Wolf in a Cage

      Не прячь от меня свои шрамы.

             Ханчжоу, благодаря разветвленной сети Великого Канала, часто называют «Восточной Венецией». Хоть в наши дни канал активно используется, в основном баржами, перевозящими песок и мусор, но по его мелким притокам всё ещё ходят пассажирские паромы с туристами. С утра рейсы часто были переполнены людьми. Большинство спешило на работу на другой берег реки. Иногда это был самый простой способ избежать пробок, помимо метро. «В шумной толпе легко затеряться», — равнодушно подумал А Цю, неспешно прогуливаясь по палубе огромного парома. Он скучающе потянулся к помятой пачке сигарет и прикурил, рассматривая людей. Обрывки их разговоров уносил ветер. Смартфон в кармане его джинсов завибрировал уведомлением. Цю быстро прочёл сообщение с экрана смартфона. Мужчина скептически фыркнул, оглядывая толпу у палубных ограждений. Его взгляд лениво скользил по людям, пока не застопорился на одной мужской фигуре в сером плаще с дипломатом. Би узнал его со спины и направился к нему.       Го Куан облокотился о перила ограждения, созерцая прибрежный пейзаж. В кои-то веки не лил промозглый дождь. Мужчина скучающе стряхнул пепел с сигареты в речную воду. Куан почувствовал его взгляд и обернулся, заметив Цю.       — Цю, — он кивнул ему.       — Куан, — Би ответил ему тем же, вставая рядом.       Резко подул ветер. Позади весело вскрикнуло несколько девушек, так как у одной слетела шляпка. Цю Гэ поправил воротник своей кожанки. Рядом прозвучал хладнокровный голос Куана:       — Как там продвигается расследование Хэ Чэна?       — Мы работаем.       — Может, поделишься хоть немного, по секрету, между нами? — заговорщически хмыкнул Паук.       — Ты знаешь порядок, Куан… или мне напомнить? — холодно отозвался Цю.       Мужчина закатил глаза, окидывая Би снисходительным взглядом, и саркастично проговорил:       — Нет уж, уволь, — он выдохнул сизый дым и театрально сокрушённо вздохнул. — Ха-ах, ещё и Ритуал посвящения перенесли, так некстати.       Босс Куана, Фэн Ву грезил о месте лидера последние девять лет. Он был главным соперником Юн Цзяня, и то, что все эти годы главы кланов голосовали не за его кандидатуру, ужасно того бесило. Ву не умел проигрывать, и если бы не устойчивое положение господина Цзяня, он избавился бы от него в ту же секунду. В давние времена они яростно и кроваво соперничали, когда делили территории влияния регионов. Спустя годы после заключения перемирия среди кланов триад, Юн и Ву худо-бедно смогли притереться, чтобы уживаться в присутствии друг друга. Они даже, в каком-то смысле, прониклись взаимным уважением, как достойных противников. Тем не менее, и сегодня каждый из них не ослаблял хватку. Ведь только расслабишься, оступишься, и тебя разорвут на куски.       — Слишком много смертей, семьи в трауре. Тебе не кажется, что время не совсем подходящее? — отстранённо произнёс Цю, сбрасывая пепел.       — Днём раньше, днём позже. Смерть не выбирает удобного времени. Люди подыхают каждую секунду. — Го выдохнул дым, туша бычок и сбрасывая его в воду.       — Ближе к делу, Куан.       Го понимающе хмыкнул и потянулся к дипломату. Он неторопливо достал папку с файлами и протянул её Цю Гэ. Глаза Би быстро скользили по строчкам. Чем ниже он спускался по списку имён, тем больше морщился.       — Большинство лишь барыги, и совсем немного имён из верхушки, — голос Цю был холоден.       — Эти люди сделали всё, чтобы не светиться. Даже этот список имён достать было нелегко, — Го Куан смотрел на стеклянные коробки высоток Ханчжоу. Он перевёл серьёзный взгляд на А Цю, продолжив. — Чтобы продвинуться дальше, тебе придётся попачкать руки. Расколешь барыг, доберёшься до тех, кто вам нужен. Сейчас наркоту толкают через даркнет и соцсети, — Куан вытащил ещё одну сигарету и заслонил огонёк зажигалки от ветра, подкурил. — На смену уличным барыгам и магазинам курительного стаффа пришёл более распространённый и легкодоступный виртуальный рынок в интернете. Торчки редко напрямую закупают товар у дилера. Как ты знаешь, после оплаты они находят закладки по скинутым им координатам. Кто-то даже дроны использует для доставки, — Го насмешливо хмыкнул, стряхивая пепел.       Би пролистал файл и аккуратно сложил листы в папку.       — Три месяца ГКБН не будут вас беспокоить.       На этих словах Куан заметно повеселел.       — Отрадно слышать. А то заебали своими проверками.       После похищения Хэ Тяня, когда он попал в больницу, в его крови были обнаружены следы синтетического наркотика Omi. Сначала на это никто не обратил внимания. Мало ли, какой наркотой его могли накачать. Пока не всплыли данные со счетами, связанными с ангаром, в котором удерживали младшего наследника Хэ. Операции по некоторым счетам фигурировали в делах, касающихся оборота наркотиков, вполне конкретных, и Чэн решил проверить, нет ли здесь связи. Если китайские наркокартели, производящие и распространяющие партии героина с кокаином, им были известны, то синтетику отследить было сложнее.       Цю немного помолчал и продолжил:       — По старой дружбе, можешь ответить на пару вопросов? Они как раз по твоей части.       — Ну, раз уж по старой дружбе, — Куан выделил последнее слово, прожигая Цю пронизывающим взглядом, — валяй.       — Просвети меня на счёт того, как распознают наркоту, в частности, синтетику?       — А тебя какие конкретно интересуют? Опиоиды, амфетамины, барбитураты? — перечисляя наркотики, Го загибал пальцы на правой руке.       — Синтетические катиноны, — произнёс Цю Гэ.       — Ха-а… — Куан смерил Би внимательным взглядом. — Медфедрон, Omi…       Глаза Би сощурились.       — Расскажи про второй, — Цю выдохнул сизый дым.       — По сути, каждая партия Omi уникальна, как снежинка, двух одинаковых нет. Чтобы определить, из той или иной партии проба, мы проводим инфракрасную спектроскопию и газовую хроматографию на чистоту продукта.       Би задумчиво пожевал губы, продолжая:       — Ясно. Скажем, у меня есть проба «блестяшек» и я сравниваю её с другой пробой. Это поможет установить, из одной ли они лаборатории?       Паук одобрительно хмыкнул.       — Ты уловил суть.       — Спасибо, это всё, что я хотел узнать, — Цю выбросил окурок в реку.       — Обращайся, — хмыкнул Го Куан, подхватив дипломат и разворачиваясь, чтобы уйти.       Цю позвал его:       — Куан.       Мужчина обернулся, окидывая Цю равнодушным взглядом.       — Мы заедем к господину Ву на этой неделе. Позже я отпишусь точнее.       — Что, очередь дошла и до нас? — Го приподнял бровь с ироничной полуулыбкой.       — Очередь дойдёт до всех, — Цю серьёзно посмотрел в его смеющиеся глаза.       — Что ж, значит, организуем вам радушный приём, — он кивнул ему на прощание и через несколько минут растворился в толпе.        «День будет долгим», — А Цю устало вздохнул, убирая папку за пазуху и набирая знакомый номер в смартфоне.       — Пробей мне данные на этих людей. Инфу высылаю…              

***

      После снятия швов, Хэ Тяня наконец отпустили домой. Врач выдал ему целый список наставлений и строгих предписаний, школу ему посещать было всё ещё нельзя. Пустая студия встретила его знакомым одиночеством. Хэ лежал в постели и угрюмо пялился в потолок. «Меняем одну клетку на другую…? С условиями получше, правда», — подумал он, меланхолично перекатываясь поближе к дивану. Его взгляд равнодушно скользил по обстановке в комнате, пока не остановился… Заметил, что кто-то заменил струны его гитары. Тянь устало прикрыл веки. Он лежал, стараясь не думать о плохом. Спустя какое-то время, череду мрачных мыслей прервал стук в дверь. Юноша открыл глаза, вяло прислушиваясь и вставая. Из прихожей снова послышался настойчивый стук, а потом ещё, но уже громче.       — Да, иду я, иду… — Тянь неохотно поплёлся в прихожую.       Он не ждал гостей, поэтому был несколько напряжён. Глянув в глазок, нехотя открыл дверь. На пороге стоял Хэ Чэн. На мгновенье повисла гнетущая тишина. Брат смерил Тяня колючим оценивающим взглядом и без приглашения вошёл в студию. Без каких-либо комментариев мужчина направился на кухню. Тянь вздохнул и безразлично проследовал за ним. Шумно затарахтела кофемашина. Парень молча следил за всеми действиями Чэна. «Брат пришёл не просто так. Видимо, снова будет расспрашивать о похищении», — с тоской подумал Хэ Тянь, садясь за стол и тяжело вздыхая. Это, похоже, не укрылось от нечитаемого взгляда Чэна. Он поставил чашку напротив него, вторую взял себе. Взгляд старшего брата на секунду зацепился за переполненную пепельницу на столешнице, но он ничего не сказал, его лицо оставалось непроницаемым. Чэн сел за стол и поинтересовался:       — Как ты?       — В порядке, — Тянь отвёл взгляд.       — Ян Ма посоветовал мне нескольких специалистов для тебя, — Чэн достал из кармана пиджака пару визиток и придвинул их ближе к Хэ Тяню.       Тянь небрежно взглянул на них. «Психотерапевты…» — он нахмурился, поджимая губы.       — Мне это ненужно. Я справляюсь, — парень вперился раздражённым взглядом в старшего брата.       — Просто подумай об этом. Я не настаиваю.       Напряжённые плечи Тяня чуть опустились.       — Я должен спросить, — Чэн внимательно посмотрел на младшего брата. Его пронзительный взгляд словно бы препарировал, отчего Тянь невольно поёжился. — Ты не хочешь мне что-нибудь рассказать? — серьёзно проговорил мужчина.       — Что, например? — Тянь повёл плечом.       — Сам знаешь, — голос Чэна был холоден, он давил, как многотонная плита.       Тянь упрямо молчал, на этот раз не отводя взгляд. На кухне было тускло из-за пасмурного неба за окном. Серые глаза брата казались чёрными, они прожигали, будто смотря в самую душу. Тянь выдержал это давление, ему не впервой. На самом деле он уже не один день представлял этот разговор и до сих пор не смог решиться рассказать обо всём Чэну. Он сотни раз продумывал, как дать знать брату и не подставить друзей. Каким-то непонятным образом Тянь чувствовал, что за ним следят, и если он всё расскажет, каковы будут последствия для ребят? Странное условие, которое поставил ему похититель — молчать. «Если расскажешь кому-нибудь, я обо всём узнаю». Тянь поджал напряжённые губы, проваливаясь в свои мрачные мысли: «Что ему мешает напасть на ребят без всяких условий? Какая-то непонятная логика. Что это? Этот убийца вещал что-то о грехах Хэ… и ничего про семьи друзей. Ребята сейчас под охраной брата, но и меня тогда охраняли… и это не сильно-то мне помогло… Если расскажу сейчас, он узнает! Я не знаю как, но он узнает! И это точно его спровоцирует… и тогда Шань и ребята…».       Тянь застыл, слепо смотря в одну точку на столе и грея озябшие пальцы о чашку. В разуме ворочалась одна единственная мысль. Она, словно заевшая пластинка, отражалась расходящимся эхом: «Как же быть…?».       Чэн наблюдал за ним, почти не мигая. Тишина в комнате давила на нервы. Он медленно потянулся за пазуху пиджака к кобуре, не разрывая зрительный контакт с парнем. Чэн осторожно достал пистолет и положил его перед младшим братом. Это была серебренная Beretta 92X. Тянь смерил пушку презрительным взглядом. Хладнокровный голос Хэ Чэна прорезал это звенящее молчание:       — С этого момента, если что, сразу стреляй. До того, как кто-нибудь нагрянет по твою душу.       Тянь поджал губы. Помолчав, процедил:       — Я не ты. Я не убиваю людей, — он сложил руки на груди. В голосе Тяня сочилось презрение.       Хэ Чэн тихо засмеялся. Его глаза были серьёзны и холодны. Взгляд Тяня беспрепятственно блуждал от пистолета до лица брата, потеряв надежду за что-либо зацепиться. Этот тихий снисходительный смех Чэна выскребался из кожи, расчёсывая бока своего всегдашнего склепа. Он лез вверх по жёлобу смерти и скатывался по груде обледеневших слов, словно в могильные рвы:       — Как тебе рандеву со смертью? Свидание удалось.       На этих словах взгляд Тяня дрогнул, он отшатнулся от кромки стола, как от оплеухи. Настолько жёстко брат с ним ещё не говорил. Чэн продолжил:       — Для самозащиты, — он достал пачку сигарет и прикурил. — Пока мы его не нашли. Что будешь делать, если снова попадёшь в неприятности? Или кто-то дорогой для тебя… будет в опасности?       Тянь еле вздрогнул, думая о Мо Гуань Шане, он ещё не успел отойти от сказанных братом слов, как тот тихо произнёс, чеканя каждое слово:       — Не будет возможности убежать, Тянь, — Хэ Чэн выдохнул сизый дым. — Он не даст. Бежать некуда, ты в тупике. Твои действия?       Юноша открыл было рот, чтобы ответить, в его глазах вспыхнули гнев и боль, но Чэн грубо его перебил, припечатывая словами:       — Что? Подставишься, защищая Рыжего? Чтобы что? Такая твоя защита? — мужчина глубоко затянулся до фильтра, выдыхая сизый дым и пригвождая тяжёлым взглядом младшего брата к стенке. — В сухом остатке мы будем иметь два трупа… или больше. Представь… две смерти, в момент которых личная вселенная схлопнулась, а всё остальное осталось. Вот вы есть, и вот вас не стало. И также будет журчать вода в кране, также мыться посуда и напеваться навязчивая песня. — В ледяном голосе Чэна проскользнули отголоски иронии, — Надо же, у всего мира не свело дыхание. Перехватило только у вас. Только представь, распластанное тело Мо Гуань Шаня у кассы в кафе. Поднос с нетронутой, свежеоплаченной едой. Осталось только съесть. План прекрасный, но прерванный на середине… Это ведь может произойти неожиданно, нелепо, где попало, а может быть, ты, только увидев всё это, будешь скулить, обнимая Рыжего. Будешь выть, распадаясь до полного безумия от того, что не желал расстаться с накопленными пацифистскими ценностями, — последние слова звучат небрежно, а следом жёсткое, выбивающее воздух под дых. — Вот и весь выбор, точнее, никакого выбора…       Тянь тяжело дышал, бледный, как простыня. Суровый взгляд Чэна, скользящий по лицу младшего брата, немного оттаял.       — Бей или беги. Чтобы выжить, ты должен бить, когда твой противник отрежет тебе все пути отхода, — Чэн потянулся к переполненной пепельнице и затушил окурок.       Тянь молчал, волком смотря в тёмные глаза брата. Он сжал кулаки до побелевших костяшек. Сдерживать весь кипящий внутри гнев было форменной пыткой для него. Если бы не обещание молчать о случившемся, Тянь бы выпалил всё, что он думает, но нельзя. Лишь стекающая по рёбрам фрустрация от слов, сказанных братом, пеленала его несдержанность на краю обрыва.       — Что если меня не будет рядом, или Би, никого из моих людей? Не будь опрометчивым.       Чэн замолчал. Достал из кармана брюк пачку патронов. Она со звоном шмякнулась рядом с пистолетом.       — Ты знаешь, как ей пользоваться, — мужчина кивнул на пушку. — Я бы советовал тебе вернуться к тренировкам в тир.       Тянь тяжело вздохнул, нервно кусая губы.       — Через неделю отец возвращается в Ханчжоу. В поместье будет светский приём. Ты должен на нём быть.       Внутренне Тяня будто бы окатило ледяным душем.       — Зачем? — парень раздражённо вперился в старшего брата.       — Затем, что все должны видеть, что ты жив и невредим после аварии, — холодно процедил Хэ Чэн.       Ему стало противно. Хотелось расхохотаться.       «Так ты это называешь? Аварией», — Тянь обречённо усмехнулся, — «Точно, ты и твой авторитет не должен пошатнуться перед главами других триад. Священный авторитет семьи Хэ… Снова это бесконечное лицемерие», — с досадой подумал Тянь, упрямо уставившись на Чэна.       — А если я не пойду?       Мужчина смерил его суровым взглядом.       — Хорошо, что твой дух не сломлен, — он встал, задвигая стул. — Но. Ты должен. Это не обсуждается. Детали я сообщу тебе позже. И, Тянь, — Чэн с нажимом продолжил. — Если вспомнишь что-нибудь о похитителях, сообщи мне.       Брат встал и, не прощаясь, пошёл в сторону прихожей. Тихо хлопнула входная дверь. Тянь сидел неподвижно, сжав с силой кулаки и невидяще смотря сквозь пистолет, лежащий перед ним.              

***

      Солнечные зайчики отражались от кухонного фартука студии. Рыжий стоял напротив открытого холодильника и задумчиво хмыкал себе под нос. Парень держал в руках пару контейнеров с тушёным мясом и картофельным пюре, которые он собственноручно привёз из дома. Вид у Рыжего был довольно сосредоточенный. Полки холодильника ломились от еды, и ему предстояла сложная задача — впихнуть невпихуемое. На барной стойке лежали пакеты с фруктами и соком. Хэ Тянь сидел за обеденным столом и, щурясь от солнца, наблюдал за сложной дилеммой Рыжего.       — В будущем, когда поедем в отпуск, сборы чемоданов на тебе, — произнёс он таким тоном, будто составлял планы на будущее. Когда Шань-таки смог пересобрать содержимое полок так, чтобы контейнеры влезли в холодильник, Тянь иронично хмыкнул. — У тебя явно большой опыт. Поделишься, откуда?       На что Шань фыркнул, не оборачиваясь.       — Когда был мелким, много играл в тетрис.       — Ты же не забыл, что я живу один? — Тянь достал из пакета яблоко.       — Кое-кто, не будем показывать пальцем, должен отдыхать и восстанавливаться. Лишний раз не надо будет ходить за продуктами.       — В течение полугода? — Хэ не мог скрыть отголосков иронии. Правда, вид у него был всё равно счастливый донельзя.       Рыжий закатил глаза, обернувшись:       — Пока не выздоровеешь, придурок.       — Малыш Мо, я здоров, — неугомонный ослепительно улыбнулся, кладя яблоко обратно в пакет.       По кухне прокатился шумный вздох.       — Тянь, — Шань повернулся к нему с поднятыми руками, как бы говоря: «остановись». Вздохнув, Рыжий продолжил. — Ты был мёртв. Не лежал при смерти, а в самом деле был мёртв. Мы не знаем, какие могут быть последствия… в будущем.       На мгновенье мажор отвёл взгляд, виновато выдыхая. Тянь вышел из-за стола и подошёл к Мо ближе. Заглядывая парню прямо в глаза, Хэ простодушно произнёс:       — Это длилось всего две минуты.       Шань захлопнул дверцу холодильника, словно бы говоря: «Тема закрыта!».       — Да брось. Если нельзя пошутить про смерть, зачем тогда жить? — успокаивающе проговорил Тянь.       Гуань Шань фыркнул и отвернулся к духовке, приоткрывая её, чтобы проверить готовность запекаемого мяса.       Позади Тянь прошелестел будничным тоном:       — Эй, а у тебя сегодня нет подработки?              Рыжий захлопнул дверцу духовки, повернулся к мажору и настороженно сощурился. Губы Шаня тронула подозрительная полуулыбка.       — Ты выпроваживаешь меня?       — Нет-нет, ничего подобного! — зачастил Тянь. В один шаг парень подорвался к нему, сверкая обезоруживающей улыбкой. — Просто я немного беспокоюсь за тебя. Тебе несложно? У тебя и школа, и подработка, помощь маме…       У Тяня был слегка виноватый взгляд, он мягко и благодарно улыбался. Как будто мажор не успел добавить невысказанное: «ещё и я».       — Всё нормально. Мне несложно, — пробубнил Мо, сощурив глаза. В них читалось подозрение.       Тянь запустил пальцы, взлохмачивая волосы, и неловко усмехнулся:       — Я к тому, что могу позаботиться о себе. Пальцы у меня не сломаны, — для демонстрации он пошевелил ими. — Я могу заказать доставку. Тебе не нужно таскать тяжёлые пакеты, — Хэ расплылся в счастливой, мечтательной улыбке. — Впрочем, твоё тушёное мясо я не откажусь есть на завтрак, обед и ужин.       От такого счастливого вида мажора у Шаня ёкнуло в сердце. Чуть покраснев, Рыжий пробурчал в сторону:       — Приготовится через минут сорок. Съешь на обед.       В сердце аж защемило от приступа нежности. Тянь приблизился к Мо чуть ближе, нежно обнимая его. Шань не уклонился, как это бывало когда-то. Гуань Шань часто напоминал ему рыжего своенравного кота, который гулял сам по себе и не любил чужих прикосновений. Шипел, фыркал, не подпускал к себе людей. А сейчас Рыжий не кусается, он стал подпускать к себе Тяня и меньше ершится, не шугается от излишней тактильности Хэ Тяня… Привык, или правда сам не против… и ему тоже нравится…? «Всё, что я когда-либо хотел… всё, что мне когда-либо было нужно… Здесь, в моих руках», — с теплотой подумал Тянь, склонил голову и доверительно прошептал ему на ухо:       — Я ценю всё, что ты делаешь. Спасибо, Малыш Мо.       Тянь немного отстранился, заглядывая в его глаза. Ему захотелось поцеловать Малыша Мо прямо в уголок века. «Золотистые, сияют, как две янтарные капли. Такой красивый», — подумал про себя парень. Скулы Шаня чуть покраснели, и он выдохнул, затаив дыхание, следя за тем, что мажор собирается делать дальше. Тянь смотрел в его глаза таким гипнотическим, хмельным взглядом. Он медленно приблизился к зардевшемуся лицу Рыжего, прикрывая пушистые веки и едва касаясь носом кожи щеки. От тёплого, влажного дыхания Тяня по коже Мо прокатился табун мурашек.       «Я так нуждаюсь в твоей грубоватой нежности… в твоём прикосновении», — робко подумал Хэ Тянь, проводя рукой по спине Рыжего. — «Меня плавит от твоей заботы, и… иногда я думаю, что прошу слишком много…». Тянь мягко поцеловал его в уголок нижнего века и стал спускаться к податливым губам Рыжего, чувствуя, как тело Шаня откликается на близость. Он всосал его нижнюю губу, мокро целуя. Внутри всё радостно затрепетало от подкатывающих всполохов эйфории. Ладони Мо жадно цеплялись за футболку Хэ, скользя по лопаткам и поднимаясь выше. По телу стали проходить резкие волны мурашек. Шань запустил пальцы в лохматые вихры чёрных волос, слегка оттягивая их и слыша тихий полустон мажора сквозь поцелуй. Тянь чувствовал, как щёки и лоб Мо разгорелись. Вдох и выдох — каждый вдох отчётлив, они рвано отзывались в ухающей грудной клетке. Их поцелуй, сначала нежный и сладкий, стал стремительным и страстным. Этот жар в груди заставлял Хэ Тяня прижиматься к Малышу Мо, как к тому, без кого он уже не может. Голова закружилась: так много чувств он испытывал в этот момент, остро ощущая, что его солнце — тоже. Шань жался к нему, жадно целуя, словно он долго терпел и дорвался до него. Если бы рядом была опора или что-то, на что можно было упасть, они определённо бы сделали это, но так приходилось балансировать на грани, цепляясь за друг друга и крепко держа в объятиях. В опьяневшем от желания разуме Тяня проносились заполошные, спутанные мысли: «Солнце, ты сводишь меня с ума! Моё сердце делает вираж, кружится, бьётся преданностью… Я ощущаю всё так остро, словно мы парим…». В этом хмельном, качающемся мире жадный рот Тяня раздвинул подрагивающие губы Малыша Мо. Рыжего дёрнуло, будто через его тело прошёл электрический разряд, и он сквозь поцелуй тихо прорычал, ещё яростнее проталкивая язык в рот мажора. «Ты чувствуешь то же», — пьяно и радостно подумал Хэ Тянь, усмехаясь в поцелуй и ещё больше распаляя Рыжего. По нервам побежал ток, будя в Тяне знакомые ощущения, этот вихрь желания уже закручивал их обоих…       Пока, словно издалека, не прозвенел таймер духовки, оповестивший, что блюдо готово. Этот звук будто вырвал их из сладкого наваждения, возвращая в действительность. Градус страсти оседал медленно, растекаясь по венам до сладкой истомы. Парни не сразу остановились — обоим хотелось продлить этот момент близости подольше. Тянь ощущал себя на какой-то непередаваемой ступени блаженства, близкой к катарсису, ведь Шань, так редко отпускающий себя, делал всё это с ним, потому что также хотел и наслаждался. Он сам тянулся за поцелуем, порой требовательно сминая его губы, отчего сердце Тяня бешено билось и так и норовило вырваться наружу.       Мо слегка отстранился. Его взгляд был словно в дурмане, он хрипло сказал:       — …мне ещё нужно закончить салат.       Тянь не смог сдержать улыбки, нехотя его отпуская. Хэ всегда был жадным, особенно когда дело касалось Малыша Мо. Покрасневший Рыжий поспешил выключить духовку. Не глядя в сторону мажора, Шань прочистил горло и глухо проговорил:       — Я выключил жар, но пусть ещё полчаса потомится.       Тянь подошёл к нему со спины и встал позади Мо, заглядывая в окошко духовки.       — Тебе помочь с готовкой салата?       Шань обернулся и смерил его скептичным взглядом.       — Да ладно, это сейчас твои пальцы на месте. Так что ради твоей же безопасности…       Тянь прыснул, тихо смеясь и тыкаясь носом в плечо Рыжего.       — Помнится, ты обещал поучить меня готовке, м? — озорно проговорил он сквозь мелкие смешки.       Шань откинул голову назад и произнёс, слегка озабоченно косясь на холодильник:       — Давай в следующий раз? Боюсь, в холодос уже ничего не влезет.       — Твоя правда. Тогда… пока ты будешь готовить, давай я тебе сыграю?       Мо поднял голову и утвердительно хмыкнул. Было заметно, что он немного удивлён.       — Угу.       Через пять минут Хэ притащил из гостиной гитару вместе с усилителем. Он воткнул провод, настраивая звук, и расположился с ней на стуле позади Рыжего. Шань бросил на него заинтересованный взгляд, пока споласкивал овощи в раковине. Парень тихо перебирал струны. Тянь дал немного времени пальцам привыкнуть, наигрывая спокойную, нежную мелодию. Спустя несколько мгновений, Хэ Тянь тихонько начал себе подпевать, а затем уже громче, уверенно вживаясь в музыку:              Oh, my life is changing everyday,       In every possible way.       And oh, my dreams, it's never quite as it seems,       Never quite as it seems.              Тянь увлечённо играл, напевая песню, пока Шань сосредоточенно вслушивался, поджав губы и нарезая овощи. Его движения сначала были быстрыми и уверенными, постепенно замедлялись по мере того, как Хэ пел следующие строчки:              I know I've felt like this before, but now I'm feeling it even more,       Because it came from you       And then I open up and see the person falling here is me,       A different way to be.              Голова Тяня покачивалась в такт играемой им мелодии. Лохматая чёлка парня разметалась. Он улыбался спокойной открытой улыбкой, надеясь, что Малыш Мо обернётся на следующих строчках.              I want more impossible to ignore,       Impossible to ignore.       And they'll come true, impossible not to do,       Impossible not to do.              Рыжий, похоже, закончил готовить салат. Он добавил заправку в миску и медленно перемешивал содержимое, внимательно следя за тем, чтобы все ингредиенты равномерно пропитались.              And now I tell you openly, you have my heart so don't hurt me.       You're what I couldn't find.       A totally amazing mind, so understanding and so kind       You're everything to me.              Шань замер, и даже со спины было видно, как покраснели его уши. Он медленно повернулся к Тяню, и тот расплылся в искренней улыбке, продолжая петь. Иногда парень прикрывал веки, пропевая некоторые строки, но ненадолго. Рыжий смотрел ему прямо в глаза, и взгляд его был немного надтреснутым. Шань подошёл ближе и присел на стул напротив, внимательно наблюдая, как Тянь поёт для него.              Oh, my life,       Is changing every day,       In every possible way.              And oh, my dreams,       It's never quite as it seems,       'Cause you're a dream to me,       Dream to me.              Тянь пел и наслаждался реакцией Малыша Мо. Парень сиял, довольный произведённым эффектом. Закончив, Хэ Тянь затих. Он сидел с гитарой наперевес и смотрел на Рыжего, щурясь довольным котом.       — Ну, как тебе?       Лёгкий румянец на скулах и ушах Рыжего выглядел особенно мило. Шань сидел неподвижно, смотря на Тяня с немного расколотым выражением, будто Хэ забрался ему под кожу. Он встал и медленно шагнул к мажору. Тянь поднял голову, всматриваясь в янтарные глаза Рыжего, пытаясь прочесть его мысли. Парень прислонил гитару к стене, рядом с собой. Рыжий окинул его молчаливым задумчивым взглядом, не торопясь с ответом. Он смотрел на Тяня сверху вниз, встав между коленей брюнета. Гуань Шань опустил ладонь на лицо Хэ Тяня, притягивая его к себе. Подушечки пальцев Малыша Мо были шершавыми. В эту секунду Тяню показалось, что его сердце пропустило удар. Шань наклонился и порывисто поцеловал Тяня, углубив поцелуй и покусывая губу Хэ. Мажор закрыл глаза от блаженства, в груди растекались нега и тепло. Парень скользил ладонями по бёдрам Рыжего.       — …ммм, — Хэ блаженно промычал.       — …а как ты думаешь, придурок? — сквозь поцелуй жарко прошептал Шань.       Мо чуть отстранился, заглядывая в серые, будто опьяневшие глаза Хэ Тяня. Он вздохнул, замечая каплю растерянности, и по-хозяйски взял ладонь Тяня, притянув её к своей груди, прикладывая к сердцу. Шань хрипло проговорил:       — Придурок… какого ты такой романтичный…? Ты так заводишь меня, что я сейчас дымиться начну.       Хэ ярко ощутил гулкое и быстрое биение его сердца. Юноша взял ладонь Шаня и также накрыл ею своё собственное. Тянь искренне улыбнулся, когда Мо почувствовал этот ответный ритм и невольно вздрогнул. Парень мягко прошелестел:       — Бьются в унисон, — Тянь заметил, как по шее Малыша Мо пробежали мурашки, и с лукавой полуулыбкой продолжил. — Знал, что ты не устоишь.       Шань фыркнул, чуть улыбаясь ему в ответ. Взгляд янтарных глаз скользнул по плечу Тяня, становясь более серьёзным, и он поинтересовался:       — Как давно ты менял повязку?       Отводя неловкий взгляд, Хэ уклончиво проговорил:       — Ммм… не так давно, Малыш Мо.       Рыжий ухватил его за подбородок и требовательно повернул к себе, чтобы смотреть глаза в глаза. Грозно возвышаясь над Хэ Тянем, Шань укоризненно проворчал:       — Н-да? Это не ответ, мажорчик. Снимай футболку.       Тянь сокрушённо вздохнул, устало понурив лохматую макушку, пока Мо ушёл в ванну за аптечкой. Через пять минут он принёс небольшой поднос, на котором лежал перевязочный материал: длинный пинцет, антисептик и мазь. Он поставил его на стол. К тому времени Хэ уже сидел с оголённой спиной. На грудной клетке красовался большой пластырь, ещё один, поменьше, был налеплен с левой стороны, чуть ниже плеча. Шань подошёл ближе и аккуратно снял повязку с груди. Рыжий пинцетом промокнул ватный тампон с антисептиком и стал проходиться им по заживающим ранкам от снятых швов. Тянь болезненно морщился при этих манипуляциях.       Мо бросил на него внимательный взгляд и спокойным голосом поинтересовался:       — Чем займёшься, когда я уйду?       — Собирался подремать, — Тянь приоткрыл один глаз. — Ты не останешься на обед? — удивился он.       — Нет, мне надо помочь маме. Итак уже откладываю вторую неделю.       — Эх… понятно, — вздохнул мажор.       Рыжий обработал почти все ранки.       — Повернись спиной ко мне, — сказал Шань, залепляя подживающий шов стерильной повязкой.       Тянь сделал, как попросил Гуань Шань. Когда Рыжий снял ожоговую повязку, Хэ сильно вздрогнул. Рана почти затянулась, но в нескольких местах заживала плохо. Мо стал аккуратно проходиться тампоном по ней, и Тянь тихо зашипел. Каждый контакт с антисептиком вызывал у парня болезненные вздрагивания.       Внутренне сочувствуя Тяню, Рыжий тихонько подул на рану и негромко произнёс:       — Потерпи.       Хэ рвано выдохнул:       — Всё нормально, Шань. Не обращай внимания.       Отложив пинцет с тампоном в сторону, Мо осторожно стал наносить лечебную мазь. Ему чётко виделся рисунок клейма, заживающего шрама в виде уробороса. Рыжий нервно сглотнул, потянувшись за чистой повязкой и бросая обеспокоенный взгляд на Тяня. Хэ сильно прикусил нижнюю губу, и недавно поджившая трещинка стала чуть кровить.       — Перестань, — сказал Шань, приблизившись к нему и мазнув большим пальцем по его нижней губе, останавливая.       Тянь смотрел в его глаза надломленно.       — Я почти закончил, — Рыжий развернулся к спине Тяня и стал накладывать повязку. — Ты как, нормально?       — Да, Малыш Мо, — глухо прошелестел парень, стараясь скрыть дискомфорт.       Закончив с этим, Тянь натянул футболку и поблагодарил Шаня за помощь. Он проводил его до прихожей, где они попрощались, и дверь мягко захлопнулась за Рыжим. После его ухода в студии мгновенно воцарилась тишина. Хэ тихо вздохнул и поплёлся к дивану. Он улёгся на него, укрывшись мягким пледом. Сквозь сон Тянь услышал, как кто-то постучал в дверь. Затем снова. Парень разлепил длинные ресницы, тяжело вздохнул и вяло потопал в прихожую. Открыв дверь, он увидел перед собой Цзянь И. Блондин чуть отшатнулся, взволнованно оглядывая Хэ.       — Прости… разбудил?       Тянь сонливо помотал головой, вздохнул и проговорил:       — Всё нормально.       — А я решил заглянуть и узнать, как твои дела, — добродушно улыбнулся Цзянь. — А то вдруг ты на стенку лезешь.       — Нет, только на диван, — усмехнулся Хэ Тянь.       С нескрываемым любопытством Цзянь наклонился, заглядывая в прихожую и принюхиваясь.       — Аппетитно пахнет. Тушёная говядина с овощами?       — Да. Проходи, — Тянь отошёл от входного проёма, освобождая Цзяню путь. — Ты как раз к обеду, — улыбнулся он другу.       Вместе они с аппетитом поели, обсуждая последние школьные новости. Доев последний кусочек, Цзянь И довольно крякнул и мечтательно простонал:       — Шань офигенно готовит, скажи-и!       — Угу, это его фирменное блюдо, — доев свою порцию, Тянь одобрительно хмыкнул и потянулся за тарелкой друга, чтобы закинуть свою и его в раковину.       Цзянь легонько, но протестующе шлёпнул Хэ Тяня по протянутой ладони. Брови брюнета поползли вверх от удивления. Он застыл, отдёрнув руку со скомканной улыбкой. На что светловолосый парень с невозмутимым видом встал и подхватил обе тарелки, неся их в направлении раковины. Чтобы Цзянь И сам вызвался мыть посуду?! Такое Тянь видел впервые.       — Слушай, всё не настолько плохо! Тарелки я в состоянии донести и помыть, — проворчал парень, обиженно складывая руки на груди. — Может, ещё пульс мне померишь?       Цзянь отставил тарелку, которую намеривался помыть. В один шаг он подошёл к Тяню, протянув руку к его шее с характерным жестом, будто действительно собирался это сделать, и решительно произнёс:       — Вообще-то да, — но, не донеся пальцы до шеи, он сменил траекторию и отвесил Тяню несильный подзатыльник.       — Так! Ой, ау! А… это ещё за что? — Тянь стоял с видом: «Хули ты такой дерзкий?!».       — За неблагодарность! — возмущённо проговорил Цзянь.       Тянь от такой наглости аж поперхнулся.       — Пф, прости, что?       Парень всплеснул руками и укоризненно произнёс, окидывая студию слегка возмущённым взглядом:       — А я ещё хотел к твоему возвращению устроить сюрприз, украсить тут всё! Но Шань запретил! И правильно! Ты у нас неблагодарная задница! Что такого тебе сказал врач, отчего ты так разворчался?       Тянь шумно выдохнул, отводя глаза в сторону и с остаточным возмущением сказал:       — Ничего. Он только назначает анализы и проводит сканирование… На три дня нацепил на меня монитор холтера и запретил использовать мобильник с микроволновкой. А я просто жду, когда он скажет, что я в норме, — Хэ отвёл угрюмый взгляд и более эмоционально зачастил. — Ну, или что я не в норме. Хоть что-нибудь! Кроме новых анализов…       Цзянь смерил его обеспокоенным взглядом.       — Думаешь, новости будут плохие?       — В том то и дело, что я не знаю, — Тянь опустил ладонь на глаза и надавил на них пальцами. — Я чувствую себя нормально, — неуверенно пожал плечами он.       — Сейчас будет «но»? — осторожно уточнил друг.       — Но до похищения всё было неплохо…              

***

      В дверь снова постучали. Тянь приоткрыл её, впуская нового гостя.       — Чжань?       — Привет.       — Тебе позвонил Цзянь?       — А должен был?       — Нет… — Хэ нахмурился. — Эмм… заходи. Тебе чего-нибудь налить?       — Да, спасибо, — сказал Чжэнси, входя в студию и неся в руках небольшой контейнер. — Я только хотел узнать, как ты, и принёс домашнее печенье, — он приподнял контейнер, слегка его встряхнув.       — О, это случайно не те, которые пекла на Новый год твоя сестрёнка? — улыбнулся парень, направляясь к холодильнику. Чжэнси проследовал за ним и уселся за стол.       — Они самые, — сдержанно улыбнулся Чжань, пока Хэ копался в холодильнике, выуживая пачку апельсинового сока.       — Ну что, как в целом? — поинтересовался Тянь, захлопывая дверцу холодильника.       — Да так, ничего. Цю только немного прессует… когда забирает Цзяня из школы.       — Ну… это временно. Всё ради безопасности, — сказал Тянь, разливая сок по бокалам. Один из них он поставил ближе к другу, и Чжань благодарно кивнул.       — Да… — Чжэнси неловко провёл ладонью по макушке, взлохмачивая русые пряди.       Они немного помолчали, медленно делая глотки сока. Напиток был холодным. Спустя пару минут Чжань продолжил:       — Ну, а что на счёт тебя? Я не мог дозвониться.       — А, да… Я был вне зоны действия сети, вынужденно, — хмыкнул Тянь и продолжил. — Но я в порядке, не жалуюсь. Просто жду, когда врач разрешит мне вернуться к прежней жизни.       — Тебя уже достало отдыхать и расслабляться? — поинтересовался Чжань, отпивая сок.       Из прихожей послышался нарочитый стук, и маска спокойствия на лице парня пошла трещинами. С лёгким раздражением Хэ Тянь проговорил:       — Знаешь, я расслаблялся меньше, чем ты думаешь, — Тянь поднялся из-за стола. — Секундочку, — сказал он и быстрым шагом направился к входной двери.       Глянув в глазок, Тянь потянул дверную ручку на себя, и, стоило открыть дверь, как на него свалился шумный девчачий щебет. Это были его одноклассницы, причём целая толпа — человек десять.       — Хэ Тянь! А мы принесли тебе конспекты всех занятий, которые ты пропустил, — сказала одна из девушек, всучив ему пакет с файлами.       Хэ обескураженно глянул на неё и толпу девчонок за ней.       — Привет, Айминь, — парень скованно улыбнулся ей. Все эти нежданные гости свалились на него, как снег на голову.       — Все очень за тебя переживают и желают скорейшего выздоровления! — сказала вторая, вручая ему букет маргариток.       Пока Хэ ошарашенно принимал подарки, Чжэнси заинтересованно выглядывал из коридора, привлечённый шумом. Третья, ближайшая к двум девушкам, заметила Чжаня. Она держала в руках коробку с небольшим шоколадным тортом и, увидев его, виновато проговорила:       — Ой, извини. Мы невовремя?       Тянь отмер и неуверенно произнёс:       — Не знаю. В какое время вам сказал прийти Цзянь?       — А… ну-у-у… — Айминь выглядела смущённо. Она опустила глаза, вздыхая. — Ладно.       Хэ отошёл от дверного проёма и, с жестом приглашения, галантно пропустил всех к себе, вежливо улыбаясь. Правда, улыбка вышла несколько вымученной.              

***

      Вечером того же дня Цзянь И сидел у себя дома на диване, зажимая одним ухом смартфон и держа в руке небольшое ведёрко с мороженым. Другой рукой он зачерпывал из него ложкой и комментировал в трубку:       — Ты совсем ничего не испортила, Айминь. Он подозревал меня задолго до вашего с девочками прихода. Но спасибо, что проведали его! Хорошо, увидимся в школе, пока, — И отключился.       Чуть поодаль, на другом конце дивана, развалившись в расслабленной позе, сидел Чжэнси и играл в портативную приставку. Он спокойно спросил, сдерживая полуулыбку:       — Дай угадаю. Операцию «Выше нос, Тянь» разоблачили?       Светловолосый парень вздохнул и эмоционально произнёс:       — Это всё Шаневское фирменное мясо, отвечаю! Оно навело Тяня на подозрение, а приход девочек его подтвердил, — Цзянь проглотил ложку мороженого.       — Ну, что бы я о нём ни думал, Тянь не идиот. И это хорошо, ведь, несмотря на твои опасения, что Хэ торопит события, он отнёсся к лечению серьёзно.       Цзянь И закатил глаза, мотая головой, и со скепсисом проговорил, жуя:       — Мнм… очень… надеюсь.       В комнате пиликнуло. Цзянь потянулся к экрану смартфона, смахивая блокировку.       — Это Тянь? — Чжэнси не отрывал сосредоточенного взгляда от приставки в руках.       — Не… Гэн Сяо из его баскетбольной команды. Он должен был занести ему новую игру для приставки.       Цзянь уставился в экран и стал зачитывать сообщение вслух:       — Его не было дома, но он оставил записку: «Передай Цзяню, что я вышел».       Парень недовольно насупился из-за того, что весь его план пошёл прахом.       — Знаешь, как говорят? Благими намерениями вымощена дорога в ад, — Чжэнси прыснул.       Цзянь И, придерживая ведёрко с мороженым и ложкой одной рукой, достал из-под себя декоративную подушку другой и запустил её в Чжаня.       — Ой, заткнись.       Чжэнси ловко увернулся от мягкого снаряда и, передразнивая Цзяня, усмехнулся:       — Ооу, Тянь подался в бега-а, — Чжэнси улыбнулся, откладывая приставку на журнальный столик.       Цзянь, взирая на этот красноречивый взгляд Чжаня, который гласил: «А я говорил», сокрушённо вздохнул, заглатывая большущую ложку мороженого.              

***

      В дверь квартиры Мо Гуань Шаня постучали. Он поспешил в прихожую и, заглядывая в глазок, удивлённо распахнул её, промолвив:       — Привет.       — Только не спрашивай, как я, — буркнул мажор.       Тянь, облачённый в светло-серую кофту, обтягивающие спортивки и кепку, выглядел рассеянным и немного усталым. Он прошёл в прихожую Рыжего, не дождавшись приглашения войти. Шань, немного прихуев с наглости последнего, развернулся к нему и негромко проговорил:       — Хм… ладно.       Тянь шагнул в гостиную, где царили уют и лёгкий беспорядок — разложенные на кофейном столике комиксы, пульт от телевизора и пустая упаковка от чипсов. С нескрываемым облегчением он плюхнулся на диван, который немного скрипнул под его весом. Оглядываясь по сторонам, он заметил, что в комнате довольно тихо. Хэ стал искать взглядом и, не заметив маму Гуань Шаня, заинтересованно спросил:       — А где госпожа Мо?       — Уехала к тётушке на пару дней, — проговорил Шань, подойдя ближе к Тяню и оценивая его уставший и совершенно заебавшийся вид.       Тянь переложил комиксы на диван рядом с собой, вместе с остальными вещами. Он вытянул длинные ноги, располагая их поверх невысокого деревянного журнального столика. Шань задумчиво хмыкнул, глядя на его расслабленную позу.       — Будешь колу?       — Да, и желательно побольше, — улыбнувшись, ответил Тянь, ища более удобное положение на диване и разваливаясь совсем уж в расслабленной позе, отчего выглядел почти комично.       — Чё, тебя там совсем допекли?       Рыжий, с лёгкой ухмылкой на лице, утопал быстрым шагам на кухню, подошёл к холодильнику и, открыв его, начал копаться среди продуктов. Он быстро нашёл две банки колы — на всё про всё у него ушло от силы пара минут. Пока Мо добирался до Хэ, по пути он открыл одну из банок, потянув за ключ — раздалось характерное шипение газировки, и в воздухе повис сладковатый аромат.       В гостиной его ждала прелестнейшая картина: уснувший Тянь развалился в самой растёкшейся из поз, словно огромный чёрный котяра, посапывающий на солнышке. Кепка чуть съехала с его темноволосой макушки, придавая ему легкомысленный вид. Мо хмыкнул, не особо удивляясь, и тихонько ударил одной банкой колы по другой, не вскрытой, создавая лёгкий звук, стараясь не разбудить соню.       — Твоё здоровье, мажорчик, — пробормотал Шань, поднимая банку с колой и слегка наклоняя её в сторону спящего, будто произнося тост. Он глотнул газировки, наслаждаясь освежающим вкусом и созерцая крепко спящего Хэ.       Тянь выглядел таким беззащитным в этот момент: его лицо было расслаблено, а губы чуть приоткрыты, издавая нежное сопение. Шань, стараясь не потревожить мирное молчание, тихонько подошёл и осторожно потянул за козырёк кепки. С лёгкой полуулыбкой на лице Рыжий снял головной убор с лохматой макушки мажора, его волосы разметались, торча во все стороны. Тёмные пряди мягко упали на лоб, придавая ему ещё более невинный вид. Шань не удержался и улыбнулся: «Всегда находил Тяня в таком состоянии особенно милым.» Он тихонько положил кепку на диван, подальше от спящего мажора, а затем на мгновение задумался, стоит ли будить Тяня. Рыжий вздохнул, отпивая газировки, и решил, что, возможно, лучше оставить его в покое. Вид у Хэ Тяня и правда был измотанным. «Пусть немного отдохнёт», — подумал он, надеясь, что после этого Тянь почувствует себя лучше.

***

      На улице стемнело, время перевалило за полночь. Мажор подслеповато разлепил веки и чуть мотнул головой, смаргивая сонный морок. Он обнаружил, что укрыт пледом, и, наконец, окончательно раздуплившись, уловил доносящийся из кухни шум возни. Тянь зевнул, потёр глаза и распахнул покрывало. Встал и вяло поплёлся к включенному свету и, увидев Шаня, который готовил себе сэндвичи, растерянно проговорил:        — Как меня так быстро срубило…?       — Ты уснул, не успел я вынуть колу из холодильника, — ответил Мо, надкусывая свой полуночный перекус.       Тянь устало надавил на переносицу и глухо произнёс:       — Извини.       Рыжий пожал плечами, не придавая этому особого значения.       — Ерунда. Колу не расхотел? — спокойно спросил он, пока сам накладывал начинку на очередной сэндвич. Тянь, всё ещё не до конца пришедший в себя, остановился и взглянул на полуночный перекус Рыжика.       — Эмм… Лучше воды, — неловко усмехнулся Тянь.       — Сейчас налью, — ответил Мо, движением головы указывая на фильтр рядом с раковиной.       Мажор приземлился за небольшой обеденный стол, выдохнув и зевая:       — Спасибо.       Мо протянул ему наполненный водой стакан.       — На, не торопись.       Хэ Тянь благодарно взял у него из рук стакан и жадно начал пить. Опомнившись, он посмотрел на парня и, кивая на холодильник, сказал:       — Ну, ты можешь выпить колы, если хочешь.       Шань пожал плечами, продолжая укладывать начинку между ломтиками хлеба и иронично фыркнул.       — Я уже. Обе банки.       — Ну-ну… — Тянь смущённо хмыкнул. Сокрушённо вздохнув, он взглянул на Рыжего, который смерил его колючим взглядом, словно в ожидании откровенности.       — Ты знаешь, что ты говоришь во сне? — спросил Шань, с некоторой долей беспокойства в голосе.       — Наверно, бывает… — уклончиво ответил парень.       — Что тебе снилось?       Тянь вздохнул, пытаясь вспомнить размытые образы из своего сна.       — Не знаю… — начал он медленно. — Помню, что был в каком-то странном месте. Всё как-то перепуталось. Там был бал, звучала музыка, которая казалась из другого времени. Вокруг меня не было никого знакомого, но они все выглядели, словно из какого-то исторического фильма… Дамы в пышных платьях, парни в смокингах, их лица были скрыты под масками.       Шань приподнял бровь, уловив в словах парня намёк на историю, полную странностей.       — И что же они делали? — подталкивал он, чувствуя, как разговор начинает обретать живость.       — Да просто танцевали, говорили о чём-то, но… на незнакомом мне языке… — пожал плечами он. — А потом этот мир начал резко рушиться, когда я пытался понять, что происходит, но не смог… Было страшно… непонятно, куда бежать… Среди людей началась паника…       Рыжий посмотрел на него обеспокоенно и негромко проговорил, поднося к губам сэндвич:       — Теперь-то можно спросить, как ты?       Тянь опустил глаза, выдыхая. У него был немного отстраненный вид, как тогда в больнице, словно его мысли были далеко, и его внезапно вырвали из них обратно, из тьмы на свет.       — Честно говоря, Шань, я не знаю, — хрипловато произнёс Тянь, голос его был полон неуверенности и усталости, как будто он пытался найти слова в океане осколков.       Мо, до этого стоявший рядом со столом, присел за него, чтобы приблизиться. Он осторожно взял ладонь Хэ Тяня, почувствовав её холод, и сжал её, как будто передавая часть своего тепла.       — Думаю, после всего… ты испытываешь много чувств, — он помолчал, подбирая слова, и, нахмурившись, глухо пробормотал, потупив взгляд, будто его собственные мысли были тяжелыми. — Я думаю, лучший способ справиться с ними — это не подавлять их… Стараться проживать их, — Мо словил надтреснутый взгляд Тяня. — Что бы ты не чувствовал, не надо это скрывать… Хорошо?       — …да, — Хэ сжал ладонь Мо, чувствуя тепло, исходящее от парня.       Они посидели так какое-то время, пока Шань не пошёл спать. Тянь пообещал, что присоединится к нему чуть позже. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить свои мысли. Парень смахнул блокировку экрана своего смартфона. Яркий свет экрана осветил его лицо в полумраке кухни, когда он нажал на иконку Вичата и зашёл в диалог с Цзянем. Его пальцы медленно начали набирать сообщение.       (00:43)       Привет. Спишь?       Тянь не ожидал, что Цзянь ответит так быстро, но напротив его аватарки загорелся зелёный огонёк, и статус сообщений изменился на «Прочитано».       (00:43)       привет, ещё нет.       (00:43)       созвон?       (00:44)       валяй       Собравшись с мыслями, Тянь набрал номер Цзяня и в ожидании нажал «вызов». Когда послышался звук подключения, Хэ стал эмоционально говорить, не давая Цзяню себя перебить:       — Ты должен ослабить хватку! Готовка, продукты, бригада нянек…       — Тяяянь, — протянул с другой стороны Цзянь, его голос звучал мягко, но с нотками тревоги.       — Это всё перебор, — закончил Хэ, укоризненно выдохнув.       Из динамика послышалось тихое сопение, словно Цзянь И пытался понять, как именно ответить. После недолгой паузы, вздохнув, он продолжил тихим, почти робким голосом:       — Я всего лишь хочу помочь.       Тянь внутренне сжал кулаки, понимая, что с его другом всё не так просто.       — Я знаю. Но я могу и сам, — сказал он более настойчиво, чем намеревался. — Тем более, вас троих вполне достаточно.       В его голосе звучал протест, желание сохранить независимость. Слова вырывались, полные неуверенности, но и нежелания чувствовать себя обременительным или дополнительной ответственностью. Тянь вспомнил, как в последние дни его жизнь казалась слишком запутанной и тяжёлой, и понимал, что Цзянь испытывает только самую искреннюю заботу. Но в то же время он был упрямым и не хотел, чтобы ребята брали на себя так много.       — Я хочу показать, что ты не обязан… Не обязан тянуть всё в одиночку. Особенно после такого… через что тебе пришлось пройти… — произнёс Цзянь, его голос дрогнул от эмоций. Тянь почувствовал, как его сердце сжалось.       Цзянь И стал тихо говорить дальше:       — Знаешь, когда я болел… и, если в это время мамы не было рядом. Мне было очень плохо и одиноко… И не хотелось просить о помощи, чтобы не становиться обузой. Но затем меня… Меня уносило дальше и дальше пока… я не замкнулся окончательно. И только Сиси мог…       — …вытащить тебя из этого состояния, — хрипло закончил Хэ, понимая, что происходящее не оставляло места для гордости.       — Пожалуйста, Тянь, если тебе станет плохо или ты попадёшь в беду, не держи всё в секрете! Ты можешь рассчитывать на нас. На Шаня! Знаешь, как он переживал о тебе!? Как я… — он всхлипнул.       — Эй… ну чего ты… Выше нос, Цзянь, — сказал Тянь, стараясь подбодрить друга. Голос Хэ был хрипловатым, чтобы продолжить, ему пришлось прочистить горло, он прикрыл заслезившиеся веки. — Сейчас самое страшное позади, — мягко проговорил Тянь.       Цзянь шумно шмыгнул носом.       — Выкинешь ещё что-нибудь… такое… И моё сердечко этого не выдержит! — продолжил Цзянь, но в его голосе уже слышалась лёгкая улыбка.       Хэ на миг прикрыл глаза и порывисто выпалил:       — Прости, что напугал.       Прозвучало обескураживающе искренне. На другом конце замолчали.       — Простишь? — в голосе Хэ Тяня слышались нотки вины.       — Я не злюсь, придурок. Мы же друзьяшки! — шмыгая носом и прячась за надтреснутым тихим смехом, пробормотал Цзянь И. — Просто ты же знаешь… Если что вдруг… мы поможем. Всегда.       — …всегда, — эхом повторил Тянь.       Они замолчали.       Хэ Тянь первым прервал неловкое молчание:       — Цзянь И?       — …а?        Давя улыбку, парень с нарочитой серьёзностью произнёс:       — Подотри сопли, некрасиво.       После паузы из трубки стало долетать задыхающееся возмущённое, переходящее на ультразвук:       — Пфф! Тянь, ты знаешь, что иногда ты такая козлина-а-а?!       — Я тоже тебя люблю! — ответил мажор, смеясь добродушно, словно не замечая всплеска раздражения.       — Всё! Катись спать, Хэ Тянь! — с напускной серьёзностью добавил он, пытаясь восстановить хоть какую-то дисциплину в разговоре.       — Спокойной ночи, Цзянь И, — произнёс Тянь не без улыбки. Его голос был мягким, наполненным теплом благодарности и лёгкой грустью.