Parasite.

***

—...Как и всем живым существам, растениям нужно питаться. Корни укрепляют растение в почве, добывают из неё воду с растворёнными солями. Она по стеблю поступает к листьям. Стебель также служит опорой для листьев и цветков, выносит их к свету... — продолжала объяснять материал Есида Ацуко, временами запинаясь. Периодически она даже останавливалась, чтобы перевести дух. Теперь понятно, что устали не только твои одноклассники, но и она сама, считающая оставшиеся минуты. — А теперь я хочу, чтобы вы ответили мне на вопрос: «Почему растения не могут жить без солнечного света?». Есть желающие? Только одна рука была поднята вверх. Ты взглянул на неё, успев подумать, что Каменага Куроко вышла из строя на сегодняшний день, но ошибся. Она бы не смогла позволить блеснуть знаниями кому-то другому, так как очень любит учёбу и уделяет ей излишне много времени. Из-за этого, правда, иногда она бывает слишком высокомерной и чрезмерно гордится своими успехами в учёбе. Она честолюбива, на уроках всегда старается ответить первой и выделиться своими знаниями, за что многие не без оснований считают её «всезнайкой» и «ботаничкой», а также это вызывает у некоторых насмешки. Вскоре на глаза попадается один неприятный факт - с ней никто не хочет дружить. В глазах окружающих она со своим фанатичным стремлением к порядку и дисциплине выглядит излишне «правильной» и занудной, и за это над ней часто смеются, ведь не все сенсеи и тем более далеко не все ученики приходят в восторг от её знаний, её назидательный тон в разговоре с одноклассниками точно не способствует завязыванию знакомств. ... Слезы медленно капали на обычный клочок бумаги. Для обычных учеников, этот листочек скрывает в себе отличный балл за тест, ведь не каждый из них сможет с первой попытки набрать даже половину, а тут целых восемьдесят! Однако для того, кто готов порвать этот чёртовый результат, ради своего психологического здоровья, данная «оценка» просто унизительная. Куроко недоучила пару терминов... Казалось бы, с кем не бывает, потому что она болела некоторое время и могла что-то пропустить из виду. Даже сама сенсей уверила ее, что та ничего не упустила и обязательно справиться с тестом. Однако что она имеет в итоге? После объявления результатов, староста ушам не могла поверить. Пока мозг обрабатывал произошедший поворот, кто-то с задней парты начал стебать провал отличницу. Её письменные работы всегда имеют длинные предложения со множеством запятых, а так же оказываются более объёмными, чем было задано. Ошибки на листе отмеченные красным карандашом, будто специально, и обидные слова стали последней каплей перед началом истерики. Так что по в итоге-то? А вот что: Куроко плачет в женском туалете, заранее спрятавшись в одну из пустых кабинок. Она не могла осознать из-за чего потерпела провал и стала позором школы? Конечно же это не так, но такой человек как она не способна принять своё поражение. Каменага уже придумала как сходит к сенсею за дополнительными заданиями и как будет драить школу, пока руки не сотрутся в кровь. Куроко, даже уже найдя решения данной проблемы, всё равно плакала. Эти восемьдесят баллов ничто, а значит она и вовсе не старалась. Пусть одноклассники успокаивают ее и говорят как она отлично постаралась, но это всё ложь и желание посмеяться. Если она не может справиться с задачей среднего уровня сложности, то что она может? Конечно же, Ямада Таро все сможет... Этот человек - гений, как всегда набравший сто баллов и являющийся лучшим учеником школы. А она... ...всегда вторая. Почему она вообще допустила данную оплошность? Почему она не доучилась? Почему она всегда на втором месте? Пусть ее класс не понимает всю горечь положения, но главное, что Куроко не всё равно на низший результат, ведь середины никогда не будет. Либо она набирает сто баллов, утирая нос самому Ямаде Таро, либо опускается на самое дно своего постоянного второго места, всегда оставаясь его тенью... Да вот только выгорание уже ожидает в конце её пути... ... — При недостаточном освещении изначально будет меняться окраска листьев, теряться яркость их рисунка. Постепенно отпадают нижние листья растения, цветы у таких экземпляров меньшего размера. Как следствие всех этих явлений, рост растения прекращается полностью, и наступает его гибель. — Верно, Каменага, — одобрительно кивнула головой она, мельком осмотрев класс и осуждающе покивав. Первая половина учеников едва ли не засыпала, утомившись от нудной теории и желания услышать знакомый звук школьного звонка, извещающий об окончания урока, и наконец отправиться домой, отдохну в свои законные выходные в кругу своей семьи, а вторая игнорировала поступающую информацию, даже не пробуя начать что-то записывать. Чревато последствиями. — Между прочим, это встретится в вашем тесте, который я дам на следующем уроке. — попыталась как-то вразумить их сенсей, но не смотря на её строгий, никто из класса даже не шелохнулся, прекрасно понимая, что Есида Ацуко слишком добрая и мягкая для сенсея, поэтому даже если ты напишешь какую-то фигню, она все равно натянет тебе на нормальную оценку. – Внимание, уважаемые коллеги и обучающиеся! Пожалуйста, немедленно пройдите в помещение спортивного комплекса. Повторяю. Пройдите в помещение спортивного комплекса.

***

Когда они зашли в спортивный зал, где перед сценой в несколько рядов поставили складные стулья, большая часть которых уже была занята другими людьми. – О, просто здорово, – проворчала Мию Саки. – Не хочу сидеть в первом ряду. – Я не против, – пожала плечами Харука. Они направились к остальным своим одноклассникам, которые уже успели занять оставшиеся свободные места. – Тут, наверное, полгорода собралось, – заметила Куроко. – Ага, – кивнула Саки. – Я хочу сказать, это же маленький городок, сама знаешь. Случай с [Задира] наделал шуму. К тому же его родители до сих пор живут здесь. Люди помнят. – Люди помнят... – тихо повторил ты. Прямо перед ними, на сцене, установили серые стенды с букетами различных цветов, которых продолжало становится все больше и больше, вот, например, какая-то женщина сейчас положила букет белых хризантем, на переднем плане выставили фотографию погибшего, что на снимке выглядел не идеально. Мальчик смотрел с изображения, будто живой... Вот только человек с фотографии был мёртв... Мальчик с хаотичными и отросшими волосами запрокинул голову под странным углом, широко разинув смеющийся рот, при этом прижимая к своей груди щенка с темной шерстью и с треугольными, немного наклонёнными вперёд и крепко стоящими ушами, который облизывал его лицо и, возможно, счастливо размахивал из стороны в сторону своим сильно закрученным, чем-то напоминая серп, хвостом… И все же это фото подходило как нельзя лучше: фотограф поймал и запечатлел радостный, не постановочный момент. Ребенок на фотографии выглядел счастливым... ...белые мутные глаза смотрели на тебя со дна большой праздничной коробки. Несмотря на то, что она была достаточно большой, по сравнению с другими посыльными коробками, а мальчик был достаточно худым и миниатюрным, после того как его продержали на протяжении нескольких недель в мрачном подвале, все равно пришлось подгибать ему ноги поближе к животу, а руки расположить так, будто он «обнимал» свой живот, чтобы он смог поместиться в ней. Вся эта поза напоминала человека, скорчивающегося от боли в животе, хотя голова, повёрнутая прямо в сторону смотрящего, явно намекала на неестественность позы. Ты смотрел на то, как твой отец закрыл коробку крышкой, скрывая от любопытных глаз труп, погрызанный голодными крысами, оставивших ему множество следов укусов, от мелких, до более глубоких, проникающих и даже доходящих до костей. Твоя же роль заключалась в том, чтобы обернуть коробку в красивую праздничную обёртку - красная, украшенная милыми маленькими лицами Одзи-сана и надписями «Хо-Хо!» - и перевязан золотой лентой, образующей аккуратный бант сверху. Твой отец же в это время оделся в знакомый всем костюм - красное пальто с белым меховым воротником и манжетами, черный кожаный ремень, красные брюки и шапочка с белым мехом, напоминающая ночной колпак с белым помпоном. Огромная накладная борода скрывала половину его лица, оставляя на виду только его нос, шапка, натянутая по самые глаза, напуская зловещую тень, а на губах появился едва заметный усмешка - та, что могла бы спугнуть даже саму ночь. Коробка отправилась в большой красный мешок. – Проклятье... – прошептала Мию. Кокона посмотрела на подругу: та промокала глаза салфеткой, поэтому она обняла ее и сказала: – Я знаю. Внезапно заработала акустическая система, раздался громкий завывающий звук, потом он стих. На сцену поднялись три человека: молодой мужчина в костюме, направившийся прямиком к микрофону, и державшиеся рядом мужчина с женщиной. Человек в костюме встал перед трибуной, а пара осталась стоять у края сцены. Ты сообразил, что это, скорее всего, родители задиры, но ты их не знал. В детстве ты не особо обращал внимание на родителей остальных детей: они принадлежали к особому виду людей - «взрослые». Человек у трибуны представился, назвавшись директор школы. Он произнес несколько слов о потере и общности, а также о том, как мимолетна и драгоценна молодость; вкратце напомнил собравшимся о доброте погибшего, о том, что он с самого раннего детства производил благоприятное впечатление на окружающих. «Это не правда...» – подумал ты. ... Из-за угла вышел твой задира, и ты скривился от отвращения, спешно отступая в тень, чтобы избежать перепалки. Впрочем, сегодня его целью, похоже, был вовсе не ты, так как он направился прямиком к трём детям, играющими в марблс, которые сияли различными цветами на солнце. – Гони шарики, — велел он. — Н-но сейчас не твоя очередь, — робко сказал кто-то из них. — Моя, потому что я так решил, — усмехнулся задира. — По очереди играют совсем по-другому, — возразила девочка, самая младшая в их группе, с отвратительными розово-рыжими волосами, которые напоминали смешение кетчупа с майонезом. — Поучи меня ещё, — пригрозил он, резко замахнувшись, отчего девочка вздрогнула и отскочила. Он зло рассмеялся над её испугом. Несмотря на мозг размером с горошину, он по-прежнему оставался здоровенным семилеткой. Ты сам частенько оказывался под ударом, по крайней мере, до тех пор, пока не задирам это самим не надоело, так как «обычный ребенок» ты никогда не реагировал. Однако ты прекрасно знал, что это хрупкое «перемирие» долго не продержится, пока ты вновь не сделаешь что-то «странное», как тот случай с котом, из-за которого все вновь ополчатся против тебя. — Перестань, [Задира]! Она же девочка, — взмолился мальчик с венком из одуванчиков, которые окрасили его одежду и пальцы, где ногти были покрашены в черный цвет, в жёлтый цвет. Такие же следы были и на пальцах девочек, но в большем количестве, видимо, это они сделали ему венок. — А ты у нас защитничек, значит? — усмехнулся задира. Защитник уткнулся взглядом в пол, но, к его чести, кивнул. — Так ты в нее втюрился~? — насмешливо протянул задира. Он со всего размаху толкнул мальчика на пол, из-за чего его венок упал с головы, и принялся пинать его снова и снова, от чего «бывший защитник» свернулся калачиком и безропотно принимал пинки, издавая жалкие, тихие всхлипы. Обе девочки, с которыми он играл, вздрагивали от каждого удара ногой, будто чувствовали его на себе. Ты успел подумать, что такая демонстрация силы более чем излишняя и наверное, стоило вмешаться, однако эта мысль была несерьёзной и мимолётной. Когда задира насладился издевательством сполна, он резко наклонился и схватил шарики. Напоследок хулиган плюнул в сторону своей жертвы и ушёл вразвалку, будто только что выиграл олимпийскую медаль, а не напал на ребенка немного младше себя. — Божечки! — вскрикнула одна из девочек, которая, видимо, являлась сестрой другой девочки из-за их схожести черт, но уже с более-менее приемлемым цветом волос - темно-каштановый с некоторыми бордовыми прядями, будто она их маркерами или фломастерами покрасила и бухнулась на колени. — Ты как? «Бывший защитник» поднял голову, обнажая лицо, залитое слезами, из-за чего его глаза сильно покраснели и если бы его «подводка для глаз» была настоящей, то потекла черными ручьями. Да ещё и соплями, что было куда более отвратительно. — Мне больно, — простонал он. — Очень больно. — Я позову Судзуки-сан! — Н-не надо, — промямлил он. — Если [Задира] узнает, что мы проболтались, только сильнее попадёт. «Слабость действительно выглядит отвратительно...» ... Директор закончил и представил родителей задиры, которые явно чувствовали себя не в своей тарелке: переминались с ноги на ногу рядом с трибуной, скользили взглядами по толпе, словно спрашивая себя, что они тут делают. Наконец вперед вышла мать задиры. – Так странно находиться здесь сегодня... – произнесла она, и по толпе пробежал тихий одобрительный шепоток. – Мы безмерно благодарны всем вам за то, что вы пришли. – Поскольку ты сидел не очень близко к сцене, но все же имел хорошее зрение, смог увидеть, что женщина того и гляди заплачет, и слезы уже блестят у нее в глазах, однако ее голос не срывался. – Мы благодарны за то, что вы здесь. Кокона стиснула руку Мию, и та пожала ее ладонь в ответ. – Я хочу сказать кое-что, – продолжала она, – о семьях, которых сегодня здесь нет. Как все вы знаете, за те страшные несколько месяцев наш сын не был единственным убитым ребенком. – Она зачитала еще четыре имени: двух девочках и двух мальчиках. – Я никогда бы не хотела такого говорить, но нам повезло, что мы смогли найти нашего, пусть и мертвого, сына... Ведь мы смогли его по-человечески его похоронить. Шинако Бунзай: Добрый вечер, Бураза. Шинако Бунзай: С вами ваша ведущая Шинако Бунзай: Шинако Бунзай, и вы слушаете программу «Крик» на 189.16FM. Шинако Бунзай: Прежде чем мы начнем принимать ваши звонки Шинако Бунзай: на единственном в Бураза ночном радиошоу... Шинако Бунзай: Должна сообщать, что сегодня мы приготовили для вас особый конкурс. Шинако Бунзай: *вздыхает* «Что за крик»... ...он стоял на пустой улице, как призрак из давно забытых времён, внимая ночному шёпоту города. Если бы мимо вас проходили люди, то они бы не осмеливались взглянуть на Одзи-сана, как если бы их страх наполнял воздух вокруг. Ты вдыхал морозный вечерний воздух, ощущая в нём оттенки заброшенности и таинственности. Шинако Бунзай: Что это такое? Шинако Бунзай: Я включу вам запись крика, а ваша задача - позвонить и... Шинако Бунзай: *вздыхает* Угадать, что это за крик. Шинако Бунзай: Вы должны угадать, что стало причиной крика. Шинако Бунзай: Может, кричащий... ушиб палец? Отрезал себе мизинец пилой? Шинако Бунзай: Или нашел труп своей возлюбленной? Шинако Бунзай: Через несколько секунд вы услышите конкурсный крик. Шинако Бунзай: Вслушайтесь хорошенько и угадайте... Шинако Бунзай: что это за крик. *поступает звонок* Шинако Бунзай: ? Шинако Бунзай: *принимает звонок* Шинако Бунзай: Это передача «Крик» 189.16FM. С вами Шинако Бунзай. Шинако Бунзай: Как настроение? *на том конце линии полная тишина* *вдруг слышится чей-то свист* Шинако Бунзай: Эм... Все в порядке...? Вы стояли на крыльце чужого дома, в окнах которого не горел свет, но даже не смотря на то что сегодня - 25 декабря, внутри не было слышно никакого шума или громкого смеха, будто в самом доме никто давно не живёт, поэтому он казался таким мрачным. Огромная рождественская коробка расположилась прямо перед дверью, когда твой отец позвонил в дверной замок. *на том конце линии слышится звук дверного звонка* ... [Мать Задиры] повернула голову в сторону двери, в которую только что кто-то позвонил, что вызвало у нее небольшое удивление и больше всего испуга, так как только что в прямом эфире также раздался звук дверного звонка. Но он же не мог принадлежать именно ее двери, верно? С чего бы кому-то звонить в ее дверь? Да и ещё так поздно? Ведь никаких гостей сегодня они не ждали... ... В одном из окон появился свет. Дверь дома открылась и оттуда вышла женская фигура, одетая только в халат и тапочки, которая с недоумением смотрела на огромный родственский подарок прямо на своем крыльце. Она осмотрелась вокруг, замечая, что улицы безжизненны и пусты, но коробка не могла появится просто из воздуха. Женщина заметила краем глаза письмо, которое было прикреплено к самому подарку, гласившее: «Счастливого Рождества». Она взяла его в руки и открыла.

«Вам нравится ваш подарок? Это [Задира], которого вы хотели»

Крышка была открыта. Письмо выпало из рук. Женский крик разносился по округе. *на том конце линии слышится женский крик* *звонок прерывается* Шинако Бунзай: О, Боже! Шинако Бунзай: Этого не было в программе! Шинако Бунзай: Я... Я думаю, что это просто чей-то розыгрыш. Шинако Бунзай: Никогда в жизни не слышала, чтобы на радио случалось... вот такое вот. Шинако Бунзай: *нервный смех* Шинако Бунзай: Думаю, что мы можем засчитать это за конкурсный крик...? Шинако Бунзай: Что ж, друзья, ваш черед. Шинако Бунзай: Звоните и делитесь своими догадками. А если угадайте правильно, то можете выиграть... Шинако Бунзай: Два билета на кинопремьеру «Ходячий замок» и один бесплатный жареный... пончик. Шинако Бунзай: Звоните на 555-239-KFAM и поделитесь с нами своей догадкой. Шинако Бунзай: А пока вы набираете наш номер, давайте послушаем музыку... Шинако Бунзай: *вставляет в проигрыватель пластинку* Шинако Бунзай: Давайте послушаем следующую композицию от Greg Maroney - «Surrender». – Но, как вы знаете, я не могу сказать так же про других. Я понимаю, что родители других детей, хотели бы верить, что те живы, где бы они не находились... Я бы тоже так хотела, но лучше знать правду, чем жить в вечном ожидании «что если...». Поэтому я бы хотела напомнить всем нам о других бедных детях, которые были похищены, как и мой сын. Она взяла пульт, направив его на проекционный экран, и перелистнула слайд. ...

[Жертва] по стройке гуляла.

Тишина осеннего дня окутала заброшенную стройку, где некогда гремели строители, а теперь только ветер шептал позабытые секреты. Высокие, обветшалые стены, окружённые лоскутами бурьяна, казались идеальным местом для детских пряток. Глубокие ямы и старые строительные машины создавали таинственные укрытия, маня к себе своей загадочной атмосферой, а заброшенные подъёмники и ржавые строительные леса образовывали идеальные укрытия. Дети, полные невиданной энергии, забрались на покосившиеся балки и заросшие мхом стены. Их смех разносился по пустым коридорам, отражаясь от стен, как отголоски ушедших дней. Вечернее солнце пробивалось сквозь разбитые стекла и треснувшие оконные рамы, отбрасывая причудливые тени на пол, создавая волшебные узоры света на грязном бетоне, которые казались частью загадочного мира. Пятеро детей скинули свои рюкзаки с школьными принадлежностями прямо на пол, поднимая огромные облака пыли, которая раздражала слизистую носа, из-за чего некоторые громко чихнули. – Кто будет водящим? – поинтересовался мальчик с горчичными зализанными волосами. Наступила тишина. По взглядам детей, которые смотрели друг на друга, было ясно, что никто из них не хотел быть водящим, так как прятаться, находя интересные места и, спрятавшись в своих укрытиях, смеяться над водящим, которые никак не может найти никого, намного интереснее, чем быть водящим, который должен будет обыскать огромную заброшку с такой же огромной территорией вокруг нее. – Если мы так и продолжим просто стоять и смотреть на друг друга, то солнце быстрее сядет, а мы даже не начали играть! – возмущённо произнес [Задира]. – Может, решим это с помощью «Джанкен»? Так будет честно. – предложила девочка с жёлтыми глазами и двумя хвостиками по бокам. Все согласно кивнули. Они вытягивают руки, следуют всем правилам игры, лишь создавая иллюзию того, что она может быть честной. Ибо как бы они ни следовали каким-то правилам, эта игра всё равно будет грязной, пока кто-то из них будет первее другого знать, какой знак покажет его рука. Каждый игрок, с напряжённым лицом, готовился к испытанию: руки сжимались в кулаки, а глаза искрились азартом. – Считаем до трёх! – командовал мальчик с зелёными волосами, уверенно поднимая руку. Все дружно согласились, и единодушно стали ждать момента, когда разразится борьба в этой простейшей, но такой увлекательной игре. – Джан... Кен... По! – одновременно произнесли они, качая кулаками, а затем показывая свои выборы. [Библиотека-кун А] и задира выставили кулак - камень, [Библиотека-кун Б] и [Свидетель-чан] выставили открытую ладонь - бумага, а [Жертва-чан] выставила два пальца, изящно намекая на ножницы. «Ножницы» [Жертва-чан] победили «Бумагу» [Библиотека-кун Б]. «Бумага» [Свидетель-чан] победила «Камень» задиры. «Камень» [Библиотека-кун А] победил «Ножницы» [Жертва-чан]. Осталось только два человека - девочка с красными волосами и мальчик с горчичными зализанными волосами. – Джан... Кен... По! «Камень» [Библиотека-кун А] победил «Ножницы» [Свидетель-чан]. – Хах, [Свидетель-чан]. Ты будешь искать нас! – громко посмеялся задира, указывая на девочку своим пальцем, из-за чего та, надулась. – Не расстраивайся. – мягко произнесла [Жертва-чан], успокаивающе погладив плечо своей подруги. – Я могу даже не сложно спрятаться, если ты хочешь. – Не надо. Я сама справлюсь. – Считай до ста! — раздался задиры. [Свидетель-чан] отвернулась от остальных, вставая лицом к стене и громко начала считать: – 1... 2... 3... Девочка с жёлтыми глазами и двумя хвостиками по бокам выглядела счастливой, когда задувала праздничные свечи своего торта - светло-розовый, где спереди было нарисована мордочка кота, который, прикрыв свои глаза, довольно улыбался, а сверху, словно венок, был нанесен крем с небольшими вкраплениями цветов, так же там располагались два треугольных уха, завершающих весь кошачий образ - которых насчитывалось шесть штук, ведь считалось, что у каждого есть свой ангел-хранитель и если в день именин загадать желание и задуть свечи, оно с его помощью сможет исполниться. Ее голова была украшена красивым отвратительным праздничным колпаком - фиолетовый с зелёными звёздами и таким же помпоном сверху - будто смешение цветов подбирал тот, кто страдал дальтонизмом, а на заднем плане виднелась куча различных подарков и надувных шариков с надписью «С днём рождения!»... ...[Свидетель-чан] уже долгое время не могла никого найти, так как заброшка оказалась слишком большой и имеющая множество мест, в которых можно было спрятаться. Как бы она не старалась, она никого не находила, да и вся эта затея с прятками теперь имела жуткий окрас, так как уже вечерело и солнце, даже сквозь разбитые окно, уже не светило и не грело. Все это напоминало девочке какой-то фильм ужасов с огромным темным пустым пространством, который пугал своей тишиной и безжизненностью, а так же холодом, который просачивался сквозь ее школьную куртку. Она жалела, что не взяла с собой телефон, так могла бы хоть фонарик использовать. После ещё пару блужданий по пустым коридорам, которым не было конца, девочка сдалась и начала звать своих друзей, надеясь, что они, особенно мальчики, поймут, что их игра слишком затянулась и им лучше прекратить и вернуться домой, пока их родители сами не пошли искать. – [Библиотека-кун А]! [Задира]! Вы меня слышите! Тишина. – [Жертва-чан]! [Библиотека-кун Б]! Тоже ничего. – Ребята, это уже не смешно! – уже не так уверенно произнесла девочка, чувствуя приближающиеся слезы от страха и одиночества. – Ребята...? Неожиданно раздается чей-то истошный крик, в котором она узнает голос своей подруги, и звук разломанной доски, который сопровождался звуком всплеска воды, но из-за эхо ей трудно понять с какой стороны звучал ее голос.

В бочку с бензином бедняжка упала.

Девочка мгновенно насторожилась, сердце забилось быстрее. Она не могла понять, что произошло, но инстинкт подсказывал ей, что нужно двигаться. – [Жертва-чан]! [Жертва-чан]! Она снова крикнула, но её голос звенел в пустоте, как осыпающиеся капли воды. Между тем, страх начал перерастать в панику. Стиснув зубы, она решила, что не может оставаться в бездействии. Вдохнув, девочка приняла решение: нужно двигаться в сторону крика. Бежать наугад было бы безрассудно, но оставаться одной в этом мрачном лабиринте казалось ещё хуже. Её шаги эхом раздавались по коридору, и, на мгновение, ей показалось, что теневые фигуры насмехаются над ней из-за угла... ... [Жертва-чан] упала в какую-то бочку, и воздух вокруг мгновенно наполнился резким запахом, который явно не соответствовал запаху обычной воды, чем-то напоминая запах, который витал на заправках... «Бензин...?» Этот запах наркотического химиката мгновенно окутал её, словно пугающее облако, заставляя чувствовать вялость и нарастающую головную боль. Сердце забилось чаще, а мысли замерли в неизбывном ужасе. Стены старой и ржавой бочки, гладкие и холодные, казались ей тюрьмой, из которой нет выхода. Она попыталась подняться, но ноги скользнули по вязкой жидкости, и паника охватила её сознание. Нежные прерывистые волны начали окучивать её, обнимая мягко, но при этом угрожающе, будто не хотели выпускать [Жертва-чан], утянув на самое дно, до которого она не доставала ногами, поэтому бочка казалась бездонной. Прошло несколько секунд, и в ее сознании пришло осознание того, что нужно действовать. [Жертва-чан] начала паниковать, но вскоре её трусость сменилась решимостью. Стараясь не поддаваться страху, она игнорируя боль в животе и раздражение собственной кожи, которое чувствовалось по всему телу, девочка неожиданно почувствовала чьи-то руки, которые взяли ее подмышки, поднимая ее тело вверх, помогая вынырнуть из жидкости.

Потонув, девочка высунула нос.

Первое, что девочка сделала это вцепилась руками в бортик бочки, начиная судорожно хватать ртом воздух, когда боль в животе стала невыносимой и сразу же ее вырвало на пол сегодняшним школьным обедом. Когда тошнота все же прошла, оставляя после себя неприятный горький вкус, девочка подняла взгляд на своего «спасителя», чьи руки были намного больше, чем детские, да и вряд ли ее друзья так легко смогли бы ее поднять, как сделал этот человек, но... не увидела ничего. Буквально. Конечно, сейчас уже не было так светло, до того как они вошли в это здание, но... ...почему он был таким темным? Будто она смотрела в ничто. Будто она смотрела в пустоту. Если бы здесь не было вообще никакого источника света, то она вообще никого бы не увидела. Но он был здесь. Еле видимый... ...но хорошо ощутимый. Девочка не понимающе смотрела на своего «спасителя», которого невозможно было никак прочитать, не из-за того, что было плохое освещение, а потому что на лице была маска. Пустая маска. Пустое лицо. Без каких-либо отверстий для глаз и рта. Без какой либо мимики - ужас, радость, ухмылка. Чёрное, словно бездна. Рука незнакомца потянулась в собственный карман, доставая оттуда... маленькую коробочку? Спички? Она мгновенно узнает их, благодаря необычному дизайну. [Жертва] с друзьями очень любили собирать спичечные коробки, ведь где бы такие ещё увидел? Бирюзовый коробок с изображением белого зайца и со спичками, где головка была белой с заячьими мордочками; жёлтый с пчелкой и желтыми головками, имеющий две черные полоски, как полоски у пчелы; бледно-розовый со свинкой и кислотно-розовой головкой; белый с пандой, где головка была белой, а соломка - черной; красный с черными котом, где головка была черной и похожа на кошачьи лапки с белыми подушечками. Как раз последняя - красная, довольно редкая, у нее и ее друзей такой не было - была именно именно из этой «коллекции», так что никакого труда в узнавании у нее не было. Но почему «спаситель использует именно их? Это что-то означает...? Девочка услышала характерный звук чирканья спички об коробок, а затем видимый маленький огонек, хоть немного освещающий «спасителя», когда немного сократил расстояние, вставая прямо перед ней. Выглядело странно и пугающе. Подождите... ...спички? ...он же не использует их из-за красного цвета, который легко повторяет цвет пламени? ...или крови... – Сэр...? Звенящая тишина. Спичка убийцы выпадает из рук.

Но кто-то внезапно спичку поднес...

Огонь мгновенно облизал волосы девочки, а с них стремительно переместился на одежду и вместе с тем, под аккомпанемент истошных воплей [Жертва-чан], пламя поглотило её целиком. Из-за маленького писка, который [Свидетель-чан] не смогла сдержать, была незамедлительно повернута голова убийцы в сторону шума. Из-за поглающего ужаса стать следующей, [Свидетель-чан], наплевав на остальных прятавшихся, убегает.

***

В этот день было не так много народа, однако помещение всё равно было наполнено различным шумом и гамом. Обеденное время давно прошло, поэтому люди, которые обычно приходили в это время, уже рассосались, и работы стало значительно меньше. Девушка, устало вздохнув, размяла свою шею, размышляя о том, что в этом банке она проработала меньше полугода, и, в основном, ей нравилось то, чем она занималась. Правда, некоторые сварливые клиенты всё же порой портили настроение. Ноги за полдня уже устали и стали затекать, а туфли на каблуке больно сжимали стопу. Девушка уже не раз пожалела о том, что именно сегодня решила надеть на работу эти неразношенные туфли, которые теперь портили весь день. За всё утро она уже что только ни делала, чтобы облегчить боль, вплоть до снятия той самой злосчастной обуви. Фыркнув, она нажала на кнопку вызова. Над головой прозвучал звонок, но никто не спешил подходить к стойке, что немного выводило девушку из себя. Тонкий палец в еще раз нажал на кнопку, и девушка не собиралась подолгу ждать, а хотела было уже нажать на следующий номер, когда к стойке кто-то наконец подошёл. Увидев тень над собой, девушка медленно подняла своё лицо, рассматривая подошедшею к ней женщину, которая была одета явно не по погоде, потому что было достаточно тепло, а она была одета во все чёрное - длинное пальто и фетровую шляпу - с солнцезащитными очками. Кроме заострённого подбородка, странной металлической штуковиной на шее и тонких бледных губ, которые она периодически прикусывала, будто сильно нервничала, и опиралась своей рукой об палку для ходьбы. Весь вид женщины вызывал какие-то смешанные чувства, будто что-то было не так, но за все те месяцы, что девушка работала в банке, кого она только не видела, так что, возможно, эта женщина входила в категорию тех самых странных личностей, так что свое «что-то было не так» она отбросила, решив не парится. — Какие у вас вопросы? — вежливо поинтересовалась девушка, придвинувшись к компьютеру и посмотрела на время - 14:30. Вместо какого ответа женщина просто вручила ей странную записку, на что девушка не понимающе посмотрела, успев подумать о том, что женщина немая, так что она просто взяла бумажку и развернула ее, тупо уставившись на нее. В бумажке - требование предоставить $ 250 000 - иначе через 15 минут произойдет взрыв и вся сумма должна быть передана в течение этого времени. «Подождите...» «...странной металлической штуковиной...?» Девушка, которая будто наконец-то очнулась от ступора, в панике посмотрела на женщину перед собой, а рядом сидящий консультант, который всегда бесил девушку, ведь он работал в этой конторе гораздо дольше, поэтому постоянно задирал нос и пытался постоянно давать ей какие-то нравоучения, не понимающе посмотрел на нее. Девушка молча передала ему записку, взглядом пытаясь передать «сделай что-нибудь». Женщина подняла свою трость и наставила ее уже на ее коллегу, благодаря чему девушка смогла понять, что палка для ходьбы являлась замаскированным дробовиком. пистолет. Круглое дуло было направлено на него, который от неожиданности мог лишь хватать ртом воздух, сидя на своём кресле. Консультанту пришлось действовать быстро, но не мог открыть хранилище за такое время и вручил горе-грабительнице мешок с $ 8 702, надеясь, что она все же не выстрелит из своего оружия. После того как женщина получила деньги и покинула банк, заметно прихрамывая правой ногой, девушка начала искать глазами под столом кнопку вызова полиции, нажимая на нее, чтобы сообщить полиции о том, что женщина с «бомбой или чем-то подобным вокруг шеи».

***

Через 15 минут Мадоку арестовали. Она стояла возле его машины, зная, что скоро приедет полиция и арестует ее за проникновение в банк и кражу денег. Она знала это, но продолжала стоять, сильно впиваясь рукой в свою «трость», закусывая губу от боли, и пытаясь не осесть на землю от той боли, пронзжающей ее ногу, а другой рукой держала «инструкцию»...

«Сначала быстро делай, а потом думай. Иначе ты умрешь!»

...где была написанная новая задача, которую она должна была выполнить, если хотела получить отсрочку взрыва и обезвреживания бомбы. Она знала, что ее не собирались оставлять в живых... ...поэтому и ждала полицию. «Я просто хочу жить...» – подумала Мадока, когда полиция скрутила ее, надела на нее наручники и оставили сидеть на земле на парковке. – «Пожалуйста, помоги мне! Пожалуйста!» Она много чего хотела сказать им: как ее похитили и заперли в подвале; как она пыталась сбежать от «охотника»; как она угодила ногой в ловко подготовленный капкан и когда он сомкнулся, ее пронзила боль такой силы, будто кость ее ноги была безжалостна раздроблена; как ее «охотник» заставил играть ее в веселую игру - «Охота за сокровищами», надев на нее, словно на собаку, ошейник, похожий на большие наручники, а на груди разместился электронный таймер... «Бомба...» – подумала она в ужасе. – «Он повесил на меня чёртову бомбу!» ...как снабдили дробовиком и сказали, что дают ей шанс на выживание, где первой «инструкцией» являлось совершение ограбления; как посадили ее в автомобиль, оставив в самом салоне дальнейшие инструкции; как на страницах предупреждалось, что Мадока будет находиться под постоянным наблюдением, а любые попытки связаться с властями приведут к взрыву бомбы. Но кто бы ей поверил? Город уже ненавидел ее и никто бы не поверил в ее слова о том, что она не участник, она всего лишь жертва. «Я хочу жить...» – подумала она, смотря за тем как сотрудники полиции не пытались обезвредить устройство, вместо этого сосредоточившись на очистке прилегающей территории от пешеходов. – «Я не хочу умирать...» – подумала она, когда заметили напряжённые взгляды полицейских, будто они думали, что она может привести устройство в действие. Она не могла, но он мог. «Меня не станут спасать...» – обречённо подумала она, когда бомба начала издавать звук – тик-так, тик-так, словно на ее груди расположились маленькие часики, отчитывающие отведенное ей время. – «Я знала на что шла, когда позволила арестовать себя...» – полиция находилась на некотором расстоянии от нее, спрятавшись за своими машина, ожидая прибытия саперов, которые все равно не успеют приехать и обезвредить бомбу. Потому что она детонировала бы даже в случае безупречного выполнения всех прописанных задач. «Я все же умру...» – подумала она и закрыла глаза. – «Хотя, я в любом бы случае умерла, даже если бы не сдалась полиции...» – она усмехнулась. – «Он не собирался оставлять меня в живых...» Тик-так... Тик-так... Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Тик-так Т И К - Т А К Происходит взрыв... Мадока умирает мгновенно... В груди же зияет дыра размером с кулак...

***