романтическая ерунда» затуманила его разум. Он искал предлоги, бурчал что-то неразборчивое.       И наконец прошептал так, чтоб слышал только Тянь:       — У меня губы онемели, псина сутулая…!       Тянь на это лишь по-дурацки шутит, как обычно, в самый неподходящий момент, выдавливая широкую улыбку. И это будто разряжает обстановку, уничтожая любую неловкость, и всё снова по-прежнему.       — Малыш Мо не знал, что ты так хорошо умеешь делать искусственное дыхание!              Шань шлёпнул его со всей силы по спине. Так, что на молочной коже мажора остаётся розовый отпечаток его ладони.       — Братец Мо, держи себя в руках, — посмеиваясь, отшатнулся от него Хэ.       Так, препираясь, они оба поплыли на перегонки до бортика бассейна. Хэ немного вырвался вперёд. Как только Тянь добрался до самого края, он оперся о него, резко поднимаясь на руках. Всё его туловище по пояс оказалось на поверхности, а ноги болтались в воде. Он повис так на мгновенье. Рыжий, который следовал за ним ноздря в ноздрю, застыл на несколько секунд, потому что в его глазах Тянь выглядел как в блядском слоу мо. Как в какой-то ебучей рекламе баунти, где девушка также вынырнула из воды в замедленной съемке, взметнув своими мокрыми насквозь волосами в лучах ослепительного солнца. И капли воды скатывались по её телу также обворожительно медленно. Подчёркивая изгиб подтянутых мышц спины и широких плеч. Тянь, с наслаждением прикрыв пушистые ресницы, запрокинул голову назад. Хэ как назло невовремя скосил смазанный взгляд в сторону, именно туда, где был Рыжий. И поймал его. То, как Мо на него смотрит. Шань, сглотнув, тут же отвёл глаза, но уши предательски выдали его с потрохами. Мо поспешно выполз на сушу, стараясь избегать самодовольного взгляда мажора, который также выбрался из воды. Как только придурок открыл пасть чтобы, конечно же, подъебнуть Мо, Рыжий тихо выпалил:       — Захлопнись!       Он быстро потрусил к стульям, избегая разбросанных на полу воздушных шаров, где они побросали полотенца. Цзянь с Чжанем, уже закутанные в них, ели капкейки Мо Дэйю. Рыжик ухватил один и уселся рядом, чуть позже подтянулся Хэ Тянь. Он благоразумно промолчал, когда словил на себе красноречивый взгляд Шаня. Цзянь снова уломал всех нацепить их ободочки с рожками и ушками. Время летело незаметно. Парни дурачились, смеялись, всрато шутили, спорили, кто больше выпьет. Алкоголь лился рекой, захмелевший мажор потянулся к гитаре, напыщенным голосом пародируя ведущего с радио:       — Что ж, господа, вас ждут мелодика и надрыв. Воздушность и меланхолия. На часах всего три часа ночи, алкоголь приятно искажает мир, так что мы начинаем.       И он начинает петь, перебирая струны, местами лажая, потому что уже в стельку. Голос Тяня, хрипловатый и обволакивающий, он отражался эхом, красиво разносясь по просторному помещению. Пацаны вразнобой подпевали ему. В одном месте все запнулись, тут же дружно заржав, так как забыли текст. Наперебой, перебивая друг друга, смеясь и пихаясь, отмачивая ироничные комментарии, они упоённо и пьяно горланили любимые песни, пока, в конце концов, у всех не устали связки.       Тянь отложил гитару, подорвался, чуть пошатываясь, к своим вещам, по пути снеся недопитый кем-то пластиковый стакан с пивом. Ему было так похуй, он даже не обратил на это внимание. Хэ порылся в одежде, отбрасывая свои шорты на футболку, выуживая наконец смартфон и смахивая блокировку. Порылся в своём плейлисте, ещё несколько раз тыкнул по экрану, расплываясь в радостной улыбке. Из колонки зазвучала весёлая музыка. Обернувшись на что-то обсуждавших ребят, он щёлкнул их на камеру. Цзянь это заметил и грозно тыкнул в его сторону своей волшебной палочкой со звездой на конце.       — Эй, придурок, ты фоткаешь меня не с рабочей стороны!       Хэ заржал, продолжая фотографировать разбушевавшегося Цзяня, пока тот кидал в Тяня воздушными шариками, а мажор отбивался от него, заразительно смеясь.       — Не-е-е-т, так не пойдёт! Иди к нам, лучше сделаем совместное селфи на память!       Тянь оскалился с выражением на лице: «Кто я такой, чтобы тебе в этом отказывать?» и подбежал к ним. Каждый сел в удобную позу, корча глупые рожицы. Цзянь поправил диадему, сидя на стуле, задрав высоко ногу и надув при этом губы с пафосным выражением дивы. Чжэнси сидел рядом, мишура на пружинках его ободка комично свисала, он уселся со сдержанной полуулыбкой, стараясь позади макушки Цзяня сделать ему рожки. Тянь расположился перед ними с демоническими рожками на башке, состроив рожу ржущего вселенского зла. А Рыжий рядом с ним сел в брутальную позу и высунул язык. Камера щёлкнула несколько раз.       Музыка приятно горячила кровь, и вот, они уже танцуют. Играет драйвовая песня с чистым женским вокалом. В такт гитарных битов Цзянь свистит в свой светящийся в полумраке свисток. На его лице было такое кричащее самоуверенное выражение: «Расступитесь — дайте места! Я иду!»       — Раскачаем это место! — восторженно выкрикивал И, стараясь перекричать музыку. Он двигался так зажигательно, ну или это ему только казалось.       Звук в помещении разрезало сочным техно и женским вокалом. Колонка проигрывала электронный танцевальный ремикс. Вечеринка — в самом разгаре… Цзянь вертелся в таких быстрых невообразимых движениях, попадая чётко в ритм. Он словно отпустил себя. Двигайся-двигайся-двигайся в сумасшедшем танце. Не останавливайся! Я раскину распростёртые руки и унесусь сознанием в поток.       — Выше руки! Давайте раскрепостимся! Да-а-а-а! Мне это нравится! — кричал Цзянь И, прыгая вместе с парнями в такт бьющего по ушам бита, безбашенно улыбаясь во все тридцать два. — Мне это нужно, — уже тише, сливаясь с нотами.       Колонка гремела почти взрывоопасно. «Три утра, а мы всё ещё скачем». Цзянь, опасно качнувшись, двинулся к их столу, сбивая с него пустые стаканы с одноразовыми тарелками. Чжэнси, поняв, что И хочет влезть отплясывать на стол, быстро ухватил его за руку, вытягивая обратно к ребятам, что-то крича ему в ухо. Рыжий, увидев эту сценку, двигался рядом с Хэ, пьяно посмеиваясь.       Мо пялится на раскрасневшегося Тяня. В мыслях стоял немой вопрос: «Температура поднимается, чувствуешь? Вот-вот случится извержение!» У Рыжего перехватывало дух. Он смотрел в тёмные глаза напротив. Они будто общались силой мысли: «Наделаем шуму вместе! Хочу сойти с ума…! Я буду неуправляем…!». Тянь скалился, облизывая пересохшие губы, в глазах тлели опасные огоньки в ответ: «Давай скорей! Начинай!». Его танец становился всё более откровенным и отвязным. Движения — развратнее. Он одними губами безмолвно проговорил Рыжему, указывая на него: «Красивый». Скалясь, указал на себя, также безмолвно губами прошептал: «Ебабельный». У Рыжего — реакция молниеносная. Шань прыснул, пихая его в бок.              Ах, жар на переделе!              Спусти с цепи голодных псов! Пусть взвоет наш импровизированный танцпол!              Неоновые браслеты на запястьях Цзяня крутились и подрагивали от танцевальных движений. Все вспотели и раскраснелись. Кажется, даже воздух вокруг них раскалился. Тянь начал двигаться плавнее, но не сбавлял ритма, двигаясь в такт ебашущему дабу. Они с Рыжим так близко. Мо хотелось опустить ладони на его бёдра. Прижать к себе. Перед глазами мелькали кислотно-неоновые пятна и огоньки светодиодных свечек пьяно плыли, как яркие картинки в калейдоскопе. Хэ на секунду приблизился к нему, проводя ладонью по плюшевым кошачьим ушам. Его глаза смеялись. Он наслаждался видом Рыжика, причём было видно, что он считал его очень милым. На секунду внутренняя дремлющая псина зарычала и хотела огрызнуться по старой привычке. Но Мо одёрнул её за поводок, не давая себе вцепится в руку мажора или отпрянуть. Пьяный взгляд Тяня мазал по лицу Рыжего, почти не скрывая похотливого вожделения. Его движение — плавные. Он то и дело, будто бы случайно, потирался то бедром, то грудью. Поднял руки выше, вскользь проводя своими длинными пальцами по талии, локтям и запястьям. Из тёмных зрачков так и лился безмолвный посыл: больше кайфа, тебе и мне. Шаня почти снесло этой необузданной энергетикой. «Я бы опрокинул шот чего-нибудь крепкого с твоего обнаженного живота» — горячечно думал Мо. Также беспорядочно, словно бы невзначай, коснулся его рёбер. Мо резко приблизил своё лицо к его влажной шее, с шумом втянул воздух. «Двигаешься не хуже тех горячих цыпочек в парке». Мо пьяно скалился. На заднем фоне Цзянь отжигал так, как будто это последний день на Земле. Внимание танцующего рядом с ним Чжэнси настолько поглощено Цзянем, что он, похоже, не замечал никого другого вокруг.       «Ритм прилипает к нам, как сладкий ликёр. Моё сердце бьется быстрее, чем безопасно. Стучит быстрее, чем поезд в моей голове». Рыжий рвано выдохнул, обжигая кожу Тяня. Та мгновенно покрылась мурашками, он шумно сглотнул. Безумный цвет синих бликов на стенах постепенно исчезал, ритм тьмы ударялся о рельсы. Бродячий волк ждал прекрасного дьявола в сухой пустоши. С Хэ облетала невозмутимость. Капелька пота скатилась по виску. Его глаза — мутные, совершенно нетрезвые. Он будто плавился от солнечного удара. Рыжий ухмыльнулся с издёвкой. «Я подозревал весь твой обман под маской невозмутимости и нашёл его под облупившейся краской. Бродячий волк, маскировка окончена… Я будто полирую ржавое копье перед тем, как ударить. Шансы на победу невелики, но я хочу верить в тебя». На секунду в тёмных радужках Тяня мелькнула опасная жажда. «Давай перепрыгнем через унылые тени…?» Шань успевает только, задыхаясь подумать: «С-с-сука… Подожди секунду, придурок…! Я падаю в обморок, пан либо пропал, как и ты!» Пока Тянь буквально не вгрызся в его губы, сминая их кусачим поцелуем. Он засасывал его жадно. Кажется, с Рыжего слетел ободок с ушками. Их влажные языки переплелись, скользнув по зубам. В порыве страсти Мо больно прикусил его нижнюю губу, чувствуя резкий привкус металла на языке. Хэ судорожно дёрнул башкой, он чуть болезненно, но мазохистски сладко застонал сквозь оскал, не отрываясь от сминаемых губ Рыжего. Через них будто прошёл разряд дикой, необузданной энергии. От этого было почти физически больно. «Я щас умру!» — истерично орал мозг Шаня где-то на задворках рассудка, пока сердце требовало иного. На фоне, сквозь дурман, до барабанных перепонок Рыжего просочился восторженный крик Цзяня:       — У-у-у-у-у-у-у! Та-а-а-к, этим двоим больше не наливать!       Мо с усилием оторвался от Хэ и грубо схватил его за запястье, от чего слетели неоновые браслеты. Дёрнул его на себя с такой силой, что придурок споткнулся, с трудом удерживаясь на заплетающихся ногах, чуть не падая. Рыжий потащил его почти волоком в сторону душевой мужской раздевалки, пока Тянь заполошно дышал, не успевая даже что-то прошипеть.       Им вслед кричал смеющийся пьяный Чжэнси:       — Эй, вы куда-а-а-а?       Рыжий, заплетающимся языком, качнувшись, но не оборачиваясь, зло рыкнул ему:       — Охолонуться!       Дверь душевой с грохотом захлопнулась за ними. Снаружи приглушенно слышалась музыка и мальчишеский смех.       Мо толкнул его спиной на кафельную плитку. Прямо под душевую стойку. Тянь наверно больно ударился, потому что он болезненного нахмурился на мгновенье. От силы удара с его лохматой макушки слетели бесячие рожки и его губы искривила кривая ухмылка:       — Убьёшь меня?       С секунду Шань молча прожигал его нечитаемым взглядом. И не понятно, чего в нём больше: похоти или жажды прибить. Хэ нагло прикусил нижнюю губу, на ней была ярко видна алая трещинка, вокруг которой собралась капелька крови. Он тихим пьяным голосом произнёс:       — Давай, скажи мне прекратить… или я буду делать так…       Хэ потянулся к застывшему Рыжему, к его яремной. Целуя, кусая нежную кожу шеи. Вырывая жаркий вздох. Тут же на этом месте налилось багряное пятно. Тянь обхватил его талию, прижимая плотно к себе. Мо заполошно дышал, вцепляясь ногтями в его голую спину. Царапал, со стоном запрокидывая рыжую голову назад. Хэ облизывал его шею, мокро целуя кадык. Проезжается затвердевшим от возбуждения членом в плавках к его паху. Шань рвано выдохнул:        — С-с-с-сука-а-а.       Он снова навалился на Хэ, вмазывая его спину в стену, одной рукой зажимая запястья Тяня над его смоляной лохматой макушкой, вторую руку положив на пах Тяня. Сжимая его яйца. Хэ тихо простонал, поморщившись. Шань хищно оскалился, говоря низким немного насмешливым голосом:       — Ты уже такой мокрый здесь.       На чёрных плавках Тяня почти не видно, но он хорошо чувствовал мокрое пятно смазки на них. Хэ смотрел на него такими вмазанными черными зрачками. Тяжело дышал. Всё его лицо и шея — в лёгкой испарине. От него несёт пивом. Тянь открыл свой блядский рот, нахально ухмыляясь. Томным бархатным голосом прохрипел:       — Тогда, чего же ты ждёшь?       Вопрос повис в воздухе, эхом отражаясь в пустой душевой. Тянь, будто распятая бабочка, тяжело выдохнул, вглядываясь в покрасневшее лицо Мо. Рыжий навис над ним, угрожающе. Так близко, что его тёплое дыхание обжигало кожу. Взгляд светло-карих радужек пьяно плыл.       — Трахнул бы тебя прямо здесь… но у меня нет резинок…       Тянь шумно сглотнул. Мо чётко ощущал, как сердце Хэ так и трепещет, будто вот-вот сломает его грудную клетку. На его бледной шее стали расцветать пятна смущения. Очаровательно. Рыжего всего переёбывало от этой реакции придурка. Ведь Мо до этого не заходил с ним настолько далеко…       — … и… что ты собираешься делать дальше? — мажор всё ещё пытается держать лицо.       — Сложно сказать, я всё еще думаю.       Тянь нахально оскалился:       — Ты блефуешь.       — А ты краснеешь, — выпалил в ответ Рыжий.       «Интересно как ты отреагируешь, если я зайду чуть дальше…?» Шань пристально смотрел на него, будто видит насквозь. Мо поглаживал его пах через ткань. Тянь рвано выдохнул, поджимая нижнюю губу. Его скулы тронул лёгкий румянец. «Очаровательно» — ухмыльнулся про себя Рыжий. — «Интересно это алкоголь добавляет мне смелости или жгучее любопытство на пару с желанием…?» Он запустил ладонь в его плавки, обхватывая напряженный член. Тянь сбивчиво прошептал:       — … Шань…       — Это ведь… первый раз, когда я так дотрагиваюсь до тебя… — не вопрос, утверждение.       Тянь облизнул пересохшие губы, усиленно стараясь восстановить сбитое дыхание. Рыжий заметил, как подрагивают его колени. Мо проехался по его стояку. Тянь не смог сдержать хриплый стон, вжимаясь спиной в плитку позади себя, зажмуриваясь. Его грудная клетка стала тяжело вздыматься, пресс поджался, легонько подрагивая. Мо подавил сильнее, проезжаясь с оттяжкой, вырывая из него практически всхлип. Шань нетерпеливо облизал губы, отпуская его руки. Они со шлепком опустились вдоль бёдер Тяня на плитку. Будто эта опора — единственное, что удерживало его, чтобы не сползти вниз на пол. Свободной ладонью Рыжий грубовато спустил его плавки вниз, оголяя полностью напряженный, истекающий смазкой член. Тянь повёл бедрами и ткань сползла, стряхнул их себя. Он сбивчиво, сквозь полустон, прохрипел:       — … ммм… пожалуйста… Шань…       Голос Рыжего — такой низкий, почти скрипит как ржавые шестерёнки. Губы тронула нахальная усмешка:       — Я лишь немного подразнил тебя, а ты уже так истекаешь… Только взгляни…       Он провёл большим пальцем по розовой возбуждённой головке. С подушечек пальцев стекала сперма.       — Ах… ха-ха… — простонал Тянь толкаясь в сжатую ладонь Рыжего.       Хэ распахнул поплывшие глаза, рвано выдыхая, потянулся к плавкам Мо. Снял их так порывисто, что царапнул его бедро. Мо стряхнул их с лодыжки, чтобы не мешали. Выпрямившись, Рыжий сократил расстояние до минимального. Вновь навис над ним, упираясь локтем о плитку, продолжая поступательно ему дрочить и вырывая сбитые стоны. Ладонь Тяня — стылая, когда он прошёлся ею по промежности Шаня, его всего сладко дёрнуло. Блядь! Блядь! Он стиснул пальцы в кулаке, царапая кожу своей ладони. Мо рвано выдохнул, мысленно уговаривая себя не забывать дышать. Где-то на фоне оглушенного похотью рассудка ворочался слабый страх, что их стоны услышат. Брошенные жаркие вскрики словно разбивали реальность в осколки. «Побудь глазами, пока я буду шёпотом». Они оба подстривались под один ритм. У них одна лишь ночь, чтобы сплестись. Одна лишь ночь, чтобы ускорить правду. «Мы словно дали обет, в четыре руки, и затем унеслись далеко отсюда. Нуждаться в его руках, чтобы опереться на них».              

Достаточно ли хорошо это?

      

Для меня

      

Да

             Одна лишь ночь волшебного удовольствия, начавшаяся с простого прикосновения. Одна лишь ночь для натиска и криков. Затем — разрядка.       Мы дали обещание. Мы влюблены. Отныне заблужденье невозможно.              

слова не лгут

             Лишь понимать друг друга в поцелуях. И ты не дашь мне сегодня уснуть, из-за своего волчьего аппетита. Мы делимся друг с другом своим биением сердец. Безумцы в объятиях любви.       Тянь двигал рукой с той силой и скоростью, как Шань любит. Свободной ладонью Хэ схватил его за ягодицу, оглаживает её, проминая. Шань рыкнул сквозь низкий стон, они смотрели друг другу прямо в глаза. Мо ярко ощущал приближение оргазма, прикусывая губы. Зверь внутри него словно сорвался с цепи. Поймал свою жертву. Тянь шептал ему что-то, неразборчиво и сбивчиво. Чёрт, всё твоё лицо — непривычно покрасневшее, в капельках пота. Тёмная чёлка налипла на лоб, в уголках глаз блестит влага. Хотелось тут же поцеловать его в веко. И Мо приблизил своё лицо к надбровью Хэ, накрыл губами уголок глаза, слыша его глухой выдох. Несмотря на сильное возбуждение, Шань тихо прошептал ему в ухо, не выпуская член из руки:       — … Тянь… всё хорошо…? Тебе хорошо…?       Хэ заполошно дышал, как будто задыхается:       — … ха-ха… блядски хорошо… Шань…       Мо слегка отстранился, но Тянь притянул его обратно, засасывая в глубоком страстном поцелуе, толкнулся внутрь языком, неразборчиво пробормотав:       — Люблю тебя… люблю…       От яркой вспышки в глазах резко посветлело, ослепляя Рыжего. Он сильно зажмурился, глухо вскрикивая и вжимая Хэ в плитку, обильно кончая ему на живот и в руку. В то же мгновение Тяня, распластанного на стене, сильно выгнуло, он всхлипнул, тихо простонав и упёрся мокрым лбом в плечо Мо. С ладони Рыжего густыми каплями стекала сперма. Тянь повторял имя Шаня, пока его бёдра продолжали содрогаться от остаточных волн удовольствия. Рыжий почувствовал, что ещё чуть-чуть, и колени Тяня подкосятся. Он быстро обтёр о собственные бёдра испачканную руку. Спустя секунду вцепился ладонями в его таз, прижимая к себе, чтобы точно не упал, придурок. Хэ устало и благодарно поцеловал его в плечо. Они стояли, обнимаясь так какое-то время, пока их дыхание не выравнялось. Хэ поднял голову и тихо прошелестел:       — Точно не хочешь продолжить?       Рыжий поглаживал его по влажным волосам. Тёмные пряди облепили шею Тяня, немного спутавшись и красиво спадая. На самом деле он давно уже думал об этом. Хотя мысль о сексе с Хэ до сих пор вызывала странное волнение. Шань гуглил в интернете, как это вообще должно происходить… и даже смотрел гейское порно. Так что базовую теорию он знал… Но, что парадоксально, другие трахающиеся пыхтящие мужики его совершенно не возбуждали. Однако, если представить, что всё то же самое они делают с Тянем… Тут возбуждение недвусмысленно тыкалось в собственное бедро. Так что у Рыжего не было никаких сомнений на сей счёт. Он хочет Тяня. Вот только… Мо глухо пробормотал:       — Больно будет без смазки…       Тянь ткнулся лицом ему в грудь, мягко смеясь:       — Я бы потерпел…       Шань немного отстранился и пальцами схватил его за подбородок, смотря прямо в удивленные глаза. Тихо, но серьёзно проговорил ему:       — Я не хочу, чтобы ты терпел боль… — он мягко провёл большим пальцем по припухшей нижней губе Хэ. Мо чуть наклонил вбок голову, хрипло продолжая. — Давай чуть позже. В более подходящем месте. Не здесь. Не в спешке.       Тянь умолк, смотря на него немного расколото. Его скулы слегка порозовели. Рыжий осматрел их обоих и, хмыкнув, потянулся к вентилю душевой стойки. Сверху на них пролился дождь из водяных струй. Тянь вскрикнул, чуть отстраняясь, потому что сначала полилась холодная, но она быстро потеплела, и он тут же вернулся в объятия Мо. Парни стояли под этими водяными струями, помогая друг другу смыть следы их близости. Волосы Шаня, песчаные пряди, не иглы, скорее игольчатые кружева… Брызгами ржавого пламени облепили его виски. У Хэ по спине пробегали мурашки. «Его руки несносные, всюду лезут. Тактильное чудовище» — смешливо про себя думал Шань. «На нас падает тупая вода и безумная ночь на исходе». Тянь потянулся к нему, его реснички все склеились от влаги. Губы припухшие, особенно там, где свежая трещинка. Поцелуй, ещё хоть один, чтобы забыть про пустыню. В глазах Мо плескалось звонкое солнце, трепетали хрусткие тени огня. «Ты прочно вошёл в мою душу, стервец… и оттуда уже вряд ли сумеешь уйти». В захмелевшем разуме Рыжего на репите вертелась размашистым чувственным почерком фраза:              Я люблю              

***

      Находясь наедине, они на самом деле потеряли счёт времени. Словно очнувшись, парни отстранились друг от друга. Натянули на себя плавки и, пьяно пошатываясь, побрели из душевой обратно в зал с бассейном. На голубой воде медленно дрейфовали пустые матрасы в виде единорога и фламинго. Когда они тихонько подобрались к месту их попойки, перед взором Тяня с Шанем предстала милейшая картина. Первое, на что они обратили внимание, было то, что в помещении стояла оглушительная тишина. Ну как, тишина. Так, прерываемая сладким сопением Цзяня, изредка переходящего на храп. Он заснул, где бы вы думали? Вернее, на ком. Сидя в обнимку на коленках у Чжаня, который спал на стуле. Оба укутанные в полотенца, как роллы. Было страшно соблазнительно присоединиться к ним. Но оставаться здесь до утра было не очень безопасно. Тянь добродушно усмехнулся, смешливо глядя на спящих, как будто он сваха, которой удалось удачно сосватать жениха, и он наблюдал за новоиспеченной влюблённой парочкой, сдерживая скупую слезу.       Рыжий, шатаясь, поплёлся до стопки своих вещей. Болезненно щурясь, он смахнул блокировку с экрана. Цифры красноречиво мигнули, показывая полпятого утра. Надо растолкать ребят, собрать весь срач и убираться отсюда, пока их никто не запалил. Тянь тем временем навис над Цзянем и ущипнул его за щёку, оттягивая на себя.       — Просыпайся, принцесса. Пора вставать.       — … ммм… ещё пять минуточке-е-к, — пьяно протянул сонный И.       Хэ беззлобно смеялся, расталкивая их обоих. Цзянь отталкивал его руки, с трудом разлепив светлые ресницы.       — Ты чё такой счастливый, а…? — блондин хмуро завис, пялясь в сияющее пьяное лицо Хэ. — Сорвал-таки вишенку? — выпалил И, заговорщическим торжествующим голосом.       Тянь поперхнулся смешком, пихая его в плечо, от чего Чжань сонно разлепил веки и зевнул.       — Не твоё дело, придурок! — выпалил Хэ, слегка покраснев и, уже отходя от них, добавил. — Поторапливайтесь, нам нужно всё здесь убрать.       Держа в руках мусорные мешки, парни пьяно бродили по ореолу своего кутежа, собирая всё, чего не должно здесь быть, от мусора в виде бутылок и пластиковых стаканов до светодиодных свечек и неоновых палочек. Тянь укладывал гитару в чехол, застёгивая молнию. Рядом Чжэнси отключал усилок. Затем Цзянь с Тянем полопали все шарики, пока Чжань с Мо сдували матрасы. Спустя двадцать минут они, одетые и помятые, но собранные, по очереди вылезли из окна. Не без приключений, конечно же. Алкоголь всё ещё не выветрился, и когда Цзянь слезал, он зацепил за что-то свои летние коротки шорты. Так, что на его заднице теперь красовалась большая дыра, через которую было видно его синее бельё.       На улице потихоньку стало светать. Щебетали проснувшиеся птицы и небо наливалось малиново-розовыми всполохами.       — Хватит ржать, придурки! — громко канючил И, пока они плелись в сторону ограждения, где легче всего будет перелезть.       Рыжий несильно шлёпнул И по затылку, ворчливо пробубнив:       — Не ори…! Всю округу разбудишь.       — У-у-у-у-у, Сиси, меня опять обижают.       Тянь подбежал к Цзяню, положив ему руку на плечо и притягивая к себе загребущей лапой. Вставая как раз рядом с идущим Рыжим. Он утешающе поглаживал скованного и охуевшего И, плотно прижатого к его груди. При этом преувеличенно вкрадчивым голосом приговаривал, как матушка-наседка:       — Ну-ну, кто обижает мою принцессу…? Этот хмурый Рыжик?! — последняя фраза звучала наигранно воинственно. Их взгляды столкнулись.       Рыжий еле сдержал улыбку, саркастично фыркая:       — Лучше прекращай паясничать, засранец. А то пострадает не только принцесса…       Они почти дошли до стенки с оградой, как их внимание привлёк странный звук. Все резко испуганно застыли. Рядом были слышны приглушенные шаги и мужские голоса. Похоже, охранники делали обход территории. Они шли как раз в их сторону, потому что их речь стала отчетливее и громче. Шань «заорал» шёпотом, оглядывая побелевшие лица пацанов:       — Ливаем отсюда, быстро!       Им дважды повторять было не нужно. Цзянь, паникуя, перекинул свои пакеты и несколько мешков мусора. Тянь запрыгнул на простенок и Рыжий передал ему гитару, Чжэнси уже принимал её с противоположной стороны. Адреналин разносился по телу до неприятного покалывания на кончиках пальцев. Так быстро они ещё не ретировались, тем более, когда все бухие и нужно улепётывать, сверкая пятками в буквальном смысле от «орущих проблем на горизонте». Могло ли что-то пойти не так? Вопрос риторический. Едко фыркает Рыжий себе под нос, перетаскивая ранец и сумки. Парни перекинули почти все вещи, как Тянь заметил пакет с усилком. Он порывисто перемахнул обратно за ограду, и как раз в этот момент один из охранников их заметил, так как рванул в их сторону, грозно крича:       — … а ну стоять, шпана подзалупная! Я кому сказал! СТОЯТЬ!       Тянь крикнул парням:       — Бегите!       Цзянь схватил всё, до чего мог дотянуться, без разбору сгребая вещи. Чжэнси закинул на спину гитару и схватил всё остальное. Рыжий забрался на стенку и истерично прошипел Тяню:       — Давай руку!       Тянь с пакетом наперевес прыгнул, хватаясь за вспотевшую ладонь Рыжего. Шань чисто на адреналине с силой рванул его на себя, затягивая на простенок. Хэ аж охнул от такой прыти. Вместе они развернулись на кортах и, держась крепко за руки, не сговариваясь, спрыгнули на примятую траву. Пока бегущие в их сторону охранники свистели в свистки и орали благим матом, Тянь с Шанем рванули наутёк, причём Мо так и не расцепил их руки. Хэ стал, задыхаясь, смеяться на бегу.       — Ха-ха-ха-ха.       — Чё ты ржёшь, долбоёб?! Ноги в руки и вперёд! — раздражённо выплюнул Шань, пока они вместе убегали. Спины Цзяня и Чжэнси перед ними свернули в проулок.       — Малыш Мо-о-о, это побег с возлюбленным!       — … агх, — устало запнулся Рыжий.       — Ха-ха-ха-ха.