ДВОЕ

– Слушай, Брэндон, тебе так повезло с твоей ма. Два зеленых смешливых глаза уставились на меня. – Это почему мне повезло с моей «ма»? – чуть передразнивая, спросил я. Хантер всегда с таким чувством говорил это слово «ма», что мне иногда казалось, он ей больше сын, чем я. – Она просто классная. Посмотри на нее! – он указал пальцем в окно. Почти каждые выходные я наблюдал, как мама готовила нам место для тюленьего отдыха. Поправляла шезлонги, ставила напитки на маленькие деревянные столики. Ей нравилось радовать такими мелочами. Особенно, когда в гости приходил Хантер. Она питала необычайную любовь к моему лучшему другу. – Ага, классная, – пробубнил я. – Это правда, – мой друг тяжело вздохнул, и его улыбка внезапно пропала с лица. Я знал, в этот самый момент он вспомнил, что в его семье о такой заботе и любви не было и речи. – Меня заставили подать документы на машиностроение, – Хантер резко поменял тему разговора. Он плюхнулся на мою кровать и запрокинул голову на подушку. Теплое утреннее солнце заиграло в его каштановых волосах. – Это плохо? – неуверенно спросил я. – Нет. Не знаю, по правде. Меня это совсем не привлекает. Но и сказать, что я хочу поступить в другое место я тоже не могу. Не знаю даже. – Может, втянешься? – Надеюсь. Спорить с моим отцом… сам знаешь. Его отец был жестким и крайне неуступчивым человеком. Сказывалось его военное прошлое. После ухода на пенсию он не смог оставить на службе свою выправку, жесты и громкий командный голос. Он превратил членов своей семьи в рядовых солдат, которые должны были беспрекословно выполнять его приказы. – А ты что надумал? – поинтересовался Хантер. – Я, наконец, выбрал. Поступлю на инженера-строителя. – Ты разве не на архитектуру хотел? – Хантер приподнялся на локте от удивления. – Вообще да, хотел. – И? – Решил, что инженером практичнее. – Как раз тебе подходит. Такой зануде, – он снова откинулся на подушку и закрыл глаза. – Ну, спасибо. Мой друг рассмеялся: – Всегда, пожалуйста. Его подколки действовали на меня интересным образом. Любая, даже самая обидная фраза не вызывала во мне ничего кроме улыбки. Только Хантер мог с любовью колоть меня в самые уязвимые места. В коридоре послышались легкие шаги моей матери, которые оборвались прямо перед дверью. Казалось, она не решалась нас потревожить. Но после непродолжительной паузы она постучала. – Мальчики, я все подготовила. Можете спускаться. – Спасибо, мам. – Энн, вы просто класс. Спасибо. Моя мама хитро улыбнулась и пропустила нас вперед, чтобы мы побыстрее заняли места под летним солнцем. Погода стояла волшебная. На небе не было ни единого облака, чистая бескрайняя голубизна. Хантер расположился по левую сторону от меня. Он съехал вниз на шезлонге и задрал ногу на ногу. – Это божественно! – воскликнул он, отпив ледяной безалкогольный мохито. И капли, собравшиеся на длинном стакане, тонкой струйкой стекли по его руке. – Ты не против, если я послушаю музыку? – спросил я, указывая на наушники. – Не-а, валяй. Я у тебя книгу стащил. Мне будет, чем заняться. В левой руке он держал книгу Чака Паланика. Для многих его знакомых, такой выбор показался бы достаточно странным. Но для меня все было очевидно. Хантер умело прятал ото всех свой внутренний мир. Мало кто знал его настоящего, его истинное отношение к жизни и к себе. Мой друг считал, что показав свою ранимую и травмированную часть, он станет уязвимым и слабым. А этого ему совсем не хотелось. Ведь для всех он был заводилой спортсменом, которому на все и на всех плевать. Я не знаю почему, но он посчитал меня человеком, которому можно довериться. Он часто оставался у меня с ночевкой, и мы часами напролет обсуждали всякую на первый взгляд ненужную чепуху. Начиная с мемов, заканчивая теорией относительности и политикой. От воспоминаний о наших долгих разговорах на меня нашла легкая дремота. Музыка в ушах становилась все тише и тише. Когда тело совсем расслабилось и провалилось в сон, я почувствовал резкий толчок. Это было настолько неожиданно, что мое испуганное сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Я обернулся к Хантеру. Он что-то говорил, обращаясь ко мне. Понять я ничего не мог, я просто беспомощно всматривался ему в лицо. По движению его рук я догадался, что он просил меня снять наушники. – Боже, ну у тебя и видок, – мой друг рассмеялся. – Что ты хотел? – сердито спросил я. – Вот это. Как тебе? Хантер вырвал из всего огромного куска текста два коротких предложения: «Мы из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли другая женщина, в решении наших проблем?». В его глазах заиграли яркие искорки. Мне было не понятно, почему его зацепило именно это. И почему он адресовал это все мне. – Ты хочешь, чтобы я ответил на вопрос из книги? – я улыбнулся, не зная как реагировать. – Было бы неплохо. – Ну, если у автора нет ответа, то у меня и подавно. – Мастерски выкрутился, – мой друг захлопнул книгу и укрыл лицо бейсболкой. – Почему ты спросил? – Да так. Я лишь пожал плечами и начал, не отрываясь смотреть на стройную подтянутую фигуру, лежащую напротив себя. Мой взгляд бесцельно плавал по нему. Я не мог сфокусироваться ни на одной стоящей мысли. В голове остался только один вопрос: он что-то про меня знает? Ведь эта цитата из книги и философия, которую она несет, не имеет ничего общего с тем, что хотел от меня услышать Хантер. В контексте романа, рассуждения главного героя показывали бессмысленность существования современного мужчины. Но мой друг вложил в это совсем другие смыслы. «Может ли он настолько тонко чувствовать меня?» Я ощутил на себе чей-то взгляд. Мне понадобилось всего секунда, чтобы точно определить, где этот кто-то находился. Моя мама стояла на кухне и пристально смотрела на меня из окна. Я нервно ей улыбнулся и она, словно очнувшись от своих мыслей, также нервно улыбнулась мне в ответ. И теперь мне казалось, что эти два человека, знают меня лучше, чем я сам. Следующие несколько часов я был погружен в очень тревожные рассуждения. Меня сводило с ума то, как два самых близких мне человека, реагировали на меня. Я и сам толком не мог понять, кто я есть на самом деле. Мне не составляло труда решить, куда я должен поступить и что мне нужно для этого сделать. У меня всегда был план. Я знал, что меня ждет через год, или два. Вся моя жизнь была расписана на долгие годы вперед, что вообще не характерно для людей моего возраста. Но я хотел подчинить эту жизнь, взять ее под контроль. Все, что было связано с физическим миром, я мог спрогнозировать. Но то, что касалось моих чувств и восприятия себя в этом мире, для меня оставалось непостижимой тайной и мистикой. Мне всегда казалось, что я немного отличаюсь от остальных. Другие вкусы, другие увлечения. Все другое. В какой-то момент я даже начал насильно делать то, что мне было противно. Ходил на вечеринки, тусовался в компании непонятных мне людей. Это выводило меня из равновесия и отдаляло от общества еще больше. Но благодаря этим самоистязаниям, я встретил по-настоящему дорогого мне человека. Он стал мне другом. Хантер практически полностью закрыл во мне потребность в человеческом общении. Но единственное, что меня в нем сильно смущало так это его двуличие. Он притворялся перед своими друзьями, изображая из себя дерзкого бесстрашного и туповатого парня. И самое забавное, что ему самому это не нравилось. Давным-давно, он сам признался мне, что его сильно выматывает такое напускное поведение. Но с того момента мало что изменилось. – Эй! Все нормально? – послышался голос Хантера. – Что? – растерянно спросил я. – Ты какой-то рассеянный. Дай мне свой напиток. У меня закончился. – Да, конечно. Наши пальцы едва коснулись, когда я подавал ему стакан. Но по мне тут же пронеслась странная необъяснимая дрожь. Мне захотелось поскорее одернуть руку. Хантер прищурился и переспросил: – Точно все нормально? – Да-да, – нервно ответил я. – Я пойду в дом. Вскочив с места, я поспешил удрать от своего друга. Мне не понравилось то, что я ощутил. Эти непонятные чувства вызвали у меня тошноту. Я словно прикоснулся к чему-то запретному и неправильному. «Что это было?» – мысленно спросил я, захлопывая за собой дверь. Я посмотрел на руку и крепко сжал ее. То была не только холодная дрожь, мое сердце перестало биться в тот момент. Мне казалось удивительным, что в одно мгновение все мои чувства перевернулись с ног на голову. Я не понимал, что со мной произошло и что за изменения грядут в будущем. Мое сознание старательно вытесняло любые догадки. Я решительно подошел к зеркалу, чтобы убедиться в том, что я не сошел с ума. Что я – это я. Что ничего не поменялось, что мне все почудилось. На меня смотрел все тот же парень. Тот же нос с горбинкой, те же черные волосы, те же синие глаза. Но эти глаза меня обманывали. В них будто бы что-то скрывалось. – Кто ты? – я произнес вслух, не ожидая ответа. Мне захотелось разглядеть себя целиком. Я отошел подальше к кровати и начал медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Моя бледная кожа, казалась еще светлее из-за голубой ткани. Я снял ее с себя и бросил на пол, и теперь она мягким легким облаком светилась на солнце. Туда же к рубашке поспешили шорты и трусы. И я стоял посреди комнаты совсем голый и беззащитный. Вот он я. Руки помимо моей воли скользили вдоль по телу. Они словно пытались вновь изучить оболочку, которая окружает мое существо. Мне хотелось избавиться от внутреннего напряжения, почувствовать расслабление и блаженство. Я сел на край кровати и взял член в руку. Я как самый настоящий нарцисс кайфовал от своего собственного отражения в зеркале. Мои медленные и простые движения позволяли на время избавиться от надоедливых мыслей. Но возбуждение возросло и заставило меня откинуться на постель. И в самый неподходящий момент, когда я был близок к разрядке, мне вспомнилось сегодняшнее прикосновение. На секунду я представил длинные пальцы Хантера на своем члене. Все чувства перемешались и сбили меня с толку. Наступивший оргазм, стыд, похоть, желание и еще что-то очень странное накрыло меня с головой. И я лежал так, весь растерянный и смущенный, со спермой на животе. Внезапно, кто-то резко дернул ручку двери. – Черт! – вскрикнул я. Мое чутье не подвело меня, когда несколько минут назад я закрывал дверь на замок. Я знал, что за дверью был мой друг. Он никогда не церемонился, врывался в мою комнату без стука и какого-либо предупреждения. – Сейчас! – крикнул я, а сам в спешке натягивал шорты, попутно вытирая все, что было у меня на теле. Мне понадобилась ровно минута, чтобы привести себя в божеский вид. Запыхавшись, я направился к двери и наконец, впустил Хантера. – Чем ты тут занимаешься? – с хитрой улыбкой спросил он, проскальзывая внутрь комнаты. – Эм, ничем. Вздремнул немного, – лгал я. – Ааа… я, вот зашел попрощаться. – Ты уже уходишь… Сегодня еще зайдешь? – с надеждой спросил я. В одно и то же время я хотел быть с ним и хотел, чтобы он поскорее ушел. – Не знаю. Я бы и сейчас не уходил, но отец что-то хочет от меня. Слушай, ты не против, если я возьму ее? Хантер потряс в руке книгу. Я кивнул, не решаясь посмотреть ему в глаза. – Класс. Я верну ее, ты только не переживай, – мой друг ухмыльнулся. Он знал, как я трепетно отношусь к своим вещам, особенно к книгам, и поэтому не упускал случая подшутить надо мной. – Вернешь, конечно, – съязвил я. Он подошел ко мне, чтобы обнять, но неожиданно для себя, я отстранился. Мое замешательство продлилось всего долю секунды, но мой друг быстро учуял неладное. – Ты какой-то странный сегодня. Точно все нормально? – у Хантера появились две морщинки между бровей. – Да-да. Просто немного устал. Не обращай внимания. Мой друг опять обнял меня и похлопал по плечу. – Да, все. Иди уже, наконец. Во мне возникло дикое желание поскорее остаться наедине с собой. И как только мой друг шагнул за порог моего дома, я бессильно рухнул на кровать. Я безотрывно смотрел на маленькую трещинку в потолке, пока вся комната не погрузилась во мрак. Все предметы растворились в темноте, и я оказался в приятной пустоте своего разума. Мне нравились такие погружения в себя, внешний мир становился таким простым и незначительным. Я просто плыл в черной невесомости. Ничто меня не тревожило. Здесь был только я один. Но, как всегда бывает, это спокойствие нарушила одна меленькая мысль. Она исчезла так же быстро, как и появилась. Мне стоило больших усилий, чтобы догнать ее и ужаснуться. То, что я обнаружил, повергло меня в шок. Я буквально оцепенел от осознания того, кто я такой и что мне нравится. До этого откровения я старался всячески отгородиться от мыслей о своей сексуальности. Я четко знал, что мне нравятся девушки. Они всегда заводили и будоражили меня. Но еще одна часть моей личности вытеснялась мной изо всех сил. Сегодня же, я впервые по-настоящему дал ей волю. В тот самый момент, лежа на шезлонгах, я посмотрел на своего друга другими глазами. Глазами парня, желающего другого парня. Такие чувства никогда не осуждались мной. И если мне попадались такого склада люди, я не испытывал к ним неприязни, просто принимал их. Но когда дело коснулось лично меня, все стало куда сложнее. Испытывать чувства к малознакомому человеку – безопасно, но когда это твой лучший друг, на кону оказывается весь уклад твоей жизни. И я для себя решил, пока все не перешло мыслимые и немыслимые границы, все свои чувства я уничтожу в зародыше. Конечно, самым действенным способом было найти себе подружку. Зациклиться на ней и затушить желание к Хантеру. В тот же вечер, я набрался смелости и написал своей давней подруге детства, милой девушке по имени Марта. Это был безопасный путь, при котором все бы остались довольны. Я всегда знал, что она, если не любит меня, то испытывает ко мне симпатию. – Неожиданно, что ты пригласил меня прогуляться, – с еле уловимым волнением сказала Марта. – Почему же? Мы вроде хорошие друзья, – я приобнял ее за плечо. – Ну да. Я чувствовал, как по ее маленьким узеньким плечикам пробегает дрожь. Она определенно испытывала трепет, каждый раз, когда я ее обнимал. Мне оставалось приложить совсем немного усилий для того, чтобы она стала моей. – Давай зайдем в кафе. Посидим, поболтаем, как раньше, – предложил я. – Да, давай. Было бы здорово, – на ее лице появилась обворожительная улыбка. Марта выглядела прекрасно. Легкое светло-бежевое платьице струилось волнами по ее худенькому телу. А на маленьких ножках красовались изящные, в тон к платью, босоножки. Удивительно, как сильно она отличалась от других девушек. Моя подруга была подобна аристократке: прозрачная кожа, тонкие черты лица и черные, как смоль волосы. Она не вписывалась в общее представление о красоте, но тем ценнее была ее внешность. Все ее любили и сходили по ней с ума. Марта отбивалась от поклонников, как только могла, но верным оружием всегда был я. Притвориться ее парнем? Пожалуйста. И долгие месяцы к ней никто не лип. А уж если, парни чувствовали, что место вроде как свободно, они были тут как тут. Нам нравилось играть в эту игру. По крайней мере, нам так казалось. Теперь же я вознамерился заполучить ее в свои девушки по-настоящему. Мы прогуливались по парку, который лежал на пути к ее любимому кафе. Вся обстановка кричала об интимности. Солнце клонилось к горизонту и отбрасывало ярко-красные лучи на влюбленные парочки. А вдалеке слышалась сопливая романтическая песня. Я продолжал держать ее за плечи, изредка поглаживая их. Мне нравилась Марта и как друг, и как девушка. Пожалуй, она была самым подходящим вариантом для меня. Мы сидели в кафе и мило беседовали, как вдруг моя подруга спросила: – Ты сейчас ни с кем не встречаешься, так? – А что? – Просто, – ее плечики приподнялись. Задача сделать из нее мою девушку показалась мне еще более простой, чем раньше. Мне даже стало жаль бедняжку. Все таки поступать так жестоко с дорогим мне человеком нехорошо. Но другого выхода я не видел. Я успокаивал себя тем, что она на самом деле мне нравиться и, что зла я ей не причиню. – Тебе так интересно встречаюсь ли я с кем-нибудь? – Ну да. Мы же с тобой давно не виделись. Мало ли. – Мало ли что? – Ой, да хватит тебе! Так есть девушка, или нет? – Марта надула свои губки. – Не-а. У меня нет девушки, – я ей подмигнул. На ее лице появилась смущенная улыбка. Я знал эту улыбку, это была постоянная реакция на мои неумелые заигрывания. С другими, Марта вела себя холодно, ее никогда не могли сбить с толку нелепые попытки понравиться. Она закатывала свои глаза и убегала прочь, как хитрая лиса. Все ее старания убежать от отношений, заканчивались еще большими ухаживаниями. Моя подруга, сама того не осознавая, таким поведением притягивала все больше и больше внимания. Она всегда была недоступна. Но не для меня. Позвони я ей в любое время суток, она ответит. Позови я ее на прогулку, она с удовольствием пойдет. – Давай сходим завтра в кино, раз мы оба свободны? – предложил я. – Класс! Давай. А что там показывают? Я достал телефон и через несколько секунд показывал ей афиши фильмов. – Вот этот! – она указала пальцем в экран. – Фильм ужасов? – я недоверчиво прищурился. – Ты же их не любишь. – Да, но я хочу, – моя подруга еле слышно фыркнула. – Хорошо. Тогда я заказываю. – Вот и отлично, – Марта посмотрела на часы и добавила: – О, уже так поздно. Мне пора. – Я вызову такси. Стоя на улице, я заметил, как она нервничает. Словно хотела мне что-то сказать, но не решалась. – Тебе холодно? – заботливо спросил я. – Нет, совсем нет. – Ох, я вижу, что тебе холодно. – А чего тогда спрашиваешь? – Марта саркастически улыбнулась. Я рискнул и подошел к ней сзади, чтобы обнять и заслонить от ветра. Ее маленькое тельце затрепетало, то ли от холода, то ли от меня. Прижав ее близко к себе, я почувствовал все ее изгибы. Как замечательно, что это такси так медленно добиралось до нас. – Мне хорошо с тобой, – я прошептал ей нежно на ухо. – Мне тоже. Марта повернулась ко мне и обхватила меня руками. Она легонько поглаживала мою спину, то и дело, спускаясь на пояс брюк. Я почувствовал дикое возбуждение. Продолжи она так еще чуть-чуть и у меня бы точно встал. Но, наконец, подъехал автомобиль и спас меня от позора.