Limerence

      Большую часть ночи Папайрус проворочался в кровати, зациклившись на том ужасном вечере. Он вспоминал, как с гневом брат смотрел на него, как оттолкнул и полностью отверг его чувства… и то, как он применил против младшего магию во время поцелуя.       Папайрус молил Ангела совершить чудо — дать возможность исправить его ошибку. Он понимал, что это глупо, но от всей души надеялся на второй шанс.       И, должно быть, Папайрус всё-таки задремал, потому что из кошмара его вырвал звон будильника. Однако, вместо того, чтобы вскочить с постели и радоваться новому дню, он выключил будильник и натянул на себя одеяло.       Он не мог заставить себя даже посмотреть на брата… если, конечно, тот вообще был дома. Вчерашний ушиб больше не беспокоил его, но воспоминания о Сансе смотревшим на него с крайним отвращением, были подобны соли на открытую рану. Папайрус понимал, что не сможет снова вынести этот взгляд, поэтому он оставался в своей льняной крепости, отсрочивая неизбежное.       Раздалось несколько лёгких стуков, и дверь в комнату приоткрылась.       — Папс?.. — тихо позвал его Санс.       Папайрус напрягся и постарался быть как можно тише. В этот момент ему захотелось стать невидимым или, ещё лучше, воспользоваться так называемыми «короткими путями» брата. Он услышал, как тапочки Санса зашаркали по ковру, звук постепенно приближался. Затем он почувствовал, как заботливая и нежная рука легла ему на плечо.       — Ты в порядке? — ласково спросил Санс.       — Нет… — сдавленно ответил Папайрус.       — В чём дело? Ты не заболел? — просунув руку под одеяло, Санс потрогал лоб и скулы Папайруса. — Походу, тебе жарко, но не думаю, что из-за температуры… Может быть, тебе не пришлось по вкусу то ризотто?       — Чего?.. — ризотто? Он ведь готовил его позавчера. Почему Санс…?       — Если ты действительно плохо себя чувствуешь, я могу отпроситься с работы, окей? Ничего страшного не произойдет, если Андайн отправит за отчётами кого-нибудь другого.       — За отчётами?..       — Разве я не сказал? Вчера Андайн поручила мне встретиться со ВСЕМИ часовыми и стражами отсюда до Хотленда и принести ей отчёты…       Пока Санс говорил, всё ещё вполголоса, Папайрус осторожно выглянул из своей неприступной крепости из одеял, нахмурившись.       — …так что, я хотел попросить тебя откалибровать головоломки самостоятельно. — Санс заметил необычное выражение лица у младшего, и решил добавить, — Но знаешь что? К чёрту отчёты и к чёрту головоломки. Я останусь с тобой.       — Н-незачем, брат! — воскликнул Папайрус, отбросив одеяла в сторону, — Я… Я спущусь через минуту.       Санс, не долго думая, решил сдаться.       — Окей, тогда приготовлю завтрак.       Когда Папайрус остался предоставлен сам себе, он продолжал сидеть на кровати в полном недоумении. Санс вёл себя так, будто ничего не произошло, а их диалог… Они почти дословно обсуждали это недавно.       Возможно ли это? Может быть, Ангел услышал его молитвы? Или всё произошедшее было своего рода предостерегающим кошмаром? Обе теории казались одинаково вероятными, но Папайрус вряд ли узнает наверняка, если останется и дальше сидеть в своей комнате.       На кухне не осталось и следа от вчерашнего погрома: ни остатков недоеденного ужина, забытого на столе, ни опрокинутого стула, ни спагетти в кастрюле. Только Санс в семейниках и майке, готовивший омлет, и его чёрная кружка рядом на столешнице.       — Эй, братан, — Санс взглянул на младшего, но, увидев, что тот ещё в пижаме, пересмотрел своё решение. — Ты неважно выглядишь. Уверен, что мне не нужно остаться?       — Ньех, ты просто ищешь повод прогулять работу.       — Хех, если у тебя остались силы придираться ко мне, думаю ты не так уж и болен.       Папайрус открыл холодильник, собравшись выпить утренний стакан сока, с удивлением обнаружил, что все купленные им продукты исчезли. Возможно, он слишком долго стоял перед пустым холодильником, поэтому Санс решил прервать его.       — Если ищешь молоко, думаю ты использовал всё для ризотто.       — Ох… — Папайрус закрыл холодильник, забыв про сок. Его разум был слишком занят осознанием… ну, действительности.       — Эй… — Санс погладил плечо брата и мягко произнёс, — Садись и что-нибудь поешь, окей? И не переживай насчёт продуктов, я зайду в магазин после работы.       — Нет, не надо, я сам… — сказал Папайрус присаживаясь.       Он чувствовал себя опустошённым, как всякий раз после тяжёлой тренировки. Возможно, это из-за эмоционального истощения после событий вчерашнего дня?       «Происходили ли вообще вчерашние события?» — подумал младший, потирая глазницы.       Когда он моргнул, в глазах перестало рябить, и он увидел перед собой тарелку с простым омлетом и тостами с маслом. Санс сидел перед ним, держал в руках кружку и поглядывал на брата с беспокойством. Папайрус увидел, что у брата не было ничего на завтрак.       — Ты не будешь есть? — спросил он.       — Я прихвачу что-нибудь по дороге, не волнуйся. Сейчас тебе нужно набраться сил. А если ты всё ещё собираешься отправить меня на работу, боюсь, долго я не смогу задержаться… — зрачки Санса внимательно изучали младшего брата, который без свойственной ему жизнерадостности ковырял вилкой в тарелке. Очевидно, с его братом было что-то не так. Старший попытался осторожно разговорить его, — Папс, что-то случилось?       Прошло некоторое время, прежде чем Папайрус задал вопрос.       — Ты злишься на меня?       — Что? Нет, конечно нет. Почему я должен злиться? — Санс заметил, как брат, избегая с ним зрительного контакта, едва заметно покачал головой. Хех, походу, Папайрус отыскал проблем на свой таз и не хочет, чтобы старший брат узнал об этом. Но это нормально, скорее всего, ничего серьёзного не случилось, и всё же, Санс не собирался прикидываться дураком. — Послушай, мне кажется, тебя что-то тревожит, но ты не хочешь мне это рассказывать. Я тебя, конечно, не принуждаю, но если вдруг надумаешь, знай — ты всегда сможешь на меня положиться, ок? Что бы это ни было, я на твоей стороне.       Лжец.       Папайрус кивнул, его глазницы блуждали по кухне, пока не сосредоточили внимание на календаре.       — Разве у тебя не должно быть выступления в канун Празднества? — выпалил он, без задней мысли, когда заметил отсутствие записки.       — Вот чёрт, забыл! — Санс бросился к календарю и что-то быстро записал, — Эх, они хотят, чтобы я подготовил новый монолог и всё такое… хорошо, что ты напомнил.       Папайрус благодарил всех небесных созданий за сокрытие своей оплошности: брат, наверняка предположил, что уже рассказывал ему, а потом забыл. Санс был очень умён, но когда дело касалось встреч и рабочих смен он становился рассеянным.       — Что ж, тогда я, пожалуй, переоденусь и пойду, окей? — сказал Санс, покидая кухню, и, будучи где-то на лестнице, добавил: — Напиши мне, если что-нибудь понадобится!       — Хорошо, не волнуйся! — ответил Папайрус.       Теперь не осталось никаких сомнений: он проживает тот же самый день. Если всё пойдёт так, как он помнил: Сансу предстоял трудный рабочий день, из-за которого он, возможно, пропустит перерыв на обед, выполняя свой долг. Папайрус не мог допустить, чтобы брат снова остался голодным. Полный решимости помочь, он сразу вскочил с места. Через несколько минут были готовы пару сырных бутербродов, небольшая пластиковая бутылка, наполненная водой, и яблоко, до этого одиноко томившееся в холодильнике.       — САНС! СПУСТИСЬ НА СЕКУНДУ! — крикнул он в потолок, наполняя старый термос оставшимся кофе, в надежде, что брат ещё не ушёл.       — Что такое? — спросил Санс, появившись за его спиной.       — Вот, — Папайрус сделал шаг назад, демонстрируя приготовления, — У тебя сегодня дел по горло, так что возьми это, и убедись, что пообедаешь и запьёшь должным образом, ладно?       — Оо, спасибо, Папс, — сказал Санс, складывая всё в свой инвентарь, — Что бы я без тебя делал.       — Ньех… — негромко произнёс Папайрус, чувствуя, как его скулы заливаются румянцем, и добавил, — И застегнись, когда будешь возвращаться домой, даже если станет жарко! Вечером начнётся метель.       — Да, мам.       — Я не твоя мама! У нас никогда не было мамы!       — Она нам не так уж и нужна, хе? — Санс подмигнул ему, — Серьёзно, Папс, спасибо. Увидимся позже, окей?       Папайрус кивнул и помахал на прощание, а Санс срезал путь из дома.

***

      В остальном, день прошёл, так же, как и помнил Папайрус, только лучше.       Санс написал пару раз, только чтобы проведать его, и это было приятно. Папайрус заверил его, что он в полном порядке, и поэтому сам позаботится о продуктах, чем он решил заняться раньше, чем вчера. Поэтому он вернулся домой до того, как на город обрушилась снежная буря. Как только с продуктами было покончено, Папайрус решил заняться рутиной, пока не пришло время готовить ужин.       Время, проведённое за домашними делами, позволило ему погрузиться в мысли о том, что вообще произошло. Мало того, что день повторился, так ещё никто, кроме Папайруса, этого, кажется, не заметил. Он наблюдал за покупателями в магазине, незаметно подслушивая их разговоры, и все они были так же невежественны, как и Санс этим утром. Просто занимались своими делами, словно ничего не случилось.       Папайрус не имел ни малейшего представления, как или почему время повернуло вспять, и перспектива завтрашнего дня, который может снова стать сегодняшним, пугала его не на шутку. И всё-таки, он старался не думать об этом; это была загадка, которую он не мог разгадать, как если бы ему пришлось составить полную картину, имея на руках лишь одну деталь паззла. Ну, и, возможно, время снова будет идти своим чередом, тогда какой смысл волноваться о том, что в теории может не вызвать проблем, верно?       Вместо этого он решил сосредоточиться на… ком-то другом — своём брате.       «Вырасти уже, блять, Папайрус.»       Эти слова многое прояснили: Санс по-прежнему воспринимал Папайруса как ребёнка, и поэтому считал его любовь ребяческим увлечением, которое подвергало опасности их души.       Как бы это ни причиняло боль, было важно узнать, в чем заключалась проблема, по крайней мере, Папайрус мог что-нибудь предпринять. Если Санс увидит в нём взрослого, кем он и являлся, может быть… может быть, тогда старший не станет сразу отвергать его чувства? Может, он прислушается к Папайрусу и отбросит глупые суеверия насчёт развращения души? Если это произойдёт, возможно, Санс даст ему шанс и, спустя время, влюбится в ответ. Но для того, чтобы всё это могло произойти, Папайрусу понадобится усердно поработать над собой, чтобы соответствовать всем стандартам своего брата. И, к сожалению, он знал, с чего следует начать.       Вернувшись в свою комнату, Папайрус снял боевое тело (они с братом сделали его вместе) и с болью в душе, сложил его в корзину, понимая, что оно больше не понадобится.       Ему нравился этот наряд, он удобный, в нём легко передвигаться, и, говоря откровенно, Папайрус считал, что выглядит в нём действительно круто, как супергерой — даже Санс не раз это говорил! Однако, никто из взрослых так не одевался; в конце концов, это не более чем детский костюм, заставляющий его выглядеть незрело, как если бы он носил полосатый свитер.       Это надо было менять, поэтому он составил наиболее взрослый образ, который мог собрать из уже имеющихся вещей: простые длинные джинсы, белая футболка и шерстяной оранжевый свитер с узором из снежинок на груди.       Когда Папайрус посмотрел в зеркало в полный рост, которое висело на одной из створок гардероба, он с трудом узнал смотрящего на него высокого скелета. Он выглядел… неплохо. Не так круто, как обычно, но хорошо. Солидно. Практически как школьный учитель.       — Папс? — откуда-то снизу донёсся голос Санса.       Чёрт, неужели было так поздно? Папайрус выбежал из спальни и обнаружил Санса на лестнице.       — О, ты уходишь? — сказал Санс, прежде чем Папайрус смог его поприветствовать.       — Нет… почему ты спросил?       — Ну, ты так нарядно оделся! — улыбнулся Санс, пока они оба спускались вниз, — Я подумал у тебя свидание или типа того.       — Это немного жестокая шутка, брат.       — Эй, — Санс взял Папайруса за руку, развернув его к себе и взглянул в зрачки, — Это не шутка. Я бы никогда не стал смеяться над тобой.       — …Да, я знаю, — ответил Папайрус с небольшой улыбкой, — Прости, сегодня был странный день.       Санс понял, что брату нужно побыть одному и прийти в себя, поэтому старший отправился принять крайне необходимый душ.       Под тёплыми струями воды Санс вздохнул как от умственного, так и от физического истощения. Он не хотел расстраивать Папайруса, но ему следовало лучше подбирать выражения. Ведь свидание — деликатная тема, особенно учитывая, что у Папайруса и так не было много друзей.       Его младший брат был доброй душой с нескончаемой энергией, энтузиазмом и небольшой наивностью, которые Санс находил очаровательными. Однако он знал — качества, которые для одних могут быть преимуществом, других могут лишь отталкивать.       Особенно нелегко приходилось в детстве. Как бы Папайрус ни старался подружиться с другими детьми, каким бы добрым, отзывчивым и уступчивым он ни был, его одноклассники лишь использовали, игнорировали или смеялись над ним… И ситуация только ухудшилась, когда отец бросил их (скатертью дорога). Сансу было всего двенадцать лет, когда ответственность опекуна свалилась на его плечи. Пришлось провести много вечеров, утешая младшего братца, который не понимал, почему его никто не любил, даже отец, который был жесток и однажды просто ушёл.       Все эти трудности сделали счастье Папайруса главным приоритетом для Санса. Как и все братья, они подкалывали друг друга, а порой даже ругались, но они знали, что всегда могут рассчитывать друг на друга. Однако этим вечером Санс непреднамеренно внёс свой вклад в и без того херовый день Папайруса.       Вытирая кости мягким полотенцем, Санс раздумывал, что мог бы сделать для брата. Папайрус не захотел делиться своими проблемами этим утром, так что здесь он никак не сможет помочь. Хмм… должно же быть что-то, что его подбодрит.

***

      — Работа? — спросил Санс, протирая тарелку, которую передал ему Папайрус.       — Да. Пришло время взять на себя ответственность. Несправедливо, что ты так много работаешь, а я ничего не делаю.       — О чём ты? Ты многое делаешь. Ты следишь за домом, помогаешь мне с головоломками, тренируешься с Андайн… Нет необходимости взваливать на себя ещё и работу.       — Но если я буду работать, возможно у тебя будет меньше смен на сторожевых постах.       Санс задумался. Идея работать чуть меньше выглядела заманчиво. Он так долго совмещал слишком много работ, из-за которых постоянно чувствовал усталость, казалось, его тело никогда не могло достаточно отдохнуть. Санс любил шутить над своими частыми перерывами, поэтому многие считали его ленивым мешком костей. Однако правда заключалась в том, что весь отдых и сон были для него крайне важны. Он помнил свои нервные срывы, которые пережил в подростковом возрасте. В то время ему нужно было одновременно не отставать по учёбе, заботиться о Папайрусе и работать в лаборатории, сперва как интерн, а после как ассистент королевского учёного (ублюдок заслужил свою смерть). Порой слёзы наворачивались на его глазницы без видимой причины. Это мешало ему видеть формулы, что приводило к ошибкам, из-за которых…       Нынешняя работа Санса была намного легче, так что в целом все стало лучше… но он все еще чувствовал как многолетняя усталость накопилась в его костях.       В конце концов, он сдался второй раз за день.       — Окей, Папс. Я ценю это. Но если передумаешь, дай мне знать, лады? Твоя подготовка к королевской страже важнее чем это. Не позволяй лишним делам отвлекать тебя.       — Конечно нет, брат! Однажды, когда я присоединюсь к королевской страже, ты сможешь бросить ВСЕ свои работы!       — И сидеть на шее у своего младшего брата? Звучит как план, — улыбнулся Санс.       Они закончили мыть посуду в обоюдном молчании, а после, по традиции, сели на диван смотреть телевизор. Пока Санс искал пульт среди диванных подушек, Папайрус неожиданно спросил:       — Как тебе эта одежда?       — Хмм? — Санс на мгновение остановился, чтобы взглянуть на него, — Хорошо выглядит, бро. Наденешь на поиски работы?       — А?.. Ох, конечно! Именно поэтому я её примерил! — Папайрус неуверенно провёл рукой по груди, будто пытаясь разгладить складки на ткани, — Я подумал, что у меня будет больше шансов если я буду выглядеть более… взросло, понимаешь?       — Хорошая идея. Ты уже выглядишь так, словно работаешь в библиоетке.       — Нгх, это «библиотека», Санс.       — А на вывеске написано по другому. — он ухмыльнулся и встал на четвереньки, чтобы поискать пульт под диваном.       Зрачки Папайруса расширились, его разум моментально представил фантазию, к которой он, несомненно, вернётся позже. Он не мог позволить своим мыслям блуждать в определённом направлении, пока брат находится так близко. Папайрус отвёл взгляд в другую сторону и продолжил говорить, покачивая ногой.       — Д-думаю, я так и сделаю, брат! Ну, то есть пойду завтра и спрошу, не нужна ли им помощь в библиотеке. Я также планирую спросить в магазине и гостинице.       — Почему бы не спросить Гриллби? — сказал Санс, сидя на корточках и держа в руке найденный пульт. — Мне кажется, он бы не отказался от помощи, а ты хорошо убираешься и любишь готовить, поэтому… Не знаю, мне кажется, вы идеально подходите друг другу. Кроме того, я уверен, он поделится советом по поводу одежды и прочего, если попросишь. Гриллби — стильный чувак.       Папайрус сморщил переносицу при одном упоминании бармена, но по мере рассказа брата идея казалась всё менее нелепой. Папайрус не мог отрицать, что привязанность Санса к огненному элементалю его немного раздражала, даже если он не имел ничего против Гриллби лично. Он просто считал его заведение антисанитарной забегаловкой, полной жирной пищи, но, увы, брату оно нравилось. А там всем нравился Санс, в этом Папайрус убедился на личном опыте. Он заходил в «Гриллбиз» несколько раз, только чтобы побаловать брата бургером на ужин. Санс оказался здесь крайне популярен: стоило ему войти, как посетители приветствовали, смеялись над его глупыми шутками и охотно вступали в приятную беседу. К сожалению, каждый раз, когда Папайрус приходил в «Гриллбиз», он видел раздражающую пьяную крольчиху, которая постоянно приставала к его дорогому брату (складывалось впечатление, будто она там жила). Даже если Санс отшучивался от неё и лишь подмигивал, Папайрус всё равно её не переваривал.       Увидев, что Папайрус глубоко погрузился в собственные мысли, Санс включил телевизор и поудобнее устроился на диване. В подземелье был доступен только один канал, на котором транслировались некоторые человеческие фильмы и детские мультфильмы. Однако большая часть эфирного времени была посвящена фильмам, шоу и мыльным операм с участием Меттатона. Этим вечером шёл повтор «Невесты робота-убийцы», безмозглый ромком, идеально подходящий для сна (Сансу так и не удалось досмотреть до конца, поэтому Папайрус рассказал сюжетный поворот: робот-убийца каким-то образом оказался своей невестой).       Санс уже был готов задремать под пронзительный вопль бензопилы, доносившийся из телевизора, как его взгляд упал на логотип канала. МТТ. И тут в его голову пришла идея.       — Бро, что скажешь, если мы отправимся в отпуск?       — Отпуск?.. — Папайрус был настолько ошеломлён необычным предложением, что не смог озвучить миллион вопросов, которые у него уже возникли.       — У меня же выступление накануне Празднества, да? Оно будет в пятницу вечером. Что если мы останемся в отеле и наведаемся в Новый Дом на выходных?       — Ч-что… СЕРЬЁЗНО?       Папайрус не смог сдержать восторг. Только он и Санс проведут выходные в столице, в роскошном отеле МТТ. Это будут не просто выходные, а настоящие празднественские выходные! План не мог быть ещё идеальнее.       Санс улыбнулся, довольный тем, как Папайрус заинтересовался его идеей. Но поскольку Санс был старшим из них, он не мог упустить шанс подразнить младшего брата.       — Хех, я то думал ты не захочешь. Помню, кто-то мне сказал, что не верит в отпуск или вроде того…       — А я и не верю! Зато я верю в исключения!       Санс, усмехнувшись, взял свой телефон.       — Значит я забронирую номер, лады?       Папайрус кивнул, и Санс стал искать нужный номер в своих контактах. Вскоре он уже разговаривал с администратором на другом конце линии.       — Эй, Лима? Это Санс. Мы с бро хотим забронировать номера на эту пятницу и су… Оу. Ох, понимаю… Эм-хах… Хмм, не знаю, давай спрошу его, — Санс прислонил телефон к груди, закрыв динамик, и виновато посмотрел на Папайруса. — Осталась единственная свободная комната, но в ней одна кровать. Она сказала, что кровать «размером с монстра-босса», так что, видимо, она большая, но…       Оу, так план может стать ещё идеальнее.       — Без проблем, Санс! — в спешке ответил Папайрус, — Пожалуйста, я хочу пойти!       — Ты уверен? Если хочешь, я могу забронировать на другие выходные так—       — Но они будут уже не в Празднество! Было бы так классно увидеть гирлянды… и всё остальное. — Папайрус надеялся, что со стороны было не слишком заметно, насколько ему плевать на празднественские гирлянды.       — Хех, тогда ладно. — Санс вернулся к телефонному разговору, расхаживая по комнате, — Лима, мы возьмём комнату… Имена — Папайрус и Санс… Окей, я проверю почту, спасибо… Да, кстати, забронируй, пожалуйста, на пятницу для нас столик в ресторане… Да, на ужин… Ништяк, спасибо. Увидимся. — как только Санс сбросил трубку, он начал набирать что-то на телефоне, — Ну вот, всё готово. Я перешлю тебе бронь—       Не успел он опомниться, как Папайрус поднял его и заключил в крепкие объятия.       — СПАСИБО! СПАСИБО! СПАСИБО!..       — Отпусти меня! — потребовал Санс, пытаясь выбраться, — Отпусти меня сейчас же, Папайрус!       Услышав, как Санс произнёс его полное имя таким рассерженным тоном, Папайрус пришёл в себя.       — Прости меня, прости… — извинялся Папайрус, покорно опуская брата на пол.       — Тц… Ты знаешь, что я терпеть не могу, когда ты меня поднимаешь. — Санс был прекрасно осведомлён о своём невысоком росте по сравнению с большинством монстров и не нуждался в напоминании, которое заставляло его чувствовать себя ребёнком.       — Я знаю, я увлекся… Не сердись, пожалуйста.       Санс взглянул на него, нахмурившись, но просто не смог продолжать злиться. Он понимал, что Папайрус был крайне эмоционален, в момент возбуждения, а теперь он ещё и выглядел раскаивающимся: стоял с виноватым видом, покручивая пальцами и опустив взгляд на свои носки.       — Не сержусь, Папс, не волнуйся, — сказал Санс, поглаживая брата по руке, — Но я очень устал. Как насчёт того, чтобы я почитал тебе сказку, а потом мы пойдём спать?       Ох. Это была ещё одна вещь, которую Папайрус должен оставить позади. Сколько он себя помнил, чтение от Санса на ночь было для него ежедневной рутиной. Буквально: есть очень старая фотография, где Папайрус лежит в колыбели, а Санс сидит рядом на высоком табурете и держит в своих маленьких ручках красочную книгу. Он вспомнил, как Санс рассказывал ему, что когда он ещё не умел читать, то притворялся, будто читает, а на самом деле выдумывал всякую бессмыслицу.       Папайрус покачал головой, тем самым одновременно отвечая и возвращаясь к настоящему, — Не стоит. думаю, с этого момента я буду читать себе сам.       — Ох… Тебе больше не нравится, как я озвучиваю голоса?       — Тебе не кажется, что я немного староват для этого? — ответил Папайрус, скрестив руки на груди.       — Ох… тогда ладно. — Санс поднялся по лестнице и, дойдя до двери своей спальни, обернулся, — Ночи, Папс.       — Сладких снов, брат.       Как только Папайрус остался один, он с глубоким вздохом плюхнулся на диван. Санс, казалось, слегка расстроился из-за отказа младшего, но это было ради общего блага. Если всё пройдёт хорошо (а Папайрус собирался об этом позаботиться), это решение только укрепит их отношения в будущем... если только будущее действительно наступит и день не повторится снова.       Он почувствовал, как телефон завибрировал, и увидел, что Санс отправил ему ваучер отеля.       Папайрус улыбнулся в надежде, что время вернётся в свой привычный ритм.       Ведь теперь у него было, чего ожидать с нетерпением.