Случай в крематории

      — Что значит, ваш брак фиктивный?! — Блейз переводил изумлённо-гневный взгляд с Тео на Пэнси и обратно. — Вы что, решили брать пример с гриффиндорцев вроде Поттера?       — Блейзи, не кипятись, — флегматично произнёс Тео. — Ты же знаешь родственников Пэнси. Они спят и видят её замужем и с кучей детей.       — А мне этого не нужно, — вставила Пэнси.       — И вы решили пожениться, — протянул Блейз. — Но нас-то зачем за нос водить?       — Если поверите вы, значит, они тем более поверят.       — Блин, а я был искренне счастлив за вас!       — Так и сейчас будь счастлив, — хмыкнул Тео. — Каждый делает, что хочет, встречается с кем хочет — красота!       — Хоть бы одну настоящую свадьбу! А я знаю! — разгорячился Блейз. Возможно, в нём бурлили выпитые настойки, но это не точно. — Ронни, выходи за меня! Устроим самое пышное и богатое торжество!       — Забини, ты ёбнулся? — Рон подавился пивом, услышав предложение.       Мысль была верная, Блейз действительно ёбнулся, поэтому он поспешно улыбнулся присутствующим.       — Шутка. Думаю, мы пока не готовы к такому шагу.       Рон облегчённо крякнул и вновь отхлебнул из кружки.       Блейз кинул взгляд на обеспокоенного Драко и подсел к Рону.       — Ты правда не хочешь брака? — шепнул он, чтобы никто не услышал.       Рон пожал плечами.       — Если соберёмся заводить детей, то отношения стоит узаконить, а так… Какой смысл? Мы живём вместе, спим, проводим время, официальные бумаги ничего не изменят.       — Согласен, — кивнул Блейз.       Мысли Рона откликались ему, но всё равно было немного обидно. Самолюбие, что ли, уязвилось? Да пикси его знает, поэтому Блейз решил выкинуть из головы всякие глупости.       — Зато вот Гермиона молодец, — озвучил он громко.       Грейнджер Крам появилась на совместной вечеринке вместе с супругом Виктором. Тот выглядел, как бог. Блейз внутренне поблагодарил Мерлина, что Крам натурал, иначе переживал бы за то, что Рон уйдёт к этому огромному шкафу в спортивных штанах. Он и так уже исходил слюной и просил автограф. Впрочем, справедливости ради, не он один, но какое Блейзу дело до других?       — Крам выигрывает матчи за матчами, — сказал он вслух.       — Крутой мужик, — подтвердил Рон. — Всегда был таким. Гермионе повезло. Очень рад за неё.       Гермиона выглядела счастливой, Крам общался почти без акцента и лишь делал паузу, когда произносил её имя: «Герм-иона». Звучало мило.       А вот Драко почему-то не выглядел счастливым, хотя для этого были все предпосылки.       Поттер смотрел влюблённым взглядом, дарил подарки, сдувал пылинки, но Драко становился всё мрачнее с каждым днём. Разговор с ним ничего не дал. Драко вздохнул, ответил, что всё хорошо и что он просто не может поверить в происходящее.       Блейз понимал, что после того, как Поттер внезапно оказался замужем, его друг болезненно воспринял этот факт, но с фиктивным браком уже покончено, Поттер свободен, как ветер, и причин для беспокойства вроде бы не было. Или были?       Драко молчал. Ничего не говорил ни Блейзу, ни Тео.       Блейз беспокоился, но особо не лез. В конце концов, все взрослые люди и сами разберутся. Он лишь сказал, что всегда готов помочь или выслушать, а там пусть Драко сам решает.       Блейз опустил руку на плечо Рону и собственнически прижал к себе. Мир могут сотрясать любые катаклизмы, но пока светит его личное рыжее солнце, душа Блейза не омрачится дождями.       С Роном Блейз был уверен, что может летать. Да и вообще всё на свете может. Рон задавал ритм и направление, и неважно, где они приземлятся. Важно лишь то, как легко леталось и как несложно повторить.       Поттер как-то шепнул Блейзу, что Рон грубит и отталкивает лишь потому, что боится собственных чувств. И Блейз поклялся самому себе, что поможет открыться и сохранить эту открытость.       Он ни на что не претендовал, и их истории, как главы вечной книги, содержали лишь половину жизнеописания. Они оба умели ставить точку, но разве не запятая была предпочтительнее?

***

      Драко озабоченно наблюдал за Блейзом, — тот тревожился из-за поведения Уизли, — и хотелось начистить другу Поттера морду, чтобы было неповадно. Он был уверен, что Уизли водит Блейза за нос, хотя Гарри уверял, что тот просто слишком закрыт и за напускным хамством прячет свою уязвимость и ранимость. Мол боится, что он, такой скучный и заурядный, надоест Блейзу.       Если это правда, то у Уизли и самого Драко были схожие чувства. Только с Поттером связывало ещё и непростое прошлое. Если Блейз и Уизли начали отношения с чистого листа, то Малфой и Поттер — бывшие соперники. У них не могло быть с чистого листа, без углов и зазубрин.       Сейчас всё было слишком хорошо. Даже приторно-ванильно. Гарри — буквально образец идеального мужчины, предупреждающий желания, пытающийся угодить и чуть ли не на руках носить. Возможно, он пытался загладить свою вину за обман, но Драко боялся, что однажды счастье закончится так же внезапно, как и началось. А ещё мешало ощущение, что он не заслужил такого отношения. Гарри мог выбрать любого достойного мужчину, но почему-то выбрал Драко.       Они ходили на свидания, Гарри задаривал подарками, про секс и говорить нечего — таких жарких и бурных ночей у Драко не было никогда.       А может, завтра Драко проснётся и не найдёт Гарри рядом с собой? Вдруг всё это сон?       — Ты такой задумчивый в последнее время, что случилось? — конечно же Гарри заметил его унылую физиономию и конечно же счёл своим долгом спросить.       — Всё в порядке, — улыбнулся Драко.       — Знаешь, я тут подумал, что, может, хватит нам встречаться и стоит съехаться? Тем более мы уже жили вместе, а сейчас я всё равно каждую ночь провожу с тобой.       Гарри искренне не понимал его желания жить отдельно, а Драко просто боялся сближаться настолько, чтобы вместе жить. Это ведь серьёзный осознанный шаг.       — Мы вынужденно жили вместе, — возразил Драко. — Меня по сути не спрашивали.       — Да. Но сейчас какая разница? — Гарри раздосадованно дёрнул уголком рта. — Мы любим друг друга, Рон и Блейз вообще давно вместе живут. В чём проблема, Драко? Обещаю, я не буду вытираться твоими полотенцами!       Драко было плевать на полотенца, пусть хоть трусы его носит, но съехаться вместе означало, что всё действительно серьёзно. И ведь Драко тогда совсем вляпается в Гарри, как муха в липкую паутину. И если Гарри его бросит, то Драко больше не сможет самостоятельно выкарабкаться из этого капкана.       Было страшно. Но и заманчиво тоже. Драко мечтал каждый день на протяжении всей жизни видеть по утрам лицо Гарри, целовать его упругие губы, задевая жёсткий небритый подбородок, ворчать, но тут же умолкать от брошенной улыбки и крепких объятий.       Может, стоит попробовать?       — Хорошо, нет никаких проблем, — сказал он. — Давай жить вместе.

***

      Согласиться легко, а вот выбрать дом для совместной жизни — оказалось сложно. Драко не хотел жить в мрачном особняке на Гриммо, а Гарри не желал ютиться в квартире, но, в конце концов, Гарри всё же согласился на квартиру, уступая Драко.       Он вообще во многом уступал. Соглашался на все варианты предложенные Драко по поводу обустройства квартиры, и это ещё больше пугало.       Мягкий податливый Гарри не вызывал почему-то чувства безопасности и комфорта, теперь Драко преследовали мысли, что где-то есть подвох, что Гарри что-то задумал. Ведь этот человек вышел замуж за преступника и прожил с ним довольно долгое время. Может, и с Драко он ради какой-то выгоды?       Драко судорожно вспоминал, нет ли у него каких-либо проблем с крематорием, закрыты ли все долги, уплачены ли налоги, и не сожгли ли они с Блейзом кого-то по чистой случайности. Конечно, ничего подобного он не вспомнил. Сожжены были те, кто и должен быть сожжен.       В маггловском отделе тоже было всё в порядке, права работников не ущемлялись, а про превосходство чистокровных никто и не думал. Вряд ли Драко считался до сих пор опасным преступником, поэтому данную теорию можно было отринуть.       А что, если для Гарри Драко был развлечением? Сейчас он его окучивает, мил и уступчив, а потом просто кинет?       Вот как Стив поступил с ним. Драко доверился, а тот оказался последним козлом. Может, это и неправильно — переносить прошлый опыт на новые отношения, но с Гарри всегда всё было слишком непросто.       — Драко, в последнее время ты слишком много думаешь, — заметил необычайно внимательный Гарри. — На работе проблемы? Я могу помочь?       — Нет, всё в порядке.       — У нас проблемы? — криво усмехнулся Гарри, и Драко напрягся. — Даже сексом стали меньше заниматься, это же не просто так.       — Ты только об одном думаешь, — закатил глаза Драко.       — Потому что я молодой парень, и наконец-то сплю с любимым человеком! — воскликнул Гарри. — Я хочу тебя круглыми сутками, но почему-то больше не получаю той отдачи, что раньше. Хочу узнать — почему?       — Не у всех половая конституция сильная, — пробурчал Драко.       Он, конечно же, безбожно лгал. Желание не пропало, наоборот, Гарри хотелось безумно, и с каждым их соитием желание не уменьшалось, но Драко закрылся в свою раковину и не желал оттуда выходить. Само собой, это не осталось незамеченным.       Как выбраться из трясины мыслей, Драко понятия не имел, он мечтал быть счастливым, но будто не позволял себе.       — У тебя нет проблем с половой конституцией, Драко, — хмыкнул Гарри. — Расскажи мне, что беспокоит, вдруг я смогу помочь.       — Проехали, я в норме, — отмахнулся Драко. — В выходные мне нужно навестить родителей, пойдёшь со мной?       — Твои родители не будут против?       — О, нет. Они будут рады, — улыбнулся Драко.       Люциус был просто в восторге от того, что его сын выбрал Национального героя себе в пару. Тут, конечно, ещё вопрос: кто кого выбрал…но, в любом случае, гомосексуальность Драко больше так сильно не беспокоила Люциуса. Тот лелеял надежду, что Гарри поможет вернуть должность в Министерстве и Малфои вновь станут уважаемыми людьми.       — Может, испытаем ещё раз твою половую конституцию? — Гарри запустил руки под рубашку Драко, вызывая появление мурашек. — Как ты на это смотришь?       Драко улыбнулся, не в силах устоять перед ним.       Да к чертям собачьим тревоги и сомнения, когда вот он, Гарри, рядом, хочет его; и просто невозможно не касаться потрясающей золотистой кожи, не целовать чуть влажных губ, не смаковать каждую секунду, складывая бережно в копилочку самой светлой и чистой любви, и не проживать всё это снова и снова.       — Драко, любимый, — шептал Гарри, сдирая его рубашку с плеч и припадая губами к коже — чувствительной настолько, что горячие, словно ожоги, поцелуи заставляли вздрагивать. Стон, неожиданный и громкий, вырвался из горла, оглушая, ударяясь о стены и уносясь в открытое окно, чтобы подарить освобождение.       С Гарри было хорошо. Руки оплетали с нежностью и заботой, и Драко казалось, что находится в коконе. Уютном и надёжном.       Взгляд глаза в глаза — честный и искренний, поцелуи — сладкие и частые, слова — ласковые и щекочущие слух. Драко растворялся в счастье.       Толчки становились чаще, быстрее, дыхание более шумным, а температура тела — запредельной, выше, чем в печи крематория.       Эйфория наполняла каждую клеточку тела, удовольствие бурным потоком разливалось по сосудам, Драко обхватил шею Гарри рукой, желая быть ближе, кожа к коже, въедаясь в его тело, как ржавчина въедается в металл.       — Люблю тебя, — дыхание Гарри лизнуло ушную раковину, и Драко кончил почти в то же мгновение.       Гарри излился вслед за ним и откинулся на подушку рядом.       — Мне кажется, с твоей конституцией ТОЧНО всё в порядке, — заключил он, рвано дыша.       — Спасибо за вердикт, целитель Поттер, — фыркнул Драко.       — Да пожалуйста, — Гарри чмокнул его в нос и улыбнулся. — Я сейчас вздремну, и потом мы продолжим, — пригрозил он, зевнув.       — Отдыхай, ты сегодня много работал.       Когда Гарри отвернулся и засопел, Драко уже знал, что он проспит до утра. Накинув Очищающие чары, он склонился над Гарри и оставил лёгкий поцелуй на виске.       — И я люблю тебя, — сказал тихо.       Затем осторожно, стараясь не разбудить, поднялся и стал одеваться. Драко взял свою палочку, кинул пару вещей в чемодан, уменьшил его и решительно направился к двери.       Остановился на пороге. Обернулся, глядя на спящего Гарри. Глаза предательски защипало.       — Прости, но так будет лучше, — прошептал он под нос.       А затем тихо притворил за собой дверь, скрываясь в темноте лондонской ночи.