Ангелы моего проклятия

«Сволочь»

Как же заботливо с его стороны было оставить на тумбочке стакан воды, пока мои запястья привязаны ремнём к изголовью кровати. Я безрезультатно дёргаюсь, наивно надеясь освободить свои руки. Но, быстро выдохшись, обессиленно падаю на подушку. — Вот гад! Придёт — я ему расскажу все, что про него думаю. Я все ремни в доме выкину! — Я причитаю, кое-как выговаривая слова. — Ненавижу… — проговариваю я значительно тише, сомневаясь в собственных словах. На первом этаже хлопнула входная дверь. Похоже, Фёдор вернулся. Он ходил по дому совсем тихо, боясь меня разбудить. Поднявшись на второй этаж, он медленно открыл дверь в спальню. Я встретил его самым недовольным взглядом, на который был способен. — О, ты уже не спишь? Как спалось? — Он состроил невинную улыбку. — Вы настолько боитесь, что я уйду?! — Я демонстративно дернул туго связанными руками. — Солнышко моё, не обижайся! Мне нужно было отлучится. Я не хотел портить отношения! Я ждал, пока ты уснёшь, чтобы привязать тебя, но я надеялся, что вернусь и отвяжу тебя быстрее, чем ты проснёшься. — Это не было ответом на мой вопрос… И… То, что вы хотели, чтобы я не узнал, что меня привязывали, не значит, что вы не поступили как… — Как кто? — Я знаю, что одно неправильное слово и меня накажут. — Как… Тот, кто не доверяет даже возлюбленному! — Куколка моя, солнце, не злись! Я ведь ездил ради тебя! — Он зашёл вместе с большой сумкой, ставя ее на кровать. Из нее он начал доставать мою одежду. — Ты ведь жаловался, что ходишь в одних рубашках. Поэтому я решил привезти тебе нормальной одежды. Я покрутил запястьями, напоминая, что все ещё связан. Дость-кун подошёл ближе и освободил мои запястья из плена. — Как вы попали в мой дом?.. Вы взяли ключи в моей сумке, хотя сами ругали меня за прикосновения к вашим вещам?.. — Это ради сюрприза. Разве… Разве ты не счастлив?.. Или ты хочешь, чтобы я извинился за свой проступок? — Эм… Я… — Я сел на край кровати, чтобы продолжить беседу, но босс сел на колени передо мной. — Мне очень, очень жаль! Я признаю свою вину перед тобой! — Он взял мою кисть в свою ладонь, начав целовать бледные костяшки пальцев. — Что я должен сделать, чтобы искупить свою вину? — Федор перевернул мою руку, проводя языком по красноватому следу от ремня. — Я… Я хочу, чтобы вы перестали привязывать меня, когда уходите. — Я вырвал свои руки, положив их на его щеки. — Я вас люблю. И, если потребуется, я повторю это еще тысячи раз. Я не собираюсь уходить. И вы не должны бояться, что я сбегу. Даже если будет возможность, я все равно останусь. Вы меня слышите?! Я останусь! Федор долго смотрел в мои глаза. А после мягко обнял за талию. — Я тоже тебя люблю… Я смог спокойно выдохнуть. Это простое недопонимание, впредь все будет хорошо. Он зарылся носом мне в живот, а я поглаживал черные как смоль волосы. Если честно, то я обожаю их. Пускай они не такие длинные, как у меня, но всегда ухожены, всегда столь мягкие и всегда приятно пахнут дорогим шампунем. Я перевел взгляд на сумку рядом с собой, продолжив доставать вещи. Но Дость-кун не отпускал меня. — Федь… — Я спустился рядом с ним на колени. — Твоё тело… Мне даже не хотелось проверять. Я прекрасно знал, что на мне нет живого места. И постоянная боль во всем теле тому подтверждение. — Ничего… — Я обнял его за шею, и он неуверенно положил руки мне на спину. — Все пройдет… Все будет хорошо… Все… — Я всхлипнул. — Не бойся… Можешь плакать, если так тебе станет легче. — Мне… — я снова всхлипнул — было так страшно… — Я знаю… Прости… Прости, котёнок… Достоевский гладил меня по спине и целовал макушку, стараясь утешить. — После всего, что я сделал, ты все равно говоришь, что любишь меня… Мне жаль, что я так поступил с тобой вчера. Я себя не контролировал… Я… Все его фразы я прерываю своим поцелуем, опрокидывая босса на пол и нависнув сверху. — У нас есть шанс начать все сначала? Я первым разрываю поцелуй, поднимая взгляд на изумлённого от последних действий Федора. — Он будет всегда, счастье мое. Коленька… Я встал с босса, протягивая ему руку, чтобы помочь подняться. Но Федор потянул меня, и я снова упал на него. Он обнял меня двумя руками, не позволяя мне встать. — Давай просто молча полежим? И так всегда. Я был уверен, что не смогу простить такое боссу, но спустя минуту позволяю ему целовать меня в губы. Как ему удается быть моим самым сильным снотворным и успокоительным? И как мне удается говорить, что все будет хорошо, зная, что это не так… Но я словно растворяюсь в его руках, согреваюсь и таю в объятиях. Я не хочу повторять, как люблю его. Он и сам знает. Дость-кун оставляет поцелуи по всему лицу, сладко шепчет, как сильно меня любит. А мне хочется лишь молчать. Он и так все знает, да и мне нечего добавить к его словам. Он вновь отстраняет мое лицо, проверяя, все ли в порядке. Но я отцепляю его руки и встаю. — Вы хотели разобрать вещи… — Нам незачем спешить… Мы можем так лежать хоть вечность, если ты захочешь. Федор прижимается со спины, пока я продолжаю доставать одежду. — Коль… Можно нескромный вопрос? Я едва киваю, а босс оставляет поцелуй на шее. — Что за запертая комната в твоей квартире?