Тёмный наследник (Dark Heir, C.S.Pacat)

      Экспедиция представляла собой колонну местных жителей с землеройным оборудованием и вьючными лошадьми в сопровождении двух десятков солдат для защиты от бандитов. По словам Слоуна, без воинов они стали бы лёгкой добычей для нападения. Мальчики шли рядом, размахивая ветками и погоняя двух больших мулов, которые несли самые тяжелые поклажи: «Su! Forza!(1)».       Уилл ехал впереди, скальные отроги(2) торчали из ущелья, где внизу виднелась река. Попадались отрезки пути без единой тропы, лишь с густыми зарослями каменного дуба и редкими рощами маннового ясеня. На одном из склонов, высоко над головой, находился «Прыжок веры», но отряд, казалось, направлялся к другой части горы.       Чем меньше расстояния оставалось до входа во дворец, тем больше менялся пейзаж. Отряд миновал поваленные и сломанные деревья, затем поехал по потрескавшейся и расколотой земле. Будто в подтверждение догадки Уилла вход оказался источником землетрясения, и они приближались к нему. Уилл чувствовал это, напряжение в голове нарастало.        Впереди лежала жуткая раскопанная дорога из древнего камня. Казалось, она вызывала в воображении призрачный мир сильнее, чем раскопанные строения внешней цитадели.        — Захватывающе, не правда ли? — спросил Кеттеринг, едущий рядом с Уиллом. — До вчерашнего дня дорога вела к пустому склону горы. Теперь — подождите, пока не увидите, что находится за ней.        Когда они приблизились, среди местных вспыхнул спор. «La morte bianca» и «Non voglio andarci(3)» услышал юноша. Никто не хотел ехать дальше. Но их пугали не бандиты. Уилл увидел, как один или двое зачинщиков сделали предостерегающий жест: сжатый кулак, однако указательный палец и мизинец смотрят вниз, — будто защищаясь от чего-то неестественного.       А потом, словно трещину в мире, Уилл увидел это.       Гора перед ними расщепилась, образовав проход. Землетрясение раскололо её, как яйцо. Уилл заметил, что несколько местных жителей перекрестились при виде этого зрелища, другие сделали тот же жест двумя пальцами — чтобы отогнать зло. Когда отряд приблизился, огромного размера трещина возвышалась над ними, открывая тёмный проблеск внутри.       — Это здесь, — подумал юноша, даже не зная, чем «это» являлось.        Позади раздался взрыв разразившегося спора: местные яростно говорили на диалекте. Это был незначительный бунт: они не хотели идти дальше.       — Что не так? — поинтересовался Уилл.       — Они суеверны, — Кеттеринг пожал плечами.       — Суеверны?       — Местные легенды, не беспокойтесь, — успокоил Кеттеринг.       Солдаты кричали, угрожая рабочим поркой, но большинство, тем не менее, отказывалось продолжать путь, оставаясь на склоне горы. К тому времени, когда отряд возобновил движение, его численность стала ещё меньше.       Войдя в тень горы, Уилл почувствовал, как температура резко упала, обе стороны разлома поднялись, закрывая солнце. Воцарилась неестественная тишина: без пения птиц. Даже те немногие местные, всё ещё ехавшие с ними, замолчали, сосредоточившись на этом напряжённом, медленном путешествии вглубь земли.        Они ехали словно разведывательный отряд по вражеской территории. Нависающая расщелина вызывала клаустрофобию, наверху виднелся лишь клочок неба. Но даже он был стёрт, когда скала над головой сузилась.        Пока полностью не поглотила — и тогда отряд оказался перед огромной пещерой со ступенями, расколотыми землетрясением; его разрушительная сила остановилась на двенадцатой ступени, словно указывая путь. Сюда их привела гора. Привела его. Уилл чувствовал это точно так же, как и в тот момент, когда подземный толчок открыл путь во дворец. Здесь. Здесь.       Его взгляд поднялся, следуя за ступенями туда, куда они вели.       — Undahar, — произнёс Кеттеринг.        Двери возвышались над Уиллом, точно гиганты, их поверхность напоминала неподвижный тёмный пруд. На воротах не было ни резьбы, ни орнамента, они давили своими огромными размерами. Перед этой массивностью отряд людей Слоуна казался не более чем пятнышком. Чёрная, как смоль, гладь провозглашала древнюю и абсолютную мощь. Что есть Италия? Кто такая Англия?       Кеттеринг уже звал местных, начавших наматывать верёвки и готовых открыть двери.       — Они запечатаны, — заметила Грейс. — Мы будем первыми людьми, которые войдут туда со времён Старого мира.        Уилл, не будучи к такому готов, посмотрел на остальных. Джеймс не сводил глаз с двенадцати ступеней, ведущих к дверям.       — Ваше волнение можно понять, — сказал Кеттеринг, подходя, чтобы встать рядом с юношей. — Скольким из нас доводится пройти по месту своей смерти?       — Я почти не нервничаю, — от сухого голоса Джеймса у Уилла по коже побежали мурашки. — Это Undahar. Предполагаю, мы где-нибудь споткнёмся о мой труп.       — О, маловероятно, что ваши кости сохранились, — ответил Кеттеринг. — Со временем тело разлагается. Но, возможно, остались ваши реликвии, которые можно найти.       Мысль о том, что они могут споткнуться о труп Анхариона, не пришла в голову Уиллу. Однако она явно преследовала Джеймса, хотя тот не показывал этого, за исключением одного твёрдого вопроса.       — Какие реликвии?       — Ошейник, как мы знаем, похитили, — беспечно рассуждал Кеттеринг. — Но доспехи, сделанные для вас вашим хозяином, могли остаться. Если вы носили их в момент смерти, они действительно могут найтись здесь, отметив место, где вы пали.        — Как рогатки(4), — заключил Джеймс.       Уилл подумал об Анхарионе. Во сне его латы были золотыми. Но тёмный цветок внушающего страх знания подсказал, что позже Саркеан одел Анхариона в красное. Алый, точно глубокие раны, что никогда не смогут обезобразить твою кожу. Юноша заставил себя отвести взгляд от Джеймса. Впереди, за закрытыми дверями, таились секреты, которые должны были остаться внутри.        — Тащите! — крикнул Слоун.       Лошади и люди с усилием потянули, — именно так Уилл представлял себе древних египтян, поднимающих плиты, чтобы возвести великие пирамиды. Многовековые двери должны были воспротивиться, однако те открылись медленным, безмолвным движением, точно смазанные маслом.       Распахнув рот, их процессия прошла внутрь в абсолютную темноту дворца, погребённого под горой. Джеймс вновь замер, уставившись на вход.       — Знаешь, ты не обязан это делать, — сказал Уилл, понизив голос.       — С чего бы?       «Потому что ты умер здесь», — не произнёс юноша.       — Потому что мы не знаем, что найдём.       — Я не боюсь темноты, — фыркнул Джеймс, занеся ногу для первого шага.       Слоун поднял руку, чтобы его удержать.       — Нет-нет, — остановил мужчина, — сперва отправим местного. Меры предосторожности.       Прежде чем Уилл успел возразить, двое местных мальчишек вошли, держа лампы на палках. Они были примерно одного с ним возраста: пастухи, сменившие свою работу на другую. Их фигуры исчезли в чёрном дверном проёме, и тишина была настолько долгой, что юноша подпрыгнул из-за внезапного треска пистолетного выстрела. Кеттеринг его заверил:       — Это всегда отпугивает летучих мышей. Но нет нужды бояться паразитов. Эта палата была полностью запечатана. Видите?       И в самом деле: из дверей не вырвался рой паразитов. Мгновением позже послышались голоса местных мальчишек, зовущих: «Vieni! Vieni!(5)». Слоун скрестил руки на груди и выглядел довольным, очевидно намереваясь остаться снаружи.       Кеттеринг поднял собственную лампу на жердь:       — Приступим?              В кромешной темноте лампы на палках были единственным светом. Двое мальчишек с Кеттерингом шли первыми, за ними следовали Джеймс и Уилл, Киприан и Грейс завершали процессию. Однако они не рассредоточились, а двигались вместе: небольшая лодка озарения, въезжающая в необъятный мрак моря.       Минув двери, Уилл увидел небольшие высокие колонны. Стоило только приблизиться — и они появлялись как очертания во мраке. Но это всё ощущалось знакомым, пугающе знакомым, точно юноша мог протянуть руку и коснуться прошлого.       Шаг внутрь — он инстинктивно вскинул предплечье, прикрывая нос и рот:       — Воздух… Дышать безопасно?       Запах был пугающе затхлым. Кеттеринг объяснил:       — Он просто старый. Когда древний зал запечатан, проходят тысячи лет, воздух мало смешивается с внешним миром. — Без долгих размышлений говорил тот. — Тут нечего бояться. Если воздух станет хуже, лампы погаснут.       Боже, они дышали одним воздухом с Анхарианом? Запечатался ли здесь его последний вздох? Было ли это тем, что наполнило лёгкие Уилла?       Юноша искоса посмотрел на Джеймса в небольшом круге света от его лампы, но тот плотно сжал губы и выглядел решительным, будто прочно мог противостоять тому, что предстоит найти.       Они шли прямо.       Земля под ногами не была ровной; она была полной хрустящих предметов и куч пыли, через которые отряд пробирался, как если бы шли по смерти. Лампы освещали необычные виды: разбитые и наполовину истерзанные статуи, и разбросанные части доспехов.       — Степень сохранности невероятно высока, — заметил Кеттеринг. — В этом зале больше артефактов, чем мы отыскали в каких-либо других раскопках, даже в Мдине(6).       Один из мальчишек потянулся, чтобы прикоснуться к нагруднику, и рука Уилла взметнулась вверх. «Нет, не трогай доспехи, — предостерёг юноша на плохом итальянском. — Ничего не трогай». Его ладонь крепко впилась в чужое запястье: Уилл помнил Оставшихся в Лондоне, уставившеся на него мёртвые лица мужчин и то, как броня изменила их. Глаза мальчишки широко распахнулись, он медленно кивнул.       — Смотрите, — Кеттеринг поднял жердь с лампой, — рисунок ночного неба десять тысяч лет назад.       Над их головами были вырезаны небо, полное звёзд, падающая комета и сияющая луна.       — И здесь, — мужчина прошёл весь путь до самого конца аванзала(7), — внутренние двери—       Уилл посмотрел. И увидел—       —золотую сцену: распахнутые настежь двери в переполненный пассаж(8), в нём людей, которые наблюдали за процессией, и были в восторге от минувшей их кавалькады — всадников в шесть рядов.       Первым ехал Король Солнца, Гелиос(9) на колеснице, в золотой маске, закрывающей лицо, в руках он держал скипетр, источающий солнечные лучи. За ним ехал золотой генерал Анхарион: из-под шлема его длинные волосы разливались по плечам. Они сияли ярче золотых наконечников копий солдат, облачённых в белые наряды и идущих следом. Их ход — река солнечного света: все люди, едущие вместе с Королём, одеты в сияющие белый и золотой.       Все, кроме одного. С длинными чёрными волосами и в чёрных одеждах, Саркеан был точно вороной среди райских птиц. Уилл мог ощущать содрогание беспокойства от его присутствия, шёпот тех, кто его окружал, его собственное отличие от них, хотя никто не был осведомлён о делах, которыми он промышлял в тайне от Короля.       Саркеана не заботило, что другие о нём думали. Он ехал на своём чёрном мерине Валдитаре, чьи копыта ударялись синими искрами о камень.       Оглядев это великолепие, Уилл ощутил забавное осознание того, что новый королевский Стражник Солнца устремил на Саркеана взгляд. Юноша был похож на Анхариона: цвет волос на несколько тонов светлее, точно золотой песок. Если бы Саркеан был настроен великодушно, то мог бы побаловать незрелого охранника своим вниманием позже вечером. Флирт, чтобы скоротать время.       Открылись вторые металлические двери, и процессия начала исчезать внутри. Прошло совсем немного времени, прежде чем прибыла дама, которой предстояло стать королевой. После этого можно было приступать к осуществлению его собственных планов. Истинный секрет, который хранился глубоко в сердце дворца, который Саркеан собирался взять и использовать, чтобы—       — Ты в порядке? — спросил Джеймс.       — Я… — Уилл инстинктивно оглянулся в поисках Саркеана, чтобы последовать за ним к тайне. Найти то, что он искал. Всё тело юноши содрогалось от слов: «Это здесь».       Не было никакого призрачного шествия. Палата представляла собой тёмные мёртвые руины. Полы потрескались. Колонны были опрокинуты и разбросаны, как поваленные деревья в лесу, лишённого солнечного света.       Всё, что Уиллу явилось в видении, сейчас превратилось в пыль. Король Солнца исчез, краснеющий Солнечный страж вычеркнулся из памяти, а Анхарион был мёртв и похоронен. Светловолосый юноша с синими глазами, стоящий сейчас рядом с ним—       Уилл посмотрел на Джеймса, взгляд которого потемнел от беспокойства. «Дело в этом месте», — предположил Джеймс ранее.       — Всё хорошо, — ответил Уилл, отталкиваясь от стены и моргая, чтобы отогнать прошлое.       Впереди он увидел, как Кеттеринг освещает фонарём те самые внутренние двери, через которые прошёл Саркеан.       Зияющие пасти — они манили и отталкивали одновременно. Уиллу хотелось крикнуть Кеттерингу, чтобы тот держался от них подальше. Разумеется, мужчина поднял фонарь и посмотрел снизу-вверх на гигантское сооружение.       — Поразительно.       Исковерканные, смятые и наполовину оторванные от стен, внутренние двери были тревожно распахнуты, хотя имели толщину восемнадцать дюймов, сделанные из железа, украшенные резьбой и позолотой.       — Что здесь случилось? — Уилл подошел и встал рядом с мужчиной.       Кеттеринг поднес лампу к бесформенному металлу.       — Деформация. Следы ожогов даже на камне. Похоже, что эти двери взорвала магия. И все повреждения здесь нанесены изнутри. Что бы это ни было, я бы сказал: пытались выбраться наружу, а не войти внутрь.       Реликт(10) какой-то отчаянной попытки к бегству: двери, выбитые существом, обладающим колоссальной силой. Это здесь.       — И, конечно, вы видели внешние ворота. Они были целы. Нетронуты. Что бы это ни было, наружу оно не выбралось, — закончил мысль Кеттеринг.       — Хотите сказать, оно всё ещё где-то здесь? — спросил Уилл.        — Маловероятно. Обратите внимание на выветривание(11), — указал Кеттеринг. — Это случилось тысячи лет назад.       Стало ещё тревожнее.       — Вы хотите сказать, что нечто умерло внутри, пытаясь вырваться наружу.       — Верно. Как я уже говорил, через столько времени мы не найдем останков. Но мы можем найти пряжку от ремня, чешую, драгоценный камень. Что-нибудь, что поможет опознать нашего сбежавшего друга.       «Это не был друг», — подумал Уилл, когда Кеттеринга потащило вперёд. Он поднес лампу к двери, а затем к стене, где глубокая царапина расколола мрамор: она осталась после того же удара, разворотившего двери.       Уилл чувствовал, что должен был пойти в это место. Что бы ни планировал Саркеан, ответ скрывался внутри. И люди Синклера были на грани того, чтобы найти его. «Из-за меня», — прошептал внутренний голос. «Потому что я пришел сюда, в Италию».       — Синьор(12)! — голос прервал его размышления. — Синьор Кеттеринг!       В палату вбежал один мужчина и разразился ругательствами на итальянском. Уилл, моргая, пришёл в себя и обнаружил, что несколько местных жителей появились вместе со Слоуном и говорили о нападении.         Юноша чувствовал неуверенность, до сих пор наполовину путался в воспоминаниях, с трудом заставляя себя вернуться в настоящее.       За быстрым обменом репликами на местном диалекте Уилл сумел разобрать лишь итальянские слова «la mano del diavolo».        Рука дьявола? Он не мог понять, что это значит. Снаружи доносились отдаленные крики.       — «Il Diavolo» — так называют главаря бандитов в этих горах, — объяснил Кеттеринг. — Он и его помощник Рука нападают на путешественников, совершают набеги на деревни. Это группа иностранцев — воров и головорезов; мы не можем подпустить их ко дворцу!       — Бандиты, — проговорил Слоун. — Гиены. Хуже, чем гиены. Говорил же вам.        — Синьор, вы должны нам помочь, — местный мужчина обращался к Джеймсу, это был один из рабочих, с жилистыми руками и закатанными рукавами. — Они атакуют вход.       — Они будут грабить, не заботясь о том, что разрушают или освобождают, — буркнул Кеттеринг. — Нельзя впустить их внутрь.       — Signore, piacere(13), —  сказал местный. — Они всех убьют.       — Тогда укажите мне на них, — сказал Джеймс.