Blue bloods

      Вы когда-нибудь задумывались, что значит слово «Правильно»? Конечно, да.       Но не все задумывались, что для каждого из нас это понятие может быть совершенно разным.       Оно похоже на правду, хотя, вернее говоря, эти понятия почти идентичны. Как, например, молиться перед сном — это правильно, любить родных — это правильно.       Мы многое правильное называем истиной, но что, если сбросить установку и сказать, что истины не существует? Удивительно? Но это и правда так.       Истина — это правда, признанная обществом. Как, например, у человека два глаза, две руки и ноги. Но если посмотреть с другой стороны, а вдруг кому-то так не кажется? Тогда истина теряет смысл в принципе, как и слово «Правильно», как и правда. Существует ли та самая истина, с которой каждый из нас согласен? Нет.       Истины не существует. Это можно доказать на примере религии, даже там у каждой веры своя истина, значит, она не является таковой? У каждого из нас есть своя правда, что ни в коем разе не является истиной.       Но Кокичи знал правду. Сейчас Маки Харукава, его подруга детства из сгоревшего приюта, стояла перед ним. Она ни капли не изменилась. Казалось, та родилась с таким суровым взглядом на жизнь.       В нашей голове полно мусора. Например, лица тех самых людей из детского сада, которых ты вспоминаешь по ночам, или мимо прошедший человек, который не был одет правильно, по-твоему мнению.       И сейчас в голове Омы мелькали забытые воспоминания о Маки. Такие воспоминания воспроизвести намеренно невозможно — они появляются в самый спонтанный момент.       Так просто совпало, что он вспомнил её.       Истиной в его жизни было то, что все дети из злосчастного приюта сгорели заживо, кроме него и…       Эта встреча порушила его понятие правильно, его понятие истины.       Кто мог ещё выжить, кроме него? Это было эгоцентрично со стороны Кокичи, но он и правда так думал. Его истина расходилась с реальностью. Это сломало что-то внутри.       Ома точно ненавидел встречать людей из прошлого: они были как сорняки с длинными корнями, вросшими в недра земли. Как бы Ома ни старался их вырвать, те вырастали вновь.       — Цумуги Широганэ, — потухший вмиг взгляд озадачил Маки, но та, ничего не ответив, села на стул рядом.       Хотелось уйти. Какой вариант будет правильным в такой ситуации? Притвориться больной? Сказать, что у неё дела? Или остаться и узнать, к чему их встреча приведёт? Ома не любил спускать всё на самотёк. Он, лидер, — всегда в напряжении, всегда думающий, он должен контролировать ситуацию, но как, если перед тобой сидит живой мертвец?       Если он сейчас же не войдёт в образ, то Шуичи начнёт что-то подозревать. Кокичи не сомневался в этом.       Две проблемы сидели перед ним. Кокичи чувствовал себя пешкой, которую сейчас могли легко вывести из игры ферзём либо конём.       Пешка является пушечным мясом — он не может отступить. Не может нарушить правила. Однако главный вопрос заключался в том, кто сожрёт его быстрее — Шуичи или Маки. Есть и третий вариант событий: они просто не узнают волка в овечьей шкуре и не заметят, как легко можно срубить его.       Нападать? Говорят, что лучшая защита — это нападение. Просто смешно!       — Харукава-сан, мы раньше не встречались? — Цумуги натянуто улыбнулась. Эксцентричный вопрос слишком прямой, но им сразу можно прощупать почву, чтобы узнать, насколько далеко она пустила корни.       — Нет, — из-за движения руки, что взметнулась к шее, у Кокичи возникло две теории: либо она врёт и узнала Цумуги, либо ей неудобно отвечать на такой вопрос из-за страха, что это Широганэ её узнала.       — Прости, просто у меня чувство дежавю, — рассмеялась Косплеерша.       — Шуичи, давай! — Кайто сказал это слишком громко.       Ома знал, что восклицание Момоты как-то связано с ним, точнее, не с ним, а с Цумуги.       И ему и вправду было интересно. Сейчас мозг кипел из-за того, что его загнали в угол. Ситуация сравнима со сложной партией в шахматы. И Кокичи уверен, что эту игру он выиграет. Прямо на столе для него раскинулось шахматное поле. Он боролся с Шуичи, и каждый играл свою роль, но правда заставляла вести себя ненормально.       Преимущество у Широганэ, ведь никто не знал её, в отличие от Шуичи, который был близок с Кайто и Каэде. Для них её поведение должно выглядеть естественным. Но Шуичи мог легко проиграть даже от ненарочного движения.       Тяжёлый вздох Сайхары. Ома уверен, что тот сгорает от стыда. Его король пошатнулся.       — На следующей неделе в наш город приезжает цирк, и ты могла бы пойти с нами.       В его интонации не было вопроса. Ома этому удивился. Разве Сайхара не был рохлей?       Он как будто делал одолжение Цумуги.       Кокичи рассмеялся про себя. Лучшее место для клоуна — это цирк, какая ирония.       — Шуичи! Это же никакой-то пустяк! Надо было-       — Так ты пойдешь, Широганэ-сан? — продолжил Сайхара, не обратив внимание на Каэде. Видимо, его тоже захватил азарт, как и Ому.       — Кто знает, у меня много обязательств и совсем нет времени… Но я постараюсь.       — А ты, Маки? — вопрос последовал от Кайто.       — Неинтересно. Тем более у меня работа.       — Да ладно, в молодости надо веселиться, а не работать!       Если Харукава и правда являлась бабочкой, как предполагал Кокичи, то её жизнь и являлась сплошной работой. Если так подумать, то как ей вообще дали вольность прийти в сюда?       Фигуры в его голове начали двигаться: конь, ладья, король. Пешка начала трястись.       Когда Шуичи перешёл с ним на язвительный тон?       — Я думаю, что ты сможешь найти для нас время, Цумуги, сейчас же нашла, — шах королю Кокичи. Сайхара непрямо сказал Цумуги: «Ты ведь пойдёшь, иначе не сможешь контролировать, что я могу сказать».       Каэде даёт лёгкий подзатыльник Сайхаре.       «Неужели ты можешь быть и таким», — Ома почти не мог сдержать свою широкую улыбку. Прекрасная игра. Ему почти удалось забыть о Маки, но он просто не мог этого делать, ведь иначе случится проигрыш.       — Мне просто было очень интересно, что вы предложите, Шерлок Холмс, но я разочарована, — король защищается слоном.       — Чем же? — напирает Шуичи.       На миг Оме представилось, что сейчас они с детективом одни. Лучше бы они и вправду были одни.       На лице Цумуги появился лёгкий румянец.       — Я думаю, это непозволительно, что вы не можете нормально позвать меня на представление, — пешка Кокичи дошла до конца, превратившись в ферзя.       — Что значит для тебя «нормально»? — язвительный тон срубает его ладью.       — Эй, ребята, хватит. Ещё не хватало, что бы вы поссорились, — Кайто ударяет кулаком по столу, призывая замолчать.       Доска и все фигуры взмывают в воздух, растворяясь.       Кокичи соглашается на ничью. Партия просто испорчена из-за посторонних! Однако если бы перед Шуичи сидела не Цумуги, а Кокичи, то он бы не остановился: его бы просто не смогли остановить.       — И правда. Извините, который час? — Цумуги проморгалась, возвращаясь в реальность.       — М-м, полшестого, — Каэде смотрит на экран своего телефона.       — Я засиделась, не думала, что всё настолько затянется, — Широганэ встаёт, поправляя свою юбку. — Спасибо, Каэде, за приглашение, — пусть её слова адресованы Акамацу, но Цумуги смотрела только на Сайхару.       — Не за что, эм, я тебе напишу позже… — кажется, Каэде расстроилась из-за поведения своего лучшего друга и не смогла найти подходящих слов.       Широганэ ничего не отвечает, идя к выходу. Её каблуки, которые были достаточно большими из-за маленького роста Кокичи, громко стучат по кафельному полу. Она чувствует взгляды Харукавы и Сайхары на себе. В этот раз её не смогли сожрать заживо.       Мальчик ничего не смог узнать о Маки Харукаве. Хотя он и не думал, что сможет с первого раза выведать что-либо об ассасине. «Общество Святого Спасения» умело заметать следы, тем более Ома уверен, что Маки в этом деле была максимально аккуратна, как и любой другой член культа.       Однако узнать информацию можно только из её уст, но как? Именно об этом Кокичи будет думать весь оставшийся вечер.       Сейчас по отношению к Сайхаре он испытывал страх и некое восхищение. Ома признал, что тот неглуп, может, в некотором роде стыдлив, но точно не уступает ему в головоломках.       От перечисленного невольно появлялась улыбка, которую мальчик стыдливо прикрывал рукой.       Все фигуры вновь появились на доске. С полученным можно было работать.       Ему надоело бежать от этого мира. Пусть он и не хотел жить, но суть в том, что Ома не хотел жить именно так, как сейчас. Это, очевидно, не повод убивать себя: Кокичи считал это наихудшим и позорным решением. А значит, ему нужно сыграть, ему придётся, ведь никто не спустится с неба и никакое-либо чудо не избавит его от насущных проблем.       Именно так начнётся его последняя игра.

• • •

      — Ты помешался что ли на этом Хуичи?       Кокичи лежит на футоне в мастерской Миу под тремя одеялами из-за промозглого холода подвала.       Сегодня он решил остаться здесь: идти куда-то в нескончаемый дождь не хотелось.       — С чего ты взяла, Ирума-чан? — Ома лениво приподнял голову, когда сам был похож на гусеницу под слоем одеял. Он совершенно не понимал, как Миу может ходить сейчас в тонкой майке и штанах.       — У Киибо на компе куча информации про него. Я, конечно, знала, что ты пидор, но…       — Может, это Кии-бой помешался на нём, а не я? — хотелось спать, а не спорить очередной раз с Миу. Однако азарт в ещё один раз заставил мозг работать.       — Но ты разузнал о нём, а значит, Шуичи тебе интересен. Думаю, в аналогичном случае ты бы просто попросил перевода в другую школу, — Ирума садится на кровать подле его головы.       Ому иногда выводило из себя то, как Миу умела трезво говорить. Она могла то использовать свой сапожнический говор, то переходить на официальный стиль общения. Возможно, это были отблески её прошлого.       — Ты тупая, убери от моего лица свои вонючие ноги! — Ома в протесте толкает её ступни в противоположную сторону от себя. — Если бы я свалил из школы, то вызвал бы ещё больше подозрений. Перевод… Да только в Гарвард! Но я совершенно не знаю иностранных языков.       — Ты знаешь язык жестов, сказал бы, что нем.       — А ты бы написала в резюме, что у тебя нет рук? — аналогия кошмарная, но правильная. Миу работала своими руками, а Кокичи вешал лапшу на уши своими монологами. Оба не смогли бы выжить без этого.       — Конечно, блять, нет!       — Вот и я о том же, — воришка прикрывает уставшие глаза, раздумывая о неведомой никому чепухе. — Сайхара может сыграть роль в будущем. Он мне нужен.       — Решил охомутать его? — тон Миу саркастический, но вот Кокичи уловил в этом неплохую идею. Вот только хватит ли ему смелости для этого?       — Не знаю, если надо будет, то легко!       Ома не считал себя гомосексуалом. Вообще говоря, бисексуальность или какая-либо другая обособленная херь — это пустые понты либо неопределенность. У всех, конечно, есть определенные предпочтения, некоторые просто не хотят признавать двойственности в себе. Или говорят несусветный бред лишь для привлечения взглядов к своей «неординарной» персоне. Однако все живые существа требуют внимания.       Кокичи же считал себя неким четвёртым вариантом. Он не признавал заезженные клише этого весёлого мира. Однако его влекло к определённым личностям независимо от пола. И от незнания мальчик не вставал ни на какую сторону этого до боли странного вопроса.       — С ума сошёл, — Ирума валится на свою скрипучую кровать. — Иди помойся.       — Не-ет, Миу, вставай! Ты обязана накормить меня, я же гость! — Кокичи вскакивает с футона и запрыгивает на Ируму, та начинает буйное сопротивление.       — Отвали от меня, абортыш! Слезай, ещё не хватало, чтоб я тебе жратву готовила!       Ребячество с их стороны контрастировало с таким скучным и серым подвалом. Каждый развлекал себя как мог. Даже Кии-бой рубился в RPG-игры время от времени.       Скорее всего, Миу Ирума давно бы свалилась в гроб без Лидера DICE. Он приходил в штаб каждый день для отчётности, но никогда не уходил сразу, всегда заглядывал к ней. Оба были одиноки и нашли друг друга. Нашли давно, уже как семь лет назад. И в то же время он познакомился не только с Миу, но и с Рантаро.       Хоть они и не виделись с Амами каждый божий день, но, как только встречались, между парнями не существовало неловкости в общении. Они остаются друзьями, даже не общаясь.       Однако многим показалась бы такая связь неправдой. Но у Омы были свои аргументы на этот счёт. Как, например, что правильная дружба со всем её фарсом вечного позитива не считалась таковой в принципе. Кокичи знал, что Амами легко сможет помочь в непростой ситуации, и этого было достаточно. Простейшая взаимовыручка.       — Вставай! Ты всё равно нихуя не делаешь, свиноматка! — Кокичи толкает Миу ногой, отчего та валится на футон. Хоть не на пол, однако мальчик не постеснялся бы свалить её и на холодный бетон.       Миу смотрит на Ому спокойным вмиг взглядом. В этом она походила на Мин. А Кокичи в ответ лишь мило улыбается, так же смотря в её голубые глаза. Продолжительное молчание не было неловким: они сидели в ожидании действий друг от друга, либо это являлось спонтанной игрой в гляделки?       — Глазунья? — Миу сдаётся. Очередной проигрыш в игре Хару.

• • •

      Как-то больно быстро всё изменилось в спокойной белой повседневности Кокичи. И каждый новый день, казалось, предвещал ему неприятности.       Ёнага ловким движением руки вырывает проводные наушники Широганэ. И музыка в ушах резко прекращает играть. В то время она собирала свои кисти в пенал.       — Что-то случилось, Анджи? — Цумуги немного раздражена. Они только закончили делать совместный проект, и сил почти не осталось.       В последнее время девушка всё быстрее уставала. Сказывались недосып и недоедание.       — Цумуги-тян, ты веришь в Бога?       — Не знаю, никогда об этом не задумывалась. Но хочется надеяться, что в нашем мире существует чудо, — она неловко улыбается.       Пустая классная комната и пасмурное небо нагоняли тоску и в то же время дарили спокойствие. Цумуги не повезло жить в одной из самых дождливых стран мира.       Если отдалиться от обстоятельств, из-за которых она ненавидела грозу, то дождь всё-таки казался самой романтичной погодой из всех возможных.       Но, возвращаясь к вопросу, что задала Анджи Ёнага, ответом Омы в других обстоятельствах, конечно, стало бы твёрдое «нет». Противоречиво, не так ли? Ведь его растили в приюте при церкви. Однако после побега Кокичи так и не смог вновь встать к алтарю, не смог больше молиться перед сном, не смог винить Всевышнего во всех своих проблемах, прикрываясь Божьим наказанием.       Ему по большей части было плевать, ведь он уже совершил все семь смертных грехов. И вряд ли что-то или кто-то заставит Ому их искупать.       — Но я уверяю тебя, что Высший точно исполнил хотя бы одно твоё желание!       «Она умеет читать мысли, или как это объяснить?» — прозвучало в сознании.       — Что?.. Да и какое? Я особо ни о чём и не мечтаю…       — Но это не мечта! Помнишь, ты говорила о Шуичи Сайхаре? — Анджи загадочно улыбнулась. Но девушку напротив вопрос заставил напрячься.       Ёнага и вправду иногда могла исполнять просьбы, как Ангел-помощник. Всегда, когда творила, говорила, как слышит голос своего Бога — Атуа. Рассказывала, что он как бы вселяется в её тело, когда та взывает.       Цумуги никогда не делала на этом акцент, ведь мало ли какие тараканы водятся в голове у Анджи. Однако если эти тараканы смогут навредить человеку по какой-то неведомой просьбе Широганэ, то это становилось проблемой.       — Что ты сделала?       — Анджи? Абсолютно ничего, это Атуа! — девушка совместила руки у себя над головой.       Бесит. Человек перед ней прикрывался неведомой сущностью, снимая с себя ответственность за проступки.       Широганэ быстро хватает её за воротник, притягивая к себе. Лицо Ёнаги искажает кривая улыбка.       — Где он? — Цумуги проговаривает это сквозь зубы.       — Ох, ты слишком груба ко мне! — она невозмутимо дует губы и добавляет шёпотом: — Ты сама пожелала, чтобы он отстал.       Уже на тот момент в голове у Омы складывался план, в котором Сайхара и его дядя играли не последнюю роль. Но если эта набожная дурочка смогла сделать с ним что-то серьёзное, то случившееся несло непоправимые последствия. И Кокичи уверен, что Анджи на это способна.       — Я ещё раз спрашиваю, где?       — Электрическая будка у школы.       Цумуги отпускает её, быстро разворачиваясь и хватая свою сумку. Уже на выходе из класса она бросает Ёнаге: «Ты — сумасшедшая сектантка».       Широганэ не успевает расслышать, что говорит ей вдогонку Анджи. Сейчас важнее спасти Шуичи от чего бы то ни было.       Трансформаторная подстанция находилась за пределами школьного двора, из-за этого там не стояли камеры. На них можно было бы зафиксировать нападение, но, к сожалению, придётся использовать подручные средства.       Синие волосы и длинная юбка развевались на лёгком ветру. Кокичи напоминала эта сцена клише из типичного повседневного сюжета. Всё-таки подумать о такой чепухе было время, пока он не добежал до ворот.       Левое бедро перестало болеть уже как три дня назад с его падения в тупике, однако от быстрого бега ногу всё-таки начало сводить.       Перед ним предстала бетонная коробка. За углом он расслышал звук удара. Сердце бешено стучало не только от бега, но и от облегчения, возможно, даже радости, что дружки Анджи не додумались засунуть мальчика внутрь бетонной тюрьмы (или у Омы совсем больное воображение, что он представил именно это).       Рукой мальчик в юбке опирается на стену, доставая из кармана телефон. Конечности совсем не слушались, и это получилось сделать только с третьей попытки.       Щелчок камеры телефона раздаётся громче, чем предполагал Ома. Но фотография получилась чёткой. На снимке изображена группа мальчиков из параллели и Шуичи Сайхара, который валялся без своего пиджака. Галстук его распущен, а рубашка на рукаве порвана. Видимо, Сайхара всё же смог дать отпор, ну хотя бы одному из школьников, об этом говорили потрёпанные волосы и покраснение под глазом у мальчишки, что сейчас держал Детектива за воротник.       Цумуги удаётся сделать равнодушное лицо, однако внутри всё кипит от злобы:       — Ну привет, ду-урни! Вы хоть понимаете, как это безнадёжно стыдно — нападать толпой из четырех человек на одного? — она демонстративно показывает экран своего смартфона. — Кстати, как вам фото? — на лице расплылась улыбка.       — Удаляй! — один из хулиганов бросился на девушку с такой озлобленной рожей, что на мгновение стало смешно.       Цумуги рефлекторно уходит в правую сторону, отчего парень валится лицом на асфальт.       — Отвратительно… — Широганэ пальцами поправляет свои очки, переворачивая тело на спину своей ногой. — Ещё раз позволишь себе меня тронуть, я выдавлю тебе глаз своим каблуком, — Цумуги подходит к оставшейся компании. — Это вас тоже касается, — улыбка не сходит с её лица.       — Ха, да ну? Я легко отниму у тебя телефон.       — Попробуешь? Но вот только я сниму побои, и, думаю, что хрупкой девчонке точно поверят больше, чем тебе, — Широганэ отводит взгляд к небу, задумавшись.       После недолгой паузы парень отвечает:       — Блять, погнали отсюда, парни… — слишком быстро сдался, по мнению Омы. Напоследок плюнув в сторону Шуичи, компания удаляется за другой угол, направившись в неизвестное для Кокичи направление.       Его лицо вмиг расслабляется, и он подсаживается к Сайхаре.       — Уроды… — шепчет Сайхара.       Похоже, его сильно приложили головой.       — А с тобой всё не слава богу, Сайхара. Не думал, что ты влипнешь в историю с буллингом, — сейчас мальчик оглядывается по сторонам: они окружены деревьями, с левой стороны забор школьного двора.       И только сейчас Кокичи замечает открытую дверь трансформаторной будки. Ужасные ожидания подтвердились.       В ответ он шепчет что-то неразборчивое. Ома вздыхает.       — Тебя током ударило? Ау, Шуичи, приди в себя! — Кокичи бьёт того по лицу.       — Да-да... но нет, — у Детектива всё ещё закрыты глаза. Но, похоже, Сайхара всё-таки может говорить: зубы ему не выбили.       Ома поднимает рубашку парня напротив. Того прошиб озноб, отчего появились мурашки. Кокичи кладёт руку на живот избитого мальчика, ощупывая.       — Больно?       В ответ раздаётся сдавленное мычание и шипение.       — Чёртова Анджи… — из своего портфеля Цумуги достаёт бинт, начиная перевязывать костяшки пальцев Сайхары. — Ты глупый, надо было уносить ноги, а не связываться с ними.       Кокичи не мог поверить себе. Сейчас он перевязывал раны мальчику, который, блестя своим умом, раскрыл тайну Широганэ. По идее, Лидер должен бежать или ненавидеть Детектива, но этого не случилось.       Ведь Воришка любил западни из-за окрыляющего чувства после них. И в Шуичи Сайхаре спустя несколько недель он увидел загадку, а, возможно, даже надежду на светлую жизнь. Но это только возможно, однако раз детектив всё равно не отстанет от Цумуги, почему бы не испытать удачу? Тем более Ому интересовало то, что Шуичи располагает некой информацией по делу Харуки.       В этот момент мальчик оборачивается на школьный двор: там идёт Акамацу со своей подругой. Верно, студсовет заканчивал работу позже всех остальных учеников. Совпадение. Пианистка и была решением этой сложной ситуации.       Схватив свою сумку, Ома бросает бедного Шуичи в кустах.       — Акамацу! Я случайно нашла Сайхару-куна, похоже, он ранен! Я совсем не знаю, что делать… Помогите, — выпалила девушка, разыгрывая страх и заботу о Шуичи.       — Что?! Где? — у Каэде расширились глаза, а на лбу выступил пот.       — За будкой, пожалуйста, доведите его до дома! — уже выбегая из калитки, кричит Широганэ.       Всё же Цумуги была аккуратна. Ненароком старалась избегать прикосновений людей и не быть с обществом слишком долгое время в образе Широганэ, избегая все возможные случаи ошибки. Но это всё равно не уберегло её от провала.

• • •

      Сайхара проснулся на своей кровати в полном непонимании. Но яркие вспышки воспоминаний стали раскладывать события по порядку.       Поход из школы домой, хулиганы, угрозы и резкий удар головой о бетонную стену. А в сознании всё потемнело.       — Сайхара-кун! — Каэде, которая только что зашла в комнату, сразу же бросилась к кровати друга. — Как хорошо, что ты пришёл в сознание. Мы уже думали вызывать скорую.       — Акамацу-сан… — Шуичи попробовал приподняться на локтях, но живот и голову пронзила боль, отчего пришлось лечь обратно.       — Лежи, с тобой всё будет хорошо. Я выпрошу для тебя больничный!       Сопротивляться было ни к чему. Он и не думал, что с больной головой сможет ходить в школу.       Значит, это Акамацу его спасла и привела домой? Сайхара правда благодарен. Однако в последнее время с ним постоянно что-то случается, и почему-то Сайхара из этого выходит всегда с травмами. Чувство беспомощности сильно угнетало:       — Спасибо, — это всё, что смог промолвить детектив, после чего канул в забытье.       Вновь оклемавшись, Сайхара увидел вечернее небо за окном: он не смог поверить своим глазам. Выстроилось два предположения: либо это был рассвет, либо вечер уже сегодняшнего дня. Телефон лежал в сумке, а это значило, чтобы раскрыть правду, ему придётся встать с кровати и подойти к портфелю. Но Шуичи не хотел испытывать боль, поэтому ещё пятнадцать минут провёл, тупо пялясь в окно и раздумывая, какой же сейчас день.       Не выдержав, он резко поднимается. Хотелось орать, шипеть, лечь обратно! Но ему нужно найти телефон. Иногда любопытство пересиливало лень и страх, хотя в этом случае — боль.       Ноги не болели, поэтому Шуичи смог даже беспрепятственно дойти до сумки, что валялась в углу его комнаты. Найдя свой телефон и включив экран, он видит: «20:00, среда, 5 мая». Он проспал целые сутки? Неужели его травмы настолько серьезные? Но осмотрев себя с ног до головы, Сайхара ничего не нашёл. Не были сломаны ни руки, ни рёбра, просто краснели синяки на животе.       Перевернув свою сумку вверх дном, Сайхара наблюдает за тем, как из неё выпадают учебники, тетради и бумажки.       Бесцельно лежать совсем не хотелось, поэтому он принял решение разобрать свой портфель. Наверняка там столько же мусора, сколько и в его голове.       Как только книги оказались на полу, из сумки выпал белый конверт. Из-за своей лёгкости он улетел дальше, чем содержимое портфеля.       Шуичи стал озадачен такой находкой и, подобрав её, начал рассматривать. Обычный почтовый конверт: на нём не было ни адресата, ни получателя, он не был заклеен. Внутри лежал один лист бумаги, на котором было абсолютно ничего. Белая пустота. Первая мысль Сайхары: «Розыгрыш?»       Или отправитель не хотел, чтобы посторонний узнал написанное? Всё это было похоже на схему из детективного сериала, как и говорила Цумуги. Может, это — от неё? Но подложить конверт мог кто угодно в течение дня.       Самый банальный способ проверить свою безумную догадку — это подогреть бумагу. Совершенно ничего не стоит. Если это и правда послание, то текст проявится.       С такими мыслями Сайхара достал из кармана школьных штанов зажигалку. Именно ту, которую отдал ему дядя. И стал аккуратно проводить огнём по бумаге.       Послание и вправду проявилось. В данном случае этот способ спрятать сообщения от чужих глаз выглядел до смешного по-детски, но никто не отменял его эффективности. Похоже, человек, который оставил конверт, не сомневался в том, что Сайхара разгадает эту тайну пустого листа.       Но само послание заставило его подпрыгнуть и сорваться с места, несмотря на боль:

«Ворота школы. 20:30, 5 мая.

N».

      Человеческое любопытство, желание раскрыть истину — оно может пересилить лень, избавить от скуки или разбить все твои мечты.       Правда — страшная сила. И те, кто ею располагают, получают власть.