Wolf in a Cage

      В его тёплых объятиях я забыл время, слепой

В разуме белый шум и трепет на кончиках пальцев

Мы так устали, мы мерно дышим в унисон

Делимся друг с другом своим биением сердец

      Сквозь сон Рыжий ярко ощущал прикосновения чьих-то мягких губ на загривке. Его тёплое дыхание щекотало кожу. Каждое лёгкое дуновение и нежный поцелуй вызывали волны мурашек и какого-то сладкого предвкушения. От него пахло так приятно и ненавязчиво. Терпко. Шань любил запах его тела, естественный, не оттенённый парфюмом и дымом сигарет. Длинные изящные пальцы сжимали его грудь. Кожа на подушечках пальцев — такая мягкая, не шершавая, как у Мо. Его ладони плавно скользили по прессу и чуть ниже пупка, там, где выступают вены, спускаясь бесконечно вниз.       Руки Хэ сильные, обвивали его ветвями, крепко обнимая со спины. Тянь уткнулся носом в шею, как в подушку. Его вес приятно давил сверху, ещё больше расслабляя. Ладони Хэ — стылые и дарят ощущение желанной прохлады в такую жару. Или это от него так жарко…? Жарко, как в лихорадке, до внутреннего содрогания. Тянь слишком близко прижимался сзади. Шань чувствовал тянущее возбуждение внизу, хотелось спихнуть придурка и поцеловать, сминая его губы. Укусить нижнюю, вырывая такой сладкий стон. Рыжий вообще про себя кое-что понял. Его страшно заводит, когда с губ мажора слетают такие, едва сдерживаемые стоны… рыки. Учитывая, какой бархатный и низкий голос у Хэ, порой немного хрипловатый, ломающийся. И, от осознания, что все эти эмоции вызывает в нём именно Рыжий, дыхалку спирало напрочь.       Почему-то Шаню казалось, что сейчас утро воскресенья, и они валяются в постели у него дома. Так ленно и никуда не хочется вставать. Мамы дома нет, она не скоро вернётся. Уехала в гости к тётке. Он был так расслаблен, и Хэ рядышком чуть не мурчал ему в ухо от неги. Тянь тёрся носом о его короткие волосы. Легкими поцелуями медленно поднимался от загривка выше, к макушке. Смазано проходился по краю ушной раковины. Кожа там чувствительная, и тут же начинала гореть. Словно тысяча микроскопических иголочек прошлась по ней. Шань явственно ощущал его довольную лыбу и слышал, как Тянь мило хихикает. По покрасневшим ушам Рыжего Хэ уже заметил, что разбудил его. Мо устало пробурчал, не разлепляя век, куда-то в подушку:       — Я, блядь, знаю, что ты проснулся… Можешь угомониться?       Тянь мягко промурлыкал ему в шею, прижимая его к себе сильнее:       — Угу…       Ластится, как огромный котяра.        — И не трись об меня!       «Трётся он тут своим возбуждением о ляжки, видите ли!» — пыхтя, думал Рыжий. — «Я хочу ещё чуть-чуть поваляться, а ты тут распаляешь меня…» — устало простонал про себя Мо. Нет, так не пойдёт! Он развернулся в объятиях мажора и притянул его резко за шею, впиваясь в губы Тяня. Поцелуй вышел кусачим и жарким, Мо прошелся языком по нёбу и нижней губе. Пока они целовались, Тянь проглотил один особенно довольный смешок. Рыжий смотрел в его серые глаза, из которых лилась такая теплая мягкость. Взгляд у Хэ был такой, словно он захмелел. «В тебе столько нерастраченной нежности…» — думал отстраненно Шань, целуя Тяня уже более невесомо. Четко ощущая, как Хэ плавит от этой ласки. Рыжий усмехнулся сквозь поцелуй. Ткнулся носом ему в шею, мажор шумно сглотнул. «Теперь уже моё дыхание щекочет твою кожу!» — злорадно подумал Мо. Кадык Тяня едва подрагивал, он зарылся в короткие рыжие волосы и чмокнул его в макушку.       — Будем вставать…? — его голос, такой хрипловатый со сна, но до дрожи расслабленный.       — Давай ещё полежим… — глухо пробормотал Шань, не поднимая лица от груди мажора.       — Угу, — мягко улыбнулся Тянь, зарываясь пальцами в его короткий ёжик.       В его объятиях так уютно…       Шань морщился от ярких солнечных лучей, которые пробивались сквозь сомкнутые светлые ресницы. Он ёжился от фантомных прикосновений Тяня. Мо лениво открыл тяжёлые веки, подслеповато пялясь на размытый силуэт, лежащий перед ним. Из приоткрытой форточки доносился утренний птичий щебет. Взгляд светло-карих радужек сфокусировался на спящем Хэ. Тянь в одежде лежал на боку, подложив левую руку под голову, а правую уложил рядом с лицом. Скулы четко очерченные, длинная чёлка спадает на лоб. Его брови были расслаблены, и грудная клетка вздымалась ровно. Хэ поджал ноги в коленях, потому что с его ростом едва помещался на небольшом диване Цзяня. Парни лежали лицом к друг другу, расположившись поперёк дивана. И даже несмотря на то, что мажор спал в такой позе, его лодыжки всё равно свешивались с края. Взгляд Рыжего вяло бродил по красивому лицу, пока янтарные радужки не расширились от осознания. Он вздрогнул, резко просыпаясь. Со сна до него не сразу дошло, от чего Мо пришлось несколько раз сморгнуть, сбрасывая сонный морок. Шань повернул голову назад, улавливая лёгкое движение. Рядом с ними, также поперёк разложенного дивана, спали Чжань Чжэнси и Цзянь И. Блондин обнимал Чжаня, уложив голову ему на грудь и тыкаясь лицом в футболку, безбожно пуская слюни. В ногах у ребят, тут и там, валялись тетради с учебниками и распечатки с тестами. Вчера они завалились к Цзяню домой. Цзянь блаженно что-то промычал, буквально растекаясь расслабленной лужицей. У Чжэнси на лице отражалось спокойное умиротворение, как будто они не в первый раз так засыпали в обнимку вместе. Рыжий тихо хмыкнул себе под нос, вспоминая разговор с Тянем об этих двоих. Мысль о том, что они могли встречаться, не вызывала отторжения.       Это был последний день перед промежуточными экзаменами. Конец учебного года. Они столь же важны, так как по сути являлись репетицией перед итоговыми. Которые должны пройти в конце июля, а там и до выпуска рукой подать. Рыжий встрепенулся насупившимся воробьем, окончательно просыпаясь в панике, что они всё проспали. Он сел, быстро оглядывая себя в поисках смартфона. Вообще то, они собирались заниматься всю ночь до утра, и потом вместе отправиться на экзамены. Но, видимо, часа в три ночи отрубились. Шань иронично фыркнул, вспоминая, как Цзянь одухотворенно заливал, что они точно не будут спать этой ночью. Чашки с недопитым и давно остывшим кофе, хаотично стоявшие на заваленном бумагами кофейном столике рядом с диваном, красноречиво напоминали об этом пустом обещании. Хоть ребята учились в разных классах, сдавала вся школьная параллель. И поскольку из их четверки Цзянь ближе всех жил к школе, решено было остаться у него. Плюс его мама накануне уехала в командировку. А значит им никто не помешал бы готовиться. Читай, не загонял рано спать. Нашарив, наконец, свой смартфон, Мо лихорадочно смахнул блокировку и, увидев горящие цифры, облегченно выдохнул. Всего лишь начало восьмого. Экзамены начнутся в десять.       Рыжий с явным облегчением прилёг обратно на бок, решив полежать ещё минут пять, а потом растолкать пацанов. Его взгляд скользнул по растрёпанному мажору. Тянь тихо и размеренно дышал, его длинные ресницы едва уловимо подрагивали. Яркой вспышкой перед глазами Мо пронеслись кадры из его сна. Он закусил нижнюю губу, чувствуя, как его щёки зарделись. «Опять он мне приснился». Шань глубоко вздохнул. Это всё потому, что в последние дни Хэ флиртовал и постоянно лип к нему. Особенно тогда, на катамаране… «Тянь танцевал и раскачивался в ритме биения моего сердца…» — подумал Мо. — «Тогда во мне царила целая буря чувств. Закручивалась, как торнадо, где-то внутри. Из меня вот-вот и прорвался бы рык. Это было слишком. Он был слишком сексуален. Тянь совершенно точно осознавал, насколько он эротично выглядит, когда так танцует. Меня натурально разрывало изнутри от этих чувств… Я еле сдержал всю эту мощь, что смела бы всё на своём пути. И тебя вместе со мной… Я знаю, что это опустошило бы меня изнутри. Ведь я вспыхиваю, как вулкан. Плыву, как лава сквозь самую суть. Спалил бы и изничтожил всё на своём пути, дотла себя испепелив. Вот как ты так балансируешь? Сдерживаешь себя… Когда я прекрасно вижу, что ты тоже тогда был на грани… Это всё потому, что все эти дни нам не удавалось толком побыть наедине» — мысленно кивнул себе Рыжий. — «Да! Точно, это всё гормоны!»       Чернильная шевелюра Тяня вся растрепалась. Губы Шаня тронула мягкая полуулыбка. «Бля, ну почему ты такой милый…? Похоже, ты ворочался ночью, ища удобное положение. Угольная смоль волос блестит обсидиановыми отблесками. Они похожи на жидкий шёлк». Мо сморгнул, смотря на его густые ресницы. Под нижним веком залегла лёгкая тень, как будто художник провёл кистью с китайской тушью, оставляя размытый мазок тёмных полупрозрачных чернил. — «Блядь, как же чертовски хочется тебя засосать…!» Шань рвано выдохнул, максимально сдерживаясь. От его вздоха несколько торчащих волос, лежащих на лице Хэ, всколыхнулось.       «Совсем не выходит остаться одним, прям даже немного бесит. Пиздец просто. Приближающиеся экзамены угрожающе довлеют над нами. То моя подработка, то сессии с психотерапевтом у Тяня, то мама так не вовремя прервала нас…» — Шань с удивлением обнаружил, что скучает по более близкому контакту с ним. Он сглотнул комок в горле, бросая взволнованный взгляд на спящего мажора. — «Тянь такой красивый. Правда, ему явно неудобно спать в такой позе. Очевидно, он вырубился от усталости. Но спал так, как будто бы ему неуютно здесь…» У себя в студии или дома у Рыжего Тянь спал в более расслабленных и открытых позах. Ночью, когда Рыжий вставал по нужде, он заметил, как Хэ напряженно хмурился. Похоже, снился плохой сон. Немудрено. Даже Шань на неделе просыпался в холодном поту. В его кошмаре он единственный завалил все экзамены, а парни сдали на высший балл. Они все поступили в университеты, а Рыжий до конца дней влачил своё жалкое существование, работая уборщиком… Мо поёжился от неприятно лизнувшего ощущения и робко коснулся раскрытой ладони Тяня.       Хэ, сильно щурясь, разлепил слипающиеся ресницы и сонно уставился на Рыжего. Его губы медленно расплылись в расслабленной улыбке. Он сморгнул несколько раз и хрипло пробормотал:       — Доброе утро, малыш… мы… похоже, уснули…?       — Угу. Хорошо, хоть не проспали, — тихо ответил Рыжий, отводя от него глаза. Потому что выдерживать нежный сонный взгляд Тяня сложно. Почти больно. Настолько он открытый и влюблённый. От него щемит в сердце и подрагивают коленки. Если бы он стоял, они бы подогнулись… «Хорошо, что мы лежим» — гулко отозвалось в мыслях. — «Жаль, я не могу проявлять свои чувства при всех. Как гетеро пары… мог бы, не скрываясь тебя поцеловать», — тоскливо думал Шань.       В сощуренных по-лисьи глазах Хэ промелькнула до боли знакомая хитринка. Он чуть приподнялся, быстро приблизившись, и смазано чмокнул Рыжего в лоб. Глаза Мо испуганно расширились, и он тихо прошипел в отстраняющееся обратно лицо:       — … сдурел?!       Тянь в ответ оскалился победной улыбкой и беззаботно прошелестел:       — Да они спят ещё, — на его шкодном лице так и горело: «Никто ничего не увидел. Не бойся.»       Раскрасневшийся Рыжий сел и отвернулся от счастливой мордахи мажора, пряча от него смущённое лицо. Будто Тянь мог прочитать его мысли. Он, неловко сутулясь, стал тихонько расталкивать ребят.       — Чжэнси, просыпайся.       Чжань пошевелился спустя пару мгновений, вяло разлепляя веки. Он протяжно зевнул, сонно ведя головой в сторону Мо. Макушка Цзяня чуть съехала с его груди.       — … ммм… Шань?..       — Вставай, надо успеть позавтракать… Времени не так много, чтобы разлёживаться, — пробубнил Мо, внутренне удивляясь самому себе. Ещё каких-то полгода назад ему было плевать на свои оценки, а сейчас он переживает по-настоящему… Сказал бы ему кто, не поверил бы. — Эй, тебя это тоже касается, — он потрепал Цзяня за плечо.       Чжань слегка качнул головой, потёр глаза и понуро уставился на белобрысую макушку у себя на груди. Оттянул ему щёку. Цзянь с мечтательной улыбкой промычал что-то неразборчивое, потершись носом о его футболку. Кожа И такая мягкая и непривычно нежная. Чжэнси потрепал его по волосам. Парень никак не хотел просыпаться.       — Цзянь И, вставай. Ты меня всего обслюнявил… Агх…       Парни пошли умываться, пока Чжэнси безуспешно пытался растолкать соню И.       Все вместе они встретились уже на кухне. Тянь поставил чайник и потянулся к банке с растворимым кофе. Рыжий уставился на Цзяня вопросительно.       — Чё у тебя из продуктов есть?       — Ох, Рыжик… ну хлопья, дошик…       — Из нормальной еды! — перебил его Мо, устало закатывая глаза и тихо бурча себе под нос. — Вечно с Тянем жрёте полуфабрикаты…        — Мой холодильник и шкафчики в твоём распоряжении, — неловко усмехнулся Цзянь.       Хэ тем временем по-хозяйски нырнул в холодильник, доставая молочник. Он опасливо принюхался к нему и наклонил носик к губам, делая маленький глоток. Белая капелька скатилась с носика и мажор слизнул её, не давая капле сорваться вниз. Рыжий, заметив это, шлёпнул Тяня по заднице и раздраженно проворчал:       — Нет, блядь, у тебя и правда манер кот наплакал! Чё за варварство?!       Тянь усмехнулся и повернулся к нему с хитрым прищуром. Томно облизнул нижнюю губу, причмокивая от безнаказанности.       — Братец Мо, поучи меня хорошим манерам.       — Что-то мне подсказывает, тебя учить бесполезно, — саркастично оскалился Рыжий.       — А ты попробуй, — вторил ему Тянь.       — Ну поцелуйтесь уже-е-е, — протянул возникший рядом с ними Цзянь.       Теперь уже Рыжий возмущенно шлепнул И.       — Тебя не спросили!       Он пихнул плечом Цзяня и сердито прошёл к холодильнику. С шумом распахнул дверцу, под нос что-то неразборчиво ворча.       — Кажись, я задел чью-то тонкую душевную организацию, — вкрадчивым голосом поведал Цзянь.       — Я щас, блядь, кого-то так задену, мало не покажется! — Мо рявкнул, позвякивая чем-то в холодильнике.       Тянь тем временем уже попивал кофе с молоком у окна, присев на подоконник. Он беззвучно поманил Цзяня рукой, пока Чжэнси доставал из верхнего шкафа тарелки с приборами.       — Эй, у тебя можно покурить здесь?       Цзянь оценивающе глянул на Хэ и, вздохнув, отошёл к мойке, доставая из тумбы небольшую стеклянную банку. Через несколько мгновений она оказалась перед Хэ.       — Только кури в форточку.       — Спасибо, — он легонько поймал Цзяня за запястье, когда тот развернулся, собираясь уйти к Чжаню. — Эй, ну расскажи, как там у вас…? Как он тебя тогда проводил до дома? — брови Тяня игриво заходили вверх и вниз.       Цзянь застыл и уклончиво стал бормотать, не глядя Хэ в глаза:       — Ну, мы говорили всю дорогу, а потом… у двери. Потом мы обнялись, — закончил И, прикусывая нижнюю губу. Его скулы при этом покрылись лёгким румянцем.       — Звучит хорошо, — мягко улыбнулся Тянь, подкуривая сигарету.       Цзянь украдкой бросал взволнованные взгляды на Чжэнси, присев на подоконник рядом с Хэ. Он робко произнёс, слегка поведя плечом:        — Просто знаешь… я бы хотел, чтобы всё шло естественно. Чтобы он сам хотел…       Тянь было собрался пускать кольца сигаретного дыма, но, глянув на взволнованное лицо друга, передумал, выпуская дым как просили, в приоткрытую форточку.       — Не пойми меня неправильно, — всё это время Цзянь смотрел на Чжэнси с лёгкой грустинкой. — Мы с ним знаем друг друга с детского сада. И мне иногда кажется, что мало что изменилось. Хотя прошло уже столько лет… и время будто швыряет нас по кругу… Порой мне кажется, что, чтобы я не делал, ничего не изменится. Я боюсь, Тянь… Если буду слишком напористым, потеряю даже то, что есть, — парень тяжело вздохнул, ковыряя заусенцы на большом пальце. — Вдруг… если… я снова попробую… как в прошлые разы, Чжань… он… — светлые глаза Цзяня заблестели, и он запнулся, сглатывая ком под проницательным взглядом друга. — Просто… когда ты даёшь человеку руку, а он отворачивается — страшно. И рука поддержки превращается в ладонь обездоленного, просящего милостыню. Только вместо «подайте» слышится лишь слабое «не уходи…» — на последних словах его голос дрогнул. — Я не хочу так…       Тянь сделал быструю затяжку, выдыхая дым в сторону. Он осторожно взял ладонь Цзяня в свою, не давая теребить пальцы. Чашка с кофе расположилась рядом с ним на подоконнике. Хэ сжал руку друга и тихо прошелестел:       — Со стороны я вижу перемены в его отношении к тебе. Взгляд Чжэнси меняется, когда он смотрит на тебя. И он далеко не такой дружеский, каким был раньше. Чжань, он… — Хэ подбирал слово, как будто пробуя его на языке. Стряхнул пепел в банку, — нерешительный просто. Уверен, что он также, как и ты, боится потерять вашу дружбу… если вдруг у вас не получится.       Цзянь смотрел угрюмо на то, как Чжэнси помогает Шаню, добавив немного масла в сковородку на плите. Мо достал яйца с молоком, а Чжань нарезал батон белого хлеба.       — Уверен, что даже если вдруг… что, конечно, крайне маловероятно… у вас ничего не выйдет, вы найдёте выход. И сможете дружить и дальше. Вы ведь так хорошо друг друга понимаете. Через многое прошли вместе…       — Думаю… до выпуска мы с ним поговорим об этом.       — Мне кажется, это произойдёт раньше, — заговорщически улыбнулся ему Тянь.       — Почему ты так в этом уверен? — тихо спросил И.       — Просто вижу.       Тянь сказал это так легко и уверенно, будто разгадал тайну человеческих чувств. И Цзяню было всё невдомек, почему же он тогда так сомневается…? Хотя верить Хэ очень хотелось. Робкие слова вырвались быстрее, чем он успел притормозить:       — Думаешь, он любит меня?       Тянь, чуть помолчав, лукаво прищурился, он немного приблизился к лицу Цзяня, держа между пальцев тлеющую сигарету. Доверительным тоном тихо прошептал:       — Думаю, он догадывается о своих чувствах к тебе. Но не осознал их в полной мере. Пока, — добавил Хэ торопливо. Его улыбка мягко лучилась. — Вы ребята из тех пар, у кого чувство вырастает из дружбы и плавно перетекает в глубокую привязанность.       Взгляд Цзяня наконец просветлел, его губы тронула искренняя полуулыбка.       — А что ты? Я смотрю, у вас с Рыжиком всё хорошо.       Тянь чуть поперхнулся дымом, пока делал новую затяжку. Прочистив горло и со слезящимися глазами, он хрипло забормотал в плечо И:       — … кха… Это что, так заметно?       Цзянь хитро ухмыльнулся, тыкая его легонько в бок:       — Ну, я же не слепой.       Хэ весело прыснул, отстраняясь от него, и подхватил чашку с кофе, чтобы отпить. Чуть помолчав, Цзянь спросил тихо, но мягко:       — А как твоя терапия?       Тянь немного стушевался, неловко отводя взгляд. Проговорил сквозь сдержанную полуулыбку:       — Как обычно. Вот вчера почти час выворачивал душу. Вышел оттуда, как сбитый автобусом.       Цзянь понимающе хмыкнул и боднул его легонько плечом:       — А ты как хотел? Значит, процесс идёт.       Тянь устало вздохнул и наигранно трагично протянул:       — Мне же потом должно полегчать?       — По идее, должно, — добродушно произнёс Цзянь, чуть погодя осторожно спрашивая. — Или нет?       Их взгляды пересеклись и Тянь затушил окурок о стенку банки. Хрипловато прошелестел куда-то в сторону:       — По-разному.       Со стороны плиты послышалось недовольное ворчание Мо:       — Хорош секретничать, оторвали свои жопы и подорвались мне помогать! Или вы думаете, мы с Чжанем одни тут будем готовить?!       Тянь усмехнулся и, допив остатки кофе, поднялся, подхватывая пустую чашку. Вместе с Цзянем они подошли к Шаню. Рыжий пихнул миску в руки Хэ. Там уже плавали разбитые яйца.       — Добавь молока и взбивай вилкой.       — А сколько молока надо? — Тянь озадаченно заглянул в миску.       — Вот столько, — Рыжий пальцами показал «немного».       Цзянь заинтересованно подошёл к Тяню и протянул оживленно, обращаясь к Мо:       — Рыжик, Рыжик! А мне что делать?       — Будешь порезанные куски булки в яичную смесь макать. Следи, чтобы батон слишком сильно не пропитывался, — менторским голосом раздал указания Шань.       — А чего не яичницу готовим, шеф Мо? — спросил И, беря в руки тарелку с нарезанным хлебом.       — Потому что яиц на всех не хватит. Плюс батон у тебя немного чёрствый, как раз подойдёт для гренок.       — Ва-а-а гренки-и-и, вкуснота! — радостно протянул И, взяв кусочки булки в руки.       Шань подошёл к Хэ, пока тот осторожно размешивал молочно-ячную смесь.       — Мешай быстрее, и в одну сторону! По часовой стрелке… — Мо сыпанул немного соли из солонки и добавил щепотку сахара в смесь, пока Тянь орудовал вилкой. Когда Шань приближался к мажору, у того лицо светилось таким неприкрытым счастьем, словно он получал такое удовольствие, как будто они в парке развлечений, а не на кухне у Цзяня.       Чжэнси тем временем разогрел масло на сковородке, и Шань скомандовал И окунать кусочки булки в яичную смесь. Пропитавшиеся хлебные кусочки Мо быстро переложил в сковороду, и по кухне стал растекаться аппетитный аромат. Чжань переворачивал гренки лопаткой, следя, чтобы они не подгорали.       — У тебя сыр или джем есть? — уточнил серьёзный Мо у Цзяня, который мельтешил позади их спин.       — Ох, сыра точно нет… а вот джем надо поискать, погоди… Чжань, поищи в кладовке, пока я тут роюсь, — бросил светловолосый, отойдя к другой тумбе. Он начал шумно копаться в ней, вытаскивая какие-то консервы и сушёные грибы.       Чжэнси передал лопатку Рыжему и пошёл на поиски банки с джемом. Через пару минут Цзянь, бормоча, запихал всё обратно и утопал из кухни. Из коридора послышался негромкий грохот и шум, очевидно, выгребаемого парнями хлама. Тянь придвинулся ближе к Шаню, с любопытством заглядывая ему из-за спины. Спустя несколько мгновений черноволосая макушка опустилась на плечо Рыжего. Мо цокнул, слегка стряхивая её:       — Не висни на мне. Тут масло шкварчит, ещё прилетит тебе прямо в лицо…       Тянь хмыкнул, обжигая своим дыханием его скулу и отстранился. Мо глянул на него, слегка скосив взгляд:       — Вчера ночью… ты хуёво спал… Снова плохой сон?       Хэ стоял рядом, следя за тем, как подрумяниваются гренки. На тарелке лежало уже несколько готовых. Он виновато улыбнулся ему, хрипло прошелестев:       — Как можешь видеть…       — Сейчас все на стрессе из-за экзаменов… мне тоже на неделе всякая хуйня снилась, — Мо поддел лопаткой готовую гренку и переложил её на горку готовых. От неё сразу же пошёл дивный аромат. — Читал в инете, что так разум отрабатывает стрессовое событие.       — Вот бы мой разум взял перерыв, — скомкано рассмеялся Тянь.       — Ничё, скоро выдохнем. Не парься так.       — Угу.       Хэ смотрел на Рыжего до того мягким взглядом, что у Мо опять началось скрестись где-то за рёбрами. «Ну не надо так смотреть», — пыхтел про себя Мо. — «Я же, блядь… не выдержу…!»       — Перестань пялиться, — Мо смущенно бормотал куда-то в сторону. Слишком слабая попытка. Звучало совершенно беззлобно, не так, как он планировал.       Как назло, радужки Рыжего примагнитились к приоткрытым губам рядом. Потому что серые глаза Тяня плавили его, прожигая до самого сердца. Хэ заметил это, расплываясь в полуулыбке. Прошептал хрипловатым бархатным голосом:       — Никак не могу с собой справиться… ты мне слишком нравишься.       Его жаркое признание накрыло волной. Оно, как цунами, снесло остатки сдержанности и рассудка. Шань чувствовал лёгкое головокружение. Вам когда-нибудь доводилось страстно желать чего-либо или кого-то? Просто, неожиданно, на расстоянии почувствовать непреодолимую тягу к человеку? Желание быть с ним настолько сильное, что оно стало близко к умопомешательству? Быть может, тому виной дикая, совершенно потрясающая энергетика Тяня и его безобразное, эпатажное поведение все эти последние дни? Всё дело в неуловимой магии его голоса, взгляда, лукавой улыбки и жестов. Губы Тяня такие мягкие… Шестерёнки мыслей еле ворочались, заглушая вскрики паникующего мозга, потому что Мо завис, пьяно смотря в эти губы, медленно приближающиеся к нему. «Блядь, Шань. Приём…! Лучше побыстрее приходи в сознание после нокаута…! Чёрт, псина сутулая… ты! Аргх… Блядь… сдаюсь».       Тянь приблизился к его лицу, шепча ему в губы:       — … я соскучился по твоим поцелуям… похоже, ты тоже, — он коснулся его нижней губы, проходясь по ней языком.       Шань вцепился в его футболку на спине, кажется, лопатка упала куда-то вниз. Его ладонь зарылась в угольные мягкие волосы. Он чуть оттянул их назад, слыша тот самый сладкий стон в губы. Как в его сне. Они жадно целовались на кухне Цзяня, потеряв счёт времени… и всякие ориентиры… В паху стало напряженно тянуть. Их языки переплетались, мазали по зубам, Шань слегка прикусил его нижнюю губу, так, как хотел. Хотел всю эту сраную неделю. Он так хотел всосать его, по самые гланды. Эти блядские губы мажора действовали на него как наркотик. У него от них сносило крышу. Даже страх, что их в любой момент могут застукать, укатился куда-то на задворки сознания. Он лишь горячил кровь. Руки Хэ скользили по лопаткам Рыжего. Где-то на фоне стал отчетливо слышен запах подгоревшего хлеба. Шань, словно бы очнувшись от наваждения, смазано оторвался от Хэ и заполошно выпалил:        — … блядь! Ща подгорит!       Мо оттолкнул Тяня, тихо шипя и торопливо схватив вилку, которой Хэ недавно взбивал яйца. Подцепил ей подгоревшие гренки и торопясь выудил их из сковородки в тарелку. На удивление, Мо не ругался на мажора, даже отпихнул его от себя несильно. Не как это бывало раньше. Хэ с совершенно обдолбанным видом, отмерев, опустился на корточки и поднял лопатку, забрасывая ее в мойку. Он как-то подозрительно скованно доковылял до неё. Мо запоздало осознал, почему, вспоминая, что несколько секунд назад ему в бедро толкалось чье-то возбуждение. По бледной конопатой коже лица и шее быстро стали распускаться пятна смущения.       — Фух, успел… — облегчённо выдохнул Рыжий, стараясь не смотреть в сторону мажора. — Вроде, не сильно подгорели, — под нос забормотал Мо, поддевая гренки вилкой и придирчиво их осматривая.       Еле разборчиво Тянь пробубнил, торопливо выходя из кухни:       — … сейчас вернусь.       Мо обернулся, увидев, что Хэ побрел в сторону туалета. Навстречу Тяню послышалось удивленное Цзяневское:       — Гренки, что ли, подгорели?       Рыжий скомкано буркнул, стараясь не смотреть на вошедшего светловолосого:       — Да, немного…       Войдя на кухню вместе с Чжэнси, он нёс в руках маленькую банку с клубничным вареньем. По этикетке с написанными от руки иероглифами видно — домашнее.       — Это от бабули, я совсем про него забыл, — радостно проговорил Цзянь, ставя баночку на стол. — Мы столько всего перерыли, чтобы его найти…       Чжань уже помогал Мо раскладывать гренки по тарелкам. Одна густая бровь взмыла вверх и он, внимательно глянув на Рыжего, поинтересовался, намекая на причину, по которой произошла оплошность:       — Не до конца проснулся?       Мо, хмурясь, цокнул и уклончиво проворчал:       — Нет, просто меня отвлек один бесячий… придурок, — последнее слово вырвалось глухо и не так раздраженно, как первая половина его фразы, в тот самый момент, когда Тянь вошел на кухню. Это не укрылось от Чжаня. Губы Чжэнси тронула сдержанная полуулыбка. Какая-то чересчур понятливая.       Заметив это, Шань саркастично фыркнул, подхватывая тарелки с гренками и ставя их на стол:       — Пошли есть.       Все ребята расселись и с аппетитом стали уплетать гренки с вареньем и чаем. Цзянь довольно попискивал, откусывая поджаренный хлеб. Чжэнси сдержанно попивал чай. А Тянь хвалил кулинарные навыки Рыжика, отсвечивая лучезарной улыбкой. Подгоревшие кусочки Шань предусмотрительно положил себе и Хэ. Они обсуждали предстоящие экзамены и незаметно разговор свернул на тему планов о будущем.       — Кто куда планирует поступать? — чавкая, пробубнил И.       — Не говори с набитым ртом, — тихо произнёс Чжань.       Цзянь проигнорировал его замечание, жуя и продолжая разговор:       — Вот я думаю про театральный… Ну или может PR… пока не решил, — тянул И, одновременно ухитряясь проглатывать кусок гренки.       Рыжий усмехнулся, глядя на светловолосого. С его харизмой через край ему и правда подойдёт.       — Ну расскажите, это что, секрет?! — наигранно плаксиво канючил Цзянь. Чуть погодя, он ткнул вилкой с наколотым кусочком гренки с вареньем в сторону Мо. — Вот ты, Рыжик, самый рассудительный из нас. Ты, наверное, решил уже, с чем связать своё будущее?       Вообще Шань планировал отмолчаться и больше слушать, чем говорить. Но с этими придурками такое вряд ли прокатит… Всё внимание ребят было приковано к нему. А Рыжий терпеть не мог быть в центре внимания. По привычке хотелось на всех наорать, чтобы отстали. Но тут Хэ открыл рот и заинтересованно произнес:       — Да, Малыш Мо, расскажи, пожалуйста.       Его взгляд был спокойным и внимательным, а в голосе не слышалось привычных мажорских подъебов. Ему правда интересно…? В мыслях Мо проскользнула толика какой-то щемящей тоски и надежды. Не было похоже, что пацаны его засмеют или спрашивают по приколу. Он жевал нижнюю губу от легкого напряжения. Всё-таки раскрываться друзьям ему было всё ещё непривычно.       — Полгода назад я не думал о будущем. И даже не был уверен, что удастся закончить школу… Смогу выжить — уже хорошо. Но со временем стал задумываться об этом… — пробормотал Рыжий. Мо почесал висок, отводя взгляд от друзей. — Думал насчёт кулинарного… Я люблю готовить, и у меня, вроде как, неплохо выходит. Поэтому… — Шань замолчал, неловко поводя плечом. Боковым зрением он заметил, как Хэ подался слегка вперёд, его серые глаза горели такой светлой уверенностью. На миг их взгляды пересеклись.       — У тебя замечательно выходит! — искренне произнёс Тянь, и ребята одобрительно поддакнули, заваливая Рыжего комплиментами по поводу его готовки.       Во взгляде Тяня читалась не только уверенность, там теплилась гордость и тонны поддержки. В любом его решении, в любом выбранном пути. Это было так странно… Не надо по привычке защищать своё право заниматься тем, чем хочется. Твою мечту не только поддержат, тебе помогут в её достижении. В сердце кольнуло от этого откровения, и Рыжий отвернулся от ребят, мотнув головой в сторону. Никто кроме мамы его так не поддерживал… а теперь есть такие люди. Кому не всё равно. Внутри растекалось топкое чувство благодарности. Он припал губами к чашке с чаем, отпивая тёплый напиток и стараясь не смотреть на Тяня. Глаза предательски слезились. «Чё вы со мной делаете, придурки…? Совсем из-за вас размяк…» — смущённо думал Рыжий.       Чжань, поставив чашку, спокойно произнёс:       — Я люблю игры, поэтому самым логичным показался геймдев. Я пока не решил, что мне ближе. Дизайн уровней или программирование. Концептинг вряд ли потяну… Для этого надо уметь рисовать. Как-то так.       Цзянь радостно вскрикнул, цепляя Чжаня за край футболки:       — Так и знал, что ты выберешь что-то подобное. Надеюсь, мы поступим в один универ.       — Поступим, если не будешь забивать на учёбу, — буркнул Чжэнси, отпивая чай.       Рыжий вперился серьёзным взглядом в Хэ и тихо спросил:       — А ты?       Тянь молчал пару мгновений. На его лице отразилась какая-то нечитаемая эмоция. Будто бы он раздумывал, что сказать. В глазах проскользнуло лишь на секунды что-то тяжёлое, усталое. С каплей обречённости. Будто он эту мысль гонял в своём мозгу, как заезженную пластинку, месяцами.       — Скорее всего это будет бизнес-школа, что-то связанное с экономикой и правом…       «Слова спокойные, даже равнодушные, но почему у меня такое послевкусие от них, будто у тебя нет выбора?» — думал напряженно Рыжий. Тянь произнёс следующую фразу, не отводя взгляда от Мо:       — Отец настаивает на том, чтобы я поступал в ведущий ВУЗ заграницей… — рядом угрюмо присвистнул Цзянь. Тянь болезненно хмурился, в его серых глазах, будто бы потемневших от грозовой хмари, отражалось что-то едва уловимое. Эмоция человека, который всё ещё борется, но ужасно вымотан этой борьбой. — Я не хочу уезжать далеко… поэтому планирую подавать документы в Пекинский и ещё парочку других приличных универов… — Тянь вздохнул, и его взгляд будто оттаивал. — Мне бы очень хотелось, чтобы мы учились в одном городе… и продолжили общаться после выпуска, — он не сводил его с Шаня. Там читалась открытая, немного расколотая эмоция, потому что видно, насколько непросто ему было отстаивать право заниматься тем, чем он хочет, что, видимо, идёт в разрез с тем, что требовала его влиятельная семья. Она давила на него многотонной плитой своих ожиданий, амбиций и планов, решив за него всё ещё много лет назад. А Тянь сопротивлялся этой несгибаемой воле отца. Хэ будто бы старался передать ему это послание своим взглядом: «Я сделаю всё, что смогу. Только верь мне. Пожалуйста.»       Шань сглотнул комок в горле. От Тяня веяло такой решимостью, что на секунду ему стало страшно. Потому что Хэ мог отвернуться от семьи ради своих истинных желаний… и вряд ли его так просто отпустят. У всего есть своя цена. Какую спросят с него? Лишат его наследства? Выгонят из дома? И он готов отказаться от всего ради… ради них? Только чтобы они не разлучались? По спине пробежала волна мурашек, и обдало будто ледяным душем.       Он вынырнул из своих тягостных мыслей, когда рядом отозвался Цзянь:       — Пекинский самый престижный ВУЗ страны, туда невероятно сложно попасть. Я слышал, там учатся астрофизики… Возможно, он и удовлетворит твоего отца, — серьёзно произнёс И, доедая последний кусочек гренки. Его рот был весь в крошках и жирных разводах.       Чжань потянулся к стопке салфеток в центре стола.       — Дурень. Весь рот перепачкал, — Чжэнси осторожно утирал салфеткой жирные пятна в уголках губ Цзяня.       И застыл, удивленно уставившись на Чжаня и молча позволяя тому поухаживать за собой. Шань быстро смахнул блокировку экрана смартфона, проверяя время. Он взволнованно пробурчал так, чтобы все слышали:       — Давайте ускоримся, а то мы уже немного опаздываем.       Парни быстро закинули посуду в мойку и побежали собирать вещи. Каждый, мельтеша, носился по гостиной, собирая свои тетради и распечатки. Хэ сидел на кортах возле дивана, выуживая из щели закатившийся ластик. Собранный Рыжий с сумкой на плече стоял в дверном проёме гостиной и ворчливо обратился к Хэ:       — В темпе вальса, мажорчик! Я не понимаю, как такая капушенция, как ты, смог достичь таких успехов в учебе?!       — Эй, Малыш Мо, я впахивал, как не в себя, веришь ты или нет, но это правда, — наигранно обиженно протянул Хэ, доставая наконец несчастную стёрку. — Ребят, поедем на такси, а? — пыхтя, пробубнил он, вставая и закидывая ластик в свою школьную сумку.       Договорились, что лучше действительно не рисковать. Пальцы Хэ быстро печатали адрес дома Цзяня в приложении такси, пока парни набились в небольшой прихожий. Каждый торопливо натягивал кеды и кроссовки.       — Резче, Цзянь, — слегка раздражённо процедил Чжэнси, держа в руках свой ранец и сумку Цзяня.       — Да, я ключи ищу. Погодите! — простонал взволнованный И, копаясь в карманах курток на крючках настенной вешалки.       — Можешь быстрее?! — шипел возмущённо Рыжий. Ребята уже стояли на лестничной площадке у открытой двери.       — Чё так кипишуете?! Мы успеваем! — суетливо протянул Цзянь, шумно кряхтя и быстро шарясь в вещах.       Теряя терпение, парни хором наорали на него:       — ЦЗЯНЬ!       Наконец, он радостно и облегчённо вскрикнул. В его руке блеснула связка ключей с брелоком в виде жёлтого пузатого цыплёнка. И буквально вывалился из квартиры, быстро захлопывая за собой дверь.       Снаружи послышалось снисходительное ворчание Рыжика:       — Ну, наконец-то…       Очень скоро шумный галдёж ребят удалился, унося их взволнованный и саркастичный бубнёж.