Birth of death

Казалось сверхъестественная часть Мистик Фоллс застыла в ожидании. Бессмертные завершили свой треугольник, оставалось ждать только разрушения преграды между мирами. Но ничего не происходило. Было некомфортно тихо. Бонни боялась возвращаться к себе домой, боялась увидеть там Сайласа и Танатос, но они просто исчезли. Можно было бы выдохнуть и продолжать жить, но не могла быть всё так просто. Особенно, когда Танатос потребовала вернуть эликсир, иначе всех убьет. Хейли Маршалл понимала, что задержалась в городке и ей пора двигаться дальше в поисках своей семьи. Клаус смог дать ей информацию и хорошо проведённую ночь. Девушка осмотрелась, двигаясь к пикапу на безлюдной парковке, кровь застывала в жилах. Хейли казалось, что это не простое совпадение. Ключи упали на асфальт, стоило ей почувствовать позади себя чьё-то присутствие. — Здравствуй, — Танатос стояла позади Хейли. На бледном лице была снисходительная улыбка, глаза с весельем смотрели на нервозность девушки. — Я ничего не знаю о лекарстве, — мигом призналась Хейли, даже не пытаясь обмануть Танатос. Это был не первородный, с которым ещё можно договориться, а бессмертная ведьма, которая желала мести и получить своё. — Я не хочу неприятностей, просто уехать из города. — Уезжай, — пожала плечами Танатос. Вообще она направлялась к первородному гибриду, когда узнала, что он пытался найти встречи с её отцом и о чем-то договориться, но получил хорошую иллюзию в виде кола из белого дуба, часть которого застряла между его лопаток. Но какая-то сила заставила её остановиться, когда в поле зрение попала молодая волчица, чьё родимое пятно было хорошо ей знакомо. Танатос только раз встретила представителей стаи Полумесяца, они были древним кланом оборотней, они просили помощи у её отца, хотели избавиться от проклятия ежемесячного обращения в животных, но Сайлас отказался. Тогда она была ещё ребёнком, жалость была ей присуща, она не понимала решение отца, но с годами так и не нашла эту стаю. — Тот, кому доверилась ничего не знал о твоей семье. Из воспоминаний Шейна Танатос знала, мужчина ловко манипулировал желанием Хейли найти свою семью и воссоединиться с ними. Волчица изменилась в лице, злость мелькнула в карих глазах. Танатос шире усмехнулась. — Зачем ты мне это говоришь? Танатос и сама не знала. Может, в ней проснулось давние чувство жалости к стаи Полумесяца и ей захотелось помочь этой несчастной волчице. Она сняла один из медальонов, которые украшали её шею и ключицы, потянула его девушке. Теперь Танатос понимала, что так привлекло её внимание, фиалковые глаза опустились на живот Хейли. Там зародилась Новая жизнь и весьма необычная. Но вмешиваться в это она не собиралась. — Бери, — Танатос махнула рукой, медальон в виде человеческого глаза качнулся. Хейли с подозрением уставилась на неё. — В мое время за честь считалось получить дар от ведьмы. — Может, ты убить меня хочешь. Тантос залилась громким смехом. Большей ереси она никогда не слышала. Зачем ей убивать девушку, которая ни как в плохом смысле не причастна к ней, а даже помогла, посодействуя убийству двенадцати гибридов. — Не за чем мне это, он даст тебе знать, когда ты будешь в опасности. Танатос взяла Хейли за руку и вложила украшение в её ладонь. Девушка почувствовала сильный порыв ветра, бессмертная исчезла с её глаз. Она смотрела на ожерелье, потом спрятала его в карман, подобрала ключи. Ей срочно нужно уезжать из этого проклятого города. Клаус стонал в своей доме, словно подстреленное охотниками животное. С чего он вообще решил, что с Сайлосом можно договориться?! Ему стоило прислушаться к его дочери, найти лекарство и отдать ей. Теперь же он страдал от осколка кола, способного его убить. Каждый вдох причинял боль, казалось, этот кусочек дерева был только ближе к его сердцу. — Кто это? Голос был непривычно хриплым. Клаус никого не ждал, его сестра куда-то уехала в компании бесчувственного двойника, брат уже давно не появлялся в городе. Неужели кто-то из его врагов узнал о его состоянии и теперь хотят закончить начатое, но каково было его удивление, когда в гостиную вошла знакомая фигура бессмертной. Его взгляд был затуманен из-за боли, если раньше он не мог рассмотреть её лицо, кроме выразительных глаз, сейчас и их не видел. — Пришла закончить дело отца? — О нет, — Танатос прижала руку к сердцу. Вид Клауса был жалок, не осталось прежнего нахальства и самоуверенности, это вызывало усмешку. Но ей не хотелось насмехаться над ним, много веков назад она с отцом с помощью эликсира уберегла себя от смерти. — Мой отец весьма не красноречив, но угрожать умеет. — Тогда зачем ты здесь? — Ты видишь во всех врагов, даже во мне и моем отце, хоть не должен. Танатос присела на корточки перед Клаусом, она провела ладонью по кровавой ране, которую гибрид и сам успел себе сделать в попытках убрать кусок кола. Мужчина застыл с удивлением смотря на лицо бессмертной, с которого ушло наваждение и теперь он смог рассмотреть его. Танатос была воплощением готической красоты, олицетворением прекрасной смерти, в чьих объятьях не так страшно умереть. Клаус на некоторое время забыл о белом дубе, сосредоточившись на Танатос. Бессмертная сняла насланную галлюцинацию, встала и села в кресло. Она с лёгкой усмешкой смотрела на широко распахнутые глаза гибрида. Клаус удивлённо пощупал спину, смотря в зеркало. Там ничего не было, кроме зажимающей раны. Он перевёл взгляд на Танатос, чья рука была измазана его кровью. — Кровь — это жизнь, в ней храниться знания о нас самих, — Танатос облизала кровь с ладони. Воспоминания десяти веков мелькали в её сознании, они не были обрывчатыми, как у Ребекки. Клаус медленно встал, продолжая наблюдать за лицом Танатос, оно выражало блаженство. Лицо Танатос скривилось, за тысячу лет Клаус смог застать троих двойников любовницы Сайласа. Сам Клаус налил бурбон, понимая, что Танатос просто скучно и ей нужно чье-то общество. — Мои отец и мать женились по долгу, — Танатос закинула ногу на ногу, осматривая интерьер гостиной. Сайлас понял, что для разрушения другой стороны нужна была ведьма, а не только три жертвоприношения, теперь он хотел, чтобы Бонни довела дело до самого конца. Иронично, её прародительница всё это начала, а она должна закончить. И Бонни не было жалко, ведь они не знали, как заклинание подействует на ведьму, так что Танатос не собиралась рисковать своей шкурой. — Они были сильными магами, выгодный союз. Они не любили друг друга, но уважали. Из этого союза появилась я. — Мой брат говорил мне, что твой отец предал ведьму, — Клаус держал дистанцию, Танатос усмехнулась ему. Она подняла с пола его кофту, вытерла кровь с руки, затем вытащила с волос заколку в виде меча и положила на столик. Может, Клаус боялся её меча? — Это была не моя мать, — Танатос поймала стакан, который толкнул по столу Клаус. Она не питала благосклонности к современному пойлу, ей было по душе вино, но привередой сейчас точно не нужно быть. — Моя мать умерла во время родов, если можно так выразиться. Она издала последний вздох ещё не родив меня. Меня вырезали из её чрева. — Танатос, — Клаус растянул её имя, смакуя его смысл. — Родилась из смерти. — Да, — кивнула Танатос. Она сделала глоток бурбона и скривилась, вызывая улыбку у гибрида. — Ужасное пойло! Клаус на мгновение исчез и вернулся с бокалом и бутылкой вина. Он до конца не мог понять мотивов бессмертной, её желание вернуть эликсир было логичным, но этот разговор нет. Неужели, правда, скучно? Танатос с блаженством взяла бокал с вином. — Можешь одеться. Ты красив, но на секс я не настроена, — она вежливо подождала своего собеседника, проходя по гостиной и смотря на картины. В них было что-то необъяснимо прекрасное, заставляющее смотреть на них. — Я была ребёнком, когда Сайлас встретил Кетсию, она стала мне матерью. Танатос мечтательно усмехнулась. Это было прекрасное время, она была так юна, а доброта Кетсии легко купила её доверие и любовь. Танатос росла мрачной и строгой девушкой, хоть была окружена любовью, но реалии тех времён воспитали из неё жестокую воительницу, покорявшую поселение за поселением. — Отец и Кетсия были невероятно сильными магами своего времени, я уверено росла к их статусу. К нам на поклон приходили ведьмы и колдуны со всего мира, желая быть ближе к величии. — Ты же была воином, — Клаус сел на диван ближе к Танатос. Теперь он понимал, что имела в виду Ребекка, когда рассказывала о своей встрече с бессмертной. Танатос, правда, была чем-то похожа на их отца, но не своей гордостью, а сутью воина. Танатос провела языком по зубам, наклоняясь в сторону Клауса. — Мечом, который так любезно ты хранил в своем сейфе, я убила множество мужчин, считавших меня лишь слабой женщиной. Мне не нужна была магия, убивать я умела и умею, — она взяла уменьшенный меч, подкинула и поймала его. Клаус отметил с какой нежностью Танатос смотрела на свое оружие. Майкл часто говорил им, меч викинга становиться продолжением руки и верным спутником в жизни. — Мы были величием своего времени. И поддаваться смерти никто из нас не желал, Сайласу и Кетсии уже было около ста тридцати лет, мне же на два десятка меньше. — Тогда вы решили решили стать бессмертными? Клаус знал, ведьмы и колдуны способны замедлить свое старение, его почившая знакомая отлично сохранилась для своих ста лет. Но его интересовал секрет полного бессмертия, зависящего от небольшого эликсира, который уничтожить проще, чем белый дуб, как оказалось. — Да, — кивнула Танатос. — Я ещё не знала, что у моего отца любовница. Сайлас и Кетсия хотели пожениться и выпить эликсир в день церемонии. Свою порцию я выпила за несколько дней до этого, мне не нужно было умирать. Фактически я жива. Клаус удивлённо посмотрел на Танатос новым взглядом. Она была вечно живучая, её сердце ни разу не останавливалось из-за смерти. Эту женщину не просто так назвали в честь бога смерти, он никогда не сможет забрать её. — Неужели эта Кетсия узнала правду и, обидевшись на твоего отца, заставила вас мучаться столько веков? — Почти, — Танатос поставила бокал, встала и подошла к окну. Воспоминания были слишком свежими, оно и нестранно, две тысячи лет заточения не давали возможность забыть. — В тот день отец и его любовница приняли эликсир, стали бессмертными. Нам нужно было уходить, ведь только у меня сохранилась магия, но Кетсия смогла убить Амару, — Клаус отметил холодный тон при упоминании имени любовницы Сайласа. — Но она не смогла убить нас, но смогла заточить и вложить в наши руки лекарство. — Ты ничего ей не сделала, для чего было проклинать тебя? — Клаус неспешно приближался к Танатос. Он понимал это чувство предательства от родителя, сам пережил его. — Несмотря на всё, я сильнее всего любила своего отца и Кетсия знала это. Танатос знала, Сайлас собирается забрать Амару, чтобы они втроём покинули Грецию и отправились в Римскую империю. Она не одобряла предательство отца в сторону Кетсии, но вмешиваться в это не желала. Они двигались в лесу в направлении небольшого костра и шатра, где должна была быть Амарама. У огня же сидела Кетсия. Ведьма смотрела на яркие языки пламени, подбрасывая небольшие ветки. Танатос опасливо смотрела на приёмную мать, стоя позади отца. Голос Кетсии был тихим, биение сердца Сайласа сильным и быстрым, Танатос не могла оторвать взгляда от двух ампул с красной жидкость. Лекарство, способное избавить их от бессмертия. Танатос вбежала следом за отцом в шатер, после слов Кетсии о том, что третью дозу она влила в Амару и перерезала ей горло. Ткань была пропитана кровью, фиалковые глаза с ужасом смотрели на это. Танатос прошла ни одну битву, но её меч никогда не поднимался на женщин и детей, такую жестокость она не могла себе позволить, но вот её названая мать смогла. Рука Кетсии не дрогнула, когда она направила её в их сторону, читая заклинание и подвергая отца и дочь мучениям. Танатос больше не смотрела на женщину, как на мать, теперь перед ней был враг. — Представь, если бы она обрекла на заточение только моего отца, я осталась бы в стороне? — Танатос обернулась к Клаусу, её ладонь невольно легла на щеку с щетиной. — О нет. Я бы искала его столько, сколько бы существовала, пока не нашла. Мы семья и всегда стаем на защиту друг друга. Клаус внимательно всматривался в фиалковые глаза, чувствуя подтекст в её словах. Его семья была разбита, отец с матерью давно стали их врагами, хоть они мертвы, старший и младший братья мертвы, а с Ребеккой и Элайджей они снова в ссоре. Танатос дернула головой, услышав в голове шёпот Ребекки. Сама Ребекка сидела в кресле в доме, размещённом в небольшом городке в Пельсильвании. Перед ней стояла Кэтрин Пирс, укравшая лекарство у бессмертных, с нахальной улыбкой, в стороне стояла Елена, решив помочь найти первородной эликсир, считая, что она сама хочет принять его, а выход из дома перекрывал Деймон. Мужчина отправился на поиски Ребекки и Елены, угнавших его машину. Эликсир был в этой комнате, первородная это отлично понимала, поэтому сделала то, что просила бессмертная. Прошептала её имя. Она не знала, как это могло помочь и сможет ли бессмертная так быстро оказаться здесь. Входные двери ударились о стену, Танатос вошла внутрь, бросила меч в Елену, пригвоздив её к стене, одним ударом сломала ногу Деймона, который, шипя от боли, повалился на пол. — Это она украла лекарство! — Ребекка указала на Кэтрин. Вампирша не теряла времени, она бросила в бессмертную лампу и исчезла из дома. — Зачем ты дала ей знать, где мы? — Деймон вправил себе сломанную кость. Он знал, что первородная мечтала стать человеком и завести свою семью, пока он хотел влить лекарство в Елену и вернуть её прежнюю. Танатос хищно наклонилась к Деймону, он её раздражал своим существованием, единственное, что удерживало её от его убийства их дальняя родственная связь. — Ты меня раздражаешь. Молчи, — Деймон хотел колко ответить, но понял, его голос просто исчез. Танатос осмотрелась, не одаривая своим вниманием двойника, пытающейся вытащить из себя меч. Фиалковый взгляд остановился на аквариуме, а точнее на небольшой шкатулке в нем. Танатос достала её. — Ты помнишь о своей части? — Я помню, — кивнула Танатос, рассматривая небольшую ампулу с красной жидкостью. — Вот только это не то, что нужно мне. Танатос сжала пальцы в кулак, ампула треснула, осколки впились в кожу, а жидкость капала на ковёр. Ребекка с ужасом отступила от бессмертной, испугавшись возможного гнева. Танатос оставалась спокойна, злиться на первородную не было смысла, она сделала то, о чем её просили. Танатос легко вынула меч из стены и двойника, ушла из дома. Входные двери захлопнулись за ней.