Тёмный наследник (Dark Heir, C.S.Pacat)

      Выйти из дворца было точно вырваться на поверхность воды после того, как под ней удерживали: задыхаешься воздухом и, моргая, смотришь на мир. Настоящий мир; не кружащие тени и призраки подземелья. Всё казалось слишком ярким, ненастоящим, словно в камни и деревья не получалось до конца поверить. Уилл старался не выглядеть так, как он себя чувствовал: ошеломлённым.       «Руки вверх! Будьте готовы!» — крики ощущались отдалёнными, будто юношу выдернули из сна слишком рано и поймали между сбивающей с толку бессонницей и глубинным влечением вернуться под землю.        Уилл вышел на бойню. Дюжина выстрелов; дюжина людей Слоуна упала. Лошади заржали и встали на дыбы, толпясь, точно скот в загоне. У отряда не осталось предусмотренных подкреплений, он остался беззащитным и в меньшинстве, когда бандиты с пушечным грохотом понеслись навстречу, вниз по расселине.       — Рука Дьявола! — вновь услышал Уилл от местных. — La Mano del Diavolo!       Казалось невозможным: солдаты Слоуна уничтожены, несколько оставшихся уже опустошили обоймы.       — Приготовиться! — воззвал капитан Хауэлл к своим оставшимся людям, снаряжающимся для атаки. Те в отчаянии пытались перезарядить пистолеты, сохраняя последние обрывки строя.       Джеймс хладнокровно выступил вперёд.       — У вас только один шанс уйти, — предупредил он с неподдельной дерзостью вооружённых бандитов вокруг.       — Вы на нашей горе, — их главой была африканка в мужских бриджах для верховой езды, белой рубахе и порванном коричневом жилете. Её голос звучал низко, с итальянским акцентом. — Что бы вы ни нашли, это принадлежит нам.        Женщина подняла левую руку, в которой держала кавалерийский пистолет, и направила его безошибочно на Джеймса.       «La Mano, — подумал Уилл. — Рука». Прозвище с колкостью: левая рука, сжимающая пистолет, была единственной. Правая заканчивалась культёй на четыре дюйма ниже локтя и была перевязана кожаным ремнём.       Её люди — преимущественно мужчины — носили изодранную одежду этого края: вельветовые короткие куртки и бриджи, льняные рубахи, распахнутые на шее. Многие повязали платки к петлицам или заправили в карманы. Запястья опоясывали либо патронташи(1), либо кожаные кобуры для ножей, мушкетов и пистолетов.       Однако эти люди — не итальянцы: Кеттеринг был прав. Уилл увидел, что один мужчина — с прямыми чёрными волосами, присущими тем, кто жил далеко на востоке, другой — рыжий, бледный и веснушчатый, как с далёкого севера, — ни та, ни другая внешность не встречалась в здешних краях. Разношёрстная свита: у них не было ничего общего, кроме кровожадных улыбок от пойманной богатой добычи.       — Отойди, — приказала Рука, — или мы перестреляем всех.       Искусство её верховой езды полагалась на седло и ноги, пристальный взгляд из-под коротких чёрных волос говорил, что если женщина выстрелит, то пуля угодит точно между глаз Джеймса.       — Прекрасно, — непринуждённо хмыкнул юноша, — стреляй в каждого.       Было достаточно времени, чтобы капитан Хауэлл начал ругаться: «Сент-Клэр, ты чёртов сын…», — перед тем как Рука — не из тех, кто бросается пустыми угрозами, — просто кивнула на Джеймса и выстрелила в него.       Лёгкий ветерок в стародавнем саду, золотые волосы, льющиеся сквозь пальцы, когда Анхарион поднял взгляд и улыбнулся—       «Нет!» — Уилл в отчаянии побежал вперёд. Единственная мысль: добраться до Джеймса, оттолкнуть в сторону или закрыть собой от пули. Однако он был слишком далеко и на пути стояли солдаты, мимо которых Уилл проскочил, но недостаточно быстро.       Взрыв был громким: фейерверк, за которым последовал запах едкого дыма. Выстрел, идеально нацеленный. «Он может исцеляться», — лихорадочно твердил себе Уилл. О Боже, мог ли Джеймс исцелиться после выстрела в голову? Это было невозможно, но Уиллу только и оставалось надеяться. — «Он может исцеляться. Он выживет. Он может исцеляться».       Но когда дым рассеялся, ничего не произошло.       Джеймс просто стоял, и его весёлый, вызывающий взгляд был прикован к Руке. Меж глаз не зияла дымящаяся дыра. По одежде не струилась алой магмой(2) кровь. Никаких признаков того, что в него вообще стреляли.       Лицо Руки дрогнуло: она слегка нахмурилась, будто не привыкла промахиваться.       — Огонь! — скомандовала та немного нетерпеливо, и на этот раз вся банда, стоявшая позади Руки, разразилась серией резких залпов.       Хауэлл кинулся на землю. Оставшиеся солдаты свернулись калачиком, точно броненосцы. Кроме Джеймса, который стоял, выпрямив спину, и пристально глядел на Руку без каких-либо признаков спешки.       А затем, спустя долгое время, люди капитана начали расправляться. Осознав, что ни в кого не попали, каждый в замешательстве поднял глаза и увидел, что ни один из товарищей тоже не пострадал.       Воздух был полон мух. Которые не двигались. Уилл, содрогаясь, заметил, что это не мухи, а круглые тёмные шарики из олова и свинца, застывшие в воздухе. Одна из пуль задержалась меньше чем в футе от его лица.       — Думаю, мне становится лучше, — ухмыльнулся Джеймс.       Уилл почувствовал прилив удовлетворения и гордости. Попробуй достать меня на ступенях моего дворца, когда Джеймс на моей стороне.       — Ты, может, и рука Дьявола, — проговорил тот. — Но я, рука Господина, могущественнее любого, кому ты служишь. Эта гора — Его земля.       Он повёл рукой.       Свинцовые сферы, повисшие в воздухе, полетели обратно — в глотки стрелявших людей. Ближайшие бандиты упали, их тела были изрешечены и жизни оборвались по мановению руки Джеймса. Колдовство! Зло! Начались крики, лошади бросились врассыпную.       — На твоем месте я бы бежал, — сказал юноша. — Просто совет.        — Отступаем! — Уилл увидел, как Рука, кружа на лошади и сжимая оба поводья в одном кулаке, кричит своим людям. —  Отступаем!        Бандиты развернулись и кинулись в разные стороны, Рука ехала последней.       — Синклерова ведьма! — крикнула она Джеймсу. — Придёт и твоё время гореть!       Женщина ударила каблуками по бокам скакуна.       Её люди скрылись за деревьями, сильно погоняя лошадей по неровной местности. Это больше напоминало не отступление, а паническое бегство, вызванное первобытной потребностью скрыться от силы, с которой они не могли бороться. Люди капитана Хауэлла выглядели так, будто тоже хотели убраться подальше. Среди разбросанных трупов и полдюжины лошадей без всадников, солдаты остались смотреть на Джеймса в разных степенях страха, ошеломления и неверия, слишком напуганные, чтобы сорваться с места и бежать.       «Твоё оружие», — так назвал себя Джеймс в караульной башне. Теперь Уилл оглянулся на разгром, учинённый тем в одиночку. Присутствие Джеймса в Чертоге Хранителей могло быть оскорблением, но он только что недвусмысленно продемонстрировал всю мощь, которую Уилл привлёк на их сторону.       — Очень хорошо, очень хорошо, — бормотал Слоун в стороне. Выглядел он напуганным. — Не думаю, что они побеспокоят нас ещё в ближайшее время.       Джеймс вскочил на своего чёрного чистокровного скакуна — хладнокровный символ, готовый повести войско вперёд.       — Ты убил всех этих людей, — произнёс Киприан пустым, потрясённым голосом.       — Всегда пожалуйста, — протянул Джеймс.       — Я хочу, чтобы этот вход охранялся днём ​​и ночью, — отдал приказ Слоун. — Никому не входить и не выходить без моего личного разрешения.        Уилл обнаружил, что его странно знобит, словно, войдя во дворец, он нырнул в холодную воду.        Чертовски хотелось поговорить с Джеймсом, но тот сел на коня и проехал мимо, даже не взглянув. Прибыв в лагерь, Слоун увёл юношу в обеденную палатку.       Поэтому Уилл потащил Грейс и Киприана в свою комнату.       Крепкая английская кровать с балдахином и гарратиновыми(3) драпировками, а также тахта, которая могла бы украсить любую гостиную, вселяли уверенность. Это был его мир, а не тот подземный дворец тревожных снов. Не те мелькающие образы прошлого, которые, казалось, преследовали Уилла.       Но дрожь вернулась, когда юноша подумал о горé:       — Во дворце что-то есть. — Он заставил себя говорить вопреки состоянию. — Под горой опасность, бедствие, которому Старейшина не смогла дать названия, — оно внутри дворца, и Синклер близок к тому, чтобы найти это. У нас не так много времени.        — О чём ты? — не понял Киприан.       — Нам нужно найти Этторе, — продолжил Уилл. — «Только с ним вы сможете остановить то, что грядёт», — так сказала Старейшина. Мы должны найти Этторе, причём быстро.        — Имеешь в виду бросить Вайолет. — Челюсти Киприана сжались.       — Я имею в виду сделать то, для чего глава твоего Ордена послала тебя сюда. Нет ничего важнее, чем остановить Синклера. Вайолет бы со мной согласилась.        Послушник отвернулся, и Уилл увидел, как в нём борются две силы — долг и верность. Несмотря на современную одежду, его распущенные волосы спадали на прямую, как меч, спину.        — А если бы тем, кого схватили, был Джеймс? — спросил Киприан.       — Что это должно значить? — нахмурился Уилл.       Послушник не ответил. Заговорила Грейс:       — Старейшина предупреждала, что здесь нас ждет самая смертельная угроза. Я верю ей. Я почувствовала великую тьму под горой. Уилл прав, мы должны найти этого человека, Этторе. И—       — И? — уточнил Уилл.        — Мужчины, которые ехали с нами сегодня… они перепугались, — напомнила девушка. — Не только магии Джеймса. Горы́. Здесь что-то есть. Что-то, чего они боятся.        Жесты, изгоняющие зло. Страх больший, чем боязнь вынужденных исследований, ведущих в неизвестные руины. Она тоже видела это. Уилл вспомнил двери, искривленные и погнутые.       Нечто внутри, пытающееся выбраться наружу.        — Тогда мы подыграем, — согласился Уилл. — Джеймс — наш господин и хозяин. Как только рассветёт, вы двое отправитесь на поиски Этторе. Я останусь здесь и узнаю, что люди Синклера пытаются откопать в этом дворце.        Уилл отдал приказ, зная, что Киприан его выполнит. Послушник — хороший солдат и сделает то, что ему скажут.        Киприан нахмурился, а следом, словно эта мысль по-настоящему его огорчила, произнёс:         — Я не умею обманывать.        — Я знаю, — сказал Уилл. — Это твоё лучшее качество. Найдите деревню и Этторе. Обман оставьте мне.