Wolf in a Cage

      Дай мне что-нибудь, что я вижу

Что-то большее и громче, чем голоса во мне.

      

Я не могу изменить образ твоих мыслей,

      Но я могу обнять тебя

Я стою перед тобой,

И я возьму на себя всю силу удара.

             Здесь пахло кровью, сыростью и чем-то кислым. Редкие лампы освещали тёмный склад. Одна из них моргала и щёлкала. В центре просторного помещения стоял стул со связанным на нём мужчиной. Его руки были грубо примотаны серым скотчем к подлокотникам. Каждый палец был вывернут под неестественным углом. Ладони сильно опухли, верхние фаланги кровоточили… на них отсутствовали ногти. Босые ноги также были крепко зафиксированы за ножки стула. Его лицо и торс были усыпаны синяками и гематомами, правый глаз заплыл, а изо рта стекала кровавая слюна. Он шумно и прерывисто дышал, зло пялясь на троих мужчин, которые его окружали. Напротив пленника, в отдалении, стояло кожаное классическое кресло с ушами. В нём сидел мужчина в деловом костюме, закинув одну ногу на другую. Вся его поза была сосредоточенной и спокойной, пленнику были видны лишь его чёрные лакированные ботинки. Торс и лицо незнакомца были полностью скрыты в тени. В этой тьме лишь изредка тлел огонёк сигареты. Клубящийся сизый дым, словно завеса, скрывал силуэт сидящего господина.       А Цю склонился над избитым мужчиной, спокойно задавая вопрос:       — Чё, долго будем молчать, Ксу? Ты распространяешь Omi, а мне интересно местоположение ваших лабораторий.       — …хаа… хаа… Иди нахуй, конченный ублюдок! — ответил он, улыбнувшись кровавой улыбкой.       Они торчали здесь уже несколько часов, выпытывая информацию у одного из глав верхушки среди наркобарыг — Ксу Дина. За последнее время Хэ Чэн с А Цю выяснили, что, помимо маниакальной преданности членов Уробороса, между ними существовала круговая порука и чёткая иерархия. Отношения в группировке были как в типичном клане Триад. Список имён Куана пришёлся кстати, подчинённые Хэ Чэна, во главе с Цю, наведались к каждому из них. Пытая мелких сошек и некоторых крупных наркобарыг из верхушки, им удалось выйти на нескольких членов группировки низших рангов. Кто-то также не выдержал пыток и сдался. Правда, информация, которую удалось из них выбить, была крайне скудной. Тем не менее, им удалось выяснить, что их босс напрямую связан с производством наркотика Omi. Он фактически обеспечивал неограниченный финансовый источник для всей организации.       Набирая своих последователей, лидер Уробороса досконально изучал подноготную близких. Семьи членов, по сути, были залогом верности. Проще говоря, в обмен на неё они получали баснословные деньги, власть и привилегии, о которых многие только мечтали. Однако, если кто-то осмеливался предать клан или провалить задание босса, его семья и все близкие подвергались жестокому уничтожению. В такой безвыходной ситуации большинство предпочитало самоликвидироваться, ведь смерть казалась не столь страшной в сравнении с тем, что их босс мог сделать с ними и с их родными.       В случае таких самоубийств близких клановцев не трогали, наоборот, они получали огромные компенсации. Даже те мелкие сошки, на которых удалось выйти, не осмеливались назвать его имени. По тем крупицам информации, которую удалось выудить, характеристика босса была такова: он был умён, хитёр, коварен и беспощаден. Он был маниакально мстителен и наслаждался унижением не только своих врагов, но и членов собственного клана. Этот психопат черпал садистическое удовольствие из мучений своих жертв, заставляя подчинённых трепетать перед его властью.       Люди в его группировке славились своей организованностью и преклонением перед ним. С педантичностью, напоминающей искусного скульптора, он отбирал их в свои ряды: профессионалов, социопатов, стервятников в человеческом обличии. Людей, пронизанных одними низменными пороками и инстинктами, превращающими человека в животное. После соприкосновения с индивидами, подобными их лидеру, оставалось стойкое послевкусие, напоминающее прикосновение к гигантской выгребной яме — ощущение, которое ещё долго будет преследовать.       Всех их объединяла одна общая черта: эти люди не ограничивались лишь корыстными соображениями. У них была склонность — или даже зависимость — от риска и адреналина. Для них всё это было развлечением или опасной жуткой игрой. Игрой с высокими ставками — человеческими жизнями. Даже сама бандитская жизнь утратила свою остроту для них. Они жаждали чего-то более яркого, опасно жестокого, словно только это придавало смысл и вкус их существованию. Всё что требовалось — это найти их базовое убежище, к которому, с большой вероятностью, могли привести другие лаборатории.       А Цю кивнул своим напарникам, и те принялись грубо удерживать Ксу Дина, не позволяя ему даже дёрнуться. Стальной хваткой сильные руки крепко сжимали его тело.       — Уберите от меня руки, уроды! — заорал пленник, плюясь в бешенстве от безысходности.       Один из людей Би схватил Ксу за волосы, запрокидывая его голову назад с такой силой, что тот почувствовал, как резко натягиваются все мышцы на шее, и рывком раздвинул его челюсти.       — Бля, не рыпайся! — угрожающе рыкнул один из них.       Цю Гэ, с хладнокровным выражением на лице, подошёл к нему ближе, держа в руках плоскогубцы, которые блеснули в тусклом свете.       Пытаясь вырваться из цепких рук своих врагов, Дин издал пронзительный крик, наполненный яростью и отчаянием:       — Уёбки! Ебанаты!!!       Би уже сжал его лицо в своей ладони в кожаной перчатке и тихо произнёс:       — Говори, и я обещаю, ты умрёшь лёгкой смертью.       В ответ на эти слова мужчина безумно оскалился, смотря прямо в глаза своему мучителю. Он дерзко высунул окровавленный язык, демонстрируя татуировку в виде змеи, кусавшей себя за хвост.       — Лучше вырви его, мразь! Потому что я ничего не скажу! — произнёс он с улыбкой, полной ненависти и злобы.       Склад прорезал пронзительный крик. А потом ещё.       — Где лаборатории?       — Сссука… отсоси мой хер, выблядок! — прошепелявил он, отхаркивая кровь.       Цю Гэ, не церемонясь, принялся вырывать ему зубы один за другим, а Ксу Дин не прекращал истошно орать, разрывая тишину склада, его крики эхом отдавались в пространстве.       — …и это фсё, фто вы мовэте?! — невнятно произнёс Ксу Дин, его голос дрожал, как если бы он пытался удержаться на грани сознания.       Постепенно он стал отключаться, и напарники Цю окатили его ледяной водой из ведра. Капли стекали по лицу и шее Ксу, медленно возвращая его в реальность. Пока пленник хрипло дышал, приходя в себя, Би отошёл к Хэ Чэну, и чуть наклонившись к нему, тихо произнёс:       — Дело дрянь. Не колется, ублюдок. Такими темпами отбросит коньки до того, как мы что-нибудь вытянем. Есть идеи, как его разговорить?       Чэн, не отрывая взгляда от пленника, наблюдал за ним с нечитаемым выражением на лице. Он холодно проговорил, кивая на Ксу:       — Би, что самое ценное есть у мужчины? — Чэн затянулся, и тлеющий огонёк сигареты разгорелся ярче, слегка освещая во мраке его тёмные глаза. Сделав выразительную паузу, он выдохнул дым и спокойно продолжил. — Лиши его этого… и, быть может, он запоёт… только чтобы ты этого не делал, — бесстрастно закончил он.       А Цю понимающе хмыкнул.       — Значит, сделаем ему обрезание.       Он быстрым шагом вернулся к пленнику, грубым движением спуская с него брюки вместе с бельём. От рывка верхняя пуговица отлетела, а молния разошлась.       — Чё ты делаешь, сукин сын?! — задыхаясь возопил Ксу, в его голосе слышались нотки паники.       Цю зловеще оскалился, отчего выглядел ещё более жутко. Он достал длинный армейский нож и поднёс его к члену Ксу. Помощник Чэна спокойно и тихо произнёс:       — Обрезаю тебя.       Ксу Дин, ощутив холод стали, задёргался на стуле, и если бы не охранники, крепко удерживающие его сзади, он точно упал бы, приковав взгляд к ножу с беспомощным ужасом. Толкаясь поясницей в спинку стула, мужчина отчаянно взвыл, его голос подрагивал от страха и гнева:       — Бля-я-я-я-я… Чтоб вас всех!       А Цю холодно проговорил:       — Рассказывай про вашу группировку. Кто ваш босс?       Он медленно водил лезвием по хую, едва касаясь остриём поверхности кожи. Ксу с остервенением сжал зубы, зажмуриваясь, его сердце бешено колотилось, будто предчувствуя неизбежное. Цю, заметив его слабость, надавил сильнее, и порез закровоточил, алая капля медленно скатилась по коже.       — Так сколько отрезать, а? Столько? Или нет, многовато будет, — Цю примерялся, водя лезвием так, как если бы он одним молниеносным движением рассёк мягкую плоть.       — …кх… с чего ты фзял… что работает одна группирофка? — шепелявя, Ксу Дин стал истерически ржать, противно всхлипывая. Его глотку постоянно заполняли сгустки крови, отчего говорил он невнятно.       — Имя, — процедил требовательно Би.       — Ммммм… — он сдавленно промычал сквозь сжатые зубы, с ненавистью выплевывая слова, как будто каждое из них было ядом. — Пошёл ты!       Цю занёс руку с ножом, быстрым, точным движением отсекая плоть. Мужчина истошно закричал, дёргаясь в конвульсиях, пока его удерживали напарники Би.       — А-а-а-а-! Мой хер! ССУКА! ССДОХНИ, МРАЗЬ! ВСЕ ВЫ СДОХНИТЕ! ВСЕ!!!       Сквозь всхлипы он стал безумно смеяться, словно уже сошёл с ума.       — Ты … хаа… даже, блядь, не предстафляешь… ха… что он с вами сделает! А-ха-ха-ха… среди вас, ублюдки, завелась крыса, слепые вы бляди!       Ксу всё смеялся кровавой безумной улыбкой, постепенно затихая булькающими звуками, пока, наконец, окончательно не затих.       Хэ Чэн опустил ногу на пол, меняя положение в кресле, и безразлично отдал приказ:       — В расход его.       Один из людей, не колеблясь, подошёл к мужчине на стуле и выстрелил ему в лоб из пушки.       — Приберите здесь, — властно проговорил Хэ Чэн. Он встал с кресла и, дождавшись А Цю, направился к выходу со склада.       Пока они направлялись к тачке, Би серьёзно сказал:       — Почти ничего нового не узнали…       Чэн размял шею и бесстрастно произнёс:       — Нет. Кое-что мы узнали… У нас завелась крыса. Кто-то из наших работает вместе с этим ублюдком.       — Почему ты так уверен, что он сказал правду? Как говорил господин Цзянь, в их интересах стравить нас, чтобы все переубивали друг друга из-за взаимных подозрений.       — Непохоже на ложь. Слишком много снисходительности и презрения было в его тоне. Он сказал — «слепые», с таким бахвальством… Словно его союзник находится под самым нашим носом.       Би задумчиво повёл плечом, подходя к автомобилю.       — Цю, эту информацию нужно несколько попридержать при себе… Завтра поедем к Ву, оповести Го, что мы приедем утром.       — Как скажешь, — утвердительно кивнул он, садясь за руль.       Чэн сел на заднее сидение, быстро смахивая блокировку смартфона. Мотор машины громко взревел, и Би вывернул с парковки склада.       — Господин Цзянь…              

***

       Сквозь сон до Гуань Шаня донеслись задушенные, жалобные стоны, переходящие в хрипы. В темноте Рыжий сонно распахнул веки, пытаясь сфокусировать взгляд на смутном сжавшемся силуэте фигуры, лежащей рядом с ним на постели. Глаза Мо, наконец, привыкли к полумраку, и он разглядел болезненно хмурящегося Хэ Тяня. Всё его тело мелко подрагивало, парень лихорадочно мотал головой. На влажной подушке хаотично разметались его тёмные волосы, а по бледному лицу Тяня скатывались бисеринки пота. Он вцепился левой рукой в своё правое предплечье, впиваясь в него ногтями. Гуань Шань не на шутку испугался за него, Тянь задыхался, словно в каком-то приступе. «Кошмар. Тяню снится кошмар», — догадался Мо. Рыжий уже видел его в таком состоянии однажды, но то, что происходило в прошлый раз, меркло и бледнело на фоне того, что было с ним сейчас. Задыхаясь хрипами, Тянь отчаянно бормотал что-то невнятное, его голос звучал так, будто вырывался из самой глубины ужаса:       — …н-нет… нет… ха-а… Шань…       Мо сел на узкой постели, откидывая своё одеяло, и, робко протянув руку к всхлипнувшему парню, коснулся его плеча:       — Тянь? Хэ Тянь, проснись! — позвал Рыжий, мягко потрепав Тяня за плечо.       Шань внутренне вздрогнул, осознав, что ткань футболки мажора была влажной от пота. Он склонился над ним, чувствуя его прерывистое хриплое дыхание. Мо притянул его к себе, и на мгновенье Хэ дёрнулся в его руках. «Такой холодный», — угрюмо подумал Мо, всем телом ощущая, как бешено колотилось его сердце. Шань осторожно расцепил царапающие предплечье пальцы Хэ. Ладонь мажора дрожала и была болезненно напряжена, словно у него был припадок. Мо взволнованно поджал губы и бережно положил обе руки парня вдоль его бёдер, продолжая того обнимать.       Шань начал тихо звать его, легонько поглаживая одной рукой лихорадочно вздымающуюся спину, а другой — осторожно проводя по влажным волосам. Не просыпаясь, Тянь сдавленно простонал, сжимаясь в руках Мо. Мышцы его спины были напряжены до предела, как будто он не мог успокоиться. Рыжий опустил голову к лицу парня и хрипловато проговорил, продолжая успокаивающе гладить его по спине и волосам:       — Тянь, тебе снился кошмар… Я здесь… с тобой… ты у меня дома.       Хэ Тянь, казалось, не слышал ничего вокруг и никак не мог сбросить с себя страшный морок. Его голос рваным хрипом отзывался болью в груди Рыжего. Он звучал так чуждо и неестественно, что резал слух. Тянь всё исступлённо бормотал его имя:       — …хаа… хаа… Шань… Шань…       Хрипло всхлипывая, парень начал цепляться за футболку Мо, отчаянно прижимаясь к груди Рыжего. Хэ задушенно подавился, захлёбываясь кашлем. Мо держал его, испуганно зовя. Тянь, кашляя, обхватил Рыжего крепкими объятиями, которые больше напоминали исступлённый приступ паники и страха. В голосе парня было столько боли, словно Рыжий умирал у него на руках. Внутренне Шань содрогнулся от этого ощущения и стал несильно трясти его за плечи, стараясь разбудить. Весь язык тела парня кричал о том, что, если Тянь сейчас его отпустит, он потеряет Шаня. Словно он… не сможет жить без него.       — Проснись! Тянь! Ну же, просыпайся! — испуганно позвал Гуань Шань, одной рукой коснувшись его бледной щеки и продолжая легонько потряхивать его за плечо.       Сбитое дыхание Тяня стало частым, и он снова закашлялся, тогда Рыжий прижал его к себе, губами почти касаясь холодного влажного лба. Он заговорил хрипловатым, ласковым голосом, опаляя своим дыханием кожу парня:       — Тише-тише… Тянь, дыши медленней, — уговаривал Мо, в надежде, что, если будет говорить так близко, Тянь его услышит. — Тебе надо успокоиться… Просто повторяй за мной… Вдох… — Рыжий глубоко и медленно вдохнул, прислушиваясь к реакциям тела Тяня. — А теперь вы-ы-ы-дох, — Шань с шумом протяжно выдохнул, продолжая мягко поглаживать Тяня по спине. Тот, казалось, только сейчас начал что-то осознавать, сначала он замер, не расцепляя объятий, а потом, постепенно, прерываемый кашлем, старался дышать так же, как Гуань Шань. — Да, вот так, молодец. Просто дыши со мной… — внутренне облегчённо выдохнул Мо, чувствуя, как рваное дыхание Тяня стало понемногу выравниваться.       Прошло минут пятнадцать. Грудная клетка Хэ перестала так рвано вздыматься. Постепенно Тянь успокаивался, обессиленно обмякая в руках Шаня, словно разжавшаяся пружина. Рыжий тихо проговорил:       — Тянь…? Давай я принесу воды?       Мо почувствовал, как Хэ вздрогнул, и услышал тихое, осипшее:       — Не уходи…       «Его голос такой ломкий», — угрюмо подумал Рыжий.       — Пожалуйста… — прошептал Тянь.       Шань, взволнованно прикусив губу, ощущал, как в груди растекается липкая горечь от мысли: «Тянь словно бы голый… Такой уязвимый… Я думал, что тебе стало лучше. Мы с ребятами так старались отвлечь тебя от всего, что произошло. И всё равно, несмотря на это, тьма в твоей душе такая топкая, она втягивает тебя, как трясина… А ты прячешь свои раны так глубоко… Как бы я хотел развеять её». Мо ощущал мелкую дрожь, которая до сих пор пробирала Тяня. Рыжий зажмурился сильнее, сжимая зубы. «Как часто ты просыпаешься так?» — подумал Шань. Он знал, что путь к выздоровлению будет долгим и непростым, но от этого не становилось легче. Мо вздохнул, утешающе погладив парня по спине. «Мне просто нужно быть рядом», — мысленно кивнул себе Рыжий.       Они посидели ещё некоторое время в молчании. Затем Мо осторожно помог ему лечь, встал с постели, а Хэ Тянь успел ухватить его за нижний край футболки со спины и тихонько произнёс:       — Шань…?       Мо развернулся к нему, наклонившись. Он легонько коснулся кончиком большого пальца щеки Тяня чуть ниже века, стирая слезинку. Она обожгла его пальцы.       — Я быстро, — прозвучало хрипло, Гуань Шань сглотнул ком в горле. Он подошёл к письменному столу, включил тёплый свет настольной лампы, повернулся к занавескам, отдёрнул их и потянулся к форточке. В комнату пахнуло ночной свежестью. На улице моросил мелкий дождь, и тюль затрепетал от еле уловимого сквозняка. Рыжий поднял с пола одеяло, которое, должно быть, упало, пока он метался. Накрыл им Хэ Тяня, тот развернулся на бок и устало наблюдал за всеми действиями Мо. Глаза Тяня болезненно покраснели. — Вот так, — одобрительно цокнул Шань и быстрым шагом вышел из своей комнаты, оставляя дверь открытой и по пути включая свет. «Может, так тебе будет спокойнее», — подумал он, вспомнив покосившийся ночник в студии мажора. Тянь часто оставлял приглушённый свет, когда ложился спать.       Войдя на кухню, Мо налил воды из фильтра в стакан и включил чайник. Пока тот закипал, Шань достал упаковку с ромашковым чаем и несколько пакетиков с травяными сборами. Рыжий сосредоточенно начал добавлять в заварник травы: боярышника, липы с пустырником, валерианы и чабреца. Он залил в него кипятка и оставил настаиваться. По кухне вскоре стал распространяться приятный аромат. Шань подхватил стакан с водой и быстрым шагом направился к себе в комнату. Тянь по-прежнему лежал на боку, угрюмо о чём-то думая.       — На, попей, — Мо протянул юноше стакан с водой и развернулся к выходу. Через пару минут он вернулся с двумя чашками чая. За это время Тянь успел сделать несколько глотков воды. Рыжий протянул ему чашку, отставляя стакан на письменный стол.       Тянь отпил немного чая, тяжело вздыхая, от тёплого травяного напитка поднимался сизый пар. Шань присел на постель рядом с ним, сделав глоток из своей чашки.       — Получше?       — …да, — устало выдохнул Хэ, опуская понурый взгляд.       Брюнет лежал на боку, укрытый одеялом. Мо осторожно положил свободную руку на бедро Тяня и тихо спросил:       — Что тебе снилось…?       Тянь посмотрел на него надломлено. У него не было сил прятаться за улыбкой.       «Не закрывайся от меня», — подумал Шань, заглядывая в его серые глаза. В этом взгляде была тихая просьба. Обычно Рыжий не лез в душу и сам не любил тех, кто так делал, но сейчас чувствовал, что поступает правильно. «Тянь словно долго подавлял в себе негативные чувства. Как будто можно себя уговорить, что их нет, или заменить их на что-то противоположное. Игнорировать это… Или ты ощущаешь пустоту?»       Хэ отвёл взгляд, его глаза заслезились, блеснув серебром. Он молчал, пока не сел на постели, опуская ноги на пол. Потупив взгляд, парень очень тихо заговорил:       — Мне снилось… как я очнулся, сидя на горе из трупов… Всех моих близких… — его голос дрогнул, но, сглотнув комок в горле, Тянь продолжил. — В ногах лежал брат, его глаза закатились… они были такими пустыми. Он был холодным, как лёд… Рядом с ним был Цю… а выше них лежали Цзянь И с Чжэнси… Но самое страшнее было то… — парень постоянно спотыкался о слова. — Я хотел было встать, чтобы попробовать что-нибудь сделать. Чтобы убедиться наверняка, но почувствовал, что мои колени чем-то придавило… — Тянь зажмурился, сдавленно всхлипнув.       От услышанного Рыжему стало не по себе. Шань встал и аккуратно забрал из его мелко подрагивающих рук чашку, отставил её и свою на стол. Мо осторожно сел рядом с ним. Его обеспокоенный взгляд скользнул по предплечью брюнета. На нём были алые полоски царапин от ногтей, кое-где выступили капельки крови, которые Шань не заметил из-за темноты, а сейчас, при свете лампы, всё стало видно. Мо замер, внимательно слушая, и Тянь продолжил, задушенно выдохнув:       — …я опустил взгляд и… и… увидел тебя… ты весь был в крови… я попытался привести тебя в чувство… но ничего не получалось, — Тянь закрыл ладонями глаза, съеживаясь. — Ты не дышал… твоё сердце не билось… Я кричал вне себя от горя, не в силах поверить, что тебя больше нет. В тот момент… внутри что-то окончательно умерло вместе с тобой… Я чувствовал, как схожу с ума от осознания потери… обнимал тебя, боясь отпустить. А потом… услышал его голос. Он стоял позади меня и хлопал, приговаривая, какое я устроил отменное шоу… ведь он подготовил для меня такую шикарную сцену… — голос Хэ Тяня звучал с глубоким, надломленным отчаянием. — «Я же сказал, ты пройдешь через ад», — на этих словах парень замолчал, не отнимая ладоней от лица.       Внутри Шаня что-то болезненно разбилось. Мо приблизился к нему, стараясь унять собственную внутреннюю дрожь. Рыжий обнял его, нежно прижимая к себе. Парень глухо произнёс:       — …я с тобой.       Он шептал эту фразу вновь и вновь, поглаживая Хэ Тяня по мелко подрагивающей спине, словно хотел убедить его в реальности происходящего. Спустя несколько минут Мо осторожно спросил:       — Тянь, давно это с тобой? Кошмары…       — После случившегося стало чаще… — печально пробормотал парень. Повисла недолгая пауза и он тихо добавил, — намного…       Рыжий прижал его к себе сильнее, словно хотел укрыть Тяня от всякой беды.       — Ты… не думал обратиться с этим за помощью? — тихо произнёс Мо, комкая в руках влажную футболку Хэ.       Юноша устало застонал.       — Все эти кошмары… выматывают тебя. Видишь же… что пора. Тогда почему нет?       Тянь помолчал минуту или две и тихим ломким голосом произнёс:       — Мне страшно.       Мо затих. Слова Тяня прозвучали слишком искренне и очень лично. Рыжик сглотнул комок в горле. Хэ устало положил голову на плечо Шаня, и парень почувствовал, как Тянь тяжело и печально вздохнул. Он заговорил робко, так будто рассказывал о самом сокровенном:       — Страшно потому, что я не верю, что это может помочь… мне… — каждое его слово было пропитано горечью, особенно последнее.       Шань не думал, что Тянь ему ответит, а он откровенно поделился с ним. Мо хрипло проговорил:       — Но столько людей, которые попробовали, и пусть не с первой попытки, но им помогло…       Юноша угрюмо усмехнулся:       — …я не представляю… какие слова он может сказать мне? Способные достучаться до… — Хэ Тянь осёкся. — А если таких слов нет? — Тянь умолк и, шмыгнув носом, уткнулся лицом в плечо Рыжего.       Гуань Шань глухо отозвался:       — Их ведь обучают. Как раз для разных случаев. Они знают, что сказать, чтобы изменить образ твоих мыслей, — Мо хрипловато бормотал, подбирая слова. — Я, конечно, не пробовал сам, но, может, ты будешь первым? Хотя бы подумай об этом… Ладно?       Не поднимая головы с плеча Мо, Тянь слабо кивнул.       — Угу.       — Давай попробуем ещё немного поспать? — с мягкой хрипотцой произнёс Рыжий.       — Угу, — всё также кивнул парень, прижимаясь лицом к плечу Мо.       Шань осторожно отстранился и подхватил ноги Тяня, забрасывая их на постель. Хэ улёгся на спину, сложив ладони на груди. Взгляд Мо непроизвольно скользнул по его исцарапанному предплечью. Опомнившись, он потянулся к нему и внимательно осмотрел. Кровь немного подсохла, а кожа вокруг царапин припухла. Рыжий вздохнул.       — Я сейчас приду.       Через несколько минут он притащил из ванны аптечку, глухо бурча себе под нос о часто калечащихся придурках, которые совсем себя не берегут. Рыжий быстро обработал царапины антисептиком, намазал их заживляющей мазью и стал бинтовать. Ещё не хватало, чтобы воспалилось. Тянь начал клевать носом, сонно моргая. Закончив, Мо придирчиво осмотрел его руку. Наконец, удовлетворённо хмыкнув, он переплёл их пальцы и быстро мазнул губами по тыльной стороне ладони.       — Постарайся заснуть, — прошептал Мо.       — Шань… спасибо… — Тянь слабо ему улыбнулся.       Мо встал и прихватил с собой аптечку, делая шаг к двери. В сознании вспыли воспоминания о том, как Хэ Тянь заботился о нём после того, что с ним сделал Шэ Ли. Как бережно он это делал. Рыжий с силой сжал аптечку в руках и, понурив голову, поплёлся обратно в ванную, выключая по пути свет. Вернувшись, Шань прикрыл форточку и потушил лампу. Спустя мгновенье Рыжий забрался в постель к Хэ. Оба были под одним одеялом. Тянь лежал у стенки на боку, обняв Шаня рукой и уткнувшись носом в его загривок. Парень позвал шёпотом:       — Малыш Мо?       — …что?       — Во сколько завтра занятия?       Тянь тихо спросил, пытаясь понять, когда ему будет лучше уйти.       — …       Шаню было немного щекотно от тёплого дыхания мажора, но тепло.       — Я решил пропустить один день… тем более, завтра у меня нет смены в кафе, — уклончиво произнёс он.       Мо ощутил, как позади него замерли, а, отмерев, Тянь прижался к нему ещё сильнее. Рыжий почувствовал его слабую улыбку, и у Шаня отлегло от сердца. Хэ переплёл их ладони.       — Спи уже, придурок, — произнёс Мо почти ласково.       Хэ Тянь опалил его своим жарким дыханием, быстро мазнув губами по его рыжему загривку. Юноша ощутил, как по шее Мо пробежал табун мурашек и отодвинулся на прежнее место. Через несколько минут Шань услышал, как дыхание парня стало постепенно более мерным, похоже, Тянь засыпал, его ладонь расслабилась, теряя напряжение. Рыжий прикрыл уставшие веки, быстро проваливаясь в сон.              

***

      Утром Мо проснулся от ощущения приятного давления. Он сонно разлепил слипшиеся ресницы и, повернув голову, уткнулся в лохматую макушку, лежащую высоко у него на груди. Тянь сладко посапывал, и от этого у Шаня на душе стало легче. Он облегчённо выдохнул — до утра кошмары его больше не мучили. Рыжий осторожно попытался вылезти из-под мажора, но тот крепче обнял его, мыча что-то нечленораздельное сквозь сон. Шань обескураженно вздохнул, думая про себя: «Сдаюсь, мажорчик… Но только сегодня и только на пять минут.» Он потянулся к изголовью кровати и, дотянувшись до смартфона, смахнул блокировку. На тёмном экране высветились крупные цифры. «Без десяти минут час дня. М-да… проспали до обеда», — хмыкнул парень с лёгкой усмешкой. Через какое-то время Мо предпринял ещё одну попытку покинуть постель, на этот раз удачную, быстро пропихивая свою подушку в цепкие лапы спящего мажора. Тянь нахмурился, но пока не ощутил подмены. Рыжий облегчённо вздохнул, пряча тёплую полуулыбку, и на цыпочках вышел из комнаты, тихо затворив дверь. Расслабленно размяв шею, Мо направился в ванну. Подойдя к зеркалу, Шань оценил свой припухший вид. «У Тяня, поди, будет не лучше», — фыркнув, подумал Мо. Умывшись холодной водой, он окончательно смыл остатки сна. Чистя зубы, Рыжий задумчиво размышлял о том, как лучше провести этот день. Витая в этих мыслях, он быстро сполоснулся в душе и пошёл разогревать обед.       Спустя полчаса на кухню вошёл сонный Тянь. Потирая глаза, он громко зевнул.       — Доброе утро, малыш…       — Доброе… — отозвался Шань, обернувшись к вошедшему. Парень достал из посудного шкафчика две тарелки и хмыкнул, отворачиваясь от него. Хэ был похож на нахохлившегося воробья.       — У тебя есть кофе? — хрипловато промямлил мажор.       — Зерновой в правом верхнем шкафу. Турка там же.       Брюнет заспанно протопал к шкафчику, достал всё необходимое и встал рядом с Мо, чтобы сварить кофе. Тем временем Шань разливал по тарелкам куриный суп с лапшой и грел их в микроволновке.       — А где у вас специи?       Рыжий удивлённо глянул на Хэ Тяня.       — В соседнем шкафчике, на второй полке, — скомкано пробубнил Мо, размышляя о том, что мажор хочет приправить свою порцию супа чем-то особенным.       Тянь потянулся мимо него, протискиваясь в опасной близости. От него повеяло цитрусовым гелем для душа, которым пользовался Мо, и свежестью зубной пасты. Он достал несколько маленьких баночек, пока Рыжий уже расставлял разогретые тарелки с приборами на столе.       — Что будем делать? — спросил Хэ, помешивая закипающий кофе.       — А чего тебе хочется?       Немного поразмыслив, Тянь произнёс с мягкой полуулыбкой:       — Я бы валялся весь день на диване, смотря фильмы… с тобой.       — Значит, кино, — уверенно кивнул Шань и достал две чашки, поставив их рядом с Хэ.       По кухне распространился дивный аромат жареной арабики. Рыжик успел отвыкнуть от него, ведь они с мамой готовили варёный кофе только по особым случаям или в редкие выходные, чаще ограничивались растворимым. Как только поднялась пена, Тянь со знанием дела процедил кофе через ситечко и аккуратно разлил его по чашкам. Залив в него подогретые сливки, он принялся смешивать специи в маленькой мисочке. Шань с удивлением наблюдал за всеми его действиями.       — Выходит, готовить ты умеешь только кофе? — скептически усмехнулся Рыжий, с интересом глядя, как мажор со знанием дела размешивает специи в розетке.       — И причём превосходный, — озорно подмигнул ему парень, присыпая щепоткой специй сливочные шапки обеих чашек. — На, оцени, — он протянул ему одну.       Шань принял её из рук Тяня и сделал один глоток на пробу.       — Хмм… недурно.       Мо узнал корицу, но помимо неё в напитке скрывалось что-то ещё — пряное, с ореховым привкусом. На самом деле кофе, приготовленный мажором, был очень вкусным. Шань диву дался, как у него получилось приготовить такой из самого бюджетного сорта.       Наблюдая за реакцией Рыжего, Тянь просиял.       — Тут особый ингредиент. Всё дело в смеси специй, — увлечённо проговорил мажор.       — Вот как. И каких конкретно?       На мгновенье Хэ Тянь замолчал, внимательно созерцая, как Рыжий пьёт кофе. Он смотрел на Мо изучающим, скользящим взглядом, словно любовался драгоценным сокровищем. И вдруг Шань услышал его проникновенный бархатный голос:       — Если я тебе расскажу, то не буду тебе нужен, — Тянь тепло улыбнулся ему, но в этих словах было что-то ещё… большее.       На секунду Шань застыл, ощущая, как его щёки начинают гореть, и уверенно хмыкнул, не сводя взгляда карамельных радужек с лица мажора:       — Тогда не говори.       Между ними повисла тишина. Тянь смотрел в глаза Рыжего с такой нежностью, что Мо вдруг стало неловко, и, ещё больше краснея, он скосил взгляд и сел за стол. Они ели молча, каждый погружённый в свои мысли. Чуть позже парни переместились в уютную гостиную, вместе выбрали фильм и начали его смотреть. Через какое-то время Шань сходил на кухню и притащил в миске свежеприготовленный попкорн. Он уселся с ним на ковре в ногах у Хэ Тяня. Мажор наклонился к нему и выхватил несколько попкорновых шариков из миски       — И всё-то ты продумал, — довольным тоном промурлыкал парень, жуя попкорн.       — У меня всё схвачено, — утвердительно хмыкнул Рыжий.       Тянь шелестяще засмеялся.       За окном виднелось хмурое серое небо. Солнце совсем не выглядывало, и в гостиную попадал лишь приглушённый свет, создавая обманчивую иллюзию вечера. После ночного дождя всё заволокло густым белым туманом, и дома стало ещё комфортнее. Они тихо переговаривались, обсуждая происходящее на экране, и на смешных моментах смеялись. Тянь строил догадки о том, куда же повернёт сюжет, вспоминая, в каких фильмах он видел актёров. На следующем фильме Мо переместился обратно на диван, а Тянь, вытянув длинные ноги, упёрся стопами в бёдра Рыжего. Хэ расслабился настолько, что незаметно для себя стал клевать носом. Шань заметил это, так как мажор притих и перестал вставлять по ходу сюжета свои смешливые, а иногда и похабные комментарии.       — Ты не против, если я досмотрю?       — Нет, расскажешь потом, чем там всё кончилось? — сонно пробормотал Тянь, прикрывая пушистые ресницы.       — Угу, — Мо потянулся за лежащим рядом с ним пледом и накинул его на задремавшего Хэ.       Взяв пульт с кофейного столика рядом с диваном, Шань понизил громкость. Небольшой экран плазмы отбрасывал яркие цветные пятна света на них. Тихий бубнёж телевизора убаюкивал, создавая атмосферу спокойствия. В гостиной было уютно, тихо и тепло. Так, незаметно, и в самом деле, наступил вечер. Тянь проснулся в полумраке, когда по тёмному экрану медленно бежали титры, освещая его лицо мягким светом. Он подслеповато разлепил веки, и, почувствовав на себе тепло пледа, стал шарить ладонью в складках плюшевой ткани, ища свой смартфон. Не найдя его, Тянь хрипловато спросил, приподняв голову:       — Малыш Мо, который час?       Шань, сидя всё так же рядом, окинул парня спокойным взглядом и ответил:       — Полвосьмого, примерно.       Хэ Тянь иронично хмыкнул, сдавливая глаза и промаргиваясь.             — Похоже, пересказывать тебе придётся долго…       — Да, там ничего интересного, ты особо и не пропустил ничего. Фильм на один раз, — фыркнул Мо, вставая с дивана и выключая телевизор.       Зевая, мажор расслабленно потянулся. Он размял шею, удовлетворённо причмокнув губами. Тянь выглядел отдохнувшим и умиротворённым. «Кажется, тебе получше», — посветлев, заметил Шань, следя за тем, как Хэ складывал плед.       — Есть хочешь? — осведомился Рыжий.       — Нет, Малыш Мо, кажется, я, наоборот, переел попкорна, — ответил он с улыбкой, похлопывая себя по животу.       Тянь нашарил свою кепку и натянул её на лохматую макушку, потихоньку собираясь домой. На самом деле ему очень хотелось остаться, и он сделал бы это без колебаний. Вот только ему было немного совестно, что Рыжик последние дни столько возился с ним. «Даже не дал тебе спокойно поспать», — угрюмо подумал Тянь, чувствуя уколы совести, — «Надо ведь иногда свой эгоизм и жадность задвигать подальше, правда?»       — Пора и честь знать. Не могу злоупотреблять твоим гостеприимством, — произнёс парень с улыбкой.       Брови Шаня с лёгким удивлением поползли вверх. Обычно Хэ не выгонишь из его дома, а тут вдруг совесть проснулась. «Я тебя прям не узнаю, растёшь, мажорчик», — улыбаясь про себя, мысленно хмыкнул Рыжий.       — Тебя проводить до остановки или поедешь на такси? Там такой туман.       Хэ застегнул мастерку, ловя на себе озабоченный взгляд Мо.        — Я итак тебя напряг по полной в последние дни. Немного пройдусь, подышу воздухом. Не переживай, Малыш Мо, за мной круглосуточный присмотр, — на последних словах Тянь тяжко вздохнул.       Рыжий лишь повёл плечом, словно бы говоря: «Как знаешь».       — Тогда до встречи, Малыш Мо?       — До скорой… придурок.              

***

      Выходя из подъезда, Тянь заметил машину с охранниками, приставленными братом, следить за ним. Взгляд парня пересёкся с водителем, и он приветственно кивнул. Тот ответил ему вежливым кивком. Зябко поёжившись, Тянь натянул воротник мастерки повыше и поспешил в сторону автобусной остановки, слыша, как машина тронулась вслед за ним. На улице ему попадались редкие прохожие и пара человек, выгуливавших собак. Никто не хотел выходить из тёплых домов в такую промозглую погоду. Прохладный, влажный воздух наполнял улицу, а вокруг высоких фонарей вдоль дороги светились красивые ореолы света. От тёплого дыхания изо рта вырывались маленькие облачка пара. Белый туман обволакивал высокие многоэтажки Ханчжоу, их верхушки терялись в мутной одноцветной дымке. Рассеянный свет заходящего солнца пробивался сквозь тучи, оставаясь холодным и неприветливым. «Такими темпами видимость упадёт до вытянутой руки», — подумал Хэ, нащупывая в кармане початую сигаретную пачку. Щелкнула зажигалка, и Тянь с наслаждением сделал быструю затяжку, почти добравшись до автобусной остановки. Она приглушённо светилась вдали, как островок в океане. Добравшись до неё, парень стал ждать свой автобус, пуская клубы сизого дыма. Время от времени подходили полупустые автобусы, выпускающие наружу редких пассажиров. Туман то чуть рассеивался, то снова становился гуще. Тянь меланхолично уставился перед собой, вспоминая о предстоящем званом ужине у отца.       Сквозь клочья рыхлого тумана, через дорогу напротив остановки, начал проступать силуэт прохожего. Мимо лениво проезжали машины. Хэ зацепился взглядом за эту одинокую фигуру. Казалось, человек собрался сократить путь, перебежав дорогу в неположенном месте, так как до ближайшего перехода было далеко. Он лишь поджидал подходящего момента, чтобы безопасно пересечь её. Тянь с любопытством стал наблюдать за ним. Туман немного рассеялся, и Хэ Тянь исступлённо замер. Нет. Ему совершенно точно показалось. Это всё его разыгравшаяся паранойя, не иначе. Парень испуганно озирался в поисках знакомой машины с охраной. На остановке, кроме него, никого не было. Мимо проезжал длинный автобус, загородивший ему весь обзор того места, где он увидел силуэт мужчины. Во рту резко пересохло. Дыхание Тяня участилось, а сердце стало гулко заходиться. Он быстро вытащил смартфон и открыл приложение, чтобы заказать такси, лихорадочно ища взглядом знакомую машину с охранниками. Нигде их не было видно. Тянь ощущал, как рёбра царапает знакомое, удушающее чувство страха. Автобус всё стоял на месте. Казалось, что секунды тянулись целую вечность. Хэ сдавленно выдохнул, когда приложение пиликнуло уведомлением о назначенной машине. Парень подрагивающими пальцами смахнул его, следя за картой, как маленькая машинка едет к нему. Ждать две минуты. Сейчас они казались ему бесконечными. Автобус, наконец, тронулся, открывая ему обзор, и фигура человека стояла всё там же. Сизый туман снова заволок её, скрывая лицо. Она начала медленное движение, намереваясь перейти дорогу.       Тянь тихо простонал, кусая губы, в ужасе смотря на мужчину и, словно издалека, слыша своё надсадное заполошное дыхание. «Это всего лишь иррациональный страх после кошмара!» — пытался он мысленно успокоить себя. Ладони Тяня вспотели от волнения. На миг в сознании промелькнула запоздалая мысль: убежать отсюда подальше и из более безопасного места заказать такси. Внезапный звук уведомления вырвал его из паникующих мыслей. Телефон пиликнул, сигнализируя о том, что машина уже подъезжает к нему. Всё это происходило за доли секунд. Хэ Тянь заметил, как мужчина остановился на середине дороги, ожидая, чтобы мимо проезжающая машина пропустила его. В этот самый момент такси подъехало к остановке, и Хэ рванул дверцу автомобиля, шумно вваливаясь в салон.       — Гони, по указанному адресу, быстро! — рявкнул он на водителя.       Тот возмущённо начал вещать:       — Молодой человек!       Но Тянь резко перебил его, выпалив:       — Заплачу втрое больше, только дави на газ! Живо!       После заветной фразы, не мешкая, водитель, наконец, выполнил просьбу. Громко взревел мотор, и такси резко тронулось. В этот момент мужчина, перебегавший дорогу, уже был почти различим. Тяню показалось, что он видит его смеющиеся жёлтые глаза и зловещую усмешку. Внутри всё в ужасе содрогнулось. Машина быстро увозила его по трассе, а Хэ ощущал, как внутри него всё сжимается. Он с силой ударил себя по бедру, злой на свою реакцию. Тревога заполнила его до краёв, словно закончился весь воздух. Издалека до него донёсся встревоженный голос таксиста:       — Парень, да на тебе лица нет. Умер кто-то, что ли? Отчего такая спешка?       Хэ Тянь поймал его взволнованный взгляд в зеркале заднего вида и с трудом вымолвил:       — Отвезите меня поскорее…       Он устало прикрыл глаза, надавливая на них ладонями, словно надеялся таким образом изгнать параноидальные мысли и пытаясь успокоить сбитое дыхание. Внутри него бушевали эмоции, ведь Тянь так и не разобрал до конца, что это было: наваждение или реальная опасность. Точно ли это был он? Всю дорогу они ехали молча, и водитель, чувствуя напряжение в воздухе, не стал донимать его вопросами, лишь озабоченно косясь на своего бледного пассажира.       Добравшись до студии, юноша, не разуваясь, вбежал в неё, оставив за собой следы уличной пыли. Громко хлопнула дверь в прихожей. Тянь запер оба замка и, с сильной одышкой, помчался к постели. Он упал на колени, лихорадочно шаря рукой под кроватью, ощущая холодный пол под ладонями. Кепка, неожиданно слетевшая с его макушки, приземлилась рядом. Наконец, парень что-то нащупал и вытащил обувную коробку, быстро откинул крышку и выудил из неё пистолет. От быстрых движений из коробочки, которую он схватил впопыхах, со звоном на пол посыпались пули, катясь в разные стороны. Этот звенящий звук, как символ утраченной безопасности, громом прорезал тишину студии, усиливая и без того шкалящее чувство паники. Раздражённо прошипев он зарядил ствол и, спотыкаясь, бросился в ванну, словно она могла стать его единственным укрытием. Дрожащими пальцами он запер замок и стал прислушиваться к каждому шороху в студии. Хэ Тянь быстро достал смартфон и зашёл в приложение с камерами наблюдения, зная, что каждая секунда на счету. Экран освещал его бледное лицо, когда он расположил его так, чтобы видеть коридор перед входной дверью. Сердце его стучало, словно набат, отмеряя неторопливые секунды. Тянь шумно втянул воздух, снимая пушку с предохранителя и прислоняясь к двери ванной. Он медленно сполз спиной на пол и долго сидел так, ожидая, что кто-то ворвётся в студию.       В четыре часа утра Хэ Тянь вышел из своего «укрытия», но тревога никак не успокаивалась. Она, как тень, преследовала его с тех пор, как Тянь столкнулся с угрозой. Уставший и измученный, он скинул кроссовки, которые глухо ударились о пол, и рухнул на постель, не раздеваясь. Ствол пистолета казался естественным продолжением его руки, словно он мог вернуть ему контроль над ситуацией. Хэ Тянь не чувствовал себя в безопасности, находясь в собственном доме… Он зажмурился и с ожесточением стиснул зубы, испытывая волны накатывающей ненависти на того, из-за кого он испытывал страх, и злости на себя из-за своей малодушной реакции. Тянь глухо зарычал, сев на поджатые ноги в кровати. Запрокинув голову назад, он уставился в потолок. Хэ словно завис, сидя в этом положении без движения и не выпуская пистолет из руки. После того как адреналин схлынул, он ощутил, как его затапливает пустота. Парень долго просидел так, погружённый в свои мрачные мысли, пока, в конце концов, обессиленно не завалился набок. Тянь положил пистолет под подушку и забылся зыбким, поверхностным сном.