Wolf in a Cage

В аду грешники равнодушны к страданиям друг друга, и это тоже часть их мучений…

Джанет Фитч

      Мысли ворочались в разуме Сун Фенга, вязкие и тягучие, пока он быстрым твёрдым шагом шёл по направлению кабинета своего босса. «Ловкость привела меня сюда. Хитрость позволила войти в круг. Почти никогда никому не улыбаюсь, но могу уронить шаблонные фразы. Умело играю свою роль. Хоть и плохо считываю чужие эмоции. Пришлось приспосабливаться. Сейчас я подстраиваюсь, словно хамелеон. Пока вы думаете, что я вас слушаю, я беру только то, зачем пришёл и потом снова выхожу за дверь. Лгу, чтобы получить то, зачем я пришёл. Обманываю, чтобы достать то, что мне нужно. Изворачиваюсь, чтобы обрести то, чего страстно желаю… Я заберу своё. Притворяться давно стало привычкой. Киваю и смотрю, как шевелятся ваши губы. Что ж… пришло время кормить монстра. Но… рядом с ним мне не страшно… Рядом с ним я ощущаю спокойствие… Другого хозяина мне не нужно. Виртуозно балансировать на грани жизни и смерти, надевать маску, давно стало привычным… Похоже, она давно срослась с моим лицом. Вы единственный, кто может заставить меня чувствовать хоть что-то. Вы даёте мне то, за чем я сам охочусь. Я слушаю шёпот вашего сладкого безумия. Не отрицаю, вы определённо оказываете на меня влияние. Вы как торнадо, разрушающее, сметающее мою волю… Единственное условие — не разочаровывать вас. Это сложно. Порой невыполнимо. Надеюсь вы дадите мне шанс всё исправить…?»       Осторожно постучав в дверь, Сун Фенг вошёл в кабинет своего босса. Дэй Джу бегло глянул на него из-за письменного стола. В помещении витал сизый дым от сигарет, отчего свет ламп казался ещё более блеклым чем был на самом деле. Мужчина тихо разговаривал с кем-то по телефону. По его бесстрастному лицу было сложно прочесть, зол он или доволен. Закончив разговор, Дэй улыбнулся Фенгу так, будто встречает самого дорогого гостя, вкрадчивым голосом проговорил:       — Ну проходи, я не кусаюсь.       Сун медленно подошёл к столу.       — Наслышан о том, как люди Хэ наведались в восточную лабораторию…       — … мы понесли некоторые… сопутствующие потери.       — Знаю, Мендакс уже доложил… Позже составишь подробный отчёт. Присядь.       — Лучше я постою.       — Дело твоё, — затушив окурок в переполненной пепельнице, он откинулся в кресле и обманчиво расслабленным голосом, продолжил. — Ты знаешь, по чьей наводке эта падаль нагрянула к нам? — его зловещий взгляд убийцы из-под нависших век создавал предчувствие неизбежной беды.       Воздух в комнате был разряжен, напряжение разливалось ядовитой кислотой и ощущалось почти осязаемо. Одна неосторожная искра — и всё взлетит.       Сун Фенг не отвёл глаз, хотя этот тяжёлый взгляд выносить было непросто. Он знал, нельзя давать ему даже малейшего повода разглядеть страх или почувствовать слабину. Спокойно произнёс:       — Паук.       Дэй невесело хмыкнул. Медленно встал и плавно обошёл письменный стол. Мужчины были одного роста, но его зловещая аура давила своей мрачной тёмной жестокостью. На несколько секунд Сун задержал дыхание, когда блондин встал позади него, ощущая, как его ледяной изучающий взгляд скользит по коже, вызывая непрошенные мурашки. Фенг сглотнул. Требовательная ладонь опустилась тяжестью на плечо, вынуждая сесть в кресло. Что за чудовищная энергетика…? Она заставляла подогнуться колени. Блондин неспешно провёл ладонью от плеча до яремной вены. Сун слышал, как он шумно выдыхает, словно сдерживается… «Одно быстрое движение… и он свернёт мне шею».       Босс прошелестел бархатным голосом:       — Тихо… Не суетись…       Он приблизил своё лицо, обжигая скулу Фенга жарким дыханием.       — Когда ты в последний раз всматривался в своё отражение, Фенг?       Мужчина молчал, осязая как чужие пальцы, едва касаясь кожи, опасно скользят по шее.       — … хотя бы для познания самого себя… ибо даже собственная душа — потёмки, если прятать там свою сущность… Ведь на людях мы одни, а вот наедине с собой многое может меняться… И меняется… Когда ты осознал, что твои желания — пагубные и порочные? Что отнимать жизни — приятно… — плавно пальцы мужчины переместились выше к скуле.       Сун сжал ладони в кулаки, лежащие на подлокотниках кресла, слабо ощущая впивающиеся ногти. Лицо его не дрогнуло, и выглядело отрешенно, хотя внутри его пробирали отравляющие волны тревоги.       — … но это ведь твои желания, и взросли они не просто так в твоей душе, а благодаря похожим мыслям… А мысли — это уже много витков той плети, которая и бьёт, и ласкает, смотря, какая интенсивность ударов… Мысли из детства, душевные травмы, комплексы, урывки из подслушанных разговоров… Человек — это губка, которая впитывает всё, что вокруг него… И хорошее, и плохое… Хорошее очень трудно воспроизводить, ведь тут нужна сила воли… А плохое легко и приятно повторять, ибо тут играет роль получение удовольствия для нашей тёмной стороны души. Она более податливая, легко соблазняется подобными мыслями… Глубина зеркала в полумраке, как Марианская впадина для согласования с самим собой в плане порочности… Тонуть приятно, и рыбки такие все скользкие, как и некоторые наши поступки… Поступки, которые ведут к ошибкам.       Сун было открыл рот, чтобы сказать что-то, но босс властно скользнул пальцами к его губам, с силой надавливая и принуждая умолкнуть. Фенг ощущал себя полёвкой, обвитой кольцами белого полоза, готового заглотить его, словно ужин. Сун Фенг, который редко испытывал сильные эмоции, мог ощутить их ярче только в присутствии этого человека. Мужчина почувствовал, как дрогнули подушечки пальцев Дэя. Он в нетерпении и в бешенстве. Сердце Фенга сковал безотчётный страх. За годы служения своему хозяину он всегда уходил от его гнева, изворачивался, как уж на сковородке. Но возможно он потратил весь лимит своих жизней…?       — Я не призываю в них признаваться… Это глупо и бессмысленно… — он говорил тихим вкрадчивым голосом. Вибрирующим опасностью. — Мы слабые в таких заявлениях… Проще молчать и давать самому себе бумажные обеты… «Больше не буду изменять… Больше не буду пить… Больше никакой лени… Больше никакого обмана… Больше я не подведу…» — он сделал выразительную паузу, отнимая ладонь от лица Фенга и плавно обходя его кресло. Встал перед ним, прожигая взглядом, полным холодного презрения. Тихо продолжил. — Обеты из тонкой бумаги… Скомкал, бросил в урну, сжёг… Нет их больше… Свобода! — повысил тон Дэй Джу. — И снова порочный кайф греет кровь, и снова мы там, где так стыдно и так балдёжно… — он чуть помолчал и зло произнес. — Я даю тебе шанс, не проеби его.       — Да, — глухо пробубнил Фенг.       Дэй Джу отвернулся от него и сел обратно за письменный стол. Миролюбиво улыбнулся подчинённому. Будто и не было этого разговора, пропитанного смертельной угрозой.       — Так вот, вернёмся к Пауку. Необходимо с таким же вниманием к деталям… — блондин говорил почти ласковым тоном, будто собирался организовать званый ужин, особенно выделяя последнюю фразу, — подготовить для него сюрприз. Неприятный сюрприз. Хочу, чтобы он прочувствовал полный спектр острых ощущений, выйдя за рамки своей привычной «рутины», — губы босса тронула улыбка предвкушения.       Фенг, чуть помолчав, проговорил:        — Что ж, есть у меня пара идей, как это устроить.       Кресло чуть скрипнуло, Дэй сел ровно, уже серьёзнее произнёс:       — Скоро события начнут ускоряться… Поэтому задержка подобна смерти, Фенг. Изящный скелет лучше, чем гниющий труп. Если по ходу пьесы удасться укоротить его непомерно длинный язык, не стесняйся в методах.       — Как пожелаете.              

***

      Оседающая синева небес прислонилась жарой к вискам оконных высоток. Вечер пятницы. Этот июньский день был особенно знойным. Ни дуновения ветерка. Накалившийся воздух медленно остывал, отчего ощущение духоты было ещё более удушающим. После долгого рабочего дня люди спешили домой, в спасительную прохладу вентилятора или кондиционера. Другие торопились пропустить стаканчик в баре. Но не всех ждал долгожданный отдых. В штаб-квартире, расположенной в жилой шестнадцатиэтажке района Цзяньдэ, вовсю кипела работа. В квартире находилось человек тридцать, кто-то за ноутбуками в наушниках, другие собрались вокруг своего шефа, внимательно его слушая. Капитан полиции отдела наркоконтроля Шон Сяо вводил в курс дела своих подчинённых, участвующих в сегодняшней операции.        — Наша цель — картель, переправляющий наркотики. Анонимный источник сообщил, что через час они встречаются с продавцом клана Фэн. Передача денег состоится в здании напротив, на подземной парковке, — мужчина обвёл маркером предполагаемое место на карте, прикрепленной к доске. — Но мы ещё не знаем, где они заберут товар. ГКБН будет преследовать цель и прослушивать все телефонные линии в этом районе. Мы начнём действовать только тогда, когда наш человек узнает о месте передачи. Сегодня вечером познакомимся с нашими объектами. Мы долго за ними следили, и сегодня ночью мы их прижмём.       Мужчина подошёл к доске, на которой висели распечатанные фото с подписями под ними. Ведя ладонью по снимкам, он ткнул пальцем в темноволосого мужчину с короткой стрижкой, с серыми глазами. Выражение его лица было максимально отрешённым.       — Го Куан. Правая рука главы клана Фэн, позывной — Паук. Благодаря его связям и довольно обширной сети информаторов множество раз ему удавалось уходить от правосудия. Он искусный манипулятор, обладает высоким интеллектом, верен своему хозяину, Фэн Ву. Чин в иерархии триады — командир безопасности. Помимо этого, в его обязанности входит вербовка талантливых химиков. Паук сумел в несколько раз увеличить поступления выручки за наркотики, которые производят лаборатории Фэн. Старик Ву ценит его за умение заключать очень выгодные сделки. Он не ждёт подвоха и думает, что всё пройдёт гладко… Поэтому это отличный шанс для нас. Поймать его за руку.       Капитан повёл ладонью, останавливаясь на следующей фотографии с длинноволосым рыжим мужчиной со светло-голубыми глазами. Его щетинистое лицо замерло в нахальной улыбке, говорящей, что её обладатель достаточно заносчивый и дерзкий.       — Ксинг Даофу. Помощник Паука, позывной — Падальщик. Будьте внимательнее с ним, когда будем их брать. Он непредсказуем, очень агрессивен. Контролирует барыг в районе Сячэн, занимается рэкетом, договаривается насчёт крыши с мелкими и средними предпринимателями. Выполняет грязную работу, которую ему поручает Куан, в основном мокруха и выбивание нужной информации. Он умеет развязывать языки.       Мужчина постучал пальцами по следующей фотокарточке. На ней был серьёзный высокий широкоплечий мужчина, на фото он казался ещё более огромным, чем в реальности. У него была короткая стрижка тёмных волос, шрам, полоской рассекающий бровь и правый глаз. Суровый взгляд сквозил арктическим холодом.        — Юэ Вэйдун. Подчиненный Падальщика, позывной — Кадэна Перро или Цепной пёс. Входит в ударную группу боевиков, — он бросил небрежный взгляд на десятку фотокарточек с молодыми людьми бандитской наружности. — Остальные не стоят внимания. Перед вами их личные дела, вы должны были с ними ознакомиться до начала операции, — мужчина пожевал нижнюю губу и, поправив наушник в левом ухе, сосредоточенно продолжил. — Встречаться они будут с группировкой из Макао. Её главарь, — капитан снял магнит с фото и взял его в ладонь, демонстрируя снимок подчинённым, на котором был изображён бородатый мужчина в возрасте с сигарой в зубах. Его руки ниже запястий были испещрены старыми шрамами. — Ксии Э, позывной — Гнусный. Он правая рука главы триады Белого Лотоса из Макао. Для Ву эта сделка очень важна. Если её получится заключить, клан Фэн сможет расширить своё влияние ещё и там, — повесив фото обратно на доску, он ответил на несколько вопросов подчинённых и проговорил, хлопнув в ладоши, привлекая внимание полицейских. — Наши айтишники следят за их мобильниками и перемещением, будьте наготове. Сегодняшняя операция очень важна, Куан крупная рыба. Не упустите его!       — Есть! — хором крикнули полицейские, возвращаясь к своей работе.              

***

             На подземной парковке жилого комплекса Дзыюй было прохладнее, чем наверху. Го Куан лениво выпускал сигаретный дым в окружении своих людей. Спустя несколько минут они услышали звук приближающихся машин. Огибая колонну припаркованных тачек, к ним подъехал чёрный внедорожник в сопровождении трёх машин. Из них выгрузились люди. Ксии Э в сером деловом костюме и с крупной золотой цепью на шее. В сопровождении своей свиты он неторопливо направлялся к Го.       — Вечер добрый, господин Ксии, — чуть склонив голову и подавая знак своим подчиненным, поприветствовал Куан.       Один из парней расторопно засеменил к господину Э с раскрытой шкатулкой, в которой лежали дорогие сигары.       — Гостеприимно встречаешь, Куан, — весело причмокнув, мужчина взял одну сигару и, принюхавшись, спросил. — Кубинские?       — Обижаете. Для вас только самое лучшее, — радушно улыбнулся Го.       — Через десять минут состоится передача товара. Твои люди на месте?       По своим каналам Куан договорился с Ксии, что передача наркотиков состоится на Жемчужной реке, на неприметной моторной лодке. В случае облавы его люди смогут сбросить наркотики в воду. Как только братья Фэн передадут свой товар, они получат плату в крипте. По такой схеме у них хорошо выходило укрывать свои доходы от глаз закона.       — Ждут лишь моей команды.       Ухмыльнувшись в усы, мужчина проговорил низким голосом:       — Что ж, тогда покажи товар лицом.       — Как пожелаете, — прошелестел в полуулыбке Паук.       Куан потянулся ладонью к раскрытой шкатулке и взял самую крайнюю сигару. В этот момент к ним с пустым серебряным подносом подошёл другой подчиненный. Над ним Го разломил её пополам, высыпая дорожку белого порошка. Всё это время Ксии Э заинтригованно следил за его действиями. Когда Го разломил сигару, его брови удивлённо поползли вверх. Довольно крякнув, он подозвал своего человека и тот, предварительно свернув денежную купюру в трубочку, втянул наркотик носом, остатки порошка, втирая в десны. Спустя пару минут он удовлетворённо кивнул своему боссу, подняв палец вверх. Тот же расплылся в благосклонной улыбке, выдыхая сизый дым от сигары.       — Как и следовало ожидать, — глубоким басом прокомментировал мужчина. — У нас есть ещё пара минут до передачи товара, — он кивнул своему помощнику, и тот стал что-то печатать на смартфоне.       Куан расслабленно повёл плечом, стряхивая сигаретный пепел:       — Вы знаете, что скоро выборы. Мы стремимся к балансу силы, мира и процветания. Триады демократичны. Лидера выбирают голосованием. Господин Ву будет очень благодарен, если вы отдадите свои голоса за него… и тогда, может быть, мы могли бы помочь решить какие-нибудь беспокоящие вас вопросы.       — Отсечёшь триаде одну руку тут же отрастает другая. Юн Цзянь на этом посту уже сколько? Три срока? — глубоким басом хохотнул мужчина.       — Верно, девять лет… Вам не кажется, что нам нужна свежая кровь?       — Ну, вообще, все эти годы при Юн Цзяне царил мир и стабильность… До всех этих громких убийств, конечно же… — чуть помолчав, он продолжил, оскаливаясь. — В Макао среди действующих кланов всё гораздо проще, власть передаётся от отца к сыну.       — Выборы — это традиция с более чем столетней историей, — сдержанно улыбаясь, проговорил Куан.       — Ладно-ладно… Мне интересно, что может предложить старик Ву? Ты же понимаешь, предложение должно быть стоящим.       — Назовите ваши условия, — щурился хитрой лисой Го.       Мужчина скользил колючим оценивающим взглядом по Куану. Словно видел его насквозь.       — Нам не нужна защита от полиции или крыша. С этим мы и сами прекрасно справляемся… — причмокнул мужчина в полуулыбке, продолжая низким басом. — Но есть кое-что… Уже несколько лет чинуши из мэрии Ханчжоу не пускают нас в район Сиху. Мой господин хотел построить сеть казино и ночных клубов там. Я думаю, если вы сможете организовать нам разрешение на строительство… Конечно, придётся снести несколько жилых комплексов с принудительным выселением жильцов… — он выдохнул густой дым. — Но и вы в накладе не останетесь. Сможете распространять свою дурь через нашу сеть…       Чуть помолчав, Го прошелестел:       — Думаю, мы сможем договориться. Я передам ваше предложение господину Ву, — он чуть склонил голову.       Сказав последние слова, Го Куан, вежливо извинившись, потянулся к смартфону, вытягивая его из кармана брюк. Снял блокировку. Глаза мужчины быстро стали бегать по экрану, читая строки пришедшего сообщения. На лице брюнета не дрогнул ни один мускул. Невозмутимым тоном он проговорил, обращаясь к своему собеседнику.       — Господин Ксии, вам стоит поторопиться, иначе опоздаете к ужину.       На последней фразе мужчина в миг стал серьёзнее. Не произнося ни слова, он молча кивнул ему и, резко развернувшись на каблуках, быстрым шагом направился к внедорожнику, попутно раздавая приказы своим людям. Те буквально бегом грузились в машины.       Под звуки, издаваемые шинами резко дёрнувшихся тачек, Ксии Го набрал номер господина Ву и небрежным голосом проговорил в трубку:       — Алло, «папа». Я не приеду к ужину, — Куан пересёкся серьёзным взглядом с Падальщиком, и тот коротко кивнув ему, достал из кобуры пистолет, быстрым движением снимая его с предохранителя.       Рыжий, рыча, раздавал приказы своим людям, чтобы были наготове, пока Го говорил с боссом.       Из трубки послышался разочарованный голос старика:       — Жаль. Всё уже приготовлено. Позвони, когда вернёшься, я разогрею ужин.       — Как скажешь, «папа».       Не успел он договорить последнюю фразу, как из-за поворота выехало несколько полицейских машин с ревущими сиренами и горящими мигалками. Кто-то из бандитов крикнул: «Легавые! Ходу! Ходу!». С другой стороны их отступление перекрыло ещё несколько полицейских машин. Легавые в бронежилетах с автоматами наперевес слаженно передвигались по парковке, занимая позиции за авто. Они почти взяли их в кольцо.       — Это полиция! Всем не двигаться!       Бандиты первыми открыли огонь. Засвистели пули, перекрывая звук битого стекла и чужой ругани. Несколько гангстеров, истекая кровью, упало, придерживаясь за ранения. Перро бросился прикрывать собой Куана. Все они сосредоточенно отстреливались от полиции.       — Ксинг! — крикнул Куан Рыжему.       Тот с алчной улыбкой палил по полицейским. Поцеловав дуло пушки, он прицельно выстрелил. Ранил несколько легавых, смеясь в адреналиновом угаре. Услышав голос своего босса, он обернулся на его зов.       — Задержи их. И не вздумай подохнуть! — прокричал Го сквозь шум бьющегося стекла и возгласы отстреливающихся.       — Будет сделано, ше-е-еф! — воодушевленно проорал рыжий.       «Блядь. Совершенно без тормозов,» — думал про себя, улыбаясь, Куан. Мелкими перебежками, прячась за тачками и спиной Перро, он двигался в сторону выхода, изредка стреляя по полицейским. Бугай прикрывал его, словно огромный медведь. Люди со стороны полиции прибывали и прибывали. «Они, как тараканы» — с отвращением подумал Го.       — … вот чёрт, — устало пробормотал Куан. — Это что, спецназ?       «Опасненько-о-о» — напряжённо протянул про себя Паук.       Через громкоговоритель до него донёсся требовательный голос капитана полиции:       — Бросайте оружие! Живыми вам всё равно не уйти, у нас численное превосходство!       «К сожалению, этот урод прав. Я не планировал здесь сегодня полечь. Должен ли, я что-нибудь сделать?» Го выглянул из-за тачки, оценивая обстановку. Меланхолично хмыкнув, он устало подумал, прикусив нижнюю губу. — «Ещё чего, это слишком утомительно…»       Взвесив все за и против, Го рассудил: «Если сейчас сдадимся без боя, выживем. Адвокаты клана Фэн настоящие акулы, вытащат меня и ребят, как обычно». Он шепнул что-то Перро и, тот кивнув ему, стал перебегать к Ксингу. Этот безбашенный остолоп не остановится без прямого приказа.       Закатив глаза, Куан сплюнул в сторону и встал c поднятыми руками из-за тачки, громко проорав:       — Э-э-эй, не стреляйте! Сдаёмся!       — Поднять руки так, чтоб я видел! Медленно! — крикнул капитан через громкоговоритель.       Завидев своего босса с поднятыми руками, люди Фэн не сразу, но стали сдаваться, бросая пистолеты и поднимая руки. Легавые, как по команде, стали вязать каждого, грубо укладывая их на асфальт.       — Мордой в землю, сука! Быстро! — прокричал полицейский, толкая ближайшего к себе бандита на асфальт и заламывая ему руки. На запястьях щёлкнули наручники.       Спецназовец в балаклаве наступил ботинком на закованного в наручники Ксинга, целясь из автомата прямо в рыжую голову. Его длинные волосы разметались:       — Мордой в пол, подонок!       Отплевываясь и бесстрашно скалясь, Падальщик ядовито проговорил, лёжа и вывернув голову, чтобы видеть глаза этой твари:       — А тебе хули надо, уёбок?       Мужчина пнул его с силой под дых. Рыжий прикусил губу, подавляя вскрик боли.       — Вот повяжем твоего босса, я посмотрю, как ты будешь выёбываться, — спецназовец сильнее надавил на спину рыжего. Присел над ним, цепляя за волосы, и сильно дёрнул вверх, пока тот отплевывался. — Чё молчишь? Уже не такой борзый?       — Ни хера ты обо мне не знаешь, — зло скалясь, выдохнул Ксинг.       — А мне и не надо знать.       Последнее, что он видел — это летящий в лицо чужой армейский ботинок.             

***

      Капитан полиции Шон Сяо наблюдал из помещения за зеркалом Гизелло. Куан с совершенно непринуждённым видом сидел в допросной уже час. С минуты на минуту к нему приедет адвокат, и они будут вынуждены его отпустить. Мужчина нервно прикусил нижнюю губу. «Столько недель подготовки к операции, и всё зря» — сокрушённо думал Сяо. — «В полиции завёлся крот. Иначе, как объяснить то, что Го кто-то предупредил, и его подельники успели сбросить наркотики в реку, хоть полиция их и арестовала, в моменте, когда они избавлялись от них». Порывисто выдохнув, мужчина прошёл в допросную.       — Как самочувствие, Куан?       Го смерил полицейского снисходительным взглядом снизу вверх. Расслабленно поведя плечом и размяв шею, он положил руки на стол. Звякнули наручники на запястьях.       — Не жалуюсь, капитан… Хотя, от сигаретки не отказался бы, — нахально ухмыльнулся он.       «Ненавижу эту спесивую улыбку. Улыбку человека, которому сходит с рук всё, что бы он не творил» — раздражённо подумал про себя Шон. Двадцать лет он занимается тем, что засаживает ублюдков вроде Куана за решётку. Но, видимо, удача сегодня не на его стороне… Даже несмотря на сопротивление полиции, благодаря связям, Куан отмажет себя и своих людей. Снова.       Мужчина спокойно достал початую сигаретную пачку из-за пазухи пиджака, придвинул её к Го. Как бы, между прочим, говоря:       — Мы всё привели в порядок. Трое твоих людей наслаждаются на пляже. Правда сомневаюсь, что их лодка подлежит ремонту.       — Что, даже браслеты не снимешь? — Куан смотрел на пачку из-под полуопущенных ресниц.       — Не положено, — улыбнулся Шон.       Куан достал сигарету из пачки, хоть со скованными руками это было непросто. Поднёс её к губам, шелестяще спрашивая:       — Значит, они свободны?       Капитан поднёс зажигалку, помогая ему подкурить сигарету.       — Конечно. Мы не хотим отнимать твоё драгоценное время.       — Перестань. Я слишком хорошо тебя знаю, — хмыкнул он, выпуская сизый дым. — Как там, кстати, твои бравые ребята, пятерых, мне кажется, положили?       — Не беспокойся, трупы твоих мы уже отправили в морг. Ты уж прости, что сорвал тебе такую желанную сделку. Сколько миллионов Ву потерял?       Глаза Куана похолодели, он с силой сжал тлеющую сигарету в ладони.       — Думаешь, если кто-то из моих братьев слил вам информацию, это нас уничтожит?       — Ты сделал тоже самое. Подослал к нам крота.       О том, что информация, поступившая в полицию, была из анонимного источника, капитан решил умолчать. Его люди следили за Куаном много недель, и ему как по волшебству удавалось выходить сухим. Так что эта информация была весьма кстати… Хоть, в итоге поймать Паука и не вышло.       — Не беспокойся, капитан, так или иначе, я узнаю, кто вам сегодня помог… а полиция снова сосёт, — заносчиво протянул он, оскаливаясь.       Шон Сяо снисходительно улыбнулся, вставая из-за стола и, подойдя к нему, похлопал Го по плечу. Руку он не убрал, спокойно приговаривая:       — Нам обоим надо быть осторожными. Мы долго следили за тобой. А я терпелив… Ведь, как говорится: Tout vient a` point a` celui qui sait attendve. Всё приходит вовремя для того, кто умеет ждать. Придёт день, и ты ошибёшься… И эта ошибка будет стоить тебе жизни.       Го равнодушно скосил взгляд на ладонь, всё ещё лежащую на его плече, и почти ласково произнёс:       — Не уберёшь, и твоя рука больше ничего не коснётся.       В этот момент они услышали перепалку за дверью. Чей-то возмущённый женский голос: «… Вы не имеете права задерживать меня! Впустите меня к клиенту, иначе, Богом клянусь, у вашего капитана будут проблемы посерьёзнее, чем снятие с должности!». Дверь в допросную распахнулась, и в помещение вошла женщина в деловом костюме и в очках. Она выпалила раздражённо, обращаясь к Шону:       — Вы не имеете права вести допрос с моим клиентом в отсутствии адвоката! Снимите с него наручники, у вас нет законных оснований, чтобы удерживать его здесь!       Полицейский, не дававший пройти адвокату в допросную, безуспешно пытался успокоить разбушевавшуюся женщину.       — Успокойтесь, гражданка!       — Да я вас засужу и весь ваш полицейский участок по миру пущу! — с нескрываемым возмущением она тыкнула указательным пальцем в полицейского.       Капитан полиции сдержанно ей улыбнулся и, доставая ключи, снял наручники с Го. Протягивая руку для рукопожатия, шелестяще произнёс:       — Что ж, до скорой встречи, господин Го.       Куан поморщившись, потирая запястья, бросил небрежный взгляд на этот жест и медленно протянул ладонь, однако в момент, когда они почти пожали руки, он ушёл от прикосновения и тихо проговорил, смотря прямо в глаза капитана с выражением на лице, будто вспомнил что-то:       — Ах да-а. Я ведь не пожимаю руки трупам.       Когда они выходили из допросной, полицейский, который не давал пройти адвокату, презрительно пробубнил:       — Гангстерское мясо.       Подождав, когда Го Куан вместе с адвокатом удалится, капитан направился в наблюдательную за двухсторонним зеркалом. Он обратился к своему коллеге, который следил за всем разговором. Шон тихо произнёс:       — Ты сам всё слышал. У нас завёлся крот. Узнай, кто это. Дай мне информацию о тех, кто был со мной на операции. Имена, номера паспортов, номера счетов и так далее… Не хочу, чтобы в следующий раз гад ушёл, когда представится возможность его прижать…       — Как скажешь, капитан. Считай, вся инфа уже у тебя, — мужчина глянул на экран смартфона, читая пришедшее сообщение. Устало сжал виски и подавленно произнёс. — Там журналисты, хотят, чтобы мы дали официальное сообщение насчёт поимки наркокартеля…       Тяжко вздохнув, капитан пробормотал:       — Что ж… пора кормить собак.       

***

      Мо Гуань Шань, вздохнув, вошёл к себе домой. На улице была удушающая жара и духота, даже несмотря на вечер. До каникул осталось чуть больше месяца. Ребята усердно готовились к годовым контрольным и экзаменам. Собираясь дома по очереди то у Цзяня, то у Чжэнси, чаще всего они засиживались у Хэ, так как у него полно места и домашние не мешают. После подготовки они помогали Тяню разгребать информацию с данными о деле, которую прислал Хэ Чэн. Строили теории о том, кем же является его похититель. Продвигались они медленно, от чего Тянь иногда хандрил. Плюс ко всему Рыжий ещё и упахивался на подработке. Ему хотелось скопить денег на новый велик. Просить у Цунь Тоу уже надоело. Мо тяжко вздохнул, скидывая школьную сумку на пол. Из гостиной раздавался гулкий бубнёж телевизора — мама смотрела кино и изредка заливисто смеялась. Что она там смотрит? Шань с полуулыбкой сбросил кеды в прихожей и направился прямиком к ней.       Мама сидела на диване по-турецки, на коленях у неё расположилась тарелка, над которой она держала подтаявший фруктовый лёд на палочке. Рядом на низком кофейном столике стоял кувшин с морсом и льдом, по соседству с ним — два стакана с трубочками, на которых висели бумажные фрукты. Напротив Мо Дэйю на табуретке стоял старый вентилятор и обдувал её, медленно поворачиваясь из стороны в сторону.       — Что смотришь? — Мо не смог скрыть улыбки. Мама была такая расслабленная и улыбалась так искренне, что в груди растекалось приятное тепло.       — О! Привет, дорогой. По телевизору идёт мой любимый фильм, «Приведение», — она похлопала свободной рукой по дивану рядом с собой. — Присаживайся, я морс приготовила и купила мороженое, если хочешь, ждёт тебя в морозилке.       Шань благодушно хмыкнул, смотря, как она кусает подтаявший лёд. Кусочки, капая стали съезжать по палочке. Гравитацию никто не отменял. Рыжий налил себе прохладительного морса и расслабленно вытянул ноги, разваливаясь на диване рядом.       — Пять минут посмотрю с тобой, а то помню его наизусть, — потягивая прохладный напиток, Шань блаженно замычал. — Самое то после такого жаркого дня, — он кивнул на стакан с морсом.       — Культовое кино, дорогой. Мне никогда не надоедает его пересматривать, — довольно щурясь, хохотнула она на очередном смешном моменте с Вупи Голдберг.       Мо расслабленно зевнул. Он устал. День был насыщен событиями, а из-за духоты в сон клонило ещё больше. Рыжий всматривался в телевизор, лениво следя за персонажами. Рыжий застал фильм почти вначале, когда главные герои только въехали в новую квартиру.       — Вот, сейчас будет одна из моих любимых сцен, — с благоговением проговорила Дэйю, отставляя тарелку на кофейный столик.       Гуань Шань заметил коробку с бумажными носовыми платками за кувшином с морсом. «Да ты, погляжу, хорошо подготовилась!» — думал Рыжий, пряча улыбку, едва заиграла знакомая мелодия. «Unchained Melody — Roy Orbison», и две пары рук начали работать с глиной на гончарном круге. Мо встал с дивана, намереваясь отчалить в свою комнату.       — Всё. Пять минут прошли, — буркнул Рыжий, делая шаг от дивана. Он почувствовал, что мама его ухватила за край спортивных штанов.       — Ну подожди-и-и, тут такая романтика-а-а, — тонким голосом протестующе простонала Мо Дэйю.       — Да видел я уже, сто ра-а-аз. Ну ма-а-ам, — кисло протянул Рыжик, стараясь поскорее ретироваться от цепких рук матери.       Она отпустила упирающегося сына и наигранно обиженным голосом проговорила:       — Ты многое теряешь.       — Да-да, — равнодушно пробормотал Шань. — Я спать.       Она не смогла больше сдерживать улыбку. Тихо пробормотала:       — Сынок, ты покраснел.       Услышав последние слова, Рыжий вышел в коридор, смущённо фыркнув.              

***

      Пульверизатором Мо опрыскал тонкий махровый плед. Дома был всего один вентилятор, поэтому он спасался от жары, как умел. Напоследок прыснул прохладной водой себе в лицо и на волосы, рвано пройдясь пятернёй по короткому ёжику. Открытая нараспашку форточка слабо помогала, но лучше, чем ничего. Шань вздохнул, думая с тоской: «В июльскую жару будет совсем как в бане…» Немного позалипав в Вичате, Рыжий завёл будильник и отложил смартфон, подключив его к зарядке. Прикрыв светлые ресницы, Мо сквозь дрёму услышал легкую вибрацию. Пришло сообщение. Он потянулся к телефону и, смахивая блокировку, зашёл в чат.              (22:33)       Малыш Мо, не спишь?       (22:34)       почти. Че тебе надо?       (22:34)       ты сегодня рано       устал?       (22:34)        да       мне в отличие от тебя сложно быстро уснуть из-за духоты       не у всех простых смертных есть кондей       (22:35)       а вентилятор?       (22:35)        он у мамы       (22:35)       и как ты борешься с жарой?       Пока Мо печатал ему ответ, от Тяня пришло следующее сообщение.       (22:36)       спишь голышом? (͡° ͜ʖ ͡°)       Читая слипающимися глазами последнее сообщение, Рыжий аж проснулся от возмущения.       (22:37)        пшёл нахуй, псина сутулая!       извращенец!       я сплю одетым!       придурок! ╭∩╮ (– __ –)╭∩╮              Раздражённо отбросив смартфон от себя, Шань, сокрушённо вздыхая, откинулся на подушку. Безуспешно проворочавшись где-то час, Мо наконец провалился в сон.              

***

      В полумраке Рыжий сидел на табуретке, перед ним скрипуче крутится гончарный круг. Приглушенный свет красиво падал на блестящую мокрую глину. В студии Тяня душно, кондиционер сломался. Он сидел в белой растянутой старой майке с глубокими вырезами на груди и подмышками. Отстраненно думал: «Жара-а-а, но зато хоть трусы к заднице не прилипают».       Мо сглотнул, проводя пальцами по слепку. Они склизко скользили, лепя форму фигуристой будущей вазы. Шань был сосредоточен на процессе, он его успокаивал. Послышался тихий щелчок от иглы, опустившейся на пластинку в проигрывателе. Заиграла до боли знакомая мелодия. Свет луны, попадавший в окно студии, отбрасывал сетку теней на полу от рамы. Посреди пустующей исчезнувшей улицы мелодия звучала всё тише и проникновенней. Эта песня, до края заливавшая ночь, заполнившая зрение и слух, вызывала странное чувство… щемящую ностальгию в душе.       Гуань Шань не видел, но слышал его тихие шаги позади себя и заспанный голос мажора:       — … чё ты делаешь?       Рыжий обернулся на его сонный хриплый голос. Хэ Тянь стоял в полумраке, босой в одних пижамных трикотажных штанах. Его лохматые смоляные волосы разметались в разные стороны. А кожа светилась фарфоровой бледностью. Он смотрел на него из-под полуопущенных длинных ресниц. Шань глухо произнёс:       — Я не могу заснуть.       Отвлекшись на несколько секунд, Мо вернулся к своей работе, указательными пальцами формируя горлышко вазы.       — А я наверно вырубился, и сам не заметил как… Который час? — Хэ пододвинул табуретку позади Мо и сел со спины парня, тихо зевая.       Тянь бросил взгляд на растянутую майку Рыжего, на бедрах она вся была в серых пятнах от глины. Он и сам немного вымазался. Хэ заинтересованно выглянул из-за его плеча, с любопытством разглядывая работу Мо. Опалив его скулу тёплым влажным дыханием, он осторожно повёл носом к уху с серёжкой. Мягкие волосы Хэ ужасно щекотали кожу, вызывая мурашки.       — Уже третий, — сосредоточенно пробормотал Мо, не отвлекаясь от своей работы.       Тянь бережно поправил непослушные короткие рыжие волосы, зачесывая их пальцами назад. Хрипловато отозвался:       — Ого-о-о, со мной опять разговаривают, — вторую фразу пробормотал с иронией, аккуратно ведя по волосам, чуть задевая пальцем серёжку в ухе. — Можно выходить из конуры.       — Да нет. Я ещё злюсь, — Рыжий повёл плечом, обмакивая ладонь в миску с серой водой, расположившуюся рядом с ним на подставке.       — На что? Это же была шутка, — ткнулся лицом в оголённую часть плеча Шаня.       — Приставать на званном ужине твоего брата? Мы чуть не спалились…! — недовольно шипел Рыжий, прикладывая чуть больше усилий, чем нужно, нервно закусывая нижнюю губу и разминая мягкую глину на поверхности вазы.       Хэ Тянь медленно запустил руки через прорези майки к подмышкам Рыжего. Скользя ладонями по рёбрам, грудным мышцам, очерчивая линию твёрдых сосков. Бархатным голосом он произнёс, едва, касаясь уха Шаня:       — Тебе же понравилось… Добавляет перчинки… — брюнет поцеловал его в мочку, всасывая серёжку. — В нашу сексуальную жизнь.       Грудь Рыжего шумно вздымалась. Кожа на лице и шее покрылась красными пятнами. Капелька пота скатилась со лба. Ему всё сложнее было сосредоточиться на лепке вазы. Пальцы Гуань Шаня мокро скользили по глиняному слепку вверх и вниз… вверх и вниз. Он запустил руку по локоть в сосуд к донышку, выравнивая форму. Шань заёрзал, пытаясь уйти от жарких прикосновений, как кот, чуть поведя бёдрами. Позади него нахально хмыкнули.       — Агх. Ты меня соблазняешь, псина сутулая?       Тянь чмокнул его в оголённое плечо. Рыжий кожей ощущал его лукавую улыбку.       — А как ты думаешь? — шелестяще рассмеялся, проводя пальцем от плеча до локтя и дальше, к запястью.       Хэ вёл ладонью к вазе, касаясь пальцем её поверхности. Помогая Шаню лепить её форму. Тянь надавил чуть сильнее, и верхняя часть горлышка вазы сильно погнулась. На секунду Рыжий застыл с приоткрытым ртом и скосил укоризненный взгляд на брюнета, поджимая губы. Хэ виновато засмеялся:       — О-о-ох, надеюсь я не шедевр испортил?       — Если б это был шедевр, пизды бы от меня получил, усёк? — заворчал вполголоса Мо.       — Я не против, — томно прошептал Хэ.       — Любим садо-мазо? — поднял одну бровь Шань, сминая неудавшуюся вазу и плюхая ком на гончарный круг.       — Садо-мазо будет сразу. Если ты не будешь спа-а-а-ааа-ть, — пропел Тянь, в конце засмеявшись.       Он видел, Мо давил улыбку и совсем на него не злился. Рыжий обмакнул измазанные в глине ладони в грязную воду и плеснул немного на слепок, снова намереваясь создать вытянутую форму.       — А… помочь я могу? — осторожно спросил Хэ, ловя взгляд Рыжего.       — Можешь, — уверенно ответил Мо и взял его ладони в свои, прижимая их к куску глины.       Мокро заскользил по ним. Вверх и вниз.       — Повторяй за мной, — тихо сказал Шань. — Следи за моими пальцами… переплети их с моими…       Тянь медленно водил своими ладонями по тыльной стороне ладоней Рыжего, размазывая и сминая податливую глину. Сначала ему было смешно, но потом он бросил внимательный взгляд на сосредоточенного Мо. Его лицо слегка залилось краской, веснушки были хаотично разбросаны по коже, как фантазийные созвездия. Тянь глухо сглотнул ком, осаживая себя за желание поцеловать каждую. По коже разливались всполохи обжигающего тепла и разбегались мурашки. Шань повёл головой, ощущая его навязчивый взгляд. Поймал его. Руки Тяня, как ветви, качнулись, сплетаясь с его собственными. Как зимние узоры, кружевом вьющиеся на стекле. В глазах Шаня словно танцевало и мёдом струилось небо. В волосах путалось… вырывалось, звонкое ржавое солнце. В стенах студии порой столь пустынно. Где-то в углах потолка — треснувшая штукатурка, она баюкала смутные тени. «Я знаю ты всё это видишь, когда плохо спишь и измучен бессонницей. Когда очень устал и почти догорел». Мо сглотнул, чувствуя этот молчаливый трепетный нежный взгляд Хэ. «Сколько страсти и огня даже в твоём молчании» — робко думал Шань, не в силах отвести взгляд своих тёмно-янтарных глаз. — «Почему в твоих глазах мелькает столько тепла и щемящей тоски? Словно ты причинил мне боль. И не можешь себя за это простить. Смотришь в моё любимое лицо и не можешь скрыть все эти эмоции, льющиеся через твои серые, такие красивые глаза».       Шань отмер и отвернулся от него, остро чувствуя жар от его тела и тепло от дыхания. Тянь поцеловал его в загривок. Повел носом к виску. Робко мазнул губами по щеке. Улыбнулся. Хэ скользил по его ладоням, переходя на запястья и выше к локтям. Водил своими тонкими изящными пальцами по коже рук, остро ощущая пупырышки гусиной кожи. Постепенно отрывая ладони от вазы и целуя шею и ключицы.       — … ммм… — жарко промычал Рыжий, разворачиваясь к Тяню, не в силах сопротивляться его соблазнительному напору.       «Почему я так остро чувствую, как моё сердце колеблется, путается и неизбежно… становится порочным из-за тебя? Люблю твой аромат… сигарет и пепла, свежести леса и… озона после дождя… Аромат доверия, веселья и дразнящей легкости. Да… да… такие крепости, как я, берутся исключительно приступом. Запал. Похоже, мы из той категории людей, которые горят, горят, горят, не затухая ни на секунду, которым всегда всего недостаточно. Нам хочется ещё, больше, сильнее. Больше чувств, мыслей, эмоций, жизни, ветра, дорог, свободы… любви».       Тянь прижимался обнажённой грудью к спине Рыжего. Целовал его жарко, почти отчаянно, проходясь цепочкой поцелуев от шеи к губам. Нежно держа Мо за запястья, перебирая его пальцы. Переплетая их языки. Кожа в местах кусачих поцелуев покрылась багровыми цветами засосов. Шань порывисто прикусил его нижнюю губу, слыша тихий полустон-полурык Тяня. Хэ встал, резко подхватывая Рыжего за бедра, притягивая к себе. Мо хищно улыбнулся ему, сверкая клыками и обвивая ногами бедра. Повис на нём, как коала. Шань потянулся за поцелуем, льнул к груди Тяня всем телом, обхватив руками его шею. Хэ понёс его в сторону их постели. Осторожно спустил с рук, тут же заключая в объятия. Рыжий гладил его широкую спину, скользя шершавыми подушечками пальцев по лопаткам к крестцу. Касаясь выступающих бугорков позвоночника. Тянь, не разрывая своего опьяневшего гипнотического тёмного взгляда, облизывал пересохшие губы. Аккуратно потянул майку наверх, помогая Шаню стянуть её. Мо касался его груди, спускаясь пальцами к мышцам пресса. Чувствуя, как каждое его касание вызывает трепет у Тяня. Шань почти физически ощущал этот мятежный огонь, бегущий по его жилам. Его мятущуюся душу. Грудная клетка Хэ вздымалась волнами, как бурное море. Мо провёл тыльной стороной ладони чуть ниже под веком, скользнул большим пальцем по нижней припухшей губе, чуть надавливая. Хэ замер, словно не решаясь даже дышать. «И я тебя могу приступом взять…» Глаза Тяня блестели, мерцали, плавились жидким серебром. Мо припал к его вееру губ. Порывисто завалился вместе с ним на постель. Придержал ладонью его голову, чтобы придурок не ударился. Тянь лучисто рассмеялся. Сквозь жаркие поцелуи он слышал заполошный, задыхающийся голос:       — Эй… Шань?       Мо на миг оторвался, жадно делая вдох.       — … а?       — Если бы… мы… хах… летали… как звёзды… в пустоте вселенной…       Рыжий, опьянённый страстью, плохо соображал, но ему показалось, что Тянь хочет ему сказать… кажется что-то важное… Он оторвался от его губ и попытался сфокусировать поплывший взгляд на его глазах.       — … да? — выдохнул Рыжий, чуть отстраняясь и проводя бережно ладонью по его макушке. Перебирая шёлковые смоляные прядки.       Мо лежал на Хэ, прильнув к его груди и нависая лицом над его головой.       Тянь улыбался ему, шумно дыша, по его лбу скатилась капелька пота, а пара прядок налипла на влажный висок.       — Хаа… ха… я всё равно бы нашёл тебя в этом цепенеющем от молчания пространстве.       — И как? — тихо спросил Мо.       — Думаю, в темноте космоса твои рыжие волосы сияли так ярко. Как солнце… моё солнце… — влюблённо прошептал Тянь.       «Вот. Опять. Нет. Снова. Ты это делаешь. Вот что ты делаешь? а? Как ты это делаешь?» Мо смотрел в его открытое искреннее лицо. Нежно перебирал его тёмные волосы. Усмехнувшись, проговорил наиграно доверительным голосом:       — Ну да-а. Скорее всего, так и было бы… Мне нужно сиять ярко, чтобы согреть и… осветить одного придурка… боящегося темноты, — погладил его по волосам. Не мог не смотреть с нежностью.       Тянь потянулся за поцелуем, прижимая его к себе, зарываясь пальцами в рыжий ёжик его волос. Мо послушно целовал его шею, невольно коснувшись клейма с обратной стороны плеча. Хэ вздрогнул. Его пробила лёгкая дрожь.       «Иногда ты такой хрупкий…» — с грустью подумал Шань. — «Скорбный. Этот уродливый след, словно шрам в сердце. Отпечаток руки, обладавшей тобой». Шань нежно гладил его по руке. Утешающе. «Ты дрожишь… Себя будто в дар приносишь. Раскрываешь себя целиком. Никогда не видел, чтобы кто-то имел смелость открывать себя перед кем-то полностью… Разве так бывает…?» Мо сглотнул ком в горле, ощущая, как вздыхает Тянь.       — … мой хороший, — хрипло бормотал Рыжий, робко оглаживая его по спине. Обнял, целуя его лицо. Цепочкой нежных, осторожных поцелуев спустился к груди, слабо коснулся шрама возле рёбер. Полоска уже стала белой. Прошло достаточно времени. Прикусил нижнюю губу, болезненно смотря на старую затянувшуюся ранку. Провёл по ней указательным пальцем, слыша тихое шелестящее:       — Уже не болит.       Мо поднял лицо, встречаясь с его мягким взглядом.       — Правда, — тихо сказал Хэ, проводя пальцами по щеке Мо. Стёр скатившуюся слезинку невесомым касанием.       Рыжий сел рядом, ему стало немного неловко. Чуть помолчав, он снова приблизился к Тяню, бережно беря его лицо обеими ладонями. Зрачки Хэ были, словно дымкой, любовью подернуты. Шань провёл носом по щеке, шумно выдыхая. Тянь блаженно прикрыл длинные ресницы. Губы его - такие мягкие. Сладкие. Сквозь поцелуй он услышал неразборчивое:       — Тебе нравится?       Гуань Шань ответил устало:       — Настолько в кайф, что бесит.       И услышал его скомканный смешок, сквозь мокрый поцелуй.       — Обожаю тебя малыш… ты мой личный сорт…       — … просто заткнись, — сквозь улыбку Мо целовал, чуть оттягивая за непослушные вихры.       — … так что… переходим к главному блюду?       — Что? — Мо оторвался от припухших губ мажора. Посмотрел широко распахнутыми глазами в его ошалело опьяневшие.       — Да…       Голос Хэ Тяня стал отдаляться и разноситься гулким эхом:       Что. Тебе. Хочется?       Рыжий распахнул веки и резко сел в постели, хрипло вскрикивая:       — А-а-а… Хаа… Ха-а…       Он заполошно дышал. Шань был весь мокрый. Усиленно потер глаза, пытаясь прийти в чувства. Сглотнув, Мо испуганно заглянул под плед. Посмотрел в область паха. «Блядь… У меня встал», — сокрушённо застонал, шлёпая себя по лицу ладонями. Закрылся. — «Ещё влажных снов с мажором мне не хватало. Тебя и так в реале достаточно много. Захватываешь всё новые территории чёртов засранец. Сначала мою хату, теперь сердце, ещё и на задницу покусился! Мало того, в сны мои проникаешь!» Потянулся к смартфону. Пять утра. Открыл их переписку. Возмущённо напечатал, гневно пыхтя:              (05:12)       Псина сутулая!       Булки он свои ко мне подкатывает!       Я тебе запрещаю!