Никто не должен знать

Прошло примерно три недели. Погода становилась всё более прохладной; люди начали укутываться в полосатые шарфы. Учёба шла полным ходом: студенты с раннего утра спешили на занятия, обсуждая последние уроки зельеварения и заклинаний. Каждый вечер в общей гостиной собирались ученики, делясь историями и шёпотом обсуждая тёмные тайны замка и его окрестностей. Так жизнь продолжала течь, полная волшебства и неожиданных открытий, погружая всех в волнующую жизнь Хогвартса. Джинни, Гермиона и Невилл — трое студентов возвращались в гостиную после урока трансфигурации. Они оживлённо обсуждали всё, что видели по пути. «Ох смотрите, четверокурсник объелся канареечных помадок!», «Эти двое спутали «Эспульсо» и «Эспекто», после чего тело одного из ребят начало двигаться произвольно. Пока они шли по коридору, Гермиона обдумывала, как удивительно, что даже в хаосе школьных дней можно найти радость. — Знаете, я всё равно не очень доволен тем, как мы учимся. Нам нужно больше занятий по зельеварению, — сказал Невилл. Эти занятия проводил Гораций Слизнорт, и Невилл был рад видеть свои успехи без постоянных подсказок преподавателя. — Невилл, — ответила Гермиона, — но ты же знаешь, что зельеварение требует не только практики, но и теоретического подхода. Мы просто не можем игнорировать основы. Меня больше беспокоит, почему до сих пор не было ни одного занятия по защите от тёмных искусств? Это ведь наиважнейший предмет, не так ли? Девушка сделала быстрых два шага вперёд и перегородила путь своим спутникам. — Вдобавок нам даже не сообщили, кто будет вести занятия, какая программа обучения нас ждёт и какие экзамены нам предстоит сдать. Ребята переглянулись и, тяжело вздохнув, продолжили свой путь. Гриффиндорцы пришли в свои комнаты. Студенты, уставшие после долгого дня занятий, уселись по мягким диванам, некоторые разложили учебники на столах, а другие перешёптывались, делясь секретами.  Гермиона и Джинни уселись на кровати в спальне. Открытое окно слегка впускало прохладный воздух. Юные волшебницы выкладывали учебники из сумки и переодевались в повседневную одежду.  — Как же там Гарри? — Задумчиво спросила Джинни. Она не ждала ответа, просто выразила мысли о скуке по нему вслух. Гарри уехал спустя пару дней после примирения с Гермионой. Никто не знал, когда сможет вернуться юный мракоборец и взять отгул в Министерстве.  Гермиона, уже облачённая в мягкий свитер, подошла к окну и посмотрела на залитый солнцем лес.  — Знаешь, мне кажется, мы слишком много учимся, — задумчиво произнесла Джинни, растягиваясь на кровати. — Нам нужно больше времени проводить без забот. Девушка отвернулась от окна и удивительно взглянула на подругу. Уизли закатила глаза и громко фыркнула. — Скоро суббота, Миона, и я не позволю тебе такие дни просиживать над книжками. Девушка принялась складывать вещи в комод. — Ну правда, сколько можно? Мы и так знаем, что ты на все сто процентов готова к экзаменам.  Гермиона положила последний носок в ящик комода, села напротив подруги и вздохнула. Её мысли вернулись к недавним урокам, к страницам, полным знаний, которые она так старалась поглотить. — А что, если нам надо научиться наслаждаться настоящим? — неожиданно предложила Джинни, остановившись и смотря на подругу с искренним интересом. — Мы пойдём в Хогсмид, заглянем в «Сладкое королевство» и, разумеется, в «Три метлы».  Гермиона прикусила губу, раздумывая над предложением. Прошло время, как они выбирались на прогулку, и внезапно ей стало очень любопытно.  — Но не надолго. — Спустя мимолётное молчание, подняв указательный палец вверх, сказала волшебница. И Джинни с радостным визгом накинулась на неё, уронив на мягкий матрас. 

*** 

Шаги трёх подруг по мостовой звучали как лёгкая музыка, а воздух наполнялся свежестью и ароматом выпечки из «Сладкого королевства». — Посмотрите, какие душистые пирожки! — воскликнула Джинни, указывая на витрину. Полумна с интересом заглянула в окно, где продавались шляпы, искрящиеся необычными узорами. — Мне бы такую на праздник, — мечтательно произнесла она. Гермиона устремила свой взгляд на любимейший магазин книг. Любимейший, потому что в нем продавали не только редкие издания по Травологии, Истории магии и Зельеварению, но и из-за того, что в нём можно было встретить магловские книги. Девушке это грело сердце. Для неё было словно возвращение домой к маме и папе, по которым она безумно скучала. Она вспоминала холодные зимние вечера у камина, когда устраивали «семейное чтение». Гриффиндорка распахнула деревянную дверь с витражом на стекле, и колокольчик издал мягкий звон. Перед ней открылись высокие стеллажи с книгами, так и говорящие: «Открой меня». Томас Браун появился из-за угла и улыбкой приветствовал девушек.  — Добрый день, дамы. — Мужчина положил свитки пергамента, переплетённые узорчатыми лентами, на стол. Гермиона поприветствовала в ответ. — Что желаем на сей день?  Томас облокотился об край шкафа и перекрестился руки. Девушки задумчиво осмотрели стеллажи. Джинни нашла в углу раздела «Романтика» корешок, на котором было написано «Как влюбить в себя человека за 5 дней», и её передёрнуло.  — Кто читает этот бред? — подумала Уизли.  Полумна отошла в сторону к разделу гадания. Её встретили тёмные переплёты с золотой гравировкой и зелёными буквами, и тонкие пальцы прошлись по ним. Шапка в виде колпака сложилась в двое на светлой голове, и синий помпон, можно подумать, закрывал весь обзор.  Грейнджер отправилась, конечно, в отдел с магловской литературой. Её приветствовали американские, немецкие и русские писатели. Внимание девушки привлекла цветная обложка с имитацией гравированной травы и бабочек. Она взяла в руки историю о любви. Нездоровый любви. Которая обернулась печальным исходом для героини. Юная ведьма открыла книгу на произвольной странице и принялась читать отрывок. «Вот сижу здесь и думаю о Боге. Кажется, я больше не верю в Бога. Дело не только во мне. Я думаю обо всех, кто вынужден был вот так жить во время войны. Об Анне Франк и множестве таких, как она. И еще о далеком прошлом. Об истории. И я чувствую, знаю: Бог не вмешивается. Позволяет нам страдать. Если молишь о свободе, тебе может стать полегче уже просто потому, что молишься, или потому, что обстоятельства так складываются: приносят свободу.» На глазах навернулись слёзы. Как точно книга описывала, то что боролось внутри. Как похожа история. Как схожи чувства. В этом безмолвном страдании, в этих невидимых оковах, что сковывали её душу, она находила утешение в словах, которые отзывались в её сердце как отголоски давно утраченной надежды. Слова страницы становились её молитвой, как будто сама книга пыталась угнездиться в её мыслях, заполняя пустоту, оставленную отчаянием. Гермиона медленно закрыла страницы. Пальцы скользнули про щеке, вытирая мокрые дорожки. — Что-то присмотрела? — Выпрыгнула из-за угла рыжеволосая подруга, от чего девушка вздрогнула. — Всё хорошо? — Да, всё отлично. — Проморгала гриффиндора. — Просто слова трогательные. Джинни улыбнулась и взяла под руку подругу. — Готова отправиться в Хогсмид? Я проголодалась, и думаю, Луна тоже. — они выглянули из-за стеллажа и взглянули на то, как Полумна с интересом разглядывала пушистые перья для письма.

***

— Ты должна это попробовать, Миона. — Джинни протягивала ложку Грейнджер с тыквенным чизкейком, на что та мотала головой. — Ну же, давай. Ты мало ешь, а это новый десерт в меню. Гриффиндорка наигранно закрывала рот руками, будто защищалась от сладкого соблазна. Но Джинни, с блеском в глазах, просто не могла понять, почему её подруга упорно отказывается от угощения. — Ты ведь не можешь просто так пройти мимо такого шедевра! — настаивала она, смешно прищурив глаза. — Тыквенный чизкейк — это ваш конек, а не единорог на палочке! — Джинни, я не уверена, что это хорошо для меня, — произнесла она, хотя аромат тыквы и специй игриво проникал в её обоняние. — Но это же тыквенный чизкейк! — не унималась Джинни, её голубые глаза сверкали азартом. — Ты не сможешь определить его качество, если не попробуешь! Миона вздохнула, одержимость подруги была заразительной. Она подбирала слова, желая ответить более решительно, но взгляд Джинни напомнил ей, как приятно быть среди друзей, которые заботятся о тебе. Она медленно приоткрыла ладони, словно готовилась к заклинанию, и приняла ложку от Джинни. На мгновение время застыло; сладость чизкейка расцвела на её языке, открывая забытые воспоминания о домашних вечерах у засвеченного окна, где смех и счастье текли без конца. — Это… И в правду… — Удивительно смотрела она. — Очень вкусно, Джинни. Уизли залилась радостным смехом, словно съела «Смешащее яйцо», и принялась набирать очередную порцию на ложку. Оставшееся время девушки обсуждали предстоящие мероприятия, новые любовные сплетни и немного учебных планов. Ученицы заплатили за свою трапезу и направились к выходу, где висела верхняя одежда. — Постойте! — Привлекла внимание Гермиона. — Мне нужно отлучиться не на долго. — Ох, Миона, давай скорее. — Накинула на шею шарф Джинни. — «Сладкое королевство» скоро закроется. Девушка кивнула и исчезла за углом. По пути в уборную она заметила знакомый плащ с синей бахромой. Профессор Макгонагалл поспешно спускалась по лестнице, что-то шепча под нос. Женщина выглядела крайне взволнованной, её руки крепко держали края плаща, глаза метались по залу. Мадам Розмерта, увидев директора, начала усиленней вытирать и до того чистую барную стойку. Грейнджер, забыв о своих планах, в силу своего нескончаемого любопытства, крадясь, отправилась в тёмный коридор за профессором. Минерва шла быстро до крайней комнаты и перед тем как войти, отбила ладонью музыкальный ритм. Дверь издала глухой щелчок и дверь со скрипом приоткрылась. Женщина оглянулась, и убедившись, что никого нет скользнула вовнутрь. Тем временем Грейнджер тяжело дышала в углублении в стене. — Слава Мерлину… Вскоре девушка прислонила ухо к двери и старалась вслушаться. В комнате находилось два человека, но кто по мимо директора не могла понять. Голос был грубым, настолько, что рой мурашек охватил тело. — Шаги. — Прошептала девушка. Нужно вслушаться насколько тяжелый шаг. Он был строг, словно за дверью стоял военный, и выверено ходил по комнате. — Сколько раз Вам повторять? Сейчас не время. — Гермиона затаила дыхание, чтобы посторонние звуки не мешали услышать слова. — Они не примут, несмотря на все высказывания. — Мы множество раз обсуждали и… — Не забывайте говорить: «Хагрид», профессор Макгонагалл. — Перебил грубый голос. — Здесь не о чем беспокоиться. Часть здания находится под защитой. — Гермиона прислонила ладонь к двери, словно она помогла бы услышать речь чётче. — Уверяю Вас. Девушка отстранилась от двери. Любопытство всезнайки, вероятно пагубно отразится на должности помощницы директора и старосты курса, но, что если неудержимая черта характера поможет открыть лазейку к ответам. — Всё с меня довольно! Не стоило это начитать. Меня окружали постоянные сомнения, и да, нужно было слушать не только Вас, но и себя. — Шаги распространялись по всей комнате. Гермиона молилась, чтобы они не направились к двери. — Ученикам необходимы занятия. В данное время это один из наиважнейших предметов. — Настигло молчание. Грейнджер чувствовала лишь собственное сердцебиение. Спустя время медленные шаги прервали тишину, а вскоре и звон стеклянной посуды. — Вероятно, Вы правы, директор. — Шаги приблизить к юной ведьме. — Мне потребуется один день. — Замечательно, профессор. Сегодня начну подготавливать необходимую макулатуру. — Тон Макгонагалл смягчился. — Расписание предоставят завтра в первой половине дня. Раздался звук скрипа кожи. Кто-то из преподавателей сел на мягкий диван и принялся пить чай, помешивая серебряной ложкой горячий напиток. Гермиона с облегчением выдохнула, но всё же крайне напряжена. Послезавтра будет очень волнительный день. Ответы на вопросы не были даны, всё же общее представление ситуации присутствует: директору необходим преподаватель и кто-то согласился после долгих уговоров преподавать. Гриффиндорка осторожно отступала назад, стараясь не издавать громких звуков. Пол сделан из дубовых ветвей и немного подводил её. Услышав очередной раз голос, девушка замерла. — Только, директор, Вы не учли одного. Последовав за Вами, легко ускользнуть от охраны. — Дверь резко распахнулась. От чего Грейнджер прибыла в неимоверный ужас. Перед ней появился тёмных силуэт с большой копной волос на голове, позади которого сидела профессор Макгонагалл.