Child of Darkness (II)

      — Мы пойдем через камин, — сказал Меркурий, убирая крышку с керамической коробочки с, судя по резкому тяжелому запаху, порохом и протягивая ее в сторону Гарри.       Поттер покосился на серый песок, затем на гоблина и спросил:       — Через камин?..       — Это местная система перемещений, — поясняет Меркурий. — Своеобразный телепорт, если угодно. Трансгрессия для магов сопряжена с определенным риском, так что они по возможности стараются путешествовать либо с помощью каминов и летучего пороха, — Меркурий кивнул на черный провал высотой примерно в полтора метра, — либо с помощью портключей.       — Надеюсь, это не единственный способ добраться до особняка Блэков? — поинтересовался Гарри, несколько недоверчиво глядя то на коробочку с порохом, то на камин. К описанному способу перемещения на дальние расстояния мальчик даже после пояснения относился с явным скепсисом.        Меркурий, совершенно не смутившись, ответил:       — Разумеется, нет. Вы можете попасть туда прямо из маггловского Лондона — площадь Гриммо защищена магглоотталкивающими заклинаниями, так что никто из простецов даже не подозревает о том, что от их внимания ускользает по крайней мере один дом. Однако особняк Блэков от нежеланного интереса оберегают и другие заклинания, гораздо более сложные и коварные. Самое безобидное из них — это Фиделиус. Так что боюсь, мистер Блэк, вы не попадете в особняк, пока вас не проведет внутрь кто-то из тех, кто уже имеет в него доступ.       — И вы — один из этих «кого-то»? — нахмурившись, спросил Гарри.       Неужели какой-то гоблин, пускай даже и являющийся поверенным Блэков, имеет право свободно приходить в их дом и так же спокойно оттуда уходить?..       В горле запершило, и Гарри, стиснув зубы, сглотнул. Он еще ни разу не бывал в особняке приютившего его Рода, однако его инстинкты уже принимали дом на площади Гриммо за свою территорию и били тревогу при малейшей угрозе нарушения ее границ посторонними.       Меркурий кинул на него проницательный взгляд и хмыкнул:       — Точнее будет сказать, что мой камин является тем, кто проведет вас внутрь особняка, мистер Блэк. Сам я не смог бы попасть туда, руководствуясь лишь своим желанием: во-первых, все наши клиенты юридически и магически защищены от подобного превышения должностных полномочий; во-вторых, с той стороны есть тот, кто может как впустить меня, так и нет, если причина моего визита покажется ему не слишком важной.       — В особняке есть кто-то живой? — напрягшись, резко спросил Гарри.       — Да. Домовой эльф Блэков, — даже не поведя остроконечным ухом, безукоризненно вежливо отозвался Меркурий. — Он занимался уходом за особняком с момента смерти всех членов Рода и ареста вашего крестного отца. В некотором роде вы должны быть ему благодарны.       — Домовой эльф… — задумчиво обронил Гарри и снова кинул взгляд на камин. Ему вспомнились старые знакомые — хогвартские домовики Фили и Кили. Если домовик Блэков будет в чем-то похож на них… что ж, Гарри пока не знал, будет он этому рад (Фили) или все же не особо (Кили).       Подумав, Поттер добавил:       — Неужели именно он решает, впускать гостей или нет? Что-то мне так не кажется, сэр.       Гоблин хрипловато хохотнул.       — Пусть это будет сюрпризом, мистер Блэк. И можете так не хмуриться, он вам однозначно понравится.       У Гарри насчет этого заявления были некоторые сомнения, но он решил воздержаться от того, чтобы их озвучить. Вместо этого Поттер сказал:       — Я не умею пользоваться камином.       — В этом нет ничего сложного, — отмахнулся Меркурий, протягивая Гарри коробочку с летучим порохом. — Зачерпните немного в ладонь и пройдите в камин. Только головой не ударьтесь. После этого очень четко произнесите название места, куда хотите отправиться. В нашем случае это «Площадь Гриммо, 12» — родовой особняк Блэков не является мэнором и не носит никакого иного названия. Произнеся необходимые слова, бросьте пепел себе под ноги. Моргнуть не успеете, как уже окажетесь в нужном месте.       — А меня точно пропустит тот, кого вы назвали сюрпризом? — с сомнением сказал Гарри, зачерпывая немного пороха из предложенной коробочки.       — Об этом не беспокойтесь. Камин в особняке Блэков открыт — нас уже ждут.       Гарри вздернул бровь, но допытывать гоблина вопросами не стал, понадеявшись позже понять все самостоятельно. Пригнув голову, он прошел в камин и глубоко вдохнул, прокрутив фразу «Площадь Гриммо, 12» в голове несколько раз перед тем, как громко и чуть ли не по слогам произнести ее вслух.       Стоило только заискрившемуся летучему пороху коснуться дна камина, как Гарри поглотил салатово-зеленый всполох огня. Сердце екнуло и провалилось в желудок, тело скрутило в спираль и словно затянуло в узкую трубу. Поттер с головы до ног мгновенно покрылся потом и гусиной кожей. Свист переплетающихся между собой порывов воздуха и вспышек пламени нещадно рвал его барабанные перепонки. Вестибулярный аппарат, окончательно потеряв понимание, где потолок, а где пол, закрутился волчком где-то в животе, отчего съеденное недавно мороженое и кофе поднялись вверх и встали комом в горле, угрожая извергнуться наружу в любой момент.       «Господи, когда же это кончится?!» — мысленно завыл Гарри, крепко стиснув горло, напрягшись и зажмурившись.       Наконец его, перемолов и переварив, выплюнуло куда-то на свежий воздух.       Разумеется, на самом деле воздух был не таким уж и свежим, но уже тот факт, что его перестало сжимать в обжигающих тисках зеленого, едко пахнущего огня, заставил Гарри почувствовать себя словно заново родившимся. Он звездочкой растянулся на неимоверно твердом паркетном полу прямо перед камином, тяжело дыша и истекая ледяным потом. Немного придя в себя, Гарри оперся руками на пол и приподнялся. Стоило ему, покачнувшись, выпрямиться в полный рост, как желудок резко сжался, к горлу снова подкатила тошнота — и Поттер, побледнев, метнулся в сторону и согнулся пополам, схватившись за живот.       — Я… нахрен… — тяжело дыша и утирая рукавом рубашки рот, прохрипел Гарри, — …никогда больше не буду пользоваться ебанными каминами!       Еще раз ярко полыхнул зеленый огонь, и шагнувший в комнату Меркурий удивленно воззрился на то, как новоиспеченный наследник рода Блэк возится на пустом месте, накладывая очищающее заклинание на очищающее заклинание.       Когда Гарри поворачивается к гоблину своим обескровленным и даже немного зеленоватым лицом, тот с понимающим сочувствием в голосе говорит:       — Такое… бывает в первый раз. Дальше становится проще.       — «Дальше» не будет, — похоронным тоном отозвался Гарри. — Я осваиваю трансгрессию.       — Трансгрессия не многим приятнее камина, мальчик, — раздался где-то над их головами властный низкий голос. Принадлежал он однозначно женщине — причем женщине в возрасте, занимающей, судя по манере произношения слов и тону, довольно высокое положение в обществе. Гарри развернулся на голос, но никого так и не обнаружил. Молчал даже нос Поттера — помимо него и Меркурия в комнате сейчас не было никого живого.       Тогда откуда доносился этот голос?!       Скрывающаяся в тени женщина, по-видимому, поняла причину заминки Поттера — и рассмеялась густым грудным смехом.       — Невежественные детишки столь забавны и отвратительны одновременно, что я никогда не устану за ними наблюдать, — раздался щелчок пальцев, и голос женщины стал отдаляться: — Кричер! Старый ушастый бездельник, немедленно вылезай из своей норы и проводи гостей в кабинет главы рода!       Гарри вскинул брови, внимательно прислушиваясь к голосу неизвестной то ли мисс, то ли миссис и не имея совершенно никаких предположений, кем она может быть.       В комнате, где располагался камин, царил полумрак — Поттер и Меркурий видели что-то только потому, что являлись существами. Гарри удалось рассмотреть ряды старой, сложенной друг на друга пыльной мебели и ковры на полу прежде, чем дверь в конце комнаты со скрипом открылась. Тусклый свет хлынул в комнату. Гарри чуть сощурился, рассматривая замершую на пороге угловатую фигуру старого домового эльфа со скрюченными конечностями, длинным орлиным носом и обвисшими сморщенными ушами, которые уже не могли похвастаться ни размером, ни гибкостью.       Домовой эльф, судя по всему, тот самый упомянутый Кричер, сощурил выцветшие глаза и проскрипел:       — Гости уважаемой хозяйки должны следовать за Кричером.       Гарри обернулся на Меркурия. Тот проследовал мимо него за домовым эльфом и сказал:       — Идемте, мистер Блэк. Я же говорил, что нас уже ждут.       И Поттеру не осталось ничего иного, кроме как действительно пойти следом.       Домовой эльф вывел их из заставленной рухлядью подсобки в просторный, но такой же пыльный коридор. На полу лежала широкая темно-зеленая ковровая дорожка, по краям которой змеились некогда желтые изображения ивовых ветвей. Тонкие листья потускнели под тяжестью многолетнего слоя грязи и пыли. Гарри поднял взгляд выше, на жуткого вида портреты, висящие на стенах. На них были изображены люди, некогда являвшиеся членами рода Блэк. Высокомерные, мрачные лица, в которые неведомый художник каким-то образом умудрился вложить непостижимую, жуткую тайну, словно светились изнутри. Глаза — почти все черные, глубокие. Гарри отвел взгляд, скользнув им по темным обоям, покрытым рисунками соцветий бузины и лилий. По его загривку поползли мурашки, кожу обдало потусторонней прохладой. Коридор за спиной словно вытянулся и сузился, попытавшись затащить Поттера обратно вглубь себя, и Гарри зажмурился, стараясь сбросить с себя промозглые прикосновения тонких пальцев.       В этом доме царила Смерть. Он чувствовал, как по коже скользят прохладные прикосновения ее мраморных кружев, как свистит в дальних комнатах воздух, рассекаемый острыми когтями.       Где-то в глубине особняка низко тикали старые часы.       Кричер вывел гостей в прихожую. Гарри, едва не своротивший по дороге столик с вазой, в которой стоял старый гербарий, следом же чуть не врезался в добротные деревянные перила лестницы, ведущей на второй этаж. Кричер взглянул на него, скривился, явно собираясь что-то сказать, но в итоге все же благоразумно промолчал и отвернулся.       Они поднялись на второй этаж. Глазам предстал длинный широкий коридор с множеством дверей и уже знакомым темно-зеленым пыльным ковром. Идти им нужно было в самый конец — туда, где коридор поворачивал и упирался в тупик с окном, через которое на пол падали линии тусклого света, небольшим столиком с торшером и креслом. В потолке виднелась дверь, ведущая на чердак. Сейчас она была плотно закрыта.       Кричер подвел их к двери, находящейся по правую руку, и, потянувшись, дернул за ручку.       — Проходите, — домовик окинул гостей неприязненным взглядом и отступил в сторону, указывая им внутрь просторного кабинета.       Меркурий прошел внутрь первым, Гарри — за ним. Шагнув в помещение, Поттер огляделся по сторонам. Это был рабочий кабинет с собственной небольшой библиотекой, широкой старинной софой, продолговатым кофейным столиком с резными ножками и большим квадратным ковром с уже знакомыми рисунками лилий и бузины. Широкие окна были прикрыты тяжелыми плотными шторами насыщенного изумрудного цвета, стена позади софы была расписана — причем так интересно, что Гарри далеко не сразу понял, что на самом деле это было семейное древо рода Блэк. А вот позади нескольких кресел и огромного дубового стола, на стене, расположилась огромная картина, изображающая черноволосую женщину в полный рост.       Женщине на вид было лет сорок пять; ее волосы цвета воронового крыла были собраны в тугой высокий пучок. Одета она была в винтажное английское платье черного цвета с длинными рукавами, высоким кружевным горлом и оборками на груди. Черты лица женщины были острые и жесткие, в темных, таких же потусторонних глазах, что и у людей на портретах на первом этаже, горела смесь превосходства и презрения; тонкие бледные губы кривились в самодовольной усмешке. Высокий белоснежный лоб придавал женщине выразительности и твердости — так, будто этих качеств было недостаточно в других деталях ее внешности. На фоне позади женщины было изображено резное кресло с зеленой обивкой и мягкими подушками.       Гарри еще раз обвел помещение взглядом, а после недоуменно посмотрел на Меркурия, который вдруг склонил голову в легком уважительном полупоклоне-полукивке и произнес:       — Приветствую вас, леди Блэк.       Брови Гарри полезли на лоб. Он только хотел открыть рот, чтобы поинтересоваться, почему гоблин вдруг стал разговаривать с портретом, как тут же чуть ли не подскочил на месте, услышав ответ. Тот же властный женский голос, который «поприветствовал» их у камина, ответил Меркурию:       — Ты заставил меня ждать, Меркурий. С этим делом следовало разобраться еще год назад!       Гарри резко повернулся и во все глаза уставился на портрет черноволосой женщины, на котором та самая черноволосая женщина раздраженно закатила глаза и недовольно вздернула руку. Голос раздавался прямо изнутри картины.       — Боюсь, год назад осуществить это было бы невозможно, — невозмутимо отозвался Меркурий, деловито поправляя манжеты своего фрака. — Роду было необходимо время, чтобы связать юного мистера Блэка с собой и своим Родовым камнем. Да и вы, леди Блэк, помнится мне, год назад были далеко не в восторге от того, что к Блэкам присоединяется отреченный от рода своего отца ребенок Поттеров. Всем нам было необходимо…       Гоблин какое-то время помолчал, подбирая слова, и в итоге дипломатично закончил:       — …скажем так, немного времени на раздумья.       Женщина на портрете фыркнула и вновь закатила глаза.       — Поттеры не принесли нашему дому ничего хорошего и в более лучшие времена, чем сейчас, — она презрительно улыбнулась, а после грациозно опустилась в кресло, небрежно отпихнув одну из подушек куда-то «за кадр» картины и закинув ногу на ногу. Вальяжно облокотившись на спинку и положив на нее локоть, женщина продолжила: — Разумеется, я была далеко не в восторге от того, что Сириус за моей спиной породнился кровью с их щенком. И теперь по его милости я еще и обязана принять этого щенка у себя — словно он мне родной!       Женщина неприятно рассмеялась.       — То, что его отверг род Поттер, не делает его наследником рода Блэк. Особенно если учесть…       Тут женщина впервые за время своего монолога посмотрела прямо на Гарри.       — …парочку особенностей его организма.       Гарри сделал шаг вперед и ровным голосом поинтересовался, сложив руки на груди:       — У вас есть какие-то проблемы с тем, чтобы я здесь находился?       — О, определенно, — хмыкнула женщина.        — И вы можете что-то с этим сделать? — вздернул бровь Гарри, смотря на леди Блэк — он уже догадывался, кем являлась эта женщина, — в упор. — Например, выставить меня отсюда?       — Мистер Блэк… — предостерегающе начал Меркурий.       Улыбка женщины стала острее. Она бесцеремонно перебила гоблина:       — Пока ты не надел кольцо наследника, мальчик, я могу приказать этому дому перемолоть тебя заживо — и он сделает это незамедлительно, окажись ты хоть моим родным внуком.       — Не стану уточнять, убило бы это меня окончательно, — глаза Гарри сузились, когда он еще раз шагнул вперед и встал прямо перед портретом, отделенный от него теперь лишь дубовым столом. — Все равно нам обоим ясно, что вы этого делать не станете.       Черная тонкая бровь вздернулась, и леди Блэк рассмеялась, запрокинув голову и резко откинувшись на спинку кресла.       — С чего такая уверенность, мальчик? Ты не представляешь для меня совершенно никакой ценности. Единственная причина, по которой ты сейчас стоишь здесь — это то, что мой глупый сын связал тебя с собой кровными узами при помощи темномагического ритуала. Не более.       — Будь это действительно так, — негромко произнес Гарри, опустив голову и посмотрев на женщину на портрете исподлобья, — я бы как раз-таки здесь не стоял.       Улыбка замерла на губах леди Блэк, а после чуть искривилась. В темных глазах мелькнула заинтересованность; женщина склонила голову набок и медовым, ядовито-медовым голосом поинтересовалась:       — И почему же, интересно, ты так считаешь, мальчик?       — Если бы единственная причина, по которой я сейчас стою здесь, действительно заключалась лишь в том, что я связан кровью с вашим сыном, вы бы просто не пустили меня на порог, и все, — сказал Гарри. Его глаза с поблескивающими у зрачков красными искорками сощурились. — Вы с презрением относитесь к Поттерам, а с Сириусом, насколько я знаю, при жизни тоже не слишком ладили. Настолько не ладили, что Сириус сбежал от вас в Орден Феникса, к Дамблдору.       Глаза леди Блэк полыхнули злобой и ненавистью — и лишь на миг Гарри удалось разглядеть на их темном дне отблески застарелой боли.       — Ты ничего..!       Гарри не дал себя перебить.       — Так какое вам дело до крестника сына, который так вас разочаровал? Особенно если именно из-за этого крестника в итоге заварилась такая каша, которую мало того, что по сей день разгрести не могут, так при этом делают еще гуще?       Гарри склонил голову к плечу, глядя леди Блэк в глаза, и пожал плечами.       — Во время войны погибли вы и ваш младший сын, леди Блэк. Старший, наследник рода, при этом оказался заключен в Азкабан на пожизненный срок. Блэки в упадке. Ваш род на данный момент, фактически, мертв, и помогать его воскрешать явно никто не собирается.       Женщина на картине прищурила глаза. Она слушала, что он говорит, и прервать больше не пыталась.       — В таких условиях вам явно дела не будет до какого-то поттеровского приблудыша, — продолжил Гарри. — Вы бы не приняли меня по многим причинам: из мести, вредности, нежелания отвечать за поступки сына и так далее. При желании у вас нашлось бы много поводов не пускать меня сюда, и вы, в целом, были бы в своем праве. Вы бы остались здесь, я бы остался там, не имея доступа ни к вам, ни к этому особняку, ни к прочему имуществу Блэков.       Гарри сощурился на холодное лицо Вальбурги Блэк, взирающей на него с картины.       — Думаю, так бы и случилось, являйся я обычным ребенком. Но я не обычный ребенок, я вообще не человек. В таком случае разве не было бы крайне глупо с вашей стороны просто проигнорировать мое существование, когда я сам иду к вам в руки?       Какое-то время Вальбурга молчала. Не дожидаясь ее ответа, Гарри продолжил говорить:       — Я вам для чего-то нужен, и вы хотите меня использовать.       Поттер склонил голову на бок, сунул руки в карманы и предположил:       — Думаю, для того чтобы…       — Хватит! — вдруг резко взмахнула рукой Вальбурга. Ее брови сомкнулись на переносице, когда она швырнула в Гарри ненавидящий взгляд. — Я услышала достаточно. Поговорим об этом, когда избавимся от лишних ушей.       Удовлетворенный этим ответом, Гарри молча шагнул назад. На губах его просвечивала едва-заметная самодовольная ухмылка.       Меркурий прочистил горло и заговорил, сделав вид, что никакого странного диалога вампира и портрета он не слышал:       — Леди Блэк, прошу у вас дозволения выдать мистеру Блэку кольцо наследника.       Вальбурга махнула рукой.       — Мордред и Моргана, — раздраженно проворчала она, — выдавайте уже чертово кольцо, Меркурий! — и следом рявкнула куда-то им за спины: — Кричер! Принеси кольца!       Послышалась возня — и в комнату спустя пару минут вошел Кричер. Долговязый тощий домовик в старой черной накидке нес в руках довольно крупную резную шкатулку. Шкатулка была деревянная, покрытая черной краской и лаком, ярко отблескивающим на свету. На крышке и боках виднелся золотистый цветочный орнамент — знакомые соцветия бузины и лилии. В металлический замок с небольшой замочной скважиной, который словно рос прямо из корпуса шкатулки, были вплавлены изумруды, небольшими россыпями разбегающиеся по деревянной поверхности и кое-где замещающие собой ягоды бузины и тычинки лилий.       Гарри проводил Кричера взглядом. Домовик поставил шкатулку на рабочий стол, взобрался на него сам, тяжело кряхтя, и развернул ее лицевой стороной к Вальбурге, которая встала со своего кресла в полный рост.       — Кричер принес кольца, как велела уважаемая хозяйка, — проскрипел домовой эльф, заламывая руки и склоняя голову то ли в поклоне, то ли в страхе получить оплеуху.       От портрета.       У Гарри были смешанные впечатления от общения с расой этих существ. Очень смешанные.       Вальбурга ответом подопечного не удостоила. Вместо этого она молча вперилась взглядом в замок шкатулки и замерла.       Пару мгновений ничего не происходило. Гарри украдкой покосился на Меркурия, порываясь как бы невзначай поинтересоваться у леди Блэк, уверена ли она в том, что запертые на ключ шкатулки имеет смысл пытаться открыть глазами. Но, даже будучи поглощенным попытками удержать за зубами свой болтливый язык, Поттер сразу ощутил, что в кабинете вдруг как-то очень резко упала температура. Из его рта вырвалось облачко пара, и стоило мальчику, обнаружив это, нахмуриться, как все его существо словно покрыло изнутри толстым слоем зернистого инея.       Были бы у него уши — они бы тут же оказались крепко прижаты к голове. Гарри резко огляделся по сторонам, ища опасность, которая, если верить завизжавшим от ужаса инстинктам, заполнила внезапно всю комнату, и подобрался. Глянул на Меркурия: гоблин стоял, напрягшись всем телом и вытянувшись в струнку; когтистые пальцы его были крепко переплетены меж собой.       Заметив напряжение подопечного, Меркурий негромко произнес, не глядя на Поттера:       — Не волнуйтесь, мистер Блэк. Нам ничего не угрожает.       — Что это? — напряженно спросил Гарри, на самом деле уже зная ответ на этот вопрос. Глаза его бегали по сторонам, не в силах сосредоточиться на какой-то одной точке. Мальчику мерещились тени: они копошились и извивались в темных углах, за шторами, под потолком, под столами и диваном… он чувствовал, как они расползаются в стороны, стоит ему только отвести взгляд.       Меркурий все-таки повернулся к нему, и Гарри неимоверным усилием воли заставил себя сосредоточиться на его сером лице и темных маленьких глазках.       — Смерть, — чуть ли не одними губами произнес гоблин. — Блэк — род магов, издревле практикующих некромантию. Весь их дом есть прибежище Смерти. Сюда она может приходить в любой момент, а уходить — когда ей заблагорассудится. Здесь слишком тонка грань между миром живых и миром мертвых, мистер Блэк. Настолько тонка, что ни один маггл или Предатель Крови не протянет в этом доме и минуты — уходя, Смерть утянет их за собой в Лимб. А потом — прямо на тот свет, где их души перемолят в пыль ее зубы.       Гарри сглотнул, вспоминая свой давний сон. В том сне к нему тоже приходила Смерть. Она тянула к нему руки прямо через Тьму, пыталась схватить и уволочь с собой — и она бы сделала это, не будь он такой же частью этой Тьмы, как и сотни чернильных глаз, тогда куполом сомкнувшихся вокруг него.       Гарри умер. Он давным-давно мертв, хотя сердце его все еще бьется.       Он был обещан Смерти. Но она его не получила. Ни тогда, когда Волдеморт пришел в дом Поттеров и убил его родителей, ни тогда, когда его горло разорвал Эттвуд.       Он два раза ускользнул из ледяных пальцев Смерти.       И она чувствует это.       Сглотнув, Гарри произнес:       — Но ведь мы-то с вами не люди, Меркурий.       Холодом уже пробирало до самого сердца. То билось судорожно, нервно, предчувствуя сомкнувшуюся вокруг погибель.       Гоблин прикрыл глаза.       — Перед ликом Смерти все равны, мистер Блэк. Существо, животное, маггл, волшебник — ей все равно, кто ты, насколько ты силен и сколько у тебя денег, если пришел твой час. Советую вам помнить об этом до конца вашей, я смею надеяться, очень долгой жизни.       Гарри не успевает ничего на это ответить. Глаза Вальбурги вдруг загораются ядовито-зеленым цветом — цветом, вызвавшим у Поттера приступ головной боли с эпицентром в злополучном шраме. Зеленому свечению вторят вспыхнувшие на шкатулке драгоценные камни, и крышка с глухим стуком открывается, словно отброшенная назад чьей-то невидимой дланью.       Вальбурга глубоко вздыхает, закрывая глаза, и весь мороз из комнаты вдруг исчезает, словно его не было и в помине. Гарри даже начинает казаться, что все произошедшее ему померещилось. Он недоуменно оглядывается по сторонам и принимается растирать онемевшую кожу на ладонях и запястьях.       Кричер разворачивает шкатулку к Меркурию, а Вальбурга повелительно кивает, вновь усаживаясь в кресло.       — Делайте свою работу, Меркурий. И проваливайте уже из моего дома.       — Всенепременно, леди Блэк, — ничуть не обидевшись, отзывается Меркурий и подходит к столу.       «Теперь ясно, откуда у него такая стрессоустойчивость,— невольно восхищается Гарри. — С этой старой каргой иначе никак. Вот, почему Сириус с ней не ладил. Господи, спасибо, что Петунья не такая…»       — Мистер Блэк, — позвал его гоблин, — подойдите сюда.       Гарри приблизился, с интересом заглядывая в шкатулку и игнорируя топчущегося на месте Кричера. Внутри он увидел темно-зеленые бархатные подушечки для колец разных размеров и форм. Некоторые из них были пусты. Перстень Главы Рода сиротливо пристроился рядом с перстнем Леди — оба были совершенно никому не нужны, — ниже расположилось несколько отсеков для колец наследников, причем занят был лишь один. Дальше шли места для обычных колец, предназначавшихся, судя по всему, для остальных членов семьи Блэк — дочерей, дядь, теть, бабушек и иже с ними.       Меркурий аккуратно извлек единственное кольцо наследника из шкатулки.       — Когда-то оно принадлежало вашему крестному отцу, — сказал он, внимательно осматривая перстень со всех сторон. Тот был не особенно крупным, да и украсили его явно скромнее перстня Главы Рода. Последний мог похвастаться крупным драгоценным камнем густого черного цвета, в то время как в перстень наследника инкрустировали заметно более маленький самоцвет того же цвета. — Когда он стал Главой Рода, этот перстень поместили сюда.       — Кольцо наследника только одно? — поинтересовался Гарри, с интересом рассматривая перстень, но не пытаясь протянуть к нему руки.       Меркурий хотел было ответить, но его опередила Вальбурга:       — Второе кольцо принадлежит Регулусу. Но оно так и не вернулось сюда.       Гоблин закрыл рот, а Поттер, повернувшись к леди Блэк, спросил:       — Разве Регулус не мертв? Кольцо не забрали с тела?       — Тела не нашли, — Вальбурга повела плечом. — Следовательно, не нашли и кольцо, мальчик. Оно осталось при нем, где бы его труп сейчас не находился.       Гарри еще раз скользнул взглядом по содержимому шкатулки, и дольше всего рассматривал перстень Главы Рода. Разумеется, при заключении в Азкабан с Сириуса его сняли и вернули в банк. А Меркурий передал кольцо сюда. И в итоге перстень здесь, а его хозяин — в тюрьме.       И об обоих все давно забыли. Об обоих все предпочтут больше никогда не вспоминать.              Гарри поворачивает голову к родовому гобелену Блэков и находит взглядом женщину, которую приметил еще тогда, когда только вошел в кабинет. На гобелене Нарциссу Малфой изобразили в образе прекрасной молодой девы. Ее светлые волосы были заплетены в косу и переброшены через одно плечо, голубые глаза глядели с благородно белого лица высокомерно и презрительно.       «Получается, что теперь мы с Драко не просто однокурсники со Слизерина и не просто друзья,— думает Гарри. — Теперь мы с ним родственники. Даже не теперь — мы стали ими в тот момент, когда Сириус породнился со мной. Мы были ими в тот момент, когда познакомились в магазине Малкин, и когда он пригласил меня вместе с ним и его отцом сходить в лавку Олливандера за волшебной палочкой…»       Имя Малфоя отозвалось на языке горечью. Гарри скользнул взглядом дальше, рассматривая двух сестер Нарциссы — следовательно, родных тетушек Драко.       Одна из этих сестер оказалась выжжена с гобелена. Крупное черное пятно на месте ее лица не позволяло даже близко определить, как она выглядела, но Гарри смог разобрать имя — Андромеда. Сразу же за ней шла еще одна девушка, под изображением которой было выведено «Беллатриса Блэк (Лестрэндж)». Знакомая фамилия всколыхнула воспоминания, и Гарри внимательнее всмотрелся в искаженные ухмылкой черты лица. У Беллатрисы были пышные кудрявые волосы цвета воронового крыла и глубокие, безумные черные глаза — прямо как у Вальбурги.       Сглотнув непонятно откуда взявшееся в горле волнение, Гарри нашел на гобелене саму леди Блэк и взглянул ниже.       У Сириуса Уэнслоу Блэка были черные, длинные кудрявые волосы — точно такие же, как и у его двоюродной сестры Беллатрисы. На лице крестного отца Гарри блуждала плутовская улыбка, а взгляд серых глаз был прищуренным и хитрым. У его брата, Регулуса Арктулуса Блэка, выражение лица было более меланхоличное: короткие черные волосы мелко завивались и падали на лоб, пряча хмурый взгляд. Глаза — глубокие и темные, как и у его матери.       — Мистер Блэк, — окликнул его Меркурий. Гарри резко развернулся, возвращаясь в реальность. Гоблин протянул кольцо. — Вам осталось лишь надеть его. Прошу.       Поттер сделал пару шагов и замер перед протянутой ладонью. Замешкавшись, невольно глянул в сторону. Вальбурга была совершенно не заинтересована происходящим — она придирчиво рассматривала свой маникюр и полностью игнорировала присутствие посторонних.       Глубоко вздохнув, Гарри неожиданно взмокшими ладонями взял кольцо в руку. Черный камень коротко блеснул на свету, явив взгляду запертый в глубине герб, главными символами которого стали человеческий череп и три ворона.       — Традиционно эти кольца носят на мизинце, — говорит Меркурий, — но, полагаю, в наше время это может быть немного неудобно…       Вальбурга на фоне демонстративно фыркнула.       — …к тому же, это кольцо основную часть времени будет замаскировано, — невозмутимо продолжил гоблин. — Потому, думаю, вам следует надеть его на тот палец, на который посчитаете нужным, мистер Блэк.       Подумав, Гарри медленно надевает кольцо на средний палец правой руки. Поначалу казалось, что перстень был слишком велик, однако потом он вдруг плотно обхватил фалангу. Поттер отпустил кольцо и нахмурился, рассматривая его на своей руке. Оно смотрелось… инородно.       — Это кольцо работает как односторонний портключ, — объясняет Меркурий. — Вам достаточно прикоснуться к камню и пожелать перенестись сюда — и оно доставит вас в тот же момент.       Гарри медленно кивнул и спросил:       — Вы говорили, что его можно замаскировать.       Меркурий кивнул.       — Образ действия тот же: коснитесь камня и пожелайте, чтобы кольцо приняло нейтральную форму или стало невидимым.       Гарри нахмурился. Подумав, он прикоснулся к теплому черному камню и, прикрыв глаза, пожелал.       Перстень поплыл перед глазами; камень стал напоминать расползающуюся в стороны темную кляксу. Следом потекла оправа, обволакивая палец, — и мгновение спустя на пальце Гарри красовалась самая обычная тонкая металлическая полоска. Взглянув на нее, никто и не подумал бы, что это с виду простое и дешевое колечко на самом деле является магическим артефактом.       Гарри резко помахал рукой. Кольцо не сдвинулось с места.       — Не волнуйтесь, потерять его вы не сможете при всем желании, — сообщил Меркурий. — Снять его силой против вашей воли также будет весьма проблематично.       Кольцо было теплым. Оно тихо вибрировало, когда Гарри прислушивался к его магической сигнатуре. Резонанс шел дальше — его контуры стекали куда-то вниз, под дом.       — В особняке… — Поттер замолк, подбирая правильные слова. — …есть какой-то магический накопитель?       Вальбурга на портрете хмыкнула, но снова ничего не сказала, а вот Меркурий соизволил изъясниться словами:       — Вы чувствуете Родовой камень, мистер Блэк.       — Родовой камень? — вскинул брови Гарри.       Гоблин кивнул.       — Как вы и сказали, мистер Блэк, это своего рода магический накопитель. Он напитывался энергией огромное количество столетий, постепенно превращаясь в источник, от которого запитан этот особняк. Все заклинания, защищающие дом, все установленные здесь с той или иной целью артефакты — работают исключительно благодаря этому самому источнику.       Гарри окинул кольцо уже совершенно другим взглядом. Тепло от него стало медленно разливаться по венам, заполняя все тело, — это была чистейшая, сырая магия в настолько первобытном своем воплощении, что все органы внутри тела вскипели от одного ее присутствия.       Такую магию не сможет выработать ни один живой организм.       Меркурий продолжал:       — Также Родовой камень является резервуаром. Вы можете наполнять его магической энергией — а можете забирать ее. Однако у всякого Родового камня есть пределы, и если осушить его…       — Весь Род начнет трещать по швам, — сообщила Вальбурга тоном «как бы невзначай», обмахиваясь непонятно откуда взявшимся на картине веером. — Самостоятельно камень синтезировать магическую энергию не способен, он является для нее лишь вместилищем и преобразователем. Так что мы даем ему эту самую магическую энергию — а он перегоняет ее в сырую магию, которая является превосходным топливом для любого заклинания и артефакта. И полезный, и идиотский механизм одновременно.       Женщина презрительно фыркнула, обмахнувшись веером.       — Пока Блэки были живы, — продолжила она, не глядя на Гарри, — они регулярно приносили Родовому камню жертвы. Причем всегда в самые наилучшие для этого периоды — в периоды Лугнасада и Самайна.       — Значит, камню нужен свежий эфир, чтобы пополнять свои резервы, — бормочет Гарри себе под нос, опуская руку с кольцом. Металл обжигает кожу, продолжая проводить в его тело магические потоки, идущие от Родового камня; тот запускал в Поттера корни, сливаясь в единое целое с его венами, — устанавливал связь как с полноценным членом семьи.       Когда Гарри был Поттером, то даже близко не чувствовал такого сильного присутствия Рода. Теперь же, когда с ним были Блэки, ощущение создавалось такое, словно за ним стоит целая громада, готовая дать ему силу на любые свершения — стоит только попросить.       — Так как Блэки — это темномагический род, — кашлянув, скромно дополнил Меркурий, — то их способом пополнения резервов Родового камня являются именно жертвоприношения. Причем исключительно живых организмов. Неважно, каких, но люди и волшебники, разумеется, дают больше, чем животные. У светлых родов же имеются свои собственные ритуалы. Они также основываются на жертвоприношениях, но исключительно добровольных и неполных — здесь я имею ввиду, что жертва после ритуала должна остаться в живых. Если на Родовом камне тех же Поттеров или, скажем, Лонгботтомов перерезать горло и выпустить всю кровь человеку, который всеми силами стремится к жизни, то Род будет осквернен и станет темным.       — Спасибо, сэр, — Гарри благодарно улыбается гоблину. — Это была очень полезная информация.       — Первый образец бесплатно, — криво ухмыляется Меркурий, подмигивая. После он поворачивается к Вальбурге, вежливо кивает ей и говорит: — Официальная часть окончена, леди Блэк.       — Наконец-то, раздерите вас инферналы, — тут же оживилась Вальбурга. Отшвырнув веер туда же, куда до этого уже улетела подушка, женщина встала на ноги и махнула Кричеру, все еще находящемуся в комнате. — Немедленно проведи поверенного к камину, маленький ушастый засранец!       Кричер что-то проскрипел себе под крючковатый нос и, спрыгнув со стола, повел Меркурия к выходу.       Уже у самой двери гоблин обернулся к Гарри и кивнул ему.       — Если у вас появится ко мне дело, мистер Блэк, вы знаете где меня найти. Всего доброго.       — До свидания, — крикнул ему вслед Гарри.       И Меркурий скрылся из виду. Немногим позже полностью затихли и его шаги.       Поттер поворачивается к Вальбурге, чувствуя себя более собранным. Настроение его как-то незаметно становится деловым, и Гарри, чуть отодвинув в сторону кресло для посетителей, опускается в него и откидывается на спинку.       — Ну, лишние уши ушли, леди Блэк.       Вальбурга поморщилась.       — Хватит называть меня леди — я уже давно перестала ей быть, — проворчав это, женщина вновь села в кресло и устроилась в нем поудобнее. — У Рода Блэк ныне нет леди, мальчик. Так что лучше используй менее официальное «миссис Блэк». Такое обращение будет более корректным в нашем положении.       Гарри на это только пожал плечами. Ему, в целом, было все равно, как обращаться к говорящему портрету.       — Так ради чего все это было? — Поттер поднял правую руку и поиграл пальцами, демонстрируя обновку в виде замаскированного кольца наследника. — Что я должен сделать, чтобы оправдать свою принадлежность к Блэкам?       — С таким умом ты должен был уже сам обо всем догадаться, — прищурилась Вальбурга. — Или это твоя речь явилась лишь результатом излишнего вдохновения?..       Гарри скривил губы в улыбке.       — Чтобы догадаться о том, что вам что-то от меня нужно, миссис Блэк, много ума не требуется, — сделав паузу, он продолжил: — Но в тот момент я думал о том, что вы бы хотели вернуть Сириуса домой.       — И Регулуса, — резким тоном отозвалась Вальбурга.       Гарри запнулся и прищурился. Чуть наклонившись вперед, он медленно уточнил:       — Мы, вроде бы, сошлись на том, что Регулус мертв, разве нет?       — Если он мертв… — Вальбурга на какое-то время замолкла. А потом ее тело обмякло, и она закончила чуть ли не на одном дыхании, с трудом скрывая горечь в голосе: — …то ты должен узнать, что именно с ним случилось. И, если возможно, вернуть тело.       Гарри, безвольно откинувшись на спинку кресла, открыл рот и тяжело вздохнул.       Час от часу не легче.       — То есть… существует какой-то шанс… — уточнил он, — …что Регулус жив, я правильно понял?       — Согласно гобелену, он мертв, — сказала Вальбурга, вскинув подбородок. — Однако для Блэка это не приговор. А Регулус был истинным Блэком. Он на протяжении всей своей жизни постигал искусство некромантии. Даже если его сердце не бьется, душа могла еще не уйти за Грань.       «О, просто великолепно! Не хватало мне еще и призрака искать»,— мысленно закатил глаза Гарри, стиснув зубы.       — Вы же понимаете, что на это мне потребуется время? И много, особенно учитывая, что один из ваших детей заперт в Азкабане, а второй находится неизвестно где и неизвестно в каком состоянии?       Вальбурга оскалилась и наклонилась в его сторону.       — Азкабан не сведет Сириуса с ума, — вкрадчиво произносит она, — но его нужно вернуть живым, мальчик. А вот для того, чтобы найти душу Регулуса в случае его смерти, тебе необходимо, как я уже сказала, сначала найти его тело.       — А вы, случаем, не знаете, где он умер? — поинтересовался Гарри, прищурившись.       Вальбурга насупилась, словно пытаясь что-то припомнить. Поттер, если честно, ожидал, что с таким вопросом его отправят восвояси, делать всю работу самостоятельно.       Однако миссис Блэк, очевидно, была здравомыслящей женщиной.       — Точное место не знаю, — наконец сказала она, — но могу рассказать, что произошло перед его смертью.       Гарри почувствовал, как его тело охватил озноб. Он сжал и разжал пальцы в кулаки, мысленно наводя в голове порядок и готовясь поместить новые детали, которые ему сейчас дадут, в картину давно произошедших событий.       — В тот момент я была уже мертва, — говорит Вальбурга, — мое тело уничтожено, а душа отправилась в Лимб. Когда я уходила, ситуация еще не была накалена до предела, но вот когда вернулась…       Глаза женщины подернулись дымкой, очертив суженные зрачки.       — …было ощущение, что на землю спустилась сама Смерть. Дом Блэк погрузился в хаос. Сириус после принятия рода отрекся от идеалов Ордена Феникса и Дамблдора и примкнул к Пожирателям Смерти. Регулус представил его самому Темному Лорду — и Сириус первым делом занялся решением вопроса Поттеров. Он не появлялся дома днями, неделями, постоянно находясь то в рейдах, то черт знает, где еще. Регулус же, будучи одним из приближенных Темного Лорда, имел ряд некоторых… я полагаю, привилегий.       Вальбурга тяжело вздохнула, лицо ее осунулось.       — Однажды, уже в самом разгаре войны, Регулус вернулся домой поздно ночью, пряча что-то под мантией. Глаза его лихорадочно блестели — и я до сих пор так и не поняла, от чего: от восторга или же от смертельного ужаса.       Миссис Блэк прикрывает глаза, а Гарри переводит взгляд с нее на изображение Регулуса на стене-гобелене, где его имя было выведено серым, и складывает руки на груди, вслушиваясь в слова.       — Когда я спросила у него, что случилось, он сказал, что Темный Лорд поручил ему дело исключительной важности.       Вальбурга потемнела лицом и посмотрела в сторону, словно воочию видя описываемые ею события.       — Ему нужно было спрятать какую-то вещь.       Гарри нахмурился, пошевелив губами. Перед смертью Регулусу было поручено спрятать какую-то вещь — а на первом курсе Квиррелл вынес из Хогвартса диадему, которая, очевидно, являлась каким-то артефактом. Поттеру тогда просто не хватило знаний понять, в чем заключалась ее ценность, но она, очевидно, была очень важна для Волдеморта.       — Мне так и не удалось выудить из Регулуса информацию о том, что именно ему поручили спрятать, — все еще не глядя на Поттера, продолжала Вальбурга, сложив руки на груди. — Но он выполнил приказ. Постарался на славу; даже создал копию той вещицы, чтобы отправить Орден Феникса по ложному следу.       Она вздохнула.       — А я могла только наблюдать.       Гарри слушал внимательно, понимая, что рассказ подходит к своей кульминации, и сверлил напряженным взглядом меланхоличное выражение лица Регулуса.       — Когда улеглась пыль, поднятая той Хэллоуинской ночью, мы с Регулусом узнали о том, что Поттеры мертвы, а Сириус заключен в Азкабан. Нам прислали его кольцо и извещение. Ни Регулус, ни я не могли даже предположить, что могло пойти не так. Что в итоге пошло не так в том плане, который разработал Сириус вместе с Пожирателями и Темным Лордом.       Вальбурга хмыкнула.       — Мертвым матерям не положено знать детали жизни их живых сыновей. В любом случае, после поражения Пожирателей и смерти своего предводителя Регулус залег на дно. Он не показывался на улице, все необходимое получал через нескольких посредников. Однако долго скрываться ему не пришлось — каким-то образом орденцы узнали, где Регулус спрятал вещицу, охрану которой поручил ему Темный Лорд. Наверное, местонахождение хранилища сдал кто-то из Пожирателей под Веритасерумом. Или пытками, зная тех ублюдков-мракоборцев, которые развелись в Министерстве под предводительством чертового Аластора Грюма, правой руки Дамблдора в Ордене Феникса. Он лично переловил чуть ли не половину Пожирателей, и лично я не была бы уверена, что все из этой половины добрались до суда живыми или хотя бы относительно целыми.       Гарри навострил уши, а Вальбурга продышалась, утихомиривая гнев, и продолжила, вернувшись к теме:       — Регулус созвал тех Пожирателей, которым удалось не попасться, и отправился к тайнику. Он намеревался достать вещицу и перепрятать ее до того, как появятся ручные птенчики Дамблдора, но он, очевидно, не успел.       Вальбурга замолчала. Гарри какое-то время ждал продолжения, но потом все же уточнил:       — Он не вернулся, правильно?       — Очевидно, что нет, — сухо отозвалась миссис Блэк, теребя пальцами рукава платья и, по-видимому, не замечая этого. — Не вернулся. Всех моих детей забрала эта война. Только Нарциссе удалось выскользнуть. Хоть на что-то в этой жизни сгодился ее белобрысый скользкий муженек.       Гарри погрузился в размышления, опершись подбородком на кулак. Вальбурга дала ему не то чтобы очень полезную информацию — единственным, что он узнал касаемо своей проблемы, было то, что Сириус присоединился к Пожирателям Смерти ради решения некоего «вопроса Поттеров». Но чего касался этот «вопрос»? Что именно решал Сириус в стане своего недавнего врага? Жить Поттерам или не жить? Но ведь они были сторонниками Дамблдора, с чего вообще вдруг возникла подобная дилемма?       «…Проверка? Проверка чего?       — Стоит ли оставлять тебя в живых, Поттер».       Гарри поднял голову, отрывая подбородок от кулака.       Нет… вопрос Поттеров… он действительно имел место быть. Но вопрос конкретно чего?       Неужели их лояльности?..       Гарри почувствовал, как все его тело охватил озноб, а кожа на затылке покрылась каплями холодного пота.       Действительно ли его родители были так верны Дамблдору и идеалам Ордена Феникса, как это преподносят массам? Действительно ли они умерли как герои, защищая своего сына? Или просто таков был их посмертный образ, а на самом деле…       Гарри быстро облизал губы и провел большим пальцем по ободу кольца, чувствуя подушечкой магическое тепло металла.       Ему был нужен Сириус Блэк. Удивительно, как его вообще не устранили, прикрыв все комментарием «убит при сопротивлении задержанию». Если верить словам Вальбурги, то некий Аластор Грюм, якобы правая рука Дамблдора, вполне был способен убить Сириуса до того, как тот попал бы под стражу. Но в момент задержания Блэка Грюм мог быть в другом месте — потому единственное, что в итоге смог сделать Орден Феникса, так это не дать Сириусу возможности оправдаться в суде.       А чего можно бояться в случае дезертира, перешедшего на сторону врага? Разве что того, что он в ходе слушания раскроет парочку секретов и несколько сотен пар глаз на то, что один небезызвестный Великий Волшебник далеко не такой святой, коим всем представляется. Это в маггловском мире можно обвинить преступника в клевете и отсутствии доказательств, но в волшебном мире есть одна вещь, которая при правильном использовании может ломать планы сильнейших — это воспоминания. У Сириуса в голове могла храниться настолько опасная для Дамблдора информация, что он никак не мог допустить его до суда.       Почему же тогда он не убил его во время предварительного заключения? Почему не нашел способ разорвать сознание Сириуса на лоскуты, чтобы предоставить Визенгамоту — верховному суду Магической Великобритании — обезумевшего и невменяемого Пожирателя Смерти? В таком случае тоже едва ли бы кто-то усомнился в том, что Сириус действительно заслуживает пожизненного в Азкабане.       В чем была ценность Сириуса? В чем была ценность Поттеров? В чем была их ценность для Волдеморта, раз он принял Блэка к себе и оставил Гарри в живых, когда представилась прекрасная возможность убить его, и для Дамблдора, раз он не стал окончательно избавляться от Сириуса и оставил при себе ребенка Поттеров, сделав из того символ победы Света над Тьмой?       Чего, в конце концов, оба они хотят добиться на самом деле?       Если ты узнаешь, чего хочет человек, то познаешь и самого человека. Те крупицы информации об истинном лице Дамблдора, которые дал Гарри Волдеморт, — можно ли было верить им полностью?       Этого Поттер не знал.       Рука, на среднем пальце которой поблескивал тонкий металлический обод, легла на деревянный подлокотник кресла. Гарри откинулся на спинку, запрокинул голову и, прикрыв глаза, расплылся в широкой улыбке, в которой было отчетливо видно все четыре клыка.       Но он узнает.       Обязательно узнает.       — Миссис Блэк, — позвал он, не глядя в сторону портрета Вальбурги. — Что вы бы сделали, если бы оказались на перепутье между одним сильным лидером и другим?       А после пожрет их всех.       — Хватит с нашего рода поклонения сильным лидерам, — тихо, но жестко говорит леди Блэк. Она тоже не смотрит на Гарри — ее взгляд устремлен в пустоту то ли прошлого, то ли далекого будущего, чей образ еще был обманчив и бледен. — Пора начать действовать самостоятельно.       — Миссис Блэк, — снова обратился к женщине Гарри, на этот раз сев ровно и посмотрев ей прямо в глаза. Его взгляд был пронзителен и темен. — Какие еще услуги, помимо кредитования, хранения ценного имущества, проведения ритуалов и торговли информацией, предоставляет магам Гринготтс?       Вальбурга сначала уставилась на него с непониманием. Потом в ее взгляде промелькнул отблеск жестокости, и она улыбнулась, прищурив глаза и сказав:       — Зависит от того, что именно ты собрался сделать, мальчик.       — Пока что ничего особенного, миссис Блэк, — отозвался Гарри, постукивая пальцами правой руки по подлокотнику кресла.       Пока что ничего особенного.

══════⊹⊱≼≽⊰⊹══════

      Меркурий поднял взгляд от документов, когда ярким зеленым огнем вспыхнул камин. Его рука с зажатым в пальцах пером замерла в нескольких сантиметрах над бумагой.       — Мистер Блэк? — узнав гостя, удивленно произнес гоблин, убирая перо, пока чернила не капнули и не испортили безвозвратно его работу. — Не ожидал увидеть вас… так скоро…       Гарри практически рухнул в кресло для посетителей, возбужденно сверкая глазами. Прямо сейчас он собирался совершить настоящую глупость. Но… как и сказала Вальбурга, Роду Блэк пора начать действовать самостоятельно. А Гарри теперь — тоже Блэк.       — У меня есть к вам дело, сэр, — произнес он, постаравшись придать своему голосу спокойной уверенности, а не возбужденной жестокости.       Меркурий замирает с чернильницей в руках и внимательно смотрит на бывшего Поттера. И, едва завидев пылающий в глазах подручного темно-алый звериный огонь, закрывает стеклянную коробочку с чернилами и отставляет ее в сторону. Сплетя пальцы в замок, гоблин устраивает руки на столе и предельно серьезно интересуется:       — Чем я могу быть вам полезен, мистер Блэк?       Гарри, чуть наклонившись вперед, сообщает:       — До меня дошла информация, что Гринготтс берет заказы на установку специальной магической защиты, сэр.       — В нашем банке действительно существует отдел, предоставляющий подобные услуги, мистер Блэк, — в тон ему отзывается Меркурий.       — В таком случае, сэр, я хочу сделать заказ, — зрачки Гарри резко, алчно сузились, и вокруг них вспыхнул ярко-алый переливающийся контур.       Меркурий заинтересованно прищурился. После потянулся, открыл один из ящиков своего стола и извлек наружу лист пергамента, помеченный гербом банка.       — Это бланк контракта о найме, мистер Блэк. Для того, чтобы он сформировался, вам необходимо для начала заполнить форму, здесь же, — гоблин протягивает Гарри документ, испещренный текстом и полями для отметок. Перо и чернильница левитируют в сторону юного Блэка сами собой. — Устанавливаемая нашими работниками магическая защита имеет несколько уровней безопасности, каждый из которых предусматривает определенный набор защитных артефактов и заклинаний. Внимательно изучите каждый представленный уровень, а также список прочих средств и систем защиты, которые вы можете установить. Разумеется, за дополнительную плату.       Гарри принял форму, обхватил пальцами зависшее в воздухе рядом с ним перо и стал тщательно изучать текст. Первые два уровня он пропустил сразу — их установка подразумевала расположение дома в пределах волшебного мира, а также наличие Родового камня или его более простого в производстве аналога. По всем этим двум пунктам первые два уровня защиты Поттеру не подходили.       Читая дальше и перейдя уже на третий уровень безопасности, который по заказу может организовать Гринготтс, Гарри сразу же отметил черной галочкой пункт с созданием магического накопителя-батареи. Волшебный пергамент мгновенно проявил для него еще с десяток дополнительных пунктов и избавил от лишних — и Поттер понял, что третий уровень безопасности есть именно то, что ему нужно. Все его содержание было ориентировано на создание магически защищенного особняка буквально с нуля, и при этом необходим был лишь сам особняк.       А еще целая куча золота, разумеется.       Чем больше отмечал и читал Гарри, тем ярче горели адским огнем его глаза.       Закончив с формой, которая к этому моменту уже окончательно преобразовалась в магический контракт, Поттер вручил ее Меркурию. Тот пробежался по пергаменту глазами и, уважительно поджав губы, сообщил:       — Этот заказ ой как недешево вам обойдется, мистер Блэк.       — На счету Мальчика-Который-Выжил средств должно хватить, — ничуть не смутился Гарри. Он закинул ногу на ногу и сложил руки на груди, выглядя теперь уверенно и непоколебимо. — Однако выполнить заказ нужно как можно скорее. Крайний срок — сентябрь, но в идеале все должно быть готово уже к двадцатым числам августа. Это можно устроить?       Глаза Меркурия алчно сощурились — он буквально услышал перестук золотых монет у себя в голове и воодушевленно потер сухие ладони.       — Можно, мистер Блэк. Но если заказ срочный... сами понимаете, придется доплатить.       — И я доплачу, — прошипел Гарри и сощурился на гоблина в ответ, уже с раздражением, — только выполните заказ, сэр. Средств на счету Мальчика-Который-Выжил хватит, чтобы полностью покрыть его стоимость, а также те неудобства, которые испытают ваши работники, когда их оторвут от одной работы и отправят делать другую.       — В таком случае, — Меркурий чиркнул что-то пером в контракте и протянул его обратно Гарри, — распишитесь здесь, мистер Блэк. Кровью.       Поттер молча порезал большой палец о клык. Стоило капле, разбившись о пергамент, впитаться в бумагу, как вокруг него с треском разошелся еще один кокон.       Первый ход сделан. Назад дороги нет.       Ālea iacta est.       — Мистер Блэк, — уже более расслабленным тоном обратился к бывшему Поттеру Меркурий, аккуратно откладывая в сторону подписанный договор. — Позволите задать нескромный вопрос?       — Не стесняйтесь, сэр, — Гарри моргнул, подняв на гоблина взгляд, и расплылся в широкой острой улыбке. — Существам ни к чему друг друга стесняться.       — Вы уверены в целесообразности этого вложения? — Меркурий кинул короткий взгляд на контракт, довольно прозрачно намекая на то, что именно имеет ввиду. — Вы истратите почти все средства, которые сейчас находятся на вашем счету, хотя могли бы сохранить их и использовать в будущем для воплощения других своих целей.       — Уверен, — Гарри нахмурился, задумчиво прокручивая кольцо на пальце. Тепло, исходящее от этого материального подтверждения принадлежности к сильному темному роду, вселяло в него уверенность в собственных силах и действиях и почти могильное спокойствие перед лицом любых проблем. — К тому же, какие-то деньги у меня все еще будут. Да и миссис Блэк дала мне разрешение на использование тех средств, что лежат на бывшем трастовом счету Сириуса. Так что на улице без гроша в кармане я не окажусь, сэр, не переживайте.       — А как насчет… — Меркурий смущенно замолк, не зная, стоит ли ему заводить эту тему. — …магглов, которым принадлежит тот дом, который вы указали в качестве объекта защиты?       Гарри поднял на него взгляд. Мутные глаза его казались глубокими и мертвыми, но на дне их все еще тлели отголоски адского пламени. По спине Меркурия пробежали предупреждающие мурашки, и он весь подобрался и напрягся — маленький Истинный Вампир выглядел так, словно прямо сейчас собирался совершить нечто такое, что нарушит привычный всем порядок вещей.       А, возможно, он уже это «нечто» совершил. И подтверждение тому сейчас лежит на рабочем столе Меркурия, только руку протяни — и сможешь ощутить это свидетельство непокорности чужой воле самыми кончиками пальцев.       — Кто-то, конечно, будет недоволен моим самоуправством, — медленно произнес в итоге юный Блэк. А потом широко улыбнулся — и в тусклом свете коротко блеснули острые клыки. — Но кто сказал, что этот «кто-то» сможет мне помешать?..