Wolf in a Cage

Но я его тень нарисую по памяти

Снова хоть тысячу раз

И вы ничего, ничего вы не знаете

Нет, нет, о нас.

            

Хрупкое сердце

Отринь все страхи,

Запертые внутри

Все эти годы.

Оставайся на свету,

Отринь все страхи,

Ибо ты подверглось

Месмеризму.

Разрушь эти чары

Тишины.

      Хэ Тянь лежал на боку в своей постели, разметав подушки. Тонкое одеяло валялось комом где-то в ногах. В студии вовсю работал кондер, так что ему было не так жарко, как Малышу Мо, а вполне себе комфортно. «Под каким бы таким благовидным предлогом подогнать ему хотя бы вентилятор», — думал про себя Хэ, сосредоточенно закусив губу и печатая Мо следующее сообщение. — «Может сойдёт за извинение за сломанный блендер…?» Хотя, его он ему уже давно отправил… Губы брюнета тронула расслабленная полуулыбка.              (22:38)       ты такой милаха, когда смущаешься       я знаю ты покраснел (͡° ͜ʖ ͡°)       (22:40)       У меня всегда холодные руки…)       Так что могу помочь тебе охладиться (͡° ͜ʖ ͡°)       (22:43)       Малыш Мо?       да ладно тебе       я же пошутил       (23:07)       спишь?              Свет от экрана смартфона отражался бликами в его тёмных радужках. Хэ Тянь вздохнул, откладывая его подальше. Прикрыв длинные ресницы, парень повернулся на спину, положив предплечье правой руки на глаза. Старался ни о чём не думать и расслабиться, чтобы поскорее уснуть. Сон шёл плохо. Через полтора часа Тянь наконец почувствовал, как его уносит в царство Морфея…       Сквозь полудрёму он ощутил вибрацию от входящего сообщения. Еле разлепив веки, он подслеповато стал шарить смартфон где-то в простынях. Нащупав его и щурясь, смахнул блокировку. Свет от экрана больно ударил по слипающимся глазам. Болезненно поморщившись, Хэ зашёл в чат. Медленно он стал читать входящее сообщение:               (05:12)       Псина сутулая!       Булки он свои ко мне подкатывает!       Я тебе запрещаю!              — … что за? — недоумённо пробубнил Тянь, сонно пялясь в экран смартфона.       Откинул его подальше и впечатался в подушку дальше досыпать.              

***

             Утром того же дня, пока он курил и попивал кофе на кухне студии, Хэ печатал сообщение Рыжику:              (07:15)       что там у тебя случилось в такую рань?              Статус сообщения сменился на «прочитано». Но Мо ответил не сразу.              (07:17)       не твоё дело       (07:17)       да, что я не так сказал-то?       (07:17)       ты только делаешь вид, что умник?       (07:18)       Ну мысли читать пока не научился :)       как мне понять, что не так, если ты не говоришь?       (07:18)       СООБРАЗИ БЛЯДЬ, КАК!       ТЫ ВЧЕРА ВСЁ ЭТО НАЧАЛ!       (07:19)       что ЭТО?              Тянь непонимающе фыркнул. «Ну пофлиртовал немного. Чего пороть горячку-то? В первый раз, что ли?» — думал он непонимающе. Встал он, что ли, не с той ноги? Свернул их диалог в Вичате и набрал номер. Из трубки послышалось раздражённое:       — Что, блядь?! На кой хуй ты мне звонишь?       — Хочу понять, от чего у тебя такая бурная реакция?       Последовало возмущённое сопение Рыжего. Но Шань упорно молчал. Тянь, задумчиво пожевав нижнюю губу, тихо спросил:       — Эй… если я перегнул вчера… — он осёкся, но тут же продолжил неуверенно. — Прости…? — толком не понимая, за что, собственно, извиняется.       Раздражённое сопение затихло. Кажется, Шань устало вздохнул.       — … у нас всё нормально?       — Да. Проехали, — буркнул Мо.       Теперь уже облегчённо вздохнул Тянь. Похоже, буря миновала.       — Тогда увидимся в школе?       — Угу, — хмыкнул Рыжий немного угрюмо.       Попрощавшись, Хэ положил трубку. В смятении взял свою школьную сумку и стал обуваться в школу. Если подумать, Шань часто так огрызался раньше, так что быть не в духе — вполне в его характере. Может, и не Тянь причина его дурного настроения сегодня утром. Ладно. «Если что, попробую узнать сегодня», — кивнул сам себе Хэ, захлопывая за собой дверь студии.              

***

      Солнечные лучи падали, бликами отражаясь на блестящем паркете спортивного школьного зала. Хэ Тянь, умело маневрируя, стремительно обвёл противника, выбивая из его рук мяч. На трибуне победно вскрикнуло несколько девушек, которые очевидно пришли поболеть за него. Помимо них, тут и там кучками сидели старшеклассники.       У класса Хэ был урок физкультуры, по расписанию он шёл последней вечерней парой. Тренер решил провести тренировку между двумя параллельными классами. В зале было душно из-за жары, даже несмотря на распахнутые настежь окна. Парни играли в баскетбол последние сорок минут, и все взмокли от пота. Урок физкультуры у класса Шаня закончился перед тренировкой Хэ Тяня, но он решил задержаться и понаблюдать за игрой с трибун.       Тянь двигался так стремительно, чувствуя себя на поле как рыба в воде. Он был увлечён игрой и не знал, что Рыжик наблюдает за ним. Каждое его движение было выверенным и точным, отточенным часами тренировок. Смоляные волосы Тяня лохмато разметались. На майке его формы проступили крупные пятна от пота. Ткань налипла, натягиваясь на груди, выгодно подчёркивая почти скульптурную идеальность его мышц. Кожа брюнета блестела от скатывающихся бисеринок влаги. Команда Хэ играла слаженно, следуя одной лишь им известной стратегии. Было видно, насколько каждый из них уверен друг в друге. Это не могло не восхищать. Тянь соскучился по игре, засидевшись из-за освобождения на скамейке запасных. И сейчас ловил кайф от происходящего настолько явно, что это замечали все. Он источал эту пульсирующую, необузданную, животную энергию. Хэ красивый. Такой молниеносный. Всесильный. Шань сглотнул ком в горле, от напряжения сжимая кулаки, мысленно болея за придурка. Внутри всё искренне радовалось за Тяня. «Наконец ты чувствуешь себя в привычной среде. Свободным. Ты делаешь то, что ты хочешь». Мо так взволнованно ловил каждое его движение, что даже позабыл своё утреннее раздражение на балбеса из-за своего сна. «Двигаешься вихрем ветра, словно в изящном стремительном танце. Высокий, грациозный, и вместе с тем мощный». Рыжий потянулся к своим щекам, коснувшись подушечками, его ожгло покалывающим жаром. «Чёртов стервец…» — подумал, затаив дыхание, Мо, не отрывая загипнотизированного взгляда от Хэ.       Брюнет поймал быстрый пас от товарища по команде и хлёстко забросил трёхочковый. Девчонки на трибунах взорвались аплодисментами и криками поддержки.       — Позёр… — глухо, но восхищенно фыркнул Цунь Тоу, сидящий рядом с Рыжим.       — … ага… — заторможено пробормотал Шань.       — Ты не перегрелся? — озабоченно спросил Лысый.       — Чё? — ощетиниваясь, буркнул Мо, немного отвлекаясь от игры.       — У тебя щёки покраснели. Тепловой удар — не шутки, друг, — спокойно, с какой-то виноватой интонацией, промямлил Цунь Тоу.       — Жарко мне, понял?! — прошипел раздражённо Шань, отмахиваясь от него и возвращаясь взглядом к игре.       Те немногие зрители, что сидели на трибунах, разочарованно, загудели. Команда соперников Тяня, чувствуя приближение своего неминуемого поражения, стала играть грязно, грубо нарушая правила. Делая подсечки и жёстко толкая противников.       — Блядь, куда смотрит тренер?! У него глаза на заднице, я не понимаю, бля?! — возмущенно пыхтел Рыжий.       Несколько высоких и крупных парней окружило Хэ, не давая ему сделать пас товарищам. Тянь в своей команде мог бросать самые сложные мячи, поэтому они решили устранить его, как сильнейшего в своей команде. Один из бугаев замахнулся, чтобы грубо выбить мяч из рук брюнета, пока тренер отвлёкся на потасовку других игроков, агрессивно свистя в свисток.       — Тц, только тронь его. Угандошу нахуй… — сквозь зубы процедил Мо, сверля взглядом самого быковатого парня, который мешал Хэ и тёрся рядом с ним с самыми нечистыми намерениями.       — Босс, да расслабься… Это ж даже не межшкольные… — осторожно пробормотал Цунь Тоу, приблизившись к Шаню.       — Да какой расслабься! Ты только глянь, как эти ушлёпки нарушают! — возмущённо шипел Рыжий, тыча указательным пальцем на поле.       Гуань Шань моргнул, напряжённо сглатывая и ловя взглядом быстро перемещающуюся фигуру мажора. Внезапно в разуме мелькнуло флешбэком краткое видение воспоминания.       Хэ тогда пришёл к нему поздно вечером домой. В этих серых тёмных глазах плескались тени. Мо тогда почувствовал, что он ему нужен… в мыслях звучало это тихое знакомое, с хрипотцой в едва уловимо дрогнувшем голосе:       — Прости… Я сегодня упал.       В последнее слово Тянь вкладывал точно не его первоначальный привычный смысл. «Я почти физически ощущаю этот яд, который мягко и незаметно разрушает тебя после прикосновения».       А в груди отдавалось отголоском эха окончание последнего слова: пал. пал. пал. пал. пал.       — Скажешь, когда захочешь подняться, — тихо пробормотал тогда Рыжий, осторожно заглядывая в его печальные глаза.       — Шлёп. Бах, — шелестяще рассмеялся.       Мо было совсем не смешно. До трясучки пробивало осознание, что шутки — защитный механизм, и на самом деле очень грустно. Почему в твоём смехе слышится невысказанное: «Могу ли я держать страх подальше от твоего сердца?»       Про себя Шань угрюмо думал, что «не можешь», а вслух проговорил хрипло:       — Надо двигаться дальше.       Комнату Рыжего наполнил равнодушный сквозняк. В ней повис заиндевевший ком тишины.       В серых радужках дрогнуло сожаление и чувство вины, сверху присыпкой: «Человек, которому ты дорог, видит твои страдания и ему тоже очень больно из-за этого». Прикрыл веки тихо бормоча:       — Ты побудешь здесь, пока я не усну?       Такой уставший, бледный. Мо тогда запустил пальцы в его чёрные шёлковые пряди на макушке, думая про себя отстранённо: «Утром ты вернёшься домой. Но по-настоящему уже никогда не уйдёшь. Тяжесть на моих плечах казалась такой божественной, когда ты наконец мирно засопел. Ворочаешься совсем по-детски». Рыжий скосил взгляд на его умиротворенное спящее лицо. «Такая чистота, отражается на нем. Как больно, когда красота теряется в спешке. Её порой не всегда узришь в суете дней…»       Рыжий сжал свою футболку в районе солнышка. В сердце неприятно кольнуло. Он несколько раз сморгнул угасающее наваждение. И картинка из воспоминания быстро растворилась, возвращая его в реальность.       Шань увидел: на поле мало, что изменилось. Тяня все также «опекали» несколько парней, он цепко не выпускал мяч из рук. Ушёл в глухую оборону, не давая коснуться его даже пальцем. На секунду Мо вздрогнул, ловя взгляд серых уверенных глаз. Его лицо напряжено в хищной дерзкой улыбке. «Твой дух не сломлен. Ты борешься. Щас их размочишь, как пить дать. Покажешь им всем кузькину мать!» Рыжий самодовольно оскалился.       — РАЗМАЖЬ ИХ, ХЭ ТЯ-Я-Я-НЬ!!! — заорал Мо, вставая со своего места и прикладывая ладони к губам для усиления громкости.       На секунду Хэ замер. Он видел его. Открытый взгляд его серых глаз прошибал Рыжего, как разрывной в голову.              В наших сердцах гремит гром.              Слова Шаня подействовали на него как ракетное ускорение. Его сопротивление, льющееся через край, вспыхнуло с ещё большей силой. Тянь стремительно присел, вихрем пружиня от пола и взмывая так высоко, как до этого Мо ещё не видел. На его лице отразилась зловещая и победная улыбка. Рыжий видел всё словно бы в «слоу мо»: вот руки его противников тянутся, чтобы как-то затормозить его движение, они стараются ухватиться за его форму и не успевают. Их пальцы царапали пустоту, хватали воздух.       «Я наблюдаю, как шторм обретает форму. В облаках — словно взрыв. Он пляшет и закручивается на вершине мира. Такая красота, что становится больно. Смотрю, как он взлетает, смотрю, как танцует в небе, словно ракета». Тянь сделал бросок, и пока весь зал замер в напряжении, мяч пролетел через половину поля. Хэ резко дернулся влево, ловко обходя блок противников. Его соперник попытался сбить его на подлёте к кольцу, но Тянь юрко ушёл от его маневра, нахально скалясь. Он шумно дышал, даже отсюда видно, как его легкие раздуваются, словно меха. И снова. Снова этот бесконечный прыжок от пола, сквозь оборону кольца. Его соперники просто не выдерживали этого безумного свирепого напора. Падая, снесённые им. Хэ Тянь кончиками пальцев коснулся подлетающего к кольцу мяча, помогая себе забросить его точно в кольцо. Это было правда завораживающее зрелище. Время словно остановилось, весь зал притих, затаив дыхание и не отрывая напряженных глаз от мяча. Сетка кольца дернулась. По залу раздался звонкий звук удара мяча о паркетный пол. Затем все отмерли, и зал, хоть и полупустой, взревел эхом аплодисментов и торжествующего улюлюканья. Соигроки Хэ быстро окружили его. Кто-то весело вешаясь на его шею, другие хлопали его по плечу. Все они искренне радовались победе, крича и выкрикивая имя Тяня.       Шань так и застыл, наблюдая их победное ликование, не сдерживая улыбку.       — Хорош, чертяка, — заворожённо проговорил Цунь Тоу, не отрывая взгляда от Хэ и его команды.       — … ага, — пробормотал Мо, медленно направляясь в сторону лестницы, бросил ему, не оборачиваясь: — Не жди меня… и будь другом, закинь мою сумку в мой шкафчик, лады?       — Лады.       Цунь Тоу проводил его удивленным взглядом. Рыжий подхватил пару бутылок с водой из сумки, которые прихватил с собой по пути с обеда. Взгляд янтарных глаз скользнул вглубь, натыкаясь на смятый клочок бумажки. Шань взволнованно застегнул молнию. Сглотнул и, отворачиваясь, быстрым шагом направился вниз.       Ещё днём он обнаружил в своей сумке упаковку со своими любимыми сэндвичами без сыра и клочком аккуратно сложенного тетрадного листка. Мо заинтересованно развернул записку, в ней знакомым мажорским почерком было написано:       

      План на день:

      1. поцеловать тебя       2. сделать это снова       3. при необходимости повторить              P.S. подожди меня после уроков, а если не подождёшь, то придётся воплотить этот план в жизнь :D              Сбоку была нарисована карикатурная собака, виляющая хвостом. Она сидела на поводке и передней лапой придерживала мяч. Мо покраснел, как помидор, запихивая записку поглубже в сумку. Неразборчиво бормоча глухие ругательства и лихорадочно думая про себя: «Ссу-у-ук… если он так сделает, я кончусь как человек и растаю в лужу!»       Он глубоко вздохнул, жмурясь, помотал головой из стороны в сторону, вытряхивая из разума мысли о мажорском амурном «шантаже» и быстро шагая по ступенькам.       Тяня обступила стайка восторженно щебетавших девчонок. Лицо мажора светилось лучистой улыбкой. На нём отражалось неподдельное наслаждение от триумфа. Хэ его заметил, расплываясь чеширской улыбкой. Рыжий бросил ему бутылку.       — На. Заслужил.       Тянь, ощериваясь ещё сильнее, ловко словил её. Скручивая крышку и щурясь по-лисьи, довольно проговорил:       — Спасибо за заботу, братец Мо.       Не сводя своих хитрых глаз, глядя из-под полуопущенных длинных ресниц, Тянь стал жадно пить. Блаженно причмокивая. Последние пару глотков он не стал допивать, а выплеснул себе на макушку. Капли падали с его влажных растрепавшихся волос, словно росинки, скатываясь по длинной шее. Задерживаясь в ложбинке острых ключиц. Рыжий, признаться, залип на это завораживающее зрелище, как и стайка девчонок, пожирающая мажора алчным взглядом. Отмерев, Мо сглотнул и, саркастично фыркнув, проговорил:       — Хорош красоваться, придурок. Погнали в раздевалку. Я тебя уже полтора часа жду, — Рыжик отпил воды из своей бутылки, вытирая губы тыльной стороной ладони. Бросая на мажора укоризненные взгляды.       Усмехнувшись, Хэ сделал шутливый реверанс перед стайкой поклонниц, бархатным голосом произнося:       — Понял, понял, — улыбаясь, прошелестел брюнет и, обращаясь уже к девушкам: — Откланиваюсь дамы, мы пойдем, — при этом кокетливо подмигнув Рыжему.       Мо на Тяневские переглядки выразительно фыркнул, допивая воду. Отворачиваясь от придурка, потому что на слове «мы» его почему-то переебало. Прикусив нижнюю губу, Шань удивленно подумал: «Почему на слове «мы», когда их произносит Тянь, я будто распадаюсь на мелкие атомы?»       Девчонки нехотя расступились, отпуская его. Ребята из команды Тяня весело смеясь и шумно обсуждая прошедшую игру, толпой потянулись в сторону мужской раздевалки.       Шань брёл, с треском сминая в руках пластиковую бутылку. Закидывая её в урну, бросил беглый взгляд на спину вспотевшего довольного мажора. «Майка так соблазнительно облегает его торс, — думал он отстранённо. — Сложно представить, что когда-то ты мне чуть не разбил лицо из-за Цзяня с Чжэнси. Тогда те удары казались самыми «добрыми» прикосновениями, которые ты когда-либо делал. В то время я думал, что дружбы между нами не будет, только непрекращающаяся сладкая вражда» — Мо закусил нижнюю губу. — «А теперь я знаю, что у тебя холодные пальцы и постоянно мёрзнущие ноги, проблемы со сном и воспитанием». Он скосил глаза с его лопаток, ниже к крестцу и ниже… на упругую задницу… Ощущая, как к лицу приливает краска, Мо нервно сглотнул. В памяти, как на зло, стали мелькать чувственные картинки воспоминаний из класса, когда они остались наедине. Воображение ярко рисовало ему то, что Тянь вытворял с ним, а уж во сне… Он усмехнулся, на миг прикрывая глаза и надавливая ладонью на прикрытые веки. «Смешно даже. Я знаю, как твоё сердце стучит, когда я касаюсь тебя. Как ты не можешь его успокоить, влюбленный дурак. Милый, неугомонный, беспорядочный… Жадный до ласки, такой тактильный, всё никак не остановишься, когда разум теряет контроль…»              

***

      Тянь так ярко чувствовал на себе изучающий взгляд светло-карих глаз. Внутри всё трепетало от ощущений после будоражащей победы, ещё и Малыш Мо пришёл посмотреть на его игру. «Он болел за меня. Да ещё и так яростно. Мой свирепый недотрога», — ласково про себя думал брюнет. Его губы тронула мягкая полуулыбка. По кончикам пальцев прокатывалась остаточная дрожь от перевозбуждения. Как неукротимая энергия, она проходила импульсными разрядами, вызывая мурашки по всему телу.       «Как там Малыш Мо меня называет? Тянь, псина сутулая. У меня ужасное воспитание и неукротимый нрав. Потому что я слушаюсь только одного Рыжего. Исполнять команды. Не прогнозировать. Не думать о ближайшем будущем. Ведь зачем думать, если можно просто есть, спать, жаться к любимым острым коленкам, тыкаться носом в его теплую шершавую ладонь… и стараться не переживать?»       Хэ не откусит кормящую руку. Но едва ли справится с возложенной миссией, с уготованным для него будущим. В мыслях мелькнули серьёзные лица отца и брата. «Собаки бегают по забытым полям и бетонным джунглям, воют и слишком заняты своими делами… и своим хвостом, чтобы думать о большем. На то они и собаки — жить собачью жизнь. Ведь кто-то должен этим заниматься», — хмыкнул своим странным мыслям Хэ, открывая шкафчик. Шань расположился рядом, расшнуровывая кроссовки.       Тянь бросил быстрый взгляд, магнитясь на его изящных длинных ногах. Мо был в белых коротких шортах и такой же светлой оверсайз футболке. Рыжий снял защитные наколенники, не замечая, как брюнет пожирает его самым бесстыдным из его взглядов. На фоне весело переговаривались переодевающиеся тут и там парни из обеих команд. Раздевалку стала наполнять душная влажность из соседней душевой. Облизав губы, Хэ заставил себя оторваться от его бедер, скользя к лодыжкам. Отстраненно подмечая, что у Шаня кроссовки довольно сильно износились в нескольких местах. Может, подарить ему новую пару к какому-нибудь случаю… как насчёт его дня рождения…?       Хэ так глубоко погрузился в свои мысли насчёт подарка для Рыжего, что не заметил, как тот полностью разделся, обернув бедра в полотенце и намереваясь идти в душ.       — Чё завис?       — … а? — отмерев, Тянь поднял на него задумчивый взгляд, и, спохватившись, продолжил. — Да так.       Мо, хмыкнув, поплёлся в душевую, пока Хэ быстро стягивал с себя спортивную форму.       В душевой стоял густой пар, как в хамаме. Помещение делилось на небольшие открытые секции-кабинки, разделённые тонкими полупрозрачными перегородками из тёмного стекла, оснащённые душевыми стойками. Парни обсуждали всякую ерунду, вроде того, кто устраивает в эти выходные вечеринку и что там будет халявный алкоголь. Раздавали друг другу советы, как склеить девиц с параллели. Завидев Тяня, один из парней бросил ему воодушёвленное:       — Эй Хэ, когда ты уже нам расскажешь, с кем встречаешься? Девки уже достали выпрашивать твой номер.       — Гэн, слышал что-нибудь о личных границах? — шелестяще смеясь, проговорил брюнет, вставая в соседнюю секцию с Рыжим.       — Давай, хоть что-нибудь расскажи о ней. Клянусь, я расскажу про свою!       Тянь заметил, как Мо напрягся, усердно мылясь мочалкой. В серых глазах опасно блеснули озорные огоньки и поползла лукавая улыбка.       — Ну она… рыжая. У неё такие длинные и соблазнительные ножки, — рядом послышался тихий грохот: Мо выронил кусок мыла и, неразборчиво ругаясь, присел на корточки, чтобы подобрать его. Он будто слышал его мысли. Чуть усмехнулся, подавляя смешок, продолжил наигранно мечтательным голосом. — У неё такая тёплая тень, словно прохладный янтарь… Её голос словно треск искр от зажигания. Она такая… такая… — Тянь пытается подобрать слова, периферийным зрением улавливая пунцовое лицо Рыжика. Ощущая растекающееся тепло в грудной клетке и ладонях, покалывание в ступнях, как расслабляются его губы. Подумал про себя: «Твой ореол, сделанный из горящей крови и крыльев угля. От тебя пахнет ржавчиной и лесом после дождя. Твои пропитанные порой такой необузданной агрессией слова, как у дикого лесного кота, на вкус как медь… Глаза сочатся расплавленным золотом…»              Сглотнув, он хрипловато произнёс вслух:       — Она как факел, такая порывистая, почти дымится, когда я её извожу… Целовал бы каждую её веснушку.       Парни весело заулюлюкали, прерывая его речь.       — Рыжая шельма украла твоё сердце? Не знал, что ты такой романтик, Тянь, — миролюбиво хохотнул Сяо Гэн.       — Ведьма, не иначе. Захомутала такого ловеласа! — ввернул кто-то из парней.       Тянь ухмыльнулся своим мыслям: «Ведьма, ха-ха, Рыжая моя бестия, да я готов целовать костёр, на котором тебя казнили».       — Так, ну мы поняли, фигурка у нее недурственная, а сиськи? Я люблю пышные формы. У моей малышки Сонг как раз такие… — мечтательно протянул Гэн.       Тянь прыснул, слыша, как Шань, смывая пену с волос, шлёпнул себя по лицу. При этом что-то устало бурча себе под нос.       — Ну, у моей маленькая грудь. Помещается в ладошку, — бархатным голосом говорил Хэ, стоя под струей воды.       — Апха-ха. Идеальная грудь должна помещаться в ладонь идеального мужчины! — рассмеялся кто-то из парней.       — Ага, а то что больше — это уже вымя! — вторили ему из соседней кабинки.       — Да вы придурки, нихера не смыслите в женских формах! — Гэн кинул мочалку в ближайшего ржущего товарища.       Тянь расслышал рядом тихое протяжное:       — … ой дура-а-ак.       Парни услышали комментарий Рыжего, и Гэн проговорил, нахально ухмыляясь:       — Мо, а у тебя есть девчонка, или до сих пор девственник?       Рыжий возмущенно насупился, стреляя недобрыми взглядами в сторону парня, цедя раздраженно:       — Есть. Одна смазливая брюнетка.       — Н-да? И какая она? — поднял одну бровь парень. — Раз уж мы без имён.       Рыжий думал про себя: «Глаза — как два бездонных озера, подернутых ледяной коркой… А когда он возбуждён, словно обсидиановые Марианские впадины, в них утонуть — раз плюнуть». Но вслух произнёс:       — Пафосная самоуверенная острячка. Капризная и хитрожопая чертила, строит из себя хрупкую хрустальную статуэтку, чтобы чуть что разыгрывать драму в любой удобной ситуации. Актриса погорелого театра. Не слушается никого. Ну, может быть, разве что меня… Хах… ещё она соблазнительно танцует. Она беспардонная… иногда сумасшедшая. Хер предугадаешь, чё ей взбредет в голову. У неё волосы мягкие, как шёлк… Стройная, высокая. Задница упругая, как орех.       — Так и просится на грех! — хором заржали парни.       Тянь аж поперхнулся с последних слов, поворачиваясь к запотевшему стеклу перегородки, за которой угадывался силуэт Рыжего. Он украдкой заглянул за неё. На хмуром лице Рыжего отразилась дерзкая ухмылка. Шань заметил его мокрую макушку и, прожигая его укоризненным взглядом, в котором так и читалось: «Провокатор хуев!» тихо процедил:       — Сгинь, псина сутулая.       Тянь отпрянул от перегородки, от греха подальше. «Ох, чувствую, устроит мне Малыш Мо головомойку после этого» — оскалился лукаво, давя смешок. — «И мстя твоя будет страшна, да?»       — Надо же, стерва-красотка. Сорвал джек-пот, рыжий счастливчик! — хохотнул кто-то из парней. — Где вы таких находите? Мне одни скромняжки попадаются.       — Да вы не сечёте, все девки любят плохих парней, Мо как раз в их вкусе, вот и притянул такую.       — Бесячую, — беззлобно, но устало пробурчал себе под нос Мо.       Парни ещё пару минут обсуждали женские прелести, а кто-то горестно вздыхал об отсутствии пары. Постепенно душевая опустела. Хэ и Мо переместились в поредевшую раздевалку. В полотенце на бёдрах Рыжик вытирал волосы короткого ежика. Попрощавшись с пацанами, Сяо Гэн хлопнул за собой дверью. Они с мажором остались наедине.       Сидя на скамейке, Тянь не сводил плотоядного взгляда с Мо. Его глаза скользили по широким плечам, по белоснежной спине с россыпью веснушек и ниже… и ниже. Тянь прикусил нижнюю губу, думая: «Да-а, он потрясающий. Его задница, которую мне так и хочется укусить, как бешеной собаке… Но он всё время такой застенчивый. Такой зажатый. Такой…»       Не поворачивая головы в его сторону, Рыжий спокойно проговорил:       — Прекрати пялиться. Это выводит меня из себя.       Хэ скосил взгляд и, пряча улыбку, пробормотал, натягивая бельё:       — Я на тебя не смотрел.       — Ты меня выбешиваешь уже несколько дней! — зашипел Шань, бросая в него скомканное полотенце.       Тянь ловко поймал его, ухмыляясь лисицей:       — Для этого и живу, — промурлыкал ласково Хэ.       Мо сощурился, оглядывая его сверху вниз и укоризненно протянул:       — Чудовище-е-е.       Рыжик нырнул в шкафчик, доставая оттуда маленькую расческу и отошёл к ростовому зеркалу неподалеку от Хэ, глухо бормоча, так чтобы засранец его слышал:       — Совсем распоясался.       — О-о-о, я даже ещё не начинал.       Нахмурившись, Мо, снисходительно фыркая, повернулся в его сторону. В его янтарных глазах так и читалось: «Ой ли?»       Тянь лыбился, вытирая влажные пряди, чуть встряхнув лохматой макушкой, от чего капли долетали до Рыжего.       — Ну ты… и псина-а-а, — морщась, прокомментировал Шань, быстро проходясь расчёской по короткому ёжику.       — Ты с самого начала знал, с кем связался, — бархатным голосом произнёс брюнет, натягивая спортивки.       — Чё ты там устроил? — хмуро заворчал Мо, разворачиваясь к нему.       Хэ встал со скамейки и подошёл к Рыжему. Не разрывая зрительный контакт, он облокотился правой рукой на металлический шкафчик, чуть нависая над Шанем, вынуждая того вжаться лопатками в стену из шкафчиков. Маленькая капелька скатилась с его смоляной чёлки, падая Мо на скулу. Мажор слишком близко — он встал между разведённых бедер Рыжего, укутанных в полотенце, смотря в его янтарные глаза почти вызывающе. Томно приоткрыв губы, прошелестел:       — Не смог удержаться, Малыш. Тебя так легко поджечь… а меня заводит, когда ты… Выглядишь так мило, когда смущён.       И подумал про себя скользя плотоядным темным взглядом по его лицу, горбинке носа… «Похоже, Мо не раз его ломал…» — мягким губам: «Укусил бы тебя за подмышку, осыпая поцелуями, вырывая из губ твои задушенные стоны: Нет! Нет! Нет! Нет!»       Тянь нежно коснулся его скулы озябшими пальцами, слыша, как шумно сглатывает Рыжий. Его лицо слегка порозовело. А в светло-карих глазах дрогнуло ожидание. «Ты сказал, я не предсказуемый. Вечно ввожу тебя в замешательство». Подушечкой большого пальца провёл под нижним веком, ближе к виску. «Люблю тебя безгранично… Я знаю, ты чувствуешь замешательство, сфера любви для тебя — лабиринт… а секс — тёмная неизведанная пещера, куда ты боишься отправиться в приключение. Ты пока не знаешь, чего хочешь… Ты так растерян… когда ты такой милый, твоё замешательство немного ранит меня. Совсем капельку… Потому что во мне нет никаких сомнений на счёт своих чувств к тебе… и я буду ждать, пока ты не будешь готов… Малыш, ты выглядишь так очаровательно. Моя привязанность к тебе, связь с тобой… настолько сильны, что даже несмотря на эту твою неуверенность я всё равно буду любить тебя без вопросов… Даже… даже если бы вдруг это не было взаимно… но мне повезло». Тянь тепло улыбнулся ему, продолжая поглаживать большим пальцем по коже. «Я так благодарен тебе, что ты пришёл. Благодарен за то, что однажды ты не сбросил с плеча мою ладонь. И накрыл мою надежду на возможность… просто прикоснуться к твоей руке. Обхвати мои мечты своими бёдрами… и я буду любить тебя. Выбивая из тебя… и выстанывая скулящие вскрики, звучащие как комплименты: Да! Да! Да! Да! Да! Да! Да! Да! Да! Ты будешь стонать так громко, наполненный чувством страсти и… похоти… Мы оставим друг на друге кусачие собственнические метки. Пояс засосов. Розарий засосов! Стигматы засосов! Терновый венец засосов! Мне не нужен никто, кроме тебя!»       Рвано выдыхая, Тянь впился в его губы, целуя жадно, не давая возможности вздохнуть. Рыжий в ответ впился ногтями в его голую спину, слегка оцарапывая лопатку, но несильно сопротивлялся. Шань всасывал нижнюю губу Хэ, мокро целовал. Задыхаясь сквозь поцелуи, Рыжий неразборчиво тихо произнёс:       — … мнм… лжец…       Хэ оторвался от него, пьяно уставившись в блестящие раскалённым золотом радужки.       — … м?       — … агх… — Шань устало ткнулся лицом в его обнаженное плечо, слабо пихая его кулаком по лопатке, — сказал, что не будешь меня целовать, если дождусь тебя после занятий… — Тянь поцеловал Мо чуть ниже мочки уха, в нежную живую впадинку шеи. Милый смех его лучезарно сверкал, сквозь мелкие хохотки… что позвякивают, один за другим, как падающие монетки. Шань оторвался от его плеча, хваткими требовательными пальцами ловя подбородок брюнета. В глазах Рыжего читалось выразительное: «Дурак, стоишь тут и давишься от влюблёнства». Вслух укоризненно произнёс:       — Засранец…       Тянь шелестящим тихим голосом почти прошептал, смотря прямо в его глаза:       — Твой.       Рыжий, не выпуская его подбородок, насмешливо хмыкнул, хищно оскаливаясь ему в ответ и уверенно произнёс:       — Мой.       Тянь нахально лыбился ему в ответ, думая про себя: «Проглоти своё поражение, Малыш. У тебя изначально не было шансов против моего напора. Никогда не было. Это так ясно, это так чисто. И непростительно непристойно. Разве мы сейчас не должны чувствовать жизнь во всех её сочных красках, на максималках? С тобой я чувствую себя живым. В ушах звенит от резонанса. От того как мы резонируем, сталкиваясь как атомы. Звук твоих шагов мне заменяет пульс. Тошнит от того, насколько я порой бываю жаден. В такие моменты ты для меня — всё. Малыш, ты опасный катализатор. Я вспыхиваю от тебя, словно просроченный динамит. Горю во всём. По некой причине мы оба стали немного добрее, чем обычно. Твои привычные жесты кажутся мне чудом. Твои губы на вкус сладкие, с привкусом карамели и жженого сахара… с оттенками вишни…? А от меня до сих пор тянет сигаретным дымом… Смогу ли я когда-нибудь быть достойным тебя? Будет ли моей любви достаточно? В такие моменты я ощущаю себя таким глупым. В такие моменты мне кажется, что любовь может победить что угодно. Теперь, чтобы мне почувствовать солнце… нужно сжечь наше право на ошибку. Шань, ты не чувствуешь шок…? Шок пепла над надеждой и миром?»       Мо сложно долго выдерживать этот пристальный взгляд, из которого на него лились тонны нежности. Медленно отпустил его подбородок. Тянь тут же обнял его крепко, вжимаясь всем телом. Шумно дыша и прижимаясь к его виску. Глухо прошептал на ухо, едва касаясь губами, подернутыми самодовольной улыбкой:       — Пыхтишь возмущенно, плюешься каждый раз, и всё равно жрешь этот колючий кактус? Не надоело…?       — Очевидно, мне нравится этот кактус, — скомкано пробурчал Рыжий, смутившись на секунду от вопроса и проводя ладонями по его голой широкой спине.       — О-о-о не только у меня мазохистские наклонности?       — Не только.       Тянь хмыкнул, водя носом по его шее, опаляя его кожу своим влажным жарким дыханием:       — У тебя сегодня какие-то по-особенному сладкие губы… что это?       Шань замолк и, чуть помедлив, ответил задумчиво:       — … вишнёвая жвачка?       Хэ прыснул, отчего Мо ярко чувствовал, как гудит тихой вибрацией грудь мажора. Он похож на огромного мурчащего кота. Шань вздохнул и, отстраняясь от Хэ, ткнул в его грудь указательным пальцем, щурясь с подозрением. Серьезно проговорил:       — Чё там парни пиздели про ловеласа, а?       Брови Тяня удивленно поползли вверх, он тихо произнес:       — Неужели ревнуешь, Малыш?       — Не уходи от темы, придурок! — Мо надавил пальцем сильнее.       Тянь опустил свои ладони на его бёдра и доверительным тоном произнёс:       — Слушай, ну подростком я конечно гулял с несколькими девчонками. Обжимались, целовались… но это всё, — Тянь уже более тихо продолжил, не отводя серых глаз. — Я ни с кем не спал, если ты это хочешь знать…       Прозвучало предельно искренне. Шань неуверенно сглотнул ком в горле и выглядел удивленным. Он, помявшись, выдавил:       — Ни в жизни бы не поверил, что ты до сих пор ни с кем… За тобой же толпы баб увивались. Бери любую, не хочу…       Хэ шумно сглотнул, закусывая нижнюю губу, хрипло говоря:       — Мне не нужна любая.       Шань непонимающе смотрел в его серые глаза. Тянь повёл смоляной макушкой в сторону.       — Было любопытно конечно, каково это — переспать с кем-то, но…       — … но…? — глухо спросил Рыжий.       — Но без чувств — неинтересно. Всё было не то…       — Как же ты, такое тактильное чудовище, справлялся? — не сдержал довольную лыбу Шань.       Хэ в ответ расплылся не менее чеширской улыбкой, отпуская Мо и чуть отстраняясь от него. Поднимая правую ладонь, он взмахнул ею перед лицом Рыжего и наигранно доверительным голосом произнёс:       — Малыш Мо, познакомься. Это моя рука. Все эти одинокие годы мы были счастливы вместе, — он посмотрел на свою ладонь и обращается к ней, так словно она живая. — Рука, это Малыш Мо, приятно познакомиться…       Шань не выдержал первым. Прыская, пихнул его в плечо, сквозь смех говоря:       — Хватит паясничать, придурок!       Они завозились у шкафчиков, пихаясь и пинаясь смеясь и цепляясь друг за друга.       — Ты хотел знать, я всё как на духу тебе выложил.       — Я НЕ ХОТЕЛ ЭТОГО ЗНАТЬ!       Шань толкнул его коленкой, чтоб тот переставал уже ржать.       — Я вообще за другое хотел перетереть! Ясно тебе?!       Хэ попытался его защекотать. И кажется, попал прямо в яблочко. Рыжий взорвался смехом, он отбивался, придерживая сползающее с бёдер полотенце, ржал заливисто, неразборчиво матерясь.       — Да, отъебись от меня, придурок! — Наконец Мо достал его, слыша, как мажор глухо охнул.       — За что перетереть? — Тянь ловко увернулся от следующего шутливого тумака.       — Ты меня разводишь на очередную хуету, — не вопрос, утверждение.       — Какую? — подавил смешок Хэ.       — Да блядь! Тянь, чтоб тебя!       Рыжий, извернувшись впечатал его спиной в шкафчики, с силой прижимая разведённые запястья. Переплетая их пальцы и вжимая их в жёсткий металл, серьёзно процедил, прожигая неугомонного:       — Хватит домогаться меня в школе!       Тянь хоть и был застигнут врасплох, быстро взял себя в руки и томным голосом, глядя из-под полуопущенных ресниц, протянул, сдувая прядку чёлки, которая упала на глаз, закрывая ему весь обзор:       — А где можно?       Шань фыркнул, закатывая глаза. Возмущенно выплюнул куда-то в сторону:       — Дома!       — Только дома-а-а? — брови Хэ поползли вверх.       — Не в школе, — торопливо уточнил Рыжий уже тише.       Повисла неловкая тишина.       — Хорошо. Я тебя понял, — тихо произнёс Тянь.       Гуань Шань отпустил его запястья, обращая внимание, что на них остались чуть покрасневшие следы. Его взгляд скользил по голому торсу Тяня, цепляясь за пару синяков и крупных царапин. Хэ проследил его взгляд и спокойно произнёс:       — Во время игры немного задели. Пустяки.       Рыжий фыркнул, бурча себе под нос про всяких мудаков, которым он в следующий раз оторвёт яйца. Отошёл к скамейке, переодеваясь. Хэ украдкой нет-нет да поглядывал в сторону обнаженного Шаня. Он тепло улыбнулся своим мыслям. «Раньше бы шипел грозным котом, чтобы я не смотрел. Убегая как ошпаренный… но после инцидента с Шэ Ли всё изменилось». Мо всё также был зажатым, но не сбегал от него. Тянь потянулся к носкам и футболке. Рыжик уже к этому времени оделся.       До Хэ донёсся его хрипловатый голос:       — Ты что, досушивать волосы не собираешься?       Тянь замер с футболкой в руках, глаза его были широко распахнуты, удивленно глядя в него.       Шань, саркастично фыркая, подошёл к настенному фену рядом с собой и властно пробубнил:       — Двигай свою задницу ближе сюда.       Хэ, давя смешок, подвинулся к Мо, запрокидывая голову чуть назад и прикрывая веки. Рыжий, включив фен, стал сушить его волосы, аккуратно перебирая смоляные пряди и ворчливо приговаривая вполголоса:       — Придурок, из-за твоей анемии иммунитет ещё не полностью восстановился… Даже от малого сквозняка застудить башку — раз плюнуть.       — На улице же жарко. Быстро высохли б… И потом… я чувствую себя нормально, — тихо проговорил Тянь с закрытыми глазами.       — Твой врач сказал, иммунитет в лучшем случае восстановится только через три, четыре месяца…       Шань видел, как Хэ вздохнул, но ничего ему не ответил. Мо направил поток горячего воздуха ближе к вискам, пропуская его пряди сквозь пальцы. Взгляд его янтарных радужек стал скользить по шее, стопорясь на следах от ошейника. Во сне все его шрамы уже посветлели от времени… сейчас они ещё розовые. Глаза Мо переместились на плечи и заклеенную повязку. Он болезненно смотрел на клеймо, тихо спрашивая:       — Пацаны из команды тебя не спрашивали про повязку?       Тянь, поежившись, произнёс спокойным, чуть равнодушным голосом:       — Они думают, я сделал себе тату. Гэн даже порывался посмотреть… пришлось его осадить… вежливо.       Мо обошёл скамейку и стал сушить чёлку брюнета, встав между его разведенных бёдер.       Хэ приоткрыл один глаз и, морщась от тёплого потока воздуха, пробормотал неуверенно:       — Думал, может правда на этом месте набить тату… не знаю, можно ли лазером свести это клеймо…       Шань выключил фен. Вставил его в настенный держатель и вернулся к брюнету, чуть поправил его волосы, зачесывая немного назад. Тянь смотрел на него немного расколото, комкая в руках свою измятую футболку. Рыжий скосил взгляд, улавливая перемену в его настроении. Осторожно коснулся розовой полоски на груди, чувствуя, как парень едва вздрогнул от прикосновения. Он знал, что Хэ парит то, как он выглядит. И похоже Тянь серьёзно считал свои шрамы уродливыми. Мо так не думал. Перед глазами яркими кадрами стали мелькать флешбэки из сна. Даже там Хэ выглядел таким же ранимым как сейчас. «Сколько места в твоём сердце сейчас занимает отчаяние? Сможешь ли ты после всего… когда-нибудь улыбнуться другим достаточно честно?» Шань мягко, насколько это возможно его грубоватым низким голосом, произнёс, ведя подушечками пальцев по полоске:       — Красивый, — Мо взглядом указывал ему на бороздку на шее, касаясь указательным пальцем. Медленно ведя подушечкой. Кадык Тяня мерно задвигался вверх и вниз. — Они все красивые.       Замерев, Хэ смотрел на него снизу вверх растерянно.       Рыжий пояснил тихо, водя пальцами по выпуклому следу затянувшейся ранки.       — У тех, кто умирает, шрамов не бывает… — Шань отрорвал ладонь от груди брюнета и провёл ладонью под его нижним веком, хрипло выдыхая. — Шрам означает: «Я выжил». Если по-настоящему не хочешь делать тату — не надо. Ты игнорируешь эти страхи вместо того, чтобы смотреть им в глаза… Ещё и пытаешься защитить от них других, особенно своих близких, да?       Отмерев, Тянь обхватил его ноги в районе бёдер, порывисто притягивая к себе. Ткнулся носом в ткань футболки на животе. Рыжий зарылся пальцами в смоляные шелковистые вихры, прижал его голову, закусывая нижнюю губу. Жалел. Глухо проговорил, ласково перебирая его пряди:       — Не позволяй страху победить… хорошо?       Он услышал, как Хэ хрипло хмыкнул, утвердительно кивая:       — Угу.       — Шрамы украшают мужчину, Тянь. Твои тоже показывают… какой непростой путь ты прошёл. Тебя же не смущают мои?       Почувствовал, как Хэ отрицательно покачал макушкой, не отрывая лица от живота Рыжего, робко пробубнил:       — Нет… Люблю каждый шрам… каждую родинку и все-все веснушки.       Шань подавил полуулыбку.       Спустя пару минут услышал его шелестящий тихий голос:       — Малыш Мо… ты такой мудрый… прямо знаток человеческих душ.       Рыжий снова фыркнул, потрепав его по затылку и слегка отстраняясь.       — Скажешь тоже… Хватит бесоёбить, придурок. Пора домой. Я хочу есть, ты разве не голодный?       Тянь нехотя выпустил его из своих цепких лап. Мо с легким удивлением подметил, что лицо Хэ слегка покраснело, а серые глаза блестели.       — Не то чтобы очень, — хрипло проговорил брюнет. Он встал со скамьи, натягивая футболку и пряча от него свои глаза.       — Немыслимо, — вполголоса сокрушенно бухтел Рыжий, закидывая сумку на плечо и запирая свой шкафчик. — Скакать по полю полтора часа, аки конь, и не быть голодным…? Я чего-то не понимаю в этой жизни…              

***

      Тянь смотрел на него, сосредоточенно шнурующего свои кроссовки. Думал про себя: «Ха-а, забавно. Для меня стало открытием, что поддержку можно научиться замечать в самых неожиданных местах и моментах жизни. Чаще всего нам с тобой не всегда нужны слова, чтобы её выразить. Но сегодня после твоих слов я ощутил, как изменилось моё состояние. Ты будто обнял меня этими словами. Своей поддержкой».       «Это не похоже на спасение жизни или глобальную во всех смыслах помощь. Но в такой момент я остро почувствовал, что не один. Рядом есть кто-то живой, с кем я могу разделить свою боль и быть принятым. — Хэ скользит по Рыжему влюбленными глазами будто стараясь запомнить каждую деталь. — Твои слова звучали так, словно ты хотел сказать мне: «Ты справился с этим. Теперь можешь выдохнуть». Я знаю, что ты рядом. Ты стал тем плечом помощи, на которое я могу опереться…»       — Малыш Мо? — робко окликнул его Тянь.       — … а?       Шань обернулся, ловя его тёплый взгляд.       — Спасибо, что дождался меня.       Мо скосил смущённые глаза, отворачиваясь от мажора, и глухо пробормотал:       — Не за что, придурок…       Со спины Тянь заметил его пунцовые уши.