Ангелы моего проклятия

— Я клянусь, что никогда не причиню тебе боль, и я обещаю обнимать тебя каждый день. Кажется, Ваня попытался встать, но я схватил его крепче, не отпуская. — Сигма…? — Посиди со мной. — Я буду с тобой столько, сколько пожелаешь. Если… Хочешь выговориться, я выслушаю. — Я не знаю, что говорить. Это… продолжалось так долго. Я не хочу снова вспоминать. Просто хочу, чтобы ты был тут. Пожалуйста, не уходи. — Может, туалет не самое подходящее место? Не хочешь вернуться на обед в кафетерий? — Они смотрят на меня! — Тебе нечего бояться. Смотри на меня. Прошу, просто смотри. Ты ведь мне доверяешь? С трудом сдерживая слезы, я неуверенно киваю. Доверяю ли я? Я не знаю. Оказывается, я вообще ничего не знаю. Даже не могу быть уверен, что меня в очередной раз не обманут. Но выбора у меня нет. Вряд-ли у меня ещё будет шанс на спасение. — Тебе не обязательно доверять всем в помещении, достаточно верить и знать, что я не дам тебе навредить. Клянусь, никто к тебе не притронется. Федор та ещё мразь, но не все такие. — Все. Я могу вспомнить с десяток других имён. Хотя Федор редко позволяет другим прикасаться к своему имуществу, меня он активно предлагал всем знакомым. Ему я все равно не нравился. Он сам создал меня и сам разочаровался во мне. Поэтому я был лишь дешёвой шлюхой. Я ненавижу их! Все... Все они пользовались моей беспомощностью! А после я должен смотреть им в глаза?! Есть за соседним столом и здороваться как ни в чем ни бывало?! — Т-ш-ш… Сигма, я понимаю твою злость. Я даже не представляю, что ты пережил, но прошу, не плачь. Сейчас никакими слезами горю не поможешь. — Я абсолютно беспомощен! — Это не так. Ты сильный. Ты смог пережить больше, чем смог бы вынести любой другой. Если не хочешь идти к остальным, можем вернуться и перекусить у рабочих мест. Хочешь? Я едва кивнул. Мне помогли встать и дойти до умывальника. В зеркале я снова вижу опухшее и заплаканное лицо. Но на этот раз мое отражение не единственное, рядом чуть растерянно стоял Ваня. Он явно не понимал, что должен делать и как вообще реагировать. Но, по-видимому, очень хотел помочь. Он придержал мне дверь и я плелся за ним, пока мы не дошли к своим рабочим местам. — Если я правильно помню, ты любишь брать печенье в кафетерии и зелёный чай. Верно? — Вообще да, но зачем тебе эта информация? — Просто тебе некомфортно туда идти, да и я так и не загладил вину… Я хочу купить для тебя перекус. И на этот раз я точно знаю, что тебе нравится. — Не стоит… — Сигма… Позволь мне хоть чем-то помочь тебе. Я быстро. С этими словами он ушёл и я снова остался наедине. Что на меня тогда вообще нашло? Меня ведь точно накажут. Я не должен был говорить. Я… Николай мёртв. Из-за меня мёртв! Какой же я идиот. Ваня старается помочь, но что он может сделать? Даже если все всё узнают, Достоевскому ничего за это не будет. Что они ему сделают? У него слишком много власти. Ваня принес печенье и зеленый чай. — Спасибо… — Ты все ещё плачешь? — Это я виноват в смерти Николая! — Тише, мы не можем знать наверняка. После обеда в мои обязанности входит принести кофе боссу. Если Коля ещё там, я тебе скажу. Только пообещай, что больше не будешь плакать. — Обещаю. Только… Если он мертв… Прошу просто промолчи. Я не хочу снова это слышать. Зелёный чай стал живительной водой. Ничто не могло меня так успокоить в тот момент. Ваня нервно ходил из стороны в сторону, он нервничал и боялся не меньше меня. В итоге он так и не взял ни крошки со стола. Украсив поднос с кофе сложенными салфетками, он решительно пошел в сторону кабинета, который я избегал всеми силами. Ожидание длилось вечность. Я ощущал всем телом сердцебиение. Каждый удар слышался у висков, а после — на концах побелевших от страха пальцев. Колени трясло в панике, и я присел на край стола. В голове жуткая путаница, и у меня не выходит о чем-то задуматься, чтобы отвлечь себя. Но вдруг вдалеке послышался хлопок тяжёлой двери. Вслед за Ваней из кабинета вышел Федор, запирая кабинет на ключ. Черт... Что-то пошло не так?! Но… Если дверь заперли, значит там кто-то есть? Значит, Коля ещё там? Они приближаются. Ваня выглядел чем-то напуганным, а вот Достоевский едко ухмылялся, глядя на меня. Он видел мои глаза, полные ужаса и паники. — Босс… Вы что-то хотели мне показать? — неуверенно спросил Ваня, явно боясь ответа. Федор схватил меня за руку, силой поднимая со стула и задирая один из рукавов. — По телу достаточно шрамов, но в остальном моя игрушка в прекрасном состоянии. А ещё он очень послушный. Что ни прикажешь, все выполняет. Меня резко отпустили, толкнув в сторону Вани, который тут же поймал меня. — Считай, что он тебе в качестве медальки, за хорошую работу. Федор достал страницу, передавая ее Гончарову. Она вся заполнена, поэтому дописать ничего не получится, но ты можешь избавиться от Сигмы, зачеркнув его имя. Теперь он — твоя собственность, и мне все равно, что ты будешь делать с ним. Я не понимал, что происходит. Что произошло за эти пару минут? Меня… Продали? Или что все это значит? Ваня? Что он… Достоевский схватил меня за подбородок. — Уж прости, куколка, но с тобой так скучно. Больше ты мне не нужен. Он прошёлся по моим губам языком. — Веди себя хорошо. Я ощутил, что Ваня крепко обнял меня. Даже спиной я чувствовал, как он злится. Что было у босса в голове, я не понял. Ведь в следующую минуту я уже видел его отдаляющеюся фигуру. — Вань… Что все это значит? — Поверь, я сам не знаю. Когда я зашёл в его кабинет, то увидел Колю на коленях босса. Он не выглядел так, будто его насильно держат. Знаешь, на шее… На шее у Федора был засос. Я отдал кофе, но Достоевский сказал, что за хорошую работу он мне хочет кое-что подарить. Я сперва не понял, что кого он имел ввиду. — Подарить… Как вещь… — Я и не собирался принимать такой подарок! Но, послушай! Ты понимаешь, что отныне свободен? — Мне вручили страницу. — Ты принадлежишь только себе. Ты можешь уйти и больше никогда не видеть это место. — Я не хочу. Куда мне идти? Офис принадлежит Федору, «Небесное казино» принадлежит Федору, моя квартира тоже принадлежит Федору. — Будешь жить со мной. У меня собственный дом и места для двоих достаточно. Я быстро вернул ему исписанный листок. — Зачем все это? Я ведь всего лишь мебель! Ты думаешь, я не знаю, что произойдёт, как только хлопнет входная дверь? Ты не подумал, что я могу не захотеть жить с человеком, которому недостаточно доверяю? Я развернулся и стал уходить. — Сигма, я ж не это имел ввиду! Постой! — Прости, но мне надо время, — отвечаю я остановившись, но не оборачиваясь. — Я понимаю твой шок, и я буду ждать столько, сколько тебе понадобится. Я хочу, чтобы ты понимал, что я желаю для тебя только самого лучшего. Я… Предложил, не обдумав. Но я сделал это, потому что не хотел, чтобы ты оставался с Федором. — Ты разозлился когда босс начал… трогать меня? — Я не могу смотреть, как тебя используют.