The Acolyte

— Ты должна заполучить собственный меч. Силой. Найди выжившего джедая, заполучи его световой меч и подари изменнику мучительную смерть. Именно так звучал приказ тёмного лорда, когда Асока покорно внимала его словам, преклонив колено подле трона. Та крохотная информация, почему клинки ситхов алые, черпалась из далёких лекций, больше напоминавших слухи. Теперь тайна ритуала открылась перед ней, когда Вейдер с помощью силы разобрал её старые мечи: по центру среди множества деталей сияло два кайберкристалла, которые он заставил кровоточить собственной волей. То, что он сделал с её брошенными мечами, злило, но теперь то же — забрать кристалл силой, сломить и заставить кровоточить, — предстояло сделать самой Асоке. Кристалл был живым организмом, и сейчас как никогда раньше тогрута ощущала это, слышала то, что смутно напоминало крик, но слышимый не монтралами, а самим сердцем. Джедаи заключили с кристаллами союз, ситхи — порабощали. Отправившись в путешествие на поиски джедая, Асока смутно представляла не только, каким образом ей удастся найти беглеца, но и убить, заполучив меч. Когда она пошла на авантюру с обучением, то не ожидала, что заходить придётся настолько далеко, наивно веря, что сможет пробудить к тому времени проблески света в том, что осталось от Энакина Скайуокера. Но с каждым днём, с каждой неделей, а точнее уже месяцем, убеждалась, что совершает страшную ошибку и лишь губит свою душу. Как только она убьет джедая, назад дороги не будет. Путешествие затянулось на месяц. Возможно, виной тому было отсутствие энтузиазма: сколько бы Асока не медитировала, — не чувствовала ни малейшего колебания силы, намекающего на присутствие форсъюзера. Она исколесила множество злачных мест, торгующих информацией. Прислушивалась к слухам в кантинах. Расставалась с кредитами за якобы инсайдерскую информацию. Посетила даже старую точку, куда любили слетаться наёмники, чтобы хорошенько отдохнуть и урвать дорогостоящий заказ. В конце концов она решила посетить старого друга. В кантине «Тёмное утро», за дополнительную плату, в одном из сейфов кабинета, хозяин которого был её приятелем, она хранила кое-что по мелочи на случай форс-мажорных ситуаций: кредиты, оружие, средства связи, одежду. Как она и предполагала со смутным страхом, на комлинке было огромное количество пропущенных сообщений — от клиентов, но больше всего от Вентресс. Не колеблясь, она стёрла все. Джо, местный бармен, завидев её в зале, приветственно кивнул и бросил невзначай: — Сменила место работы, Ашла? — Ну, эм, хм, — взгляд Асоки забегал по мутным бутылкам за его спиной, — можно сказать и так. — Ты разбила Вентресс сердце, — грустно усмехнулся тот, вытирая стаканы полотенцем, закинутым на плечо. — Она такой шум подняла, когда ты исчезла. Столько конечностей отрезала, чтобы найти твой след. — Никогда бы не подумала, что Вентресс будет по мне скучать. Обычно она ворчала, что ей вечно приходится доплачивать за мой ужин. — Асока покраснела: ей стало стыдно за то, как она ушла, ничего не объяснив. Но всё ещё считала такой уход оптимальным вариантов. — Я поставил на то, что ты ушла в какой-нибудь синдикат, Вентресс — что ты сбежала с каким-нибудь джедаем-красавчиком. — Вы оба слишком высокого обо мне мнения. Джо деланно рассмеялся. Но не в своё дело лезть не стал. — Так ты больше не у дел? — Не у дел. Просто дай ясно понять всем, что я ушла на преждевременную пенсию. — Ты же знаешь, что в этой профессии на пенсию можно выйти только ногами вперёд. — Ну я люблю нарушать правила, — пожала плечами Асока и махнула на прощание рукой, прежде чем покинула бар. Одна из ниточек привела Асоку на Дайю, настоящую космическую помойку, где процветали наркобизнес, работорговля и контрабанда. Подростки прямо на улицах в открытую торговали спайсом. Женщины в рабских ошейниках зазывали в заведения, где одни получали удовольствие за счёт страдания других. Великий джедай на деле оказался простым мошенником, срубающим деньги за фокусы. Асока решила не тратить на него силы, рассудив, что возможно кому-то в эти непростые времени не хватает толики чуда, а по душу мошенника рано или поздно всё равно явится Империя. На самом деле Вейдер мог бы порядком облегчить ей задачу, дав наводку на конкретную личность. В конце концов преследование джедаев было сугубо его привилегией вместе с собственными цепными инквизиторскими псами. Но в глубине души Асока благодарила Силу за то, что он этого не сделал. Если быть откровенной, она не собиралась никого убивать и откровенно тянула время, надеясь, что её отзовут в замок. Провал задания знаменовал собою наказание. Она это понимала, но предпочитала принять боль самой, чем снова отнять жизнь невинного. — Сколько стоит мейлурун? — спросила Асока у пожилого торговца на местном рынке, расположенном на длинном мосту. Кругом толпилось множество разумных — почти все вооружены до зубов. Речь разномастная, такое количество незнакомых диалектов Асока часто встречала во Внешнем кольце. Планета была погружена в круглосуточную ночь, освещённую яркими рекламными билбордами и неоновыми вывесками. Торговец с сильным акцентом ответил на общегалактическом, пообещав хорошую скидку, если она возьмёт ещё и печёных дынь. Асока закатила глаза, но согласилась. Почему бы и не побаловать себя разок. Когда она нагнулась, чтобы забрать с прилавка сладко пахнущие фрукты, алый бластерный выстрел прошил голову торговца. Мужчина замертво рухнул на землю, раскидав товары. Торговцы вокруг и их покупатели переполошились, подняв шум. Асока достала бластер и перепрыгнула через лавку, использовав ту в качестве укрытия. Выстрелы продолжились. В её сторону. И стрелял уже не один человек. Расталкивая прохожих, к ней приближалось двое вооружённых мужчин. Если бы только она могла использовать Силу, с лёгкостью отшвырнув их назад, это дало бы ей фору, но среди такого количества свидетелей не стоило светиться ещё сильнее. Однако это не помешало ей поднять прилавок, делая вид, что проворачивает этот трюк руками, и швырнуть его в преследователей, чтобы использовать их заминку и спрыгнуть с моста. Как только Асока приземлилась на землю, её едва не прошило ещё одним выстрелом. Спасла только отменная реакция. Судя по траектории, стреляли с крыши. Асока прицелилась и выпустила несколько разрядов, попав по неоновой вывеске, которая зашлась снопом искр, помешавших киллеру повторить попытку. Проблемы поджидали на каждом шагу. Лучшем решением было немедленно выбраться с планеты. Однако до космопорта ещё нужно добраться. Желательно живой и невредимой. Рассудив, что пробираться через оживлённые улицы становится слишком опасным, Асока забралась на крышу, используя мусорные баки и навесные балконы в качестве трамплина. Но и там её настигло несколько наёмников, с которыми она могла больше не церемониться и задействовала мечи, чтобы срикошетить выстрелы, а одному даже отрубить голову. Преодолев расстояние через крыши, Асока спрыгнула в проулок и уже приготовилась бежать дальше, как её перехватили за предплечье. Она использовала подсечку, чтобы перекинуть противника через голову, но не тут-то было, её тоже сбили с ног, ударив по голени, и заблокировали, прижав к мёрзлой земле, покрытой мелкими лужами. — Асока, успокойся, это я, — прозвучал голос Вентресс. Асока встрепенулась, но ослабила хватку, только сейчас заметив, чтобы пыталась с помощью Силы задушить противника. Вентресс резко выдохнула и встала с тогруты, подав той руку. Обе девушки поднялись, подозрительно оглядывая друг друга. Во взгляде Вентресс плескалось недоумение. — Какого криффа, Вентресс?! — прошипела Асока. — Какого криффа? — взревела датомирка, шире распахнув глаза. И снова схватив Асоку за локоть, оттащила её в более тёмный уголок между домами. — Это я должна спрашивать тебя, какого криффа ты исчезла полгода назад, а теперь за твою голову предлагают круглую сумму?! Вентресс вытащила голопроектор и включила объявление, где за неё, наёмницу Ашлу, предлагали миллион кредитов. У Асоки глаза полезли на лоб. Она не помнила, когда в последний раз вообще видела, чтобы за кого-то назначали такие баснословные деньги. Да, она перешла дорогу многим своим неординарным способом заработка. Да, Джо предупреждал, отшутившись, что из их бизнеса выходят только ногами вперед. Но не такой уж занозой она была, не так много лишнего знала… Никто, ни один работорговец, бизнесделец или контрабандист не согласился бы выплатить такую сумму. Это масштабы больше государственного характера. А значит… — Не могу поверить, — прорычала Асока, проклянув про себя Вейдера. Кто, если не он? — Уж поверь, — огрызнулась Вентресс и убрала голопроектор в карман. А затем схватила Асоку за плечи и хорошенько встряхнула, заставив ту посмотреть себе в глаза. — Асока, во что ты ввязалась? Мне-то ты можешь рассказать, что случилось. Я всегда тебе помогу. — С чего ты решила, что мне нужна помощь? — Потому что ты всегда так делаешь, — Вентресс сильнее сжала её плечи, на переносице прорезалась глубокая тревожная морщинка, — сбегаешь, когда тебе нужна помощь. Внутри Асоки свернулся неприятный змеиный клубок. Она понимала, о каких именно событиях прошлого говорит датомирка. И едва подавила вспышку гнева. — Знаю, что поступила не очень хорошо. Но я оставила тебе корабль. — О! Как благородно с твоей стороны, спасибо, что оставила мне мой корабль, — фыркнула Вентресс, и в её голосе послышалась ядовитая дюрасталь. — Я не могу сейчас всего объяснить. Всё очень сложно. — Асока потупила взгляд, чувствуя, как горлу подходит комок тошноты. От того, как некрасиво она поступила с Вентрес. От того, как ужасно сейчас поступал с ней учитель. От того, что она вообще делала со своей жизнью. Кто знает, не заказал ли её Вейдер из-за того, что она до сих пор не выполнила задание. И кто знает, что он может сделать с Вентресс, если узнает, насколько Асока привязалась к датомирке. Может, сейчас лучший шанс оставить свою затею, попросить у Вентресс помощь, рассказав правду. Самое безумное, что она была уверена: Вентрес не собиралась продавать её голову. Иначе они бы сейчас сражались. — В объявлении есть имя заказчика? — Заказ анонимный. Написали снять твоё убийство и отправить запись по номеру, как подтверждение. Заказ поступил ещё несколько дней назад. Тебя выслеживали от самого Ангора. Но сюда, крифф тебя задери, Асока, ты прилетела буквально в тир, выставив себя мишенью. Асока мягко коснулась ладони Вентресс и с сожалением посмотрела ей в глаза: — Вентресс, ты должна отпустить меня. Я, правда, не могу объяснить, что происходит. Но поверь, с этим мне нужно справиться в одиночку. Я благодарна Силе за то, что она свела нас. Всему, чему ты невзначай обучила меня. — Асока на мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь к потоку Силы, который накалился вокруг них. Кто бы подумал, что они так сильно привяжутся друг к другу. — Но ты ведь и сама понимаешь, что рано или поздно наши пути должны были разойтись. — Она вновь открыла глаза и сняла руки датомирки со своих плеч. — Я мешаю тебе выполнять то, что ты считаешь нужным. Я не хочу тебя ограничивать. И как я не хочу тебя ограничивать, я не хочу, чтобы ты сейчас останавливала меня. Просто отпусти меня. Последние слова застревали в глотке подобно битым стёклам. Сердце Асоки обливалось кровью, совсем как Сила печалью, но она продолжила отступать шаг за шагом, отдаляясь от Вентресс. Та больше не пыталась останавливать её. Только провожала взглядом, пустым как комическое пространство, до тех пор, пока Асока не развернулась и не бросилась бежать. Вместо западного космопорта Асока добралась до восточного. Добираться до своего корабля посчитала неблагоразумным, рассудив, что если за ней была слежка, возле него наверняка находится серьёзная засада. В этом порту стояло несколько кораблей. Но лишь у одного был опущен трап. Недолго думая, тогрута забежала внутрь и ринулась в кабину пилота, где быстро запустила двигатели и подняла корабль в воздух. Чёрное предгрозовое небо сменилось космическим пространством. Асока вбила координаты системы Горса, куда Вентресс однажды отвезла её за поддельным удостоверением. Кажется, ей снова понадобятся новые документы. Яркие белые полосы вытянулись за иллюминатором, и корабль ушёл в гиперпрыжок. Было самонадеянно верить, что корабль пуст, но на момент побега владельцы судна казались ей меньшей из зол, и чужое присутствие в Силе Асока ощутила как удар по голове. Настолько неожиданным оно оказалось. Обнажив мечи, Асока вскочила, решительно наставив оружие на нового противника. На неё так же угрожающе указывал зелёный мерцающий клинок. Его владелец, молодой человек, едва старше её, с коротко стриженными каштановыми волосами и не по годам строгим взглядом карих глаз, смотрел на неё со смесью страха, ненависти и паники. — Спокойно-спокойно, я не наврежу тебе, — попыталась сгладить ситуацию Асока, понимая, что гостья здесь на самом деле она. Проникла на чужой корабль, увела тот в гиперпространство, а теперь ещё и мечи обнажает. — Да что ты говоришь, — фыркнул юноша, крепче сжав рукоятку. — Твоё оружие говорит об обратном. Запоздало Асока вспомнила, какого цвета её клинки. И поменяла стойку так, чтобы не выглядеть грозной, но при этом не убирая оружия, — о самозащите не стоило забывать. — Я понимаю, как это выглядит со стороны, но выслушай меня, пожалуйста. — Я не собираюсь вести диалог с инквизитором. — Меч молодого человека дрогнул. Он был напуган. И Асока не могла винить его за это. — Я не инквизитор, — уверенно заявила Асока. — Эти мечи… Они не совсем мои. — Хотя технически они всё же принадлежали ей. — Послушай, одним предложением тут не обойтись. Давай уберём оружие, сядем за стол и спокойно поговорим. — Тогда у меня для тебя плохие новости. — Молодой человек старался говорить устрашающе, но голос его немного подрагивал. — У тебя есть ровно одно предложение, чтобы всё объяснить, прежде чем я убью тебя. — Джедаи не убивают безоружных. — Как же мне повезло, что ты вооружена. Асока выключила мечи, осторожно наклонилась и пустила прокатиться их по полу до ног юноши. Тот впал в растерянность, отступив на шаг. — Вот. Видишь. Я отдаю тебе свои мечи. — Асока подняла руки и медленно поднялась, стараясь звучать спокойно и уверенно. — Мы находимся в гиперпространстве. В замкнутом помещении. Нам не выгодно сражаться на таких условиях. Он всё ещё колебался. — Хочешь сказать мои глаза обманывают меня? Это ничего не меняет! — Чтобы видеть тебе не нужно зрение. Порой оно лишь затуманивает рассудок. Ты говорил, что у меня есть всего одно предложение, чтобы ты поверил мне. Так вот. Прислушайся к Силе. В его глазах всё ещё стояло глубокое сомнение, отразившееся ранними морщинами, прорезавшими лоб. Однако юноша чуть ослабил хватку и как будто ушёл в себя. Она почувствовала его сигнатуру в Силе. Не мощную. Ослабшую. Но всё же пульсирующую. Асока открыла свои чувства, намерения, позволив заглянуть в свои мысли. Я не наврежу тебе. Я хочу помочь. Наконец, человек поднял взгляд, в этот раз враждебность сменилась замешательством. Он отключил меч, призвал её оружие и не разворачиваясь спиной, попятился к выходу. — Хорошо, я выслушаю тебя. Так они оказались за одним столом. Напротив друг друга. Оба напряжённые, и если юноша был сбит столку, то Асока судорожно подбирала нужные слова, способные стать ключиком. — Э-э, может, угостишь меня чаем? — миролюбиво предложила Асока. На что джедай нахмурился сильнее и скрестил руки, ясно дав понять, что не сдвинется с места. — Ладно, хорошо. Думаю, для начала будет лучше представиться. Я Ашла. И я не инквизитор. Но да, когда-то я обучалась в ордене. Эти мечи попали ко мне через череду очень долгих событий. Сейчас я что-то вроде наёмного подрядчика, выполняющего разного рода задания. — Охотница за головами, — просто обозначил человек, и его тёмная бровь слегка выгнулась. — Ну зачем так грубо, — нервно рассмеялась Асока. — Если стыдишься своего ремесла, тогда и нечего им заниматься. — Может, ты и прав. Но речь не об этом. — Тебя наняли инквизиторы. — Да что ты всё заладил… — Асока едва грязно не выругалась, но сдержалась, помассировав переносицу. — Ладно. Давай на чистоту. Мне действительно дали задание, связанное с джедаем. — Она чуть помедлила и постаралась произнести это непринуждённо, чтобы смягчить эффект: — Забрать его меч. Юноша вздрогнул. — Я слышал от учителя, что так делают только… — Ситхи, — кивнула Асока. — Верно. Они убивают джедая, силой забирая меч. Но я не ситх. И убивать тебя не собираюсь. Я хочу предложить тебе взаимовыгодную сделку. — Она выдержала паузу, барабаня по столу пальцами. — Как я уже сказала, мы оказались в патовой ситуации. Запертые на корабле. Объективно ты должен понимать, что я буду посильнее тебя. — Не факт, — дерзко усмехнулся юноша. Асока закатила глаза на эту браваду. — У тебя неприятности, парень, как и у всех нас. Ты прячешься. Боишься. Вечно в бегах. А этот меч лишь привлекает к тебе внимание. — Она выразительно указала на оружие, которое он до сих пор сжимал в правой руке. — Это же как чесотка. Волей-неволей, но Сила взывает тебя во что-то ввязаться. Помочь. И на этом нас и ловят. — Она заметила, как потемнели его глаза, а кожа напротив побледнела. Скорее всего, она воскресила неприятные и даже жуткие воспоминания. — Отдай мне меч, а взамен я помогу тебе получить документы с новым именем. Пускай немного, но это облегчит твою судьбу. По крайней мере тебе не придётся шугаться контрольных пунктов и околачиваться по Силой забытым местам. — Почему я должен верить тебе? — Прис… — Не говори мне о Силе. Я знаю, кто ты. В ордене было несколько тогрут. Ты падаван Избранного. Внутри завязался неприятный узел. Каким бы орден не казался благочестивым, но… Асока на себе испытала, что такое предубеждение и зависть. Тёмная сторона, как бы совет ни пытался это отрицать, растлила не одного форсюзера. Свои отравляющие зерна она сеяла во многих сердцах. И в некоторых она произрастала завистью. Не все были готовы поздравить Асоку с её назначением к Энакину Скайуокеру. И часто падаван Избранного звучало пренебрежительным шёпотом. Судя по возрасту, её собеседник и сам ходил в падаванах во времена Войн клонов. — Да, это так, — не стала отрицать Асока, горло её сжалось до спазма. — Была им. Пока… — Пока не исключили из ордена. — Ты знаешь мою историю. — Её знали все. — Не сомневаюсь, — процедила сквозь зубы Асока. И до сих пор в Силе происходили колебания: страх, отравляющий беседу. Для него она была кем-то, кто давно не имел отношению к ордену задолго до мрачных времен. Возможно, многие даже осуждали её. Асока решила прибегнуть к тактике, которой её когда-то обучил магистр Кеноби. Если хочешь, чтобы собеседник тебе раскрылся, приоткрой немного свою душу первым, чтобы он почувствовал себя в безопасности. — Я хотела вернуться в орден. Всё к тому шло. С успешно выполненным после долгого перерыва заданием летела на Корусант вместе с клонами, когда… — Асока потупила взгляд в стол; ей казалось, что она давно проработала эту рану, но невольно глаза защипали слёзы. — Когда поступил приказ 66, — дрогнувшим голосом закончил за неё юноша. Асока кивнула и призналась: — Не буду лукавить. Этот день долго преследовал меня в кошмарах. Мои боевые товарищи. Их оружие, наставленное на меня. Их тела, сражённые от моего клинка. В тот день мне казалось, что я умерла вместе с ними. Вместе с орденом. Вместе со всеми, кто был мне дорог. Но… прошло время, не скажу, что оно полностью залечило раны, понадобились долгие, — Асока повторила выразительнее, поддавшись вперед: — долгие годы, чтобы вновь начать доверять другим. Как бы ни было больно и страшно от мысли, что нас могут вновь предать, вместе мы сильнее, чем поодиночке. Ведь именно так я и смогла выжить в тот день. Я поняла, что не могу сидеть сложа руки. Я должна бороться. Так, как могу. И для этого мне нужна твоя помощь, — её взгляд скользнул к его мечу. После некоторого молчания юноша опустил свой меч на стол и бессильно сжал пальцы в кулак. — Меня не было в храме в день нападения. Я был со своей наставницей, Депой Биллабой, на миссии на Кэллере. Клоны расстреляли её со спины. А я… Я ничего не сделал. Она сказала, чтобы я бежал. И я вот так слепо повиновался. Его язык начал заплетаться, а пальцы вновь впились в рукоять меча. Асока послала ему успокаивающие волны, и лицо его, до этого перекошенное ужасом и злостью, чуть разгладилось. — Ты поступил правильно. Живым ты ценнее, чем мертвым. Ты ничего не мог сделать. — Потому что был недостаточно сильным. Асока понимала, что если скажет, что это не так, её слова прозвучат как откровенная ложь. Особенно после её повести, как она, падаван, смогла противостоять клонам. Пускай и не в одиночку. — Нас всех ослабила тёмная сторона. — Асока тяжело вздохнула и запрокинула голову. — Даже самых сильных. — Твой учитель был потрясающим, — неожиданно заявил он. — И правда, что могли сделать мы, если даже Избранный погиб в первые часы. Асока отвернулась, чтобы юноша не заметил, как задрожали её губы. И правда, её учитель был потрясающим. А теперь он потрясал её в другом плане, готовый выплатить миллион кредитов за её голову. Прочистив горло, Асока попыталась вернуть непринужденный тон: — Так вот. Я отвезу тебя к своему знакомому. Ты сделаешь себе документы, а я найду себе корабль, чтобы больше не обременять тебя. — Э-э, тут такое дело, — неловко начал юноша, ерзая на сиденье. — Что такое? — Это не мой корабль. Если бы у Асоки были брови, она бы несомненно выгнула одну из них. — Я на него проник. — На щеках мальца расцвел яркий румянец. — Да, ребятки, и вам предстоит долго объяснять, почему я не должен выбросить вас в открытый космос, — прозвучал громогласный мужской голос. Знакомый. А за ним щелчок переключения бластера на режим: вот только какой, поражающий или оглушающий? Асока начала медленно поднимать руки, но только в качестве обманки, чтобы призвать световой меч. А когда обернулась, тот тут же застыла, встретив знакомое лицо. Клон. И не просто клон. — Рекс? — дрогнувшим от волнения голосом воскликнула Асока. — Асока? — вторил её вопросу слегка поседевший мужчина, чьё лицо обрамляла аккуратная борода. У Асока задрожали губы, а на глаза вновь навернулись слёзы. Она быстро подошла к мужчине и, не обращая внимания на всё ещё поднятый бластер, нырнула в его объятия. На этот раз ей пришлось наклониться, чтобы монтралами не задеть его по лицу. — Ого, а ты подросла, малышка. — А ты поседел. — Такое случается в моем возрасте. — Брось, двадцать три года — самый рассвет. Оба звонко расхохотались. А затем в Силе произошло колебание. Точно. Мальчишка. Асока быстро вынырнула из объятий Рекса и выставила руку в качестве щита, остановив лезвие. Лицо мальца было красным, но на этот раз не от смущения, а от гнева. — Я понимаю, как это выглядит, но послушай, не все клоны предали своих командиров, — попыталась успокоить его Асока. — Я хочу, чтобы вы немедленно выпустили меня с корабля! — прорычал юноша, увеличивая дистанцию, но не отключая меча. — Куда? В открытый космос? — закатила глаза Асока. — Честное слово, он не причинит нам вреда. В день приказа 66 Рекс спас мне жизнь! — Это не может быть правдой! — Но это правда, — не терпящим возражений тоном заявила Асока. — Прошу тебя. Убери оружие. Ещё с минуту падаван стоял в оборонительной стойке, готовый к бою, но в конце концов выключил меч. — Спасибо. — Асока прикрыла глаза и послала через Силу волны благодарности. Но парень от них отгородился. — А теперь, полагаю, меня наконец угостят чаем? Чая на корабле у Рекса не оказалось. Но он заварил всем по чашечке крепкого каффа, добавив туда ягодного сиропа, — рецепт, которому их научил магистр Кеноби. Оба, отпивая напитка, одновременно вспомнили, как сидя у костра, Оби-Ван разливал всем в алюминиевые стаканы собственноручно заваренный кафф из термоса, при этом рассказывая каверзные истории из своего периода ученичества, которые плавно перетекали в каверзные истории с Энакиным. Хохот Рекс был таким громким, что эхом прокатился по каюте. — О да, генерал Скайуокер приходил в ужас, когда генерал Кеноби начинал выдавать его секреты. Как одна из тех историй, где генерал Скайуокер, будучи падаваном, гонял на спидере по коридорам венатора, пока не въехал прямёхонько в лифт. Помню, услышав это, он едва запустил остатками каффа из термоса по генералу Кеноби. — Ага, а потом они просто гоняли этот кафф по воздуху из стороны в сторону, пока не облили им Файвза, — салютуя чашкой, припомнила Асока. — Файвз тогда долго сетовал, что нечестно возвращаться с раной, полученной не в бою, а на чаепитии. Асока скосила взгляд на сидевшего между ними юношу. Он выглядел отрешённым и безынтересным, однако точно слушал их внимательно, уставившись на дно своей чашки, так и не решаясь пригубить напитка, как он сказал ранее, из вражеских рук. — Так как тебя занесло на мой корабль, Асока? — Э-э, я скрывалась от охотников за головами. Кажется, за мою голову назначили кругленькую сумму. — Асока неловко провела пальцами на левому лекку, надеясь, что полосы не потемнели, выдавая её волнение. Ей ужасно не хотелось врать Рексу. Но если он продолжит задавать вопросы, иного пути нет. — Что же ты умудрилась натворить? Какому имперцу перешла дорогу? Асока поджала губы. Если бы Рекс только знал… — Ладно. Понял. Коммерческая тайна. Чем ты хоть занимаешься по жизни? Я не видел тебя лет пять точно. — Занимаюсь наёмным подрядом. — Она сама охотница за головами. — Довольный собой, падаван сделал первый глоток. Асока сдержалась от порыва перевернуть его чашку Силой. — Ничего сильно криминального, — поспешила успокоить Асока, когда глаза Рекса поползли на лоб. — Я никого не убиваю. Не похищаю, если не считаю, что это неправильно. У меня есть свой кодекс, скажем так. — А затем резко сменила тему: — Ты не будешь против подбросить нас в одно место? У нас с мальцом сделка. Он отдает мне свой меч, а я делаю ему документы. — Без проблем, — пожал могучими плечами Рекс. — Я ещё не давал своего согласия, — ощерился молодой человек, скривив гримасу. — А потом вас куда? — Обратно я доберусь сама. Возьму новый корабль, чтобы не обременять тебя. Сам понимаешь — за мной охота. Не хочу доставлять тебе проблем. Судя по кораблю, — Асока выразительным взглядом обвела каюту, — ты сводишь концы с концами. — Что поделать, — Рекс потрепал себя по макушке. — Как только мы стали не нужны, Империя списала нас в утиль. Кто-то из последней партии дожимал до последнего. А толку. Даже пенсию не назначили. Ещё и врагами чуть ли не провозгласили. У меня пока не всё так плохо. — Да. Я видела. — Асока помрачнела, застыв взглядом на Рексе. — Как клоны побираются на улицах. — Они это заслужили, — процедил сквозь зубы малец. Асока предупреждающе сощурила глаза. Но Рекс лишь тяжко выдохнул: — Он прав. Мы это заслужили. — А после, сделав несколько глотков каффа, снова спросил бодрым голосом, как ни в чём не бывало: — Ладно. Как оказалась Асока на моем корабле я понял, но вот как тебя занесло, падаван? Густая краска залила щеки молодого человека, не желая признавать правду, он ответил едва ли не сквозь зубы: — Если честно. Я услышал, что охотники за головами охотятся за кем-то со световым мечом, и решил что это обо мне. Вот я и… Рекс, не дождавшись окончания и так очевидного решения, громко захохотал. Асока улыбнулась, удивившись, как сильно изменился старина за эти восемь лет. Раньше его, всегда серьёзного и напряжённого, они с Энакиным едва могли развести на скудный смешок. Наверняка то же сейчас Рекс думал о ней. — Как говорил генерал Скайуокер: «Выход есть даже из брюха Сарлакка». И не такое переживали. Верно, Асока? Асока вздрогнула и, побледнев, неуверенно выдохнула: — Верно. К огромному стыду, эти слова напомнили, что образ бесстрашного падавана оказался похоронён вместе с её именем. Как просто она сдалась, решив снова начать все с чистого листа, перечеркнув несколько лет «Ашлы». Рекс прав. Они и не такое переживали. С трудом долгие годы Асока училась доверять другим: сколько раз она сбегала подобным образом, с одной планеты на другую, как только что-то начинало идти не так, пока не встретила Вентресс… А ведь Вентресс права, она всегда так поступает, решив, что ситуация патовая: берет вину на себя и просто уходит, веря, что так будет лучше для всех. Что ж, она несколько лет училась доверять другим. Кажется, теперь настало время учиться доверять себе. Прибыв на Горс, Асока отдала Рексу кредиты и попросила его самого купить корабль — ей не стоило лишний раз светить своей персоной. Тот вернулся через несколько часов, пригнав старенькое небольшое грузовое судно, очень похожее на то, на котором в своё время умудрялся летать учитель, — единственное, что удалось выторговать на все крохи. Асока усмехнулась про себя, что бы сказал Оби-Ван, увидев, на чём она вынуждена летать. Энакин бы ей гордился. В своей прошлой жизни… — Пригляди за ним, ладно? — Попросила Асока, кивая на падавана. — Проследи, чтобы ему сделали документы, у меня осталось ещё немного кредитов, я спрятала их ему в карман куртки. Этого должно хватить на первое время. — Ты как всегда. Переживаешь за других больше, чем за себя, — усмехнулся Рекс, и вокруг его глаз собрались глубокие морщины. — Я забираю у него меч. Всё равно что сердце вырываю. Он мог послать меня к криффу. Но всё-таки отдал его. — Асока пригладила висящее на поясе чужое оружие. Рекс некоторое время пристально глядел в глаза Асоки, точно не решался на серьёзный разговор, но затем, обернувшись, чтобы удостовериться, что их не подслушивают, заговорил тише: — Асока, по правде говоря, кое-кто из клонов вместе со мной организовали небольшую ячейку. — Ячейку? — Война не закончилась. Ни на минуту. Многие системы полыхают в огне от мира и порядка, который пытается насадить Империя. Мы даём отпор по мере своих сил. Но с тобой. Всё могло бы измениться. Поняв, на что намекает Рекс, Асока досадливо поджала губы. Это был шанс. Уйти от Вейдера. Отказаться от своей безумной идеи и примкнуть к борьбе, ради которой она когда-то жила. Настоящей, правильной борьбе. Но… — Есть одна миссия, которую я не могу сейчас бросить, — уклончиво ответила она, потупив взгляд. — Я бы хотела, Рекс, правда. Но сейчас это невозможно. — Понимаю. — Рекс кивнул и протянул Асоке инфокарту. — Здесь зашифрованный код, по которому можно связаться с нашим отрядом. Если передумаешь… Асока спрятала инфокарту в карман плаща, всё так же не глядя Рексу в глаза, а затем, заметив, как мальчишка маячит у люка, улыбнулась: — Только не поубивайте тут друг друга, ладно? Он правда напуган. Сам понимаешь. Рекс обернулся, заметив мальца. — Понимаю. С тобой ведь всё будет в порядке? — Не сомневайся. Асока набросила широкий капюшон и спустилась по трапу, направляясь к своему кораблю. — Ашла, — окликнул её юноша, его челюсти были так же напряжённо сжаты, а плечи приподняты. — Не вежливо с моей стороны. Я так и не представился. Меня зовут Калеб. Калеб Дьюм. Асока ответила ему улыбкой и на старый манер, как раньше после ученического боя делали джедаи, положив одну ладонь поверх кулака, поклонилась. — Да пребудет с тобой сила, Калеб Дьюм.

***

Когда Асока, вернувшись на Мустафар, приземлилась на посадочной платформе, у подножия трапа уже дежурил дроид-привратник, передавший, что лорд Вейдер ждет её немедленного отчёта в тронном зале. Не теряя времени, туда-то Асока и отправилась. Всё в её прямой осанке, уверенной улыбке и широком быстром шаге говорило об успехе миссии. Если бы ликование имело физическую форму, оно бы, несомненно, приняло её обличие: Асока едва сдерживалась, чтобы не дойти до трона вприпрыжку. Алый рассеяний свет лавовых рек освещал возвышающийся монументом трон, на котором восседал владыка ситхов. Асока остановилась у ступеней. — Ты выжила, — констатировал Вейдер, и синтетический голос эхом достиг сердца, сжавшееся от подтверждения догадки: охотившиеся на неё головорезы — его рук дело. — В следующий раз, когда захотите напомнить мне о сроках, достаточно позвонить по коммуникатору вместо того, чтобы посылать за мной наёмников, — почтительно склонила голову Асока вразрез своему дерзкому взгляду, в котором сверкали искры негодования. — Полагаю, вы потратили немало кредитов, чтобы избавиться от обузы моего обучения. — Я не пытался избавиться от тебя, — пророкотал Вейдер, поднимаясь с трона. — Твоя медлительность утомила меня. Тебе понадобился стимул. Аргумент. Урок. — Медленной, тяжёлой, но уверенной поступью он спускался по ступеням. — Путь ситха наполнен борьбой за выживание. Рудиментарный страх — страх потери жизни. Страх порождает гнев. Гнев рождает ненависть. Ненависть — залог силы. От того, каким пристальным был взгляд Асоки, следящий за каждым его движением, в глазах начало слезиться, но она не могла позволить себе даже моргнуть. — Если я умру раньше времени, от меня не будет пользы, — заметила Асока. — Мне нет резона пестовать твои слабости. Твой единственный путь — стать сильнее. А для этого тебе нужен собственный меч. Остановившись напротив, Вейдер протянул руку. И Асока, всё также не отрывая от него взгляда, вручила ему «украденный меч». Владыка тут же переключил на него внимание, огладил тёмно-серую рукоятку, оценил вес. — Признаюсь, это оказалось проще, чем я думала, — с гонором усмехнулась Асока, когда Вейдер нажал на кнопку активации, и к алому свету зала прибавилась яркая зелень. — Его хозяином был какой-то падаван. Он был полон страха и неуверенности. Не верил в собственные силы. Хотя, признаюсь, пару синяков он на мне оставил. Так что теперь? — Асока нетерпеливо взмахнула рукой. — Я прошла испытания? Перейдем, наконец, к следующему этапу обучения? Но когда дрожащий зелёный свет вернулся в эмиттер, Вейдер крепко сжал меч — так, что тот треснул под нечеловеческой силой. Инстинктивно Асока отступила на шаг, наблюдая, как меч, крошась, падает грудой хлама. Она даже не успела ничего спросить, насколько стремительно всё вышло: кислород резко перестал поступать в лёгкие, трахею сдавило в невидимые тиски, а её саму оторвало от пола. Вейдер не проронил ни слова. От него даже не исходило волн гнева, чтобы быть уверенной, что он раскусил её ложь. Нет, то был хладнокровный расчёт. Спланированный. И такой Вейдер пугал больше. Вместо того, чтобы раздирать горло в попытках освободиться от невидимых пальцев, Асока Силой потянулась к мечу учителя — тот сорвался с ремня, и этого оказалось достаточным, чтобы отвлечь его внимание. Асока с глухим стоном рухнула на пол. Но не успела ни отдышаться, ни достать оружие. Её буквально поволокло по полу. Вейдер обошел её и с помощью Силы потащил через весь тронный зал. Как бы Асока не цеплялась за гладкий мраморный пол, как бы не пыталась сконцентрироваться, чтобы вырваться из невидимой хватки — ничего не вышло. Последний рывок буквально швырнул её в сторону, и она болезненно ударилась правым локтем и затылком о каменистую землю. Её вышвырнули из замка. Несколько мелких острых камушков впились в ладонь. Асока зашипела и постаралась осторожно выпрямиться, прислушиваясь к организму: не успела ли она при падении что-нибудь сломать. Каким бы ни было выносливым тело, закалённое боями, Вейдер был прав: она оставалась смертной. А в её случае надеяться на медицинскую помощь не приходилось. Учитель ясно дал понять, что закалять её будет через физическую боль. Дыхание постепенно восстановилось. Но воздух, наполненный жаром и пеплом, обжёг лёгкие. Грудь ошпарил раздирающий кашель. Асока сделала несколько коротких вдохов и выдохов. Дышать нужно аккуратно. Замок находился примерно в десяти метрах. Она вернулась к его порогу. Но тяжёлые двери были заперты наглухо — ни обычным, ни силовым способом открыть их не представлялось возможным. Чтобы ни нашло на Вейдера, какой бы урок он ни пытался ей преподать, возможно, ей стоило покинуть на время планету, чтобы всё спокойно обдумать, находясь на безопасном расстоянии. Быть может, к тому времени, Вейдер остынет. Однако на взлётной площадке Асоку поджидал неприятный сюрприз. Платформа пустовала. У самого края открылась картина, заставившая холод подняться от пяток до самой макушки: её корабль медленно плавился в лаве, что быстрым потоком бурлила у подножия горы. Только один человек был способен скинуть его. Что бы ни происходило, Вейдер не желал, чтобы она покидала планету. Не было поблизости ни других челноков, ни спидеров. Лишь голые скалы. Хуже всего — издалека доносился нечеловеческий рёв. Какой бы мёртвой ни казалась планета, Асока подозревала, что даже здесь бурлила жизнь — в своём уродливом, тёмном проявлении. И она осталась с этим наедине. Без световых мечей. Без бластера. Вейдер не оставил ничего. Жар обрушился троекратно. Дышать здесь было тяжело. Асока буквально ощущала, как пепел скапливается на языке, забивая глотку. Оторвав от туники приличный лоскут, тогрута обмотала им лицо и побежала в сторону замка. У входа её встретил дроид-привратник. Безэмоциональным голосом он ответил на очевидный незаданный вопрос: — Вам запрещено возвращаться в замок. Вы не получите ни транспорта, ни оружия. Ни еды, ни воды. — Что я сделала не так? — спросила Асока и подавила желание зайтись кашлем. Когда дроид упомянул воду, она осознала, как сильно хочет пить: горло было сухим, как пески Таутина. — Лорд Вейдер сказал, что вы сами прекрасно осознаете причину своего наказания. Чтобы получить право вернуться в замок, вы должны пройти искупление. Сила укажет вам путь. С этими словами дроид скрылся за дверями. Сколько прошло часов? Время вытянулось в одну бесконечную линию из удушающей жажды. В горле нещадно пересохло. Тело слабело с каждым шагом. Казалось, сама планета высасывала глубоко в свои недра последние остатки сил. Перед глазами от недостатка кислорода мелькало всё больше чёрных мушек. Но долгий путь, в конце концов, вывел Асоку к заброшенному зданию. Если память не изменяла, раньше, на этой планете было несколько производственных полностью автоматизированных предприятий, принадлежавших КНС. И кажется, это было одно из них. На космопорту стоял неисправный заржавевший фрахтовщик, который, быть может, она смогла бы поднять в небо, будь у неё под рукой необходимые инструменты. Оказавшись внутри здания, Асока зашлась в новом приступе кашля: на этот раз в легкие ударил не пепел, а смрад смерти, разложения и десятилетней пыли. Уже в погруженном во мрак коридоре она едва не навернулась о что-то, и перешагивая, почувствовала, как наступила в нечто мягкое и явно сгнившее. Когда узкий коридор привел в центральный кабинет, её ожидало настоящее кладбище. Множество сгнивших, почерневших трупов, чьи скелеты облачали богатые роскошные одеяния. Благодаря их головным уборам Асока признала в них вице-короля Торговой Федерации и его свиту. Были здесь и другие представители верхушки сепаратистов. Она никогда не интересовалась судьбой официальных лиц, возглавлявших Конфедерацию. Официально ещё в конце войны в голонете мелькали новости: что-то о без вести пропавших, а что-то о сбежавших с нажитым войной богатствами. Но никогда бы Асока не подумала, что свою смерть основная верхушка встретили здесь — среди вечного огня. Вероятно, на Мустафаре скрывалось их последнее убежище. Не спасшее их жизни, а ставшее безымянной братской могилой. Вглядевшись в выкатившиеся глаза в запавших веках вице-короля, Асока ощутила, как к горлу подступает комок тошноты, и отвернулась. Между тел, то тут, то там, сновали дроиды-мыши, вероятно, включившись, когда их сенсоры засекли появившуюся органику. На базе было чем поживиться. Дроиды привели её к складскому помещению. К сожалению, многое из продовольственного провианта оказалось пропавшим. Но нашлось несколько бутылок воды. Правда, за время вода выдохлась и первые же несколько глотков Асока выплюнула под ноги. Но преодолев отвращения, все-таки прополоскала горло и нос. Слизистую щипало. Сказывалось несколько часов без респиратора, гарантировавших ожог. На время здесь можно расположиться, но Асока сомневалась, что, тихо отсидевшись, получит «одобрение» учителя. Скорее наоборот. Однако это не значило, что она не имела права набраться сил. Меньше всего ей хотелось мародёрствовать, но рассудив, что выбора нет, Асока потуже затянула тканевую повязку на лице и осмотрела тела. Из-за пояса вице-короля она сняла бластер — старый прототип DH-17, еще со времён Войн Клонов. Сейчас такой можно было встретить разве что у заядлых коллекционеров. Вентресс бы наверняка предложила сбыть его на чёрный рынок, хорошенько набив цену за его бывшего владельца. Забавно. Кто бы не настиг сепаратистов, они ему доверяли: вице-король даже не подумал использовать оружие. У охраны она нашла несколько неиспользованных ионных взрывчаток — слабые по современным меркам, но лучше, чем совсем ничего. Не с первой попытки удалось включить один из компьютеров, как она и думала, раньше здесь располагалось автоматизированное предприятие по выкачке магмы. А вместе с ней и база сепаратистов. Последние звонки, к её удивлению, поступали из Корусанта, из самого здания Сената. Карта отображала старые данные, но прикинуть, в какой части находится замок Вейдера, Асока смогла, удивившись, что прошла пешком не меньше тридцати километров. Также в архивах нашлись записи с видеонаблюдений, и к своему ужасу Асока обнаружила последние минуты жизни сепаратистов. То, чего Республика тщетно пыталась добиться в течение трех лет, Энакину Скайуокеру удалось за каких-то три минуты. Нет, не Энакину Скайуокеру, горько осознала Асока, наблюдая, как световой меч разит вице-короля, а Дарту Вейдеру. Последний звонок на Корусант, а точнее разговор с уже императором Палпатином подтвердил это. Не единожды Асока задавалась вопросом, что случилось, что заковало её учителя не только в тёмную личину Дарта Вейдера, но и в тяжелую броню, которая, несомненно, служила не ради устрашения врагов. Это был не тот вопрос, ответ на который ей дали бы по первому же щелчку. Но что бы это ни было, произошло это уже после уничтожения сепаратистов. Забавно. Десять лет назад она бы почувствовала облегчение, узнай, что вся верхушка КНС повержена — после всего зла, что они сотворили. Но сейчас, осознавая, что Вентресс оказалась права, и те оказались такими же марионетками, как и орден джедаев, Асока почувствовала непозволительное — сочувствие. Быть может, ей стоило похоронить их. Хотя бы предать огню, отдав останки их тел рекам Мустафара. Всё лучше, чем продолжать гнить в склепе. Дни пролетели быстро. Запасы еды и воды закончились, как бы Асока ни пыталась их растянуть. Если хронометр не был сломан — в разрушенном здании техносоюза она провела пять дней. Голод болезненно сжимал желудок в кулаках. Из-за природной жары, пить хотелось почти постоянно. В конце концов пришлось покинуть укрытие. Экипировавшись в плотный плащ, снятый с трупа, закрыв лицо дыхательной маской, найденной так же у одного из неймодианцев, а также вооружившись всем, что не мешало передвигаться, Асока отправилась в путь. Если на планете и были когда-то племена, вероятно, Вейдер придал их смерти, не потерпев иного соседства кроме тёмной стороны. Однако вопреки здравому смыслу на планете обитало живое. Существа, порожденные тьмой, огнём и одиночеством, охотились на неё. Но они не знали, что сами столкнулись с хищницей. Асока воззвала к древним корням и пустила в ход дремлющие инстинкты. Жертва сама стала охотником. В этой бесконечной пляске, в которой огни бластера меркли на фоне алых всплесков магмы, она успела получить несколько шрамов от острых когтей существ, гигантских сороконожек, покрытых твёрдой броней, защищавших тех от лавы. Асока использовала Силой прыжок, переместившись на более высокую позицию, но сверху со скал змеилась ещё одна тварь, почуявшая добычу. Сороконожка рухнула прямо на место, где стояла тогрута, но девушка успела оттолкнуть её силовым толчком, и та рухнула в огненную реку. Первая сороконожка всё поднималась, не устрашившись участью своего сородича. Её гигантская нижняя часть ударила по выступу, скала разрушилась, и Асока, перескакивая с падающих камней, приземлилась на берег, едва не соскользнув в реку, откуда, поднявшись на дыбы, показалась ранее выброшенная, нисколько не пострадавшая тварь. Асока извлекла урок из ошибки и быстро определила верную слабую точку. Обезглавливание. В сочленении между шеей и головой, точно между броней, был просвет. Именно туда, запрыгнув на гигантскую сороконожку, Асока вонзила электрический посох и не без помощи Силы оторвала существу голову. Трое других насекомых, увидев смерть своего сородича, бросились прочь ввысь по голым скалам. От голода и жажды руки дрожали. Принюхавшись, Асока осторожно, на пробу, лизнула зелёную вязкую кровь. Наверняка её предки, сотни лет назад, ели и не такое. Она не могла позволить себе умереть с голоду, а потому потихоньку разделала добычу, срывая панцирь бискаровым посохом, испила её крови и вкусила жёсткого сырого мяса. Поначалу её вырвало съеденным: зелёная кровь и ярко-синее мясо перемешались с желтоватой желчью, и выходили толчками, как бы тогрута не пыталась сдержать рвотные позывы, сжимая зубы и запрокидывая голову. Через несколько минут, успокоившись, Асока повторила попытку, на этот раз прожарив мясо на раскалённых камнях. На вкус оно было пресным и рыхлым как земля, но выбирать было не из чего. «Не противься могуществу тёмной стороны, познай все её стороны, приди ко мне, я дам тебе ночлег». Голос — необычайно нежный, тягучий, женский — звал её из чертог пещеры, у которой она разбила трапезу. Такие голоса не могут сулить беды. Но Асока насторожилась. Этой пещеры она здесь не видела, когда только пришла. Казалось каменные породы расступились, открыв ранее невидимое око. «Приди ко мне. Я дам тебе ответы. Я дам тебе силы. Расскажу, как вернуть того, кого ты ищешь». Нечто притягивало её. Манило. Взывало. Но вопреки почти магнитному желанию войти в чертоги неизвестности, Асока развернулась прочь от взывающей к ней тьмы. Что такое сила? Воля? Могущества? Нечто иное? Что бы это ни было, с каждым тяжёлым медленным шагом, оно покидало Асоку. Она чувствовала неограниченную мощь, исходившую от пещеры, но упрямо отдалялась от неё. Бесцельно брела вдоль берега огненной реки. До тех пор, пока не рухнула — обессиленная, смиренная, — обняв горячий, почти раскаленный валун. Ей было плевать, если тот оставит ожоги. Асока прижалась к нему щекой, как к подушке и опустила налившиеся свинцом веки. Пускай сон заберёт все: усталость, боль, страх, отчаяние. И мрак, чем бы тот ни был, поглотит её.

***

Однажды Асока спросила у Энакина, как он думает, по каким именно критериям падаванов направляют к их мастерам. Он, конечно же, отшутился, что наверняка совет просто перемешивает имена в мешочке и достает наугад, выдавая простую удачу за происки Силы. Но Асока была уверена в ином ответе, как в своих мечах, что падаванов и учителей сводят по их главным личностным качествам. По той самой нити, которую Оби-Ван в шутку, но очень метко назвал «одна клетка мозга на двоих». Как и сказал Энакин, в их день знакомства, кто как не он взял бы такого взбалмошного, упрямого, строптивого и прямолинейного сорвиголову. Качества практически зеркальные его собственным. Одних — глядеть в отражение зеркала злит и раздражает, а их вероятно — прельщает. Не совсем правильное для джедая чувство. Асока помнила свой первый страх. Когда осознала, что Сила не делает её неуязвимой и бессмертной. В храме во время тренировок единственные раны, которые она могла получить — были синяки да лёгкие ожоги от учебных выстрелов. Но когда ей впервые сломали руку, она даже не хотела признавать факт ранения, считая, что облажалась, а потому до последнего оставалась на поле бое, пока едва не потеряла сознание от болевого шока. Энакин буквально за шкирку приволок её к Киксу, чтобы тот оказал первую медицинскую помощь: вколол обезболивающее, противовоспалительное, вправил руку и наложил жгут. И всё это так быстро и молниеносно, что ей показалось, что то было вовсе и не с ней. И только Энакин — его пальцы, крепко сжимающие её целую руку, строгий и нахмуренный взгляд, на дне которого плескалась подавляемая растерянность, — говорили о том, что это не последняя рана. И что страшно не ей одной. — Привыкай, Шпилька, — нервно отшутился он тогда. — Только постарайся не обгонять меня хотя бы в этом соревновании, ладно. — Так и быть, учитель, в этой ситуации дам вам фору, — усмехнулась она, кривя рожицу, — больше всего ей хотелось вернуться на поле, а не отступать в лагерь, где её ждала бакта. Это единственное соревнование, в котором Асока отказалась вести счет, стараясь забыть как можно быстрее свои неудачи. Она предпочитала не помнить боль в ноге и обезвоживание, когда они пересекали пустыню Рилота целый солнечный знойный день. Точнее Энакин пересекал, неся её на своей спине. — Учитель, я могу и сама добраться, — сердито причитала она сквозь зубы. — У тебя сломана нога, Асока, если ты не заметила. — И когда сломанные конечности останавливали джедая? — Ты еще не джедай. — И не стану им, если вы будете так со мной носиться. — Припомни-ка мне это на следующей тренировке, — весело хохотнул он, через связь позволив почувствовать, насколько серьёзны его намерения. — Вы проявляете удивительную строгость не там, где надо. — Напомни-ка, Шпилька, кто из нас учитель, а кто ученик. — Из-за того, что вы тащите меня на спине, мы движемся слишком медленно! Я ползком и то быстрее доберусь. — Ты сейчас доболтаешься, Асока, что тебе придётся доказывать свои слова. Асока легонько лягнула его здоровой ногой и, смирившись, пристроила подбородок на плечо — с недавних пор покрытое только тканью туники. Джедаи отказались от брони, решив, что та только сковывает их движениях, чем вызвали немалое недоумение среди клонов из-за такой легкомысленности. — А если мы не доберемся до населенного пункта и нас заметёт бурей? — Уж не этой планете пугать меня песком. — Хотела бы я стать такой же бесстрашной, как и вы. — Вынужден разочаровать тебя, Асока. Но заголовки в голосети и реальность часто взаимоисключают друг друга. — Мне достаточно того, что я вижу каждый день. На некоторое время между ними воцарилось молчание. Лишь скрип песка и глухое завывание ветра — предвестника бури — нарушали тишину. — Испытывать страх — это нормально, Асока, — необычайно строгим голосом проговорил Энакин; Асока невольно прислушалась и напряглась, сильнее вцепившись в его плечи. — Бесстрашным нас делает воля, несмотря на страх продолжать двигаться дальше. Верно, сколько раз она лицезрела, как учитель падал и поднимался вопреки всему. Какими бы ни были его раны, даже если несколько минут назад она продевала иголку в его кожу или приклеивала бакта-гель, Энакин всегда, верный боевому духу, стойко держался на ногах, появляясь перед своими солдатами с выпрямленной спиной так, будто не он кровоточил несколько часов назад. Асока шумно выдохнула. От сухой жары во рту всё слиплось. Песок ощущался даже в носу. — Вы были правы, учитель… — Наконец-то слышу мудрые слова, падаван. — …песок отвратителен, — добавила она, чихнув.

***

Но Асока больше не ощущала забитого в горле песка. Не жёг пепел и лёгкие. А щеки касался не раскалённый камень, а мягкий удобный шёлк, к которому Асока прижалась крепче. Пальцы впились в подушку. Нереальное, почти забытое ощущение. Не веря своим чувствам, Асока медленно открыла глаза. Кислород был слишком насыщенным и чистым, единственное объяснение — кислородная маска, которая насыщала её легкие с каждым вдохом. В помещении стоял полумрак, — разбавлял его лишь приглушённый алый свет, что пробивался из узкого длинного окна, так похожего на то — из тронного зала. Но это был не тронный зал. А комната. И лежала Асока на широкой двуспальной кровати, покрытой чёрными простынями. Вокруг всё олицетворял уже привычный аскетизм. Пустота. Почти как в Храме Джедаев. Но не оставалось сомнений, что это не камера. А её новое место. То, что ей придётся называть домом. До этого она всегда ночевала на корабле. Даже когда прибыла на Мустафар. Вейдер никогда не делал предложений остаться в замке, да и ей самой было жутко погружаться в сон в месте, возведённом на лавовом водопаде. Но тьма пригласила её в гости на долгий срок.